Инна Баушева
Как Степаныч космические тайны открывал
Весь мир следил за событиями на спортивном олимпе. Поэтому бегущая новостная строка, сообщавшая об открытии скромного учёного сообщества о приближении метеоритного потока к нашей планете, мало кого заинтересовала. И только Штаб межгалактических явных контактов (ШМЯК) взял на заметку это космическое событие. И теперь самый надёжный сотрудник службы пристально наблюдал за падением небесных тел.
Каждая такая разведка может обернуться внезапным контактом с внеземной цивилизацией или, чего хуже, вторжением инопланетных захватчиков. Дело это очень ответственное, рискованное и опасное. А все сотрудники ШМЯКа, как один, обладали выдающимися качествами: стрессоустойчивостью, выносливостью, аналитическим складом ума и проницательностью. От них требовалось быть и спортсменами, и сыщиками, и следопытами, и даже актёрами. Самых надёжных отправляли на передовую. Остальные трудились на благо Земли в наблюдательных пунктах по всему миру.
Две флагманские футбольные команды дружно бежали за мячом. Комментатор закричал что есть силы:
– Последняя минута пошла! Остаются считанные секунды! Коровин делает идеальную подачу, Крюба принимает мяч! Опасный момент! Удар!.. Гооооол! Гооооол! Гооооол!!!
Восторженные крики болельщиков раздавались из каждого телевизора, каждого окна большой страны.
В этот радостный, долгожданный миг самый маленький метеорит вдруг изменил свою траекторию. Он оторвался от своих галактических соотечественников и полетел в зелёные дебри тайги, ярко освещая тёмное ночное небо над далёкой Ершовкой…
Фёдор Степанович – уважаемый в деревне человек. Много знает, читает периодическую печать, да и дело в его руках спорится, надо сказать. К нему и за помощью придёшь – не откажет, а где и совет дельный даст. Да и так, поговорить за жизнь с ним можно. Каких только баек от него не услышишь! Где выдумка, а где правда, и не разберёшь. Но слушали его все: и стар, и мал.
Сюда, в нашу глушь, он приехал из города. Сначала как дачник – только на лето и урожайный сезон. А потом и вовсе остался. Влюбился в наши края и всё тут. Про него толком ничего не знали, только слухи разные ходили. А языки почесать в местном сельпо бабы завсегда рады.
Поговаривали они, что овдовел он в тот год, когда приехал. Сын уж совсем взрослый, своя жизнь. А Фёдор Степанович не привычный кому-то обузой быть. Вот и захандрил от тоски в городской многоэтажке. Тогда сын и купил ему этот домик. Родом вроде как наш Степаныч тоже из деревни. Только его родные места давно быльём поросли. Угасла та деревенька в уральских лесах.
Местные сначала удивились новому земляку, а потом и приняли его. А чего? Мужик он рукастый, дело делает. Умно говорит, но в чужой огород не лезет, никого не поучает без надобности. Стать его местным бабам в удовольствие, мужикам в завидки. По всему видно, военных чинов. Выправка вон какая, да и замечен был за занятиями физкультурой соседкой Веркой. Значит, нормальный мужик, не пьяница какой. Тут же его окрестили Степанычем, потому как так короче, и звучит гордо. Зауважали его. Бабы. Незамужние и вовсе поспособствовали обновлению галантереи в местном магазине, раскупив все бусики да помады.
С мужиками, конечно, было сложней. Люди они серьёзные. Их статностью не проймёшь. Вот и отправился Веркин муж – Петрович – разузнать про нового соседа. Жить-то им бок о бок невесть сколько лет! А то вдруг проходимец какой? Бабам легко пыль в глаза пустить. Петровича же больше суть интересовала, душа, так сказать. Пошёл он, значит к Степанычу – мол, папироски закончились, а время позднее. Сосед принёс пачку сигарет. Петрович таких отродясь не видал. Эту картинку прям в рамочку можно и на стену, такая красота с пальмами. Угостился он одной. Чиркнула спичка, затянулся Петрович и обомлел. Вкус у табака нежный, бархатистый, холодком приятно так отдаёт. Говорит соседу:
– А сам чего? – и смотрит так пристально в глаза ему. Это ж не просто проба дармовщинки, а целая наука. Как у разведчиков. Поделился табачком, так и сам закури, если свой. Ну, по крайней мере, Петрович такое в кино видел и не раз.
