Ильва Лайне
Эго хаоса. Покидая большой город

Лариса шепнула мне на ухо, что это девочка, вероятно, из известной семьи, а то с чего бы директору так перед ней распинаться, но мне было все равно, я жадно разглядывала всех.

Через пару минут я уже точно определяла, кто из магических семей, а кто, как и я по-первости, пытается понять, с чего так накрыло. Народу оказалось так много, что площадка перед остановкой быстро забилась и Илья увел половину в сторону корпусов. Мы с Ларисой тоже решили последовать его примеру. Лара шустро собрала небольшую толпу новичков и поманила их за собой. По дороге новички пытались допросить ее на предмет всей магической жизни, но девушка лишь отмахивалась, мол сама ничего не знаю. Я оглядывалась назад, замечая, как некоторые учащиеся сперва идут к домикам, а уже потом в сторону замков. Вероятно, старшекурсники.

К Ларисе пристал миловидный паренек, споря с ней о факультетах. Я, краем уха, тоже старалась зацепить их разговор:

– Я бы хотела на искусства пойти, – мечтательно призналась Лара.

– Да брось, это скучно, – фыркнул парнишка, – другое дело бойцовый, ну или там некромантский…

– Да не, – не сдавалась девушка, – на бойцовом очень строгая дисциплина, а некры… я просто как представлю, чем они там занимаются… бррр, лучше уж на искусства.

«Некромантский факультет? Ребятки, да вы как себя чувствуете?» Подумалось мне, это ж надо, школа магии выращивает юных некромантов… понятно теперь, почему сюда в таком возрасте берут, как бы подростки таким занимались? Интересно, а что же изучают на факультете магических искусств? И куда я попаду? Чтобы не мучиться я решила спросить:

– Ларис, а как на факультеты распределяют?

Девушка надулась от гордости, что к ней обращаются с подобными вопросами и начала рассказ:

– На какой факультет попадёшь определяет Великий Китайской Оракул. Это дух, заключенный в особом сосуде. Называют его так не знаю, почему, вероятно это при жизни был какой-нибудь провидец из Китая. Так вот, он видит душу человека наперед, то есть не как она сейчас есть, а какая она будет через какое-то время. Поэтому распределение не всегда кажется адекватным. Но это только в начале. Скоро сами все увидим. Я тоже только со слов Илюхи это знаю. А вот мы и пришли, – выдохнула Лариса.

Белый замок выглядел еще более празднично, видимо те маленькие тетечки украсили его с помощью магии. Зал оказался заставлен небольшими столиками, рассчитанными на четырех человек, коврики начисто вычищены, стены украшали разноцветные ленты, а под потолком то и дело беззвучно взрывался фейерверк. У дальней стены расположился длиннющий стол, как я поняла, преподавательский. Скатерти на всех столах тоже пестрели разными цветами, повторяющими цвета замков и, соответственно, факультетов. Лара восторженно разглядывала праздничный салют высоко над головами, а я крутилась в поисках знакомых лиц. Не, ну а вдруг? Хотя, с каждым вошедшим человеком надежда на неожиданную встречу таяла как дым. Как дым. Мне вспомнилось некстати, что я не курила уже несколько часов. Организм нещадно затребовал никотина, но мне было как-то неудобно делать это сейчас. Я решила отвлечься и потерпеть, что, к счастью, было совсем не трудно, в такой-то обстановке!

Гул тропы усиливался с каждой минутой, кто-то встречал своих друзей радостными воплями, кто-то ругался на столпотворение, кто-то из новеньких яростно спорил кто куда попадет, и лишь противная девочка в розовом стояла себе посреди этого хаоса и с упоением ковырялась в носу. У меня аж зубы свело от этого зрелища. Возникшее вдруг желание шлепнуть ей по рукам не осуществилось лишь потому как громогласный голос Евпатия сотряс стены замка:

– Рассаживайтесь, пожалуйста, – прогремел явно усиленный магией голос и все послушно кинулись искать себе местечко.

