Глэдис Митчелл
Смерть и дева. Эхо незнакомцев (сборник)

Глава 9

Оторвите грязные концы, подсолите их.

Миссис Сара Харрисон. Карманная книга домохозяйки и т. д.

– Да меня можно соломинкой свалить, – со страстью проговорила Китти.

Лора смотрела на привлекательную фигуру подруги с насмешкой, миссис Брэдли – с вежливым интересом.

– В самом деле? – спросила Лора, и в ее словах иронии было гораздо больше, чем доброты.

– Я не с тобой разговариваю, Ищейка, – сказала Китти с великолепным достоинством. – Не лезь.

– Это твой бенефис, – согласилась Лора, доставая сигарету и задумчиво ее разглядывая, прежде чем сунуть в рот. – Говори, но будь краткой. Я чую кого-то из Тидсонов, поэтому нам лучше убавить громкость.

Это оказалась Крит, которая с унылым видом вошла в гостиную, держа в одной руке вышивание, а в другой руке у нее болталась сумочка. Во рту Крит торчала сигарета, и когда женщина, положив вещи, вынула ее изо рта, показалось, что измазанный помадой фильтр окровавлен.

– Знаете, – вдруг строго обратилась к ней Китти, – вам совсем не идет этот цвет. Пойдемте в мою комнату, и я вам докажу. Эта помада на три тона темнее, чем нужно.

Крит, казалось, пришла в замешательство.

– Видите? – продолжала Китти, вдохновляемая, как всегда, бестактным рвением художника. Она достала из своей сумочки маленькое зеркальце. – Посмотрите в него и улыбнитесь. Шире. Вот, вы даже не понимаете, где остановиться или как далеко линия может выйти за края губ. Бога ради, позвольте мне вами заняться! У вас…

Ее голос стих в отдалении, когда она вытолкала ошеломленную Крит за дверь. Лора улыбнулась миссис Брэдли и подала ей стул.

– Наконец-то одни. Итак, что все это значит насчет Конни? Потерялась, похищена или сбилась с пути истинного? Судя по вчерашней встрече…

– Преимущественно последнее, – сказала миссис Брэдли. – Я очень переживаю из-за Конни. Я бы предпочла, чтобы ее поисками занялась полиция, но пока что мисс Кармоди и слышать об этом не хочет.

– Полагаю, мне не следовало давать ей деньги. Но она пришла и попросила, а у меня они были, и старушка Китти тоже ее просубсидировала, и та ушла. По правде, мы подумали, что у нее свидание, и вообще… – она мрачно прищурилась, глядя на свои туфли, – все мы когда-то были молодыми. – Посмотрев на дверь, она добавила: – Что, по-вашему, вообще происходит в округе и что вам удалось узнать про плот?

– Отвечая сперва на второй вопрос, скажу, что я ничего не выяснила сверх того, что узнала ты, дитя, – пожала плечами миссис Брэдли. – Плот вполне объясняет, что мальчик делал у реки, и если это так, а я думаю, что так, одна из наших проблем решена. Вопрос в том, где плот?

– Я полагаю, нет сомнения, что его… в смысле, что несчастный случай произошел с мальчиком именно там, где его нашли, а не в каком-то другом месте?

– Этот вопрос на дознании не возникал, – ответила миссис Брэдли. – А что?

– Мне просто интересно. Насколько я понимаю, вокруг полно мест, где может утонуть ребенок.

– Знаешь, я видела этого мальчика. Там, где его нашли, очень мелко и грязно, и согласно показаниям осматривавшего его врача, на его лице и ладонях не было царапин, и на коленях тоже. Тем не менее, если кто-то ударил мальчика по голове и аккуратно положил его в ручей, то неважно, были там камни или нет…

– Жаль, что все это случилось, когда вы были в Лондоне, – заметила Лора, – если только таков и не был план.

– Разумеется, случайности бывают самые необыкновенные, – кивнула миссис Брэдли. – Так что нам делать с Конни?

– Ну а разве она не имеет права сбежать и жить самостоятельно, если хочет?

– У нее есть определенные обязательства перед теткой.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Она, часом, не познакомилась в Уинчестере с каким-нибудь серьезным молодым человеком?

