Ильяс Сибгатулин
Говорящий мертвец
2. След во тьме
О чем думают новорожденные дети? Когда они только-только приходят в этот убогий и упадочный мир – какие мысли посещают их чистые умы? Ведь дети свободны – они не знают законов и запретов, вольны делать, что захотят. Они свободные… живые. Что думают об этом мире свободные дети?
Детектив Салливан Раш прожил на этой земле тридцать шесть лет и не знал ответа на вопрос. Зато ему было ведомо, о чем думают мертвые взрослые. Каждый из таких людей уже сделал свой выбор, а значит, подвел себя к черте. Через эту черту – и Салливан был в этом убежден – можно было сделать один шаг, в двух направлениях. Возле этой черты человек становился либо живым узником – гипотетическим мертвецом, либо мертвецом уже настоящим. В обоих случаях человек оставался свободным. Но вот степень его свобод была разной. В случае с живыми мертвецами свобода представлялась Салливану шуткой философа, придуманной ради оправдания своего выбора. Во втором случае свобода получалась еще более свернутой, ведь человек исчезал, лишаясь вместе с жизнью и права выбора. Да, он умирал физически и, если следовать метафизической логике, обретал абсолютную свободу. Но, в то же время, он развеивался воспоминаниями, как ветер, в памяти знающих его людей, и этим обрекая себя на заключение в темнице разума другого человека. В этой темнице человек, помнящий об усопшем, мог творить с последним все что угодно. И фактический мертвец на все том же метафизическом уровне становился марионеткой.
Детектив Раш не был в восторге от этой мысли, но деваться было некуда. Со своими жизненными оковами он смирился давно. И поэтому прекрасно знал, о чем думают мертвецы. А мертвецы думают о жизни… о живых.
Этой мыслью хмурый Салливан поделился с мелким уголовником Джамэ Ари, когда тот после короткой драки начал было упираться и мямлить всякую хрень. Этот низенький коренастый парень хотел было сбежать, когда Раш начал задавать вопросы о Мафии и Венсенте Мэлло. Но Салливан быстро поймал его на лестничной площадке и после нескольких ударов разъяснил Ари два выхода из ситуации. Либо тот говорит, либо Салливан превращает его в фактического покойника. Ари выбрал первый вариант.
– Джош Марито и Вин Дорн! – выпалил он имена.
– Где мне их найти? Говори, живо!
Салливан не был в восторге от своей работы частного детектива – ему часто приходилось видеть смерть, говорить о ней с людьми и неизбежно приходить к выводу, что он хочет сменить работу. Но вот что Рашу действительно нравилось в своем деле, так это погони и аресты, не просто стандартные вещи полицейского, а те, которые в итоге приводили к задержанию и немедленному допросу. Салливан любил задавать вопросы, потому что ему нравилось получать ответы – сложные, простые – не важно, лишь бы человек рассказал ему свою версию жизни и смерти. Джамэ Ари был разговорчивым парнем, хоть и трусливым. Он быстро выдал Салливану всю необходимую информацию, после чего был аккуратно оглушен рукояткой пистолета и прикован к перилам лестницы.
А Салливан Раш после этого достал телефон и набрал капитана Брауна.
– Джим, я напал на след Мэлло. Но мне нужна будет помощь.
Уставший и хриплый голос Джима Брауна известил.
– Салли, у меня сейчас нет людей, все заняты. Что там у тебя?
– Похоже крупное дерьмо намечается. Это серьезно, Джим. Я узнал адрес одного из подельников этого мафиози-психопата. Этот подельник – крот.
– Твою мать! – протяжно и громко выругался капитан. – Сколько на моем веку еще будет крыс с полицейскими жетонами! Давай, диктуй адрес, я пришлю всех. Кого смогу.
Услышав место действия, капитан еще раз выругался, а затем положил трубку.
Салливан тяжело вздохнул и закурил. Не часто он обращался за помощью к капитану Брауну. Он фактически и не был прикреплен ни к одному участку, но так выходило, что сотрудничать все же надо. Вот Раш и сдружился с капитаном пятого отделения.
Он затянулся в последний раз и вышел в ночь. Ему надо было ехать. Джош Марито и Вин Дорн ждали его. Он почему-то знал это. Думал так.
И ехал в черную пустоту, из которой, как из ночного кошмара, вырастали высокие и низкие дома с темными мертвыми окнами.