Мы с Ларисой оказались за одним столом со старшекурсницей, девушкой весьма интересной внешности. А директор, тем временем, прокашлявшись, начал приветственную речь:

– Я, Евпатий Киевский, рад приветствовать вас в стенах сего славного заведения, в школе чудес. Кого-то я вижу впервые, а кого-то в этом году школа проводит в новую жизнь. Позвольте, мои дорогие, я вкратце расскажу для новичков о том, что их ждет сегодня, а именно распределение, момент ответственный и определяющий, кем вы выйдете из нашей школы. Всего существует семь факультетов: Мировой, или факультет отношений, в корпусе которого мы сейчас находимся. Цвет его, как вы могли догадаться, белый, а символ – бриллиантовая лилия. Этот белый замок выпускает из своих стен специалистов по коммуникации, будущих директоров, политиков, дипломатов и тому подобных. Название свое он заслужил честно, ибо наши выпускники занимают большинство высоких должностей в мировой коалиции магов. Но, друзья, мы бы сейчас с вами не смогли услаждать наши глаза сей прекрасной архитектурой, если бы не факультет искусств…

От соседнего столика раздались громкие аплодисменты и улюлюканье. Это старшекурсники выразили одобрение презентации своего курса.

– Рад, что вы такие дружные, – одобрил их поведение Евпатий, – однако, позвольте мне продолжить.

Старшекурсники зашикали друг на друга и во вновь воцарившейся тишине громом разнесся голос директора:

– Так вот, факультет искусств – это наша услада, наша гордость, ведь такого нет ни в одной магической школе в мире! Данный факультет базируется в соседнем замке фиолетового цвета, символ его – пламенная кисть. Но, едем дальше. Вы наверное обратили внимание на изящный стеклянный замок? Вы ведь уже догадались, чему там обучаются?

– Растения изучают! – послышался голос где-то далеко от нас.

– Именно, – согласился директор, – растения, как волшебные, так и совсем обычные. Кстати, если вдруг заболели, можете смело обращаться к нашим травникам, они знают тысячу и одну травку на каждое ваше недомогание, как физическое, так и душевное. Цвет их, нетрудно догадаться, зелёный, а символ – четырехлистный клевер. Травники тесно взаимодействуют с соседями, бытовым курсом. Желтый замок, символ – узорное солнце. Ничего интересного, скажете вы, подумаешь, хозяйство вести, однако, мои дорогие, здесь вы сильно ошибётесь, ибо все держится только на этих выпускниках, ведь какой смысл быть великим дипломатом или воином, если дома тебя не ждет уютная постель и вкусная еда?

А ежели вы исключительны, и домашняя обстановка не для вас, то добро пожаловать в обитель археологов! Цвет их небесно-синий, а символ – роза ветров. Этих ребят редко застанешь за учебниками, зато в полях им нет равных. В их корпусе организован музей нашей школы, где вы можете ознакомиться с различными культурными ресурсами, артефактами и прочими прелестями истории.

Лариса схватила меня за локоть так неожиданно, что я даже подскочила. Мне не пришлось спрашивать вслух, она и так озвучила ответ на не заданный мной вопрос: «он сейчас про некромантов рассказывать будет», шепнула она, страшно округлив глаза. И действительно…

– Итак, мы приблизились к тому моменту, когда в ваших глазах будет читаться ужас и недоумение, но это напрасно. Да, я хочу представить факультет некромантии.

Евпатий многозначительно замолчал, оценивая взглядом произведенный эффект:

По залу прошелся тихий гул, я почувствовала вокруг себя, как правильно заметил директор… коллективный бррр, так я назвала для себя смесь чувств страха, благоговения и щепотки зависти. Евпатий, удовлетворившись результатом, продолжил вещать:

– Меня спрашивают едва ли не каждый месяц, зачем же в школе магии официальный курс некромантии? Я отвечу. Пусть лучше это будет развиваться под моим и преподавательским контролем, и преследовать исключительно научные цели, чем ребята, выпускники, нахватаются страшных знаний, а справиться с ними не смогут. Факультет некромантии имеет место быть также и потому, что мы с вами весьма взрослые и адекватные люди и поэтому не будем заниматься ерундой и непотребствами. Здесь, пожалуй, всё. Ах да, цвет – черный, символ – скрещенные полумесяцы. И, последний по счету, но не по значению, факультет магической защиты, или, в простонародье, бойцовский. Здесь, как вы понимаете, учатся наши воины, наши защитники, вступающие в игру, когда мировой факультет уже бессилен, а к некромантскому еще рано обращаться. Шутка. Цвет – красный, символ – Китайский дракон.

