Инна Разина
Круговорот наших снов

Глава 2

Я возвращаюсь в дом. На улице для меня больше нет ничего интересного. Захожу в свою комнату, которая никак не изменилась с тех пор, как я два года назад съехала от родителей. Устраиваюсь на кровати, прямо поверх покрывала. Перелистываю книгу, взяв ее с тумбочки. Но читать не хочется. Так что опускаю голову на подушку и засыпаю. Через некоторое время просыпаюсь, сразу смотрю на мобильный. Прошло всего полтора часа. Потягиваюсь, встаю с кровати и подхожу к зеркалу. Поправляю прическу и макияж. Он у меня совсем легкий, так что от сна сильно не пострадал. Выхожу из комнаты, спускаюсь вниз. Собираюсь найти маму и узнать, освободилась ли она наконец.

С мамой сталкиваюсь на улице. Она спешит от беседки к дому. Увидев меня, хватает за локоть и говорит:

– Дорогая, я почти закончила с делами. Стол уже накрыли к чаю, – у мамы все строго: сначала закуски, потом горячие блюда. И обязательно десерты с кофе и чаем в конце. Значит, дело уже явно движется к нему. Она продолжает: – Я пригласила всех, не могу найти только Юру. Помоги, пожалуйста, отыщи его. А потом мы с тобой уединимся.

Я обреченно киваю. И хотя совсем не горю желанием снова видеть бывшего парня, отказать маме не могу. И иду искать. На удивление, мои поиски не увенчаются успехом. Хотя обхожу всю территорию несколько раз. Сидящие за столом гости, мимо которых брожу туда-сюда, провожают меня недоуменными взглядами. И Кирилл тоже. Он сидит рядом с Элиной, и сестра даже за столом не отпускает его локтя. Интересно, ей, и правда, так удобно или боится, что мужчина просто сбежит? Проходя мимо них, не скрываю усмешки. От чего сестра сразу хмурится и бросает на меня полный ненависти взгляд.

На этот раз иду в дом и обхожу все три этажа. Заглядывая по порядку в каждую комнату. Но тоже безрезультатно. Стою на крыльце и удивляюсь. Может, Юра уехал? Хотя это вряд ли. Он бы точно не забыл предупредить отца. Субординация для него – все. В этот момент ко мне подходит Кирилл. Один, без Элины. Похоже, ему удалось хоть на несколько минут оторвать ее от себя. Хочу спросить его об этом. Но он опережает меня.

– Что случилось? У тебя озабоченное лицо. Помощь нужна?

– Вообще-то, ничего особенного. Мама попросила найти одного гостя. Но он просто испарился.

– Давай искать вместе. Где ты уже смотрела?

– Везде. Ни в доме, ни во дворе его точно нет. Вот на улицу пока не выходила.

– Ну пойдем посмотрим, – кивает в сторону ворот Кирилл. И ждет, пока я шагну первой. Сам направляется следом за мной. У нас на территории есть стоянка для машин. Но сегодня гостей слишком много. И часть автомобилей припаркована на улице перед нашим забором. Мы с Кириллом выходим за ворота и осматриваемся. Здесь тоже никого не видно. Вместе прохаживаемся между машинами. И вдруг оба резко останавливаемся. Прямо на земле сидит Юра, привалившись спиной к сверкающему боку черного внедорожника. Его голова опущена на грудь и покрыта коркой запекшейся крови. Красные потеки стекают на лоб и щеки. Дверца машины тоже забрызгана кровью.

Мой спутник тихо ругается, а я быстро наклоняюсь и подношу пальцы к носу Юры. И ощущаю слабое дыхание. Он жив. Кирилл присаживается на корточки рядом со мной. И прямо здесь я вдруг понимаю, что от него не пахнет никаким парфюмом. Даже от Юры ощущаю слабый запах его любимой туалетной воды. Он пользовался ей до встречи со мной. А когда мы были вместе, отказался по моей просьбе. Ну и после нашего разрыва, видимо, вернулся к привычному запаху. А вот от Кирилла очень приятно пахнет чем-то неуловимым и природным. Травой под дождем, разогретой на солнце кожей. Не могу разобрать. Главное – это не ненавистные мне детища парфюмерной промышленности.

Осознаю, что думаю совсем не о том, о чем нужно. Поднимаюсь, достаю мобильный и вызываю скорую. Оборачиваюсь к Кириллу и говорю:

– Я останусь с Юрой. Позови отца. Он должен знать.