– Откуда же нам знать? Девушки очень хорошо умеют скрывать подобные вещи от своих опекунов. На мой взгляд, у нее было не особо много возможностей с кем-то встретиться, но устроить это всегда можно, а она проводила много времени одна.

– Вы меня удивляете, – усмехнулась Лора. – Неужели вы не прощупали Томаса? Эти фактотумы^[37] – я правильное слово употребила? – очень часто обладают неофициальной информацией о своих клиентах, разве вы не знаете? Они подмечают разные мелочи и обычно умеют сделать верные выводы. Видимо, это дело опыта. Они сталкиваются с сотнями людей и видят их насквозь.

– Томаса я прощупала, – ответила миссис Брэдли, – и считаю, ему что-то известно, но его ответы были лаконичными и туманными. Более того, он изъяснялся на своем диалекте, который, как все диалекты, колоритен, суров и интересен, но для меня несколько неудобоварим.

– Повторите их мне. Я попробую перевести.

– Очень хорошо, дитя. Вот что он сказал.

И она повторила высказывание Томаса так точно, как если бы все записала. Со стороны это звучало как полная абракадабра. Выслушав, Лора сразу же спросила:

– У Конни были собственные деньги? Непохоже, если ей пришлось занимать у нас, но, разумеется, ее наличность может лежать в трастовом фонде, пока ей не исполнится двадцать один год и всякое такое, наверное. Слова Томаса в переводе значат следующее: «Стало быть, она уехала! Ну-ну! Есть один человек, который хочет узнать, с какой стороны дует ветер, чтобы наполнить пустые карманы». Вам это что-то говорит?

Миссис Брэдли хихикнула. Звук получился веселый, и Лора, которая привыкла считать его боевым кличем, посмотрела на свою работодательницу, как, наверное, смотрел на Тихий океан отважный конкистадор Кортес.

– Что-то начинает вырисовываться? Мне кажется, один факт никак не укладывается в схему. Конни тряслась от страха с того момента, как мы здесь появились. Я бы сказала, что почти сразу же, как мы приехали, или совсем незадолго до этого что-то произошло. Мы гадали, может, она подозревает, что мистер Тидсон строит низменные планы или что кто-то каким-то образом заполучил на нее компромат. Или она думает, что эта морская дева Крит может заколоть ее своим ножичком из набора для рукоделия, или еще что… И я по-прежнему считаю, что не надо сбрасывать со счетов ее тетку. Предположим, мисс Кармоди решила что-то заполучить, избавившись от Конни… Хотя нет, так не выходит. Кстати, об избавлении, я полагаю, что это от Тидсонов мисс Кармоди хочет избавиться. О господи, это все равно что пробираться ощупью в темноте. Ну и что, по-вашему, нам делать? В смысле, почему исчезла Конни?

– Что ж, есть всего одна вещь, которая может быть нам полезна, – проговорила миссис Брэдли, игнорируя вопрос об исчезновении Конни и ограничиваясь только тем, что им нужно сделать.

– Я знаю! Следить за Тидсонами и мисс Кармоди, чтобы узнать, не занимаются ли они грязными делишками. Нам нужно ходить за ними по пятам! Выскакивать из неожиданных закоулков и раздражать их и нервировать. Они неизбежно выдадут себя, если мы как следует их встряхнем. Что скажете?

– Можешь попробовать и этот метод, – ответила миссис Брэдли, – но, думаю, менее колоритной, но в равной степени полезной задачей будет найти Конни, прежде чем она еще набедокурит.

– Ну и занимайтесь этой Конни! Чур, я слежу за Тидсонами! – воскликнула Лора.

– Можешь попробовать, но не надоедай им, ладно? У нас не больше причин связывать их с исчезновением Конни, чем со смертью мальчика.

Лора с улыбкой пообещала и отправилась сообщить новость Китти. Та еще не рассталась с Крит, а когда, наконец, с довольным видом вышла из ее номера, то немедленно попала в засаду, устроенную подругой, которая, шепча на ходу, увела ее к себе в комнату.

– О господи, Ищейка, говори громче! – попросила Китти. – Я ни слова не слышу из того, что ты бормочешь.

Коротко обругав подругу, Лора изложила план кампании.

