Инна Федералова
Дело дрянь. Рокфест: сердца трех

ГЛАВА 2

В позиции лоб в лоб, оба принялись обмениваться показным пустословием:

– Может, помахаемся в другом месте? Не стоит разносить дом моей подруги, – в ответ оскалился друг, и я почти ему поверила.

– Каков злобный заяц, вы только посмотрите!

Хотя, насчет пустословия громко сказано – я видела, на что был способен Твид.

Застыв в нерешительности, как действовать дальше, я метнула растерянный взгляд на Доу Бага: с его левого виска стекала капля пота.

– Сейчас я превращу тебя в урода, – схватив его за грудки, ухмыльнулся суровый на-пирсингованный мачо.

От перспективы, что он реально размотает его в моей комнате, я – не помня себя от ужаса – крепко прижалась к его спине, просунула руки между его:

– Ппо-пож-луйста, не надо! – если он начнет колотить Доу Бага, то прежде лишит меня конечностей.

Его дыхание – точно у разъяренного быка.

– Латит… – замерев, позвал Твид, но и не думал отпускать моего друга, который уже зажмурился, ожидая тяжелого хука. – Я прощу тебя, Латит. -

Скрывая раздражение от столь пафосного изложения, только было с облегчением вздохнула, но следующая фраза Твида заставила сжаться мое сердце: – Выбирай Латит. Либо я сейчас надолго отправлю Доу Бага на больничную койку. Либо моя братва этим вечером ломает Джебу руки.

– А Джеб тут причем?! Не трогай брата! Побей тогда и меня заодно! – желая вызвать хоть каплю пощады, я сильнее сдавила Твида в объятии.

Наконец, Твид отпустил Доу. После, расцепил мои руки на своей груди и повернулся, чтобы теперь взглянуть в глаза.

– Ну, раз так. Оголяй зад. Я отшлепаю тебя прямо при нем, – говоря это, не глядя кивнул на парня за спиной.

Ни тени улыбки. Не шутил. Зловещими красными линзами готовился просверлить во мне дырку.

В этот момент на пороге комнаты появился Джеб.

– Я тебя всюду ищу, а ты чего здесь? – брат засиял, увидев своего кумира, но вдруг переменился в лице. Да, неужели понял, что творится неладное?

– Иди сюда, малыш, – вскинув рукой, указательным и средним пальцами подозвал к себе Джеба.

– Дже-э-эб, – я ухватилась за локоть брата; обернувшись ко мне, тот нахмурился.

– Иди сюда, иди, – нетерпеливо повторил Твид.

Когда брат сбросил мою дрожащую хватку и поравнялся с ним, тот отдал приказ:

– Держи Доу Бага, пока я буду шлепать твою сестренку.

Готовая вновь зареветь, безудержно всхлипнула:

– Твид, что ты творишь, – я уже отчаялась внимать его рассудку.

Он ведь напрочь отшибленный!

– Чего? – Джеб опешил.

– А, нет, я передумал! Шлепать ее будешь ты.

До того продолжая стоять за его спиной, Доу Баг было сжал кулак и уже занес для удара:

– Вот мразь!

Но Твид резво обернулся, поймал его за руку и крутанул – друг истошно закричал, его ноги непроизвольно согнулись в коленях.

– Вот и правильно, будешь смотреть вместе со мной, – зло ухмыльнулся тот, схватил Доу Бага за волосы и повернул лицом к нам. Угрожающе, намекнул, чтобы брат приступал: – Дже-э-эб.

Тогда я впервые взглянула на малого со страхом. Детина вымахала еще та. Если бы не столь юное лицо, то со спины его можно принять за очень взрослого парня. И эти сильные руки… Одной ударит, и зад просто треснет.

– Прости, обещаю сделать это мягче, – произнес он, в смятении вновь столкнувшись со мной взглядом.

– Никак нельзя, Джеб. Вот, чтобы от души! Не надо ее жалеть только потому, что она твоя сестра.

Брат сцепил зубы и решительно шагнул ко мне. Я сделала шаг назад, потом еще. Это было бесполезно, так как малой цацкаться со мной не собирался.

Еще вчера я хотела подобное сотворить с ним. Но, кажется, времена меняются.

– Тронешь ее, и я тебя размажу! – пообещал Доу Баг.