Мой спутник почему-то медлит. И предлагает в ответ:

– Лучше ты сходи, а я побуду здесь. Тебе вряд ли приятно смотреть на все это.

– Нет, – упрямлюсь, сама не зная, зачем. – Пойдешь ты. Я знаю Юру. Если он очнется, ему будет легче со знакомым.

Кирилл поджимает губы и не спешит уходить. Потом спрашивает:

– Кто такой этот Юра?

– Папин помощник. И бывший твоей нынешней пассии, – он морщится, уточняю: – Ты не знал? Элина не рассказывала о Юре?

– Нет, – качает он головой. – Меня не интересуют ее бывшие. Впрочем, как и она сама.

– Это я уже поняла, – возвращаю ему сказанную чуть ранее фразу. И говорю: – У нас мало времени. Лучше не тяни. Что мне стоит знать? – Он молчит и разглядывает меня. Тогда сама начинаю шевелить мозгами и спрашиваю: – Внедорожник твой?

Кирилл мрачно кивает:

– Мой. И бывший моей подруги лежит рядом с пробитой головой. Твой отец вызовет полицию.

– Конечно. Но прикормленную. Они сделают все аккуратно и будут вежливы с гостями. Вряд ли тебя это беспокоит, – он снова молчит. И я продолжаю рассуждать: – Машину могут обыскать. Просто на всякий случай. Что там у тебя? Наркота? – Кирилл закатывает глаза. – Тогда оружие? – вот тут он смотрит на меня с вызовом и вздыхает. Уточняю: – И явно незарегистрированное? – он отводит взгляд в сторону, а я задумываюсь. Потом открываю сумочку, переброшенную через плечо, и предлагаю: – Быстро давай его сюда и иди за отцом. Больше нельзя тянуть. Меня точно не станут обыскивать.

– Ты сделаешь это для меня? – удивляется Кирилл. – Мы же совсем незнакомы.

– За дурь сама бы сдала тебя с удовольствием. И если бы Юру подстрелили, тоже. Но его явно ударили чем-то тяжелым. Странно, но не вижу, чем, – оглядываюсь по сторонам. Потом перевожу глаза на Кирилла и тороплю: – Давай быстрее. Или хочешь объясняться с ментами? Дело твое.

Он наконец решается. Открывает машину, забирается в нее с другой стороны от Юры. Быстро копается под сиденьем и выбирается наружу с небольшим пакетом в руках. Я подставляю сумочку, и он бросает пакет внутрь. А потом идет к воротам. Пока жду отца, аккуратно заглядываю в пакет, не дотрагиваясь до его содержимого. Мало ли, вдруг, там все же не оружие. Но это, действительно, пистолет. Защелкиваю сумочку как раз тогда, когда совсем рядом раздается голос отца. А кроме него, Николая Петровича. Ну да, кого же еще просить о помощи в такой щекотливой ситуации?

* * *

Как только мужчины подходят ближе и разбираются в проблеме, меня сразу же оттесняют в сторону. Как раз в это время подъезжает скорая. Юру осматривают, накладывают повязку и увозят. Не давая никаких прогнозов. А вот полицию не вызывают. Папин друг трясет корочками и обещает сам пригласить, кого нужно. Пока Николай Петрович разговаривает с Кириллом, отец обнимает меня за плечи, целует в лоб и успокаивает. Но я и так спокойна. Наши с Кириллом взгляды на секунду пересекаются. Он смотрит пристально, но быстро отводит глаза. Я хочу остаться здесь. Но отец отправляет меня в дом и просит пока никому ничего не говорить.

Как только захожу во двор, на меня сразу же налетает Элина. Папа поставил своего человека у ворот. И тот не выпускает никого на улицу. Взбешенная сестра вцепляется в меня и трясет:

– Где Кирилл?! Ты… вы… – она никак не может сформулировать свою мысль. Или просто боится. Меньше всего мне сейчас нужна ее истерика. Отцепляю ее руки от себя. И делаю шаг назад, чтобы вдохнуть свежий воздух, а не шлейф тошнотворных духов.

– Успокойся. Кирилл на улице. Разговаривает с отцом и Николаем Петровичем.

– О чем? Что тут происходит? – нервно спрашивает она.

