полная версия

Ильяс Сибгатулин
Случайные истории

VI

Всегда трудно возвращаться к тому, чего не хочешь вспоминать. Вермаш проснулся в своей квартире. Как попал в квартиру, он не помнил. Возможно вчерашние события, имевшие место случиться ночью, слишком сильно повлияли на него. Он точно помнил, что вчера вечером на его глазах жестоко убили человека. Помнил, как его допрашивали его же сотрудники, он отвечал на вопросы, описывал убитого парня, так же описывал убийцу. Детектив помнил, как говорил, что убийца был человеком, но только под воздействием каких-то препаратов, получивший огромную силу, потому что, когда он стрелял в убийцу, тот даже не почувствовал пули, вошедшей ему в грудь.

– Может, – предполагал Вермаш вчера на допросе, – убийца обладал какими-то сверхъестественными способностями, у него была нечеловеческая сила, я это запомнил.

– Да брось, Вульф, какие еще способности! Просто парень накачался препаратами, вот и силища появилась, – говорили детективу.

Он не спорил, вечера у него разыгралась нешуточная мигрень.

Вермаш встал с кровати. Кажется, его вчера подвез домой детектив Харольд. Это Вермаш помнил смутно. Потому что, вчера после допроса Вермашу сделалось совсем плохо, его начало тошнить. Возможно, это от запаха крови убитого парня – Вермаш просидел рядом с трупом уйму времени. Но вот только крови не было, практически совсем.

Вермаш помнил, что перед потерей сознания, там за тюками мусора, он слышал, как что-то хлюпало. Этот звук Вермаш запомнил надолго. Он чмокал и хлюпал у Вермаша в голове. Из-за этого опять началась мигрень.

– Да чтоб тебя! – выругался Вульф. Потом взял таблетки и выпил две.

****

В гостином зале собрались почти все члены клана. Не было только Рудольфа, его жены Мелены, еще одного американца Харольда, барона древнего рода Хенрика, да еще пары вампиров, не решающих никакой роли.

Мы с Эллис спустились вместе с Борисом. Он как всегда невозмутимо шел позади нас, старый вампир, хороший друг и наставник.

– Почему нас собрали на восходе солнца, когда мы теряем почти все наши силы? – спросил Владимир, потомок Мариуша и наследник его места в совете Высших.

– Потому что дело отложений не терпит, время утекает как песок сквозь пальцы. Мы не можем ждать, – ответил Мариуш, он был одет в свою темно-синюю мантию.

В зале собралось много вампиров нашего клана, вскоре мне выпадет честь вести их под знаменем рода Дракулы. Сейчас же главой клана является наместник графа, Мариуш. Он произнес:

– Это возмутительно! Они думают, что могут истреблять наших информаторов!..

– Дорогой мой дядя, в чем собственно дело? – прервал его своим вопросом Владимир.

– Мой господин хочет сказать, что нашего информатора убили, – вмешался как всегда Роберт.

– Кто? Кого? – послышалось из зала.

– Кшиштоф, юный парень из рода людей, умер… Его убил кто-то из клана Марселя! – гнев Мариуша вводил всех в страх перед его грозной сущностью. Но только не меня:

– Кто именно? – я сел рядом с Эллис. Она расположилась на широком диване.

– Кто, спрашиваешь ты, наследник Мстислава?! Твой хороший друг, Клаус! Он уже давно вернулся в их резиденцию, лизать задницу своему тупому господину!!! – Мариуш свирепствовал так, как бушует могучий бог штормов на море.

Роберт вкратце изложил всем присутствующим убийство Кшиштофа. Роберт умел рассказывать, хоть и был он паршивым слизняком, но слова так и лились из его уст, проясняя нам картину жестокого преступления. Я представлял, как мой хороший друг Клаус преследует Кшиштофа, а потом высасывает из него всю кровь. После Роберт добавил, что был свидетель этого кровавого задания Клауса. Это был человек, более того, полисмен! Всех насторожила эта новая напасть, ведь если полицейский видел все подробности, то неминуемо поднимется шум и слухи.

– Надо убить его! Копа… и Клауса тоже! – кричал кто-то. В зале было почти 50 вампиров, поэтому я не мог за всеми уследить и не мог окинуть всех взглядом.

