Иман Кальби
Брат жениха. Цена измены

Глава 3

Спустя два дня

Дана, что же ты творишь? Куда тебя занесло? Ноги слегка покачиваются на острющих шпильках по гололеду.

Мой путь от машины к особняку занимает пару секунд, но я вся дрожу.

– Настоящие женщины носят под шубки и вечерние платья только туфли даже зимой! – почему-то на ум приходят слова какой-то нелепой героини из очередного бабьего типа мотивационного фильма, ставшего чуть ли не библией нелепых городских клуш. Только вот «настоящей женщиной» сейчас я себя особо не чувствую. Скорее, ряженой. Всё это немного нелепо. Эта скрытность, пафосность, показная анонимность. Водитель, маска на заднем сидении, обязательная явка с этим пресловутым конвертом-приглашением в красном конверте с золотым кантом… Его Лиза передала мне накануне вечером с торжественно-жертвенным выражением лица.

–От сердца отрываю. Удалось достать только одно. Раз обещала, то для тебя. Так что всё как ты хотела- девичник с одной героиней и без нелепых футболок. Зато с тебя теперь, Мальцова, команда футболистов на мой девичник… Или… хотя бы одного нормального мужика из числа приятелей Игоря… Задолбалась уже натыкаться на одних козлов.

Во взгляде подруги сейчас можно за хвост поймать саламандру-боль. Опять короткий роман с завышенными ожиданиями с ее стороны и разбитыми надеждами по итогам. Очередной женатик с красивыми речами, неплохим членом и короткой памятью…

Я глубоко вздыхаю. Может быть к черту эти авантюры с нелепыми приглашениями в стиле «Призрака оперы»? Заодно и должной не останусь. Где мне ей искать футбольную команду… Или даже приятеля… Думаете, я не раз не пыталась ее свести с кем-то из друзей Игоря? Не знаю, в чем феномен. Не получается. Бегут от нее, как от огня… Логика мужиков странная и совсем другая, не такая, как наша. Нам их не понять, им- нас…

–Ой, Дана. Короче, сходи. Не пожалеешь… В такие места знаешь, как сложно попасть. Тусовка только для своих. Полное инкогнито. Все тайны этого места останутся за его стенами… Так что покайфуй напоследок. Один раз живем. Будет что вспомнить. Тебе нужно хотя бы раз вырваться из этих правил и условностей хорошей девочки. Хоть так! Уверена, Игорек твой тоже от души повеселится со стриптизершами.

–Какими еще стриптизершами?

–Ну а как иначе? Кого еще мужики зовут на свои мальчишники?

На самом деле, мы с ней обе лукавим. Свадьба у меня только в мае, а сейчас только ноябрь. Девичник с мальчишником соответственно тоже не то, чтобы скоро. Просто Лиза видит, что меня штормит. Вот и рождаются дикие идеи, которые я по своей дурости подхватываю.

***

С порога отчетливо ощутила запах роскоши… Да, именно роскошь- дорогой табак от сигар, отменный алкоголь, шикарный парфюм. Тяжесть энергетики этого места подавляла. Я чувствовала себя неуютно. Атласное черное платье казалось слишком открытым в зоне декольте, туфли поджимали, шуба то и дело норовила соскочить с плеча.

–Добро пожаловать в мир ваших грез!– забрала из моих дрожащих рук пригласительный ослепительная блондинка в откровенном черном платье- корсете и тоже с маской на глазах. А потом вдруг приветливо улыбнулась, добавив тихо-тихо.

– Расслабьтесь и получайте удовольствие…– повторила слова Лизы, словно бы это было какое-то кодовое слово.

Я нерешительно кивнула в ответ, пройдя вглубь зала. Вертящийся, как листик на ветру, тонкий официант услужливо поднес поднос со стройными хрустальными бокалами, в которых играли пузырьки шампанского.

Отпила, почувствовав, как в голову немного ударила кружащая легкость. Проследовала к бару, увидев спасительные высокие стулья, которые позволили бы мне скрыться от надуманной враждебности зала, спрятаться за вымышленную ширму… Хорошая девочка в душе все-таки победила плохую… Ладно, посижу полчаса и уйду, поставлю вымышленную галочку, что побывала, попробовала, но не понравилось…

Заиграла приятная музыка. То ли это акустика, то ли репертуар- легкий этноджаз, который словно обволакивал, заставлял чувствовать себя загадочнее, интереснее, чем ты есть на самом деле… А может все дело в пузырьках игристого… Я немного расслабилась и даже позволила себе оглядеть зал.

