Анна Гурова
Князь Тишины

– Если сумеешь.

– В лабиринт мы заходим без оружия, – продолжал парень. – Одна из задач – подобрать оптимальный способ убийства каждой твари. Против некоторых действуют призрачные девайсы разных видов, других можно убить голыми руками…

– «За клешни и об стену», – буркнула я.

– Угу, – кивнул мой инструктор. – Это довольно увлекательно, поверь. После того как загадки будут отгаданы и лабиринт очищен, тебе предстоит самое интересное – найти из него выход. Не дергайся, там будут подсказки… если сможешь их найти.

Иллюзионисты расступились, освобождая проход к двери. Кто-то принялся снимать навесной замок. Наверняка они явились понаблюдать за мной, мрачно подумала я. Устроили себе гладиаторские игры, паразиты. Ну ничего, честь реалистов не пострадает. Я им покажу, кто из нас круче. А кстати…

– Там не опасно? Я имею в виду, какие-нибудь настоящие опасности встречаются?

– Реальные – нет, а вот иллюзорных до фига, – ответила Погодина и при этом ухмыльнулась так пакостно, что я окончательно уверилась: она подготовила мне неприятный сюрприз.

Замок наконец сняли, и передо мной гостеприимно распахнулись двери в лабиринт.

ГЛАВА 6
(продолжение)
Дети Локи

Всех убью, один останусь!

М. Успенский. Там, где нас нет

Я спустилась по ступенькам вниз, осторожно заглянула внутрь. Подвал подвалом, темный, вдалеке едва теплится желтоватая лампочка, несет гнилой сыростью и, что нетипично, холодом – почти морозом.

– Иди, иди, – буркнул за спиной «привратник». – Время пошло.

«Тут еще и отсчет времени!» – тоскливо подумала я, шагая вперед. Дверь сзади глухо бухнула. В ту же секунду подвал исчез. Куда ни глянь – со всех сторон с шелестом и бульканьем идет проливной дождь.

«Хоть бы предупредили, – поежилась я. – Зонтик бы взяла».

Иллюзия или нет, а через полминуты я была уже насквозь мокрая и порядком замерзла. Я медленно шла сквозь дождь, оглядываясь по сторонам. Сверху, непонятно откуда, светил слабый желтый огонь, время от времен мерцая и затухая, как луна, на которую набегают рваные облака. Запрокинув голову и высунув язык, я обнаружила, что дождь еще и соленый. Впридачу то слева, то справа налетал холодный ветер.

Я шла вперед уже минут десять, но чудовищ все не было. Начало знобить – не то от страха, не то от холода. Неожиданно дождь усилился, как будто душ включили на полную мощность. Струи хлестали сверху с такой силой, что стало больно голове и плечам. Я, сжав зубы, сделала еще шаг вперед и оказалась словно внутри водопада. С криком «Черт!» я отшатнулась, вернувшись на исходную позицию. Удивительно – там дождь лил слабее. «Ага! – обрадовалась я. – Подсказка!»

Несколько минут хаотических метаний дали интересную картину. Дождь образовывал как бы коридоры, в центре которых едва накрапывал, а ближе к стенам превращался в совершенно невыносимый ливень. Это был водяной лабиринт, невидимый, зато ощутимый.

Довольная собой – первая тайна разгадана – я нашла середину коридора и пошла вперед в облаке мороси на поиск новых подсказок. «Должно быть, это обычный подвал, – размышляла я. – Только закамуфлированный. Типа комнаты страха. Ничего особенного. Ну, где же обещанные монстры?»

Слева шум дождя неожиданно стих. Я приостановилась, готовясь к отражению (уж не знаю как) возможной атаки. Еще пара осторожных шагов – и я увидела, что справа в стене дождя открылся проход. Прямоугольный, размером с обычную дверь. Струйки воды обтекали темный проем, который вел куда-то вниз. Я подкралась, заглянула внутрь. Из темноты повеяло морозом, лицо укололи несколько снежинок. Мне послышался шум, похожий на прибой, и что-то вроде отдаленного колокольного звона.

