Инна Лайон
Мы просто люди

Глава 1 Ловушка

Под ясным ночным небом Вайоминга мост впереди выглядел заброшенным, темным и опасным – слишком легко пересечь и слишком легко спрятаться рядом для засады. Пешеходный мост был сделан из грубых досок. Его перила походили на луки с натянутой тетивой. Вся конструкция выглядела прочной и старомодной – возможно, слишком старомодной. Но чего ожидать от парка, который не посещался туристами больше десяти лет?

Это был не очень длинный мост, может быть, футов тридцать или меньше. Таша пригнулась за раскидистой елью, изучая густой лес по обе стороны узкого пешеходного моста, соединявшего берега крутого каньона с холодной рекой внизу. Переход реки вброд занял бы целую вечность. Запах свежей вечнозеленой ели напомнил ей о далеких праздничных временах, вечеринках с семьей, зимних каникулах в колледже, рождественском ужине… Живот Таши заурчал, и она прижала к нему обе ладони, чтобы успокоить его. Не время думать о еде. Сначала она должна была добраться до другой стороны; тогда она сможет поесть и отдохнуть.

Если верить старой потрепанной карте и случайным дорожным знакам, она покинула Айдахо и вошла в штат Вайоминг несколько дней назад. Границы штатов и государств давно потеряли свой смысл. Три бывшие гигантские страны Северной Америки стерли свои границы в борьбе с финансовым хаосом из-за массового краха рынка, за которым вскоре последовала Климатическая война. Многие прибрежные города были разрушены ураганами. Частые ураганы и наводнения привели к тому, что повсюду расплодились полчища комаров, разнесших невиданные смертельные инфекции, которые, в свою очередь, сократили население мира на треть. Армии и правительства перестали функционировать во время хаоса. Территория Канады, США и Мексики теперь была «ничейной землей» и называлась просто Северной Америкой. Бывшие канадцы, американцы и мексиканцы ныне были североамериканцами – неважно, говорили ли они на английском, испанском или французском. Новорожденная страна сохранила старые географические названия по привычке и из-за отсутствия лучшей системы.

Таша носила карту и отмечала города и дороги, чтобы сохранить свой здравый ум и чувство направления. Бывшая Канада и Калгари были еще далеко, но она туда попадет. Но сначала ей нужно было пересечь этот мост, чтобы выполнить свою ежедневную 25-мильную норму.

Другим вариантом было пересечь реку вброд, но Таша понятия не имела, насколько она глубока и насколько скользкими были камни у ее берега. Промокнуть Таше не улыбалось. В середине октября днем было тепло, но после того, как климат изменился, погода стала такой же непредсказуемой, как дикая кошка, и ночи все еще были холодными в этих горах.

Нужно было торопиться. Еще двадцать минут, и пересечь этот мост будет невозможно. Близился рассвет. Таша всматривалась в темные заросли, но не видела ничего подозрительного. Таша могла считывать тепловое излучение человека и сканировать металлические объекты своим зрением как рентгеном, но только ночью и только в лунном свете. Вот почему она предпочитала путешествовать по ночам и отдыхать днем.

Ночной лес жил своей ночной жизнью – тихие шорохи, потрескивающие веточки, прохладный ветерок. Бледная луна осветила живописный пейзаж – деревянный мост в форме натянутого лука, сверкающую под ним реку и словно заколдованный лес. Это было бы отличное место для кемпинга или пикника, если бы не опасность быть пойманным кем-то из скрывавшихся в лесу. Солдаты компании «Биотек», сокращенно «теки», были бы наихудшим сценарием, но группы бродячих лесных бандитов также обещали неприятную встречу.

Мелодичное пение птиц донеслось с близлежащего ясеня. Пора было двигаться. Таша подняла рюкзак и продела руки в лямки. У нее заканчивались консервы и спички, и она потеряла свой спальный мешок, убегая от преследователей, поэтому ее груз был легким. Она достала свой 9-миллиметровый «Глок», поставила на предохранитель и засунула пистолет в правый передний карман джинсов.

Таша осторожно пробралась к зарослям можжевельника, последнему укрытию перед мостом. Она пригнулась и вжала голову в плечи, стараясь выглядеть маленькой и незаметной, и ступила на первую деревянную доску. Мост скрипнул, и сердце Таши подпрыгнуло в груди. Она замерла, прислушиваясь к любым необычным звукам. Но казалось, что ничто не нарушило безмятежность предрассветного часа.

