Григорий Григорьевич Федорец
Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни
– Должна. Звено сирийских «Крокодилов» на подходе. Дашь целеуказание сигнальными минами. Ахметов красавчик, заткнул духов. Поспеши, – Кайда, закончив переговоры вновь взял дальнобойный «Корд» Ляха.
Боевики уже приблизились к россыпи здоровенных валунов, где укрылся Прохоренков. Майор, изготовившись к стрельбе, навел оптику на камень из-за которого торчала штыревая антенна. Немного поведя влево он увидел характерную тень от человека. Уклоняясь от перевалившего зенит солнца, боевик осторожно высунулся. «Корд» коротко дернулся и Александр в прицеле отчетливо увидел, как пуля влетела в макушку радиста.
Две пары «Ми-24» по очереди выныривали над вершиной «853» и, выпустив серию «НУРСов», уходили в противозенитном маневре за высоту «800». На расстоянии разрывы от ракет звучали новогодними хлопушками, а закрученные веретеном столбы дыма и земли, детскими проказами в песочнице.
– Хорошо, но мало. Отсекли от резервов, не более того. Ушлые басмачи, прижались в плотняк. Контратаковать надо, а с кем …, – ворчал под нос майор, наблюдая, как троица морпехов пробирается по склону,
– лишь бы не засекли.
Вертолеты, отстреляв боезапас, ушли и неожиданно обвалилась тишина.
– Командир, – из нутра «Тигра» призывно махал рукой Шопен. Александр, невольно стараясь двигаться бесшумно, подошел к бронемашине.
– Чубаров вызывает, – радист протянул тангенту на скрученном проводе.
– «Рассвет», как обстановка? – голос полковника звучал твердо.
– Противник перегруппировывается после авиаудара. Пытаемся вытащить
группу эвакуации и корректировщика. Есть потери, один «двести» и двое «трехсотых».
– Это всего или …?
– Это новые. Среди эвакуаторов. Два морпеха и … Хоттабыч.
– Хоттабыч? Мать вашу! Жив?
– Тяжелое ранение в грудь, – Кайда глубоко вздохнул-выдохнул.
– Понятно, – Чубаров растянул слово, будто меха гармошки,
– ладно, к делу, колонна сирийцев в трех километрах от «восьмисотой». Как развернуться, ударят во фланг. Минут через пять «Су-34» начнут бомбардировку долины и подходов к ней. Всяко вам легче станет. На аэродроме подскока выгрузилась рота морпехов. Колонна идет к тебе на высоту, принимай. Обрадовал?
– Обрадовали, не скрою. Но, если боевики сейчас атакуют, можем потерять на склоне всех, – майор тоскливо посмотрел на пронизанные белым солнцем дырявые облака над высотой.
– Что ты заранее тоску наводишь! Думаешь, не понимаю, что резервы опаздывают. Но, некем у меня контратаковать сейчас, и нечем. На «восемьсот пятьдесят третьей» пехоты с гулькин хрен и бармалеи внизу. Только и ждут, когда вылезешь.
– Да, понимаю я все. Тяжко сидеть и смотреть, как товарищи … Ладно, боевую задачу никто не отменял, будем выполнять. До связи?
– Командир, духи атакуют! – услышал сквозь частые хлопки Александр.
– Что там у вас?! – рявкнул полковник.
– Бармалеи на штурм пошли. Роджер, – Кайда кинул в руки Шопена тангенту и рванул на позицию.
С флангов склон стегали автоматические пушки и пулеметы «Уранов» и БТРов. Обиженно фыркали 82-мм минометы, выплевывая мину. Шипела, выкручивая дымный хвост, ракета «Корнета», устремляясь вниз. Но, было все без толку. Боевики, войдя в близкий огневой контакт, находились в «мертвой зоне».
– Лях, Лях! Немедленно отходите! – орал Кайда в микрофон больше минуты, но эфир молчал.
– Смоляк! На связь! – он перевел передатчик на другую частоту.
– На связи! – откликнулся старший лейтенант.
– Есть связь с группой?
– Есть, – хрипнул динамик.
– Уводи группу, мухой!
– Понял, принято.
Александр щелкнул тумблером рации:
– Лях, Лях! Как слышишь?