Но Джеб даже ухом не повел. Он схватил меня за руку и дернул на себя – увлек на постель: сам сел, а меня уложил животом на колени. Клетчатая юбка в сей момент была задрана, а белье спущено.

Я с присвистом выдохнула, в мыслях пообещала себе, что обязательно поквитаюсь и с братом, и с Тви…

От первого грубого удара не по-детски широкой ладони (и иже унижения) – не смогла дышать, высохшие было до того – слезы снова наполнили глаза.

– Давай! Еще! Вот так! Еще!.. Ого, как колыхается!

Сжимая челюсть и изо всех сил сдерживая порывы разрыдаться (ну, уж нет, я не доставлю Твиду такого удовольствия!), я перестала считать после первого десятка ударов. Подтруниваемый кумиром, казалось, каждый следующий шлепок Джеб наносил сильнее. Оставалось надеяться, что отец вернется домой и отхреначит обоих так – родные мамы не узнают. Но Крута заботила лишь выпивка. Как и всегда.

– Хватит, – безэмоционально произнес Твид. – Можешь остаться и утешить сестру. А я забираю своего нового приятеля, хочу потолковать с ним.

Не поднимая головы, я продолжила безвольно лежать на коленях брата. Вскоре дверь моей комнаты закрылась, и я поняла, что мы остались наедине.

– Прости, – хрипло произнес Джеб.

А у меня даже не было сил ему ответить, не то, чтобы воплотить свою месть прямо сейчас.

Я ощутила его ладонь на затылке – ею он нежно провел по волосам, будто это действительно могло меня утешить. Желала лишь одного – чтобы он переложил меня на кровать и хотя бы принес льда.

Будто прочел мои мысли – так и сделал. Чуть слышно бросил:

– Я за льдом, салфетками и мазью.

Даже смотреть не хочу, что творится на моих ягодицах. Последующие прикосновения брата, когда он вернулся со всем вышеперечисленным – были очень болезненными и в то же время оказались приятными.

– Будут корочки, – глухо уведомил он, я же продолжила молчать. Видя это, он выпалил длинную и совершенно бессвязную тираду: – Знаю, я заслуживаю отправиться в ад. Очевидно, ты ведь не простишь меня. Никогда. Но обещаю… Латит, слышишь? Обещаю, что отныне ты не будешь страдать от моих рук. Никогда! Латит, ты слышишь? – он ухватился за мое плечо и встряхнул, в этот момент я вынужденно простонала. – Прости, прости… – тут же залепетал он и клятвенно пообещал: – Знаю, был для тебя обузой все это время, но теперь буду стараться не никогда разочаровывать тебя. Ты достойна лучшего и, хочешь того или нет, с этой минуты я начну купать тебя в своей заботе и ласке. ..Латит? ..Латит? Скажи хоть что-нибудь? От твоего молчания сердце просто разрывается! – голос Джеба задрожал, дыхание стало тяжелее.

Шаркая коленями, он переместился ближе и заглянул в глаза.

– Латит, если ты сейчас не заговоришь со мной, я вскрою себе вены. Он резво рванул с места, но только для того, чтобы потом вновь опуститься рядом, держа в руках мои маникюрные ножницы.

Накатившие слезы выдали мои внутренние метания прежде, чем я открыла рот и заявила:

– Тогда жалей меня так, чтобы я хоть на мгновение забыла о ненависти к тебе, – с этими словами насколько могла, резко выхватила острый инструмент и отшвырнула в сторону.

Глаза напротив опухли и были красными.

– Латит… – Джеб выдавил подобие улыбки, шмыгнул носом. – Латит… – который раз повторил он. Зарываясь длинными пальцами в волосы и придвинувшись к лицу, замер. Его теплое влажное дыхание приятно касалось моей разгоряченной от злости и гнева кожи. В следующее мгновение он прижался губами к моим в непозволительной близости.

Я лежала на животе, чуть свесившись с края кровати, и Джеб, сидя внизу, обвил мою голову так – не позволяя шелохнуться даже чуть-чуть.

Он отпрянул с вдруг переменившимся выражением лица. Прошел к окну, закрыл его, задернул шторы. Затем щелкнул замком в двери. Зачем то включил кондер и принялся раздеваться.

