Иар Эльтеррус
Поступь Палача

– Спящих?! – изумился Кейси, не считавший нужным активировать внедренных еще десятилетия назад агентов. – Но кто это такой? Почему ради него нужно так напрягаться? Сэр, вы знаете?

– От того, что я скажу вам, ничего, к сожалению, не изменится, он уже здесь, – хмуро бросил Хайчдаун. – Вам что-нибудь говорит слово «Палач»? Нет ведь?

– Нет…

– Вот именно. Но я сразу могу сказать, что дело идет о самом существовании нашей структуры, а то и всего мира.

– Ничего не понимаю, сэр… – растерянно выдавил Кейси.

– Позже я кое-что объясню. – Взгляд шефа стал очень тяжелым. – После того, как подпишете нужные бумаги, вашего уровня доступа для всего этого недостаточно. Главное, что я требую, повторяю, требую запомнить – ни в коем случае никакой агрессии, даже в мыслях, по отношению к этому индивидууму, – он кивнул на экран, на котором застыло на паузе лицо беловолосого. – То, что вы видели в записи – лишь малая доля того, на что он способен. Пока это все. Идите и без новой информации не возвращайтесь.

Пребывающий в полной растерянности Кейси покинул начальственный кабинет, начиная понимать, что столкнулся с чем-то таким, с чем их служба, официально не существующая и тайно финансируемая Бильдербергским Клубом, еще не сталкивалась.

А недавно разменявший третью сотню лет маг, никогда не принадлежавший ни к одной иерархии, задумался. Не хотелось связываться с темными или светлыми, но, похоже, придется. Появление на Земле Палача меняло весь расклад сил. И теперь главное – шкуру спасти. Хотя бы только свою, если уж не получится помочь тем, кому обязан. И тем, кто дорог.

* * *

Звонок в дверь заставил Михаила оторваться от изучения повестки и направиться к двери. Увидев в глазок Виктора Духова с такой же бумажкой в руках, он кивнул – так и думал. Никому из отряда майор еще не успел позвонить, но почему-то был уверен, что призвали всех. Это было неожиданно и на первый взгляд радостно, но почему-то сильно настораживало, ведь никаких предпосылок к такому не было. Кроме одной – участие в инциденте с беловолосым, пощадившим его ребят.

– Утро, командир! – поздоровался старлей. – Мне вот повестка пришла. Извини, что без звонка, мобильник сел, а зарядить забыл.

– Мне тоже пришла, – проворчал Михаил, впуская друга и побратима в квартиру.

Сели, как обычно, на крохотной кухоньке однокомнатной квартиры, доставшейся майору после размена и развода с женой, не пожелавшей жить с человеком, который бывает дома по несколько дней в году. Эта стерва теперь даже с сыном Михаилу не позволяла видеться, что его очень огорчало. Обстановки в квартире почти не имелось – потребности у привыкшего к казарменной жизни офицера были минимальны. Только технику он покупал самую лучшую, а спал на узком жестком диване, даже не раскладывая его.

– Не против, командир? – Виктор выставил на стол бутылку коньяка. – Мне сегодня надо.

– Мне, пожалуй, тоже, – согласно кивнул Михаил.

Обычно они почти не пили, максимум раз или два в месяц, а то и реже, но неожиданно полученные повестки выбили из колеи.

– Что думаешь? – спросил старлей, когда они выпили по рюмке, закусив найденными в холодильнике лимоном и сыром.

– Не знаю, что сказать… – покачал головой майор. – Что-то здесь не то, Шас, – он употребил боевой позывной друга, чего в гражданской жизни предпочитал не делать.

– Думаешь, Морт? – прищурился Виктор, последовав его примеру.

– Думаю, – подтвердил Михаил. – Я…

Его прервал звонок мобильника. Выслушав, майор глухо выматерился. Но что-либо рассказать старлею не успел – звонки пошли один за другим. И так продолжалось, пока весь отряд не отзвонился командиру. Все это длилось больше получаса, и с каждой минутой Виктор мрачнел все сильнее.