– Лях на связи, командир, – тут же отозвался разведчик.
– Немедленно назад! Мы прикроем. Быстрей отходите!
– Понял, командир, но …
– Никаких «но»!
– Авианаводчик и морпех остались. Мы не успели к ним.
– Подойти сможете?
– Нет. Их окружили. Между нами открытое пространство. Полностью простреливается.
– Минометами зачистим.
– Нельзя. Слишком близко, и нам и им достанется, – в эфир лезла густая трескотня автоматных выстрелов.
– Япона-мать, чтоб вас …! – в бессилии вскрикнул Александр, мотая головой.
– Командир! Это Лях. Что делать? –требовал динамик.
– Отходите. Это приказ! Все!
Он схватил «Корд» и стал выцеливать приближающихся к месту, где затаился Прохоренков и морпех, боевиков. Винтовка методично лязгала, выбрасывая очередную гильзу, и пуля уносилась вниз, принося смерть одним и продлевая жизнь другим.
– Командир! Ахметов вызывает, – услышал он Шопена. Бережно положив «Корд», Александр подбежал к броневику:
– На связи!
– Здесь «Заслон четыре». «Двойка» вызывает огонь на себя. Как понял?
Кайда до скрипа сжал зубы.
– «Рассвет», здесь «Заслон четыре». «Заслон два» вызывает огонь на себя! Как понял?!
– «Заслон», принято. Группа эвакуации уже вернулась. Можешь работать по склону, конец связи.
– Понял «Рассвет», выполняю. Конец связи.
Майор, вернул радисту тангенту и ссутулившись, пошел на огневую позицию.
Глава 12. «Раскинулось море широко …»
Утреннее море лениво плескалось, едва пенясь, будто постирушка в ржавом корыте. Судно проползало горловину Босфора, стараясь не отдавить кому-нибудь пятки. Кораблей на встречных курсах и попутных, что блох на барбоске. Мелочевка нахально шустрила, подрезая. Пришлось пару раз рявкнуть сиреной, отгоняя наглецов.
Александр стоял на верхней палубе, лениво созерцая медленно меняющуюся картину. Стамбул прятался в слабой дымке по обеим сторонам.
48 часов назад.
В кабинете генерала практически ничего не изменилось. Зашторенная карта на стене, длинный стол совещаний, огороженный стульями по периметру, шкаф-пенал в углу. Из новшеств, лишь черная кофеварка, что пыхтела на тумбочке у окна, разгоняя аромат кофе по кабинету.
Дед, перехватив взгляд Александра, хмыкнул:
– Вот, привыкаю к здешним традициям. Аборигены уверяют, что кофе начали гурманить в здешних палестинах. Чего встал в дверях, проходи, располагайся. Разговор не короткий.
– В Эфиопии или Йемене вроде как, – Кайда вытянул один из стульев.
– Не откажешься, – Терентьев кивнул в сторону кофеварки,
– или чай?
– Не откажусь.
– Тогда подходи, угощайся.
Генерал взял колбу тонкого стекла полную темно-коричневой жидкости, намереваясь наполнить прозрачные, с пестрым орнаментом, чашки. Секунду подумав, он поставил сосуд назад и вернулся к рабочему столу. Вытянув нижний ящик тумбы, достал армейскую фляжку в зеленом чехле и пару малюхотных рюмочек на тонкой ножке.
– За Пальмиру отдельное спасибо и тебе и группе. Представление на награждения уже в Москве, – Терентьев ловко налил из фляжки,
– помянём ребят. Павшим – земля пухом, раненным – скорейшего выздоровления.
Водка теплым комочком прокатилась в горле, обжигая его. Александр вздохнул:
– Тело Прохоренкова и сержанта так и не нашли?
Генерал чуть сморщился:
– Нет. Думаю, душки унесли. Найдем. Позавчера Чубаров встречался с Абдуллой. Курд обещал помочь.
Кайда понимающе кивнул:
– Старик слово держит. Ходят слухи в Главк возвращаетесь?
Терентьев, вновь вооружившись кофейником, налил дымящийся напиток в чашки:
– Сахар не предлагаю, знаю, не любитель сладкого. Сядем за стол, как говориться в ногах правды … А, где она есть? Вопрос не праздный. Особенно, для нашей профессии. Мда…
С минуту они сидели в молчании. Терентьев в задумчивости прихлебывал кофе о чем-то размышляя, а Кайда … помалкивал, ожидая инициативы от начальства.