Несколько секунд я стояла в раздумье, обхватив себя руками. Как это понимать? Подсказка? Ловушка? Спускаться в проход крайне не хотелось. Решив довериться интуиции, я отвернулась от проема и пошла дальше.

По полу лабиринта бежали ручейки, хаотически переплетаясь и соединяясь в бурные потоки. Не успела я сделать и нескольких шагов, как в одном из ручьев промелькнуло что-то белое. Белый предмет не заметить было невозможно: в сыром полумраке он прямо светился, словно подсвеченный изнутри. Предмет подплывал ко мне, ныряя и вертясь в крошечных волнах. Я нагнулась и поймала его – мокрый лист бумаги, формат А4. На листе что-то было напечатано, и он явно оказался тут не случайно.

Прищурившись, я прочитала заголовок: «Дети Локи».

И дальше:

«Некогда бог огня Локи, странствуя по свету, забрел в Йотунхейм и прожил там три года у великанши Ангрбоды. За это время она родила ему трех детей: девочку Хель, змею Йормундганд и волка Фенрира…»

– Вторая подсказка! – сообразила я.

Я погрузилась в чтение. Буквы были едва различимы, разбухшая от дождя бумага липла к пальцам. Тем не менее удалось прочесть, как бог Один узнал об этих сомнительных детях и, вместо того чтобы поздравить Локи с прибавлением семейства, решил сплавить их куда-нибудь подальше, желательно на тот свет.

Юную великаншу Хель («левая половина ее лица была красной, как сырое мясо, а правая – иссиня-черной, как беззвездное небо страны вечной ночи») он прельстил троном замечательной страны с теплым безветренным климатом – так она и оказалась в царстве мертвецов. Змею Йормундганд отправили искупаться в море, и за то время, пока она купалась, она так выросла, что не смогла вылезти на сушу. А вот с Фенриром возникли проблемы. Волк бегал где хотел, и сколько раз его ни сажали на цепь, он разрывал ее, даже не замечая. Наконец боги ухитрились раздобыть волшебную мегацепь и посадили на нее Фенрира. Что с этой компанией произошло потом, я так и не узнала, поскольку на самом интересном месте текст оборвался. Но и прочитанного мне хватило, чтобы крепко задуматься и слегка испугаться.

Совершенно очевидно, что это очередная подсказка. И подложили в коридор не случайно. Зачем? Чтобы ввести меня в курс дела и дать возможность выработать стратегию борьбы? Или наоборот – чтобы напугать и деморализовать, а на самом деле здесь все по-другому? Почему бы не выдать мне этот лист перед входом в лабиринт, чтобы я прочитала его не торопясь и в комфортных условиях? В общем, дело непонятное. И чем, интересно, эта сказочка может мне помочь?

Лист неприятно лип к пальцам, как растение-хищник. Я стряхнула его. Он упал в ручей, разлившийся к тому времени от стенки до стенки, и быстрое течение унесло его в темноту.

«Ручей-то какой стал полноводный, – краем сознания отметила я. – Может, очередная подсказка?»

По логике, ручей течет сверху вниз. Предположим, в самой низкой точке находится центр лабиринта. Пойти по течению? Или против – поискать исток?

Поток бурлил и плескал о невидимые стены, заливал ботинки. Я еще не решила, куда пойти, а напор воды все усиливался, да так, что мне приходилось прилагать усилия, чтобы устоять на ногах. Из-за спины, из сырой темноты, вдруг набежала волна и ударила под колени. Я потеряла равновесие и плюхнулась в поток. «Черт, уровень воды повышается!» – холодея, сообразила я. С трудом поднявшись, обнаружила, что вода уже дошла мне до бедер, так что вопрос выбора направления движения отпал сам собой.

Мне удалось пройти метра три, борясь с течением и чувствуя себя как на тонущем «Титанике». Шум воды нарастал; волна, еще волна… Я потеряла пол под ногами и поплыла. «Нет, этого не может быть по-настоящему», – успела подумать я, когда дождевые стены по сторонам вдруг раздвинулись, и меня вынесло в круглое озеро, от стены до стены занимавшее обширный грот. Потолка не было; сужающиеся стены пещеры уходили куда-то в невероятную высь, откуда на черную воду, не отражаясь, лился бледный дневной свет.

