Инесса Давыдова
Позывной «Черная смерть»

Пролог

9 апреля 2012 года. Германия. Якобсдорф

Узловатые жилистые пальцы украшало новенькое тату из выведенного готическим шрифтом слова Vigilante¹. Мизинец левой руки завершал череп как символ успешной многолетней деятельности. Идеей правосудия он вдохновился, посмотрев американский фильм «Ночной мститель». Подростком он с упоением читал о суде Линча и восхищался его решительностью и фанатизмом. Видимо, поэтому, когда в группе «Высший суд» ему предложили взять псевдоним, он назвался Линчевателем. Свое настоящее имя он вспоминал изредка, с большой неохотой и душевной болью. Боль была нескончаема, нестерпима и притуплялась только в моменты слежки и погони.

Выходя на очередную охоту, Линчеватель всегда максимально собран и сконцентрирован. Даже самая маленькая ошибка может стоить ему жизни. Сегодня объявлена охота на Ганса Мюллера. Его жертвы – девочки в возрасте от пяти до десяти лет. Дважды судим за педофилию, оба раза выходил из тюрьмы досрочно. Такова система. Юркий адвокат может сделать так, что вместо монстра, ломающего жизни детям, судья увидит всего лишь больного ублюдка с трудным детством, жертву все той же системы. Как будто трудное детство может служить оправданием для похищения детей! Полиция никогда не обвиняла Мюллера в убийстве, но Линчеватель знал, что педофил не исправился, он просто перестал отпускать своих жертв. Два тюремных срока научили тщательно заметать следы. Даже организованная его группой доставка в полицию фотографий, на которых Мюллер выслеживает очередную жертву, ни к чему не привела. Его допросили и, получив расплывчатое объяснение, отпустили. Мюллер даже пригрозил им иском за преследование. Поэтому Линчевателю пора делать свою работу.

Перед погоней нужно настроиться на необходимую частоту. Глубокий вдох и выдох. Концентрация и сосредоточенность. Пока злость и ярость находятся в рудиментарной стадии и не приняли нужную конфигурацию, он наполнен тишиной и покоем. Редкие минуты одиночества и единения. В преддверии охоты, когда гнев ненадолго отступает, он может заглянуть глубоко в себя и встретиться один на один с болью, терзающей его четверть века. С этой болью невозможно свыкнуться или примириться. Боль так сильна, что порой ему кажется, только она поддерживает его в трудную минуту и заставляет преодолевать трудности жизни. Она как компас, ведущий его в правильном направлении.

Тишину нарушило звуковое сообщение в чате: Game start.

Линчеватель надел кожаные перчатки и потянулся за лыжной маской. Вся его жизнь строится на анонимности, поэтому никто не должен видеть его лицо. Дверь гаража плавно открылась, свет фар пробил насквозь ночную дымку, указывая машине путь. Двигатель заурчал, Audi черного цвета с затонированными стеклами медленно покатился по насыпной дороге, словно ночной призрак.

Оставив позади небольшую католическую церквушку и несколько добротных двухэтажных домов, Audi бесшумно приблизился к трассе Е30, остановился перед съездом. Замигал правый поворотник. Пропустив груженую фуру, Линчеватель выехал на трассу и занял средний ряд. Далее машина ушла в крайний правый ряд и съехала на разворот.

– Цель будет в вашей точке через пять… четыре… три… два… Он проехал Якобсдорф!

Линчеватель едва дотронулся до кнопки воспроизведения на магнитоле, и в машине зазвучал популярный хит Thunderstruck группы AC/DC. Пальцы мерно выстукивали быстрый темп соло-гитары. Ритмичная барабанная дробь и отрывистые выкрики солиста thunder, что в переводе означает «гром», придали водителю боевой настрой.

– Линч, под тобой пятьсот лошадок, надеюсь, не упустишь!

После разворота Линчеватель занял крайний левый ряд и на полупустой дороге утопил педаль газа в пол, выжимая максимум. Мягкое урчание мотора перешло в разрывающий тишину могучий рев. Волна адреналина хлынула в кровь. Стрелка тахометра за считанные секунды показала максимальные обороты двигателя. Через пару минут он увидел перед собой цель и облегченно выдохнул. Сбросив скорость, он пристроился сзади неприметного Volvo и стал вглядываться в салон. Водителю не понравился повышенный интерес к его персоне, и разрыв между машинами стал увеличиваться.