– И? – не выдержал он, когда Михаил положил мобильник на стол.

– Все! – выдохнул тот. – Даже раненые.

– М-мат-ть! – в сердцах выдохнул старший лейтенант, с трудом сдержавшись от того, чтобы грохнуть кулаком по столу.

– Других слов не остается, – покивал майор. – Причем каждому повестка вручена курьером ФСБ лично, а не отправлена обычной почтой. Под роспись и подписку о неразглашении.

– Я считал, что это только мне так «повезло»… – нахмурился Виктор. – Ну тебе еще, максимум.

– Похоже, из нас сформируют какое-то хитрое спецподразделение, причем, при ФСБ, что мне сильно не нравится. Мы с Конторой всегда на ножах были…

– Думаю, это как-то связано с беловолосым. Почти уверен.

– Да я тоже…

Друзья помолчали, выпили еще по рюмке.

– Приказано прибыть завтра со всеми документами в областное управление ФСБ, – хмуро сказал Виктор, еще раз изучив повестку. – Хотел я послужить еще, конечно, но…

– Вот именно, что «но»… – вздохнул Михаил. – И еще одно. Помнишь, нас с тобой всегда за братьев родных принимали?

– Ну да, только цветом волос и различаемся, а морда – одна, – кивнул старлей. – Я даже думал, когда тебя впервые увидел, что батяня мой на стороне гульнул.

– А я, что мой, – усмехнулся майор. – Потом вспомнил, что это с мамой я на одно лицо, на отца совсем непохож.

– У меня – наоборот все. Но к чему это ты?

– Да к тому, что беловолосый на нас тоже похож, как близнец. Сам вспомни. Я долго не мог понять, чего же меня гложет, когда случившееся в башке прокручиваю. А потом понял.

– Блин, а ведь точно! – вскинулся Виктор. – Я тогда внимания не обратил, не до того было…

– И теперь вот это, – Михаил постучал пальцем по повестке, – вызывает у меня еще большую настороженность. Мы, похоже, в большое дерьмо вляпались.

– И деваться некуда… – скрипнул зубами старлей. – Я присягу давал.

– Как все мы. – Майор налил им еще понемногу. – Да, это последняя. Завтра нам трезвые головы нужны.

Они выпили, отставили рюмки, а затем Виктор спросил:

– Что думаешь по поводу беловолосого?

– Мне он нравится, – неожиданно признался Михаил. – По справедливости поступает, тварей наказывает, которых по закону не тронешь.

– А я пока не определился. Но что-то в этом мужике есть. Настоящее что-то. Вот только понять не могу, как он проделывал все…

– Думаешь, я могу? Да и начальство вряд ли что понимает, потому и началось такое шебуршание. Нам вряд ли скажут, даже если что и узнают.

– Оно-то так… – Виктор выглядел задумчивым. – Вот только боюсь, как бы нас живцом не сделали, на который его ловить станут…

– Все может быть, – развел руками Михаил, вставая и пряча ополовиненную бутылку в шкафчик. – Но присяга есть присяга. Поэтому давай-ка разбегаться. Ребятам передай, чтобы завтра с вещами и документами у входа в областное управление в полвосьмого утра были. И не опаздывать!

– Хорошо, командир.

Проводив Виктора, Михаил вернулся в кухню, налил себе чаю и задумался, пытаясь понять, чего же ему ожидать в ближайшем будущем.

* * *

По большой почти пустой комнате мерно расхаживал крупный светловолосый человек. По его виду становилось ясно, что он о чем-то напряженно размышляет. О чем-то не слишком приятном.

Вернувшись к столу, Альвен сел и снова перечитал протокол допроса Белозерцева и расшифровку записей разговора следователей. Потом просмотрел запись превращения арестованного в беловолосого. На сей раз он не спешил, вдумываясь в каждое слово и пытаясь понять, что из всего этого следует. А следовали очень нехорошие вещи.