Посреди озера я с ужасом увидела водоворот. Я сделала отчаянный рывок к стене, но моих сил тут было недостаточно. Поток быстро и плавно пронес меня по кругу, потом померк свет, вода загрохотала со всех сторон, меня завертело и потянуло вниз.

В первый момент я зажмурилась, а когда открыла глаза, меня окружала вода, зеленая и тягучая, как холодное жидкое стекло; в глазах рябило от бесчисленных воздушных пузырьков. Она как будто тянула мое тело ко дну. С каждой секундой мне было труднее шевелиться, все чувства, даже страх, отступили, чтобы освободить место единственной мысли – как я отсюда буду выбираться?

Мимо меня вдруг проплыла большая рыба, излучающая голубое неоновое сияние. В отдалении промелькнула другая, поменьше, малиновая. Должно быть, я опустилась глубоко, водоворот уже почти не ощущался. Невидимые гигантские ладони медленно разворачивали меня вокруг своей оси и мягко давили на спину, направляя вниз. Должно быть, я угодила в некий колодец: его блестящие, украшенные коралловыми зарослями стены неуклонно сдвигались. Мне вдруг показалось, что стены движутся по кругу, так же, как я, и колодец становится уже с каждым витком. Там, где кораллов было меньше, отливающая металлом поверхность стен была покрыта смутно знакомым геометрическим узором. «Да ведь это чешуя! – сообразила я на очередном витке. – Йормундганд! Змея, которая не смогла вылезти из моря!»

Загадка была разгадана. Но стало ли мне от этого легче? Кольца гигантского змея смыкались медленно, но верно. Я продолжала тонуть, беспомощно пошевеливая конечностями. Неожиданно проплывавшая мимо меня длинная рыба раскрыла зубастую пасть, которая занимала две трети ее туловища. Испуг придал мне силы; я отшатнулась и зацепилась за одну из веток коралла, которые в изобилии наросли на чешуе. На ветке что-то поблескивало. Я пригляделась и увидела абсолютно неожиданный предмет – кубок в виде черепа на бронзовой ножке. Недолго думая, я схватила его. В тот же миг давление на спину исчезло, и я легко и стремительно, как пузырек воздуха, понеслась вверх.

Несколько секунд – и я, глотая воздух, с плеском вынырнула на поверхность подземного озера. Уровень воды явно понизился, поскольку возле одной из стен образовалась отмель, куда я и поплыла, держа в одной руке добычу. Вскоре ноги коснулись дна. Я вылезла на отмель и свалилась без сил на мокрый камень. Вода отступала, уходила в воронку, быстро и без всякой суеты, как будто совершая военный маневр «отход на заранее подготовленные позиции».

Прошло около минуты, и в лабиринте не осталось ни капли воды. Типичная пещера, которую подземная река выточила в пористом камне. Черный потолок, черные стены, поросшие излучающими белесый свет колониями поганок. «Со змеей вроде разобрались, хоть и непонятно как. Теперь, значит, эпизод – два, – подумала я, наконец отдышавшись и поспешно изучая новые игровые условия. – Кто будет на этот раз: Фенрир или Хель?»

Я встретила ее в коридоре, за ближайшим поворотом. Мы остановились одновременно. С минуту не было слышно ничего, кроме моего дыхания.

Вопреки легенде, Хель не была великаншей – невысокая женщина в темной одежде до земли, с бледной кожей и белыми длинными косами, свисающими по обе стороны неподвижного лица с отстраненно-торжественным выражением жрицы, свершающей некий таинственный обряд. Один глаз у нее был черный, другой красный, и оба, похоже, слепые: довольно противное зрелище.

– Остановись, девушка! – негромко произнесла Хель. Речь у нее была под стать внешности – сладостная, слегка шепелявая, замирающая к концу фразы. – Остановись и склонись передо мной!

– Вы Хель? – на всякий случай спросила я. – И чего вам от меня надо?

– Я заберу твою душу.

От неожиданности я хихикнула. Смех получился довольно шизофреническим. Хель переменилась в лице.

