Атлас. Личная библиотека – Хорхе Луис Борхес

Данная книга – это сборник из двух сборников эссе, один включает заметки путешественника, а второй состоит из предисловий к книгам, любимым автором. Люблю книги про книги, поэтому сразу заинтересовалась этим томиком, как только узнала о его выходе. К тому же читала уже у автора Бестиарий, что было дополнительным доводом к покупке книги. Люблю и заметки путешественников, так что думала, что и первая часть понравится, но тут ошиблась. Возможно потому, что описания посещаемых мест в Атласе практически нет, больше мысли и чувства вызванные увиденным, часто без указания собственно увиденного. А ещё больше в этом сборнике описания снов автора. Понравилось и запомнилось из этих заметок его впечатление от полёта на воздушном шаре, стихотворение Мидгардсорм и эссе Мой последний тигр. Но самое обидное, что Атлас предполагался к изданию с фотографиями, сделанными автором и его компаньонкой за их поездку, вот только в данном издании фото нет. А вот упоминания по тексту о фотографиях остались.

Вторая часть занимает две трети объема книги и порадовала значительно больше. Авторы большей частью незнакомы или знакомы только по имени, читала ранее из упомянутых Борхесом: рассказы Честертона, Лунный камень, Пер Гюнта, романы Уэллса, пьесы О'Нила и Шоу, хотя не те, про которые упоминает Борхес; эссе, пьесы и сказки Уайльда, стихи и пару романов Гессе, хотя не «Игру в бисер»; рассказы Киплинга, сказки Тысяча и одной ночи, Путешествия Гулливера, несколько рассказов По и одну из философских повестей Вольтера. Большой для меня плюс книги в том, что читать её было не только интересно, но и почти всё незнакомое захотелось почитать.

Заметки в сборнике содержатся совсем короткие, на страницу или меньше, реже больше. При этом шрифт довольно крупный, иначе не толстая книжка была бы ещё тоньше. Обложка кажется твердой, но на самом деле ею только притворяется (узнала, что интегральная – это гибкая или псевдотвердая обложка), а читать довольно неудобно, как и почти все книги в мягком переплете, со склеенными, а не сшитыми страницами. Но это мелочи по сравнению с содержимым, которое доставило массу радости. Книгу оставляю себе, обязательно вернусь к Личной библиотеке для идей о том, какую интересную классику почитать.

Первый блин комом или коротко о моем знакомстве с творчеством БорхесаВдохновившись рассказами Поляринова я решила почитать Борхеса, только вот не знала с чего начать, а тут как раз новинка у Азбуки. Судьба, не иначе!Я ожидала что-то магическое и тягучее, что полностью вынесет мне мозг и захватит своим слогом. По факту в представленных рассказах я не нашла ровным счетом ничего. «Атлас» уныло водит нас по разным городам и культурам, а «Личная библиотека» представляет собой предисловия к любимым книгам автора.Рассказы короткие, пресные, неинформативные и такие бесцветные. Не возникло желания почитать какую-нибудь книгу или отправиться в путешествие.Для первого знакомства с автором книга неудачная, но я обязательно почитаю у Борхеса что-то другое

Первая же миниатюра – «Галльская богиня» – привела меня в замешательство. Сборник называется «Атлас», но именно здесь место большой роли не играет. Некоторые миниатюры – «Стамбул», «Венеция», «Женева» и пр. – с географией связаны тесно, но о других, как и о «Галльской богине», такого не скажешь. Значит, атлас это не совсем обычный.Во впечатлениях о Брюсе Чатвине я отмечала: «Путешествие Чатвина по Патагонии становится чем-то вроде работы с этим архивом [архивом памяти], протекает сразу в двух измерениях – реальном и символическом». Они если не равноценны, то почти. Борхесу же реальное путешествие служит не более чем предлогом для символического. Он ищет точки дробления действительности, порталы в царство теней. Здесь ему помогает слепота: от невозможности видеть он тем более достраивает окружающую обстановку по памяти, в воображении.«Галльская богиня» сразу рассказывает об «Атласе» и ещё одну важную деталь: он во многом оборачивается историей проигравших – языческого тотема, Карфагена, утопии девятнадцатого века… А художественная прелесть истории проигравших состоит в том, что она остраняет историю победителей.Эти безголосые проигравшие, естественно, представляют собой загадку. Но Борхес вообще часто смотрит на вещи через то, что о них неизвестно. Возможно, именно эта оптика – вместе с его интересом к древности и Востоку – создаёт волшебный эффект: когда я его читаю, то как будто возвращаюсь в детство – и своё, и целого мира; на страницах его книг они чудесным образом совпадают. Почему-то их совпадение наполняет меня счастьем, и я снова начинаю видеть в поводах для сомнения красоту.При этом от Борхеса разбегается столько манящих тропинок, что читать его помногу за раз решительно невозможно.