Во-первых, Белозерцев еще не понимает, кто он такой и что может – конечно, полностью уверенным в этом глава светлой иерархии Земли быть не мог, но более, чем на семьдесят процентов, – да. Во-вторых, и это самое главное, в человеческом облике беловолосый уязвим! Альвен четко видел, как после попадания пули в плечо недопалача выплеснулся фонтанчик крови. В третьих, о том, что он имеет сверхчеловеческие способности, стало известно русским спецслужбам. И от Белозерцева они теперь не отвяжутся, что чревато очень нехорошими последствиями. Не дай Бог сумеют что-то важное узнать.

А любое усиление России в нынешних условиях смерти подобно! Она и так уже почти вышла из-под контроля. И ни одна попытка изменить ситуацию уже несколько лет ни к чему не приводила, словно эту страну защищал кто-то невидимый, но неизмеримо сильный. Приходилось действовать исподволь, постепенно расшатывая ситуацию. Это понемногу удавалось, хотя неудача с украинским кризисом и притормозила реализацию проекта на несколько лет. К сожалению, так и не удалось заставить Россию ввязаться в войну с украинскими националистами после майдана, который Альвен раньше считал крайне удачным замыслом. Теперь он так уже не думал, с неподдельным изумлением наблюдая за жадными идиотами, захватившими власть на злополучной Украине. И из месяца в месяц уменьшал суммы, идущие на их поддержку, поскольку пользы от них не было никакой, сплошной вред. Ни одно порученное дело не было выполнено проклятыми дебилами как следует!

Однако ситуация понемногу начала выправляться. Россия все же полезла в Сирию, и это давало Альвену надежду повернуть ситуацию в нужном направлении. Да и всплеск патриотизма после присоединения Крыма в самой России постепенно сходил на нет, и вскоре уже можно будет вывести молодежь на площади, чтобы наконец разрушить проклятую страну, которую маг ненавидел всей душой.

Появление в этот момент беловолосого было как удар под дых. Тем более, появление именно в России. Вдруг он решит вмешаться? А он решит обязательно. У Палачей любого ранга слишком развито чувство справедливости, будь она трижды неладна. Причем справедливости не человеческой, а высшей. Множество усилий и сотни лет потребовалось, чтобы приостановить на Земле действие закона Воздаяния! И все улетит псу под хвост из-за какого-то мальчишки? Такого нельзя допустить.

Да, благодарность Палача, если Белозерцев является таковым, многое значит, но стоит ли она крушения лелеемых много столетий планов? Альвен очень сомневался в этом. Конечно, Торис будет против, но война с темной иерархией – дело давно знакомое и привычное, ничего нового. Да и если удастся остановить появление Палача в полной силе, темный тоже будет рад, ему не больше самого Альвена хочется Суда. Вспомнив, с каким трудом мир приходил в себя после последнего, светлый вздрогнул. Очень не хотелось снова столкнуться с таким кошмаром.

К тому же Белозерцев все же не похож на Палача, не является всесильной и неуязвимой сущностью, способной легко давить ангелов и демонов. А значит, выбора просто нет. Нужно остановить беловолосую тварь, которая и так сильно проредила ряды агентов влияния в Санкт-Петербурге. И ни в коем случае не магией! Обычным человеческим оружием в момент, когда Белозерцев будет в человеческом облике.

Альвен встал и ментальным посылом вызвал доверенного помощника, обычно занимающегося в иерархии самыми грязными делами. Как маг Лорхейн оставлял желать лучшего, но по изворотливости ему не было равных. Сволочь, разумеется, но очень нужная сволочь.

Решение было принято. Пришло время его осуществления.

4

Андрей покачнулся и открыл глаза. Уже привычное ощущение слабости после провалов в памяти. Проклятье, опять! Он с трудом сдержался от мата, вспомнив, что в камере, и открыл глаза. Увиденное заставило парня ошарашено приоткрыть рот. Дверь в камеру оказалась открыта, за ней никого не было! Что это может значить?..

Однако это продолжалось недолго. Со слоновьим топотом по коридору пронеслось несколько человек и влетело в камеру, наставив на Андрея автоматы с воплем:

– Стоять!!! Руки вверх!!!