– Куда он собрался? – спросил Линчеватель, догоняя свою жертву. – Впереди граница с Польшей.

– Может, там его логово?

– Это бы объяснило, почему мы постоянно теряли его след.

– Следующий поворот будет на шоссе Айзенхюттенштедтер. По нему можно доехать до озер Хеленезе и Катьязе. Отличное место для перехвата.

Пересечения границы с Польшей могло создать группе дополнительные трудности в задержании. Подумав, он перестроился на соседнюю полосу и, поравнявшись, резко вильнул в сторону Volvo, подставляя неприятелю правый бок. Машины сцепились, послышался металлический скрежет. Уступая под мощным напором Audi, Мюллер вынужден был свернуть с трассы.

– Мы на шоссе.

– Надеюсь, багажник не задел?

Линчеватель оставил глупый вопрос без комментария. Его сознание достигло предельной концентрации. Поглядывая на дорогу и дисплей навигатора, он обдумывал возможные варианты дальнейшего развития событий.

– Вы приближаетесь к Лассо. На перекрестке вам нужно свернуть направо.

Снова Audi прижимает Volvo с левого бока, направляя погоню к месту перехвата.

– Есть визуальный контакт, – стальным голосом доложил координатор. – Линч, загони его на озеро Катьязе! Там есть заброшенный бункер со времен войны.

– Принято! Держитесь в тени, он не должен вас видеть.

Мюллер свернул с шоссе к озерам. Насыпная дорога заставила его резко сбросить скорость. Погони он не предвидел. Не зная местности, ориентировался по навигатору. От волнения на лбу проступили капли пота. Лицо перекосилось в зверином оскале. Он прерывисто дышал и, затравленно вглядываясь в темноту, старался разглядеть пути отхода.

Volvo начал притормаживать, включился аварийный сигнал, а через километр и вовсе остановился на обочине. Водитель сидел, не двигаясь, руки на руле, злобный цепкий взгляд следил за преследователем. Линчеватель ударил по тормозам и замер в десяти метрах, наблюдая за Volvo. Мощный свет фар осветил салон неприятеля.

Мюллер резко вывернул руль, машина вильнула вправо и быстро скатилась к воде. Линчеватель выключил двигатель и распахнул дверь. Выскочив наружу, он помчался вниз по склону, а когда добежал до Volvo, увидел, что водительское сиденье пустует. Датчик распахнутой двери издавал монотонный нудный звук. Он быстро огляделся по сторонам. Вокруг кромешная темнота, водителя не видно. Подскочив к машине, он осмотрел салон, здесь тоже никого. Нажал на рычаг, но багажник не открылся. Машина продолжала медленно погружаться в воду.

– Сообщите местоположение цели!

– Движется вдоль озера на юг, – быстро отозвался голос в ларингофоне.

– Произведите задержание! – решительно приказал Линчеватель.

Он бегом вернулся к своей машине и вынул из багажника монтировку. Стоя по пояс в воде, сделал несколько попыток взломать замок багажника, но все безуспешно. Посветив вокруг замка фонариком, он обнаружил свежие следы сварки. Напряжение достигло предела. Он слышал лишь ритмичный стук сердца, который эхом отдавался в ушах.

– Черт! – взревел он и отбросил в сторону монтировку.

Затем быстро нырнул в воду и заплыл в салон Volvo. Откинув спинку заднего сиденья, он просунул руку в багажник и нащупал детское тельце, завернутое в одеяло.

– Есть! – радостно воскликнул он и со всей силы потянул одеяло на себя.

Машина резко наклонилась вперед, дернулась и пошла ко дну. Вода быстро наполняла салон. Линчевателя отбросило назад, из багажника выпал тяжелый кожаный портфель и ударил его в висок. От удара мужчина потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что все содержимое багажника плавает в салоне. Он ухватился за свернутое в кокон одеяло и снова потянул на себя.

Через минуту он выплыл на поверхность и выбрался на берег. Развернул одеяло и увидел бездыханное тело девочки лет семи. На посиневших губах застыла пена. Пульс не прощупывался, и он начал делать искусственное дыхание. После третьей попытки девочка громко всхлипнула и закашлялась, отрыгивая струйки воды. Увидев Линчевателя в черной маске, она дернулась и закричала.

