banner
banner
banner
полная версияО Южной Корее и не только. Размышления Посла России

Г. А. Ивашенцов
О Южной Корее и не только. Размышления Посла России

В Корейской войне не было победителей. Ни Северу, ни Югу не удалось достичь поставленных целей. Война была остановлена там же, где она и началась. Корея осталась разделенной по все той же 38-ой параллели на два государства: Корейскую Народно-Демократическую Республику – на севере и Республику Корея – на юге Корейского полуострова. Раздел Кореи был закреплен двумя противостоящими лагерями на мировой арене. Следуя стандартам «холодной войны», Советский Союз, КНР и другие социалистические страны игнорировали существование Республики Корея, в то время, как США и их союзники не признавали КНДР.

Сегодня, как и шестьдесят шесть лет назад, по обе стороны демилитаризованной зоны – условной границы между двумя государствами громоздятся укрепления и стоят нацеленные друг против друга многотысячные группировки войск, оснащенные самым современным вооружением и боевой техникой. И войск не только корейских. При том, что китайские народные добровольцы были выведены из КНДР еще в 1958 г., на территории Южной Кореи в соответствии с американо-южнокорейским договором о совместной обороне находится группировка войск США численностью 28,5 тыс. человек, подчиненная Объединенному американо-южнокорейскому командованию (ОАЮК).

Два корейских государства до сих пор де-юре находятся в состоянии войны, ибо подписанное 27 июля 1953 года Соглашение о перемирии представляет собой не более чем договоренность между главнокомандующими вооруженными силами воюющих сторон о временном прекращении боевых действий. *. (Сделать ссылкой: Первоначально документ был парафирован в местечке Пханмунджом на линии соприкосновения войск со стороны сил ООН генерал-лейтенантом армии США У.Гаррисоном и со стороны Корейской народной армии и Китайских народных добровольцев северокорейским генералом Нам Иром. Представитель Южной Кореи генерал Чхве Доксин на этой церемонии присутствовал, однако, руководствуясь указанием тогдашнего Президента РК Ли Сын Мана, поставить свою подпись отказался. Затем парафированный текст был доставлен в Пхеньян и Сеул, где его подписали соответственно глава правительства КНДР Ким Ир Сен и главнокомандующий войсками ООН американский генерал М.У.Кларк. Таким образом, ни Республика Корея, ни США, ни Китай в государственном качестве в соглашение о перемирии вовлечены не были.)

Что касается ООН, то после одобрения на ХХХ сессии Генеральной Ассамблеи в ноябре 1975 года одновременно двух резолюций по корейскому вопросу: одной – от 28 стран, в том числе США, другой – от 43 стран, включая СССР, обе из которых так и остались невыполненными, ООН вообще сняла с повестки дня проблему политического урегулирования в Корее.

Две Кореи: долгий путь порознь

Раздел Кореи законодательно закреплен в конституциях двух государств. Так статья 1 Конституции КНДР гласит, что «Корейская Народно-Демократическая Республика есть суверенное социалистическое государство, представляющее интересы всего корейского народа». Примечательно, что до 1972 г. столицей страны указывался Сеул, а Пхеньян был лишь «временной ставкой», до неминуемого в будущем освобождения Сеула. (Сделать сноской: Это обстоятельство я хорошо усвоил с институтских времен – в шестидесятые годы на зачетах и экзаменах по истории международных отношений и сопутствующим предметам вопрос о столице КНДР был одним из «завальных» – как правило, экзаменуемые отвечали на него «Пхеньян» и получали «незачет» или снижение оценки на балл.) В свою очередь, статья 3 Конституции Республики Корея говорит о том, что ее территория «включает в себя Корейский полуостров и соседние с ним острова.»

Каждое из корейских государств рассматривает другое как оккупанта своей территории. С точки зрения КНДР, Южная Корея – не более чем марионеточный режим, а власть правительства КНДР простирается от китайской границы до вод Корейского пролива. С точки же зрения южан, именно в Пхеньяне правит нелегитимный режим, который-де, пришел к власти на Севере в результате мятежа, организованного «коммунистическими бандформированиями» и поддержанного внешними силами.

