Игорь Чиркунов
Выживальщик
Лес
При свете луны гаражи прошли неожиданно быстро и без дополнительных приключений. Вот и лес. Как бы ни хотелось, включил налобник на минимальное свечение.
– Очки.
– Зачем? – удивилась Света. – И так ничего не видно, а в очках так вообще хоть глаз выколи.
– Вот именно, «глаз выколи». Где они у тебя?
Светка вытащила из нагрудного кармана тактические очки.
– Надевай. Не так уж они и мешают, зато глазом на сук не наткнешься. И близко ко мне не прижимайся, иначе будешь ловить те ветки, которые я отгибаю.
Вломился. Сзади чертыхалась жена.
– Потерпи, родная, на опушках всегда так – света поступает больше и подлесок разрастается. Сейчас заглубимся, пойдет полегче.
Через полчаса остановился, расстегнул грудную стяжку рюкзака.
– Достаточно.
– А я думала, мы всю ночь идти будем.
– Ночью по лесу ходить нельзя, слишком травмоопасно. Нам просто нужно было отойти подальше. Сейчас немного поспим, как раз светать начнет. Тогда и двинем.
* * *
Три часа сна пролетели как одно мигание: веки смежились и тут же поднялись. Через ткань наспех поставленной палатки пробивался робкий свет. В ухо сопела Светка, отдавливая правое плечо. Рука, обнимавшая жену, слегка затекла. Пальцами левой пощекотал ей нос. Светка скорчила смешную мордочку.
– Любимая, просыпайся, – прошептал ей в самое ухо.
– Сейчас-сейчас, еще одну только минуточку, – забормотала, переворачиваясь на другой бок и пытаясь завернуться в Артёма, как в одеяло. – Представляешь, мне такой страшный сон приснился, будто все, к чему вы с ребятами готовитесь, сбылось. – Голос затихал, она опять проваливалась в сон: – Глупость какая.
Внезапно к горлу подкатили слезы. Остро захотелось, чтобы все действительно оказалось сном. Вот сейчас Влад бесцеремонно откинет полог и проорет свое дежурное: «Рота, подъем!» И откуда-то из-за пределов микромира палатки докатится голос Веры: «Вставайте, лежебоки, или голодными на переход отправитесь». Зачухает помпа горелки, накачивая давление, а Муха затянет свое извечное, что для сурвивальщиков бензин, как, впрочем, и газ, не круто.
– Вставай, малышка, нам надо идти.
Собрались быстро: Артём не стал разбивать полноценный лагерь, ограничившись кинутыми в палатку пенками.
– Замерзла? – взял ее ладошки в свои. – Извини, следующую ночь спим по-нормальному: в спальниках, надую коврики. Ну а в убежище нас ждут нормальные кровати. Мы с Владом пару спален оборудовали, как раз на две семьи. А сейчас давай отойдем от города подальше, тогда и на завтрак остановимся.
– Ты боишься тех, кто остался?
– Скорее опасаюсь. Только не спрашивай, сам не знаю чего. Просто чувствую, что с этими военными мне не по пути. Почему-то мне кажется, что просто так они бы меня не отпустили.
Все планы пошли прахом. Ехать они должны были на Владовом внедорожнике. Дизель, огромные колеса, лебедка, экранированная проводка. В общем, мечта выживальщика – машина, подготовленная преодолевать завалы, бездорожье, загазованную местность. Даже выстрел из дробовика способна выдержать. Вот только ударную волну или рухнувший сверху дом она явно не пережила. И даже если пережила – вряд ли уцелела в огненном аду, который бушевал в городе до сих пор.
– Слу-у-ушай, – супруга сменила тему, – а зачем ты на компас постоянно смотришь? Я считала, почти каждый десятый шаг.
– Правда? Уже и не замечаю, видимо, привычка, – усмехнулся, – видишь ли, человек не птица, встроенного компаса нет. И ориентиров в лесу нет. Как думаешь, быстро начнешь сбиваться с направления?
– Ну-у-у… – протянула, – не знаю. Но не каждые же десять шагов? Ты не думай, я с дедушкой все детство за грибами ходила. А он, между прочим, никогда ни с какими компасами не ходил. И навигаторов тогда не было.
Подмигнул, раззадоривая:
– Хочешь, попробуем? Направление вон туда, – показал рукой. – Давай, иди впереди.