– Да, но это бессмысленно. Виноваты не Тидсоны или мисс Кармоди. Это какой-то ужасный человек из района у южной границы города. Его арестовали.

– Что?

– Факт. Фамилия Поттер. Мне сказал Томас, когда я послала его купить несколько расчесок.

– Ты – что?

– Он сказал, что знает магазин, где они есть. Его дочка покупала их там вчера, – невозмутимо ответила Китти. – Не смотри с таким ужасом. Тебе же приходилось раньше слышать о расческах.

– Да, но не о Томасе, которого отправили их покупать.

Однако она не стала тратить время на обсуждения данного феномена, а как можно скорее познакомила миссис Брэдли с фактом ареста.

– Поттер? – очень заинтересовалась миссис Брэдли. – Хм! Ну конечно, мужчина, который нашел тело. Интересно, что еще у них на него есть.

Об аресте сообщили в вечерних газетах, но больше ничего узнать не получилось. Газеты описывали уже известные обстоятельства гибели мальчика, но ни намеком не дали понять, на каком основании арестовали Поттера.

В тот вечер миссис Брэдли оставила Лору и Китти выполнять добровольно взятую ими и, по ее мнению, непродуктивную задачу слежки за Тидсонами и мисс Кармоди и через южный конец города дошла до узкой улицы, на которой стоял дом Поттеров.

Маленькая гостиная в передней части дома была такой же опрятной, безжизненной и душной, как прежде. Миссис Поттер была дома. Миссис Брэдли специально убедилась в этом, прежде чем постучать в дверь. Деревенские женщины сплетничали, стоя у дверей своих домов, ведь ни один дом на улице не имел палисадника.

– Миссис Поттер у себя? – спросила она у одной из соседок, прервав, по-видимому, уже дважды рассказанную историю о злодействе Поттера и о том, как соседи всегда ожидали, что в один прекрасный день его выведут на чистую воду.

– Ну она дома, – ответила женщина, окидывая миссис Брэдли взглядом из любопытства скорее глупого, чем оскорбительного.

– Что она делает? Она занята?

– Нет. Просто сидит.

Получив данную информацию, миссис Брэдли постучала в дверь. Открывшая ей женщина выглядела на двадцать лет старше той жены и матери, с которой миссис Брэдли и мисс Кармоди совсем недавно познакомились.

– Мне нечего сказать, – сразу же сказала женщина.

– Прошу вас, уделите мне немного времени, – попросила миссис Брэдли, быстро проходя нее в дом. – Вы знаете, что он этого не делал, так почему вы переживаете?

Миссис Поттер привычным жестом отряхнула стул, миссис Брэдли села.

– Вы так считаете? – спросила миссис Поттер. Ее как будто не интересовала эта тема.

– Я совершенно в этом уверена. Он не такого склада человек.

– И я бы так сказала. – Бедная миссис Поттер смотрела теперь на нее с горестным удивлением. – И не такого он склада человек, чтобы заводить шашни с этой потаскухой Герт Грир. Но если он мог сделать это, а я ничего не знала и думала, что у меня хороший муж, а у моей малышки Дорри хороший отец, он мог сделать любую ужасную вещь.

– Значит, вы считаете, что он убил Бобби Грира?

– Да, я тоже так считаю.

– Но…

– У него были шашни с Герт Грир. Вот причина всей этой беды… всей. – Женщина по-прежнему произносила слова так, словно они не имели для нее значения. – Бобби Грир узнал, а Поттер узнал, что Бобби узнал. Герт Грир обо всем рассказала, как только полиция за нее взялась.

– Значит, вы верите миссис Грир? Что говорит ваш муж?

– Не знаю, и меня это не сильно волнует.

– Он знает, что вы так думаете?

– Мне наплевать, что он думает. И я не знаю, зачем вы сюда пришли.

– Не знаете, – кивнула, вставая, миссис Брэдли. – Мне, полагаю, следует навестить миссис Грир. Где ваша девочка?

– Уехала к своей тете в Андовер.

– Она не знает, что ее отца арестовали?

– Нет, не знает. Я ни за что не позволила бы, чтобы она узнала.

– Хорошо. Что ж, прощайте, миссис Поттер. Не верьте всему, что говорит миссис Грир. Мне кажется, она лжет.