– Да! Надо отправить их обоих в преисподнею! – кричала Кларисс, мало уважаемая среди нас. Зато Мариуш часто поддавался ее чарам лести и красивым оборотам слов. Он слушал ее.

– Это развяжет войну, между кланами, – Эллис встала, – вы понимаете, что это грозит нам войной? А если люди прознают о существовании вампиров? То, что тогда будет. Мир погрязнет в кровавых жертвах…

– А разве сейчас мир не по уши в крови и слезах? – ответил ей Богдан,– разве сейчас этот мир не подвластен волне кровопролитных войн?

– Да, но в этих войнах не участвуют вампиры, – Эллис была спокойна и тверда.

– Дети мои, разве нас сейчас должно волновать это, войны людей, на которых умирают их потомки, и их культура исчезает под обломками зданий. Нет, нас это не волнует – сказал Мариуш. Он был прав, – сейчас нам главное не потерять контроль над нашими союзниками и над нашими потенциальными врагами.

Мы еще долго обсуждали, что и как делать, как поступить с полисменом, и стоит ли выдвигать претензии клану, которым главенствует Высший вампир Марсель. После все разошлись, всем хотелось спрятаться от солнечных бликов и лучей. Подальше в тень, в комнаты, где все пропитано могилой и смертью, выпить рюмочку горячей крови и уснуть, впасть в летаргический сон. И проснуться только, когда солнце зайдет за темнеющий горизонт.

****

Добравшись до полицейского участка и сев в свое кресло, детектив Вермаш хотел продолжить расследование дела Груббера, маньяка-насильника. Этот Груббер не давал покоя многим юным девочкам и их родителям большого города. На его лице было написано все его немилосердное к нему и, выраженное в шрамах, детство. Вермаш гонялся за насильником уже полгода и не мог допустить, чтобы жестокий убийца ступал своей мрачной, но тихой тенью среди жителей. Особенно детектив испугался за соседскую девочку, когда она рассказала ему, что видела и даже разговаривала с «дяденькой в сером пиджаке»!

– У этого дяденьки была одна ручка и страшное лицо… – и у Вермаша пробегали мурашки, и выступал холодный пот. Описания маленькой Хельги в точности повторяли внешний вид Груббера, злостного, психически не устойчевого маньяка и насильника маленьких девочек.

Но вот незадача. Войдя в кабинет, Вермаш увидел крохотную и тоненькую стопочку бумаг на своем рабочем столе. Он посмотрел. Это было дело о вчерашнем убийстве, свидетелем которого поневоле он стал. Рядом сидел детектив Харольд. Он поглядывал то на стопочку бумаг, то на Вермаша и понимающе кивал.

– Что это?

– Ты знаешь, Вульф. Дело о жестоком убийстве господина Кшиштофа Зельберга, – Харольд был беспощаден. Даже он, хороший друг Вермаша, не хотел сейчас жалеть нервы и желудок Вульфа.

– Харольд, я не буду вести это дело, – Вермаш сразу вспомнил все, уже забывшееся по пути на работу, что случилось с ним вчера в грязном переулке, – пусть дело отдадут кому-нибудь другому… допустим, тебе.

– Вульф, тебе не отвертеться. Ты и сам прекрасно знаешь, что такие дела дают только профи, новички тут только наломают дров. Здесь нужен мастер! К тому же ты был свидетелем, это облегчит тебе задачу…

– Еще бы… – Вермаш стал злиться на друга. Харольд всегда был странноватым. Днем он был обычным, как все. Но будь то конец рабочего дня или его начало Харольд оживлялся. В такие моменты он выглядел потрясающе живо и молодо, хотя на его лице можно было прочесть и некую ожесточенность к окружающим, даже боль.

– Нет, Хари. Я не возьму это дело…

– Вульф, подумай. Разве тебе самому не интересно, почему этот громила был невосприимчивым к пулям. Разве ты не хочешь выяснить все и разгрести эту кучу мусора?

– Нельзя работать только на интересе! Честное слово, Харольд, ты ведешь себя как неопытный юнец, тычась во все крайности подряд.