На десятом шаге остановил.
– Ну и куда нам?
Светка уверенно махнула.
– Не-а, – улыбаясь, поднес к ее глазам левую руку, где на большом пальце, на ремешке, устроилась прозрачная таблетка с плавающей двухцветной стрелкой, – смотри.
– Э-э-э… А у тебя компас не врет? Не могла же я так быстро сбиться.
– Компас не врет, – потрепал ее по плечу, щелкнул по козырьку кепки, затем провел тыльной стороной ладони по щеке. – Ты когда вон те кусты обходила, уже сбилась градусов на тридцать. Без компаса в лесу делать нечего.
– А, ну да, тем более без навигатора…
Навигатор и вправду не работал. Нет, он, конечно, включался, показывал карту, позволял играться с меню. Вот только положение не определял, поскольку не видел ни одного спутника. А без этого он – просто хранилище карт, к тому же жрущий акумы. Так что навик отправился в дальний карман рюкзака, и Артёму пришлось вытаскивать распечатанные топографические карты. И, конечно же, ломая голову, вспоминать, как обходиться без умной электроники.
Городок
Внутри что-то рухнуло, раздался звон бьющегося стекла и следом крик.
Пока альтер эго бубнило свое извечное «ну что, там без тебя не обойдутся?», ноги сами внесли внутрь. Картинка, в общем-то, ожидаемая, в этом здании Артём был несколько раз: высокий, обрамленный лестницами зал, типичный провинциальный торговый комплекс, сдающий свои помещения кучке магазинов. На втором этаже витрина, обезображенная проломом. Остатки стекла разбросаны по плитке пола. Поверх осколков валяется мужик средних лет, явно в отключке. В паре шагов от него стоит парень, пытаясь зажать предплечье, из которого подозрительно много льет. Людей внутри мало. Кто-то озирается по сторонам, кто-то ведет себя так, будто ничего не случилось: ну подумаешь, какой-то мужик вывалился сквозь стекло со второго этажа! Десяток человек суетятся, создавая ненужный хаос.
Скинул рюкзак у колонны, кивнул жене:
– Стой здесь и присмотри. Если что – зови меня. Громко. Поняла? Хорошо.
Пока взгляд обшаривал пространство вокруг пострадавших, и главное над ними – не свалилось бы что-нибудь на голову, – рука автоматом нащупала в набедренном кармане перчатки. После первых же курсов первой помощи купил большую упаковку и распихал по всем карманам. Когда собирался, так и не выложил – места не занимают. И ведь не думал, что пригодятся!
Задержал взгляд на витрине. Опасных зубьев, только и ждущих, чтоб сброситься на голову, не видно – витрину вынесло почти полностью. Вздохнул, причин не идти не наблюдается. Ну что ж, вперед! На ходу натягивая тонкий нитрил, пошел, раздвигая народ плечами.
– Пропустите.
Люди недовольно оборачивались, но, завидев здорового парня в синих медицинских перчатках, тут же менялись в лице и поспешно расступались.
– Показывай, что у тебя?
Парень, по виду ровесник, поднял растерянный взгляд и, не меняясь в лице, перевел его на правое предплечье. Туда, где чуть ниже локтя он прижимал левую ладонь. Из-под ладони продолжал бодро бежать алый ручеек.
«Твою ж мать! – заголосил внутренний умник. – Это даже не резаные вены. Явно достало до артерии, само не остановится!»
Взглянул в испуганные глаза. Ты еще жив, но, судя по реакции окружающих, – уже покойник: пока эти бараны будут крутить башками, бекать «что случилось?» и «какой кошмар!», кровь у тебя кончится. Вместе с жизнью. Эмоции растаяли с последними сожалениями о ненужном геройстве.
– Понятно. Ложись пока… да не в лужу, потом одежду задолбаешься отстирывать от крови. Рану не отпускай!
Бросил взгляд по сторонам.
– Так, вы и вы, – прямая рука с синим наконечником ладони вытянулась в направлении двух мужиков, выглядящих адекватнее других, – подойдите, пожалуйста, нужна ваша помощь.
Дождался ответных кивков.
– Так, вы… как зовут?
– Фёдор Николаевич.
– Фёдор, встань у меня сзади, посмотри, чтоб нам никто не мешал. Лады?