Долгие годы два корейских государства существовали как бы в параллельных мирах. КНДР опиралась на поддержку СССР и КНР, подписав в 1961 г. с обоими могучими социалистическими соседями Договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, предусматривавшие оказание военной помощи в случае агрессии против одной из договаривающихся сторон. В свою очередь Республика Корея строила свою линию, исходя из военно-политического союза с США.

Ни Пхеньян, ни Сеул не оставляли цели обеспечить себе превосходство над соперником. К концу 1960-х г.г. КНДР серьезно опережала Юг по темпам экономического развития. Положение изменилось в 1970-х г.г., когда благодаря проведенным президентом Пак Чжон Хи экономическим реформам вперед уверенно вырвалась Республика Корея. На конец 1970-х г.г. Сеул имел дипломатические отношения более чем со 100 государствами, Пхеньян – с почти 70 странами.

И Пхеньян, и Сеул, каждый в своем индивидуальном качестве, время от времени выступал с предложениями об объединении Кореи. Эти заявления, однако, носили чисто пропагандистский характер и были рассчитаны, как правило, на внутреннее потребление. Состояние межкорейских отношений определялось состоянием отношений между Востоком и Западом, между СССР, США и Китаем. Не случайно первое совместное заявление Севера и Юга о том, что объединение Кореи должно быть достигнуто самостоятельно, без вмешательства извне, мирным путем на основе «национальной консолидации» было датировано 4 июля 1972 г. Его появлению предшествовали визит президента США Р.Никсона в Пекин в феврале 1972 г., нормализовавший американо-китайские отношения, и советско-американский саммит в Москве в мае того же года, открывший период разрядки между США и СССР.

Окончание «холодной войны» затронуло и Корейский полуостров. Москва сделала свой шаг, установив в 1990 г. дипломатические отношения с Республикой Корея. Было естественным ожидать симметричных шагов со стороны Запада, особенно в свете того, что в 1991 г. оба корейских государства – Республика Корея и КНДР были приняты в ООН, а примеру нашей страны последовал Китай, открывший в 1992г. свое посольство в Сеуле. Однако США и их союзники тогда на признание КНДР не пошли – похоже, что Горбачев и Шеварднадзе условиться с ними о «перекрестном признании» двух корейских государств не удосужились, а пришедший на смену ему Ельцин и его внешнеполитические советники складывали российские яйца в Корее исключительно в сеульскую корзину.

В этих условиях корейцы сами занялись налаживанием межкорейского диалога. В декабре 1991 года главы правительств Севера и Юга впервые формально признали равноправное существование двух корейских государств, подписав Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах, одновременно с которым была принята двусторонняя декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова. Свою роль при этом сыграли, с одной стороны, крушение режима военной диктатуры и приход к власти демократически избранного правительства в Южной Корее, а, с другой – утрата Северной Кореей экономической помощи и политической поддержки, которую она прежде получала от СССР и стран Варшавского договора.

Для Пхеньяна вопрос оказался уже не в том, чтобы меряться силами с Сеулом, а в том, чтобы просто выжить. В этих условиях сместив акцент с марксизма и социализма на национальные традиции и конфуцианские ценности, северокорейское руководство провозгласило основой стратегии выживания страны политику «сонгун» – приоритета армии, предполагавшую форсированные военные приготовления, включая ядерную программу. В итоге в середине 1990-х г.г. страна попросту голодала, но почти полная отгороженность от внешнего мира, сплоченность общества перед лицом возможной агрессии США и их союзников, привычка граждан воспринимать любые тяготы и лишения как нечто естественное позволили Пхеньяну преодолеть испытания «трудного похода».

Жизнестойкость Севера побудила Ким Дэ Чжуна – первого либерала на посту президента Республики Корея выдвинуть идею «политики солнечного тепла», в рамках которой в июне 2000 г. был проведен первый в истории межкорейский саммит. Главным итогом поездки Ким Дэ Чжуна в Пхеньян и его встреч с руководителем КНДР Ким Чен Иром стала Совместная декларация – своего рода программа развития двусторонних отношений, нацеленная на постепенный разворот от конфронтации к примирению и поэтапному сближению. Президент, Но Му Хён продолжил линию своего предшественника Ким Дэ Чжуна, и второй межкорейский саммит в 2007 г. стал еще одним шагом на пути сближения Севера и Юга.