– А что ты от меня хочешь. Ты должен взять это дело. Без твоего опыта и умения разыскивать того, чего нет, здесь тупик, – Харольд остановился, а потом с каким-то воодушевлением, будто к нему снизошло озарение, добавил.

– Знаешь, этот парень так мучился. Убийца долго сосал из бедняги кровь. Мне вообще кажется, что он какой-то там вампир… или вурдалак. В каком только мире мы живем!

– Погоди, ты сказал вампир? Их не существует. Прекрати говорить хрень, ты же знаешь, как погибли мои родители.

– Да я знаю, что их нашли без единой капли крови в венах и прокушенными шеями. Но медэкспертиза показала те же признаки смерти у этого парня, Кшиштофа.

– Их загрызли собаки. На улице, рядом с домом, в котором они жили…

– Прости.

После непродолжительной паузы Вермаш сказал.

– Слушай, Харольд, может мерзавец, ну, наш убийца… может он состоит в какой-то секте? Или может в подобной организации? Ты можешь это выяснить?

– Так значит, все же ты возглавишь расследование?

– Нет, просто помогу следствию…

– Ха! Значит ты и я в упряжке! Да я разузнаю, не состоял ли убийца в секте. Кстати, дело Груббера можешь отдать Максимилиану: у него сейчас нет других дел.

– Хорошо

– Вот! А я буду выполнять твое поручение. Но отлучусь для выяснения обстоятельств. Ты, кстати, можешь уже приступать.

****

Мариуш вызвал меня в свои покои, святая святых его сущности, куда с необычайным трепетом каждый раз входил Роберт. В мрачной и занавешенной комнате было много мебели: стулья стояли вперемежку со столами, картины переплетались и переходили в канделябры и темные шторы окон, но все это выглядело гармонично и естественно. Мариуш любил мебель. Когда я вошел, он ходил по потолку, Роберт записывал то, что диктовал ему его господин.

– Владислав, сын великого Мстислава, входи! – Мариуш был весел, пару минут назад он был полон неистового гнева.

– Ты вызывал меня, Мариуш?

– Да. У меня для тебя, великого наследника Дракулы, есть задание. Могу сказать, что задание чрезвычайно важное, я бы даже сказал важнейшее сейчас для нас. Ты понимаешь?

– Конечно. Я так понял, что ты намереваешься отправить меня к Марселю с неотложным визитом.

– Ты так проницателен и дальновиден, к тому же очень смышлен и догадлив. Ты, Владислав, будешь хорошим предводителем и главой клана…

– Благодарю за столь красивые слова. Но я чувствую, что они обделены лестью! – я сказал это для проверки его настроения и хотел узнать завидует ли Мариуш мне, ведь его века правления уходят, скоро придет мое время.

– Ты считаешь, что я льщу тебе, сын могущественного вампира? Да, я льщу, но не держи зла из-за этого. Но и не возгордись, не думай, что ты можешь ставить себя выше меня или других.

– Я понял, Мариуш.

– Со своими качествами, – Мариуш продолжал, – ты будешь хорошим правителем, но невластным, не устрашающим и не подчиняющим себе.

– Мне хватит и дальновидности…

– Ты не понял меня, Владислав! Посмотри вокруг, что ты видишь?

Я оглянулся, Роберт по-прежнему тихо сидел и писал. Кругом него была мебель.

– Мебель.

– Не просто мебель,– он сошел с потолка, – творенья, искусные творенья! Не важно людей или вампиров, главное, что эта мебель создана, как искусство. Каждый предмет здесь подходит друг к другу, как стебель и цветок: стол к стульям, картины к определенному месту на стене, шторы к окнам. Но если поменять, допустим, одни стулья – поставить их к другому столу, к неродному, то эта комплекция уже будет чем-то другим, но не шедевром ремесла. Каждый из стульев одного комплекта будет уместен только в этом собрании, он будет лишь сегментом, а все они вместе будут составлять необычайной красоты композицию. Так же и мы, в нас есть много разных качеств, хороших, плохих, ненужных и полезных. Ты, Владислав, дальновиден, умен, но ты не достигнешь того, чего хочешь только с помощью этих качеств. Лесть, угрозы, жульничество, сила характера и умение достойно наказывать – вот что необходимо, чтобы иметь власть, чтобы удерживать и контролировать ее. Этими способами пользуются все: Я, многие другие правители кланов, ну и Марсель, он тоже нечист методами.