–Вам не подходит шампанское,– услышала рядом глубокий мужской голос с легкой хрипотцой.

Растерянно повернулась. Скорее автоматически. Я пока не была расположена к беседам.

Рядом сел мужчина. Высокий, широкоплечий, в шикарном костюме и такой же маске, как у меня, только мужской.

–И что же мне пойдет?– усмехнулась, отпивая еще один щедрый глоток. Для храбрости.

Говорить с ним совершенно не хотелось, как и казаться кем-то лучше, чем есть. Но с ходу нагрубить тоже было неприлично. Потому я решила вальяжно ответить на вальяжное замечание.

Глава 4

-Шампанское- напиток ветреных и неглубоких девушек. Ваш напиток- выдержанное вино. Бароло или Бордо. Сложный купаж, чтобы в нем было сразу несколько сортов винограда… И светлого, и красного…

–Надеюсь, это комплимент, а не намек, что я не так молода,– усмехнулась я,– но боюсь, все-таки дело в возрасте, потому что, ветреная я или глубокая- Вам не знать.

Мужчина тоже усмехнулся. Дал сигнал бармену, который, казалось, был сам внимание или уж очень лебезил перед, очевидно, солидным клиентом.

– Возраст вторичен. Гораздо интереснее смотреть на то, как в одном человеке уживаются две противоположности… Хорошая девочка и плохая…

Его тембр, царапающий, шершавый, но в то же время мягкий, послал по телу волнение. Или это его слова меня зацепили… Я чуть заметно вздрогнула, ощутив мурашки на коже.

Через мгновение возле меня оказался красивый изогнутый бокал на тонкой ножке с красным вином.

–За яркие впечатления,– отсалютовал мне. Не чокаясь, но не отрывая от меня взгляда.

Я слегка пригубила и поймала себя на мысли, что напиток и правда был отменным на вкус. А я вот не пила особо красное вино раньше. Оно казалось мне кислым и серьезным, каким-то взрослым напитком что ли. Игорь вообще почти не пил, а мы могли с Лизкой налечь на сладкие коктейльчики или шампанское в клубе или дома за сериалом, но не более того.

–Что привело такую красавицу в место, где нужно скрывать лицо?-продолжил мой желающий казаться галантным ухажер. Именно желающий. Я ведь рекламщик и неплохо разбираюсь в психологии. В жестах этого мужчины по умолчанию можно было проследить такую жесткость и авторитаризм, что даже хорошее воспитание и выдержка не давали ему скрыть их.

–Как и любого другого человека… Желание убежать…

Он хмыкнул.

– Оригинально… В первый раз такое слышу. А ты бежишь? От чего или от кого?– он так просто перешел на «ты», что стало не по себе.

–И я бегу, и Вы бежите… Не от чего и не от кого. От себя самих… Жизнь идет- и часто не так, как мы это себе представляли. Мы живем эту жизнь и как правило становимся теми, кем быть не хотели. Возводим границы, ставим рамки, проводим красные линии. Все играют роли, навязанные ими обстоятельствами, обществом, судьбой, чувством долга. Называйте это как хотите. Вот от этих ролей мы все здесь и бежим… Было бы иначе- Вы бы не сидели сейчас передо мной в маске.

Он делает паузу, продолжая меня изу

– Знаешь, что может быть соблазнительнее шикарной женщины в откровенном платье на высоких классических каблуках? Той, у которой красивые волосы, собранные в пучок, что дико хочется распустить, чтобы они рассыпались по острым, точеным плечам… Той, которая наверняка в чулках или кружевных трусиках, потому что любит свое тело и носит дорогое белье для себя, а не для других… Той, кто пользуется одними и теми же духами годами, потому что безошибочно нашла свой запах- и теперь он у всего ее окружения ассоциируется только с ней… Так знаешь, что?

Я молчала, пытаясь подавить свое дикое учащенное дыхание. Он говорил голосом настоящего соблазнения. Именно так звучало искушение… Именно этим голосом, этими словами соблазнил змий-искуситель Еву…

– Женщина, которая философствует… Не умничает, а глаголит истину, потому что она льется из ее души… Не притворяется. Не пытается казаться интереснее, чем есть. А просто говорит правду.

