Игорь Анатольевич Шпотенко
Выстрел в аду, или Девятый

Первые две недели пребывания молодых ребят в учебном подразделении пролетели быстро. Утро начиналось с традиционной пробежки с собаками, каждый день прапорщик увеличивал расстояние на полкилометра. За тем завтрак и построение на занятия, ближе к обеду первое занятие по рукопашному бою, за тем снова час занятий по тактике и обед. За тем ещё три часа тактики и снова рукопашный бой, перед ужином пробежка с собаками по утрешнему маршруту. Сергей отдавал все свои знания и способности. Все быстро сдружились. Заниматься рукопашкой приходил и сам майор систематически, он становился в пару с Сергеем и работал на износ, оттачивая то или иное упражнение до блеска. Сергей показал единственный приём нападения, который успел выучить, но не применял. Назывался он «Удар гюрзы». Ладонью руки с напряжёнными пальцами надо было точно попасть под левую лопатку в точку. После чего через минуту наступал паралич и смерть. Изучали только двое—майор и Ваня Куценко. Бивнев, был одним единственным учителем в центре. Он готовил группу себе, вернее под себя. Его знания поражали даже начитанного Владимира. В группе было ещё четверо парней – Борзых Михаил с Красного Луча, Куценко Иван с Лисичанска (единственный женатик в центре) и Суша Виктор из Стаханова (его в лицо помнил Сергей по учёбе в техникуме) и Сергей Водопьянов из Краснодона. Все парни были с техническим образованием, без профессии был только Володя. Полученное техническое образование помогало с учёбой технических вопросов минно—сапёрного ремесла. Майор не скрывал, что ему нравилось работать со своей новой группой. Приближался большой, главный праздник всего Советского народа– 7го Ноября – 70 Лет Великого Октября. Он выпадал на субботу и воскресенье. К нему стали готовиться. Утром, в воскресенье первого ноября в центре появились новые люди. Видно, что приехали они ночью, по тому, что заняли свои места в одном из пустующих расположений казармы, а утром в столовой появился дополнительно перевёрнутый и установленный стол. На подъёме и пробежке их не было, они продолжали отдыхать, не было их и на общем завтраке и только ближе к обеду шестеро парней в тельняшках и кальсонах появились в туалете и умывальнике. Двое из них были легко ранены в руки, на месте ранений красовались повязки, у одного рана кровоточила. Они всё делали молча, тихо и быстро, как один отточенный механизм. Перед обедом они первый раз стали в строй. «Товарищи!» обратился ко всем майор Бивнев: «В центр с длительной, четырёх месячной командировки прибыла группа наших товарищей, познакомьтесь и всем приятного воскресного аппетита». Сидя за своим столом, Сергей, Володя, да и вся остальная группа с не скрываемым интересом наблюдала за своими старшими товарищами по службе. Та группа практически вся была с Азии. Темноволосые, круглолицые и узкоглазые крепыши, высокого роста, с играющими под гимнастёрками мышцами, побитые сухим и холодным ветром гор лица у всех обветрены, губы с ранками. Они ели молча и быстро. От киселя группа отказалась и им принесли свежо заваренный чёрный крепкий чай, практически чифирь. Подошедший Саблюк сообщил: «Группа вышла с Афгана. Выполняла задание в Кандагаре. Вынесла на себе своего тяжело раненого командира старшего лейтенанта Тумаева Фархада. Вы пока к ним в душу не лезьте с расспросами, пусть до праздника недельку отоспятся, потом познакомитесь, они парни весёлые, особенно вон тот со шрамом на лице Дильмурат Зельябитдинов, мы его Димкой зовём промеж собой».

Следующая неделя была наполненной. Перешли к практическим занятиям по изучению мин в живую, а не с плакатов в классе.

3.