Таша сделала еще один шаг и затаилась у первой вертикальной перекладины моста, на секунду облокотившись на нее, а затем проследовала к следующей деревянной балке. Доски больше не скрипели. Таша прокралась к последнему участку арки моста и остановилась. На мгновение ей показалось, что она услышала хруст ветки, сломавшейся под чьим-то тяжелым шагом. Но птицы не встревожились и продолжали петь и щебетать свою беспечную утреннюю песню.

Таша коснулась старых деревянных перил, всматриваясь в темный лес впереди себя и настороженно слушая. Трава выглядела нетронутой. Еще футов семь деревянных досок моста и мягкого папоротника открытого пространства, и она будет в безопасности пробуждающегося леса. А что, если не в безопасности? Таша чуть дрогнула, но собралась с силами и приготовилась пересечь последний участок пути. Кровь стучала в висках, а дыхание было коротким и прерывистым.

Серая луна растворялась в небе и становилась полупрозрачной. Робкий солнечный свет прервал ночь и коснулся верхушек деревьев. С первым светом ночное видение Таши стало бесполезным.

– Чёрт бы побрал этот рассвет. Ты почти на месте. Давай, двигай, – прошептала она. Короткая мотивирующая беседа с собой дала Таше необходимый заряд энергии, и она сделала последний рывок к безопасному лесу.

Она почти достигла близлежащего куста можжевельника, когда ее взгляд уловил неестественное движение в темной листве. Что за чертовщина? Прежде чем Таша достигла куста, ее левый ботинок наступил на мягкую землю, которая рассыпалась под ее ногой. Она потеряла равновесие и в следующее мгновение оказалась на земле. В полном отчаянии одной рукой Таша ухватилась за тонкую ветку можжевельника, а другой – за край земли. Но рюкзак, несмотря на его легкость, потянул ее книзу. Рука начала соскальзывать с колючего куста. Таша попыталась поменять руку и дотянуться до более прочной ветки. Но ее другая рука потеряла опору. Таша охнула и полетела вниз.

Ее падение было недолгим, и Таша оказалась внутри искусственной ловушки – ямы, сделанной либо для животных, либо для людей. Стены квадратного отверстия были слишком гладкими, чтобы быть творением природы. Запах мокрой грязи и гнилых листьев шибал в нос. Она посмотрела вверх, чтобы увидеть, насколько высоки стены ямы – по крайней мере, футов десять. Солнце все еще было слишком низко и не давало достаточно света, чтобы увидеть внутренность ловушки. Таша встала на колени и ощупала пол и стены, пытаясь найти что-нибудь, что помогло бы ей выбраться. Ее рука коснулась мокрой земли, корней деревьев и чего-то еще. Что-то волокнистое, шелковистое, синтетическое и на ощупь знакомое покрывало дно ловушки.

В следующую минуту земля качнулась под ее коленями. Таша попыталась найти корень дерева, но сразу же потеряла хватку, так как днище ямы начало смещаться. Вжих. Четыре угла пола были подняты невидимой силой, увлекая Ташу за собой и сковывая ее внутри сетки из синтетических волокон. Таша затрепыхалась, как рыба в сачке, пытаясь освободиться, но верхняя часть ловушки сомкнулась, и она оказалась подвешенной в воздухе над ямой. Ее левая нога провалилась между ячейками сетки и болталась в воздухе. Однако ее тело находилось в плотном сковывающем коконе.

Таша прижала руки к груди. Ее сердце заколотилось, когда она представила себе, что может быть дальше. В чью ловушку она попала? Теки? Лесные бандиты? Ее собираются убить? Ограбить? Рюкзак, застрявший в ячейках веревки, перекосился кверху, врезавшись в плечо и шею Таши. Неудобный комок на правом бедре впился в живот. Пистолет! У нее же был пистолет. Как она могла забыть, что у нее есть оружие? Таша опустила локоть в неловком изгибе и попыталась дотянуться до кармана джинсов.

– Эй, – услышала она уверенный хриплый голос. – Без фокусов.