Адрес, который назвал Ари, был до боли знаком Салливану. Это был район, где он жил. Район под названием «Полицейская нора». И славились эти два квартала тем, что там проживали все полицейские города. Среди которых были и Марито с Дорном. Копы – прислужники главного мафиози штата.
– Хреновые у тебя дела, Салливан, – думал про себя детектив, – если уж Мэлло сумел и полицию под себя подмять, то на что надеешься ты?
От этой мысли Рашу стало совсем тоскливо.
3. Кто там за маской?
«Полицейская нора» была тихим местом с однотипными домами и однотипными задними дворами. Несколько облезлых многоквартирных клоповников в центре одноэтажного смрада. Днем здесь было так же тихо, как и ночью. Потому что копы то приезжали, то уезжали снова. Но надолго в «норе» никто не задерживался – работа обязывала часто смотреть в сторону улиц и так же часто патрулировать их.
Сейчас была ночь. А ночью полицейский муравейник был по-особенному тих.
Салливан оставил машину в конце улицы, за три дома от логова продажных легавых.
Перед тем, как отправиться на рандеву с вероятной смертью, частный детектив еще раз позвонил в отделение и попросил помощи. Капитан Браун подтвердил, что скоро направит по адресу группу. Положив трубку, Раш на всякий случай оповестил своего клиента о том, что скоро достигнет цели. Затем сыщик отправился в «нору».
***
Джош Марито и Вин Дорн ждали Салливана.
Когда детектив вежливо постучал в дверь дома с включенным светом, ему открыл крепкий мужчина с пробивающейся щетиной и в женском платье.
– А! Знаменитый детектив, собирающийся арестовать нас! – неожиданно веселым и высоким голосом оповестил всю округу хозяин дома. – Вини, иди погляди на него!
К двери подошел высокий, но менее накаченный парень лет тридцати.
– Да, я вижу, – с любопытствующей улыбкой проговорил подошедший Вин Дорн – любовник Марито. Он был в облегающих джинсах и коротком женском топе, – что ж, проходите в дом, детектив Раш. Раз уж пришли убить нас, так давайте сделаем это за бокалом Шардене.
Опешивший и вконец сконфуженный Салливан молча подчинился.
Он хмурился, стараясь не выдавать своего удивления. Да, гомосексуализм и трансфистизм были распространены в полицейских рядах, но Раш никак не ожидал, что подельники опасного и кровожадного босса мафии окажутся любящей однополой парой.
Детектив принял в коридоре бокал с вином и снял шляпу, положив ее на тумбу. Он проглотил нарастающую панику и постарался расслабиться. В конце концов, его ждали и могли убить еще на подходе к дому. Но сыщик жив, значит, Марито с Дорном от него что-то хотят.
Раш проследовал за хитро перешептывающимися хозяевами в гостиную. Она оказалась уютной и обставленной мебелью в стиле Хай-тек – не в пример унылому фасаду дома. Здесь на стенах имелись несколько картин в том же современном стиле, а пол был устлан узким, но длинным ковриком из материала, происхождение которого Салливан так и не смог установить.
Марито предложил детективу присесть в одно из кресел и после того, как Раш устроился поудобнее, сказал.
– По вам видно, что вы удивлены, детектив… нет, не надо оправданий! Мы открылись вам и знайте, это не с проста, – он улыбнулся подошедшему к нему Дорну и взял того за руку.
– Так, не надо мне этих голубых соплей лить! – Разозлился Раш. – Вы меня оставили в живых, напоили вином и усадили в кресло не для этих милых бесед. Давайте к делу, иначе я перейду к своему.
Суровый нрав детектива не позволял отвлекаться на посторонние детали. Он чувствовал, что уже близок к поимке Винсента Мэлло, и поэтому, начавший было изливать душу лжекоп, был так жестко прерван.
Тем не менее такое наглое отношение ничуть не смутило Джорша и Вина.
– Мой дорогой и обаятельный Джо хотел рассказать о сути вашего пребывания у нас, – начал Дорн, при всей своей улыбчивости все равно погрубев внешне.
Вся наигранность этих двух «голубков» постепенно отходила на второй план, открывая взору детектива кровожадные ухмылки убийц.
– Не удивляйтесь тому, что услышите сейчас, – продолжил Вин Дорн.
– Чему удивляться, если вы за пятнадцать минут и слова ценного не произнесли.
– Что ж… Мы с Вином хотим помочь вам, детектив Раш, – сказал Марито, – но в замен потребуем равноценной помощи.