Я не смотрела на него. Почему-то была уверена, что сейчас нельзя на него смотреть. Что мой отведенный взгляд- это из разряда мер самосохранения…

Когда почувствовала, как что-то легло рядом с моей рукой на столешницу, внутренне дернулась, но внешне старалась не шевелиться. Маска. Это была маска. Он снял маску.

Сердце упало в пол. Вот так просто он снял с себя то единственное, что отделяло его от меня как мужчину, а не тень, фантазию, иллюзию… Да, Дана. Этот человек рядом с тобой с голосом шершавого бархата был реальным…

Глаза сами устремились на него. Мне отчаянно хотелось изучить его лицо, впиться в него, прочитать. Частичку из настоящего, реального, телесного. Не эфемерный образ в маске, а реальный… Чтобы запомнить. Это словно кадр из красивого фильма, который хочется пересматривать снова и снова только за эстетику. Этот антураж старого тяжелого люкса, эта атмосфера. Понятно, почему люди платили такие бешеные суммы и так отчаянно хотели сюда попасть. Самая желанная роскошь нашей жизни- это впечатления и воспоминания.

Он смотрел. Вальяжно, по-хозяйски. Ничуть не смущаясь. Не спеша разглядывая в ответ. Пугая своей дерзостью и безнаказанностью…

–Мне нечего скрывать и я ни от чего не бегу, девочка… Я живу ту жизнь, которую хотел прожить. На верхушке пищевой цепочки. Все остальные- внизу. Вот мое правило. Сегодня я хочу, чтобы внизу была ты. Вот ключ от моего номера,– положил рядом с моим бокалом магнитную карту и показал пальцем наверх на дверь одной из комнат.

А я и не знала, что наверху комнаты. Только сейчас разглядела длинный открытый коридор-галерею по кругу и утопленные чуть поглубже двери номеров.

– У тебя есть десять минут, чтобы решить, хочешь ты этого или нет. Не захочешь- встаешь и уезжаешь отсюда. Убегаешь. Бармен Сева посадит тебя в автомобиль, чтобы ты доехала в целостности и сохранности.

В этот момент бармен, который, казалось, совсем даже нас не слушает, вытирая стаканы, услужливо кивнул, показывая, что если что наготове.

–А если я… захочу остаться, но… не с Вами…– не могла не возразить на его самонадеянность.

Он усмехнулся. Знающе. Порочно. Небрежно. Так же небрежно, как смотрел.

–Другого не захочешь… Здесь я решаю, кто что хочет, девочка… А ты хочешь меня…

Глава 5

Зачем я иду за ним? Зачем беру карту- ключ… Зачем облизываю пересохшие губы, с которых уже успела съесть всю помаду от волнения. Старинные деревянные ступеньки под ногами трещат. Этот исторический особняк в центре Москвы, должно быть, видел немало греха и падений. И увидит…

Шаг, второй, третий. Дикий стук сердца, грозящий разорвать децибелами тонкий щелк платья… Мне страшно и боязно. И любопытно. Внутри зреет интерес. Разумная я, хорошая девочка Дана, хочет остановиться и бежать отсюда, а та, другая, я в маске, я- инкогнито, которая незнакома даже мне самой, летит на яркий свет этого незнакомца, как мотылек на огонь.

Я прикладываю карту к двери, она шипит змеей, а потом щелкает, открывая путь- в неизвестную комнату, к неизвестному мужчине, ко мне самой, неизвестной. Захожу внутрь. Волнение туманит взор. Поэтому я вижу его силуэт- силуэт сильного мужчины- атлета, только вышедшего из душа, чьи бедра обмотаны полотенцем, размазанно. Его рука от запястья почти до плеча увита каким-то черным узором. Нет сил сфокусировать взгляд и рассмотреть его.

Он удовлетворенно выдыхает. Направляется ко мне.

–Молодец, девочка. Ты сделала верный выбор. Нельзя отказывать себе в удовольствии. И мне отказывать нельзя… Это чревато…

Он подходит совсем близко, а я инстинктивно отступаю назад, упираясь спиной в дверь. Некуда бежать…

–Мне… надо в душ…– полушепотом блею, не осмеливаясь поднять на него глаза.

–Не надо… Мне нравится твой запах,– наклоняется к моей шее и волосам, вдыхает,– я не про духи. Твой настоящий запах. Запах страха и азарта, желания и робости. Ты очень сложная, девочка. Как бароло. И правда от чего- то бежишь… Мужчину всегда влечет загадка…

Он протягивает руки к моей маске, но я их перехватываю, не давая ему возможности ее снять.