Выражение лица женщины не изменилось.

– Она не стала бы рассказывать небылицы, если бы за ними ничего не стояло, – упрямилась она. – И полиция сюда не пришла бы, если б ей незачем было приходить. Доброго вам дня. Вы хотели как лучше, но я больше не имею дела с дамами из благотворительных обществ. Мне больше ни до чего нет дела.

С этими словами, полными тяжелых и бесцветных отрицаний, она открыла дверь, и миссис Брэдли вышла на улицу. Она направилась прямиком к дому Гриров. Здесь ее встретили радушно, хотя, как ей показалось, и не без подозрительности, учитывая то, какой прием ей оказали здесь в последний раз. Миссис Брэдли перешла к делу, не входя в дом.

– Что навело полицию на Поттера? – напористо спросила она.

– Ах, – игриво улыбнулась миссис Грир, – его собственные дела, вот что, но это никого, кроме меня, не касается. Хотя, конечно, я готова ответить на вопросы. Мне нечего скрывать.

– Ясно. Полиция, без сомнения, задала вам много вопросов?

– Может, и так, – ответила миссис Грир. – Что я сказала, того и буду придерживаться, а у Поттера нету алиби, вот что.

– Это вы так думаете, – заметила миссис Брэдли. – Скажите мне, видели вы маленького мужчину в панаме? Знаете, с ним небезопасно иметь слишком много дел.

Она одарила миссис Грир усмешкой, от которой женщина попятилась, но дверь осталась открытой.

– Не знаю, о чем вы. – Миссис Грир ясно дала понять, что не желает прекращать беседу.

– Неужели? Ну он знает вас, даже если вы не знаете его. Как получилось, что Бобби гулял так поздно?

– Вы бы уж вошли, – предложила женщина.

Миссис Брэдли шагнула в темную гостиную.

– Почему у вас задернуты шторы?

В этой комнате лежал Бобби, и в ней застоялся дух похорон.

– Темнеет, разве нет? – отозвалась женщина. – И люди таращатся, как только включишь свет.

– Значит, вы много пользуетесь этой комнатой?

– Время от времени.

– Знаете, – сказала миссис Брэдли, – мне кажется, было бы гораздо лучше, если б вы сказали мне правду. Вы должны знать, что Поттер этого не делал.

После этих слов миссис Грир перешла на крик. Миссис Брэдли терпеливо слушала поток проклятий, возражений, брани и самооправданий, а затем спокойно направилась к двери. Хозяйка дома смотрела, как она уходит, но, не успела дверь открыться, как миссис Грир рванулась вперед.

– Что вы собираетесь делать? – настойчиво спросила она, попытавшись перекрыть дверной проем.

– Я собираюсь подождать и посмотреть, что произойдет, – прозвучал спокойный и красивый голос миссис Брэдли. – Я бы сказала, вопрос в том, что вы собираетесь делать. Вы очень мстительная женщина. Вы когда-нибудь слышали о жене Потифара?^[38]

Женщина отступила перед черными глазами миссис Брэдли и ее торжествующе сжатыми губами, вновь напоминающими клюв.

Миссис Брэдли вернулась к миссис Поттер.

– Почему вы ей поверили?

– Этой Грир?

– Да, конечно. Она лгала. Вы должны были бы понять.

– Тогда где был Тэд в ту ночь, когда утонул мальчик?

– Значит, вы не верите, что ваш муж убил мальчика? Вы лишь верите грязной клевете миссис Грир, да?

– Чему я могу поверить? Его не было дома… и это случилось не в первый раз.

– Вы просили его объяснить?

– Он сказал, что его допоздна задержали на работе. Работа, в одиннадцать часов вечера!

– Согласна, не очень убедительно.

Миссис Брэдли пошла к выходу. Женщина проводила ее до двери.

– Вы думаете, что он был не с Грир? – спросила она, демонстрируя первые признаки смягчения, которые заметила миссис Брэдли.

– Я не думаю, что он убийца. Утро вечера мудренее, миссис Поттер, и я на вашем месте не тревожилась бы.