– Так, а вас?
– Карим.
– Хорошо, – запоздало сообразил, что просить второго вызвать скорую бессмысленно, просто сработали наработанные алгоритмы. – Пока подождите.
– Ложись на правый бок… стой! – похлопал себя по карманам, вытащил маленький цилиндрик фонарика из EDC-набора, пристроил его под мышку пострадавшей руки, чуть поправил, чтоб передавить артерию, – переваливайся. Вот, голову сюда.
Сидя на корточках, поправил пострадавшему голову, согнул левую ногу. «Ты смотри, почти идеальное устойчивое боковое! Видно, научился чему-то, аж гордость берет!» – жужжало на заднем фоне второе «я». Так, течь прекратилась, значит, артерия пережата. Облегченно выдохнул – пара минут есть.
– Федор, посмотри за ним, хорошо? – Взгляд у того осмысленный, это радует. – Никого не подпускать, всех помощников в шею, или мы его потеряем. Отключится – крикнешь мне, я пока второго гляну.
Вокруг второго уже сгрудилось несколько человек.
– Ну-ка пропустите, да разойдитесь же! Стоять, блин! – кровь бросилась в лицо, крик вспугнутой птицей метнулся внутри зала.
Двое парней пытались за плечи и за ноги поднять лежащего.
– Руки в стороны! Отошли! – приходилось уже орать, форсируя голосовые связки.
– Да мы на воздух хотели… – забурчал один.
– А ты кто такой будешь? – попытался наехать второй.
Ну конечно! Вот и неравнодушная общественность!
– Это тебе потом объяснят, – спокойно, глядя прямо в глаза «наезжальщику», – а ты, в свою очередь, объяснишь, за что ты его угробить хотел.
– Что-о-о?
Уже негромко, обращаясь к первому «помогальщику», да и ко всем остальным:
– Куда, на фиг, вы его тащите?! Явный перелом со смещением, – показал на правую голень, искривленную под неестественным углом, – сейчас осколками кости сосуды повредите, и хана. Кто его родным будет объяснять, почему вы его убили?
По толпе прокатился ропот. Поднял руки, ладони на уровне груди, как бы отталкивая народ.
– Отойдите шагов на пять, дайте место. Вот ты, дружище, если на самом деле хочешь помочь, отодвинь людей, дай мне место для работы.
– Ага… Братва, ну-ка давайте двигайте, видите – человеку мешаете!
Ну-с, что тут у нас? Лежащий без сознания, по крайней мере, глаза прикрыты и… хм, не разговаривает. Бледноват, но не чрезмерно, на сильную кровопотерю не похоже. Что там еще? Про что ты мог забыть? А, да ладно, давай по ходу разбираться. Присел на корточки, потом наклонился, почти прижавшись левым ухом к его губам, взгляд замер на груди.
– Раз, два, три, четыре…
Почти сразу услышал звук вдоха, щеки коснулось дыхание. Грудь и живот мерно ходят – дышит. Ну, слава богу, хоть это.
– Сынок, на вот, возьми.
Поднял глаза – сквозь толпу протолкалась какая-то тетка и протягивала здоровенную булавку!
– Ты язык-то ему к щеке приколи. Что ты на меня так смотришь? Или вас там этому не учили?!
Внутренний умник заржал в голове.
– Кто-нибудь, приколите язык этой «помощнице», – выделил голосом последнее слово, повернулся к «наезжальщику», – как тебя?
– Серый.
– Серый, ты за народом смотришь?
– Мать, иди отсюда, видишь – без тебя справляются. Ты говори, братан, чем помочь?
– Помочь? Да, помощь нужна. Надо ему голову запрокинутой подержать, чтоб язык и вправду не запал. Ворочать его сейчас ни в коем случае нельзя.
– Я! Давайте я подержу, – рядом присел паренек лет двенадцати, добавил сквозь слезы, – это мой папа.
– Как зовут?
– Папу?
– Тебя, – выдавил ободряющую улыбку: «Вот ведь засада. Смотри не угробь мужика на глазах сына!»
– Коля… Николай.
– Значит, Коля-Николай, держишь папе голову вот так, – запрокинул, проворачивая, как на шарнирах, – в таком положении язык не западет и папа будет дышать. Без булавки, – сверкнул глазами в сторону, тетка испуганно юркнула за спины, – и слушаешь дыхание, понял?