– Не знаю. Кажется, небольшие проблемы. Потом все расскажут. А пока просили не беспокоить. Иди лучше к гостям.

Элина не слушает меня. Кусает губы и смотрит на ворота так, словно хочет прожечь в них дырку. Оставляю ее и иду в дом. В своей комнате бросаю сумочку на кровать и сажусь в кресло. Мне надо подумать о том, что произошло. О том, кто и зачем напал на Юру? Не представляю, выживет ли он. Но размышляю об этом спокойно и отстраненно. Я, правда, ничего к нему не чувствую. Кроме досады, что потратила на этого человека полгода своей жизни. И мне совсем не стыдно. Может, судьба вообще обделила меня способностью испытывать романтические чувства? Не знаю, хорошо это или плохо. Но в любом случае само происшествие меня беспокоит. Тем более, все случилось в доме моих родителей. Ну пусть не в доме, а за забором. Но вдруг это как-то связано с отцом?

Пытаюсь вспомнить, сколько раз видела сегодня Юру, кроме нашего дурацкого разговора. И что он в это время делал. Несколько раз просто проходил мимо. Еще разговаривал с Элиной. А потом, кажется, с кем-то из гостей. Вот только не помню, с кем. За столом все время сидел рядом с отцом. Ну и конечно переговаривался с ним. Черт! Ничего не понятно. Кому он вообще мог помешать? Около получаса безуспешно ломаю голову, но ничего стоящего на ум не приходит. Слишком мало вводных, чтобы делать выводы. Решаю выбраться на улицу и посмотреть, что там происходит. И в это время раздается стук в дверь.

Бросаю «Войдите», на пороге появляется Кирилл. Быстро осматривает комнату и подходит ближе. Останавливается напротив меня.

– Ну что? – требовательно спрашиваю.

– Все в порядке. Твой отец и Коршунов решили, что на парня напал кто-то посторонний. Задали мне пару вопросов и отстали. В машину, правда, заглянули, но чисто для проформы. Обыск не устраивали. Но тебе все равно спасибо. Где пистолет? Я готов его забрать.

Киваю на сумочку, валяющуюся на кровати. Кирилл подходит к ней, достает пакет и прячет во внутренний карман пиджака. Снова поворачивается ко мне, приглядывается и спрашивает:

– Тебя что-то беспокоит?

– На самом деле многое, – пожимаю плечами. И объясняю: – Судя по твоим словам, папа хочет все замять. Мне это не нравится.

– Кому нужны лишние проблемы?

– Вот как раз поэтому и надо разобраться. Здесь ведь охраняемый поселок. Шпана просто так по улицам не шляется. Зачем кому-то нападать на Юру?

– Не обольщайся. Попасть сюда несложно, – усмехается Кирилл. – А причина может быть банальной. Перед тем как парня увезла скорая, твой отец проверил его карманы. В них не было ни бумажника, ни телефона. Вот и ответ на твой вопрос.

– Не уверена, что это ответ. Я не поняла, они вообще не стали никого вызывать?

– Коршунов ждет своих. Хочет, чтобы пошарили по округе. Но гостей не задерживают. Некоторые уже разъезжаются.

– Понятно. Спасибо, что поделился новостями, – киваю и жду, что он покинет мою комнату. Но Кирилл не спешит. Задумчиво разглядывает меня и говорит:

– Слушай, ты долго еще здесь пробудешь? Я сейчас отвезу Элину домой. И может, пересечемся вечером в городе? Посидим в ресторане? Хочу отблагодарить тебя за помощь.

Смотрю на него, и мне хочется смеяться. Он это серьезно? Вот такой банальный съем должен меня вдохновить? Да все его мысли сейчас видны как на ладони. Не сомневаюсь, что после ресторана получу предложение поехать к нему или ко мне. Неужели Кирилл не догадывается, как это предсказуемо и скучно? Нет, я все понимаю. После моей готовности спрятать пистолет он решил, что я на него запала. И многие решили бы так же. Только я – не многие. И делаю что-то, просто потому что хочу. Даже не всегда отдавая себе отчет в причинах и последствиях. Будь на его месте кто-то другой, скорее всего, поступила бы так же.

Я молчу, пауза затягивается, а Кирилл хмурится. И замечает:

– У тебя сейчас такой взгляд, будто ты препарируешь мои внутренности. Прости, но это не очень комфортное ощущение. Так понимаю, мое предложение тебе не нравится?