Разговор оказался легким, размышляла мисс Брэдли, идя по убогой деревенской улице в направлении Уинчестера и внушительной статуи короля Альфреда. Достаточно редко встречающаяся супружеская неверность была для уважаемой миссис Поттер и ее приятельниц непростительным грехом. И все же миссис Брэдли продолжала гадать, что делал Поттер в тот вечер, когда погиб мальчик, хотя как будто и выяснила, почему миссис Грир ненавидела его настолько, чтобы желать ему смертного приговора. «Гнев ада не сравнится с гневом отвергнутой женщины»^[39], а миссис Грир была довольно привлекательной особой.

«Интересно, кто та женщина, с которой он действительно встречается? – подумала миссис Брэдли, поворачивая на северо-восток, к «Домусу». – Ее необходимо найти».

Глава 10

Наш маленький Спарк бегает все лучше и лучше и без конца лопочет на своем языке.

Ральф Палмер – Ральфу Вернею. Письма семьи Верней

С утренней почтой пришло письмо от Конни. Обратный адрес она не указала, но на почтовом штемпеле значилось «Лондон, W.4».

– Чизик, – сказала миссис Брэдли, которой было адресовано письмо.

Лора вроде бы заинтересовалась, но ничего не сказала. Миссис Брэдли скосила на нее яркий, как у птицы, глаз.

– Грейт-Уэст-роуд, – добавила Лора в ответ на этот взгляд.

Миссис Брэдли кивнула.

– Интересно. А важно или нет, мы, возможно, узнаем, когда выследим Конни.

– Вы собираетесь это сделать?

– Да, дитя. Или скорее я предлагаю сделать это тебе.

– Вместе с Китти?

– Ну если ты не против, я бы лучше оставила Китти здесь. Жаль, что Элис сейчас занята. Мне кажется, нам ее помощь не помешала бы.

– Думаю, она уже могла освободиться. В школе каникулы. Я телеграфирую старой разведчице. Она с удовольствием приедет и присоединится к нам.

– Но она уже могла запланировать летний отдых, – заметила миссис Брэдли.

– Тогда она его перепланирует, – отрезала Лора. – Черт побери, настало время всем добрым людям прийти нам на помощь. Я отправлю телеграмму на ее домашний адрес.

Она так и поступила, отправив послание с оплаченным ответом.

– А теперь, – проговорила миссис Брэдли, – вперед. Я не говорю «привези Конни», но ты должна узнать, почему она уехала и нуждается ли в деньгах. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Конечно, – со всей любезностью подтвердила Лора.

– Ты уехала в Лондон по моим делам, – продолжала миссис Брэдли. – Это наша официальная версия и к тому же в некотором роде даже правдивая. Она объясняет твой отъезд. Поскольку ты моя бывшая студентка, вполне естественно, что я попросила тебя съездить с поручением. Возвращайся как можно скорее, и удачи, дитя.

– Она мне не помешает! Это все равно что искать иголку в стоге сена!

Лора успела на утренний поезд и пообедала уже в Лондоне. Затем она доехала до станции Чизик и, определившись с планом, для начала пошла в публичную библиотеку и сверилась с адресной книгой.

Фамилия Конни была Кармоди, такая же, как у ее тетки, и в адресной книге нашлось несколько адресов. Лора списала их все и провела середину дня и первую половину вечера, проверяя их. Все безуспешно. Ни один из чизикских Кармоди не был связан с Конни или ее теткой.

Поужинать Лора сходила в кенсингтонский дом миссис Брэдли, где ее радушно встретили Генри и Селестина, которым девушка нравилась. Провела ночь в своей постели и на следующее утро позавтракала в семь.

Лоре достаточно было совсем немного сна, и в течение ночи она прикидывала свои дальнейшие действия по поиску Конни. Странное и необычное всегда влекло Лору, и у нее никогда не иссякали идеи.

После завтрака она посетила несколько магазинов и накупила шнурков для ботинок и туфель. Вернулась домой, выклянчила у Селестины легкий поднос с ручками, старый берет и самую поношенную одежду для работы в саду, включая пару башмаков, которые время от времени удостаивались смазывания жиром, но никогда не чистились, нарядилась и двинулась к театру «Чизик эмпайр».