– С каких пор вы, смертные, смеетесь, готовясь отдать душу богине ледяного ада? – холодно спросила она.

– А почему вы решили, что я вам ее отдам? Хель, не ответив, улыбнулась. Я заметила, что она приблизилась, и тоже отступила на шаг назад.

– По-моему, ты меня пытаешься запугать, – заявила я, чтобы потянуть время: что делать, я пока не придумала. – Всякий может сказать – типа, душу заберу. Хотела бы – забрала бы без предупреждения.

– Душа должна быть подготовлена, – непонятно пояснила Хель. Она продолжала подкрадываться ко мне, а я мелкими шажками пятилась, стараясь, чтобы это выглядело незаметно, пока не уткнулась спиной в колонию светящихся грибов. Хель остановилась в полутора метрах от меня, убедилась, что бежать мне некуда, и тоже остановилась.

– Хм, интересно. А как готовят душу?

– Ты не знаешь, как готовят душу к странствию в мое царство? – удивилась Хель. – О чем вы, смертные, вообще думаете? Срок вашей жизни ничтожен, но вы и за эти несколько десятков лет умудряетесь так испохабить данный вам материал, что иные души и в руки брать противно, а уж запах от них! В древние времена при кончине человека напутствовал жрец, чтобы хоть сверху слегка отчистить грязь его земной жизни, а теперь и этого нет. Но в нашем с тобой случае, – Хель неожиданно сменила тон, – все гораздо проще.

Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– В души юных еще не успевают проникнуть эти споры разложения и тлена. Твоя душа чиста и свежа, как цветок асфодели, расцветший туманным утром и сам словно сотканный из тумана… Но это не навсегда. Нет более преходящей и непрочной чистоты, чем чистота невинности. Она драгоценна и в то же время ничего не стоит. Ее невозможно ни защитить, ни сохранить. Вся ее прелесть – именно в мимолетности. Но для путешествия в Хель это состояние чрезвычайно благоприятно. Вряд ли твоя душа еще когда-нибудь будет так готова, как сейчас. Так пойдем же!

Ее невыразительный монотонный голос зачаровывал, усыплял, притуплял все эмоции, лишал воли.

– Умереть молодой, – сладко, словно пробуя слова на вкус, произнесла Хель, – остаться прекрасной навечно – это удел избранных. Герои легенд, любимцы богов умирали в юности, потому что они были достойны большего, чем эта земная жизнь. Небесные покровители забирали их к себе. Отдай же мне твою душу, пока она чиста, дитя мое. И твое посмертие будет блаженным и грандиозным, чего ты никогда не получишь в этой жалкой жизни, полной мелочных забот, которые превращают в серую грязь самое высокое и чистое, что есть в душе. Ты покинешь ее молодой, и она не успеет отравить и разрушить тебя; ты пойдешь дальше, вверх, а не вниз, как большинство…

Я наконец догадалась, чего она хочет. Чтобы я отдала ей душу добровольно, пошла за ней сама.

– Подумай, – ласково сказала Хель. – Ты растеряна. Тебе еще ни разу не делали столь заманчивого предложения, и ты не можешь сразу сказать «да». Я подожду.

Левой щекой я ощущала тепло, очень знакомое, напоминающее деликатное поглаживание. Похоже на солнечный луч, подумала я. Наверно, слева подвальная отдушина, в которую проникает солнечный свет и греет мне щеку. Я покосилась на Хель. Она стояла как статуя в ожидании моего решения. Мираж частично был пробит, но, чтобы уничтожить его совсем, ни у меня, ни у солнца не хватало сил. Я могла бы находиться на пляже в выходной или посреди толпы на улице, и все равно этот мираж – темный коридор и Хель – никуда бы не делся и меня не отпустил. Возможно ли такое – мираж, который сильнее реальности?

«Не может ли иллюзия превращаться в реальность?» – явилась вдруг мне пугающая мысль. Хотя на занятиях нам об этом пока ничего не говорили, она показалась мне правдоподобной. Допустим, Хель – это всего лишь мираж, но, если я сейчас отдам ей душу, что будет со мной дальше? Это же натуральная ловушка!

– Нет, я не хочу.