– А кто сейчас чист?

– Да. Но Марсель не из простых, он что-то замыслил, какую-то темную и страшную игру, от которой, я чувствую, пострадают многие. Я говорю тебе… нет… прошу тебя, как друга своего, отправиться сейчас в резиденцию клана Марселя, в Тулчу. Выясни, в чем там дело, расспроси его, зачем он убил нашего информатора? Узнай это и приезжай поскорей, а то Эллис будет волноваться.

– Хорошо, я отправляюсь немедленно.

VII

Резиденция клана Марселя располагалась на окраине города Тулча, в старой православной церкви с полуразвалившейся часовней и древним колоколом. Вы только представьте, что вампиры живут в месте господнем, рядом с большим городом. Церковь стояла на берегу Дуная, в дубовой роще, и, хотя снаружи она и выглядела опустелой и развалившейся, но внутри нее обитали грозные вампиры. Люди, конечно, избегали этого места: уж слишком оно было зловещее. Раньше, в давние времена, тут проводились службы и читались молитвы, сейчас же в монастыре царил вампирский дух, около полусотни вампиров жили здесь уже почти пять сотен лет.

Так как Мариуш давно был в ссоре с Марселем, мне надо было держаться осторожнее. Я взял с собой подручного, Экберта Лермонта, потомка Томаса Рифмача и русского писателя Михаила Лермонтова. Он был смышленый малый. Относительно других членов клана он был молод, только Эллис была моложе его. Экберт хорошо управлялся с клинком и огнестрельным оружием и всегда носил собой пару пистолетов. К тому же он был веселый, для вампира; Экберт сумел сохранить это свое человеческое качество. Я всегда был рад его компании. Меня радовало и то, что Экберт никогда не кусал людей. Да он убивал, и убивал много. Пройдя Вторую Мировую Войну, от Сталинграда до Эльбы, он стал свирепым зверем и мог при желании сразиться с самим Мариушом, не проигрывая ему в силе. Но среди своих Экберт всегда был весельчак, хоть и хладнокровный монстр с длинными клыками.

Я не вдавался в подробности цели нашего визита к Марселю, Экберт и сам не хотел много знать, он лишь сказал:

– Раз Мариуш приказал ехать, значит поедем! А то сделает Мариуш из нас с тобой супчик и скормит его Роберту! Хе–хе–хе!

До старого храма возле Тулчи мы доехали быстро, мой БМВ гнал, как вороной конь, раздувая воздух ноздрями.

По приближении к монастырю я почуял вампиров где-то в недрах храма.

– Ну, что, вот оно! – сказал Экберт.

– Только не груби Марселю, а то назад мы не вернемся, – я был спокоен, но все же держал ухо востро.

Мы вошли. Нам представился огромный зал, расписанный древними иконами христианских святых. В конце зала, на центральной стене, висело огромное изображение Христа-мученика, он висел на кресте, прибитый к нему гвоздями: все как полагается. Но крест уже был весь заплесневелый, один кусок отвалился. Так как мы не боимся кары божьей и полностью отвергаем всякую религию, то и некоторые кланы селятся вот в таких храмах. Специально ухаживать и поддерживать иконы и кресты никто не собирается, и зачем это нужно, ведь мы все же порождение Сатаны. И должны следовать своим законам. Поэтому, проходя мимо креста с Христом, Экберт оскалился, показывая сыну божьему, кто теперь хозяин в Его храме. Я лишь усмехнулся, глядя на выходки моего спутника. Я не любил якшаться с Богом, ведь если ад породил нас, значит, есть и те, кто нас сможет уничтожить.

Проходя комнату за комнатой, мы не находили никого, даже слуги все куда-то пропали. Сейчас была ночь, и в храме должен был кто-нибудь быть. Но не было. Экберт озадачился, да и я пришел в некое смятение. Я просмотрел весь монастырь вампирским зрением, оно показало наличие двух вампиров в покоях Марселя, я почуял их.

– Они на верху, – сказал Экберт, – но где остальные?

– Они ушли, – я вдохнул могильный воздух, – ушли недавно, все кроме Марселя и Клауса.