Здесь она сидела на ступеньках, пока уборщики не прогнали ее, а затем слонялась по широкой аллее между боковой стеной мюзик-холла и стоявшими в ряд магазинами, повесив на шею поднос на тесемке и привлекательно разложив на нем шнурки. Девушка наблюдала за автобусными остановками парка Тернем-Грин на обеих сторонах улицы и благоразумно скрывалась в подворотне, едва завидев полицейского.

Ей пришлось некоторое время подождать, но когда часы на церкви пробили одиннадцать, Конни пришла со стороны Хаммерсмита и встала в очередь на автобусы, идущие в западном направлении.

«Попалась!» – сказала себе Лора. Она рассовала шнурки по карманам, сняла с шеи поднос и, зайдя в кассу «Чизик эмпайра», сунула его ошеломленным служащим со словами:

– Постерегите, пока я не вернусь!

Затем она пересекла улицу и присоединилась к очереди на автобус, очень удачно отделенная от Конни тремя толстухами с корзинками для покупок. Конни поднялась на верхнюю площадку автобуса, а Лора села внизу у самого выхода, готовая сойти, едва добыча появится из дверей. Лора не знала, сколько заплатить, поэтому остановилась на двухпенсовом билете и с удовлетворением увидела, что Конни вышла на остановке, ближайшей к Грейт-Уэст-роуд.

«Правильно угадала с первого же раза!» – пробормотала Лора, прячась за телефонной будкой, когда Конни, по виду спешившая, оглянулась, прежде чем перейти дорогу. Лора выждала, пока она перейдет, а затем бросилась за ней, едва увернувшись от автомобиля, который стремительно несся по дороге.

На автобусной остановке Конни в нерешительности остановилась, и на мгновение Лора подумала, что та собирается вновь ждать автобуса. Прикрытия никакого не было, и Лора уже решила, что придется себя обнаружить и потребовать у Конни ответа, почему она сбежала. Но после паузы, длившейся меньше секунды, Конни снова двинулась в путь. Лора последовала за ней, но расстояния не сокращала.

Конни ускорила шаг. Лора тоже прибавила скорости, чтобы расстояние между ними оставалось прежним. Девушки прошли узкий перекресток, а затем подошли к другому, еще более узкому. Конни миновала его и припустила еще быстрее. Лора, боясь упустить ее в лабиринте переулков, ускорилась. По узкому мостику они пересекли железнодорожные пути, а затем Конни свернула налево, на длинную, мощенную камнем улочку, шедшую вдоль железной дороги. К ней вели три широкие, грубые ступеньки. Конни вприпрыжку спустилась по ним, а потом бросилась бежать.

Лора продолжала идти шагом, пока Конни не скрылась за небольшим поворотом, и тут уж полетела как ветер и почти настигла девушку.

– Подожди! – позвала она, поскольку к этому времени была уверена, что Конни собиралась идти по Грейт-Уэст-роуд, но изменила маршрут, обнаружив, что за ней следит Лора. Прятаться дальше смысла не имело.

На окрик Конни ответила тем, что снова рванулась вперед. Лора, которой здорово мешали ее садовые башмаки, поначалу отстала, и к тому моменту, когда она свернула за угол, Конни пропала из виду.

Лора недолго пребывала в замешательстве. Над железнодорожными путями имелся пешеходный мостик. Должно быть, Конни воспользовалась им. Лора совершила бросок вперед и увидела, как ее цель исчезает на извилистой тропинке, которая, догадалась сыщица, должна упереться в Грейт-Уэст-роуд где-то в той части, которую две девушки уже проходили.

Вскоре Лора оказалась в маленьком парке или на площадке для игр, где резвились дети. Конни по-прежнему не было видно, и Лоре понадобилось несколько минут, чтобы найти ворота. Она снова очутилась на Грейт-Уэст-роуд, но все еще не видела Конни.

Лора коротко ругнулась на себя за то, что не сократила дистанцию раньше, но не стала тратить много времени на сожаления. Она пошла к автобусной остановке и немного подождала. Менее чем через четверть часа она стояла перед многоквартирным домом, который уже посещала с миссис Брэдли, и жала на кнопку звонка рядом с фамилией «Браун».