Евпатий поклонился, обозначив тем самым конец своего выступления. Со всех сторон раздались аплодисменты. У меня вовремя заурчал желудок, что я за сегодня съела? Один пирожок? Смешно даже. Я ткнула локтем Ларису:

– Слышь, мать, а кормить здесь будут? Или самим наколдовать надо?

Ответила мне не Лара, а сидящая рядом с ней высокомерная блондинка в строгом деловом костюме:

– Сперва дослушай речь директора, а потом будет тебе еда. – процедила она, даже не глядя в мою сторону. Весь ее вид, от недовольных черных глаз, до, то и дело, вздрагивающих губ, говорил, что мы тут вокруг нее, принцессы, холопы собрались, и мешаем изысканной даме своими плебейскими рожами.

И что же меня сегодня все так бесят? Лару передернуло и мне немного полегчало, не меня одну раздражала эта манерная дамочка.

Вместо директора слово взял Илья. Он также слегка поклонился публике, что-то прошептал и его бархатный бас эхом донесся до наших ушей:

– Я красиво говорить не умею, – начал он с места в карьер, – поэтому начну и закончу быстро. Итак, декан мирового факультета Зара Юрьевна.

В зал твёрдой походкой вошла женщина лет тридцати, больше походившая на порнозвезду, чем на преподавателя: Каштановые волосы мягко струились по ее шикарному бюсту, спускаясь до самой талии. Юбочка в облипку с интригующим разрезом на бедре, яркий макияж и очки в пластиковой оправе буквально орали о ее сексуальности. Мужская половина встретила Зару Юрьевну громко и одобрительно. Илья подал ей руку и сопроводил к столу, вызвав очередной шквал улюлюканья, а я решила уточнить из первых уст вопрос повисший в воздухе:

– Лар, а они встречаются?

Лариса посмотрела на меня, как на дурочку, заулыбалась, так как внимание всего столика было приковано сейчас к ней и, выдержав мхатовскую паузу, ответила:

– Не, не думаю.

В разговор вновь встряла люто бесившая меня блондиночка-аристократка:

– Они не вместе, пока. А вам, на будущее, хотелось бы напомнить, что следить за чужой жизнью – дурной тон. – поучительно разглагольствовала она, поглаживая свое идеальное блондинистое каре.

Сука, костюмчик отутюженный, причесочка волосок к волоску. Еще бы рот не открывала, было бы все прекрасно.

Пока я тряслась в бессильной злобе, Илья успел представить еще двух преподавателей, даже трёх, так как факультетом искусств заведовали сестры – близняшки. Самой колоритной оказалась Шива, декан домушников, как между собой студенты назвали бытовой курс. Шива предстала перед нами шестирукой женщиной, сплошь увешанной золотом и бижутерией. Все та же бесячая мадам пояснила, что Шива может быть, как мужчиной, так и женщиной, зависит от луны, настроения, фен шуя и прочей лабуды. Хоть и интересная информация, но из уст блондиночки меня раздражала даже она. Декан археологов выглядел как будто сбежал с Грушинского фестиваля, а деканом некромантов оказался вполне себе милый дедулечка, подслеповатый и с палочкой.