–Нет, прошу… Пусть загадка останется загадкой… Это ведь правила.

– Правда. Это твое право… таковы условия этого места. Мы здесь не для того, чтобы срывать маски с лица, а чтобы срывать оковы с запретов. Еще вина?

Я отрицательно качаю головой. С меня достаточно. И так перед глазами все плывет. Пользуюсь тем, что он отошел к бару наполнить бокалы, проигнорировав мое «нет». Подхожу к огромному окну, смотрящему на улицу. Странный дизайн. Кованая решетка изнутри. Не снаружи. Для чего?

Он опережает мой немой вопрос своим ответом.

–Этот дом продуман так, чтобы его посетители получали максимальное удовольствие от своего пребывания в нем. Ты же догадываешься, для чего эти железные прутья?

Он подходит сзади. Кожа покрывается мурашками. Его горячие руки на моих голых плечах.

–Иногда в реальной жизни у женщины столько самоконтроля, что для того, чтобы получить удовольствие, ее нужно лишить даже мобильности… Как новорожденного младенца пеленают или скрывают пальцы рукавичками. Чтобы не поцарапал себя. Забрать на себя всё её управление,– его рука опускается на мою шею и слегка сжимает,– даже дышать разрешить только с позволения… Лишить привилегии говорить… Не для того, чтобы унизить, чтобы расширить сознание…

Его слова пугают. А вдруг он псих? С чего вообще я решила, что могу остаться в закрытой комнате с ним тет- а- тет. Паника заполняет мое сознание, надавливая на виски… И в то же время, ощущаю, как по крови разгоняет чувство азарта, влечения.

Он чувствует мой страх, как вампир кровь свежей жертвы.

Он чувствует мое возбуждение, как самец течку самки в брачный период.

–Ты боишься? Почему дрожишь?– его голос низкий, глубокий, с хрипотцой.

Молния платья едет по позвоночнику, заставляя чувствовать, как кожа покрывается статическим напряжением. Я вздрагиваю, когда одно его выверенное движение руки заставляет наряд упасть к ногам. Горячее дыхание на моем затылке. Он, должно быть, слегка наклоняется и всасывает мой запах- я буквально чувствую, как ноздри этого идеального римского профиля поглощают меня, мою ауру, мою волю.

Я теперь в одних трусиках. Со всей силы сжимаю прутья решетки на окне руками. Этот мрачный дом похож на тюрьму, хоть в нем все так шикарно. Порок здесь впитался в темно- красную тканевую обивку стен. Она здесь специально мягкая- чтобы глушить удары сердцебиения таких наивных дур, как я… Тех, кто поддался соблазну и пошел на поводу у своей дурости, наивности, чрезмерной любознательности… Всего того, что испокон веков толкало дурочек на неприятности и чего так сильно боялись хорошие девочки.

Что я здесь делала? Кого обманывала? Какие раны пыталась залечить? Что хотела доказать себе и миру… Разум вдруг прояснился… Мне надо бежать…

–Извините, я… Я не готова.– пищу невнятно, резко разворачиваясь и стыдливо прикрывая грудь,– это… ошибка…

На глазах наворачиваются слезы. Как хорошо, что они частично скрыты маской. Так он не увидит моего страха и смятения. И стыда.

Мужчина хмыкает, порочно кривя идеальный рот.

–Это игра такая? Решила меня еще сильнее завести? Не нужно, девочка. Я и так возбужден… Есть в тебе какая- то робость, которая голову мутит. Как увидел тебя, сразу решил, что сегодня трахну. Иди сюда…

Он в буквальном смысле разлепляет мои руки, зажатые в замке. Наклоняется прикусывает сосок, заставляя вскрикнуть и дернуться.

Мое робкое «нет» тонет в его жестком смехе. Смехе победителя, объятого похотью.

–Забудь слово «нет», пока ты подо мной. Я не знаю отказа, наивная… Раньше думать надо было. Теперь дороги назад нет.

Поднимает, как пушинку, над землей. Три больших размашистых шага- и я лежу распластанной на кровати.

Его мощные бедра зажимают мои, не позволяя сдвинуться с места. Один рывок- трусики на мне превращаются в кусок тряпки, которые он отшвыривает.

–Расслабься и получай удовольствие, малыш. Тебе понравится… Ты ж за этим пришла…

Я замираю, впиваясь в него глазами. Наверное, так смотрит жертва на хищника в секунде от того, чтобы быть сожранной. Так или иначе, он чувствует этот мой взгляд.