Конни открыла дверь. Лора протиснулась внутрь, хотя та и пыталась ее не пустить. С таким же успехом она могла пытаться остановить танк, так как в Лоре было десять стоунов и девять фунтов^[40] костей и мышц. Конни пришлось уступить, и Лора вошла в прихожую и ногой захлопнула за собой дверь.

– Все в порядке, – сказала она, увидев перепуганные глаза Конни. – Я от миссис Брэдли. Она о тебе волнуется. Почему ты так сбежала?

– Вы одолжили мне денег. Теперь вы не можете меня остановить, – заявила девушка.

– Да кто хочет тебя остановить, дурочка? Я хочу знать, что ты затеяла, вот и все.

– Я убегаю от своего дяди Эдриса.

– Дяди? Это что-то новенькое, да?

– Нет. Он мой дядя. На самом деле он даже более близкий родственник, чем тетя Присси. Он хочет, чтобы я жила с ним и Крит, а я не хочу. Вот и вся история.

– Послушай-ка, – Лора была уверена, что Конни лжет, – что за всем этим скрывается? Давай куда-нибудь пройдем и сядем, и потом ты мне все расскажешь. Мне это кажется полной ерундой. Ты не обязана жить с мистером Тидсоном и его женой, если не хочешь. В любом случае мисс Кармоди этого не хочет, не так ли? Мне казалось, ты выходишь на работу?

Она взяла Конни за руку и втолкнула в комнату слева от прихожей.

– Это началось с призрака, – начала Конни. – Ну, вообще-то, думаю, это началось гораздо раньше. Но не надо меня пытать! Я не собираюсь ничего рассказывать!

Элис Бурмен, подруга Лоры и Китти и третий «мушкетер» миссис Брэдли, прибыла в Уинчестер в ответ на Лорину телеграмму и появилась в «Домусе», предупредительный персонал которого быстро заселил ее в одноместный номер на верхнем этаже, почти сразу же после отъезда Лоры в Лондон. Разместившись, Элис пригласила Китти в свою комнату на военный совет.

– Так что тут у вас происходит? – спросила Элис.

По сравнению с пышной Китти и амазонкой Лорой третий член их компании была маленькой, худенькой и жилистой девушкой, и она единственная из триумвирата работала по той специальности, которую все они получили. Она была учителем физкультуры в большой школе в Северном Лондоне и, по любимому замечанию Лоры, в равных частях состояла из силы воли, натурального каучука и той простодушной практичности, которой могла обладать Иезавель^[41] до того, как познакомилась с учением об Иегове и узнала, что такое грех.

– Что ж, сказать правду, я не имею ни малейшего представления, – честно ответила Китти. – Вроде бы произошло убийство, и я так понимаю, мы ожидаем еще одного, но что все это значит, выше моего разумения. Ты же меня знаешь, я не настолько быстро соображаю, и я в полном недоумении. Жаль, тут нет старушки Ищейки. Уехала перед самым твоим приездом, и мы не знаем, когда она вернется. Она бы сразу все тебе об этом рассказала. Но у нее задание от Старой Ящерицы. В Чизике или где-то еще. Ты когда-нибудь была в Чизике, юная Элис? Знаменит летним дворцом и регатой и все такое. Ищейка говорит…

– Ясно, – перебила Элис, следуя своей старой привычке прерывать пустую болтовню Китти. – А что там такого с Тидсонами и что, по-твоему, мне надо делать?

– А, тут все просто. По словам Ищейки – которая, разумеется, может и чушь нести, с ней это часто бывает, – мы должны следить за этими Тидсонами, как леопарды, сообщать о том, что они замышляют, если это какая-то гнусность, и не давать им совершать убийств, если они попытаются.

– А, следить за Тидсонами… – с тихим удовлетворением промолвила Элис. – Они везде вместе ходят?

– Нет, порознь. Тебе что лучше – дышать свежим воздухом и следить за ним или остаться на застекленной террасе и наблюдать за ней?

– За ним, если бы я выбирала. Но выбирай ты.

– Я – за террасу. Не люблю я эти открытые пространства. Мне гораздо лучше оставаться за стеклом или в саду. Ты правда не очень возражаешь против работы в полевых условиях?

Элис, которая даже предпочитала такую работу, подтвердила отсутствие возражений.