Он поспешил послушаться, не желая получить порцию свинца в живот, и растерянно уставился на автоматчиков. Как ни странно, но они его боялись, это было видно по подрагивающим рукам и перепуганным глазам. Бойцы явно были готовы нажать на курок.

Ждать пришлось довольно долго, один из знакомых уже следователей появился только минут через десять. Запыхавшийся – видимо, бежал. При виде Андрея он остановился и ошалело потряс головой, словно не веря своим глазам. Но быстро взял себя в руки и принялся рассматривать арестованного, словно что-то непонятное и загадочное. Только в этот момент Андрей заметил, что одет в длинный белый плащ, и озадачился. У него не было такого плаща! Откуда он взялся?! Да и когда надеть успел?..

– Здравствуйте, Белозерцев, – наконец поздоровался следователь. – Следуйте за мной, пожалуйста.

Головатов двинулся к выходу, продолжая про себя удивляться – хотя им и передали приказ наблюдать за камерой, откуда исчез Белозерцев, но следователи посчитали это бзиком начальства – никто из них не верил, что беловолосый вернется в нее. Однако вернулся, и это настораживало. Причем вернулся в человеческом виде. Точнее, сначала камеры показали появление именно беловолосого, который за несколько секунд превратился в Андрея Белозерцева. Только белый плащ остался на нем.

Вспомнив еще один приказ, эфесбешник поморщился – приказано перевезти задержанного на закрытый объект. Мало того, их самих обязали тоже перейти на казарменное положение и отправиться на тот же объект. Видимо, секретные лаборатории, где Белозерцева уже ждут, радостно потирая руки, вивисекторы в белых халатах. Зачем он все-таки вернулся? Странно это…

Оглянувшись, Головатов отметил унылый вид Белозерцева и подивился про себя – талантливо играет! При его-то возможностях мгновенного перемещения! Исчез из тщательно охраняемой внутренней тюрьмы ФСБ, отсутствовал восемь часов, снова наворотил дел и вернулся, словно ни в чем не бывало. Пенкин с Саенко сейчас в центре города, разбираются с результатами художеств этой сволочи.

Недоумение Андрея все нарастало, происходило нечто очень странное – его вели в сопровождении уже чуть ли не десятка бойцов. То и дело из-за дверей или из-за угла кто-то выглядывал, смотрел на парня с нескрываемым ужасом и тут же скрывался. Двери впереди распахивали заранее, причем кто это делал, видно не было. Да что, черт возьми, все это значит?!

Наконец Андрея вывели во двор и усадили в микроавтобус, но не тот, в котором везли сюда. Этот был какой-то не такой, как бы не бронированный, уж больно толстые стенки у него оказались. Но при этом двигался мягко, двигатель работал почти неслышно, да и трясло мало.

Затемненные стекла не позволили узнать, куда везут. При этом Андрей опять, не отдавая себе отчета, видел все вокруг уже метров на пятьсот. Но не запоминал, а все так же отмечал про себя поступки людей и разделял их на три категории.

Ехали около часа. Выйдя из микроавтобуса, Андрей оказался в большом дворе, окруженном трехметровым бетонным забором с колючей проволокой сверху. Нигде не было ни травинки, не говоря уже о деревьях. Вид, в итоге, навевал уныние.

«Тюрьма, что ли?» – мелькнула грустная мысль.

– Прошу за мной, – уважительно обратился к Андрею Головатов.

Повторилась та же история. Задержанного окружали автоматчики, от которых настолько явственно пахло страхом, что ему становилось не по себе. Что происходит?.. Почему его боятся?..

Андрей ломал себе голову над увиденным, но ничего не мог понять. Была одна догадка, но он тщательно гнал ее от себя. Правда, она упорно возвращалась. Неужели он сотворил что-то страшное во время провала в памяти? Только этим можно объяснить страх вооруженных бойцов перед безоружным пленником.