–Ничего не бойся,– шепчет тихо, но так уверенно,– я не причиню тебя зла…

Эти слова идут в диссонанс с его агрессивностью. Но они и правда меня успокаивают

Кладет руку на шею, заставляет приподнять голову, прикладывает бокал красного, стоящего на тумбочке, к губам.

Я жадно пью. У меня нет другого выбора. Он лишил меня его. О мысли об этом между ног все загорается и скручивается в узел.

Струйка рубинового Бордо стекает по подбородку и шее, он слизывает ее. Ножка хрустального бокала цокает, соприкасаясь со столешницей. Он снова переводит глаза на меня, ложится сверху, разводит мои ноги и резко заполняет собой.

Глава 6

Вскрикиваю и впиваюсь ногтями в его плечи. Мужчина не стонет. Только тяжело дышит. Я словно бы со стороны завороженно смотрю на его действия. Он дегустирует меня, как только что пробовал вино. Его действия как искусство. Никогда такого не видела. Никогда такого не чувствовала.

Глаза с его лица опускаются на мощные руки и замирают на черном изображении, которое так близко и так реалистично, что хочется вздрогнуть. Это татуировка дракона. Агрессивная, даже брутальная, пугающая. Зверь раскрыл пасть и вот-вот тебя спалит, извиваясь в триумфальном танце победителя, словно бы подпитываясь, взаимодействуя с рельефными венами на этих руках… Завораживает. Страшно.

Он замирает. Видит, что я ее разглядываю. А когда поднимаю глаза к глазам, снова смотрит в самую мою душу. У меня дикое ощущение- что он вовсе и не человек. Какой-то дикий, сумасшедший соблазн, который захватил все мое естество. Словно бы он и есть этот самый дракон- его человеческое воплощение…

Даже смешно по-циничному. В преддверии года дракона у меня вот такое ранде-ву, о котором я даже помыслить не могла…

Из оцепенения меня вырывает его резкий толчок внутри, посылающий по всему телу сладкое ощущение наполненности. Второй, третий. Он уже не держит себя. С каждым движением его напор все более яростный, заставляющий блаженно-потерянно откинуться, сдаться, улететь. От его грубых движений меня швыряет по кровати. Тело привыкает к вторжению и подстраивается. Я ощущаю себя женщиной. Настоящей женщиной. Созданной принимать. Созданной получать удовольствие от того, что ее берут.

–Узкая, как целка, но слаще… Не зажатая, но не раскрытая…– шепчет он мне грязно, прикусывая мочку, на которой дрожат мои сережки с фиолетовым аметистом- мой талисман, с которым я не расстаюсь со дня своего пятнадцатилетия. Подарок бабушки, которая говорила, что этот камень охраняет здоровье хозяйки, дает душевное равновесие и защищает от «дьявольского искушения».

От последнего можно бы было гомерически рассмеяться, если бы сейчас мне не было над чем так серьезно сосредоточиться- над этим самым «дьявольским искушением», которое в буквальном смысле пожирало меня всю.

Жесткие губы прохаживаются по подбородку, шее, груди. Втягивают острые пики сосков, заставляют выгнуть спину колесом от грубых ласк, вторящих резким, размашистым толчкам. И кричать, кричать, кричать ему навстречу. Ловить концентрированное дыхание.

–Восхитительная, – шепчет и закидывает мои ноги себе на плечи. Я кричу от страха и глубины, которой меня еще там не касались. Он снова усмехается, заливая меня своим горячим, как раскаленный шоколад, взглядом. Как же сверкают его глаза. Только один этот взгляд способен привести в сумасшествие любую женщину. Подождите меня осуждать. Если бы видели эти глаза, вы бы и сами потеряли голову. В них огонь. Война. В них сама жизнь и смерть. В них все то, что есть между острым клинком и дико бьющимся сердцем…

Сильная рука накрывает горло и слегка сжимает, фиксируя.

Он замирает, а потом толкается так, что из меня вылетает и крик, и удовольствие, и освобождение… Дух мой вылетает. Стыд и совесть. Окончательно. Бесповоротно.

