Игорь Никольский
Продавец эмоций
Не важно, был я "хороший" или "плохой" –
Я умер. Умер, как сотни других солдат,
И вот – лежу под печальной, большой ольхой,
А мой товарищ, сумевший подбить КВ,
Навек остался под брюхом его литым,
И до утра, относимый слегка к Москве,
Его надгробьем был танковый чёрный дым.
Никто не верит, кому-то смешно до слёз
От жутких сказок, что я расскажу тебе.
Поверь, пожалуйста! Это со мной сбылось!
Раскрыт мой рот в бесконечной немой мольбе.
Мне страшно здесь! И – особенно – по ночам.
Сам холм, порой, содрогается, будто жив.
Земли ладони скользят по моим плечам,
Хоть после смерти, но, всё-таки, задушив.
Ольха корнями вползает в провалы ран,
Сгоревший танк издаёт дребезжащий стон…
Я слышу – истово молится лейтенант,
Зарытый рядом и видящий страшный сон.
Он твёрдо вёл нас к победе и, веришь ли,
Его слова до сих пор для меня – закон.
Согласно плану, мы в хаос, как в лес, вошли.
Весь полк мой был этим хаосом поглощён,
И я лежу, замирая от злых чудес,
Лежу минуту, и буду – бессчётный век.
Лишь воет лес, потому что он русский лес.
И снег кричит. Потому что он русский снег.
Метро
Вечер, метро, в тоннеле светло, как днём.
Стук не сдержать, он рвётся из сердца прочь.
Не попадая в нормы дверной проём,
Снова я бьюсь об стену, горох точь-в-точь.
Значит, пришла пора покидать насест…
Чёртова память, яростней пламеней!
Из всевозможных тихих, спокойных мест
Я выбираю землю и прячусь в ней.
Я выбираю призрачное метро –
Нет настоящих линий, фальшив билет.
Можно всю жизнь лететь сквозь его нутро –
Станций конечных тоже, по счастью, нет.
Я выбираю ветер, что бьёт в лицо
Через окно из светлых, пустых глубин.
Есть, говорят, в столице его кольцо,
В нём в форме буквы М укреплён рубин.
Город над нами бьётся в силках – час пик!
Новые мысли тонут в дрянном спирту.
Новые лица тот же корёжит тик –
Вредно, конечно, правду держать во рту.
А по тоннелю поезд летит стремглав
Новым маршрутом – он ни хорош, ни плох.
Жизнь продолжает список удачных глав –
Пёрышком из-за конторки помашет Бог,
Поезд сорвётся в сумрак, к иным мирам,
Стукнув меня о поручень головой…
Старый вагон – мрачный, забытый храм,
Мчащийся вдаль под призрачною Невой.
Продавец эмоций
За облитой спиртом и сумраком стойкой бара,
Направляя в глотки поток с колеса Сансары,
Он стоит, как Шива, сторукий, и, улыбаясь,
Разрушает нас, совершая с бутылкой танец.
Десять тысяч раз наши лица ему знакомы.
Мы идём к нему в предвкушении сладкой комы.
Мы идём к нему точно в море – без карт, без лоций.
Помоги же нам, гений тьмы, продавец эмоций!
Я сегодня зол – вылей радость в пустой бокал мне,
Чтоб душа моя собрала понемногу камни.
Я сегодня женщиной ласковой был отвергнут –