– Это слишком мягко сказано, – усмехаюсь я.

– Можно узнать, почему? Зачем ты тогда мне помогла?

– Уж точно не для того, чтобы сходить с тобой в ресторан.

– Это я уже понял. Не понял, почему нет? Вроде бы, дал ясно понять, что твоя сестра меня не интересует. И никогда не интересовала. У тебя же на этом пунктик?

– Знаешь, – говорю я, – мне даже лень объяснять. Пусть будет просто нет. Этого вполне достаточно.

Но Кирилл явно недоволен. Делает шаг вперед, останавливается совсем близко. И, прищурясь, изучает мое лицо. В этот момент, как в плохой мелодраме, в комнату врывается Элина. Возмущенно переводит взгляд с меня на Кирилла и язвительно говорит:

– Вот так ты прощаешься с хозяевами? – Потом впивается глазами в меня. И, почти плескаясь ядом, шипит: – А ты, дрянь, как обычно, цепляешь чужих мужиков?

– Ты уж определись, я синий чулок или шлюха? – усмехаюсь. Но Элина не успокаивается.

– Думаешь, не догадываюсь, что с Юрой ты нас рассорила! А теперь за Киру взялась?

Замечаю, как упомянутый Кира передергивается и собирается вступить в наш милый разговор. Но мне уже все надоело. Делаю шаг к Элине. И тихо, но очень четко произношу:

– Дорогая сестра, валила бы ты побыстрее отсюда. А то я забуду про наши родственные связи. И вспомню, как разбиралась с тобой в детстве. Хоть ты и старше, но часами пряталась от меня в туалете, – Элина сразу же тушуется, теряя весь свой пыл. Наверное, тоже вспоминает наше боевое прошлое. Пятится к двери, а я бросаю ей вдогонку: – И сокровище свое с собой забери. Мне оно даром не нужно. Расскажешь Кирочке по дороге о своей тяжелой моральной травме. Про сортир не забудь упомянуть.

Элина краснеет и пулей вылетает из комнаты. Кирилл поджимает губы и молча качает головой. Потом выходит следом за сестрой и закрывает дверь.

Глава 3

На следующее утро узнаю, что Юра умер в больнице, так и не приходя в сознание. Я сижу у себя на кухне и бессильно опускаю руку с телефоном на стол. Папа только что прислал мне сухое сообщение. Всего несколько слов, и больше никакой информации. Вчера я уехала домой, так и не успев пообщаться с мамой. Отец, конечно же, рассказал ей о том, что случилось. И она была слишком шокирована. Я даже не стала напоминать, что она хотела со мной поговорить. Перед отъездом попыталась пообщаться с папой, надеялась разузнать хоть что-то. Но так и не смогла застать его в одиночестве. Пришлось отчаливать домой ни с чем.

И вот сегодня, прямо с утра, сообщение. Человек, с которым я прожила шесть месяцев, умер этой ночью. Пытаюсь выдавить из себя вину или сожаление. Но не чувствую ничего… Я вообще жива? На секунду мне становится страшно. Очень редкое для меня ощущение, непривычное. Обычно, страха я не испытываю. Ни страха, ни удивления, ни разочарования. Я тот еще циник и не жду от людей ничего хорошего. От себя тоже. Уже давно привыкла. И не понимаю, с чего вдруг мое сердце словно сжимает ледяной рукой? Впрочем, очень быстро странное ощущение исчезает без следа.

Я заканчиваю с завтраком, складываю посуду в посудомойку. И в это время звонит телефон. Хватаю его, надеясь, что это отец. Но на экране имя Элина. Сбрасываю звонок, но телефон тут же заходится новой трелью. Понятно, так просто она не отстанет. Все же нажимаю кнопку. И сразу отодвигаю мобильный подальше от уха. Потому что эта ненормальная орет прямо в трубку:

– Ты… Ненавижу! Что б ты сдохла! Мало тебе Юры, ты и Кирилла у меня отобрала! Тварь… – ругается она.

– Хотя бы покойников всуе не упоминай, – бормочу я, вклиниваясь между ее проклятиями.

– Каких п. покойников? – Элина сразу перестает орать и громко икает.

– Юра умер ночью. Ты не знала? – понятно, ни отец, ни Кирилл не посчитали нужным ей рассказать. Морщусь от того, что объяснять придется мне. Но Элина просто бросает трубку. Ну вот. Кажется, Кирилл решил расставить точки над «и». А досталось, почему-то, мне.