Кровь отхлынула от лица Таши, а во рту пересохло. Ее мышцы напряглись, и живот ухнул вниз. Она повернула шею и скосила глаза, чтобы увидеть своего захватчика. Одинокая фигура стояла на траве возле моста. Утреннее солнце осветило высокого бородача лет сорока, одетого в охотничью парку и штаны. В руках он держал автомат AК-15, направленный на Ташу. Мужской камуфляжный наряд с очень реалистичными узорами и цветами осенних листьев идеально сочетался с картиной леса за его спиной. Таша догадалась, что этот человек, одетый в охотничье снаряжение, наверное, и был тем еле уловимым движением, которое она заметила в лесу. Слишком поздно, ее ночное видение подвело ее, так как первый солнечный свет разрушил темноту.

Бородатый повернулся к лесу и крикнул кому-то:

– Эй, Барсук, иди сюда! Смотри, что нам сегодня попалось в сети. Лейтенант надеялась поймать тека, но ее ждет другой сюрприз.

Это точно были лесные бандиты, а не биотехнологические солдаты-теки. Бандиты с военными званиями и охотящиеся за теками? Все смешалось в голове Таши – ужас, усталость, неведение, растерянность. Рассудок ее помутился.

* * *

– Ты весь мой мир, Таша. – Тихий голос Джейкоба с его едва заметным техасским акцентом звучал так мягко. Строчка была из «их» песни, нежной мелодии с простыми текстами, которые они оба любили. Песня из тех далеких времен, когда у влюбленных пар были песни, и музыка, и танцы, и многое другое. Их песней была «Мой мир» Бреда Пейсли со строкой: «Для мира ты можешь быть просто еще одной девочкой, но для меня, детка, ты – весь этот мир».

Джейкоб продолжил:

– Мой мир. Я…

Он остановился. Он почти никогда не говорил признаний в любви. С его нетрадиционным подходом к жизни он не мог заставить себя сказать эту простую фразу «Я люблю тебя» между прочим. По его мнению, фраза, которую столько людей так небрежно упоминали в конце каждого телефонного разговора или смски, была чем-то другим. Чем-то более драгоценным, почти священным. Слова имели особое значение, и Джейкоб сохранял их для особых случаев. Не эмодзи в форме сердечка в конце текстового сообщения, напоминавшего о времени ужина или визите друзей, но что-то более глубокое и романтичное.

«Джейкоб, просто скажи их», – мысленно просила Таша. Она прижалась к его груди, положив голову ему на плечо, – именно там она чувствовала себя комфортно – и подняла свои карие глаза, чтобы увидеть его лицо. На нем была его любимая синяя футболка в цвет его глаз – они заискрились на мгновение.

Он начал снова:

– Я…

Низкий назойливый гул сотряс воздух и нарушил утреннюю тишину. Таша вздрогнула и проснулась, слишком быстро оставив позади свой сон и сладкие воспоминания. Она обнаружила, что лежит на жестких деревянных нарах. В тёмной землянке пахло сырой землей и прелыми листьями. Слабый свет исходил из небольшого отверстия, служившего окном и прикрытого куском пластика. Мужские и женские голоса снаружи звучали взволнованнее, чем вчера. Таше потребовалось мгновение, чтобы сложить два и два вместе, чтобы вспомнить, где она была. Это лагерь лесных бандитов; успокойся, продолжай дышать…

Прошли сутки с того времени, как она попала в ловушку, пересекая мост на рассвете. Безымянный бородач и его друг Барсук, пожилой крепыш, оказались утренним патрулем. Они доставили Ташу в лесной лагерь, и после встречи с надменной негритянкой ее заперли в этой землянке. Все, что она знала – это то, что она находилась где-то в Йеллоустонском парке. Ночное зрение Таши – она все ещё не решила, было ли это даром или проклятием – подвело ее в ту ужасную ночь. Почти два года она медленно двигалась из района бывших южных штатов на север континента, умудряясь избегать любых встреч с бандитами и теками. До вчерашнего дня ночное зрение Таши помогало ей миновать неприятности. Вчера везенье закончилось.

Глубокая яма в лесу, прикрытая папоротником и выложенная внизу нейлоновой сетью, не была ни человеческой плотью, ни металлом. Утро наступило слишком быстро. Она проклинала себя за то, что тянула с переходом через мост так долго и не послушалась своей интуиции. Теперь она была заключенной в лагере лесных бандитов с военной дисциплиной. Конечный пункт ее путешествия, Калгари, теперь казался таким же далеким, как земля обетованная.