Парнишка смахнул слезу, кивнул.
– Голову не отпускаешь. Дыхание слушаешь. Смотришь на грудь и живот – увидишь, как дышит. Если начинает хрипеть или перестает дышать, сначала проверяешь, не опустилась ли голова. Потом зовешь меня. Понял?
Паренек, уже приняв отцовскую голову в руки, опять кивнул.
Здесь пока все? Ну а что еще? Дышит, без сознания, не течет. Лишь бы парнишка голову не упустил. «Этот? Этот будет держать».
Встал, стараясь не коснуться себя перчатками, уткнулся лбом в локтевой сгиб. Господи, ну где инструктор, когда он так нужен?! Я же не медик и не воевал, как Влад. Я ранения только по видео да на манекенах видел! Вдох-выдох, вдох-выдох. Не раскисай, выживальщик, ты для чего столько на курсы ходил? Давай, реализуй на практике!
– Карим! Ты где?
Тот появился молчаливой тенью.
– Будь добр, найди мне что-то вроде косынки. Знаешь, есть такие, медицинские?
Карим отрицательно мотнул головой.
– Любой кусок ткани, треугольный, чтоб длинная сторона была около метра. Хоть из штор нарви. И нужен вороток. Палочка такая, попрочнее, можно отвертку.
Вернулся к первому. Над ним нависал Фёдор, оттесняя любопытствующих. Присел на корточки рядом, стараясь не наступить в растекшуюся кровь. Посмотрел, вроде ничего не сочится, да и маленькая лужица под раненой рукой не увеличилась. Немного отлегло.
– Живой? Как звать-то тебя?
– Рустам.
– Хорошо, Рустам, сейчас я тебе закрутку наложу, придется потерпеть.
– Может, ремнем перетянуть? – Фёдор указал на свой пояс.
Артём поморщился, покачал головой:
– Плохая идея. Его не зафиксируешь и, если что, не докрутишь потом. Впрочем, как и жгут эсмарха…
У Артёма на поясе в чехле висел отличный кровеостанавливающий медплантовский жгут-турникет, вот только использовать его на постороннем человеке не хотелось.
«Всегда используйте аптечку пострадавшего или подручные средства. Ваша аптечка – для вас, – говорил инструктор на курсах первой помощи, – иначе свое израсходуете на первого раненого, а когда прилетит вам, будете, как говорится, с голой задницей».
Карим молча возник рядом, как будто материализовался. Протянул комок ткани, две отвертки и толстый маркер в пластиковом корпусе. Артём выбрал из комка одну тряпочку – вполне сойдет, хоть и синтетика. Сложил вдвое, пристроил маркер. Ну, теперь только не накосячить! Мысленно прокрутил в голове движения, вроде ничего не забыл.
– Так, Рустам, сейчас перевалишься на спину, кровь пойдет опять, но недолго, я тебе быструю закрутку наложу… Подожди пока, я все приготовлю. Давай!
Одним заученным движением перетянул руку под плечом, два оборота маркера, и кровь, пошедшая было снова, опять остановилась. Хорошо, что не бедро, вот там намучаешься! Наскоро зафиксировал свободными концами косынки вороток.
– А вот теперь наложим плановую…
– Э-э-эй! Как вас там… – раздалось со стороны мужика со сломанной ногой. – Папа очнулся.
– Рустам, придержи вороток, я на секунду. А ты, Фёдор, присмотри за ним, вдруг отключится. Сразу меня зови, понял?
Сделал шаг в сторону переломанного. «Эй-эй-эй, куда?!» – заорал внутренний умник. Что не так? Оглянулся – он же на спине! Да еще и сам повязку контролирует! А если сейчас отключится?! Мотнул головой, отгоняя сомнения, – прорвемся! Бросился к лежащему мужику, народ расступался уже сам.
– Меня зовут Артём, я вам помогу, только с другим закончу. У вас перелом со смещением, пожалуйста, лежите не шевелитесь.
Мужчина закивал. Сын попытался снова запрокинуть ему голову, остановил:
– Сейчас не надо. Просто разговаривай с ним. Вот если опять потеряет сознание, тогда запрокинешь. Ты меня понял?
– Серый!
– Да!