Взаимоотношения с Севером: широкая гамма подходов

Приехав в Сеул в 2005 году, я обнаружил весьма широкую гамму подходов южнокорейцев к вопросам взаимоотношений с Севером. С одной стороны, в Республике Корея действовал принятый еще до Корейской войны Закон о национальной безопасности, согласно которому КНДР – это «территория, находящаяся под контролем антигосударственной организации». Соответственно несанкционированные контакты граждан РК с представителями КНДР, поездки на Север и публичное проявление симпатий к Пхеньяну должны были рассматриваться как «помощь врагу» и посягательство на национальную безопасность, формально предполагающее наказание вплоть до смертной казни.

С другой стороны, разговоры с представителями старшего поколения интеллигенции, скажем, университетскими профессорами, на предмет межкорейских отношений напоминали чем-то дискуссии на тему нашей отечественной истории в московских либеральных кругах времен горбачевской перестройки, только с прямо противоположными оценками. Так, любые положительные высказывания относительно вклада Пак Чжон Хи в становление «корейского экономического чуда» встречали тогда лишь косую усмешку присутствующих – примерно так, как в Москве 1989г. был бы воспринят хвалебный отзыв о Сталине: «Да разве можно о нем сказать что-то хорошее? Это же кровавый диктатор, на его совести тысячи жизней!» В то же время упоминание имени Ким Ир Сена вызывало даже в чем-то благожелательную реакцию: «Да, он не был демократом, но, пожалуй, искренне стремился сохранить единство страны». Что же касается молодежи, то для нее были одинаково далеки и Пак Чжон Хи, и Ким Ир Сен с Ким Чен Иром. Южнокорейская молодежь, проникнувшаяся духом потребительства, видела в КНДР уже не отторгнутую часть единой корейской Родины, а просто соседнее, пусть не очень дружественное государство, население которого тоже говорит на корейском языке. Ведь говорят, например, на одном английском языке в разных государствах Канаде и США, и на одном испанском – в Аргентине и Уругвае.

 

Вместе с тем не могли пройти незамеченными продолжавшиеся почти неделю осенью 2005 года в третьем по величине городе страны Инчхоне ожесточенные уличные бои около памятника генералу Макартуру, командовавшему американскими войсками в ходе Корейской войны. Левонастроенные студенты требовали сноса памятника, утверждая, что Макартур – главный виновник раскола Кореи. Им противостояли и в конечном счете одержали верх тогда еще крепкие южнокорейские ветераны войны, выражавшие признательность Макартуру за «спасение Кореи от коммунизма».

Члены либеральной администрации, Но Му Хёна, в частности, харизматичный министр объединения Чон Дон Ён, пришедший в политику с телевидения, говорил о том, что путь к объединению лежит через экономическую интеграцию. Он приводил при этом пример Кэсонского промышленного комплекса, созданного за счет инвестиций южнокорейских компаний на территории КНДР близ демилитаризованной зоны. Опыт Кэсонского комплекса, соединившего в себе две системы хозяйствования, как ожидал министр, постепенно, примерно в течение двадцати лет. распространится на всю территорию КНДР, создав таким образом экономическую основу для политического объединения двух корейских государств.

Межкорейский диалог

Политика «солнечного тепла» Ким Дэ Чжуна и «политика мира и процветания» Но Му Хена была нацелена на то, чтобы идти к объединению через экономическую интеграцию Севера и Юга. Для Пхеньяна же сотрудничество с Югом было средством оживления экономики страны при ограниченности источников внешнего содействия. С 2003 г. Южная Корея заняла место второго по значимости торгового партнера КНДР после Китая.

Кэсонский промышленный комплекс (КПК), расположенный в КНДР вблизи границы с РК, стал крупнейшим и наиболее успешным межкорейским проектом. В нем разместили свои производства более сотни южнокорейских малых и средних предприятий. Северная Корея со своей стороны предоставляла дешевую рабочую силу. В 2014 г. благодаря работе Кэсонского комплекса, межкорейский товарооборот приблизился к 2,4 млрд. долл. В 2007г. открылось регулярное железнодорожное сообщение через разделяющую два государства демилитаризованную зону. Кэсонский комплекс, соединивший в себе две системы хозяйствования, выступил своего рода образчиком практической экономической интеграции Севера и Юга Кореи. Договоренностями второго межкорейского саммита 2007 г. предусматривалось создание совместных комплексов типа Кэсонского и в других районах КНДР.