– Все в порядке, меня прислал твой папа, скоро ты будешь дома, – как можно мягче произнес Линчеватель.

Вдалеке запрыгал луч фонарика, послышалась короткая перепалка. Затем громкий вскрик, и все стихло. Все тот же голос в ларингофоне доложил:

– Номер двадцать восемь у нас.

Взглянув на девочку, Линчеватель с облегчением произнес:

– Посылка в порядке. Внешних признаков повреждений нет. Доложите заказчику.

Он перенес дрожащую от холода девочку на заднее сиденье Audi и накрыл пледом. Она со страхом озиралась по сторонам, не узнавая местности.

– Я отвезу тебя к родителям, но ехать нам долго, так что поспи, – он включил отопление на максимум.

Когда на горизонте показались первые всполохи солнца, девочка с жадностью поглощала печенье. Плечи покрывал шерстяной плед. Волосы и одежда уже высохли. Периодически она с улыбкой посматривала на своего спасителя, которого больше не боялась.

Рядом с автобусной остановкой резко затормозил белый джип, из машины выскочили ее родители. Растерянным взглядом они оглядывались по сторонам, пытаясь найти дочь. Девочка вышла из темноты и с радостью, на какую способны только дети, побежала к родителям.

– Марта! – мать схватила дочь за плечи и с силой прижала к себе. Затем стала ощупывать и осматривать ее тело. Убедившись, что с ребенком все в порядке, она снова укутала девочку в плед и взяла на руки.

Подавляя слезы, отец поцеловал дочь и посадил семью в джип. На минуту он остановился и стал вглядываться в тоннель. Линчеватель моргнул фарами. Мужчина еле заметно кивнул и присоединился к своей семье.

– Посылка у заказчика. Жду транспорт. Audi в тоннеле.

– Вертушка в пути. Расчетное время полета – тридцать пять минут.

Game over – написал Линчеватель в чате. Из дисковода выпрыгнул CD диск, в салоне Audi снова наступила тишина. Несколько минут он сидел, глядя на себя в зеркало, затем снял маску, перчатки, забросил их в бардачок и с облегчением выдохнул. Сегодня все прошло без осложнений.

Глава первая

12 апреля 2012 года. Россия. Московская область. П. Захарково

В подвале на минуту воцарилась гробовая тишина, изредка нарушаемая монотонным жужжанием мух и тихим гулом отопительного котла. Следственная группа почти бесшумно осматривала место преступления. Некоторые из присутствующих закрыли дыхательные пути медицинскими масками, чтобы подавить подступающую к горлу тошноту. Смрад впитался даже в бетонные стены и разъедал глаза. Такой свирепости в расправе с жертвами не видел на своем веку даже полковник Лимонов – руководитель только что созданной аналитической группы отдела бихевиоризма².

Приглушенный звук поступившего сообщения заставил полковника отвлечься от мрачной картины. Лимонов внешне напоминал английского бульдога: крепкого телосложения, среднего роста, с глубокими складками вокруг крупного носа. Он прочитал сообщение, лицо немного смягчилось.

– Громов!

– Да? – отозвался из коридора высокий белокурый майор.

– Я встречу Бирка. Никого к трупам не подпускай!

Лимонов поспешил к лестнице. На первых же ступенях его опередила Митяева. Зажав рот рукой, она стремглав пролетела через два лестничных пролета и выскочила на улицу. Даже через закрытую парадную дверь коттеджа было слышно, как она опорожняет свой желудок.

Когда полковник вышел на улицу, капитан Свиридов, все еще стараясь подавить тошноту, поправил очки на переносице и сквозь зубы спросил:

– Что за птица этот Бирк?

– Спец по шизикам. Друг Лимона.

– Работал с ним?

Громов скривился и неопределенно пожал плечами, взгляд снова переместился к телам.

– Твою ж мать! Кто мог такое сотворить?

– Беспредельщик! – воскликнул Свиридов, взглянул на коллегу и искренне удивился: – Как ты это выносишь? У меня даже через очки глаза разъедает. Я на воздух – подышу, заодно и обстановку разведаю.

Капитан поспешил к лестнице.

– Какие же все нежные, – недовольно буркнул Громов.