– Эй, ты чего? – я слабо оперлась о локоть, наблюдая, как он стягивает кожанку, следом штаны и футболку. – Эй, остановись! – крикнула я, видя, что он решительно избавляется от всей одежды.

– Ну, чего ты возмущаешься. Все братья и сестры делают это, – произнес он и уже оголил торс.

– Это “что”? Джеб, иди нахрен, пока я не закричала!

– Я всего лишь хотел предложить покурить план в твоей постели. Станет легче, поверь.

– Допустим, а чего голым ко мне? – я напряглась и хотела было уже выпрямиться в спине, но боль в многострадальных ягодицах не позволила этого сделать, и я скривилась.

– Мне жарко. Не пойми неправильно, – ничуть не смутился он. – И все-таки я ведь дома, не на улице, пускай и в твоей комнате.

Не понимая, как возражать на подобное решение, я буквально проглотила язык, также молча позволила Джебу лечь рядом.

Удобно устроившись, он подтянул меня к себе так, чтобы верхней частью тела я почти лежала на нем и лицезрела его утренние кровавые царапины.

– Это перебор, Джеб, – уперлась руками по обе стороны от его груди, но оказалась тут же прижата обратно.

– Каждый рассуждает в меру своего извращения. Не вижу ничего плохо в объятиях со своей сестрой, – уже закурив, он пустил дым в сторону от меня.

Прямо над нами в стене был встроен кондер, теперь доставлявший моей разгоряченной попе неземное блаженство.

– А закрылся, чтобы отец не надавал по шее за травку? – я недоверчиво взглянула в глаза брату.

– Нет. Чтобы избежать лишних расспросов. Или ты намеревалась лежать с голым задом? – он вновь затянулся и пустил струю дыма теперь вверх, затем приставил самокрутку к моему рту. Я тоже затянулась и, конечно же, закашлялась.

– Латит, тебе неудобно, ложись на мое плечо.

Я согласно кивнула и подтянулась на руках. Удерживая, брат снова зарылся пальцами в волосы. Зажав косяк в зубах, он не глядя дотянулся до миниатюрного пульта – что лежал на полке над головой – от умной музыкальной колонки: включил мою любимую группу. Конечно же, не “Инсэй”. А более старший и давно раскрученный бой-бэнд. Их музыка была динамичной, а голоса всех шести парней звучали так эпично и свирепо – аж до мурашек. Немного попсово, но от этого не менее напряженно.

Мое настроение всякий раз само поднималось, когда я их включала. Вот и сейчас. А еще после пары затяжек я почти уже отвлеклась от мрачных мыслей, как Джеб огорошил странным комплиментом:

– Сестра, ты такая мягкая.

– Ну, конечно, я мягкая! Моя грудь третьего размера почти распласталась о по тебе, – следующее уже привычно тихо пробурчала: – и он из-за своих жестких мышц еще что-то чувствует.

Джеб напрягся: заходясь смехом, он чуть приподнялся и затушил окурок прямо в пепельницу в виде черепа на прикроватной тумбе.

Я неосознанно провела пальцами по его животу, ощущая наличие тугого пресса, задумчиво озвучила:

– У тебя хорошая анатомия, знаешь, твоей девушке повезло.

– Девушки еще нет, но у меня есть такая замечательная ты, – хрипло парировал брат, странно заглянув в глаза. – Трогай, если нравится, мне от этого очень приятно, Латит.

– Джеб, – строго позвала, предчувствуя недоброе.

– Не вижу ничего в этом плохого. Ты сейчас смущена только от того, что ненавидишь меня, а все прочие твои прикосновения – все равно, что семейное насилие. – он произнес это довольно буднично, а мои щеки обожгло от стыда. В довершение к сказанному, будто, между прочим, добавил: – И моя любовь к тебе также сильна, как твоя ненависть ко мне.

– Джеб…

– Латит…

– Ты болтаешь лишние и абсолютно не интересные вещи. Заткнись, момент классный!

Это я ему намекнула на музыку. Сейчас сильные голоса шестерых парней объединились в одном эпичном припеве:

“А-йо, в этот миг ты просто верь

и свои руки к небу,

к своим мечтам подними вверх.

А-йо, над вчерашним небом,

достигая высоты

и света подними руки”.