7го Ноября, в Великий для всей огромной страны Советов праздник, новое пополнение принимало Присягу на верность СССР и своему народу. После завтрака старшина стал выдавать всем присутствующим в подразделении парадные формы для торжественного построения в честь 70й годовщины Октября и принятием присяги. Сергей с Володей не могли налюбоваться своей новой формой. Это уже не простое камуфлированное х\б, а п\ш—ботинки, китель, брюки, рубашка и галстук, как на картинке, да ещё и зелёная, пограничная фуражка, самое святое у каждого погранца из обмундирования. Все шестеро новобранцев вчера вечером учили наизусть текст присяги, а сегодня каждый то и дело повторял её про себя и переспрашивал кого-то, чтобы повторить ещё раз. Поступила команда строиться во дворе между зданий на единственной дорожке. На улице, как по заказу, светило ещё тёплое Таджикистанское солнце, ветра, который досаждал всем последние десять дней, не было, на небе не облачка. «Становись!» подал команду прапорщик Квашинин: «Равняйсь! Смирно!». Он чётко повернулся и сделав два шага отдал честь подошедшему майору. «Товарищ майор, гарнизон учебного центра для торжественного принятия присяги молодым пополнением построен! Старшина учебного центра прапорщик Квашинин!». Он сделал два шага в сторону и развернулся лицом к строю всё продолжая отдавать честь. «Здравствуйте, товарищи!» приятным голосом приветствовал строй командир. «Поздравляю Вас с Праздником 70ти летия Великой Октябрьской Социалистической революции!». Троекратное «Ура» прозвучало вполне нормально для не большого коллектива. Кожаная папка с Присягой лежала на выставленной вперёд тумбочке. Бивнев стал объявлять фамилии. Сергей вышел вторым, Володя предпоследним. Только теперь, стоя с автоматом перед не большим строем товарищей, Сергей рассмотрел их парадные кителя. У всех на груди были боевые награды. Медали «За Отвагу» или «За боевые заслуги». У некоторых, включая и старшину—Красные Звёзды, а у майора в дополнение к Звезде и двум медалям орден «Боевого Красного Знамени». Произнося на память текст своей присяги, он не сводил глаз с наград: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых сил СССР, принимаю эту Присягу и торжественно клянусь! Быть смелым, стойким, дисциплинированным, бдительным воином…», это было по истине торжественно и гордо за свою страну: «Выполнять все приказы командиров и начальников…». Володя заканчивал читать текст присяги: «…пусть покарает меня суровая кара…» и на глазах у него выступили слёзы.

Обед был праздничным. Шестёрка новых бойцов теперь уже прочно влилась в общий коллектив. Старшина поставил на стол несколько бутылок красного сладкого вина, чтобы помянуть погибших ранее товарищей. Да…Здесь было не так, как в обычной армии, как-то по-домашнему просто и очень строго по отношению к службе. «Димка, спой» попросил майор Дильмурата. Это его сержантский кители рассматривал по прибытию в часть Сергей. Орден «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу» вместе с какими-то ещё знаками украшали грудь казаха. Дима молча встал, взял в руки гитару и высоким голосом запел песню А. Розенбаума «Чёрный тюльпан». Сергей с Володей первый раз слушали в живую песню под гитару в исполнении воина. Даже повар перестал стучать своей посудой, высунувшись в раздаточное окошко. Наступила отчаянная тишина. «…как в Кандагаре, и Баграме…» пел Дима и вдруг его голос сломался и он, бросив гитару упал на стол со стоном. С его глаз текли потоки слёз. Его никто не утешал. Сергей увидал слёзы и в глазах, вышедших неделю назад парней. «Что… Трудно пришлось в этот раз?» спросил старшина. «Да… Дали нам духи просраться, и, если бы не вертушки, сегодня бы Димка не пел» ответил его узкоглазый товарищ. «Но банду мы всё же практически всю уничтожили ещё в кишлаке. Задание Родины выполнили полностью, вот только командира перед самой посадкой на борт снайпер задел тяжело, еле довезли» добавил он. Старшина разлил остатки сладкой, тянущейся жидкости по кружкам: «Чтобы все всегда возвращались домой» сказал он свой тост и выпил не чокаясь. Два праздничных дня пролетели быстро. Майор объявил о практических занятиях в горной местности. «Задание самое настоящее, боевое. Пойдём минировать тропу в горах, по которой моджахеды доставляют из Афганистана в нашу страну наркотики и оружие» объяснил он на одном из занятий по минному делу. «А когда выход?» поинтересовался один из молодых. Майор внимательно поглядел на него, погрозил, как мама в детстве пальцем и ответил: «Как только прикажут». Иван Куценко понял свою вину: «Прошу прощения» опустив голову сказал он. «Это хорошо, что понял. Ни каких вопросов, только выполнение команд. Зарубите себе это ещё раз на носах». Дни шли за днями, тяжёлая, кропотливая учёба не заканчивалась. Майор лично показывал, как установить и как за тем правильно снять установленную мину, ещё сложнее, если её установил кто-то другой, а именно враг, которому очень надо уничтожить именно тебя, и кто из Вас умнее и выносливей, тот и выживет в этом поединке. Учили в большинстве пакистанские мины Р1 М1 и английские с взрывателем замедленного действия №9 эль Мк-1, «подрывную машинку» США и минный взрыватель натяжного действия—Англия. Мины противопехотные фугасные типа: К-38 (СССР), ТС-50 (Италия) и ТИП «72» (КНР). Особенно пристально изучали противопехотные мины К59 и М -18м1 «клеймор» (США). Самую коварную мину натяжного действия «лепесток смерти» (СССР) и ПФМ-1С само подрывная мина способная взорваться после 1—40 часов после её установки. Самая массовая мина—Итальянская ТС11.5 Её не определял ни один миноискатель. Мины ПФМ1 без само подрыва шли в кассетах и их возможно было разбрасывать не устанавливая. Срабатывала она при нажатии на лепесток ногой. Мина подскакивала и взрывалась на не большой высоте поражая в основном конечности наступившего на неё человека.