Экберт принюхался:

– Точно.

– Пошли.

Мы поднялись. Марсель, престарелый француз родом откуда-то из-под Лиона, и его слуга Клаус сидели за столом. Они нас ждали.

– Мы вас ждем уже давно, Владислав, сын Мстислава II, и Экберт, сын Рафеля.

– Приветствую тебя, Марсель, Великий Высший, и тебя, Клаус, сын Варнуса.

Обмен любезностями закончился. Наступила тишина.

– Ну, и зачем вы, два уважаемых и могущественных вампира, посетили меня?

****

Возвращаться на место преступления – это значит заново войти в мир, закрытый для людей, мир смерти. Детектив Вермаш стоял на том месте, где вчера вечером лежал без сознания. Вечерело, и снова Вермаша преследовало чувство тоски и усталости от окружающего, состояние одиночества и неверия в происходящее. Вермаш упорно не хотел верить, что бедного Кшиштофа убил некий вампир. Вульф был непреклонен, он ни за что бы не поверил в это. Но в голову пришла сцена вчерашнего убийства, и Вермаш задумался.

Ему нужны были улики. Он знал, что экспертиза здесь уже давно все обшарила. «Они наверно даже груды мусора и дерьма перепахивали!», подумал детектив. Но все же ему надо было найти то, что указало бы ему на след убийцы (он пока не зацикливался на мысли о вампирах). Эксперты из 3-ого участка здесь нашли только гильзу от Магнума Вермаша и капли крови убийцы. Хозяина данной крови установить не удалось.

Но вот, находка!

****

После моего рассказа, о том, зачем мы приехали, Марсель мягко улыбнулся и произнес:

– Это я отдал приказ Клаусу. Он исполнял мою волю…

– Но зачем?! – я повысил голос. Экберт и Клаус стояли в стороне. Клаус сделал шаг вперед, но Марсель остановил его.

– Ты должен понять, Владислав, что для этого были веские причины. Я бы даже сказал, они важны и для тебя, и для меня, и для всех остальных вампиров, обитающих в Европе.

– К чему ты клонишь?

– Влад! – вмешался Клаус. Он достал из куртки маленький крестик, – ваш информатор, Кшиштоф, человек, он бежал в ваш особняк сообщить Мариушу, что первая партия закончена…

– Партия чего?

– Как ты думаешь, Владислав, куда ездил твой хозяин вчера, когда ты был на задании? – спросил меня Марсель, он немного иронично улыбался. Это меня напрягало. Он знал что-то, чего я не знаю.

– Мариуш побывал с визитом в одном из наших донорских складов. Для выяснения причины задержки поставки крови.

– Но подождите… кровь не задерживали, она пришла вовремя!

– Но зачем же Мариушу лгать тебе? – Марсель улыбался.

– Да откуда мне это знать?!

– Борис… – сказал Экберт, – Борис говорил мне, что у Мариуша есть дело… но почему-то это дело связано с учеными из научного центра в Бухаресте! Борис упомянул какие-то кибернетические опыты, сам он слышал это, когда Мариуш разговаривал с Кшиштофом.

– Молодец, Экберт, сын Рафеля. Ты смышленый и проницательный вампир. Да ты сказал правду, Мариуш возомнил себя богом! Он создал новую расу. Существ, неподвластных никому, кроме их создателя, существ, чья сила вампира преумножилась искусственным интеллектом и машинными протезами. Новая раса…

– Измененные вампиры? – спросил я.

– Это уже не просто вампиры, но мутанты. Убийцы с вживленными кибернетическими органами чувств, мозгами машин и прочими чипами.

– Вы это узнали…

– От вашего информатора. Клаус заставил его сказать…

– Гипноз…

– Да, но за время непрерывного нахождения в соборе я разучился управлять им, – Клаус склонил голову.

– Поэтому Кшиштоф сбежал, но ты его догнал и убил! – Экберт был зол, он хорошо знал Кшиштофа.

– Прекратим споры, – Марсель встал, но потом продолжил разговор, – Они уже вышли из лабораторий, где их держали. Вампиры, наделенные немыслимыми способностями. Они готовы служить Мариушу, пока не иссякнет их сила, и не отключится кибермозг.