– Врачи запретили, – услышал в ответ.
Петрович напрягся, сделал сурьёзный прищур, как у Тихонова в «Семнадцати мгновениях».
Степаныч вроде как смутился. А потом как махнёт рукой: «Да ну его! Семи смертям не бывать!» И закурил.
Табачок хороший ещё с царских времён мужиков объединял. А у Степаныча сигареты были беда знатные – импортные. Точно резерв генеральский. Покурили молча соседи, хорошо, душевно так. Да и стали дружить с тех пор меж собой домами и огородами. А там и остальные мужички, сколько их было в той деревне, потихоньку подтянулись к общению.
Вот так началась эта история о том, как Степаныч раскрыл космические тайны.
Однажды целой делегацией родня к нему пожаловала: сын со снохой, сватовья да внуки. Подарков кучу привезли, книг всяких, газет да журналов. Вот и стал Степаныч долгими вечерами изучать всю эту литературу. Страсть как он любил всякую научную фантастику и приключения. А как прочтёт, тут же принимается рассказывать. Дар у него был – любую научную теорию мог простым языком объяснить.
– Про закон левитации слыхал?.. Нет?.. А про закон гравитации? Да, да. Когда яблоком по темечку, и нате вам. Так вот. Почитай сразу после ентово ньютоновского открытия наш учёный, Акакий Хреновский, открыл левитацию. В противовес ихнему тяготению – наше свободное парение. Эдакое русское «хрен вам!». Токма стало это грозить переворотом сознания. Люди могли головой этова. Чокнуться. И тогда военные тот «хреновый» закон засекретили.
Чего ты ржёшь-то? Я сочиняю?! А вот прям щас и докажу! Помнишь, шумиха в инете была с летающими китами? Да знаю я, что это был ентот. Вброс! Только его спецслужбы организовали. Потому как никакой это не фотошоп! А вторые испытания рассекреченного закона левитации! Просто один лаборантишка неопытный сделал фото на свой афон. А в ём вирус оказался, прям как у тебя в том годе. И всё его телефонное богатство стало достоянием…
Какой ещё общественности? Да нет же! Мошенников! Они ентого лаборанта и так, и эдак на деньги раскручивали. Только в ответ им наши отправили СМС с антивирусом. Так их награбленное справедливо перетекло в бюджет, как уплата налогов. А ты думаешь, из каких таких резервов ремонту наделали в Большом-то Теантре? То-то же! А ты ето… (шёпотом) рот-то закрой. Так. О чём эт я? Ах, да. О ламантинах. Так вот. Ентот второй был опыт. А самый что ни на есть первый провели на ламантинах. В смысле кто такие? Ну ты темнота, Петрович! Это те же коровы, только морские. Коровы, понимашь, сельскохозяйственную ценность имеют и того, слишком непредсказуемо удобряют окружающую среду. Бесконтрольно то бишь. А вот ламантины вроде как по-другому себя на высотах ведут. Привычней им, что ль.
Почему именно они? Да Бог его знает. Там что-то с водой связано, в ентом законе. Я ж его не читал. Откуда? Он же секретный. Так что не удивляйся, Петрович, ежели в следующий раз увидишь летающую обезьяну или сразу человека. Только вот летать и левитировать, вроде как, разные вещи. Ну да ладно…
Слушай, Петрович, хороший табак твой племяш привёз из отпуска! Крепкий! Токма жрать сильно захотелось.
– Пошли чаю попьём, Степаныч, там моя Верка отменных пирогов напекла. И откель ты стока знаешь!
– А то! Я тебе ишо не такое могу поведать! У меня дома журналов цельная стопка! Внук нониче привёз из города. «Ху Филы» называется, что по-нашенски – «Секретные матерьялы».
– А по мне, ты ужо сам того, умом поехал с энтими твоими «филами». Не бывает такова, чтоб коровы и киты по небу летали!
– Чойта я вдруг тронулся? А кто со своей агрономией чудил? А? Кто в прошлом годе всех жуков в округе распужал? Всё искал колорадских вредителей?
– Так то ж другое, Степаныч! То ж зараза! А коли б они урожай картошки сгубили, а? Чего б ты жрал всю зиму-то?
Спор так ничем и не закончился. Каждый остался при своём. А душистый чай с Веркиными пирогами – да с пылу с жару, да с самой печи, да с картошечкой и грибами белыми… Ммммм! Хоть какой спор уладит.