Внутри светло-серого кубического здания Андрею сразу стало ясно, что это какое-то научное учреждение. Слишком много везде было разной незнакомой аппаратуры, да и людей в лабораторных халатах тоже хватало. От осознания этого факта почему-то стало муторно. А уж горящие нездоровым энтузиазмом глаза ученых вообще заставляли ежиться. Казалось, его уже разобрали на составные части, и цел он пока только по недоразумению.

Бесконечные коридоры, десятки раз сворачивающие в разные стороны, наконец привели в просторную комнату, заставленную компьютерами и множеством приборов, ни один из которых Андрей не узнал, но понял, что перед ним что-то медицинское. Его усадили в широкое кресло, пристегнув руки к подлокотникам широкими кожаными браслетами с металлическими прокладками внутри. От них к нескольким мягко жужжащим белым ящикам с множеством окошек и кнопок отходили жгуты проводов. Головатов сел напротив за стол и включил компьютер, затем набрал что-то на клавиатуре, наверное, пароль. Два автоматчика встали у стен, продолжая держать задержанного под прицелом, и это не вызывало у него радости.

– Итак, Андрей Михайлович, – сцепил руки в замок под подбородком эфесбешник. – Кто вы такой? Зачем вам все это понадобилось?

– Что вы имеете в виду? – растерялся Андрей.

– Не надо притворяться, ваше превращение и исчезновение зафиксированы, есть видеозаписи, – устало произнес Головатов. – Мы понимаем, что не можем причинить вам какого-либо вреда, вы это неоднократно доказывали, но хотя бы скажите одно: чего вы добиваетесь?

Андрей ошарашенно смотрел на него и ничего не понимал. Чего от него хотят? Какое, к чертям собачьим, превращение и исчезновение?! Похоже, его принимают за кого-то другого. Но за кого? И что теперь делать? Что говорить? Его словам, похоже, никто не верит.

Мысли взбесившимися птицами бились в голове, он все больше терялся, но в какой-то миг все понял. Провалы в памяти! Чем Андрей занимался в эти часы? Видимо, что-то нехорошее творил – потому и арестовали. И они уверены, что он все знает и помнит…

– Я, если в чем и виноват, то ничего не помню… – сказал он с тоской – У меня уже недели три провалы в памяти… Последний был сегодня…

Следователь хлопнул себя ладонью по лбу и закатил глаза. Андрей понял, что тот ему не верит. И как доказать свою правоту, не знал.

– Послушайте, Белозерцев, может, хватит? – По виду Головатова становилось ясно, что он смертельно устал и держится только на силе воли. – Если не хотите сотрудничать, то зачем вы вернулись?

– Куда я вернулся?! – чуть не взвыл Андрей. – Да поймите вы, что я не знаю, о чем речь! Я сидел в камере, видел охранников, потом дурнота, открываю глаза и вижу, что охранники исчезли и дверь в камеру открыта. Плащ белый кто-то на меня надел…

– Ну хорошо, предположим, – скептически приподнял бровь эфесбешник. – Давайте тогда посмотрим с вами один интересный фильм…

Он снова пробежался пальцами по клавиатуре, несколько раз кликнул мышкой и повернул экран к Андрею. На нем тот увидел себя, уныло сидящего на койке в уже знакомой камере. Ну и что они хотят этим сказать? Однако произошедшее на экране дальше заставило его уронить челюсть чуть ли не на грудь. Такого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Глаза Андрея вылезли из орбит, когда он увидел, как белеют его кожа, волосы и одежда, как из ниоткуда на глазах появляются узкие черные очки, как от одного его взгляда охранники падают на пол. Господи, да что же это такое?!.

Головатов наблюдал за реакцией допрашиваемого, и его удивление с каждым мгновением нарастало. Это что же получается, странный студент действительно ничего не понимает? Так никто не сыграет. Ужас и непонимание в глазах Белозерцева очень многое сказали опытному следователю. Сколько таких вот парнишек сидело перед ним в отчаянии, и отличать невиновных Головатов научился давно. Очень странно, даже более чем странно. Выходит, у Белозерцева действительно провалы в памяти, и он не осознает, что творит. Как это называли попы? Кажется, одержимостью. Одержимостью кем? От таких мыслей следователю стало не по себе, и он постарался отбросить их. Хм-м, а если поставить задержанному вдобавок запись одного из его художеств? Но не самого кровавого, а то еще в обморок упадет.