– Почему? – искренне удивилась Хель. – Боишься? Не обращай внимания. Страх – физиологическая защитная реакция организма. Делая шаг вперед, надо обязательно преодолевать страх, иначе нельзя.

– Я не боюсь, – задумчиво ответила я. Я действительно не боялась, поскольку все мои силы были сосредоточены на борьбе с дремотой. – Спасибо, все очень заманчиво, но мне как-то не хочется.

– Это несерьезно, – свысока бросила Хель. – Тебе предоставляется шанс, какой бывает раз в жизни, а ты не понимаешь…

Все я понимала. И этот тон лохотронщика, который опрометчиво избрала Хель, не способствовал принятию мной положительного решения.

– Я отказываюсь, – так твердо, как могла, сказала я. – Мое решение окончательное, и хватит меня уговаривать. Только время зря потеряешь.

Хель взглянула на меня и потемнела лицом. По-моему, она глубоко обиделась.

– Мне нужна твоя душа, – упрямо повторила она. – Хочешь ты или нет, а придется тебе с ней расстаться.

– Ты не можешь ее забрать, – с вызовом заявила я. – Не положено, я угадала?

– Тогда мой младший брат отправит тебя ко мне, – прошипела Хель. – Случалось ли тебе встретить свою смерть лицом к лицу? Я выпускаю Фенрира по твоему следу. Отныне его единственная цель – найти тебя и убить. Ты познакомишься с запредельной тьмой. Ты заглянешь в бездну и познаешь настоящий ужас.

– Ой, напугала!

– Фенрир – это твои детские страхи, то, чего ты боишься в самой себе. Ты загнала их глубоко, но сегодня они проснутся…

Хель начала от меня удаляться. Она словно плыла по воздуху. Ее ласковая мертвенная улыбка стала откровенно злорадной.

– Смерть идет за тобой по пятам! – полз под черными сводами ядовитый голос. – Насильственная гибель в страхе и боли, которую желание жить делает еще мучительнее. Отвергнув меня, ты сама выбрала ее!

Хель резко развернулась и удалилась во мрак, похожая на древнеримское привидение в свете фосфоресцирующих грибов. Я осталась в коридоре одна, лихорадочно соображая, отделалась я от нее или нет. Было совсем тихо. Я собралась идти дальше и…

Тишину взорвал звериный рев. Она лопнула и разлетелась на части под напором этой невероятной звуковой волны, а на ее гребне неслись ярость, голод и жажда убийства. Фенрир! Кровь во мне застыла, я скорчилась, зажала уши. Рев нарастал, приближался, повторялся и усиливался подвальным эхом, будя во мне первобытный ужас и убивая все остальное. Он, как смерч, вырвал из меня остатки самообладания, рационального мышления, вообще способности мыслить. Я уже не помнила, кто я, где и почему. Остались только инстинкты. Два первичных инстинкта живого существа, на которого нападает враг: убегать или нападать самому. Но убегать было некуда. Лабиринт – это извращенная ловушка, где за каждым поворотом меня ждет новая смерть. И я, как и положено трусу, буду умирать тысячу раз, пока моя душа не надорвется и не взмолится: «Где же ты, убей меня, пожалуйста!»

Мой растерзанный разум был не в силах успокоиться и обрести хотя бы минимальный контроль над ситуацией. Но тут мне довелось узнать, что человек – устройство куда более сложное, чем я думала раньше. Нечто во мне приняло решение за меня. Я стояла и тряслась, желая только одного: чтобы этот кошмар как-нибудь сам, без моего участия, закончился, – когда вдруг почувствовала, что мое тело меняется. Я не сразу заметила, что рев Фенрира неожиданно смолк, что грибы на стенах сморщиваются и осыпаются, что в воздухе опять запахло дождем, а черные стены и потолок побелели от инея… Все внимание поглотили происходящие со мной перемены.