Железные ворота со скрежетом распахнулись, во двор въехал черный BMW седьмой серии. Лимонов потушил сигарету и поспешил к машине. Пассажирская дверь открылась. Опираясь на трость, из машины вышел мужчина лет сорока. Сначала вынул из багажника небольшой кожаный чемоданчик, снял пальто, аккуратно положил его на заднее сиденье и только потом повернулся к Лимонову.

– Слава богу, – с облегчением произнес полковник, здороваясь с Бирком за руку. – Мне повезло, что ты в Москве.

– Польщен, Андрон, но на людях ты можешь называть меня просто Расмус. Согласись, что «Бог» – это уже перегиб даже в наших непростых отношениях, – усмехнулся Бирк.

– Сегодня не до шуточек, – угрюмо выдавил полковник, как бы извиняясь за холодный прием.

Прихрамывая, Бирк направился к дому, цепким взглядом изучая коттедж, столпившихся у входа экспертов и сотрудников следственного управления.

– С кем имеем дело на этот раз?

– С исчадием ада, – буркнул полковник и тяжело вздохнул. – Жертвы – семья из пяти человек. Отец – опальный банкир Максим Богатырев.

– Вот как? – удивился Расмус, в памяти промелькнуло содержание статей в СМИ о липовом банкротстве банка.

Обычно не успевал доктор выйти из машины, как Лимонов описывал ему примерную картину происшествия, излагая свои предварительные выводы. Сегодня все было по-другому. Пухлые пальцы Лимонова то и дело сжимались в кулаки, на шее вздулись вены. Полковник всегда нервничал на месте преступления, но сегодня к обыденной горечи примешалась еле сдерживаемая ярость.

Заметив свою сотрудницу рядом с дверью, полковник прокричал:

– Митяева, либо работай, либо марш в управление!

Миловидная женщина лет тридцати одной рукой придерживала длинные каштановые волосы, другой опиралась о стену. Взгляд был отсутствующим, стеклянным. Отдышавшись, она еле слышно произнесла:

– Простите, Андрон Маркович, я такое вижу впервые. Еще не привыкла.

– Некогда привыкать! – рявкнул полковник. – Иди вниз.

– Слушаюсь, – майор поспешно скрылась от гневного взгляда шефа.

Оценив спортивную фигуру Митяевой, Бирк ухмыльнулся и осведомился:

– С каких это пор ты девчонок в команду берешь?

Вместо ответа полковник поджал губы и протянул другу медицинскую маску.

– Возьми. Поверь, тебе это пригодится.

– Ты переживаешь за мимическую мускулатуру? Зря.

– Я хочу, чтобы ты надел маску из-за вони, которая там стоит, а не из-за того, что кто-то может неправильно истолковать твои выражения на физиономии.

Доктор надел в холле одноразовый комбинезон с капюшоном, бахилы и маску. Теперь он напоминал кокон шелкопряда.

– Какова процедура? – Бирк направился к лестнице.

– В расследование мы не лезем, хотя все в отделе следаки из убойного, но это временно. После первого раскрытого дела я найму команду, а пока пользуюсь теми, кого выделило начальство. В министерстве решили, что лучше выучить следаков психологии, чем научить психологов вести расследование. К счастью для тебя, я могу пользоваться консультантами, – выпалил на одном дыхании полковник и, понизив голос, пояснил: – Наше дело – профиль. Теоретически мы можем затребовать любую информацию от следственной группы, но не факт, что получим. Отдел пока в стадии зародыша, и непонятно, утвердят ли нам финансирование на следующий год. В приказе об образовании отдела указано, что мы должны помогать следствию на всех стадиях. Даже давать рекомендации по допросам свидетелей и подозреваемых. Только вот убойному на это наплевать.

– Не люблю неопределенности: либо ловим маньяка, либо нет. А дать профиль и отойти в сторону – малоэффективно.

Полковник схватил доктора за руку и предостерег:

– Контролируй себя, Расмус. Ты обещал…

На секунду их глаза встретились. Бирк, не терпящий прикосновений, резко отдернул руку и прожег друга испепеляющим взглядом. Они спустились по лестнице на цокольный этаж. Полковник провел доктора мимо котельной и показал в сторону подвала.

– Всем отойти! – грубо пробасил Лимонов, обращаясь к своим сотрудникам. – Дайте консультанту место для маневра.