– Мда, – мыслями вернулся в кабинет генерал,
– слухи про Главк не лишены основания. За все время службы мучил вопрос. Вот как так, контора секретная, народ не болтливый, а слухи растекаются, как в собесе. Хмм, старею все-таки, на лирику тянет.
– Рановато про старость Вам. Так полагаю, – без подхалимства улыбнулся Александр.
– И, начальство так полагает. Да, майор, возвращаюсь в Главк на должность начальника ближневосточного отдела.
– Здесь полковник Чубаров будет заправлять?
– Чубаров. Есть возражения? Интересуюсь не из вежливости, – Дед вцепился взглядом. Кайда глаза не отвел:
– Возражений нет. Полковник свое дело знает. Но …
Генерал не торопил и интерес в глазах не исчез. Александр мысленно махнул рукой:
– Опыта в поле у него не хватает, мне кажется.
– Отлично, молодец! – по-детски хлопнул в ладоши Терентьев,
– в «десятку».
– За что хвалите? – дернул правым плечом майор.
– Дак, замом к нему ты и пойдешь. У тебя этого опыта, хоть … одним местом кушай.
– Рановато мне на штабную, бумажки перекладывать да пылью давиться, Константин Петрович.
– Ха, на штабную. Про пыль с бумажками даже не мечтай! Есть решение о создании здесь, в Хмеймим, оперативно-тактического подразделения ближневосточного отдела ГРУ.
– То есть хотите сказать, работать будем по всему региону? – Александр не скрыл удивления.
– Вот именно, батенька, – картавя на манер Владимира Ильича хохотнул Терентьев,
– и, не только. В зону ответственности попадает Северная Африка и все Средиземноморье.
– Круто. Россия возвращается на Ближний Восток не для красного словца Верховным сказано, – глаза майора загорелись,
– товарищ генерал, могу вопрос не совсем по теме?
– Говори. Как понимаешь, в майорах ты дохаживаешь. Приказ о присвоении вот-вот будет.
– Мне за новое звание узнать не горит, хотя не скрою, новость приятная, – гнул свое Александр,
– я про Пальмиру. Как получилось, что басмачи атаковали неожиданно?
– Тебе в целом или конкретно?
– В целом мне понятно. Новый театр военных действий, слабые сирийцы, не самые современные средства технической разведки …
– А, конкретно, очаговая оборона. Сплошной линии нет, вот за ночь бармалеи и объехали все блокпосты и дозоры втихую. А, дорожку, то бишь маршрут подсказал или даже проложил другой супостат. Басмачи ведь через американскую зону напрямки сквозанули. А, там наши ВКС не работают. И, спутник сутками не висит.
– Товарищ генерал, будет возможность поквитаться с пиндосами? – майор перестал пить кофе, ожидая ответа. Терентьев размышлял несколько секунд:
– Твердо могу сказать, будет. И, скоро. Но, главное и первостепенное не в этом. Надо создавать возможности, а главное условия, чтобы противник даже не помышлял пакостить.
– На открытое противодействие натовцы не идут, себе дороже. Используют чужие руки, прокси-силы. Это понятно, – Кайда, сделал глоток, но вкус не уловил.
– Противник он, что шулер. А, играть с таким по его правилам гарантированный проигрыш. Требуется заставить ошибаться, не вести игру, но отыгрываться.
– Роли поменять?
– Не совсем. Запихнуть в пассив, пусть опаздывает на ход, два. А, то и в принципе. Самим создать систему, когда он сутками занять тушением разных пожаров и ликвидацией всяческих бед. Забрать инициативу, а ему даже не давать времени и возможности не то, что предугадать, а и подумать о твоем ходе.
– И, все это чужими руками? Так, например, британцы сколачивали империю. Принцип «разделяй и властвуй» в современной упаковке, – хмыкнул Александр.
– Вот, ты и сформулировал стратегическую задачу нового подразделения, – улыбнулся генерал.
– Задача заманчива, грех от такой работы отказываться.