В Сеуле воссоединение страны изначально воспринималось и сегодня воспринимается не иначе, как поглощение Югом Севера. И конфронтационный курс Ли Сын Мана и его военных преемников, и «политика солнечного тепла» Ким Дэ Чжуна и, Но Му Хёна были как бы двумя сторонами одной медали.

В самом начале жизни в Сеуле во время утренней прогулки вблизи своей резиденции в районе Кукидон –в предгорьях на севере города по дороге к почитаемой буддистами горе Пукхансан, среди фешенебельных особняков южнокорейских богачей я обнаружил весьма элегантное современное пятиэтажное офисное здание без вывески, около которого маячил вооруженный охранник в форме. Привлекло мое внимание и наличие у здания конечной остановки автобуса, что означало, что сюда постоянно приезжало большое число людей из города – обитатели Кукидон обычно автобусами не пользовались – они ездили на автомобилях самых престижных марок – у одного из моих соседей был даже «Майбах».

На обеде с высокопоставленным южнокорейским мидовцем, поинтересовавшимся, как мы с женой обустроились в Сеуле, я, в свою очередь, задал ему вопрос о загадочном офисе среди элитных вилл. Собеседник, несколько смутившись, пояснил, что это здание занимает Управление пяти северных провинций. Оно служит легитимной администрацией территорий, временно находящихся под управлением  КНДР. В ответ на мое недоумение, почему северных провинций пять, хотя в самой КНДР их девять, получил ответ, что поскольку Республика Корея не признаёт КНДР в качестве суверенного государства, она не признаёт и территориальных реформ правительства КНДР. Поэтому в состав Управления входят департаменты пяти провинций – ХванхэдоПхёнан-Намдо, Пхёнан-ПуктоХамгён-Намдо и Хамгён-Пукто, что соответствует административному делению Кореи по состоянию на 1945 год – то есть сразу после получения ею независимости от Японской империи. Строго говоря, на Севере осталась еще половина провинции Канвон и небольшая часть провинции Кёнги, но Управление пяти северных провинций звучит красиво, и решили оставить так. В управлении служат пять губернаторов провинций с аппаратом и несколько десятков начальников уездов. Кроме того, в резерве находятся начальники всех посёлков, волостей и городских районов Северной Кореи. Руководство Управлением осуществляет один из губернаторов пяти провинций; начальники меняются ежегодно по принципу ротации. Выяснилось также, что Управление подчиняется не Министерству объединения Республики Корея, а Министерству правительственной администрации и внутренних дел, (в 2008 году переименовано в Министерство общественной администрации и безопасности), т.е. входит непосредственно в состав государственной администрации Республики Корея.

С приходом на смену либералу, Но Му Хену в 2008 году консерватора Ли Мен Бака в межкорейских отношениях произошел серьезный откат. Под предлогом развития Пхеньяном ракетно-ядерной программы Сеул прервал практически все связи с Севером по государственной линии, включая встречи министров, экономические переговоры, контакты по линии оборонных ведомств. Продолжалась лишь работа Кэсонского промышленного комплекса, и то с определенными сбоями.

Серьезному испытанию межкорейские отношения подверглись в 2010 г. В марте этого года в Желтом море по не вполне ясным причинам в ходе южнокорейско-американских военно-морских маневров затонул южнокорейский корвет «Чхонан», и почти половина его команды погибла, а тогдашний президент РК Ли Мен Бак возложил ответственность за произошедшее на КНДР. В ноябре 2010 г. отношения вновь обострились после того, как северокорейская артиллерия обстреляла южнокорейский остров в Желтом море на границе между странами.

Сменившая Ли Мён Бака на посту президента страны Пак Кын Хе в 2013-2015 г.г. выказала намерение навести мосты с Пхеньяном в рамках т.н. “Trustpolitik” – «политики доверия». Широкий международный интерес, в частности, вызвала ее инициатива по укреплению мира и сотрудничества в Северо-Восточной Азии, нацеленная на создание в регионе архитектуры многостороннего сотрудничества с участием КНДР, включая задачу урегулирования межкорейских вопросов и решения северокорейской ядерной проблемы.