Когда припев закончился, я попробовала встать, потому что все тело ужасно затекло. Джеб не возражал и поднялся следом, следя за тем, чтобы я не упала – ноги подкашивались от слабости. Но совершив одно неосторожное движение, едва не упала, и брат – сперва удержав за локоть, затем притянул к себе.

– Латит… – на сей раз прозвучало обеспокоенно.

Повиснув на сильных руках, задрав голову и вдруг увидев перед собой Морина, я нервно рассмеялась. Я лелейно произнесла его имя вслух. В следующее мгновение пухлые губы прижались к моим, а сильный язык нетерпеливо ворвался внутрь. Я со всей страстью ответила на этот поцелуй – так скучала! Прошел всего день, но я безумно соскучилась.

– Пожалуйста, Морин, давай сделаем это. Мы же хотели это вместе, – оторвавшись лишь для того, чтобы произнести, снова впилась в любимый рот. Мужские губы в ответ принялись терзать неистовее, заведомо возбуждая до состояния эйфории.

– Крошка, раздвинь ноги, я лучше сделаю тебе приятно, – властно приказал дорогой сердцу голос, буквально тут же юбка упала к ногам. А глаза любимого уже смотрели на меня снизу.

От прикосновения губ и языка там, ощутила неимоверное облегчение и новую волну наслаждения, стала двигаться бедрами на встречу. И где-то уже на стыке оргазма перед глазами поплыло. Когда ясность зрения вернулась, а с ним и малая часть рассудка, я поняла, что только что натворила.

– Джеб! Я теперь не просто тебя ненавижу! Да я на себя сейчас руки наложу! – отвесив хлесткую пощечину, нашла те самые маникюрные ножницы, которые сама же отшвырнула.

– Прошу, успокойся! Прости! Прости! – мешая совершить непоправимое, брат тут же обхватил меня сзади и дрожащей рукой, до крови сам царапаясь об острие, отобрал злосчастный предмет попыток суицида. Он бросил ножницы на пол и подопнул под кровать, загнав его под самые плинтуса. – Прости меня, я не знаю, как так вышло! – сам истерично рвал голос, почти оглушая и, все же, не выпуская из своей крепкой хватки – Наверное, я поймал глюки как и ты! Просто давай это забудем. Латит, прошу, успокойся!

Стоя посреди комнаты, Джеб крепко прижался сзади и зачем-то еще сдавил мои кисти рук. Нас на пару трясло, то ли от стыда, толи от шока. Только, когда дыхание обоих стало более-менее ровным, брат осторожно повернул к себе и пронзил взглядом со всеми оттенками душевного состояния. Он не стал ничего говорить, лишь произвел новый судорожный вздох, одновременно с чем опустил широкую ладонь мне на макушке и прижался своим лбом к моему. Правда, для этого ему пришлось чуть наклониться, ведь он меня на порядок выше; хотя до роста отца еще расти.

– Обещай, что это останется между нами, – пряча взгляд, хрипло отозвалась я.

– Единственное, о чем я могу кричать на весь город, так это то, что за тебя убью любого, – вдруг пообещал Джеб.

Наверное, сие вызвано состоянием эмоционального шока и на самом деле он на такое не способен. Ведь поднялась же у него рука на меня по зову треклятого Твида.

Наконец, с вызовом вновь встречаясь взглядом с братом и уперев в сильную грудь ладонь, отстранилась:

– А как же твой Твид?

Тень сомнения промелькнула в глазах напротив. Джеб сглотнул:

– С ним лучше поступить по-хитрому. Давай не будем сейчас рубить с плеча. Но свое он обязательно получит. Хочешь сделать с ним тоже самое?

ГЛАВА 3

За все то время, пока я проводила остаток дня в обществе Джеба, как ни странно, ни разу не вспомнила о Доу Баге. Выходки брата отняли слишком много сил и эмоций. Если бы я в последний момент, перед тем как кануть в объятия Морфея, вдруг не задумалась о том, что друг даже не отзвонился – то Джеб и вовсе не почесался бы сам выяснить, как он там.

Доу Баг не брал трубку. Видно, догадавшись, почему я метаюсь из стороны в сторону с зажатым телефоном в руке, он окинул меня странным взглядом.

