Гудрун Мебс
Бабушка и Фридер – друзья навек!
– Вот, это обои! – говорит бабушка и подмигивает внуку. – Мы их наклеим на всё это безобразие. Я давно уже собиралась заново оклеить твою комнату. И красные цветочки такие милые! С этими словами она чмокает Фридера в щёку. – Эх ты, горе моё малиновое!
Фридер смущенно улыбается. А потом немножко краснеет и делается, как малиновое варенье. Или как красные цветочки на обоях.
А потом бабушка и Фридер оклеивали обоями детскую: все стены, сверху донизу, до самого вечера. А потом в ванную пришлось идти бабушке. Потому что она была вся в клею. Сверху донизу.
В пустыне
– БАБУШКА! – кричит Фридер и дёргает её за юбку. – Бабушка, давай уедем! В пустыню, прямо сейчас!
– Да отстань от меня ради бога, шпингалет, – сердится бабушка. Она складывает в корзинку всё, что нужно для пикника в саду. – Ещё чего – в пустыню! Там слишком жарко, это вредно. А вот в саду хорошо!
И с этими словами она накрывает корзинку платком и тщательно подтыкает его края.
– В пустыне ещё лучше, – бурчит Фридер. – Мы никогда никуда не ездим, совсем никогда. И сад этот – дурацкий.
Но бурчит он совсем тихо, так, чтобы бабушка не слышала. Она ведь очень любит сад.
– Для чего ж идти далёко? Глянь, всё доброе вблизи[1], – декламирует бабушка, поднимает корзинку, берёт Фридера за руку, и они отправляются в путь.
Фридер хныкает и часто вздыхает – почти всю дорогу.
В саду бабушка сразу принимается копать и сажать, поливать и рыхлить. И пыхтит при этом. Комочки земли прилипли к её рукам и даже к носу. А Фридер сидит в песочнице и вяло лепит куличики. Один, второй, третий. А потом ему это надоедает. Куличики – чушь, это для младенцев.
В пустыне сейчас было бы гораздо лучше, там ведь так интересно! В пустыне есть только песок, и его много, гораздо больше, чем в песочнице. И ещё есть верблюды. Их называют кораблями пустыни, потому что они, когда идут, раскачиваются, как корабли в море. Так Фридеру рассказывала бабушка.
А в саду одни воробьи. Они не раскачиваются, а только громко чирикают на яблоне, будто спорят друг с другом. Но в пустыне тоже есть деревья. Они называются пальмы и похожи на огромный ананас. Огромный, как дом.
А воды вообще нет или только совсем немножко, и нужно долго идти, пока не найдёшь хотя бы один глоток. Наверное, это хорошо, что сначала нужно помучиться от жажды. Это интересно! И ещё в пустыне жарко. Всегда.
Здесь в саду тоже жарко, но это не пустыня. Куда ни глянь – никаких верблюдов, и пальм-ананасов тоже нет. Дождевой воды в бочке вполне достаточно, а песка в песочнице – совсем чуть-чуть. Фридер тяжело вздыхает. Вот бы оказаться сейчас в пустыне, как по волшебству! Но бабушка не хочет, ей больше нравится копаться в саду. Фридер вздыхает ещё раз.
И тут ему приходит в голову идея.
Он сам сделает себе пустыню, это же легко! Нужно только взять песок из песочницы и разбросать его по грядкам, да пошире, погуще!
Фридер немедленно принимается за дело: зачерпывает песок формочками и бросает его на грядку с салатом. Два кочана салата скоро покрываются песком. Но формочки такие маленькие! Целая вечность пройдёт, пока песочница опустеет. Надо кидать руками, так получится гораздо быстрее. Фридер энергичнопринимается за дело – песок разлетается во все стороны. Как песчаная буря, летит он и засыпает салат. Отлично! Фридер увлечён своей пустыней, даже глаза прищурил, чтобы песок в них не попал.
И вдруг самая большая порция песка падает… прямо на бабушку!
– Ха! – вскрикивает она. – Ты что ж это, озорник, бросаешься песком в свою бабушку! С ума сошёл, что ли?!
Фридер широко раскрывает глаза и не может удержаться от смеха. Бабушка вся обсыпана песком, волосы у неё совсем жёлтые.
– Какая муха тебя укусила!? – сердится бабушка и отряхивается. – Зачем ты повыкидывал из нашей замечательной песочницы весь песок? И всё на мои грядки! Просто глазам своим не верю!
– Верь, бабушка! – говорит Фридер. – У нас тут будет пустыня, настоящая жёлтая пустыня!
Но он уже и сам видит, что это некрасиво – песок на салате!
– А вот у меня сейчас терпение иссякнет, как вода в пустыне, и я тебя отшлёпаю как следует, пескометатель несчастный! – грозит бабушка. – Ну-ка вылезай, надо засыпать песок обратно.
Фридер кивает, шмыгает носом и вылезает из песочницы. Бабушка и Фридер возятся в грядках, пока в песочнице не собирается четыре кучки песка – маленькие, как холмики над кротовой норой.
– Боже мой, – огорчается бабушка, – ничего не получается!
Фридер снова шмыгает носом и кивает. Песочница выглядит такой пустой…
– Бабушка! – плачущим голосом говорит он. – Что же нам теперь делать?
– Давай чего-нибудь попьём! – предлагает бабушка, вытирая лоб. – Мне ужасно хочется пить.
Она берёт Фридера за руку и идёт с ним в дальний угол сада. Там на земле лежит скатерть, большая и жёлтая – такая же жёлтая, как песок в пустыне. А на середине скатерти стоит ананас, он почти как пальма. Фридер изумлён. Всё как в настоящей пустыне!
– Ну, пошли, пустынный житель, – торопит бабушка, – а то я сейчас просто умру от жажды!
Она громко стонет, и Фридер тоже, и так со стонами бабушка с внуком идут прямо по скатерти – туда, где их ждут ананас и корзинка для пикника. В ней лимонад, и бананы, и булочки с сыром. Всё жёлтое. И ещё кусочек шоколада, только он коричневого цвета.
– В пустыне ничего такого нет, если хочешь знать! – говорит бабушка и откусывает кусочек булочки. – Здесь в саду гораздо лучше. И здоровее к тому же!
Фридер кивает и хитро смотрит на бабушку:
– Да, бабушка, но если б у нас был ещё верблюд… тогда было бы совсем здорово. Пожалуйста, милая бабушка!
– Я, конечно, старая женщина, но я не верблюд! – отвечает бабушка строго. – Хоть десять раз скажи «пожалуйста»!
Фридер широко улыбается и произносит «пожалуйста» ровно десять раз!
И бабушка, тяжело вздохнув, встала на четвереньки и изобразила верблюда, покачиваясь, словно самый настоящий корабль пустыни. А потом верблюда изображал Фридер, тоже на четвереньках. Но бабушкин верблюд был гораздо, гораздо лучше!
