Иоганн Вольфганг фон Гёте
Ифигения в Тавриде

 
Младые отрасли стремились дружно
От корня старых древ подняться выспрь,
Тогда к несчастью вдруг меня постигло
За чуждую вину проклятие…
От милых отняло и медною рукою
Прекраснейший союз расторгло. – Отцвела
Беспечной молодости лучша радость,
Надежды лестные в ничто обращены.
Сама лишь я себе как тень осталась;
И прежней живости ничем не воскресить.
 

Аркас

 
Когда ты столь себя несчастной называешь,
Позволь же мне еще назвать тебя
И несколько неблагодарной.
 

Ифигения

 
Я
Всегда являла благодарность вам.
 

Аркас

 
Не искреннюю, не такую,
Которая благодеянью служит
Наградою – не тот веселый взор,
Которым гость хозяину являет
Довольну жизнь, радеющее сердце.
В то время как таинственной судьбой
Приведена была к сему ты храму,
Тоас тебя как богом данную
Благоговейно и усердно встретил.
Сей брег тебе одной приязнен был и мирен,
Дотоле всем пришельцам столь ужасный;
Из них кто заходил на оный, до тебя,
Тот пред Дианиным святым кумиром
По древнему поверью должен был
Пасть непременно жертвою кровавой.
 

Ифигения

 
Жить – есть не только, что дышать свободно.
Сколь бедная та жизнь, которую я здесь
В святилище – как тень над собственной могилой –
Влачу во скуке? То ли назову
Веселым и полезным бытием,
Когда нас каждый день празднотекущий, сонный
Приготовляет к темным оным дням.
Что празднуют на Летиных брегах
В самозабвении усопших скучны лики?
Жизнь бесполезная есть рання смерть:
Сию то участь женщин я всех боле
Изведала.
 

Аркас

 
Что недовольна ты
Собой, – прощу тебе столь благородну гордость,
Колико мне не жаль тебя: она
Тебе мешает жизнью наслаждаться.
Ты разве ничего не сделала еще
С прибытья твоего сюда? А кто же
Цареву мрачну мысль рассеял, разъяснил?
Кто древний тот обычай лютый,
Чтоб кровию пришельцев обагрять
Дианин жертвенник – год от году умел
Воздерживать кротчайшим убежденьем?
И пленных, свободив от верной смерти,
Столь часто во отчизну отсылал?
Диана не сама ли вместо гневу
За опущение кровавых прежних жертв,
Молитву кроткую твою прещедро