–Беги, девочка! Убегай от того, от чего так отчаянно бежишь… отпускай себя! Кончай!– я не знаю, произносит ли он это вслух. Его голос звучит глубоко во мне, в утробе, в самом моем нутре. Я и правда кричу- никогда не кричала во время секса, а сейчас кричу, царапая горло, срывая голосовые связки…

Теряюсь, падаю, разлетаюсь, нахожу себя через какое- то время сверху на нем. Я так сладко кончила, что сейчас бы впору расслабиться, но… До расслабления еще очень далеко. Потому что он еще не разрешал мне расслабляться. Со всей силы сжимает мои бедра и снова ритмично заполняет собой. Я все еще чувствую, как по телу бегают сладкие судороги, но его похабно-наглые действия снова заставляют болезненно завертеться узелкам в животе. И я к своему шоку понимаю, что сейчас снова теку. Снова дико его хочу. Снова хочу почувствовать его напор. А еще… Хочу увидеть, как он кончает. Как он кончает со мной. Во мне. Из-за меня…

Притягивает за шею к своей груди, жадно целует соски, зарывает пятерню в волосы… Ощущения такие острые, вибрирующие, Шокирующие, что я на грани, чтобы снова взорваться. Серьезно? Спустя всего пару минут после оргазма я снова могу кончить? Я раньше думала, такое только в дурацких фильмах для мужиков бывает. Но происходящее сейчас реально. Я ощущаю эту реальность его каменными мускулами под своими руками. Его хрипом, его дыханием, его мощью… Вот, оказывается, что значит «отдаться». И это не стонать кошкой, пытаясь поймать одну волну с твоим партнером, чувствуя то и дело накатывающее и отступающее от трения удовольствие. Это гораздо сложнее, интимнее. Гораздо фатальнее…

Он резко запрокидывает меня и прокручивает прямо на себе, заставляя теперь сидеть к нему спиной, разведя ноги, и чувствуя его в себе еще глубже.

–Боже,– вырывается у меня от переизбытка эмоций. Перед глазами темнеет.

–Так меня часто называют…– усмехается, поднимается со мной на себе, наклоняет на весу, ставит на четвереньки, прикусывая покрытую испариной кожу на позвоночнике…

Я чувствую, как живот снова спазмирует, как контроль окончательно утерян- даже над собственным разумом. Кричу, снова кончая- и слышу на краешке сознания, как хрипит и он. Впервые за все время он стонет- тихо, с рыком, агрессивно. Дико сексуально.

Темнота скрывает нас. Маска все еще на лице, но я все равно перед ним голая. Он оголил нечто большее, чем мое лицо- мою суть. Ту суть, которую я так тщательно пыталась все эти годы скрывать. Заставил почувствовать себя дикой и желанной. Пока еще я не осознаю степени важности случившегося для внутреннего я. Мое естество всё еще вибрирует от того удовольствия, что он подарил… Пока дофамин правит балом.

–Повторим,– слышу, как говорит мне в спину, не спрашивая, утверждая.

Я не успеваю ответить. По спине бегут его поцелуи и горячие пальцы.

–У тебя спина аристократки, девочка. Косточка к косточке. Дико возбуждает…– я чувствую, как его губы смыкаются на моем копчике и жмурюсь.

–Красивые родинки, как замочек…

Я знаю о чем он, это мое родимое пятно в районе лопаток справа- в виде четырех родинок, и правда напоминающих замок.

–А ключ от него где? Дай найду…– перемещается выше, его тон более игривый и расслабленный. Руки опять на лентах маски.

–Нет, -твердо настроена я не уступать в этом вопросе. Это мое последнее спасение…

Пройдясь поцелуями по спине до самой шеи, отодвигается.

–Я в душ, не хочешь со мной?

Расслабленный тон и расслабленный вид мужчины отрезвляет меня. Пусть между ног все еще вибрирует зудящее удовольствие, меня вдруг накрывает реальность. Огромная ледяная волна реальности. И в этой реальности я лежу голая и оттраханная неизвестным мужиком, который зовет меня в ванную смыть с себя его сперму. А там, снаружи, возможно, всего в паре километров от нас, мой жених… Добрый, хороший, правильный. Мой Игорь. Игорь, которому я сейчас так дико, беззастенчиво изменила…

– Я не хочу,– вырывается из меня с выдохом, ты иди. Я потом…

–Опять включила стесняшку? Ладно, вернусь- поговорим…

Как только дверь за ним закрывается, я сметаю саму себя с кровати, как подорванная, в панике хватаю свои вещи, надевая на бегу бюстгальтер и платье, нахожу на тумбочке при входе сумочку, ныряю в туфли, больно подворачивая ногу, и выбегаю, прихрамывая, прочь из комнаты…