Кожа стала грубой и жесткой, как кора, потом – как кость, потом – как железо. Кровь разом вскипела и превратилась в горючий газ. Тело ощущалось одновременно легким и тяжелым, подвижным и очень сильным. Глаза ослепила яркая горячая вспышка, а когда зрение вернулось, мне показалось, что я со сверхъестественной зоркостью смотрю сквозь прицел, и каждый мой глаз – ствол огнемета. Пальцы на руках зудели и дергались, как будто через них пропускали электрический ток. Я посмотрела вниз и увидела, что вместо пальцев у меня самые натуральные оружейные стволы, и в каждом плещется зловещий огонек.

Вокруг меня со всех сторон вдруг что-то монотонно зашелестело. Я еще и подумать ничего не успела, а мои новые руки отреагировали: темноту разрезал надвое огненный поток. В полумраке что-то грохнуло, затрещало, посыпались искры. Через несколько секунд неподалеку раздались растерянные голоса:

– Ах, девочки! Что же это она делает?!

Тело обернулось к невидимой цели и ответило новым залпом. Раздался дружный вопль и топот удаляющихся шагов. Только теперь я сообразила, что за шелест спровоцировал первый выстрел – просто опять начался дождь. Но преобразившееся тело успокаиваться не желало. «Враги! Со всех сторон враги! Обложили! – думала я. – Да что же это у меня за мысли?! Надо искать убежище, а потом, кто сунется, перестрелять по одному. Хватит, успокойся! Нет, в засаду, пока не началось!»

…Я стояла в облаке пара: дождь, падающий на мою раскаленную кожу, с шипением испарялся. Кажется, место для укрытия было выбрано удачно. Спиной я упиралась в ледяную глыбу, в которой от жара моего панциря уже образовалась небольшая пещера; к тому же по спине стекала холодная вода, что было довольно приятно; слева была зона быстрого дождя, и нападения оттуда, скорее всего, можно было не ожидать. Оставалась зона впереди и справа. Именно там я последний раз слышала рев Фенрира.

Я стояла пригнувшись и выставив вперед руки-огнеметы, ожидая атаки. В лабиринте было тихо, только дождь шумел. Мелькание дождевых капель в глазах заставляло руки дергаться, отзываясь на малейшее движение в обозримом пространстве. Это ужасно выматывало, меня начало мутить. Должно быть, мое тело слишком чуткое для нервной системы, подумала я и попыталась закрыть глаза, но как бы не так: кровь вскипела, стволы отозвались выплеском огня. Я себя абсолютно не контролировала. Откуда-то из-за пелены дождя снова донеслась перекличка испуганных голосов. «Да позовите же кого-нибудь!» – «Ленка, с ума сошла, она тебя сейчас размажет! Отойди от двери!»

Мои трансформированные руки ответили новой вспышкой. Все, что я могла, это не шевелиться в засаде. Сквозь нарастающую головную боль я подумала, что если хоть на шаг отойду от глыбы, то от последствий никто не будет застрахован.

– Что она делает?

– Геля, ты нас слышишь? Что я с собой сделала? Сейчас было хуже, чем десять минут назад, когда я почувствовала себя запертой в некой машине убийства, которой я не умею управлять; теперь я сама превращалась в эту машину, она пролезала в мой мозг, подменяла мысли. Перестань сопротивляться, говорило во мне что-то, и сразу станет легче; разлад между душой и телом пройдет, они гармонично объединятся и примутся за дело, для которого эта оболочка и была создана: убивать чудовищ. «Но тут нет чудовищ!» – пыталась спорить я. «Нет, они здесь, – возражала машина убийства. – За каждым углом. Фенрир еще не уничтожен. Кроме того, есть те, кто их создал. Родители чудовищ – сами худшие чудовища. И среди них та, которая все это подстроила. Кстати, неплохая мысль: не отомстить ли?» – «Нет!» – упорно повторяла я, понимая, куда все клонится. Пока еще понимая.

– Кого я зрю перед собой? Не сам ли это Локи? – раздался вдруг приятный баритон у меня над головой, как будто из динамика.

Руки непроизвольно дернулись наверх, в глазах вспыхнуло пламя, и на голову посыпалась бетонная пыль.

– Хитроумный Локи, сам себя перехитривший! – как ни в чем не бывало повторил голос.

– Выйди на свет и стань справа, лицом ко мне, с поднятыми руками, – произнесли мои губы. Голос из-под забрала прозвучал глухо и зловеще.