– Как у вас тут со скорой? Смысл врачей ждать есть?
– Я сразу понял, что ты не местный… Не, братан, не ездит у нас ничего. И врачи из больнички ни ногой. Их, походу, оттуда просто не выпускают.
– Понятно, значит надо тащить. Так, граждане, мне нужно как можно больше ткани, подойдет любая. Карим! Найди какую-нибудь палку поровнее, типа ручки от швабры. Только прочную. И косынок понадобится много. Подойдут ремни, нужно будет к палке его приматывать…
Ах, да, ты на чем его тащить собрался? Подзавис на секунду. Действительно… Снять дверь? Бли-и-ин, про дверь же что-то говорили… Что?! Как отрезало. Альтер эго тоже молчит. Так, спокойно! Мы сломанную ногу примотаем к здоровой через прокладки из ткани, чтоб не шевелить место перелома, так? Так! А здоровую и всего мужика до подмышки к палке. Так… А, к черту все, решено – делаем носилки!
– Нужны две длинные палки и веревка. Найдем?
Серый заверил, что при необходимости из-под земли достанет. Почему-то верилось.
Вернулся к Рустаму. Ну вот, все хорошо, пациент скорее жив, в сознании и дышит. И придерживает вороток здоровой рукой. А на курсах за такое дисквал точно. «Блин, а у тебя выходит!» Не торопясь выбрал косынку из ткани, более всего похожей на хэбэ. «Не суетись, у тебя все получается». Не спеша завязал на двойной узел, затянул потуже. Это же не курсы, сразу после упражнения косынку снимать не придется. Теперь отвертку, как вороток, крутим… зафиксировать…
– Может, с другой стороны? – спросил Фёдор.
А что? Вот болван! Фиксирующие концы пропустил наоборот!
– Да, спасибо! Забывать уже начал, как обычными косынками работать! – подмигнул Рустаму. – Ну как? Норм?
– Спасибо. А я уж думал – все, хана. Я держу, а она течет.
– Ладно, ладно, лежи, береги силы.
Снял временную закрутку, с маркером. Им же прямо на лбу удивленного Рустама крупно написал время. Повернул пострадавшего снова на бок, рану накрыл еще одной косынкой, поймал взгляд Федора.
– Смотри за ним. Контролируй сознание, разговаривай. Отключится – контролируй дыхание. О'кей? А я пока нашим прыгуном займусь.
* * *
Изначально в этот городок заходить не планировал. Да и путь лежал немного в стороне. Но сначала Светка высказала робкую идею зайти за новостями, а после Артём и сам, боясь себе признаться: «А может?..», согласился с тем, что идея хорошая.
Они с приятелями бывали здесь раньше, во время походов. Городок как городок – обычный спутник промышленного центра: тысяч десять населения, бо́льшая часть которого ездила на работу в город, производства как такового нет, филиал вуза, несколько профилакториев, под боком россыпь дачных поселков. Кажется, как раз сюда сосед возил свою тещу с рассадой.
Торговый центр «Аврора»… Хотя какой центр! – так, центрик недалеко от окраины. Автовокзальная площадь, открытые ряды для частной торговли, большая парковка, сейчас по-прежнему забитая автомобилями. В общем, некое сосредоточие цивилизации, но не центровое. Идеальное место, чтоб узнать новости и сильно не светиться.
Не светиться не получилось.
– Добрый день всем!
Нарвался! Краем глаза Артём видел, как справа от него, со стороны ног пострадавшего, толпа раздвигается. Впереди уверенный парень, моложе тридцати, темные волосы в пучке, сильно выцветшая, когда-то красная повязка с оставшимися бледно-желтыми буквами «…жинник». Из-за его спины выглядывал совсем молодой, чуть старше двадцати, с очень живыми глазами, подвижный, как ртуть, паренек в камуфляже.
– И что у нас здесь происх… Ага. Перелом? Да, вижу, перелом, – взгляд парня уцепился за перчатки, рука дернулась к карману, но секундой позже он уже опускался рядом на корточки, – давай помогу.
– Там, – Артём показал подбородком, – еще один. Глубокий порез правого предплечья. Я наложил закрутку, лежит в устойчивом боковом. Должен быть в сознании. Его можно эвакуировать.
– Леший, слышал?