Сергей усваивал минное ремесло мгновенно, а у Володи присутствовал страх перед возможным взрывом. «Страх присутствует у всех» говорил майор: «Без него нет чувства самосохранения, но с этим чувством надо бороться». Лучше всех, как ни странно, получалось у Вани Куценко. Было такое чувство, что он просто срастается с взятой им в руки миной и чувствует её душу. Так же легко и просто он снимал поставленные чужими руками мины. У него за всё время обучения не было ни одного само подрыва. У Сергея было пять осечек, у Володи под десяток, как и у остальных минёров, а у Ивана—ноль. Но работали- то пока с макетами, взрыватель только громко щёлкал при ошибке считая подрывы, хоть и макеты ничем не отличались от настоящих изделий смерти.

«Подъём! Боевая тревога!» громко кричал дежурный, уже открывающий двери оружейной комнаты. «Выходи строиться и получать оружие!» доставая журнал записи выдачи оружия с полки продолжал кричать Вагин. Бивнев стоял полностью одетый в зимний бушлат, ожидая построения. «Поступил приказ выдвинуться в указанный квадрат и заминировав участок горной дороги произвести задержание каравана, идущего со стороны сопредельного государства на нашу сторону. Со мной пойдут все молодые и трое бойцов с группы старшего лейтенанта Тумаева, прапорщик Квашинин– СВД и сержант Егоров в качестве радиста, всего двенадцать человек вместе со мной. Повара замените раненым бойцом, командовать остаётся сержант Зельябитдинов. Все понятно? Тогда Ромул Галиев заводи. Все к машине!» Все побежали к КПП где стоял авто ефрейтора Галиева. «Дима, не знаю на сколько дней мы идём, но будем не на своей территории» – отозвав сержанта в сторону добавил майор: «Принимай радио, звонки, следи за порядком, да и Самсонова проверяй по чаще вместе с его другом Саблюком, ибо они пригрелись со своими ранами» улыбаясь и пожимая руку сержанту закончил своё напутствие командир. Старшина бежал последним, неся увесистый вещевой мешок и свою СВД.