Примерно три часа занимаюсь своими делами, а потом иду на улицу. Надо сходить в магазин, а то в холодильнике опять мышь повесилась. Машину брать не придется, прямо в нашем доме огромный супермаркет. Выхожу из подъезда и резко торможу. В двух шагах от меня стоит черный внедорожник. Кирилл, прислонившись к блестящему боку автомобиля, что-то набирает в телефоне. Поднимает голову и усмехается.

– О, отлично! А я как раз тебе звоню, – демонстрирует мне экран мобильного. Как будто на таком расстоянии я способна что-нибудь там разглядеть. Подхожу ближе, останавливаюсь напротив. И молча смотрю на него. Могла бы спросить, откуда он узнал мой адрес и номер телефона, но не хочу. Не люблю в пустую сотрясать воздух. Какая разница, как он все выяснил. Гораздо интереснее – зачем он здесь?

– Привет, – говорит Кирилл. Явно чувствуя себя неуютно под моим взглядом.

– Привет, – соглашаюсь я. – И дальше…

– Что, дальше? – хмурится он.

– Каким ветром тебя сюда занесло? – не скрываю иронии.

– Попутным, – мой тон ему не нравится. Что ж, не стану его разочаровывать.

– Отлично. Значит, им и унесет, – шагаю в сторону. А он выпрямляется и просит:

– Подожди. Надо поговорить.

– О чем?

– Утром меня вызывали к следователю. По поводу вчерашнего. Ты уже знаешь, что парень умер?

– Знаю, – киваю я. И решаюсь: – Ладно. Давай поговорим.

Кирилл открывает мне дверь внедорожника. И я забираюсь внутрь. Обходит машину, садится на водительское сиденье.

– Получается, дело все-таки завели? – уточняю сразу.

– Ну да, завели.

– Тебя вызывали как свидетеля?

– Пока да. Надеюсь, так и останется. Задавали обычные вопросы. Что видел, что слышал. С кем говорил. Должен сказать, все было очень вежливо, даже формально. Без давления.

– Это понятно. Николай Петрович явно курирует дело и придерживает коней. С одной стороны, это хорошо. Нас не будут доставать. С другой стороны, боюсь, следователи вообще не станут проявлять рвения. Не уверена, что нам это на руку. Кстати, тебе удалось уладить свои дела с Коршуновым?

– Вполне, – кивает Кирилл. – Он обещал поддержку. Коньяк, действительно, помог, спасибо!

– На здоровье, – усмехаюсь я. Некоторое время Кирилл молчит и вдруг непонятно к чему говорит:

– Я объяснился с Элиной.

– Знаю.

– Откуда?

– Она мне сегодня звонила.

– Вы общаетесь? Вчера мне так не показалось.

– Ну, общением это вряд ли можно назвать. В основном там были крики и междометия.

– На тему? – хмурится Кирилл.

– Что я злая похитительница мужских сердец.

– Извини, – морщится он. – Не думал, что она обвинит в этом тебя.

– Извиняешься за то, что моя сестра – дура? – недоуменно выгибаю я бровь.

– Нет. За то, что дал повод надеяться.

– Поверь, ей повод и не нужен, – качаю головой.

– Тебя это совсем не огорчает? Вы все-таки сестры, – он смотрит на меня с подозрением.

– Меня мало что огорчает. И Элина точно не входит в этот список.

– А парень, которого убили, входит? – вдруг спрашивает Кирилл. – Вы ведь встречались?

– Понятно. Заткнуть фонтан красноречия сестры невозможно.

– У тебя как раз неплохо получается. Вчера своими глазами наблюдал.

– Только когда я рядом. А потом ее опять несет.

– Так что с этим парнем? У вас все в прошлом? – возвращается к своему вопросу Кирилл.

– Слушай, тебе какая разница? – недоуменно спрашиваю.

– Просто мне все это не нравится. Хочу разобраться.

– Я тоже хочу.

– Тогда у нас есть что-то общее. Может, посидим в кафе и обсудим нашу проблему?

– А здесь тебе чего не обсуждается? – хмыкаю я. Он не отвечает и снова меняет тему:

– Ты шла на работу? Чем занимаешься?

– Меня утомили твои вопросы, – признаюсь я. И добавляю: – Уверена, сестра тебе все про меня рассказала. Выдала, так сказать, подноготную.