Прошло почти два года с тех пор, как Таша могла положить голову на плечо Джейкоба, могла обнять и поцеловать его. Она скучала по нему, но черты любимого лица стирались из памяти все больше. Измявшаяся фотография Джейкоба с университетского пропуска, которую Таша носила в нагрудном кармане своей фланелевой рубашки на пуговицах, стерлась почти до неузнаваемости. На снимке Джейкоб был одет в темно-синюю футболку «Диких кошек», футбольной команды Университета Аризоны, и тепло улыбался, ничего не зная о том, что ждало их обоих. А теперь у Таши не было даже его фотографии. Ее отобрала вместе со всеми Ташиными скудными пожитками в старом поношенном рюкзаке коренастая негритянка лет сорока. Из беседы бородача и Барсука Таша поняла, что это и была та самая лейтенант, которую хотели удивить ее захватчики.

Таша прислушалась к звукам за дверью. Рикошет и свист пуль, взрыв, и лагерь разразился хаосом из крика людей и визга плачушего младенца, чьих-то приказов.

Таша подбежала к двери и начала колотить по старым деревянным доскам.

– Выпустите меня!

Никто не отозвался. Она подбежала к окну и попыталась сорвать грязный пластик, чтобы посмотреть, что происходит, но он был слишком прочный, потребовался бы какой-то острый предмет.

Затем она услышала жужжание – так жужжать мог только дрон-беспилотник.

– Ёлки-палки, – ругнулась она по-русски. – А у меня и оружия-то нет.

Таша не могла определить, какой именно дрон стрекотал за дверью. Но все они были опасны, и она не собиралась ждать, чтобы кто-то его обезвредил.

Она пнула ногой дверь в надежде выбить старую доску и использовать ее как оружие за неимением чего-то более подходящего. Первый пинок не привел ни к чему. Таша отступила на несколько шагов и разбежавшись, насколько позволяла пятнадцатифутовая ширина землянки, с силой ударила в дверь обеими ногами. Бухнувшись на твердую землю, она поморщилась, но когда подползла к двери и ощупала ее, убедилась, что нижняя дверная петля ослабла. Пара пинков, и нижняя петля висела на честном слове, вернее, на одном ржавом шурупе. Но сам дверной засов все еще держался крепко. Ухватившись за верхнюю часть двери, она начала расшатывать старую древесину. После нескольких ожесточенных попыток она почувствовала, что и верхняя петля тоже поддается. Последний рывок, и старенькая дверь слетела с петель внутрь. Замок на внешней стороне двери все еще держал дверь, не давая ей открыться полностью, и Таша протиснулась наружу, зацепившись ногой за старые гвозди.

Не теряя ни минуты, она ухватилась на шатающуюся доску двери, пытаясь вооружиться куском дерева. Но несмотря на то, что древесина была старой и полусгнившей, гвозди держали ее крепко. Она уперлась ботинком в верхнюю часть горизонтальной перекладины, которая удерживала доски вместе, и с силой потянула на себя.

Таша услышала шум дрона до того, как увидела сам дрон. Черный дрон размером с большую ворону висел на уровне Ташиных глаз. Она наклонила голову, пытаясь спрятать свое лицо от назойливого глаза камеры, снуюшего туда-сюда, но дрон зажужжал возле уха, словно пытаясь заглянуть ей в лицо. Краем глаза Таша увидела логотип «BioTech». На секунду ей показалось, что недремлющее око камеры дрона смотрит прямо ей в лицо. Она замерла.

В следующую секунду дрон встретил свою судьбу в виде чьей-то бейсбольной биты. Инстинкт Таши включился почти сразу. Она прикрыла глаза локтем и, свернувшись калачиком, откатилась на правый бок, в сторону от землянки и осколков дронов. Она могла бы похвастать и назвать это одним плавным движением, но не рассчитала и столкнулась с владельцем бейсбольной биты во время падения на землю. Они оба оказались на грязной земле, все еще мокрой от утренней росы. Владелец биты, потеряв равновесие, лежал внизу, раскинув ноги и руки как морская звезда. Неуклюжее тело Таши шмякнулось сверху, лицом вниз.

– А ну отвали, – услышала Таша мальчишеский голос.