– Да, ща займусь, – камуфлированный паренек отправился к Рустаму. Оттуда донеслось: – Ба! Какие лица! Как же ты так?
Послышался оправдывающийся голос Рустама. Что-то какой-то слабый. Неужели успел столько крови потерять? Да не, не должно: судя по луже, пол-литра, может чуть больше. Ты с повязкой не накосячил? Или закрутка ослабла и рана подтекает? Чуть не бросился проверять.
– Сталкер, слышишь? Рустам в сознании, мы ща потихонечку своим ходом дотопаем…
– Стой! – Артёма обожгла догадка. – Какой на фиг «пешком». Слышишь, как разговаривает? Это его от адреналина отпускает. Сейчас пойдете, и на улице он у тебя отключится.
– Не боись, допру, если че! Я в армии не таких таскал!
– Да на тебя мне пофиг, а вот если он в кому впадет? Как там тебя, Сталкер?
Первый парень, довольно споро орудовавший с косынками, поднял глаза:
– Того, – опять ткнул подбородком в направлении Рустама, – надо тоже на носилках. Есть где взять?
– С носилками согласен. Вот только где их… До больнички кого послать?
– Ну-ка, пропусти… Такие подойдут? – объявился Серый с целым пуком гардинных карнизов. Обмотаны они были длинным шнуром, с бахромой и кисточками.
– Блин, хлипковаты, – Артём попробовал один из деревянных прутков на прочность, – жаль, длина в самый раз.
– Подожди, – парень, названный Сталкером, тоже взял один из карнизов, – их здесь много, можно по два, даже по три связать, у меня скотча есть немного. А шнур хочешь как полотно навязать? Тогда нужны короткие распорки. Можно, в принципе, одну палку на них пустить, вот только чем отрезать?
– У меня есть чем, – буркнул Артём.
А ты не слишком вкладываешься в эту ситуацию? Сейчас предъявишь им свою замечательную раскладную ножовку, а потом отправишься дальше с пустыми руками? Но спорить с самим собой не стал, а то шизофрения какая-то получается!
* * *
Наконец-то обоих пострадавших под руководством Карима утащили в направлении местной больницы. Сталкер заверил, что врачи там дежурят и в безостановочном порядке оказывают помощь всем, кто обратится. Сам Сталкер и его напарник остались, хотя Артём надеялся на совершенно другой исход.
– Ну что ж, теперь можно и поговорить спокойно. Отойдем?
Расположились у огромного витражного окна. Неподалеку, тревожно поглядывая и переминаясь с ноги на ногу у колонны, Светка изображала стойкого оловянного солдатика, приставленного к двум рюкзакам. Артём ободряюще улыбнулся жене.
– Как нас зовут, ты уже понял. К тебе как обращаться?
– Артём, – пожал плечами.
– Документов при себе, у тебя, конечно, нет?
– Документы при себе, у меня, конечно, есть. Вот только почему я тебе их предъявлять должен?
– Хм… Вопрос резонный. – Сталкер сделал вид, что задумался. – Может потому, что нас больше?
От входа в их сторону направлялись еще двое. Камуфляж, разгрузки, неспешные уверенные движения. На рукавах – такие же повязки «Дружинник». «Доигрался в благородство!» Но вслух сказал другое:
– Ага, играете в правильных парней, но руководствуетесь при этом правом сильного? Вы, я так полагаю, – местные органы самоуправления?
– Даже не знаю, на что отвечать. – Сталкер развел руками, одновременно качая головой. – На вопрос или наезд? Ладно, начну с вопроса. Как ты выразился, «органы самоуправления» – это не мы. Мы волонтеры, то есть добровольный отряд помощи населению. В том числе приглядываем и за порядком. Теперь что касается права силы. Согласен, мой косяк, неправильно начал разговор. Но и ты нас пойми. Что видим? Чувак, крепкий, подготовленный, толпу вон как застроил. Опять же – прикинут по-лесному, экипировка, амуниция… Только не говори, что ты обычный дачник-грибник, в лесу заблудился и только что вышел. Не будешь?
Артём усмехнулся, молча покачал головой. Парень продолжил:
– Хорошо. Так вот, всех таких спецов в нашем городке я знаю лично. Тебя не знаю – значит, ты чужой. Возникает естественный вопрос – что чужому спецу у нас нужно?