– Доу не маленький, зачем ты так беспокоишься? – прозвучало это скорее безучастно.

– Затем, что он…

Я хотела сказать, что все это время Доу Баг был не только мне лучшим другом, но и заменял мудрого старшего брата, который даст поплакаться в свою жилетку и вытрет сопли. С таким другом никакой психолог не нужен. После разговоров с ним всегда становилось легче и вроде бы смысл жизни возвращался.

– Он “что”?.. – Джеб нехорошо прищурился и тут же с презрением выпалил: – У вас отношения?

– Перед тем, как Твид появился, да… Я попросила Доу Бага именно об этом. Но тот раскусил наш блеф. Вот и получилось, что получилось.

Брат поджал губы. О собственной порке вспоминать ему было неприятно?

Одному Всевышнему известно, чего у него там на уме. Он в таком возрасте и думает отнюдь не той головой. И это его странное поведение в последнее время – прямое тому доказательство.

– Кстати, не хочешь мне признаться, почему вдруг Твид ни с того ни с сего в каждый утюг кричит о том, что я его девушка? – как бы между прочим задала самый главный вопрос и насколько могла, строго взглянула брату в глаза.

Густо краснея и пряча взгляд, Джеб опустил голову.

– Наверное, я виноват. Он расспрашивал меня о членах семьи, и я с гордостью заявил, какая у меня замечательная ты.

– И сто пудов сказал, будто я от него тащусь? – родилась дурная догадка.

– А разве нет? Я думал именно так. Он ведь всем нравится, прочие телки в округе просто текут от него! – Джеб поднял на меня невинные глаза, часто заморгал, в них читался легкий ужас от собственного провала. – Твид сообщил, что примет меня в банду, если ты станешь его девушкой.

– Вот же, паскуда! – замахнувшись с все еще зажатым в руке телефоном, я стиснула челюсть.

Но поскольку телефон служил мне единственным предметом связи с окружающим миром, его стало больше жаль.

По-хорошему бы одеться и пойти искать парней вместе с Джебом. Но я попросту не смогу носить джинсы и любую другую плотную шершавую ткань из-за корочек на попе.

– Будь дома, я пой… – он было решительно поднялся с дивана с намерением отправиться на поиски Твида и Доу Бага, как за окном раздался оглушительный рев машин, в перемешку с галдежом на несколько тональностей и громкой, бахающей на округу, музыкой из репертуара самих “Инсэй”.

– Джеб, что происходит? – накинулась я, охреневая от того, что конченный мудак Твид заявился к нам домой с оравой своих тупоголовых мордобоев.

И с Доу Багом заодно. Это я увидела, когда раздвинула жалюзи из кухни, окна которой выходили на дорогу.

– А я тут причем? – возмутился было Джеб, но я его уже не слушала.

Мое внимание было приковано к ребятам, выходившим из машины. Спасибо, хоть музыку выключили. Шагая стройным рядом, все они разом показались мне странными и, что самое главное, Доу Баг не выглядел побитым.

Божечки, среди них еще и Морин! Морин идет ко мне домой! Но его лицо абсолютно ничего не выражало тогда, как остальные были заряжены на позитив.

С чего это вдруг?

Только когда банда переступила порог дома, потому что Джеб учтиво открыл двери и посторонился, я поняла, что именно мне показалось странным.

– Вы прямиком из салона или сами? – присвистнул брат, вместе со мной с удивлением взирая на их белоснежные шевелюры.

– Наш новый фетиш, братишка! Держи, тебе тоже захватили, – Твид расстегнул свою кожанку и вытащив оттуда две коробки красящего средства, кинул Джебу.

Я лишь смотрела то на Морина, то на Доу Бага. Друг мне молча подмигнул. Между тем, сама я даже не заметила, как Твид приблизился, чтобы обвить мне талию и поцеловать в щеку:

– Ну, дама сердца моего, как я тебе? – указывая на себя большими пальцами, вокалист “Инсэй” покрутился для вида.

– Ты подстриг волосы и завил крупные кудри? – заметила я единственное различие между прическами у парней и похвалила: – тебе идет.

Кстати, у остальных солистов группы была одинаковая длина прямых налаченных волос, только разные причасоны.