Газ 66 урча налаженным, ухоженным умелыми руками Галиева, мотором бежал по ночной полевой дороге. Перьевые облака практически не скрывали звёзд и не полного, убывающего месяца. Ветра не было и если бы не урчание двигателя, стояла бы гробовая тишина. «Едем в Курган—Тюбе» сказал сидящий у самого борта старшина и поднял ворот бушлата, стараясь прикорнуть. «Давай по дремлем, езды два часа» предложил Сергей Володе и подняв воротник уткнулся носом в плечо друга. Два часа пролетели мгновенно. Машина остановилась возле длинного, высокого деревянного забора—маски. Ворота тихо открылись и солдат с автоматом пропустил транспорт во внутрь. «К машине!» дал команду майор. «К машине и ничего не забывайте» продублировал старшина, снимая свой тяжёлый вещевой мешок. «Товарищ майор, разрешите раздать почту?» спросил Ромул. «Раздай, только быстро». Водитель называл фамилии и протягивал ценные конверты, пахнущие руками родных людей. «Всё? Шагом марш!». Две шеренги по пять человек во главе со старшиной тихо пошли по асфальтированному тротуару к еле заметному в темноте зданию. «Так, Ромул, вот тебе накладные, утром получи всё по ним согласно описи и бегом домой в часть. Можешь до утра поспать в кабине, только мотор не заводи». «Есть, товарищ майор, удачи Вам». «Спасибо, бача джан» и пожав на прощание ефрейтору руку, спокойным мерным шагом пошёл догонять ушедшую в перёд группу. «Помоги им Аллах!» прошептал в след уходящего командира Ромул…

Военные склады в Курган – Тюбе охранял гарнизон капитана Мурата Казиева. Он же был и начальником складов. «О… Салам шурави Сан. Саныч!», поднимаясь со стула за большим столом и идя на встречу майору расставив руки для обнимания, произнёс капитан, завидев вошедшего товарища. «Салам, дорогой Мурат Казиев, салам, бача джан!». Друзья обнялись. Сергей, стоящий в общем строю, понял, вспомнив знакомство с майором, что по имени и отчеству его могут называть только друзья, но их мало. Казиев был одним из таких, но за всё время службы он был первым, назвавшим так командира. «Что? Выдернули и тебя?» присаживаясь спросил он у Бивнева. «Да, Мура, да, дорогой, рановато немного, но приказ есть приказ». «Смотрю сегодня ты с двойным составом идёшь?». «Да, моя шестёрка молодые не опытные, вот пришлось взять троих с группы Фархада Тумаева, они неделю как вышли из-за речки, ещё и не отдохнули как положено, а сам Фархад в Душанбе с ранением в лёгкое лежит. Да ещё двух спецов прихватил на всякий случай». «Не пойму одного, берёшь с собой боекомплект, как на войну собрался, что так серьёзно?». Бивнев прошёл по коридору склада заглядывая в получаемое его подчинёнными, проверил у прапорщика правильность заполнения документов и лишь потом ответил другу: «Да, более как серьёзно. Ты слышал о полевом командире «Аслане бен шахе», в быту туркменом и прапорщиком погранвойск Оразом Госаевым?». «Да, маленький такой, его не хотели когда-то и брать на учёбу, не хватало сантиметров». «Так вот, он в 86 году уволился, собрал себе отряд, назвался полевым командиром и теперь водит караваны с Афгана к нам. У этого «кур баши» под 300 «сабель», вот такой расклад, поэтому такая и загрузчика сегодня». «Да… Трудно будет, ведь он горы как свои пять пальцев знает, почти пять лет на заставе отслужил». «В том-то и дело, а у меня шесть пацанов только-только присягу приняли».

Через час «Миша 8» принял на борт двенадцать вооружённых и полностью экипированных бойцов и взял курс на погранзаставу Нульванд ГБАО Памир в\ч 2022. Памир нельзя описать в трёх словах, грозный и ласковый, могучий и беззащитный, добрый и злой, с огромными седыми шапками снежных вершин с которых набирают силу и бегут холодные и чистые, не тронутые цивилизацией горные реки, дающие влагу и жизнь всему живому на своих склонах и подножьях. На не больших равнинах между гор живут своей жизнью горные аулы, затерянные в не проходимых скалах и как, там выживают простые люди известно лишь одному Всевышнему Аллаху, да и самим горцам, научившимся за столетия жить одной жизнью с Великим Памиром.