– Надеюсь, ты вовремя вернешься к чаю, но я сильно в этом сомневаюсь, – продолжала Китти. – Тем не менее он всегда приходит на ужин, это его хорошая черта. Одна-единственная, пожалуй.

Она передернулась с чисто женским отвращением.

Элис, уже насладившаяся скромной и сытной трапезой, поданной в отеле за ланчем, сказала, что так и предполагала и не огорчится, если пропустит чай. Она поднялась к себе в номер, сменила костюм на блузку, юбку и блейзер, а чулки – на теннисные носки, спустилась в холл и, скромно пристроившись позади нескольких мужчин, сплетничавших в дверях курительной комнаты, стала ждать мистера Тидсона, отчаянно надеясь, что он изберет этот день для прогулки.

В половине третьего он спустился с удочкой в руке и обвешанный прочими принадлежностями. Элис вышла из отеля следом за ним, но вскоре потеряла его на людной Хай-стрит, снова увидела на площади перед собором, проследовала за ним мимо западного входа в собор, а потом увидела, как он трусцой пробегает под аркой Королевских ворот. Элис остановилась под аркой, чтобы убедиться, что Тидсон пойдет по Колледж-стрит, и тогда устремилась вслед.

Когда мистер Тидсон достиг Колледж-уок, Элис отстала от него, поскольку решила, что найдет его где-нибудь на заливных лугах. Ее не представили никому из Тидсонов, только Китти небрежно сказала мисс Кармоди, что это «мисс Бурмен, которая училась вместе с нами в колледже». За ланчем Элис сидела за отдельным столиком, и подразумевалось, что их знакомство с Китти – поверхностное и прохладное. Более того, мистер Тидсон и сам не выказал интереса к ее сухой, жилистой и мускулистой фигуре, худому лицу и внимательным глазам. Одежда у нее была, по выражению Китти, «твидистой», туфли – крепкими и практичными, и профессия уже наложила на Элис фирменный отпечаток, такой же специфический, как у моряка, боксера или торговца лошадьми – всех этих персонажей она до некоторой степени напоминала, и обладала способностью, поняла она в этот миг, отпугивать противоположный пол.

Выйдя через калитку на луг, Элис сначала не увидела мистера Тидсона. На дорожке и у воды гуляли дети и другие отдыхающие, и маленькую фигуру мистера Тидсона различить было невозможно. Элис пошла быстрее. У нее был широкий, упругий шаг, и двигалась она очень быстро.

Элис неплохо представляла себе окрестности Уинчестера, ранее этим летом она возила сюда на экскурсию группу школьников. Она предполагала, что мистер Тидсон, наверное, свернул налево от моста, перекинутого через ручей под названием Лоуги, и пошел по Колледж-пас через заливные луга, поэтому она посмотрела в том направлении, когда приблизилась к деревянному мосту, но по-прежнему нигде его не увидела.

Девушка почувствовала растерянность. Людей стало значительно меньше, так как многие из них, в особенности родители с маленькими детьми, не заходили так далеко, а оставались под деревьями на травянистом отлогом берегу у реки, где два потока разделялись.

Элис заторопилась вперед, решив, что мистер Тидсон ускорил шаг, пока она замешкалась, и дошел уже до дороги. Через реку дорога шла на новый мост. Один ее конец соединялся с объездной трассой вокруг Уинчестера, а другой – с Сент-Кроссом и Саутгемптонской дорогой.

По другую сторону моста тропа вдоль воды сильно сузилась, и на пути до пруда, в котором плескались дети, Элис встретила всего двух человек. Ей пришло в голову, что мистер Тидсон спрятался где-то, и она, видимо, прошла мимо него, сама того не зная. Возможно, даже сейчас он сидел в укрытии, готовясь к рыбалке. Высокие камыши, которые в изобилии росли вдоль берега, могли скрывать мистера Тидсона и от нее, и от рыбы, которая водилась в Итчен.

Элис пошла назад, осматривая речные берега, но нигде не заметила ни мистера Тидсона, ни его удочки. Она терпеливо перешла в обратном направлении мост, пересекла дорогу и, перейдя на легкий бег, быстро преодолела дистанцию между мостом и больницей Сент-Кросс.