– Она говорила, ты просаживаешь родительские деньги.

– Ну вот, чем не ответ на твой вопрос?

Кирилл вздыхает, задирает одну бровь и раздраженно уточняет:

– Можно спрошу: я тебе чем-то не нравлюсь?

– Почему же. Ты очень даже симпатичный. Только задаешь много вопросов.

– Издеваешься, – даже не спрашивает, а констатирует Кирилл.

– Нет. Просто жду, когда до тебя наконец дойдет, что я не люблю отвечать на дурацкие вопросы.

– Хорошо, отвечать ты не любишь. А спрашивать тоже? Хочешь знать, чем я занимаюсь? Или уже выяснила у отца?

– Вот еще! Мне по фигу, чем ты занимаешься. Надеюсь, не сильно тебя расстроила?

– Нет. Ты забавная, – говорит он и хмурит брови. Чем опровергает собственное утверждение. Я абсолютно уверена, что уже достала его. Но он почему-то не посылает меня подальше.

– Ты забыл, о чем я вчера говорила? Я чувствую людей. И точно знаю, что не кажусь тебе забавной. Я, действительно, не люблю приставать с вопросами. Но сейчас изменю себе и спрошу: какого черта тебе от меня нужно? – Кирилл все также задумчиво смотрит на меня. Решаю его подтолкнуть: – Дарю тебе подсказку. Правдой от меня можно добиться гораздо большего, чем враньем. Так что жду еще минуту и ухожу.

– Ладно, я понял – ты редкая женщина, – говорит он. Делаю попытку подняться, а Кирилл останавливает меня: – Подожди, сейчас объясню. Думаю, меня кто-то подставляет. Да, следователь не давил. Но некоторые его вопросы мне не понравились. Элина вчера, на пикнике, разговаривала с этим парнем. Их многие видели. И почти все знают, что у них был роман. А нашли его у моей машины. Получается, я типа, такой ревнивый сукин сын. Опять же, проблемы в бизнесе в последнее время. Я считаю, все это не случайно.

– Понятно. А от меня тебе чего нужно?

– Я уже сказал, что хочу разобраться. И мне нужна помощь. Твоя. Это убийство может быть связано с твоей семьей, а не со мной. Там были ваши родные и знакомые. И тут без тебя никак. Ты, ведь, тоже хочешь узнать правду?

– Предлагаешь работать командой? – уточняю я.

– Ты согласна?

– Хорошо, – мне даже не нужно думать над его предложением. Сама собираюсь покопаться во всем, что случилось. – Но одно условие: больше не ври мне.

– Ты тоже не будешь врать или отмалчиваться? – пытается он поймать меня на слове. Но я в такие игры не играю.

– Обещаю, я не буду врать в том, что касается дела. Но не стану отвечать, если тебя просто мучает любопытство. Это ясно?

– Вполне. Готов скрепить нашу сделку рукопожатием, – Кирилл обаятельно улыбается. Демонстрируя идеально-белые зубы и ямочки на щеках. Наверняка, эта улыбка разбила немало женских сердец. Уверена, он знает об этом и спокойно пользуется.

– И вот этого тоже не надо, – усмехаюсь я. – Ни рукопожатий, ни милых улыбок. Не люблю чужие прикосновения. А такие улыбки на меня не действуют. И вообще, партнеров надо уважать, а не использовать на них свои дешевые приемчики.

– Почему дешевые? – натурально обижается Кирилл, а улыбка сползает с его лица.

Я смеюсь. Какое-то время он растерянно смотрит на меня, а потом снова улыбается. Но уже не демонстративно, в тридцать два зуба. А просто, по-человечески. Что мне гораздо больше нравится.

* * *

Попрощавшись с Кириллом, еду не в магазин за продуктами, а к родителям. В рамках нашей договоренности мне надо выяснить все, что на сегодня известно о нападении на Юру. Предварительно звоню и убеждаюсь, что отец дома. Вчера была пятница, а сегодня – как раз выходной. Пока веду машину, думаю о Кирилле. О том, всю ли правду он мне рассказал. И совсем не исключаю, что далеко не всю. Чего-чего, а веры в человечество и отдельных его представителей во мне кот наплакал. Даже не знаю, почему. Лично меня не так уж часто обманывали. И точно обошлось без фатальных последствий. Тем не менее, знаю, что люди способны на многое. И всегда держу это в уме.