– Поэтому ты вывел всех своих прислужников? – спросил я.

– Да. И велел им скрыться в горах. Мариуш вызнал о смерти информатора вчера ночью и сразу направил свое новое войско на меня. Дабы избежать кровопролитья я вывел всех.

– Я не могу поверить, что Мариуш предал нас!

– Придется, Влад! Скоро эти мутанты будут здесь, – говоря, Клаус крутил в руке небольшой крестик. Он всегда носил с собой парочку таких. Не знаю, зачем. Сам Клаус говорил, усмехаясь, что это для того, чтобы Бог видел, что порождение ада, злобный вампир, крутит сыном его, Иисусом, как хочет.

– Ты не прав Клаус, – сказал Марсель, – Мариуш не предатель. Он реформатор, пытающийся создать новую империю. С новым народом, идеальным народом, беспрекословно подчиняющимся своему повелителю. Они истребят сначала мой клан, потом пойдут на твой, Владислав. Мариуш жаждет подчинения, он не хочет, чтобы ты правил нами.

– Но сегодня он сам сказал, что полностью поддержит меня…

– Ты еще юн, Владислав, да ты почти достиг уровня Высшего вампира, но ты не обладаешь опытом и многими качествами, которыми обладаем мы с Мариушом и другие Высшие.

– Но…

– Сейчас, – вступил Экберт, – я думаю, что это не столь важно. Сейчас нам надо разобраться с другими проблемами

И тут все мы почувствовали приближение новой армии.

****

Вермаш наклонился и поднял с асфальта маленький пошарпанный крестик с распятым на нем Иисусом. Такие крестики – обычное дело в пригородных церквях. Они собственного производства городских церквей или церквушек поменьше. Их специально именуют, чтобы можно было отличить крестики разных церквей, Вермаш не знал, зачем выдумывать такие сложности и различия, и зачем они вообще нужны. Крестик был весь в грязи, может поэтому его никто не заметил. Но Вермашу повезло, перевернув крестик, он обнаружил совсем не затертую надпись: «Собор Святого Павла». Вермаш просиял: теперь у него был след, причем очень ясный след.

До собора Святого Павла было не далеко – всего 20 километров от города в сторону Тулчи. На такси это стоило 30 евро.

Вермаш доехал без проблем, но высадился за пару километров до церкви. Он не хотел, чтобы преступник увидел его. Вульф сомневался, что тот тип все еще в соборе, но чутье подсказывало, что надо идти пешком.

Вокруг был лес, на берегу Дуная так везде. Огромные деревья нависали над Вермашом. Была ночь, он включил фонарь

Луч фонаря выхватывал кусты, дрожащие, будто в них кто-то прятался, деревья, траву и тени, которые растворялись, как только луч падал на них. Они боялись света, исчезали, как только появлялся луч. Они вместе всегда и никогда. Свет и тьма. Луч и тень. Они разное: когда есть свет, тьме нет места, когда же свет иссекается, наступает тьма. Они единое: свет не может существовать без тьмы, как и тьма – без света. Они несовместимы и неразделимы. Свет и тьма, луч и тень.

Вермаш не пугался, он никогда не боялся темноты, даже в детстве, когда мать говорила идти в дом, он гулял по улице, среди ночных прохожих и не боялся. Но призраки прошлого преследовали и его.

Детектив шел через лес и увидел вдали меж деревьев своих родителей. Они прогуливались и не замечали его. Все было как в его детстве. Вермаш попытался позвать их:

– Мама… отец!

Но призраки не откликались. Когда Вермаш подбежал на то место, там никого не было, лишь тишина и мгла. Деревья сонно раскачивали свои ветви, словно, баюкая их, дул легкий ветерок. Ведение прошло, детектив прислонился к дереву, пот тек с лица, капая на рубашку.

– Простите меня, – произнес Вульф в тишину. С ним так случалось, в последнее время все чаще.

Он посмотрел наверх. Красивые огонечки звезд блестели на ночном бархате. Как бы Вермаш хотел остаться здесь, у этого старого дуба и, глядя на небо, вспоминать детство, далеко ушедшее и потерянное в годах. Но пришлось встать и идти дальше.