Но… Разве Доу Баг тоже теперь в банде? Только хотела спросить друга об этом, Твид смутил следующими действиями:

– Правда? Серьезно? – искренне расцвел он и смело притянув к себе, буквально вгрызся в шею.

Я на автомате отвернула голову. Мне стало очень неловко, потому что в тот момент Морин собирался было начать красить Малого, но замер, наблюдая за Твидом и мной. Замечая мой взгляд, машинально отвел свой и продолжил процедуру.

Джеб же успел притащить из кухни табурет и будучи очень довольным, держал в правой руке миску с намешанным осветлителем и оксигеном. Конечно, посреди гостиной.

– Морин, запачкаешь ковер, голову отверну, – нехорошо улыбнулась я, стремясь вернуть его настороженный и опасливый взгляд.

Лидер-гитарист “Инсэй” (потому что есть еще один гитарист), в ответ на это ничего не сказал. Лишь сделал лицо сосредоточеннее.

– Вот это моя девочка! Да! Такая же сорвиголова, как и я, – Твид хотел было хлопнуть меня по попе, но вовремя замечая это, я запротестовала в жесте. – Ах, да, прости, крошка, – тут же извинился он. И потом, будто невзначай вспомнив, спросил разрешения: – Не против, если я и мои парни немного побудут тут? Не мог не заскочить и не поцеловать на ночь свою принцессу! – хватая меня сзади в охапку, последнее томно прошептал на ухо, облизал мочку и потянул губами.

Это было очень интимно! Но я ничего не ощутила, кроме новой волны раздражения, так как для меня происходящее напоминало очень странную и не серьезную игру.

Меж тем, прочие парни – не обращая абсолютно никакого внимания – вальяжно расселись на диване перед телевизором и без спроса достали отцовский виски, который несомненно на манил их, находясь на видном месте. Сам же Доу Баг деловито прошел на кухню и по-хозяйски принялся искать, чего перекусить.

Ну, он то ладно, всегда так себя вел с начала времен нашей дружбы. Ему это было позволительно. Ох, я бы о многом сейчас хотела его расспросить. Но раз он до сих пор не решался перекинуться со мной хоть парой фраз, значит, повременю.

А по поводу виски… Вот, совсем не жалко. Хоть отцу меньше достанется. И где-то вскоре он тоже должен подойти.

От того, как я с озабоченностью заглядывала в окно, ожидая появления Крута, меня отвлекло новое дурачество Твида. Почему-то парень никак от меня не отстанет: вцепился своей мертвецкой хваткой и никак не желал отпускать. И вот уже переместив руку от талии к плечам, помахал перед моим лицом каким-то тюбиком:

– Пошли наверх? Я тебя смажу, – он повел правой бровью, будто заигрывая.

– Нет, давай я сама? – осторожно предложила, так как ни в коем разе не хотела оставаться с ним наедине.

Не так давно еще учась со мной в одной школе, он вовсе меня не замечал, а теперь прямо из кожи вон лезет, чтобы превратить мою жизнь в ад. Признаться, Твид – вообще младше всех в собственной группе “Инсэй”, да к тому же мой одногодок.

В столь юном возрасте – еще два года назад – группу “Инсэй” сколотил именно он. Отморозки из старших классов просто поклонялись его талантищу: не только тому, где он здраво выворачивает челюсти и ломает конечности, но и вокально-музыкальному. То есть, авторитет он завоевал, когда был едва ли старше, чем мой брат сейчас.

Неудивительно, что Джеб считает его примером для подражания.

– А я никогда не спрашиваю, я просто предупреждаю, что тебя сейчас ждет, – зловеще тихо произнес он и взяв мою руку в свою, дернул по направлению к лестнице.

Оказывать сопротивление нет смысла. Но, может, хоть один на один он уже не будет вести себя так дерзко?

Когда мы вошли в мою комнату, та сияла девственной чистотой, а букет синих роз, принесенных им накануне, красовался посреди моего письменного стола.

Я удивилась. Когда это Джеб успел навести у меня порядок, если мы почти все время были вместе? Может, в тот самый момент, когда возилась с духовкой на кухне, пытаясь отодрать от противня пригоревший – от того развалившийся пирог с картошкой?