На лицах присутствующих отразилось недоумение, все молча потеснились к стене, освобождая узкий коридор. Следователям не терпелось посмотреть на работу загадочного консультанта, но разглядеть его через маску и мешковатый комбинезон было не так-то просто.

– Он что, и пахать за нас будет? – вполголоса съехидничал Свиридов, жестом показывая на консультанта.

Полковник обернулся и одарил его таким взглядом, что у капитана надолго отбило охоту задавать вопросы. Кира ткнула Громова в плечо, кивком показала на Бирка и тихо спросила:

– Ты его знаешь?

– Наслышан, – шепотом ответил Громов и покрутил пальцем у виска. – Шизанутый, но дело свое знает.

Кира обернулась на шум шагов. Невысокий худощавый паренек в очках прошел мимо них и присоединился к доктору. В руках он держал камеру и комментировал происходящее.

– Это что еще за лузер? – Кира нахмурилась и сложила руки на груди.

– Помощник доктора. То ли японец, то ли китаец. Пойду узнаю, кто из убойного будет вести дело. Нужно наладить контакт.

Лимонов метнул на сотрудников недовольный взгляд и потряс указательным пальцем, требуя тишины. Громов направился к лестнице. Митяева подошла ближе ко входу в подвал и стала наблюдать за действиями консультанта. Освещенный со всех сторон прожекторами, он стоял, широко расставив ноги, и ловко прокручивал черную трость, на набалдашнике которой Кира разглядела хромированный череп. Маска закрывала нижнюю часть лица, но глаза были хорошо видны. Кира невольно отшатнулась и нервно сглотнула: консультант улыбался!

– Сото, снимай все крупным планом, не хочу пропустить мелкие детали, – обратился Бирк к своему помощнику. Деловой тон не соответствовал его мимике.

Консультант встал у входа в подвал и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Он размял пальцы, шею и плечи, затем закрыл глаза. Так простоял неподвижно несколько минут.

Тишину нарушил рингтон «Семнадцати мгновений весны». Лимонов бесшумно поднялся по бетонным ступеням на первый этаж и ответил на звонок.

Бирк попросил у помощника диктофон и, не двигаясь, стал внимательно осматривать место происшествия. Его взгляд перескакивал с жертвы на жертву, подмечая детали. Получив диктофон, он заговорил монотонным голосом, иногда прерываясь на короткие паузы, чтобы осмыслить увиденное:

– Место преступления – подвал одноэтажного дома. Высота помещения – около двух с половиной метров. Температура в помещении примерно двадцать три градуса. Жертвы лежат в самой большой, полупустой комнате. Тела находятся в стадии активного разложения. Смерть наступила примерно два-три дня назад.

Кира взглянула на коллег. Те тоже внимательно слушали консультанта. Свиридов даже перевел телефон в виброрежим. С момента создания отдела профайлинга прошел месяц. До этого момента серьезных дел новоиспеченным профайлерам не поручали. Каждому сотруднику хотелось доказать, что в отдел его взяли не зря, но внезапный приезд консультанта спутал все карты.

Бирк склонился над маленьким тельцем.

– Дети были убиты первыми. Убийца смотрел на реакцию родителей, давая им оплакать каждого ребенка, наслаждался их страданиями. Семья выбрана неслучайно. Он долго изучал их, знал привычки и состояние здоровья.

Сделав широкий шаг, консультант склонился над креслом.

– Первым к выходу в кресле в сидячем положении тело отца. Он крепкого телосложения, на вид не больше сорока лет. Руки привязаны к подлокотникам. Кисти рук отрублены и лежат на полу. Места отсечения прижигались, что говорит о том, что убийца хотел замедлить процесс потери крови и доставить дополнительные страдания. Голова отца запрокинута назад. На шее – глубокий порез. Истек кровью за считанные минуты. На полу рвотные лужи. Перед креслом стоит журнальный столик, на нем стакан с желтой жидкостью на дне, рядом пустая бутылка из-под виски «Джек Дэниэлс».

Кира посмотрела на бутылку и предположила, что отцу давали выпить в промежутке между пытками.

– Вторым на полу лежит тело грудного ребенка. Это девочка, – продолжил доктор. – На вид ей не больше года. Лежит на боку. На черепе виднеется глубокая вмятина. На щиколотках обеих ног синюшные следы.