Дойдя до собора, Вермаш оказался с задней его стороны. Надо было огибать здание, чтобы войти внутрь. Детектив прошел через череду дубов и вышел на поляну перед фасадом здания. Увиденное потрясло его.

****

– Сколько вампиров-мутантов было в этой первой партии? – спросил я, обращаясь к Марселю и Клаусу и одновременно доставая пистолет.

– Ровно одна тысяча особей, – Марсель был спокоен, – но как я ощущаю, их здесь всего пять десятков. Ха – ха- ха! Мариуш отправляет против меня пятьдесят тупоголовых железяк!? Это слишком не в его стиле! – Высший, как будто был разочарован, – против меня эту горстку несчастных! Он оскалил зубы.

– Давайте завершим дело, разберемся с механическими отродьями! – Клаус достал свой дробовик.

– Да! Повоюем!

– Экберт, ты пойдешь со мной. Будем ждать их у дверей, – у меня появился азарт битвы. Когда так и хочется отрубить пару мутантских голов. Ощущение экстаза, полета на Луну и обратно. Невероятный скачек сил для любого вампира. Кровь движется быстрей, вырабатывается адреналин, что ускоряет регенерацию организма. Так что для вампира настрой на войну – это чуть ли не залог победы.

– Я останусь с господином, – сказал Клаус.

Но Марсель возразил. Он приказал Клаусу идти с нами, а сам остался в покоях.

Вампиров-мутантов, этих отродий, было пятьдесят. Нас трое. Мы стояли на крыльце храма господнего. Клаус крутил своими толстыми пальцами крестик, другой рукой держа дробовик. Экберт смотрел вперед, и, посмеиваясь, заряжал свои «Дизерт Иглы». Мой ствол был уже заряжен. Чтобы убивать вампиров надо иметь серебряные пули с чесночной начинкой в обойме. Поэтому обычных пуль у вампиров никогда не было.

Я закрыл глаза – передо мной Эльма, протягивает руки, они все в крови, и на шее рана. Я зажмурился, Эльма, мой призрак, видение, проклятие исчезла.

Но в последнее время перед битвой я специально вспоминал Эллис, ее прямые и, соленые от морской воды, волосы, сине-морские глаза, подобные миниатюрным океанам. В них можно было утопать, наслаждаясь синевой круглых, как блюдца, восхитительных глаз. Хорошо, что Эллис не было здесь.

****

Все эти заигрывания с природой, искажения ее трудов. Ведь мы тоже порождения ее изменчивой натуры. Но Мариуш решил сыграть роль Господа Бога, хотя он в него не верит, но все же ему это похоже удалось. Его мутанты налетали один за другим, выхватывая из-за спин короткие мечи. Они не тратили время на болтовню, у них не было такого приказа. Им надо было лишь убить нас. Но как убить тех, кто уже мертв? И нам троим, и нашим врагам предстояло это выяснить, сейчас.

Они двигались, опережая время, не давая упасть на землю листку с дерева, через которое они проносились.

Пули. Мы стали стрелять. Экберт сразу свалил двух мутантов, но они встали. И как убить кибермодернизированных мертвых? Все же пули оказывали свое воздействие на вампиров, они их сильно ослабевали, нас тоже. Нам надо было вогнать в этих кибервампов побольше серебра.

Мы стреляли, попадали почти в каждого гада. Но они были проворны. У них был вожак, он кричал:

– Вперед! – из его рта вырывалось что-то электронное, слабо напоминающее обычный голос вампа.

Вампиры-мутанты были уже в двух десятках метрах от нас. Патроны незримо кончались. И вот уже Клаус бросил свой дробовик и достал из ножен гигантский меч. Меч был как будто из фантастически-сказочных рассказов, исполинских размеров, но Клаус держал его одной рукой. Как богатырь из мифов он ринулся на троих мутантов. Поражая их мечом, он бился как лев, с неимоверной скоростью уклоняясь от ответных ударов мечами. Голова одного из мутантов отлетела далеко в кусты, тело упало на землю бездыханным. Все же без головы не могут жить даже вампиры, вот если бы сразу вставить голову назад, то она бы приросла, и мутант сразу бы ринулся в бой. Но нет, его голова теперь принадлежит червям, жучкам и земле. Тело вампира лежало под ногами у Клауса, а он все махал мечом, исполняя кровавый танец смерти.