Илья представился последним, деканом самого воинственного факультета он стал только в этом году, а до того несколько лет работал с выездной группой бойцов, наводя порядок в родной стране. Эдакой ППСник, только волшебный. Когда с представлением было покончено, Евпатий сделал несколько затейливых пассов руками и на столах появилась долгожданная еда. Интересно, какова она на вкус? Это было первое, на мой взгляд, настоящее чудо за сегодняшний день. Я ахнула от удивления, а со мной и все остальные новички, но Лариса, как ни в чем не бывало, приступила к еде, подавая и мне пример. Я принялась сметать все, не особо разбирая, что падает мне в рот, к тому же, ужин здесь состоял сплошь из деликатесов: Тут тебе и запечённый лосось с овощами, и нежная телятинка с картофелем, различные салатики. А на сладкое вообще множество конфет на выбор, пять сортов печенья, воздушный торт со сливками и мороженое. Обычное, ванильное, но к нему прилагались ванночки с сиропом.

Едва я подумала, что неплохо бы винишка под такой закусон, как в моем стакане оказалась рубиновая жидкость с легким фруктовым ароматом. Офигеть, даже винцо мое любимое, но еще большим открытием для меня стало то, что здесь в принципе можно пить алкоголь. А в местном магазине, к тому же, пиво продается. Мне это показалось странным, как никак, а мы находимся в учебном заведении. Этой мыслью я тут же поделилась с Ларисой:

– Слушай, а тут пить не запрещают? Почему?

Моя новоиспеченная подруга не успела и рта раскрыть, как в разговор снова влезла… да, та самая бесячая бабца:

– Здесь все рассчитано на взрослых людей, выпивку разрешают, но не поощряют. А алкоголиком здесь не станешь, так как в общежитиях стоят особые заклинания, реагирующие на опьянение.

– Тьфу ты, – выругалась я на деваху, но она восприняла мои слова неправильно.

– А ты любишь выпить? У тебя алкоголики в семье? Или ты первая своего рода страдаешь несдержанностью к горячительным напиткам?

Она сказала это с таким видом, что клянусь, я держалась из последних сил, чтобы не втащить этой самодовольной стерве. Это ж надо такой сукой быть, человека ни за что ни про что обзывать! Лариса сжала под столом мою коленку и я, немного успокоившись, промолчала. Девица тоже не была настроена на диалог, и только поэтому инцидент был исчерпан и не перерос в рукоприкладство.

Мы с Ларисой вдоволь наевшись деликатесов, отвалились на стульях, разглядывая разношерстную толпу и пытались угадать, кому какой светит курс. Вот например девушка за соседним столом, то и дело отдирающая свои рыжие кудри от множества браслетов, украшавших тонкие запястья, вполне по виду походила на художницу, ей на искусства бы. А вот парень в затемненных очках, весь такой в черном и с черным же маленьким блокнотом, так подозрительно зыркает на всех, что как-то сразу понятно становится, ему прямая дорога в некроманты.

Обратили мы также свое внимание и на учительский уголок. Зара Юрьевна явно так разоделась для Ильи, и села рядом с ним, то и дело поворачиваясь таким образом, что взгляд мужчины автоматически падал то на ее грудь, то на длинные ноги. Лара лишь усмехнулась, глядя на ее попытки, сказала, она не в его вкусе, не нравятся ему слишком бойкие дамы.

Евпатий тоже заметил ее игрища и явно не одобрил поведение молодой учительницы. Он прекратил это изящно и продуктивно:

– Господа, – директор встал со своего места, – я вижу, что вы насытили свои желудки едой и напитками, а теперь предлагаю наполнить ваш мозг трепетным ожиданием вердикта Великого Китайского Оракула.

Евпатий хлопнул в ладоши и еда со столов исчезла, а вместо нее перед нами появились небольшие, размером с мобильный телефон, листы папируса. Старшие курсы одобрительно загудели.

– Зара Юрьевна, – обратился к ней директор, – вы не могли бы рассказать механизм действия сиих ценных бумаг?

Преподавательница сделала вид, что не поняла, почему именно ей досталась эта участь, и бойко приняла эстафету:

– С удовольствием, – ответила она.

Надо заметить, голос у нее был приятный, мягкий, успокаивающий, хоть в нем и прослеживались стальные нотки.

Зара Юрьевна встала, небрежно откинув назад волосы, демонстрируя тем самым Илье свою лебединую, шею и без предисловий начала:

– Итак, берем папирус, прикладываем к середине ладошки, туда, где линии на руке больше всего похожи на треугольник, приложили? Молодцы? Кто еще не приложил?