А Доу Бага это отнюдь не смутило, он прямо накинулся на него, принявшись уплетать тайком. Был так голоден? Вспомнив то, что произошло минуту назад в гостиной, невольно прыснула со смеху.

– И что тебе смешно? – вдруг строго позвал Твид, возвращая меня в реальность.

Надо обыграть собственную оплошность. Это я о своем нелепом смехе. Да, чтобы бывшему однокласснику жизнь медом не казалась!

И я все сделала почти в точности, как всегда, Джеб со мной. За исключением того, что чутка облапала Твида по груди, когда резко обернулась к нему, и впечатала его в дальновидно закрытую им же дверь.

– Хочу понять, чем я тебя спровоцировала и зачем ты все это устроил? – говоря это, намотала цепочку, тянущуюся с его ошейника на свой кулак – да так, чтобы мы на мгновение дышали изо рта в рот.

Изо рта Твида пахло арбузно-дыневыми сосалками. Не курит? Морин тоже не курил…

– Латит, я не хотел так быстро, но мой член уже встал, – Твид высунул язык и облизал мне щеку.

– С темы не сходи, – мне было не так весело, как ему. – Ты превращаешь мою жизнь в ад, могу узнать, почему удостоена такой чести?

Очень сильно хотелось сделать ему больно, но единственное, что я сейчас могла, смотреть в глаза с лютой ненавистью.

– Остынь, Латит. Сейчас все скажу, – на удивление парень перестал валять дурака и его улыбка сошла с лица. Тогда я отпустила цепочку шипастого ошейника и отошла. – Но прежде, чем скажу, позволь смазать твой зад. Он так трещал, думаю, Джеб переусердствовал.

Ага, а не сам Твид ли кричал в духе “давай еще!”

– Ладно! – становясь спиной и приспуская домашние шорты, легко согласилась я. Твид присвистнул (ага, ну еще бы!) – Но, пока будешь меня лапать, уж будь добр, посвяти в свой коварный план. И салфетки влажные захвати вон там, вытри сперва руки – указала пальцем.

Вокалист “Инсэй” препираться не стал, подчинился.

– А ты точно не из тех тупых куриц, которые визжат, завидев меня, – хватая упаковку, что на письменном столе, между тем, деловито бросил он. – Да, рука у Джеба тяжелая, – и вновь акцентировал внимание на том, что видит. одновременно с этим я инстинктивно дернулась, потому что он меня коснулся вместе с мазью, принявшись бережливо втирать в ягодицы.

Я застонала. О том, что снова не совладала с собой, подумала уже после и мгновенно испытала стыд. Лицо просто запылало.

Кажется, Твида это привело в восторг, потому что он изрек:

– Ты так сладко стонешь. Может, почаще будем практиковать подобное?

Конечно же, это была шутка. По-крайней мере мне хотелось так думать.

– Я подумаю, – отшутилась также по-дурацки.

– Забавная, остроумная и свирепая, – мне было достаточно услышать это от Джеба прежде, чем сделать тебя своей девушкой. Пусть и таким неординарным способом. Но, кажется, ты не оценила. Вот и все. Здесь нет никакого коварного плана. – признался Твид. Сказанное было больше похоже на правду. – Не одевай шорты, пусть подсохнет, – как бы между прочим произнес он и появился напротив.

Парень замер в молчании, будто раздумывая о чем-то своем и при этом кокетливо потянул клыком нижнюю губу. Опасливо шагнул ко мне, так что теперь моя грудь упиралась в его живот. Мне пришлось задрать голову, чтобы продолжить смотреть в глаза уже естественного лазурного цвета. Его, или опять линзы?

Столь молодой вокалист “Инсэй” еще пару лет назад выглядел здоровой детиной, а сейчас он мне казался невероятно высоким. Думаю, как одна из причин, что он заслужил авторитет грозных старшеклассников. И эти волнистые белоснежные локоны на его голове – смотрелись очень мило. Если бы не черная одежда со столь устрашающей атрибутикой, то он был бы похож на ангела. Наверное, это своего рода промоушен для их нового сингла.

– О чем задумалась? – растянул губы в улыбке.

– А ты? – парировала я.

– Латит, у меня аж мурашки от тебя, – вдруг признался он, зажал мой подбородок своими указательным и большим пальцами. Очень смело наклонился к губам, заявил: – Как видишь, Доу Бага я не тронул. Подумал, потом ты меня точно не поцелуешь. Я ведь заслуживаю, хотя бы это?