Мы с Экбертом еще отстреливались. Экберт стрелял метко, от каждой его пули обязательно падал один мутант, не всем вампирам дана такая вот удивительная меткость. Хоть мы и сверхсущества, все же только Экберт из нашего клана обладал такой техникой владения оружием. Поэтому я взял его.

Выбирая лучшее, я всегда пытался отгородить себя от ошибок. Вот и сейчас мне повезло, моим соратником был Экберт, смышленый и умелый вампир, потрясающе владеющий пистолетами. У него были два мощных «Дизерт Игла», убойные пушки. Он стрелял ими, выпуская серебряные пули в свободный полет. Он как бы говорил им «летите, вы свободны!», и пули летели, пожирая плоть мутантов-вампиров, разрываясь в их кибернетических телах, уничтожая все.

Но тут я услышал звук «Цзынь», обозначающий, что патроны в моем пистолете кончились. Пора браться за клинок. Я достал меч, не длинный, не короткий, его вполне хватало, чтобы разрубить какую-нибудь мразь пополам (я вспомнил того вампира, которого убил вчера на задании).

****

Страх напал на Вермаша, сковывая его тело, когда он увидел, как схватились в жестоком бою вампиры и подобие их. Вермашу казалось из-за темноты, что у одних, тех, которых больше, из рук вырастают мечи. С противоположной стороны, на крыльце заброшенной церкви, стояли трое. Вермаш был слишком далеко, чтобы разобрать, кто там стоит, и единственное что он видел, постоянные всплески света от выстрелов, в этом свете он видел что-то угрожающее, как будто вся ненависть стрелявших выплескивалась в этих выстрелах, вылетала со скоростью звука вместе с пулями, посылаемыми во врага. Вермаш стоял за дубом. Он не в коем случае не хотел выходить из-за своего укрытия. Поэтому он ждал, как мальчишка, развязки сражения, за это и укорял себя. Нужно было помочь. Но кому? Вермаш не знал, что здесь происходит, и выйти с полицейским жетоном он тоже не мог: застрелят. Если бы он только знал, что среди тех троих стоит убийца, за которым он охотится. Детектив ждал.

Была ночь, но Луна не дарила света земле, и Вермаш практически ничего не видел. Он не мог больше ждать, он не хотел. Он был офицером полиции, его дело – защищать. Мысль, скользнувшая в этот миг в его голове, заставила его осмелеть. И он вышел из-за дуба и достал свой «Магнум». Но стрелять не стал. И так и стоял пока за его спиной не прозвучал рык. Вермаш успел вспомнить рык того убийцы, рык зверя. Но потом пронеслось, скорей пролетело короткое лезвие. И вампир-мутант упал. Вермаш не успел опомниться.

****

Когда я выхватил меч, почуял человека. Все почуяли, но в пылу сражения никто не обращал на это внимания, уж слишком разгорелась битва. Мутанты налетали на здоровенного Клауса, как пушечное мясо на несущийся локомотив. Клауса обступили пятеро, и в драке меч выбили у него из руки. И он стал рвать всех руками, надевая врагов на колья забора, ограждающего церковь. Экберт Лермонт стрелял, я поражался, откуда он берет патроны, казалось, они бесконечны. Я резал и кромсал всех, словно был шеф-поваром, который не успевал в срок сготовить свои шедевральные блюда, поэтому так торопился. Кровь текла по моему лицу, раны, кровоточащие еще пару минут назад, уже затягивались. Но тут я услышал крик, подобный рыку тигра. Экберту отрезали ногу, кто-то кинул в него свой клинок, и он разрубил ногу пополам. Экберт прислонился к стене, не давая подступиться мутантам. Их оставалась уже маленькая горстка, когда на крыльцо вышел Марсель. Он взлетел в воздух и набросился на одного несчастного, разрубая его мечом. Марсель кричал. Устрашал всех.

Все было как в мимолетном танце. Мгновения становились короче, секунды убывали. Все двигались с немыслимой скоростью. Вампиры, мутанты-вампиры, пули, клинки – все смешалось в кровоточащей оперетте и ночной не отпускающей тьме.