Родителей застаю в беседке, пьющими чай. Лица у обоих печальные, а у мамы еще и припухшие глаза. Юра проработал рядом с отцом около семи лет и много раз бывал у нас дома. Папа рассказывает, что на завтра назначены похороны. Тело отдали очень быстро, видимо, под нажимом Коршунова. И уже с утра отец выполнил все необходимые организационные действия.

Он спрашивает, приду ли я? Киваю. Знаю, что должна прийти. Пусть совсем не грущу по бывшему парню, но этот долг обязательно выполню. Ведь никого ближе нашей семьи в последние годы у Юры не было. И вообще, жизнь его не баловала. Еще в раннем детстве его отобрали у родителей-алкоголиков. Но по какой-то причине их не лишили родительских прав. Так что Юру даже не смогли усыновить. И на его долю выпали все тяготы долгой жизни в приюте. Знаю, что у него оставались еще родственники. Но они не захотели взять его к себе. И даже ни разу не навестили в детском доме. Юра лишь раз вскользь упомянул о них, сообщив, что с ними не общается.

Мама уходит в дом приготовить мне поесть, и мы с отцом остаемся одни. Папа с грустью смотрит на меня и вздыхает:

– Котенок, не переживай. Твоей вины тут нет. Вы давно расстались.

Я могла бы сказать, что совсем не переживаю, но не хочу. Так больше шансов, что отец поделится со мной нужной информацией. А он вдруг удивляет. Не часто мы ведем разговоры по душам.

– Дочь, я хорошо тебя знаю. И очень горжусь. Что бы там не говорила вся наша родня. И что бы ты сама не думала. Ты у меня честная и самостоятельная. А главное, у тебя есть голова на плечах. Знаешь, сколько вокруг меня мужиков, которые тебе в подметки не годятся? – я лишь скептически кривлюсь, и папа продолжает: – Когда вы с Юрой сошлись, я сразу понял, что из этого ничего не получится, – удивленно округляю глаза. Папа никогда не отговаривал меня от связи со своим помощником. Отец печально улыбается. – Конечно, я не лез в ваши дела. Да и ты меня вряд ли бы послушала. Именно это мне в тебе больше всего нравится. Всегда делаешь то, что считаешь правильным. Я так не могу. Слишком часто приходится идти на компромисс. Но сейчас скажу: Юра не тот мужчина, что тебе нужен. И хотя он сильно переживал ваш разрыв, ты все сделала правильно.

– Юра переживал? – снова удивляюсь я. Сегодня у меня прямо день откровений. Такое редко случается. – Мне казалось, он спокойно все принял. Даже уговаривать меня не стал. А всего через пару месяцев сошелся с Элиной.

– К сожалению, мужики тоже делают глупости, – вздыхает папа. – Чтобы доказать что-то себе. Или вызвать ревность любимой женщины. А не спорил, потому что хоть немного успел тебя понять. Знал, что уговоры бесполезны. Не удивительно, что с твоей сестрой они продержались недолго. Я, как всякий ослепленный любовью отец, только в тебе не вижу недостатков. А насчет Элины, пусть она и моя племянница, иллюзий не строю. Надолго она Юру не могла заинтересовать. И тот парень, которого вчера привозила, Качалов Кирилл, тоже ей не по зубам. Я его давно знаю и характер в целом представляю. Поэтому сомневаюсь, что у них что-то серьезное. Не удивлюсь, если Элина все себе просто напросто нафантазировала.

На мгновение у меня мелькает мысль подробней расспросить отца о Кирилле. Но быстро отбрасываю ее и снова возвращаюсь к Юре.

– С чего ты взял, что Юра переживал наш разрыв? Он говорил с тобой?

– Нет. Парень был таким же упрямцем, как и ты. Просто я видел, как его шатало после вашего расставания. И еще знаю: он не оставил мысль тебя вернуть. Но единственное, чем он со мной поделился: что хочет стать достойным тебя. И тогда ты его обязательно примешь.

– Странно. Я точно не давала повода так думать, – бормочу и хмуро уточняю: – Не догадываешься, что он имел в виду? В смысле, как именно Юра собирался стать достойным меня? – Пока жду ответа, пытаюсь осознать, что меня так беспокоит. И почти сразу понимаю. Что, если это его намерение и привело к нападению на него?