Застава 2022 затерялась между высоких гор. На сравнительно не большой ровной площадке уместилось несколько зданий воинской части. Казарма, совмещённая с медкабинетом и столовой—клубом, штаб с ДЧ совмещённый с четырьмя небольшими квартирами—комнатами для нач. состава, кухня с внутренним окном в столовую совмещённая с хоз. двором, питомником для собак и не большой конюшней, баня с парилкой и не большой гараж. Всё это обнесено двумя рядами колючей проволоки с КПП со шлагбаумом и вышкой первого поста. Вертолётная площадка находилась за периметром части. В самом центре заставы установлен флагшток для ежедневного поднятия флага СССР на утреннем разводе с бетонированной площадкой для наряда, заступающего в караул. За гаражом глубокий колодец, выложенный диким камнем с холодной водой и не большой сеновал. 28 человек пограничников на 12 км горной границы, ЛФ—5км, ПФ—7км, с не упреждаемыми участками в горах, шесть лошадей, четыре собаки, два офицера и два прапорщика с семьями, два автомобиля: ГаЗ 66 и УаЗ 469 трудились в части. Командовал заставой старший лейтенант погранвойск 25ти летний сын грузинского народа Джангули Иванович Дауташвилли. Не смотря на молодой возраст у него уже за плечами было 1,5 года Афгана. Сразу после училища был направлен командиром взвода в 70й ОМСБР в провинцию Кандагар, нас. пункт Лашкаргаш. Не однократно учувствовал в боевых операциях, получил боевую награду и после ранения был назначен нач. заставы 2022.

МИ 8 с шумом приземлился на не совсем ровной и сравнительно не большой площадке и не глуша моторы выгрузил свой главный десант. Низко пригибаясь отряд отбегал в сторону от вращающихся винтов огромной машины. Забрав почту и разгрузив привезённый на заставу груз «мишанька» тяжело загудел и поднявшись на какую-то необходимую ему высоту, странно наклонился и полетел прочь, набирая обороты и скорость.

Дауташвилли стоял широко, расставив свои длинные, чуть кривые ноги и улыбался в полный рот прибывшему майору. Сергей сразу сообразил, что и здесь их командира хорошо знают. «Вай—вай! А я –то думаю, кого это в не учётное для полётов время к нам привезли! А это Сан Саныч лично прибыл! Здравствуй, дорогой!». Два товарища как-то просто и искренне обняли один одного и коснулись щеками. «Значит снова тебя?» не договаривая спросил Джангули. «Да, брат, так получается, прошлый раз ведь я его упустил, гада». Отряд двигался к заставе следом, за в переди идущими офицерами. «Ты, смотрю, сегодня с двойным боевым?». «Это не самое большое горе, Джангули. Со мной шестеро пацанов первого призыва, только приняли присягу, а у «кур баши» полная рота профи. Вот важное!». «Да… Дела!» сочувствующе выдавил из себя начальник заставы. «Ладно, пошли кормить личный состав, там покумекаем с тобой, у меня кое—какие мысли есть».