– Значит договорились, – Дед легонько хлопнул ладонью по столу,
– теперь дела текущие. Куда ж без них. Надо смотаться на южное побережье Черного моря, в страну гор, вина и Сулико.
– Да, вроде не наше направление или …
– Или. Под Пальмирой был взят в плен некто Эмзар Каладзе.
– Эмзар?
– Он. Твой знакомец. Последний раз встречались в Кодорском ущелье?
– В августе 2008. Успел вовремя смыться в Грузию, – майор пригубил остывший кофе,
– слышал, присел он надолго.
– Дали 12 лет, а вышел через три месяца. Где-то год шлялся и вот, всплыл в Сирии в отряде чеченцев. Вероятно, остались контакты еще с 2001 года, после рейда с Гелаевым в Абхазию.
– Покрошили тогда гелаевцев изрядно. Жаль, ушел Хамзат. И, что говорит сван?
– К сожалению, уже ничего. Сирийские контрразведчики церемониться не стали, при допросе применили химию. Повезло, что рядом оказался наш офицер. Успел задать несколько вопросов, – генерал, размышляя, пожевал губы,
– в ответах проскочило о некой акции в России и лаборатории в Тбилиси.
– Бред умирающего или? – Кайда отодвинул недопитый кофе.
– Была такая гипотеза. В Центре прокачали информацию и пришли к выводу, есть основания для проверки.
– Любопытно. Как проверили?
– Как учили. Вычислили эту бандочку и под корень. Предварительно «языка» обзавелись. Аж, трех штук взяли. Командира в том числе. Поговорили с бандосами о том о сем. Квалифицировано, без истерики. Картина прояснилась. Витает у боевиков мысля заполучить современное бактериологическое оружие. Не для коллекции, понятное дело. И, применить в Сирии, свалив потом на госбезопасность Асада. С химическим-то дело застопорилось, вот и придумывают варианты.
– А, Россия каким местом? – удивился Александр.
– Частная затея недобитых басмачей с нашего Кавказа. Их здесь хватает, сам знаешь. Всегда найдется паскуда с инициативой.
– И, Центр решил поступить радикально, так? – усмехнулся майор.
– Точно. И, на опережение. Разработана операция по ликвидации штатовской богадельни в Тбилиси.
– Простенько и со вкусом. Дабы не повадно было гадить рядом с нашей песочницей. Я «за».
– Тебе и карты в руки! В группе Носорог, Чупа-Чупс, Шопен. Ты старший, соответственно. Пойдете, точнее поплывете из Бейрута через Турцию. Подробности в папке, – Терентьев, легко поднявшись со стула, подошел к массивному сейфу. Пощелкав металлическими кнопками замка, открыл верхнюю дверцу и вытащил пластиковый кейс:
– Сам понимаешь, материалы совсекретные, из моего кабинета выносу не подлежат. Устраивайся в кресле и за работу. Вечером выезжаете. Группа проинструктирована в общих чертах. В детали сам посвятишь, кому и что в плане расписано.
Носорог возник, как всегда, из неоткуда. Просто появилась тень рядом на палубе:
– Медитируем, господин прораб или как?
– Ага, в легкой прострации, как и положено труженику бетона и кирпича, – оборачиваться Кайда не стал, жмурясь от солнечных бесенят на волнах.
– В Поти задержимся?
– Не, нечего делать, покатим до места. На работу опаздывать некрасиво, – Александр, широко взявшись руками за леер, по-кошачьи выгнул спину, потянувшись.
Глава 13. «Нас здесь не ждут …»
– Таверна «Ичкерия», – Чупа-Чупс повернул голову к Кайде,
– наша явка? Прикольно. Наверняка басмачи тусуются.
Майор зевнул во весь рот и лениво огляделся:
– Не наверняка, а точно тусуются. Отличная идея, по принципу «под свечой темнее».
– Не перебор? Знакомцев не повстречаем ненароком? – старший лейтенант небрежно ронял слова, но волнение улавливалось.
– Не боись. Заведение уже неделю как на ремонте. Бачишь, яка гарна вывеска на двери пришпандорена, аж на трех языках. Все продумано, – майор, шаркая стоптанными кроссовками, пересек неширокую улицу с намеком на былой асфальт.