Доктор вынул из чемоданчика лупу, присел и стал осматривать кусок стены. Нашел волосы с фрагментами кожи. Рука его очертила в воздухе дугу. Затем он резко выпрямился, и натужно выдал:

– Вывод: смерть наступила от сильного удара головой о стену. Но, прежде чем ударить, он какое-то время носил ребенка вниз головой, удерживая за ноги, наглядно демонстрируя родителям свои намерения.

Изо всех сил Кира старалась подавить слезы, подбородок задрожал. Перед глазами промелькнули лица племянников. Она почувствовала сильную слабость и опустилась на корточки. Какой монстр способен на такие издевательства?

– Третье тело, – продолжил надиктовывать свои наблюдения доктор, – мальчик лет пяти, лежит на животе в тридцати сантиметрах от второго тела. Руки и ноги широко расставлены в стороны. На спине множественные глубокие продольные раны. Я не буду его переворачивать до приезда патологоанатома, но на первый взгляд смерть наступила от множественных ранений.

Бирк повернулся, минуту разглядывал следующую жертву.

– Четвертое тело – девочки лет десяти. Она лежит на боку возле матери – пятой жертвы. Руки связаны за спиной кабельными стяжками. На теле множественные кровоподтеки. Тело девочки обнажено, есть признаки изнасилования. На шее тонкая странгуляционная борозда. Причина смерти – удушение.

Наступил черед последней жертвы. Бирк склонился над женщиной, с минуту разглядывал увечья и сделал вывод:

– Пятое тело – женщина лет тридцати пяти, также обнажена. Ей досталось больше всех… Кожа с лица содрана. Виднеется ровный порез вдоль линии волос…

Кира заставила себя подняться, подошла ко входу в подвал и прислонилась к распахнутой двери. Ее блуждающий взгляд наконец-то зафиксировался на теле Богатыревой.

Бирк продолжал перечислять повреждения пятой жертвы, когда на лестнице послышались тяжелые шаги полковника. Взглянув на Киру, он вполголоса спросил:

– Как дела? Скоро он закончит?

– Осталась мать, – тихо ответила майор.

– …обе ступни отсечены, но, в отличие от первой жертвы, мест прижиганий нет.

Полковник отвел Киру в сторону и сказал:

– Со следственной группой будут работать Громов и Свиридов.

– А мне что делать?

– Будешь снабжать Бирка любой информацией, которую он попросит.

– А Свиридов этого не может?

– Почему не может? – удивился полковник. – Может, но я назначаю тебя.

Кира с опаской взглянула на доктора и прошептала:

– Он жуткий. Мне рядом с ним некомфортно.

– А я не замуж тебя за него выдаю, – повышая голос, парировал полковник.

За месяц работы в отделе Кира немного изучила повадки шефа и успела подметить, что это реакция не сулила ей ничего хорошего. Когда полковник нервничал, он предупреждающе откашливался, после чего мог разразиться очередным ругательством или приказом, не терпящим возражений. Вот и сейчас его нервный кашель заглушил голос консультанта.

Доктор стоял на коленях перед пятой жертвой и что-то рассматривал через лупу. Он встал, отошел в центр комнаты и стал излагать выводы:

– Убийца не в первый раз убивает подобным способом. Рука у него не дрогнула, когда лишал жизни детей. Имеет боевой опыт, удары нанесены уверенно. Он знал, куда бить, чтобы убить наверняка или заставить жертву мучиться. Садист, но не доминантный.

Громов и Свиридов стали быстро записывать выводы консультанта. Кире это не требовалось, она умела запоминать большое количество информации.

– Убийца не спешил, разогревался. Семья находилась в подвале несколько часов, они подкрепились, здесь остатки шоколадных батончиков и пачка апельсинового сока, – доктор посмотрел на использованный детский памперс и продолжил: – Мать успела сменить подгузник младшему ребенку. Затем убийца что-то требовал у отца, ему не отдавали, и тогда началась демонстрация возможностей. Первой жертвой стала мать, на глазах у всей семьи он ее изнасиловал. Затем убил младшую дочь. Это было не по плану. Возможно, малышка сильно плакала, никто не мог ее успокоить. Истошный крик ребенка привел садиста в бешенство и запустил механизм уничтожения. Последней умерла мать. Она была для него главной жертвой. Вывод: злость была направлена только на супругов. Дети для него были средством достижения цели.