Рыбный суп и полевая каша с тушёнкой были изумительными. После сытного обеда Бивнев разрешил группе отдохнуть и готовиться к выходу в горы. «Квашинин и Егоров показать личному составу как необходимо быть экипированным при движении по горной местности. Да… И получите у местного старшины пять плащ-палаток и четыре лыжные палки» скомандовал он. Группа разместилась на душистой траве сеновала. «Значит будем где-то долго ждать, если плащ-палатки и четыре палки» уверенно заявил Егоров, провожая Квашинина взглядом. «Сергей переглянулся с Володей так ничего и не поняв с разговора и команд командиров. Группа на конец—то достала письма, которые сегодня первый раз раздал перед выездом с части водитель Галиев и принялась их читать. Сергей получил два письма от своей Алёнки и два от родителей. Володя два письма от мамы. Почта шла очень долго. Фыркала привязанная лошадь, заливалась какая-то звонкая пичуга, прощаясь с последним осенним теплом и радуясь солнечному дню, а на сеновале стояла тишина, только шуршание бумажных листов, да тихие вздохи воспоминаний о своих родных и близких. «Приеду домой и сразу родим дочку» не выдержав тишины первым заговорил Ваня Куценко. «А что так?» спросил Егоров, переворачивая своё письмо и не отрывая от него взгляда. «Да жинка пишет, что пацан копия в меня и нос и губы, а я бы хотел, чтобы дочь была похожа на мою Наташку» проговорил Ваня, ещё раз перечитывая родные строки. Володя прочитал письма с дома и сворачивая их назад в конверт глянул на друга. Сергей читал второе письмо от Алёнки принюхиваясь к запахам от листочка бумаги в клеточку. «Что там Ленка –то пишет?» спросил Володя. Сергей перевернулся на другой бок и отмахнувшись ответил: «Ждёт и любит». «Понятно, а мама моя пишет, что снабжения в магазинах города практически нет, только на рынке. В магазинах лишь пустые полки и банки с морской капустой. Хлеб привозят по времени, собираются огромные очереди, молочное только по справкам для детей». Он развернул листок и прочитал вслух: «И самое главное, сынок, шахтёры вышли на забастовки. Сидят у местных исполкомов и стучат касками об землю требуя выплат заработной платы и привоза продуктов в магазины…». Все отдыхавшие бросили читать свои письма. «Это как же? В СССР и забастовки?» переспросил Бахир, один из тройки с другой группы. Подошедший майор остановил развивающийся спор. «Заканчиваем отдых, из карманов все документы, письма, награды сдать старшине погранзаставы до возвращения». Подошедший с майором прапорщик погранслужбы быстро собрал и сложил в кожаную папку все документы группы. «Через час выходим, всем оправиться и привести себя в порядок. Квашинин, под твою ответственность!» скомандовал майор и пошёл в штаб вместе с пограничным старшиной заставы. «Что, Сан Саныч, сегодня проводника тебе давать?» спросил у друга Джангули. «Ты схемы минных полей мне правильно дал, не менял их никто у тебя по случаю?». «Нет, не переживай и до твоего выхода они останутся такими». «Тогда сами пройдём. Мы с Егоровым эту тропу на всю жизнь запомнили». «Да… Это точно. Ты там «кур баши» и от меня привет передай пожалуйста. Помнить он меня должен, а нет, то напомни.» «Хорошо, кацо. Передам!». Друзья ещё раз обнялись. «Сержант Бруненко, ко мне!» скомандовал старший лейтенант. Усатый сержант в зелёной фуражке появился неоткуда. «Коля, проведи до верхней тропы, сними и поставь на место границу, дальше они дорогу знают сами». «Есть!» ответил сержант и повернулся к майору глянул в глаза. «Пошли» сказал майор.

«По прыгали!» скомандовал Квашинин строю при приближении майора и погранца сопровождения. Вся группа по три раза прыгнула на месте. Ничего не звенело кроме патронов в двух запасных цинках. У каждого бойца по пять сдвоенных магазинов в подсумках и по паре в автомате, в подсумках по шесть гранат Ф1 и по 10ть для подствольного. Егоров нёс рацию и цинк с патронами. Мины ПФМ 1 были разложены у каждого в вещевые мешки. Ещё два бойца с группы Тумаева несли по ручному пулемёту ПК, вместе с АК74 И по цинку патронов к ним. Рюкзак старшины Квашинина был набит до верху. Противогазы не брали, как лишний балласт. Ножи и фляги с холодным не сладким, крепким чаем заваренный поваром пограничником. Шли без бронежилетов. Одетое поверх бушлата оружие и боеприпасы к нему сильно полнили. Шлемы поверх зимних шапок. «Ого! Вы с полной выкладкой» заметил проводник. «Внимание! Вперёд! Пусть нам поможет удача!» дал команду майор и пропуская перед собой проводника и Егорова, пошёл третьим. Замыкал группу Квашинин. Сергею и Владимиру дали нести по лыжные палки и первое время они ими просто пользовались во время ходьбы. «За чем нам эти палки?» спросил Володя у старшины. «Хм… Ты заметил у командира на ремне не одну флягу, а две?» вопросом на вопрос спросил старшина. «Нет» просто ответил Володя: «Не разглядывал». «Плохо, ты должен, как диверсант—разведчик замечать всё вокруг себя. Две фляги, значит в одной чай, а в другой спирт. А это говорит о том, что будут ночёвки и не одна. Только ночью тебе положена с колпачка фляги норма спирта. Учись, салага». Володя шёл предпоследним, перед ним шёл Бахир с пулемётом, ещё через два человека Серёга. Проводник провёл до верхней тропы и по звонку на заставу снял систему С—100 и «Скалу» с её противным «ку—ку», открыл границу. «Товарищ майор, смотрите на узком проходе идёте след в след, чтобы не попасть под установленные здесь мины «Охота» срабатывающие на шаги. Когда будете возвращаться выйдите по своей рации, я приду и проведу». «Спасибо, сержант, мы с начальником заставы этот вопрос оговорили, но за заботу всё же спасибо». Майор пожал сержанту руку. После прохода разведчиков, сержант дозвонился до заставы, поставил назад границу и спокойно пошёл вниз по только ему знакомой тропе. Группу повёл Егоров. «Товарищ старшина» обратился Володя к Квашинину: «Как это так получается, что наш повар и идёт первым?». «Хм… Повар? Кто сказал, что Егорыч повар? Вот когда вернёмся с «зелёнки» я тебе лично расскажу какой он повар, а может и сам к тому времени поймёшь. Иди молча, береги силы, не болтай». Группа шла по чужой территории, чтобы перекрыть умному и коварному врагу пути доставки наркотиков в страну. Шли молча.