Крепкий брюнет явно кавказской внешности с пышной бородой в стиле «а-ля головорез» хмуро уставился не произнося ни слово.
Кайда почувствовал, как напрягся Чупа-Чупс за спиной:
– Салям алекум, уважаемый. Нам бы Иссу повидать.
Брюнет, одетый в потертую джинсовую пару, держа посетителей глазами под прицелом, чуть повел подбородком:
– Отец! Вас спрашивают.
От движения куртка сдвинулась, приоткрыв рукоятку «Макарова» заткнутого за пояс. За стеной барной стойки послушались звуки шагов и раздался недовольный голос мужчины:
– Кого там еще …?
Минуту спустя дверь подсобки, распахиваясь, скрипнула и в зал вышагнула точная копия брюнета с поправкой лет на тридцать в возрасте. Свет проникал только через полузакрытые жалюзи, размывая очертания предметов, но Александр сразу узнал старого приятеля:
– Кисло встречаешь гостей, Исса. А, были времена стопкой ледяной водки у входа потчевал.
– Кого водкой, для кого и свинца не жалел, – продолжал ворчать здоровяк, неспешно приближаясь,
– Саша, ты? Предупредили, что будет знакомый. А, тут … Братишка, жив?
Они крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечам.
– Сто лет прошло. Ты молоток, поджарый что горный борз. Я, вот, жирком оброс.
– Заматерел, дружище, заматерел. Рад, что в строю. Восстановился окончательно? – Кайда с видимым удовольствием разглядывал чеченца.
– Кости срослись, остальное не к спеху. Особых дел нема, а в заведении сын помогает, – Исса кивнул на брюнета,
– знакомься, Леча.
Парень сдержано кивнул и скрылся в подсобке.
– Дела горят или есть крошка времени?
– Совсем немного, дружище. У тебя здесь не душно? – майор сделал правой рукой круг над головой.
– Час назад все проветрили. Леча генератор помех включил. Знаешь, «папа спит, а хрен стоит. Так, на всякий случай».
– Посылочку с райскими яблочками для меня принесли? – улыбнулся Александр.
– А, как же. Ждет не дождется. Здесь неподалеку в холодке, чтобы не прокисла. Пока перекусываем на скорую руку, Леча принесет.
Кайда, мелкими глоточками поглощая зеленый чай, разгладил ладонью подробную карту Тбилиси:
– Коттеджный поселок «Изумруд» далеко от сюда?
– Не очень, минут сорок на машине. Леча бывал там пару раз. Позвать? – Исса, допив чай, поставил глиняную кружку на соседний столик.
– Парень в теме?
– Леча кадровый. Служил в батальоне «Восток», после Осетии в Конторе.
«Фольксваген» бодро подкатил к стальным воротам поселка. Лязгнула, откатываясь, дверь и на глянец асфальтобетона опустились две пары дешевеньких кроссовок «а-ля adidas». Микроавтобус, пукнув выхлопной трубой, выпустил облачко сизо-черного дыма и, развернувшись в три приема, укатил.
Носорог покрутил головой и, подхватив спортивную сумку некогда голубого цвета, вздохнул:
– Процессия шагает. Идемте коллега, наш ждут великие дела и унылое безделье.
– Спешу и спотыкаюсь, друже, – Чупа-Чупс, одетый, как и капитан, в грязноватые джинсы и линялую футболку канареечного цвета, закинул невеликий рюкзачок за спину.
Бесшумно распахнулась дверь КПП и на пороге нарисовалась фигура подтянутого охранника в натовском камуфляже с «Кольтом» в открытой кобуре на поясе. Сонная физиономия находилась в явной дисгармонии с молодцеватым видом:
– Вам чего, парни?
Едва не споткнувшись за гранитный бордюр, Носорог первым оказался перед стражем:
– Начальник, открывай калитку! Работать к вам приехали.
– Мы из турецкой фирмы «Энка Пауэр», электрики, – Чупа-Чупс простецки улыбнулся.
– А, из «Энки». Только сегодня нет начальства, суббота, выходной, – охранник широко зевнул, не утруждая прикрыть рот ладошкой.