– Еще чего! – расхохотался невидимка. – Ты почему не пошла в подземный ход, несчастная? Давно бы выбралась отсюда.

– Так я тебе и поверила. Ты кто такой?

– Я… ну, скажем, Один.

– Врешь. У Одина другой голос.

– Ладно, признаюсь: я – дух-хранитель…

– Мой?

– Нет, школьного подвала.

– Водопроводчик, что ли?

– И мне совсем не нравится, что мой подвал твоими стараниями превращается в груду развалин. Кончай это дело. Пойдем, я тебя выведу.

Теперь голос прозвучал левее. «Пытается зайти мне за спину, собака», – отметила я, тоже поворачиваясь миллиметр за миллиметром и держа руки-стволы на изготовку. Как бы только невидимка не замолчал, а то куда я буду целиться?

– Я не могу отойти от льдины, – сообщила я. – Где-то поблизости болтается Фенрир.

– Да, я его только что видел. Он как раз взял след и будет здесь минуты через две. Ой, как глазки-то вспыхнули! В них тоже огнеметы? Только они не помогут. Фенрира убить невозможно.

– Неправда!

– Разве ты не нашла мой лист с подсказкой? Это заложено в условиях игры. Тебя подставили, глазастик.

– Что же мне теперь делать, человек-невидимка?

– А подумай. Ладно, нет времени на загадки. Фенрира можно связать. Помнишь сагу о трех цепях?

– Да, да, невидимая цепь из корней гор, шума кошачьих шагов, бород женщин, слюны птиц, голоса рыб и всего такого. Только у меня в инвентаре ее почему-то не предусмотрено. А ты ее с собой случайно не захватил?

– Представь себе, что-то в этом роде как раз при мне…

Я не успела ответить, как голос невидимки перекрыл яростный рев, который эхо делало еще громче и ужаснее. Из-за дождевой завесы выступило нечто огромное и черное. В пасти твари, как набор швейцарских кухонных ножей, синевой отливали клыки. Я вжалась спиной в льдину и вскинула руки, готовясь испепелить врага.

– Не стреляй! – зазвенел голос, казалось, прямо у меня в ушах. – Это бесполезно! Поймай цепь и просто брось ему в морду!

По рукам скользнуло что-то холодное и гладкое, почти невесомое. Я машинально схватила брошенное – на ощупь оно действительно напоминало цепь – и изо всех сил швырнула в приближающееся черное чудовище. Очередной душераздирающий рев резко оборвался. Фенрир остановился, замотал башкой. Я услышала звук, похожий на визг ножовки по металлу: волк пытался перекусить цепь. Потом его голова склонилась к полу, лапы подогнулись. С потрясшим подвал грохотом Фернир рухнул всей тушей на пол и захрапел.

– Вот и всех делов! – торжествующе сказал виртуальный водопроводчик. – Гейм овер. Умница. Я очень тобой доволен. Выдержка, сообразительность, хладнокровие в решающую минуту. Теперь принимай человеческий облик и катись из моего подвала. Интересно, кто его будет после тебя чинить?

Дождь прекратился, в подвале стало светлее. Лужи высыхали прямо на глазах. Вокруг меня постепенно проступали стены, опаленные и изуродованные дырами, кучи бетонной крошки на полу… Такое ощущение, будто я находилась на месте подземного ядерного взрыва. Где-то вдалеке слышались встревоженные голоса.

– Давай, превращайся, – торопил меня невидимый помощник.

– Я не могу, – проскрежетала я. – Лучше меня не трогай. Я как заряженное ружье с пальцем на спусковом крючке. И этих ваших кидал сюда не пускай, а то будут жертвы.

– Эх, елки-палки, – пробормотал голос. – Опять проблемы. Подожди-ка меня немножко…

Буквально через тридцать секунд невидимка радостно сообщил:

– Вот оно, твое спасение! На, выпей. Смотри, я ставлю вот сюда…

На полу передо мной появилась антикварная чаша в виде черепа на бронзовой ноге, в которой поблескивала какая-то сладко пахнущая жидкость.

– Что это за бурда?