– Нет, котёнок. Не догадываюсь. Да и ты голову не ломай. Это уже не имеет значения.

– Уверен? Но ведь почему-то его убили.

– Ты же знаешь, в наше время убить могут и за сто рублей, – тяжело вздыхает отец. – Или вообще просто так. Потому что кому-то в этой жизни не повезло.

– Папа, скажи правду, – прошу я. – Не надо общих слов. Точно не мне. – Отец хмурится, постукивает пальцами по столу и молчит. Ладно, все как обычно. Если мужчины не хотят говорить, приходится делать это за них: – По роду своей работы Юра занимался чем-то опасным? Не выдавай своих секретов, просто намекни.

– Ева, мы же не в горячих точках служим. Ничего особо опасного в нашей тыловой работе нет. В основном, вообще бумажная волокита.

– Это официально, – соглашаюсь я. – А неофициально?

– А неофициально я не знаю. Любой человек может быть втянут во что угодно. Но если Юра что-то такое и делал, точно не по моей просьбе.

– Тогда почему вы с Николаем Петровичем хотите все тихо-мирно прикрыть? Я ведь правильно поняла ваши намерения?

И снова отец не спешит отвечать. Хмурится и поджимает губы. И нехотя произносит:

– Я не знаю, куда влез мой помощник. И не хочу знать. Все это отразится не только на мне. От меня зависит слишком много людей. Я не готов дарить своим недоброжелателям такие подарки.

– Понятно, – киваю я. Они с Коршуновым, действительно, хотят спустить все на тормоза. Осторожно интересуюсь: – Но разве так будет справедливо? Получается, человек, сделавший это, выйдет сухим из воды?

– Дочь, я давно уже не ищу справедливости, – тяжело вздыхает отец. Прекрасно его понимаю. Сама циник, и отдаю себе отчет, что люди прежде всего хотят для себя комфорта. Я тоже не исключение. Просто мой комфорт: знать, что Юра погиб не из-за меня. Поэтому не собираюсь останавливаться. Хочу заявить об этом отцу, а он меня опережает:

– Я связан разными обязательствами. И не могу позволить себе взбрыкнуть. Но ты – другое дело. И я не буду ничего тебе запрещать. Только прошу: будь осторожна. Если почувствуешь опасность, отступай.

Удивленно моргаю. Это что сейчас было? Если правильно поняла, только что отец дал мне зеленый свет на поиски убийцы Юры? Ого! Почему-то такого от него не ожидала. Чтобы не спугнуть удачу, не спрашиваю прямо. Пусть между нами остается неопределенность. Теперь пришло время выяснить все, что известно о вчерашней трагедии. Я задаю вопросы, и папа спокойно рассказывает:

– Все очень странно, котенок. Телефон Юры нашли недалеко, в канаве. Его просто выбросили. Сейчас им занимаются ребята Николая. Но насколько знаю, пока не откопали ничего криминального. А вот портмоне пропало. Возможно, забрал убийца. А может, кто-то случайный, если его тоже выкинули.

– А само орудие убийства обнаружили?

– Нет. И это тоже странно. Эксперты говорят, в ране частицы металла. То есть это не случайный камень, подобранный с земли. Судя по всему, предмет принесли с собой. А потом забрали, хотя он явно был весь в крови. Но убийцу это не отпугнуло.

– Что с характером раны? Смогли определить рост нападавшего?

– Чуть ниже Юры. Или среднего роста мужчина, или высокая женщина.

– Даже женщина?

– Да, такой удар могла нанести и женщина. Если у нее в руках оказалось что-то тяжелое.

– Его машину осматривали? Ничего необычного не нашли?

– Не нашли.

– У нас же охраняемый поселок. И камеры у въезда должны быть. На них мог попасть убийца или его машина.

– Проверили в первую очередь. Смотрели все машины, что заезжали примерно в это время. Посторонних вообще не оказалось. Только местные и одно такси. Водителя уже нашли. Говорит, увозил пожилую женщину с соседней улицы. Его слова подтвердили хозяева, это была няня их дочери.

– И что думаешь? – хмуро уточняю у отца. Он вздыхает и отвечает:

– Нападавший либо из своих. Либо кто-то чертовски умный и отлично информированный. Избежал попадания на камеры. Аккуратно пробрался в поселок, минуя охрану. И также незаметно ушел. Найти его будет непросто.