Она как бы невзначай погладила свое бедро, но напрасно, Илья смотрел только на сестру, ведь для нее это был очень волнительный момент. Руки Ларисы потрушивались, брат подмигнул ей, мол, не бойся, я с тобой, а Лара слабо улыбнулась в ответ.

Декан мирового факультета вновь продолжила:

– Итак, приложили, подержали пять секунд… держим, держим, хорошо, молодцы. Теперь сложили бумагу пополам, следом от ладони внутрь. Получилось? А теперь самое интересное. Свой курс вы узнаете ровно через час, когда Оракул рассмотрит ваши папирусы. Напоминаю, цвет папируса будет соответствовать цвету факультета. Если папирус будет окрашен в несколько цветов, то, могу вас поздравить, вы уникум, который вправе выбирать между несколькими курсами. Всё, старшие курсы – расходимся, а новички – оставляем бумажки на столах и идем гулять, погода на дворе шикарная.

С этими словами Зара Юрьевна бросила на Илью косой взгляд, такой быстрый и едва видимый, но мужчина почувствовал и понял, что предложение погулять было адресовано в первую очередь ему.

Зара Юрьевна активно захлопала в ладоши, подгоняя нас прочь.

Общий зал стремительно пустел, старшие курсы спешили занять свои уютные комнаты в деревянных домиках, а мы, новички, ждали, пока Оракул определит нашу дальнейшую судьбу, а преподаватели посмотрят для нас свободные места. Я, примостившись на рюкзаке возле входных ворот, обдумывала последние события, произошедшие в моей жизни. До сих пор в голове не укладывалось, как меня так занесло. В мыслях медленно прокручивались кадры предыдущих лет.

Закончив колледж я долго не могла найти работу в своем посёлке, ведь, как это у нас часто бывает, кроме как в продавцы никуда не устроишься. Мне, можно сказать, повезло, родители помогли с правами и с машиной и я устроилась в такси. Деньги водились, работа нравилась, но всегда хотелось большего. Правильно говорят, удобнее плакать в мерседесе, чем на велосипеде. Мама настаивала на получении вышки, а я считала, что это всегда успеется, сперва нужно начать достойно зарабатывать, остальное приложится. В Москве я оказалась не так давно, всего полтора года назад. Здесь я успела поработать на заправке, в магазине одежды, а потом нашла наконец свое призвание в салоне сотовой связи. Работа не пыльная, да и мои сверхспособности какое-то время позволяли мне успешно работать. А в свободные вечера я подрабатывала. Танцевала в стриптиз баре. Я и еще шесть девочек. В целом всё это было весело поначалу, но на двух работах я попросту начала уставать. Магазин пришлось бросить, денег на жизнь, за счёт одной лишь специфической подработки, хватало еле еле. Машину пришлось продать, чтобы сэкономить на бензине, а небольшую квартиру, которую я по дурости сняла слишком близко к центру Москвы, обменять на комнатку за МКАДом.

Нервное напряжение, эмоциональное давление практически свели на нет мои старания контролировать свой дар. Ниточки- сканеры, особенно во время танцев, просто сводили меня с ума, считывая эмоции десятков людей. Пару раз я падала в обморок, едва выйдя на сцену. Девочки даже научились обыгрывать мои падения. Единственным способом купировать мои сверхчувствительные рецепторы стал алкоголь. Я напивалась в усмерть перед выходом на сцену, чем срывала собственные же номера и вызывала, мягко говоря, недоумение у начальника. Естественно, так не могло долго продолжаться, я написала на увольнение, а дальше… дальше известно, я оказалась в школе магии, хотя и не подозревала ранее, что такое вообще возможно. Организм вновь затребовал никотина, лишний раз напоминая, что я не сплю. Я решила таки покурить.