– Поэтический животворящий напиток асов. Коктейль из крови врагов и перебродившего меда, вкусно и полезно. Ты как победительница чудовищ вполне достойна его вкусить, чтобы восстановить душевные и физические силы.

Я не шелохнулась.

– А почему я должна тебе верить?

– Ну… – задумался невидимка. – Есть по крайней мере две причины. Во-первых, я уже доказал тебе свою лояльность, спасши тебя от Фенрира. Во-вторых – у тебя что, есть выбор? Не хочешь – не пей, сиди здесь в этой чешуе и жди, пока за тобой пришлют роту ОМОНа.

– Я выпью, – подумав, сказала я. – По первой причине.

– Я очень рад, – серьезно сказал невидимка. Кроваво-медовый коктейль оказался и впрямь вкусен. Мое тело как будто размягчилось, стало легким и горячим. Колючая броня, насыщенная инстинктами убийства, вдруг показалась мне грубой и чуждой. Я, как бабочка из кокона, выскользнула из нее. В тот же миг она осыпалась на пол тысячей чешуек, распалась в пыль и смешалась с бетонной крошкой. А я снова стала собой.

– Спасибо, водопроводчик, – поблагодарила я своего спасителя, но мне никто не ответил.

В подвале был полный разгром. Хорошо хоть никакую трубу не прорвало. Все миражи исчезли, в том числе Фенрир с невидимой цепью и чаша-череп. Я находилась в прямоугольном помещении, из которого в разные стороны уходили четыре одинаковых коридора. «А когда ты победишь всех чудовищ, – вспомнила я слова парня у входа, – тебе предстоит самое интересное – отыскивать выход».

– Эй, дух-хранитель! – позвала я еще раз. – Выход-то где?

Ответом было только слабое эхо. Похоже, помогая мне, дух перетрудился. Я переминалась с ноги на ногу, раздумывая, какой из коридоров мне больше нравится. Вдруг откуда-то справа донесся знакомый голос:

– Гелька! Это я, не стреляй!

– Сюда! – закричала я. – Не бойтесь!

Через полминуты из-за угла осторожно высунулась Эзергиль. Изумленным взглядом окинув руины, она спросила:

– Что здесь у вас творится? Погодина позвонила, говорит, выручай, Гелька с ума сошла, превратилась в мутанта, разнесла полшколы, я поймала машину, примчалась…

– Все, проехали, – отмахнулась я. – Выведи меня отсюда, меня уже тошнит от этого подвала.

Эзергиль посмотрела на потолок и вздрогнула.

– Ты можешь мне объяснить, кто это все устроил?

Я скромно потупилась.

– Ты?! Но почему? Я в нескольких словах описала ситуацию.

Эзергиль смотрела на меня расширенными глазами и ужасалась.

– Нет, чем думала эта Катька! – еле выговорила она, выслушав мой рассказ. – Я с ней поговорю. Пошли, нам в тот коридор…

– Мне интереснее всего, кто был этот невидимка?

– Скорее всего, просто глюк. А может, кто-то из иллюзионистов решил тебе помочь.

– Да, это вероятнее… Может, Погодина? Нет, кто угодно, только не она…

Когда мы вышли из подвала, иллюзионисты, взволнованно толпившиеся у входа, шарахнулись от меня, как от прокаженной. Все они выглядели насмерть перепуганными. Растолкав товарищей, вперед вышла бледная Катька Погодина.

– Мы решили никому ничего не говорить, – искоса глядя на меня, сказала она. – Так для нас всех будет лучше. В «Рагнарек» ближайшее время играть не будем. И ты молчи, хорошо?

– Хорошо, – пожала я плечами. – А что такое случилось-то?

– Видишь? – сказала с упреком Эзергиль, обращаясь к Погодиной. – Она даже не поняла, что с ней произошло, бедная девочка. Все, хватит испытаний. Прекращаем войну и живем дружно. Девочки, пожмите друг другу руки.

Катька послушно протянула мне руку и вымученно улыбнулась, глядя на меня с явной опаской. Я пожала ее руку, с удивлением почувствовав, что она дрожит. Моя, впрочем, тоже.