Грей
Долли и Эдуард
Эдуард и Долли, оставив препирательства, понеслись наружу. Эд толкнул дверь, оба устремились к Шепардам, не обращая внимание на кудахтанье Галины и ворчание Дэнни, который обрадовался их появлению, собираясь потравить свои гусиные шутки про драки с другими задаваками, живущими дальше. Они еще ничего не знали. Они ничего не спрашивали – Эдуард и Долли им не отвечали.
Миссис Шепард оказалась такой же тупой, как и ее овцы. Она никак не могла понять, что от нее хотят соседские палевый лабрадор и бархатная черная кошка.
Но стараниями Долли и Эдуарда эта глупая женщина, что наша наседка Галина, наконец что-то сообразила, когда ее почти волокли к дому напротив.
– Ох! Господи Иисусе! – воскликнула миссис Шепард, когда увидала бедолагу Тома.
Она пощупала его лоб, проверила рукой дыхание изо рта, приложила ухо к его груди, похлестала по щекам, потом все снова повторила. Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Надин не спас ни доктор, ни мистер Шепард, ни его жена, ни Том, ни тем более бездарный Эдуард. А тут… А тут – уже поздно. Слишком поздно. Длинная палочка на белом кругу в деревянном вытянутом ящике переместилась еще дальше – до стольки Эд считать не умел, а спросить у Долли – побоялся. Много это или мало? Времени никогда не бывает много – вспомнились слова Тома. Да, кажется, Эд понял назначение этого предмета – он показывает, как мало времени осталось. Как его мало у каждого из них! И теперь, после Тома, времени станет меньше еще у кого-то: у Долли, у Галины, у Дэнни, у Шепардов, у него?
Женщина покачала головой, глянув на обеспокоенную Долли и испуганного Эдуарда, и закрыла мужчине глаза – сухие веки сомкнулись, будто Том просто уснул. На ее же ресницах дрожали капли. Засохшую слюну на губах миссис Шепард попыталась оттереть кружевной тряпицей, которую достала откуда-то из одежды, оттуда люди достают сахар, железные круглые пластинки – монеты, сухую траву, завернутую в бумагу – они так любят ее поджигать и кушать, но сахар ведь куда лучше, а еще конфеты и печенье! Ах, глупые люди! Долли права. Безоговорочно права. Том тоже доставал всякое из одежды. Эдуард забыл, как называется специальное место в одежде, где все это барахлишко хранится. Момент для подобных вопросов – не подходящий. Отнюдь.
– Ох, милые мои! Погодите, я скоро вернусь! И какие вы умные-разумные! Ах! Ох! Бедный наш Том!
Долли и Эдуард в молчании проводили ее до двери, вышли и сели на крыльце. Они ничего не спрашивали у женщины. Она не отвечала. Ведь сочла, хоть и непроходима глупа, что они всё и без нее поняли. Так оно и есть. Вот Долли. Вот Эдуард. Вот дуреха Галина и ее товарки. Вот хорохорится перед ними драчун Дэнни.
Эдуард вспомнил, как называются прорехи в одежде – карманы. Из которых Том больше никогда не сможет достать угощение, монеты, пузырек с лекарством и пахучие сухие травы, завернутые в бумагу…
Они смотрели, как миссис Шепард сверкает пятками, крича:
– Беда! Беда! Господи Иисусе, помоги! Молю! Бернард! Бернард Шепард! Беда с Томом!
Бернардом – звали мистера Шепарда, мужа миссис Шепард – как не трудно догадаться даже их овцам. Его женщина не молила, просто звала, чтобы и ее муж посмотрел на Тома. Что бы тот мог сделать? Только посмотреть, покачать головой, наполнить глаза влагой и уйти.