– Спокойно, – Артём поднял руки в примирительном жесте, – я на самом деле проходил мимо и зашел узнать, что слышно. Ничего более. Как сам, наверно, знаешь, с радио, интернетом и тому подобным сейчас напряженка. А тут этот прыгун, вот на рефлексах и вписался. Как выясняется – на свою голову.
– Вписался-то ты как раз правильно. Иначе Рустаму точно кранты, хрен бы ему тут помогли. А он нашему городку нужен. Так что за Рустама спасибо отдельное. – И Сталкер протянул руку.
Артём рефлекторно пожал. Некоторая взвинченность начала отступать. Он, наконец, обратил внимание, что стоящий за плечом Сталкера Леший рассматривает его с интересом, но явно доброжелательно. И двое подошедших какой-либо агрессии не проявляют.
– Артём, такое предложение – идем сейчас в штаб. Ну, этого, как ты говоришь, самоуправления. Там тебе рассказывают, что известно у нас, а ты, если не откажешься, расскажешь, что знаешь или слышал сам. Идет?
Альтернатива, конечно, так себе, но его явно не хотели отпускать.
– Ладно… – немного замялся. Светка! Сделать вид, что не знакомы? Кто знает, выйдет ли он из этого штаба? С другой стороны, оставить здесь – что она сможет одна? Не то что бункер не найдет, из города может не выйти.
Разрешил сомнения опять Сталкер.
– Девушку с собой бери, не переживай. Здесь ей одной оставаться не резон.
Снова рюкзак отдавливает плечи. Слева прижимается Светка. Шагая под рюкзаком, это не самое удобное. Сказать бы ей… Но, глянув жене в лицо, Артём передумал. Кстати, Светкин рюкзак тащит Леший. Сам предложил, вон он, впереди шагает. Легко, как будто бы с пустыми руками. Двое подошедших дружинников с ними не пошли, попрощались и куда-то исчезли. Сталкер вышагивает справа.
– А ты у кого учился? Не у Герасимова, часом?
– В смысле?
– Я про первую помощь. Представляешь, когда тебя в перчатках увидел, сразу почему-то про него подумал. И работаешь косынками. Ну и закрутка – это же Сергея Васильевича разработка.
– А-а-а, ты про это… Честно, не помню, как ведущего звали.
– Так ты не из поисковиков?
– Кого?
– Понятно… жаль… – По лицу Сталкера пробежала волна разочарования, но только на мгновенье. – Про добровольный поисково-спасательный отряд что-нибудь слышал?
Артём покопался в памяти, пожал плечами.
– А как же ты на курсы к Герасимову попал?
– Да просто: порылся в интернете, нашел курсы, почитал отзывы, сходил. Понравилось, старался хотя бы раз в год обновлять знания.
– Сталкер, он, наверно, про платные говорит!
– Ну да, платные, а какие они еще бывают в наше время? Сейчас даже прыщ бесплатно не вскочит.
Сталкер покачал головой:
– Поверь, ты ошибаешься.
* * *
С удивлением Артём отметил, что никаких особенных изменений в самом городке нет. Против ожиданий – ни разрушений, ни следов пожара, даже стекла везде целые. Улицы чистые, а не заваленные всяким мусором и поваленными деревьями. Малолюдно – это да. Если вычеркнуть из памяти последние пару дней, то легко можно представить, что все как обычно, жизнь продолжается, а все недавние события – страшный сон. Хотя чего он ждал? Того же, что было дома?
Вначале сосало какое-то чувство неправильности в этой обыденной картине, потом наконец дошло – на улицах нет машин! Спросил Сталкера.
– С автопарком у нас все нормально, электромагнитный импульс не достал. Просто на общем собрании решили, что пока не прояснится – бензин не жечь. Он сейчас невосполнимый ресурс.
– И как, все тут же послушались?
– Сомневаешься? Вообще-то правильно делаешь. Ну да, не все готовы отказываться от своих сиюминутных удобств ради общего дела. Ничего, – он усмехнулся, – пришлось осваивать методики убеждения. Впрочем, коллективное мнение – это сила, если уметь пользоваться. Главное – качнуть мнение большинства в правильное русло, а там активная общественность поможет с особо непонятливыми.
Артем поморщился, затем уточнил: – И прям все-все теперь, как один, как говорится, в едином порыве?