Солнце, уже давно перевалившее к закату, не давало тепла, температура стала минусовой, стало темнеть. «Так, внимание, всем собирать по дороге всё горючее, ветки, сухую траву, а ты Егоров, ищи место для первой стоянки». Егоров быстро выполнил данное приказание. У самой скалы он нашёл ровную площадку. «Всем сложить сюда оружие и вещевые мешки и носить камни» дал команду Егоров и сам принялся таскать к площадке ровные скальные камни. Квашинин выкладывал что-то подобное дувалу с трёх сторон скалы. Стенка быстро росла. Работали споро. Выгнав стенку около метра высотой, Егоров сел и прислонившись к ней, измерил высоту так, чтобы голова не была видна из-за камней. «Хорош, теперь давайте лыжные палки и четыре плащ-палатки. Он перевернул четыре палки острием вверх и связал кольца так, что после установки палок на уложенные камни, получился ровный квадрат, на который и натянули четыре палатки. В самом верху получилось окно, для выхода дыма от костра. По центру своего вигвама Егоров соорудил из камней место для костра. Туда сложили все найденные в пути горючие материалы. Егоров натянул высоко между палками шнурок и повесил над будущим огнищем котелок. Дальше наносили камней и выполнили ещё одну лёжку для караула, застелив дно оставшейся палаткой. Стемнело мгновенно. Десять человек влезли в палатку и расселись у костра, двое легли в лёжку начиная нести караул первыми. Караул несли с автоматами, оба пулемёта лежали вместе со всем остальным оружием. «Егорыч, что ты нам сегодня приготовишь на ужин перед сном?» спросил у друга Квашинин, развязывая свой вещевой мешок. В нём оказались сухие пайки, которые молодые солдаты сдали старшине роты по прибытию в часть и много чего другого, чего в их пайках не было. Костерок разгорался, давая свет и тепло в только что выстроенном убежище. Старшина разбил наряды на всю длинную ночь в горах. Сергей и Володя пойдут в третью смену. Майор сидел в тесном шалаше, подсвечивал себе фонариком «шмель» и что-то читал в блокноте, ожидая ужина. Егорыч раскрыл всем по банке гречневой каши с мясом и по одной на четверых банке тушёнки, на огне закипал чай, слитый с одной фляги. Зашуршали галетами и все, кроме караула, приступили к еде. «Завтра очень трудный день» начал майор: «Утром подъём, десять минут на сборы и вперёд, нам за день необходимо выйти к той проклятой тропе, чтобы успеть её заминировать на ночь, устроить лагерь и лёжки, устроить боевые места и подготовиться к бою. Так что кушать будем в лучшем случае завтра вечером».

Сергей и Володя объединились с Иваном Куценко и Витей Сушей по очереди брали вкусное тушёное мясо в прикуску с мясной кашей и запивали не большими глотками с одной фляги. Такой вкуснотищи парни ещё не ели никогда в своей жизни. «Вторая смена, сменить пост» скомандовал старшина: «Чтобы люди покушали, и всем спать». Сергей уснул сразу, а Володя не мог найти своё место на колючих, горных, острых и холодных камнях, но немного покрутившись и получив взыскание от старшины, уснул.