На улице достаточно стемнело, пробудились ночные цикады, стрекотавшие, казалось, сразу со всех сторон. Небо стремительно окрашивалось в темные цвета, фиолетовые тучи, подсвеченные снизу заходящим солнцем, двигались в нашу сторону, подгоняемые теплым южным ветром. Только сейчас я обратила внимание, как же много вокруг свободного пространства. Домики общежитий, которые по первости, казалось, занимали огромную площадь, на самом деле стояли плотно друг к другу, образовывая длинный коридор, щедро украшенный цветами. Я насчитала всего лишь десяток двухэтажек и задумалась, как же там помещаются все студенты?

Лошади, весь день лениво щипавшие газонную травку перед главным корпусом, вероятно, ушли спать. Вместе с ними исчезла и та загадочность, что витала в воздухе до сих пор. Если не обращать внимание на то, что за моей спиной расположились аж целых семь огромных замков. Прямо же передо мной пейзаж веял деревенской романтикой.

Я спряталась за декоративную колонну белого замка и наконец-то с удовольствием втянула в себя горький дым. Интересно, а еще курящие среди учеников присутствуют? Никотин слегка вскружил голову после долгого перерыва. Я втягивала носом терпко пахнущий бархатцами и дымом воздух. Стрекотание вокруг усиливалось, а на небе робко выступил бледный полумесяц. Такой гармонии и покоя я не ощущала наверное со времен беззаботного детства…

«Надя!» услышала я крик Ларисы, эхом донесшийся до моих ушей от резных ворот корпуса. Я быстренько затушила бычок, спрятав его обратно в пачку, дабы не мусорить и вышла из своего укрытия. Лара явно беспокоилась, потеряв меня. Она страшно таращила глаза и металась по газону, в отчаяние выкрикивая мое имя. Я не понимала причин ее внезапного беспокойства, но все же поспешила к ней навстречу:

– Туточки, – махнула я рукой, привлекая внимание моей новой подруги, – ты чего какая испуганная? Что-то случилось?

– Фух, – выдохнула Лариса, едва завидев меня, – ты давай не пропадай, здесь опасно после захода солнца гулять. Особенно новичкам.

Лара осторожно осмотрелась, выискивая источник опасности, но, ничего не обнаружив, успокоилась:

– Побежали обратно, а то все пропустим, – поторопила меня девушка и, не дожидаясь, скрылась за воротами.

Мне ничего не оставалось, как догнать ее, попутно обрушив шквал вопросов, мучивших меня с тех пор, как я оказалась на улице.

– Лар, а по какому принципу нас расселять будут? По курсам? По факультетам?

– Не, – ответила девушка даже не обернувшись, – фишка нашей школы – это дружба и единство, поэтому нас никак не делят, разве что на женские и мужские комнаты. А тебя что-то смущает?

– Естественно! – я даже немного оторопела от ее вопроса, – не боишься с некромантами например жилплощадь делить?

– А, ты про это.

Подруга успокоила меня, объяснив, что некроманты и бойцы живут отдельно ото всех, так как эти два факультета имеют засекреченную программу обучения. Единственное, что в гости могут ходить к остальным ребятам и селят их прямо в замках.

Я нашла наш столик абсолютно пустым, кусочки папируса и даже скатерти исчезли, как будто и не было их. Но самое главное, и блондинка скрылась с глаз моих, что порадовало невероятно. Лариса первой заняла свое место, ожидая меня, нервно барабаня пальцами по столешнице. Я не разделяла ее волнения. Мне все было в новинку и я готова была попасть на любой факультет, лишь бы взяли, не передумали в последний момент. Возвращаться обратно в свою серую жизнь, после увиденного, никак не хотелось.