– Нет конечно! Кто-то по-прежнему думает, что самый умный: может на общих собраниях гривой кивать, а под шумок тырить то, что, по его мнению, ничье. А есть уникумы, до которых вообще, похоже, не доходит. Что поделать, дефекты воспитания! Пришлось прибегнуть к непопулярным мерам.
– Вот как?
– А как ты хотел? Думаешь, мы здесь будем смотреть, как кто-то из-за своих капризов ставит под угрозу выживание большинства? Нашлись тут шестеро из золотой молодежи на каникулах: четыре великовозрастных балбеса с двумя подружками.
– И что с ними сделали? Убили? – Светка округлила глаза.
– Да по-хорошему надо было…
– Леший, ну не начинай. Нет, зачем же. Вывели на границу городка и пинка под зад. Пусть тешат свою блажь где угодно и перед кем угодно. Если найдут таковых. А в городок им появляться заказано.
– А если наплюют на запреты? Они же, как ты говоришь, отмороженные? Что сделаешь?
– Если нам попадутся, так это им повезет. Потому как есть среди жителей и такие, которые не прочь с ними повстречаться. Вот тогда будут у ребят проблемы.
– А куда же им идти?
– Куда хотят.
– Но это же негуманно!
– Негуманно подставлять всех. Чем жизнь этих мажоров ценнее жизни матерей с детьми на руках?
Светка, видимо, хотела еще что-то возразить, но не нашлась. Дальше шли молча.
Штаб располагался в местной мэрии – здании еще советской постройки из силикатного кирпича, с высоким крыльцом, призванным изображать трибуну перед небольшой площадью. На входе – вахтер, похоже, еще со времен «до». Кивнул Сталкеру и Лешему как знакомым.
– Эти со мной. Где Равилич, не знаешь?
– В сто восемнадцатой был.
Сто восемнадцатой оказалась большая комната метров шестьдесят-семьдесят квадратных, с большим овальным столом посередине, по стенам ватманские листы, исчерченные схемами и таблицами, несколько досок для рисования маркером, большая карта города.
– Дима, твою мать, ты что, не догоняешь? У нас просто некого поставить на эту задачу!
– Блин, это, кажется, вы со своим узколобым подходом ничего не догоняете. Если сейчас мы не наладим контакт с деревенскими, завтра это может быть в десять, нет, в сто раз сложнее! А когда вы наконец-то признаете, что Ильясов был, как всегда, прав, придете ко мне каяться: «Дима, мы бараны!», момент уже будет упущен!
Рядом со столом несколько человек о чем-то спорили, надрывая голосовые связки, но появление новых лиц заставило их прерваться.
– Извините, что отвлекаю. Равилич, можно тебя?
Один из спорщиков бросил взгляд на вошедших, задержал его на Артёме, секунду-другую всматривался. И, раскинув руки и широко улыбаясь, пошел навстречу.
– Ба! Знакомые лица! Земляк, какими судьбами?
Секундное замешательство сменилось удивленным узнаванием. Ну точно! Те же очки в тонкой золотой оправе, короткая стрижка ежиком, темно-синяя рубашка, расстегнутая до середины груди. К Артёму шагал давешний пожилой крепыш, с которым он общался еще в городе. Он-то как здесь?
– Так вы знакомы?
– Формально да, – крепыш обнял Артёма. Тому показалось, что попал в тиски, давешний знакомый оказался крепким не только на вид. – Виделись и даже общались. Хотя познакомиться так и не удалось.
Он протянул руку:
– Дмитрий Равильевич, можно по имени. Сталкер со своими просто Равиличем кличут.
Артём представился.
– Так, мужики, – Дмитрий обратился к недавним собеседникам, – давайте прервемся. Иначе мы ни до чего не договоримся. Покурим, подышим, да и вообще надо бы подвигаться, а то с утра не прерывались. Лады? А я как раз с человеком пообщаюсь.
* * *
– Куришь?
Артём покачал головой. Он стоял, облокотившись спиной на парапет крыльца, сложив на груди руки и смотрел на супругу. Та находилась неподалеку. Ей, конечно, предложили присесть и кофе, но она наотрез отказалась отдаляться от мужа. В итоге сидела в уголке обширного крыльца на стульчике, которой вытащил все тот же Леший, и обнимала обеими лапками большую кружку кофе.