Реализация этой инициативы была сорвана, однако, новым крупным обострением на границе двух Корей в августе 2015 г. когда в ответ на инцидент с подрывом двух южнокорейских солдат на мине вблизи демилитаризованной зоны Юг начал вещание пропагандистских сообщений через громкоговорители на границе с Севером, а КНДР ответила обстрелом этих громкоговорителей. Южнокорейские артиллеристы не остались в долгу, произведя около трех десятков выстрелов в направлении источника огня противника. В итоге вооруженные силы обеих стран были приведены в состояние полной боевой готовности. Ситуацию удалось разрешить после многочасовых переговоров. Через некоторое время состоялась встреча представителей КНДР и Республики Корея на довольно высоком уровне, однако она не дала сколь-либо весомых результатов по разрядке напряженности между двумя корейскими государствами.

Американский «играющий тренер» в межкорейском поединке

Военная угроза в Северо-Восточной Азии проистекает не только из межкорейского противостояния. В регионе пересекаются интересы безопасности великих держав – России, США, Китая и Японии. Москва сделала свой шаг для решения корейского вопроса по окончании холодной войны, установив в 1990 году дипломатические отношения с Республикой Корея. Оба корейских государства были приняты в ООН, а примеру нашей страны последовал Китай, открывший в 1992 году свое посольство в Сеуле. Однако США и их союзники тогда на признание КНДР не пошли.

Республика Корея согласно американо-южнокорейскому Договору о взаимной обороне 1953 года находится в военном союзе с Соединенными Штатами. В соответствии со статьей III договора каждая из сторон «признает, что вооруженное нападение в районе Тихого океана на территорию одной из сторон будет представлять угрозу ее собственной безопасности, и заявляет, что предпримет действия для отражения общей угрозы в соответствии со своими конституционными процедурами». В свою очередь, статьей IV договора Соединенным Штатам предоставлено право размещать в Республике Корея сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы.

И если Сеулу американское военное присутствие в Корее нужно для того, чтобы защитить южнокорейское экономическое благоденствие от гипотетических посягательств Пхеньяна, то для Вашингтона – это лишь один из компонентов глобальной системы обеспечения «американского лидерства». Корейский полуостров – единственный континентальный элемент в системе военного присутствия США в Восточной Азии. Кроме этого, в качестве союзника США Южная Корея существенно подкрепляет американскую военную мощь на Тихом океане, делая это в значительно большей степени, чем Япония, до сих пор скованная девятой статьей своей Конституции. В период холодной войны американское военное присутствие в РК оправдывалось необходимостью сдерживания мировой социалистической системы. Сегодня главным предлогом для оправдания своего присутствия там США выдвигают тезис об угрозах со стороны КНДР, хотя в действительности это присутствие скорее направлено на сдерживание китайского и российского влияний.

Сейчас, по двусторонним договоренностям, Южная Корея в мирное время командует как своими войсками, так и американским военным контингентом на полуострове. Однако с началом войны командование автоматически переходит к США, т.е. по сути президент Республики Корея – как Верховный главнокомандующий вооруженными силами страны оказывается в подчинении у генерал-лейтенанта Вооруженных Сил США. При Президенте, Но Му Хёне, который стремился к большей самостоятельности, в 2007 году было решено, что с апреля 2012 года США передадут Сеулу и командование в случае войны. Однако пришедший затем к власти в Южной Корее Президент Ли Мён Бак, стоявший за безусловный альянс с Вашингтоном, в 2010 году перенес срок передачи контроля на 1 декабря 2015 года. Сейчас же передача командования над совместными войсками в случае войны отложена на неопределенное время. Примечательно, что именно Сеул просил Вашингтон не передавать ответственность Южной Корее, расписываясь фактически в своей неготовности самостоятельно обеспечить безопасность своей же страны.

Фактор Китая

Значительное воздействие на развитие обстановки в СВА оказывает в настоящее время состояние отношений между США и Китаем, в которых одновременно присутствуют взаимозависимость и взаимонеприятие. Растущее возвышение Китая Вашингтон воспринимает как вызов. Перспективы разрешения противоречий между Пекином и Вашингтоном пока не ясны – ни по срокам, ни по содержанию. Если в китайско-американских отношениях возобладает тенденция к конфронтации, другим государствам в регионе, включая Республику Корея, придется выбирать между расширением экономического партнерства с КНР и развитием военно-политического взаимодействия с США.