– Про субботу мы в курсе. Завтра утром приедет инженер, господин Карадаг. Он нас и вызвал. Оборудование на станции водоочистки барахлит, – Носорог, поставив сумку на асфальт, вжикнул молнией, открывая боковой карман.
– Держи, вот направление на поселение в коттедж 247, – он протянул фирменный бланк «Энки Пауэр». Охранник взял осторожно бумагу и уперся взглядом в текст.
– Ты по-английски то шпрехаешь? – без улыбки поинтересовался Чупа-Чупс.
– А, то. У нас янкесы проживают.
– Тогда да, – уважительно посмотрел Носорог,
– башляют нормально или шкурничают боссы?
– Не так чтобы, но … Короче, пойдет, – парень умаялся изучать текст,
– правильная бумага. Сейчас вызову старшего, проводит.
– Резо, что там? – раздалось на грузинском. Все трое повернули голову в сторону КПП. В дверях маячил второй страж, постарше и менее бравый. Охранник вяло махнул рукой:
– Электрики из Турции, из «Энки». На водоочистке наладку делать будут.
– А, на неделе слышал, как янки ворчали, что вода из крана мутная бежит. Придуриваются буржуи, мы всю жизнь пьем и ничего. Горная водичка, чего им еще? – напарник потянулся,
– в какой дом их селят?
– В двести сорок седьмой. Проводишь?
– Не, давай сам. Духота стоит, разморило.
– Пошли парни, тут не далеко, – охранник вернул бланк Носорогу.
– Просочились, командир, – Шопен опустил бинокль. Кайда, согласно кивнув, повернулся к седевшему за рулем «Фольксваген» Иссе:
– Не хило пиндосы устроились. Долина в зелени, горы вокруг, река прям через поселок течет. Эдем.
– Здесь не только америкосы, и местная знать. Чинуши из правительства. А, местечко знатное, согласен, – хмыкнул чеченец,
– так понимаю, процесс пошел?
– Да, в течении часа должны посетить водоочистку, – майор, забрав у радиста бинокль, посмотрел вниз в поселок:
– подождем.
– После вашей химии народ в поселке ласты не склеит? – поинтересовался Исса.
– А, что, надо? Нет, прохватит понос на сутки и только. Считай, очистительная клизма, на халяву, – осклабился Александр.
Желтое, как перезревший лимон, такси мелькнуло среди стволов деревьев, наматывая серпантин дороги.
– Исса, заводи аппарат, скоро поедим, – Александр тронул чеченца за плечо. Тот сладко спал, развалясь в кресле водителя, даже тоненькая струйка слюны скопилась в уголке рта.
Носорог и Чупа-Чупс, отпустив такси, прошли метров двести и свернули в проулок. Кайда подождал несколько минут, проверяя нет ли хвоста:
– Поехали, дружище, подхватим ребят. Время поджимает.
– Ну, господа кулибины, хвастайтесь, – майор, сидя на пассажирском сидении, повернулся в салон. Микроавтобус неспешно колесил по замысловатым, как виноградная лаза, улицам старого Тбилиси.
Офицеры переглянулись.
– Командир, схимичили как заказывали; из колбочки в пробирку, из пробирки в колбочку. Что-то щелкнуло и звук пропал, – невинно отбарабанил Носорог, хитро блестя глазами.
– Ясно-понятно, – хмыкнул Александр,
– на КПП вахтерам чего наплели?
– Чистую правду. Решили смотаться в центр насчет пожрать, – капитан пристально посмотрел на Кайду,
– так понимаю, вы уже червячка заморили.
– Под скамейкой корзина, полная снеди. Кушайте, ребятки, – Исса крутил баранку не отрываясь от дороги.
– Наш человек. В корень проблемы смотрит, уважаю, – Носорог мигом вытянул корзинку наружу. Майор, усмехнувшись, опустил козырек лобового стекла:
– Эх, проглоты. Исса, пора выдвигаться в район. Брякни Леча. Узнай, что почем.
– Без проблем, один секунд, – улыбнулся чеченец, продолжая мурлыкать под нос какой-то мотивчик.
«Фольксваген», скрипнув тормозами, остановился у забора из дикого камня высотой в два человеческих роста.
– Ребята, посидите пока, я мигом. Барахлишко принесем, – Исса, открыв дверь, ловко спрыгнул.
