Инна Александровна Грибкова
Жилина. 3. Пока Фемида отдыхает
Еще после аварии Кира решила, что жить в этом городе не останется.
В небольшой деревушке, в нескольких часах езды от города, у семьи Жилиных находился дом. Вот туда она и решила переехать.
***
Прошло несколько дней после ее переезда, и, ковыряясь на территории у дома, Кира увидела, что к воротам подошел мужчина. Это был Макаров. Сказать, что она удивилась – это ничего не сказать. Но кроме удивления была и огромная радость. Они давно не виделись.
–Здравия желаю, командир!– Она подошла и открыла ворота.– Не скрою – удивлена.
Они обнялись.
– Здравствуй, Жека! Как ты?
– Все в порядке. А почему не предупредили? Вы в отпуске?
– Да вот, есть две недели свободные, так чтобы в городе с ума не сойти, решил к тебе сюда прокатиться. Примешь на постой?
Макаров подмигнул, Кира засмеялась:
– Да без проблем! Добро пожаловать, командир.
Макаров покачал головой:
– И давай сразу договоримся, я приехал к тебе в гости. Поэтому звания оставим для других случаев. Хорошо?
– Договорились, Юрий Анатольевич.
Они прошли в дом, а после обеда отправились прогуляться. Им было о чем поговорить, а попутно Кира показывала Макарову местность.
Вечером, после ужина, они сели у телевизора.
– Кирюша, не жалеешь, что переехала сюда?
– Нет. Пока не было повода жалеть. Это сейчас самое подходящее место для меня.
На какое-то время они замолчали. Потом Макаров посмотрел на Киру.
– Жека, тут такая история приключилась. Валерий Богданов в инвалидном кресле оказался.
Кира хмыкнула:
– Да? Ну, сказать, что я сочувствую, не могу. Это будет ложь.– Она развела руками.– Значит, есть справедливость на свете. А что случилось?
– За пару дней до твоего переезда, его машину на трассе нашли. Кое-как выскребли его оттуда. Врачи удивлялись, что он вообще жив остался. В общем, травма позвоночника, и нижняя часть тела отказала.
Кира встала, и, направляясь на кухню, спросила Макарова:
– Чай еще сделать? Будете?
– Да, честно говоря, еще чашку выпью.
Кира принесла чай и большую тарелку с печеньем.
Она присела на кресло и взяла в руки чашку с чаем. Макаров, глядя в телевизор, вдруг тихо спросил:
– Кирюша, Богданов ведь твоих рук дело?
Кира замерла. А потом посмотрела на фотографию Пашки, что стояла на полке. Она заговорила тихо и медленно:
– В тот день, как оказалось, он собирался сделать мне предложение. Вез на дачу. – Кира запнулась. – Не успел. Оставалось двадцать минут езды, когда навстречу вылетел этот… Богданов.
Кира взялась руками за голову:
– Паша погиб на месте, а меня собирали по кусочкам. Сшивали, как лоскутное одеяло. Я даже не смогла попасть на его похороны. Его друг сказал, что хоронили Пашу в закрытом гробу.
Кира снова замолчала, набираясь сил.
– А потом меня выписали, состоялся суд. – Она посмотрела на Макарова. Угадайте, Юрий Анатольевич, какой был приговор этому мажору?
– Знаю. Год условно. – Сквозь зубы злобно процедил Макаров. – Суки продажные!
– После всего что случилось, я поняла, что не смогу продолжить службу ни физически, ни психически. У меня была страшная депрессия. Я думала, что жить дальше смысла уже нет. Но в какой-то мере, я даже благодарна этому мажору. Именно он дал мне повод жить. Я решила, что не сдохну, пока не накажу его за смерть Пашки.
Кира глотнула чай.
– По мере восстановления здоровья, я следила за ним. Изучала его образ жизни, привычки. Выбирала момент. Цинично? Жестоко? Да! Но он знал, что садился за руль бухим в хлам. И делал это не в первый раз.
Кира встала, немного прошлась по комнате, а потом снова заговорила:
– В итоге, один выстрел в переднее колесо сделал свое дело. В принципе, я рассчитывала, что он скопытится там на месте. А сейчас посмотрела на это с другого ракурса.
– Поясни? – Спросил Макаров.
– Склеить ласты на месте – это было бы для него слишком просто и легко. А вот сейчас, когда он оказался в таком состоянии, после его привычного образа жизни, у него будет время подумать. Вспомнить прошлое, оценить настоящее, и задуматься о будущем. Его корешам он станет не нужным, потому что не сможет водить их по тусовкам. Одаривать подарками и трахать баб он тоже не сможет, и те исчезнут. Он просто останется один на один со своими мыслями. И это станет самым страшным наказанием для него.
На несколько минут воцарилась полная тишина.
– Теперь вы знаете все. Говорить, что я раскаиваюсь, и жалею о том, что сделала – я не буду. Это будет вранье. Я не жалею ни капли. Так что, теперь решать вам, что делать.
Макаров чувствовал напряжение Киры. Он присел возле нее, и, глядя ей в глаза, сказал:
– Я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне?
Кира смотрела на него:
– Нет, командир.
– Ну, вот и сейчас поверь мне, я полностью на твоей стороне, и вся эта история останется в пределах этой комнаты. Даю тебе слово! Тем более, насколько я знаю, когда нашли этого кадра, он опять был в изрядном подпитии. Все списали на несчастный случай. Ясно?
Кира кивнула.
– В таком случае, – продолжил Макаров, – пошли на кухню, по-быстрому чего-нибудь приготовим. Я голодный, как волк.
Они выходили из комнаты, он приостановил Киру:
– И давай к этой теме больше не возвращаться. Окей?