На экране появился человек с лицом Андрея и начал расшвыривал охранников очередного олигарха небрежными движениями рук, даже не дотрагиваясь на них. Огонь из десятка автоматов не производил на него никакого впечатления, пули просто падали у ног. Он даже помотал головой, надеясь, что это наваждение, но ничего не изменилось. В сознании билось только одно: такого не бывает! Однако видеозапись утверждала обратное.

– Значит, у вас были провалы в памяти? – спросил Головатов, когда экран погас.

– Да, – подтвердил Андрей. – Они сводили меня с ума, а к врачам я почему-то, сам не знаю почему, обращаться боялся.

– Попрошу назвать точные даты и время всех подобных случаев, которые вы помните.

Андрей задумался, а потом с удивлением понял, что в подробностях помнит каждую минуту с момента первого провала в памяти. Но он раньше не обладал абсолютной памятью! Хорошей – да, но никак не абсолютной! И стоит ли говорить об этом следователю? Немного посомневавшись, все же решил ничего не скрывать, поскольку не чувствовал за собой вины. Головатов в ответ на его слова только хмыкнул, что-то записал в свой планшет и попросил продолжать. Андрей на мгновение умолк, а затем принялся называть даты и время. И пока говорил, осознал еще кое-что – из-за стен тянуло чьим-то сумасшедшим любопытством, азартом и желанием поскорее начать эксперименты. А затем вдруг увидел все происходящее в здании, невзирая на стены. Это потрясло настолько, что он закашлялся и выматерился.

– Что-то случилось? – напрягся Головатов.

– Да! Я… я не знаю, как, но вдруг увидел это здание полностью, увидел одновременно каждого человека здесь и понял, что тот чувствует! Господи, да что же со мной творится?!!

Если бы мог, он бы схватился за голову, но руки были пристегнуты, и Андрей только замычал от отчаяния. А сознание между тем продолжало расширяться, охватывая пространство уже больше, чем на километр. Он все еще не осознавал, что продолжает разделять все события по трем категориям, но уже понимал, что способен на много большее, чем обычный человек. Это одновременно пугало и радовало.

– Вот как?.. – Головатов подпер подбородок кулаком и принялся внимательно разглядывать Белозерцева.

Похоже, не лжет. И до смерти напуган. Вот так сюрприз! К беловолосому относились крайне серьезно, полагали игроком, а вместо этого получили не слишком умного неопытного пацана, который ничего не понимает и действует, как кукла под внешним управлением. Это меняло многие расклады, очень многие. Плохо только, что в форме беловолосого он не осознает себя, а значит с ним невозможно договориться. Что делать в такой ситуации, эфесбешник не знал. Впрочем, это не его уровень компетенции, пусть решают наверху.

Даты и время провалов в памяти Белозерцева совпадали с датами и временем художеств беловолосого, что служило еще одним подтверждением. Значит, вывод пока один: отправить задержанного в камеру, а самому срочно докладывать начальству.

– Вас сейчас отведут в комнату, где вы сможете отдохнуть, – произнес Головатов. – А когда отдохнете, прошу ответить на вопросы ученых. Ну и позволить им взять кровь и прочее для анализов.

– Хорошо, – уныло кивнул Белозерцев, явно все еще пребывая в шоке.

Отдав охранникам короткий приказ, после которого пленника отстегнули от кресла и увели, эфесбешник поспешил в телефонную комнату – мобильная связь в здании лаборатории конторы не работала, связаться с внешним миром можно было только через местный коммутатор, имея соответствующее разрешение. Дозвониться до Мухина удалось далеко не сразу.

– А, это вы… – отозвался тот наконец. – Ну что?