Таша откатилась на бок и приподнялась, облокотившись на руку. Ее правое плечо заныло от боли. Вывих или просто ушиб? Лучше бы последнее. Она оглядела владельца биты и увидела мальчика лет десяти-двенадцати, распластавшегося на спине. Худой, в поношенной одежде, с волосами цвета прошлогодней соломы и закрытыми глазами. Он вскочил на ноги и одним резким движением тряхнул головой, отчего его давно не стриженые волосы упали ему на лицо. Он сдул челку с левой стороны лица, предъявив один серо-голубой глаз. Правый глаз оставался прикрытым.

Таша взглянула на детское худое лицо, поджатые губы и маленький курносый нос, откуда капала кровь.

– Всегда пожалуйста, – пробормотала Таша себе под нос, поднимаясь с земли и стараясь избегать осколков стекла и пластика от разбитого дрона. Ее щека кровоточила, а правое плечо болело от удара о землю и кости худого мальчишки.

– Ты серьёзно? —воскликнул мальчик, не веря ушам. – Ты что, ненормальная? Это ты меня должна благодарить за то, что я расколошматил вражеский дрон и спас тебя!

– В чем твоя проблема? – выпалила Таша в ответ.

– У меня никаких проблем, за исключением того, что я не знаю, кто ты вообще такая.

– Пока она неизвестная заключенная и шпионка. До тех пор, пока Кондор не решит по-другому.

Уверенный женский голос прервал их пререкания. Таша узнала женщину-лейтенанта, отобравшую ее рюкзак. Она твердой походкой подошла к ним и взялась за плечо Таши железной хваткой. Таша было попробовала высвободиться, но заметила руку женщины на кобуре и оставила попытки казаться независимой. Таша внимательно посмотрела на чернокожую женщину, впервые увидев ее при полном дневном свете. Она была примерно того же роста, что и Таша, но более мускулистая, подтянутая, уверенная в себе и одетая в темно-зеленую форму с погонами лейтенанта. Ее темные кудрявые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Губы были тонкими, а выражение темно-карих глаз чуть навыкате было как у допрашивающего фэбээровца.

– Имею ли я право на адвоката? – пробормотала Таша. – И на один телефонный звонок, – добавила она с раздражением. Ее бабушка смотрела много старых американских фильмов, часто коротая вечера за криминальными драмами.

– Айзек. Возвращайся в свою палатку, но сначала загляни к доктору Т, – приказала тощему мальчику лейтенант.

– Меня зовут не Айзек, а Айсберг.

– Ещё нет. Но думаю, что скоро будешь Айсберг.

Таше показалось, что она уловила мягкие человеческие нотки в голосе лейтенанта. Не может быть. Наверное, и вправду показалось.

– Отличная работа по уничтожению дрона. Ты подоспел вовремя. Утренний патруль подстрелил первый беспилотник. Нам повезло, что ты нашел и прикончил второй так быстро. – Она нежно похлопала его по плечу.

Айзек фыркнул и вытер рукавом нос, но Таша заметила его счастливую ухмылку.

– Ей, наверное, тоже надо к врачу, – кивнул Айзек в сторону Таши. – У нее кровь на щеке.

Таша коснулась щеки и почувствовала липкую кровь, начавшую засыхать и покрывающую правую сторону ее лица.

– У меня нет времени на конвоирование заключенного для оказания медицинской помощи. Срочные дела, – сказала женщина тоном, не терпящим возражений. – У меня есть приказ. Кондор созывает совет. Возможно, нам предстоит срочная эвакуация лагеря.

– Я могу ее отвести в лазарет, – предложил Айзек и поднял свою биту с земли, показывая, что его оружие наготове. Если бита годилась для уничтожения беспилотников, то она будет хороша и для конвоирования заключенных.

Лейтенант задумалась на мгновение и кивнула в знак согласия. Она вытащила из кармана пластиковую стяжку и стянула руки недовольной Таши. Таша хотела возмутиться, но подумала, что уж лучше быть на свободе в примитивных наручниках, чем сидеть в землянке. Вероятно, то же подумала и лейтенант, покосившись на выломанную дверь. Таша лишь пожала плечами. Мол, я тут ни при чем.

– Следи, чтобы она не сбежала. Если что – зови на подмогу взрослых. Я заберу ее позже. Кондор должен решить, что делать с ней дальше.

– Слушаюсь, лейтенант Львица, – сказал Айзек с чуть наигранной готовностью. – Есть следить, чтобы не сбежала.

Он махнул битой в сторону леса. С саднящим плечом, окровавленной щекой и руками в неудобном положении Таша пошла вперед. День обещал быть интересным.