За наш столик, спустя несколько минут напряжённого ожидания, подсел лихого вида парень, весь украшенный татуировками. Даже на лысой голове расплылась от времени синяя надпись «не пойман – не вор». Парень зыркнул на нас настолько сурово, насколько позволяли его маленькие глазки, и содрогнулся при виде четвертого человека, решившего разделить нашу компанию. К нам присоединилась та самая девочка в розовых рюшах, которую возле автобуса так мило приветствовал директор. В носу не ковырялась, и на том спасибо, но так противно хлопала своими большими глазищами, что нас с Ларисой перетряхнуло. Девочка казалась абсолютно спокойной, я прощупала ее, благо что мои ниточки на сей раз остались незамеченными, и поняла, что она оказывается трясется от страха. Интересно, чего эта куколка могла так испугаться? Я была на сто процентов уверена, что она попадет на бытовой факультет, самый безопасный из всех. Зато только сейчас я смогла рассмотреть ее поближе. Хоть девчушка и выглядела как малолетняя кукла, но мелкие морщинки на лбу выдавали ее истинный возраст.

Лара легонько толкнула меня локтем, красноречиво кивнув в сторону учительского стола. Я повернула голову в направлении ее жеста и увидела Зару Юрьевну, несущую в руках прозрачный сосуд, заполненный плавающим в нем дымком.

– Это и есть оракул? – не удержавшись спросила я

– Ага, – только и смогла ответить Лариса.

Глаза ее, и без того большие и круглые, сейчас округлились еще больше. Ее волнение передалось всему столику, я чувствовала коллективное напряжение окружающих меня людей. Зара Юрьевна, как нарочно, медленно вышагивала давая всем возможность подробно рассмотреть бутыль с оракулом. Лара схватила меня за руку:

– Только не в некры, только не в некры, – залепетала она.

Я пожала ее руку в знак поддержки и вновь обратила внимание на преподавательницу.

Зара Юрьевна аккуратно примостила бутыль в центре учительского стола, содержимое тут же закрутилось внутри в воронку. Женщина откупорила крышку и дымок, вырвавшись на свободу, полетел в сторону учеников. Мы наблюдали, как дымок на мгновение приземляется то возле одного студента, то вдруг летит через весь зал к другому, возвращая на места помеченные цветом папирусы. Со стороны уже получивших направление на факультет слышались возгласы радостные и не очень. Например тот зловещий мальчишечка, которому мы с Ларисой пророчили некромантский курс, с грустью в глазах показывал своим друзьям бумажку выкрашенную в желтый цвет. Дух пролетел над нашим столиком, едва не задев головы. Папирус пока что получила только девочка в рюшах. Страх ее усилился настолько, что я без своих ниточек чувствовала ее. Девочка медленно, сохраняя интригу для себя, развернула папирус и… слезы хлынули из ее глаз. «Так и знала», сказала она и, уткнувшись лицом в руку горько зарыдала. Лара не смогла пройти мимо чужого горя:

– Что случилось? – спросила она, погладив девочку по кудряшкам.

В ответ она с хлопком впечатала в столешницу свою бумагу с… черной меткой.

Сказать, что мы офигели – ничего не сказать. Лариса предупреждала конечно, что решение оракула не всегда кажется адекватным, но чтобы настолько. Мне тоже стало жаль девчушку, ну какой из нее некромант? Я бы еще поняла, если бы ее направили на искусства, или на травнический, но черная метка, единственная на листе папируса, не давала девочке права выбора.

Лара посмотрела на меня грустными глазами и я затосковала вместе с ней. Кто его знает, куда нас засунут после такого поворота. Ответа долго ждать не пришлось. Оракул снова закружил над нашим столом, слабо переливаясь блеклыми искрами. На мгновение завис над моей головой, вгоняя меня в еще большее напряжение и, вспыхнув яркой вспышкой материализовал оставшиеся папирусы и умчал обратно в свою бутыль, отдыхать до следующего года.

В такой момент даже парень вида бывалого уголовника заерзал на стуле, как девица перед свиданием. Что уж говорить про нас с Ларисой. У меня руки ходуном ходили, а у моей подруги даже коленки задрожали. Так или иначе, мы остались последними, кто получил папирус и тянуть было нельзя. Десятки пар глаз с интересом всматривались, пытаясь вперед нас самих увидеть цвета. Я предложила:

– Ну что, насчет «три»?

Лара согласно кивнула, «уголовник» повторил ее жест. Я взяла на себя смелость посчитать:

– Раааз, дваа, – тянула я интригу, – три! Вскрываемся!