– Провел первичный допрос Белозерцева. Он ничего не знает о своих действиях. И не помнит. Утверждает, что у него провалы в памяти.

– И?..

– Он не лжет, Анатолий Максимович, – твердо заявил следователь. – Вы меня знаете, опыт мой – тоже. Так вот: я могу с полной уверенностью сказать, что Белозерцев не имел ни малейшего понятия ни о чем, страдал от провалов в памяти, но боялся обратиться к врачу. Значит, мы имеем дело либо с одержимостью, хоть мне и не нравится этот термин, либо со второй личностью, скрывающейся в подсознании.

– А его возможности? – Из голоса начальника управления так и сочился сарказм. – Неуязвимость? Да и все остальное. Человек на такое не способен. И вы это не хуже меня знаете!

– Знаю, – подтвердил Головатов. – Но тем не менее продолжаю утверждать вышесказанное. О своих возможностях в форме беловолосого Белозерцев не имеет ни малейшего понятия. И не контролирует себя в ней. Увиденные видеозаписи стали для него шоком, могу поручиться. Однако сейчас у него кое-что проявилось уже в человеческой форме – абсолютная память и способность видеть сквозь стены на расстояние до пятисот метров. Плюс – эмпатия, способность ощущать, что чувствуют другие. Поэтому считаю необходимым изучить все, что только возможно. Белозерцев согласился сотрудничать с учеными добровольно.

– Это, конечно, хорошо, но…

И Мухин принялся настолько изощренно материться, поминая всех предков оного Белозерцева и выводя их родословную от диких скрещиваний самых невозможных существ, что Головатов даже заслушался.

– Да что случилось-то, Анатолий Максимович? – не выдержал он наконец, не понимая, что же заставило всегда выдержанного шефа так сорваться.

– Этот беловолосый придурок депутата Госдумы прищучил! – выдохнул тот. – Нам всем хороший пистон вставили! Требуют остановить это любой ценой. А как, если Белозерцев сам это не контролирует?! Как?!

– Не знаю… – вздохнул следователь. – Но Анатолий Максимович, все равно не стоит на парня давить – ни черта мы таким способом не добьемся. Точно вам говорю.

– Но что делать-то? Он же снова что-то натворит!

– Натворит, обязательно натворит. Но зато мы постепенно сможем понять, что он такое. Нам бы существо с такой силой никак не помешало в союзниках. Особенно сейчас. Сами знаете ситуацию.

– Если это получится, то все спишут, – тяжело вздохнул Мухин. – А вот если нет…

– Давайте будем цыплят по осени считать, – попытался его успокоить Головатов. – Пенкин и Саенко в курсе, куда ехать? Мне хотелось бы с ними обсудить последние события, особенно с Пенкиным. Его интуиция – это нечто!

– В курсе, – буркнул начальник управления. – Их перевели к нам уже официально и взяли все нужные подписки.

– Отлично! – обрадовался следователь. – Работать будет проще.

– Если хоть что-то выяснится – звони в любое время дня и ночи!

С этими словами Мухин положил трубку. Головатов последовал его примеру и вернулся в выделенный ему кабинет, ожидать коллег. Слишком многое требовалось обсудить. Ему не хватало отточенной логики Саенко и почти не ошибающейся интуиции Пенкина. Работать с этими двумя эфсбешнику очень понравилось. И то, что они теперь тоже служат в Конторе, очень радовало.

* * *

Зазвонил телефон, и Торис удивленно приподнял бровь. Он же просил не беспокоить! Тем более что этот номер знали только трое самых доверенных помощников. Придется оторваться от подготовки ритуала призыва покровителя – не стали бы ни Ройвин, ни Кха-Тхарит, ни Миранда нарушать его приказ без крайне уважительной причины.

– Слушаю! – Свое недовольство глава темной иерархии выразил только сухим тоном.

– Мой господин! – раздался в трубке голос Кха-Тхарита, древнего египтянина. – Невдалеке от лабораторий ФСБ, куда отвезли Белозерцева, замечены архи в боевой трансформации, они явно готовятся к атаке.