– Ага, счас! – оторопела от столь несуразного плана по завоеванию поцелуя, толкнула в грудь, и Твид отпустил руку. Но, замечая, как посуровело его лицо, поспешно добавила: – Не сегодня. Считай, мы квиты. Я пострадала из-за тебя. Потому страдай сейчас и ты.

– Твои слова имеют смысл, – внезапно соглашаясь, он кивнул. Но, знаешь, что… – следующим движением руки он заставил меня прижаться к нему.

– Что? – я сглотнула.

– Хотя подобное бы польстило любому мужику, но не поздоровится тому, кто будет лапать тебя своим похотливым взглядом.

– Звучит многообещающе, – я нервно прыснула, мои ноги подкосились и если бы не рука Твида, бережливо удерживающая за талию, пала бы на ровном месте. – Но я-то тут причем?

– Замечу наглеца и сверну ему башку. Поняла?

Странное ощущение охватило мое тело. Твид мне никогда не нравился, но одни эти слова заставили мелко подрагивать мое тело от возбуждения! От того, насколько серьезно он отнесся к дальнейшей перспективе наших, еще не начавшихся отношений, я возбудилась!

Другую свою руку он вернул мне на подбородок: и, вот, я снова всматриваюсь в суровые черты – казалось, те к нему напрочь приклеились после двухлетнего кривляния, и другого выражения лица у него нет. Но прямо сейчас Твид заметно смягчился – складка на переносице ушла, носогубные тоже, разгладилась и ямочка на подбородке. Больше всего привлек внимание его аккуратный маленький носик, задранный кончиком кверху. Теперь вокалист “Инсэй” стал еще более походить на ангела.

Кстати, такой нос, как у него, говорит о впечатлительности, склонности к принятию импульсивных решений. А парень и правда таким был. А еще эти губы сердечком… Суженая и тонкая верхняя, полная и четко очерченная нижняя. Признак решительности и активности личности. И то, что одна сторона рта чуть опущена – равно выдает упрямство Твида.

Против воли сердце в моей груди забухало так, словно я преодолела стометровку за одиннадцать секунд.

Кажется, я очень надолго залипла, разглядывая Твида, потому что сейчас очередная его издевка вернула меня в реальность:

– Так уж и быть, сегодня мастурбируй на мое фото, но совсем скоро мы окажемся в постели.

От столь наглого заявления я задрожала сильнее – так, словно меня поймали на месте преступления. Я, конечно, мастурбирую. И даже понимаю, что однажды заставший меня за этим занятием, Джеб мог проболтаться ему. Но оргазмировала я вовсе не от мыслей о Твиде! Неужели брат мог сказать подобную пошлость своему кумиру, лишь бы угодить ему?

Мне даже не сразу нашлось, что ответить. И когда удалось совладать с охватившей паникой, раздраженно изъявила:

– Нет, это ты будешь передергивать, пока я сама не лопну от накала.

Твид довольно присвистнул:

– Латит, детка! Ты волнуешь мое воображение с самого утра своей сладкой попой. Как подумаю, что на месте Джеба мог быть я, член моментально встает, вот видишь? – слишком счастливо говоря об этом, не без улыбки он показал на свои бедра.

Действительно. Без всякого стыда устремив взгляд туда, увидела, как вырисовываются очертания твердеющей плоти, и они показались мне отнюдь не маленькими. Заведомо сладостная нега заставила трепетать собственное тело изнутри.

– Думаю, мне самое время надо закругляться, – вдруг совсем буднично произнес Твид. – Морин уже окрасил волосы Джеба, пока мы тут были. Пойдем, проводишь меня до двери, крошка? – аккуратными движениями он подтянул сзади мои шорты.

Оказалось, я все это время стояла с оголенным задом – и ни сном, ни духом. Совсем не стала ничего чувствовать.

Когда мы начали спускаться, парни и правда хотели послать Джеба, что тот поторопил Твида. Они явно издевались над ним, не воспринимая его всерьез. Ну, как можно взять и так просто прервать единение Твида с кем-либо, даже со мной?! Сами бы терпеливо ждали столько, сколько потребуется.