«Подъём» кто-то толкал в плечо крепко уснувшего от тяжёлого дня, Володю: «Вторая смена, идите менять пару» шепотом командовал старшина стоя на коленках и расталкивая спящих ребят. Сергей и Володя вылезли с набравшего хоть какое-то тепло, строения и окунулись в пронизывающий холод. Сменив пару замёрзших ребят, они улеглись на холодные камни укрывшись пятой плащ-палаткой, хоть как-то спасаясь от пронизавшего всё тело, горного холода. Сергей занял позицию положив автомат перед собой и внимательно стал вглядываться в кромешную темноту. Тишина гор, как и погода, обманчива. Всё меняется каждую минуту и надо быть хорошим следопытом, чтобы отличить угрозу от обычного шума природы. Вот покатился сорвавшийся камешек, потянув за собой ручеёк таких же камней, вот где-то что-то тихо, но протяжно прошипело, возможно также поток сыпучего песка или мелкого камня, вот где-то очень далеко что-то протяжно завыло и тут-же смолкнув отозвалось, с другой стороны. Сергей поглядел на часы. Циферблат светился зелёным фосфорным блеском, показывая время. Секундная стрелка медленно двигалась по кругу. «Второй час ночи, нам до трёх, надо постараться не замёрзнуть. Прижмись ко мне плотнее, будет теплей, только не усни» шёпотом предложил он другу. Володя теснее прижался, но тепла не наступало, холодом тянуло с самой земли. «Что там Алёна твоя написала?» тихо спросил Володя. «Всё у неё в порядке, любит и ждёт. Учится. Приехали с колхоза и сразу за курсовые сели. Пишет, что времени ни на что не хватает. А негра выгнали за распространение наркотиков. Спрашивает, почему так редко пишу и где служу? Что отвечать просто не знаю» закончил Сергей. «Давай напишем вместе одно и тоже, что находимся в учебке, учат на поваров, пусть не волнуются» предложил Володя. «Ладно, давай вернёмся с задания, а там и напишем. Кстати, а что нам никто не говорит, что мы должны делать конкретно?». «Придёт время, скажут». Неожиданно где-то недалеко сзади, что-то зашуршало и рыкнуло. Оба парня резко оглянулись. В пяти—шести шагах от них страшным зелёным цветом горела пара глаз. Животное часто дышало. «Это же волк» тихо произнёс Сергей, передёргивая затвор автомата и ставя его на одиночную стрельбу. «Ану пошёл, пошёл вон!» громко зашипел в сторону зверя Володя, кидая в него камень. Зверь отошёл чуть назад и лёг на землю, продолжая внимательно наблюдать за опасностью, но ничего не предпринимая. Он явно не боялся, так как видел людей первый раз в жизни и не знал, кто сильнее. Сергей взмок от пота, холод улетучился и появился азарт охотника, ему самому уже не терпелось сразиться с аборигеном и показать, кто здесь сильнее. Володя поднял камень побольше и швырнул. Зверь взвизгнул от прямого попадания и оскалив страшные зубы громко зарычал, явно готовясь напасть. Сергей поднял автомат и направил ствол на волка. Но выстрелить он не успел. Животное как-то странно подскочило вверх и упав на камни забилось в конвульсиях. «Не понял?» сам у себя спросил Сергей. Его тихо кто-то взял за цевьё автомата: «Арсентьев, спокойно, опусти ствол». Голос командира звучал ровно и не громко: «Молодцы, что обнаружили и отогнали волка, он бы много беды смог наделать спящим.» продолжал майор. «Вы его чем, ножом?». «Увы, молодой человек, а то бы Вы весь Афганистан подняли своим выстрелом по боевой тревоге. Твой выстрел слышен от сюда километров на тридцать. Духи тоже слушать умеют, и скажу тебе даже лучше нас с тобой». «Прошу прощения, товарищ майор» тихо извинился Сергей. «Нет, что ты, ты с Володей как раз молодцы. Объявляю вам с другом по благодарности». Он подошёл к убитому животному. «Ого, килограммов под сорок собачка весом была» вытаскивая нож с тела животного и вытирая его об её же шерсть, сказал майор. «Стащите его чуть в сторону и заложите камнями». Сергей с Володей с трудом оттянули труп животного под уступ выпирающей скалы и пол часа закладывали камнями. Когда работа была закончена они вернулись к лёжке. Майор полулежал, вслушиваясь в тишину горной ночи. «Вы бы не укрывались палаткой, а постелили бы её на грунт, так точно не замёрзните в своих бушлатах» сказал он и пошёл назад в вигвам.