– Альвен что, совсем с ума сошел?.. – побледнел Торис. – Остановить этих тварей успеем?!

– Противостоять им могут только наши херши, но их еще надо вывести из стазиса и вогнать в боевую трасформацию, а это не менее часа…

– Проклятье!

Уже больше двухсот лет темная и светлая иерархии воевали при помощи практически неуязвимых генетически измененных бойцов-зомби. Темных называли хершами, а светлых, соответственно, архами. Обычные люди ничего таким бойцам противопоставить не могли, да и маги среднего уровня – тоже. На них просто не действовала магия. Правда, в последнее время, после изобретения оружия большой убойной мощности, ситуация изменилась, но зомбированные бойцы все равно могли доставить множество неприятностей.

Ториса буквально колотило от гнева – ведь договорились же не трогать недопалача! Договорились! А эта светлая тварь… Впрочем, а чего он хотел от светлых? Для них понятия «честь» не существует, только конкретная выгода. Что ж, они пожалеют. А темные будут ни при чем. Тот, кто пока еще носит фамилию Белозерцев, сам справится. Этот идиот Альвен не имел той информации о Мастерах и Плетущих Путь, которой обладал Торис. И то, что светлый решил действовать, основываясь на известном ему, не попытавшись даже выяснить больше, стало его ошибкой. А ошибка при таких раскладах – хуже преступления. Светлые заплатят за нее страшную цену.

Губы главы темной иерархии растянула злая ухмылка. Да, архи смогут ранить Палача, но никак не убить – раз он начал инициироваться, то уже бессмертен, хоть и уязвим. Наоборот, ранение только ускорит инициацию, но одновременно вызовет безумный гнев по отношению к виновным. А значит, главным становится увести из-под удара своих людей. Придется срочно выводить их изо всех совместных со светлыми проектов. Торис хохотнул – светлые ведь и не подозревают, что проекты совместные, считают их только своими. Все-таки они слишком прямолинейно мыслят. Не понимают и не видят, что темные, если им выгодно, исподтишка поддерживают нужное дело, причем так, что следов не остается.

Какой там у Альвена самый амбициозный проект в последнее время? Ах да, Украина. Майдан, зомбирование украинского населения, гражданская война на востоке страны, создание русофобских настроений и, в итоге, провоцирование полномасштабной войны с Россией. Это должно было вызвать всплеск инферно, что обязательно заинтересовало бы темных покровителей, потому Торис со своей стороны и ввязался в это дело. Прямого нападения Палач точно не простит никому, поэтому нужно аккуратно перебросить все нити на светлых, пусть сами отдуваются. Тем более что Россия, уведя из под носа украинских нацистов Крым, на войну не спешит и уже почти пять лет вполне успешно от нее уклоняется разными способами, хоть и уступая порой кое-что. Некоторые глупцы внутри страны, согласно отчетам аналитиков, воспринимают такое поведение правительства как предательство, не понимая, что их недовольство используют внешние враги. Ну, глупцы – они глупцы есть. Государственники в России сумели добиться почти невозможного – сделали своих противников, либералов, готовых лечь под Запад в любой позе, смешными в глазах народа. Их теперь просто не воспринимают всерьез и презирают. Странно, что Торис не обратил на это внимания раньше, ведь ход очень толковый, даже более того. И скорее всего, Россию кто-то тайно поддерживает, иного вывода не сделаешь.

Так что же предпринять в такой ситуации ему? Пожалуй, придется срочно вкладываться в поддержку России, хоть это и выльется в большую войну со светлыми, издавна мечтающими эту страну расчленить – слишком силен ее эгрегор^[2], никак не позволяет привести мир к единому знаменателю, без чего не стать конклавом и не распространиться хотя бы по нескольким планетам. Но ведь объединение может быть и не на платформе корысти и индивидуализма, а на платформе духовности. Но тогда придется усаживать нынешнего русского президента или его преемника на престол. Да уж, работы предстоит море…