Фактор Китая во многом определяет развитие ситуации на Корейском полуострове. В свое время и в Пхеньяне, и в Пекине говорили о том, что КНДР и КНР «зависят друг от друга, как губы и зубы», что «дружба двух стран скреплена кровью», ведь почти полмиллиона китайских народных добровольцев погибли в Корейской войне, сражаясь на стороне Севера.

 

Обращают внимание на то, что между Китаем и КНДР существует подписанный в 1961 году Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Но этот договор – не военный союз. В понимании китайской стороны из договора отнюдь не следует, что если США нападут на Северную Корею, то Пекин будет обязан оказать КНДР военную помощь, вплоть до непосредственного участия в конфликте. А если в нынешних условиях в Пекине заключат, что это действия Северной Кореи могут привести к развязыванию какого-либо регионального конфликта, то Китай вправе выразить протест, опираясь на первый пункт договора, который гласит: «Стороны, подписавшие этот договор, обязуются направить все свои усилия на защиту мира как в Азии, так и во всем мире, безопасности всех народов планеты».

Установив в 1992 году дипломатические отношения с Сеулом, Пекин активно наращивает отношения с Южной Кореей. Сегодня эти отношения характеризуются как стратегическое партнерство, а торговый оборот между двумя странами достиг в 2014 году уровня 290 млрд. долл., что вывело Китай на первое место среди внешнеторговых партнеров Южной Кореи. Торговый оборот КНР с КНДР за тот же период составил лишь 6,45 млрд. долл. Военный конфликт КНДР ни с США, ни с Южной Кореей – не в интересах Китая. Вот почему Пекин в официальных заявлениях призывает все стороны сохранять сдержанность, не предпринимать действий, способных привести к ухудшению ситуации, и наладить контакты для улучшения отношений, освобождения полуострова от ядерного оружия и достижения там долговременного спокойствия.

Запад и КНДР

Чем живет сегодня КНДР? Сместив в последние годы акцент с марксизма и социализма на национальные традиции и конфуцианские ценности, северокорейское руководство провозгласило основой стратегии выживания страны сначала политику «сонгун» – приоритета армии, предполагающую форсированные военные приготовления, включая ядерную программу, а затем – «пьонджин» -развития экономики параллельно с укреплением ядерных арсеналов.

Закрытость КНДР и жесткая позиция официального Пхеньяна в отношении его внешнеполитических противников, нередко сопровождающаяся резкими, граничащими с откровенной бранью выпадами в их адрес со стороны северокорейских средств массовой информации, активно использовалась и до сих пор используется Западом для демонизации Северной Кореи, включая широкое тиражирование самых диких историй о жестокости руководителя КНДР Ким Чен Ына, пример чему – запущенное несколько лет назад гонконгской газетой «Вен Вэй По» с подачи некоего китайского блогера сообщение о том, что верховный лидер КНДР скормил собственного дядю сотне голодных псов.

В западных СМИ постоянно говорят и пишут о северокорейской культурной и технологической отсталости. И это притом, что новые кварталы многоэтажек в Пхеньяне практически неотличимы от спальных районов Сеула или Пусана, что пхеньянский метрополитен на год старше южнокорейского, что северяне лидируют и в ракетной гонке, запустив свой искусственный спутник Земли раньше южнокорейского. Северокорейское руководство обвиняют в разрушении культурного наследия, в том, что в стране практически не осталось архитектурных памятников прошлого, а Пхеньян был полностью перестроен в угоду Ким Ир Сену и Ким Чен Иру. И никто не вспоминает при этом, что, согласно официальным заявлениям ВВС США, к концу Корейской войны они разбомбили все возможные цели в Северной Корее. Пхеньян, в котором до войны проживало около 400 тыс. человек, был практически стерт с лица Земли, так что ни Ким Ир Сену, ни Ким Чен Иру, сколь бы они ни были склонны к разрушению, там было попросту уже нечего сносить.

Рейтинг@Mail.ru