Посмотрев на семейную фотографию жертв в луже крови, он продолжил:

– Думаю, он из неполной семьи, мать была слишком занята, чтобы уделять время его воспитанию. Отсюда его неукротимая злость к отцу и ненависть к матери. Богатыревы для него – суррогаты. К детям, живущим в полных семьях, он испытывал зависть, им досталась родительская любовь, а ему нет. Его типаж жертв – это благополучные состоятельные семьи с детьми… Физически убийца очень силен, но не обременен мускулатурой, ростом не больше метра семидесяти. Размер обуви сорок второй, был обут в ботинки военного европейского образца. – Взглянув на детский крестик, лежащий рядом с младшей дочерью, консультант добавил: – Славянин, скорее, не из религиозной семьи. Возможно, верующими были бабушка или дедушка, о которых остались хорошие воспоминания. Возраст убийцы – около сорока. Плюс-минус пять лет.

Бирк спросил помощника:

– Все заснял?

– Да, – кивнул тот и выключил камеру.

– Я закончил. Дождись приезда криминалистов и патологоанатома, сними на видео момент, когда тела перевернут, а пока можешь пройтись по дому и заснять общие планы комнат. Особое внимание удели спальне родителей, – отдал помощнику распоряжение Бирк и зашагал к лестнице.

Его хромота стала еще заметнее, теперь он почти не наступал на правую ногу. Подъем по лестнице дался ему с большим трудом. В холле консультант снял комбинезон и вышел на улицу. С минуту он вдыхал свежий воздух и смотрел на японский сад с извилистым ручейком. Полковник присоединился к другу, и вместе, не торопясь, они пошли к машине.

– Так ты считаешь, что он военный? – Лимонов прищурился, прикидывая с чего начать расследование.

– Скорее, наемник. Искать надо среди тех, кто воевал в горячих точках по контракту. Он был в доме не менее трех часов и неоднократно спускался в подвал уже после убийств. Я бы обратил особое внимание на спальню. Это символ супружества. Если я прав, он должен был над ним надругаться, – с мучительной гримасой процедил сквозь зубы Бирк, чертыхнулся и остановился, интенсивными движениями начал растирать колено.

– А ты сам не взглянешь?

– Сото снимет все на камеру. Я спешу.

– Что-нибудь необычное заметил?

– Да. Орудие убийства… для России…

Полковник вопросительно посмотрел на друга.

– Сначала я проверю свою гипотезу, если подтвердится, включу в профиль, – ответил Бирк.

– Ты думаешь, он еще убьет? – с замиранием сердца спросил полковник.

– Сам он точно не остановится. Мы имеем дело с убийцей, который не боится наследить, а значит, уверен, что его тылы прикрыты. Он чувствует безнаказанность.

– Хочет, чтобы его поймали?

– Тогда нужно предположить наличие угрызений совести или раскаяния, хотя бы кратковременного, а я увидел лишь то, что он был очень огорчен, что жертвы быстро умерли. Всех этих пыток в итоге оказалось недостаточно, а значит, он не насытился. Ждите новых жертв.

– Мать моя женщина, – протяжно произнес полковник и с досадой добавил: – Похоже, я зря ввязался в это дело. Новый отдел и все такое. Мне кажется, я не потяну.

– Потянешь, – уверенно произнес доктор. – Если не ты, то кто?

Полковник с благодарностью пожал Бирку руку и непринужденно спросил:

– Поужинаем?

– Не сегодня, – ответил Бирк и сел в машину. – Я позвоню.

– Ты говорил, что можешь провести несколько семинаров для моих ребят, – напомнил полковник, нависая над машиной.

– Да, помню, но ты сказал, что команда временная. Есть ли в этом смысл?

– Есть. Даже если кто-то уйдет, твои лекции останутся на видео.

Несколько секунд Бирк размышлял, потом еле заметно кивнул, нервно поправил лацканы пиджака и хотел было закрыть дверь, но полковник не дал.

– Связным будет Митяева.

Доктор удивленно вскинул брови и спросил:

– Молодая женщина со слабым желудком, душевной пустотой после развода и резкими духами?

– Как ты узнал, что она в разводе? – удивился полковник.

Бирк загадочно улыбнулся и закрыл пассажирскую дверь. Водитель завел двигатель, машина плавно двинулась в сторону ворот.