Геннадий Раков
Лебединая песня. Книга 3

К вечеру договор у генерального директора был подписан. На другой день готовили приложения, список переселенцев с требуемой площадью квартир. Пояснили, что в связи с отсутствием денежных средств часть оплаты будет производиться векселями с дисконтом. Дисконт учитывается в стоимости квартир. Адресата-гасителя векселей будут передавать при выдаче самих векселей.

Оплата векселями «Газпрома» смущала Строева, но объём сделки был весьма заманчив. И он дал согласие.

«Справимся. Другие заказчики вообще ничем не платят за выполненную работу».

По возвращении в Тюмень он встретился с Шелепиным. Согласовали и подписали аналогичный договор, дающий неплохую прибыль, на предоставление квартир с небольшой разницей в их стоимости. От векселей Шелепин отказался.

– Нет, Геннадий Евгеньевич, сами их гасите, мне деньги давайте.

– Разницы нет.

Контроль за передвижением средств он передал Зеваеву:

– Василий Иванович, операции непростые, контролируйте передвижение средств, при необходимости ставьте меня в известность. Векселя получать и гасить буду сам. Связь с ДСК по заселению квартир поручу УКСу.

Позвонил заместителю по проектированию.

– Лариса Николаевна, как с Шерегешем, Лесковым, Уренгоем, Шаховской?

– Нормально. Работаем по графику. Лесков сделал свою часть архитектуры.

– Заходите, покажите мне.

Лариса Николаевна зашла с альбомами, положила на стол.

Наверху лежала гостиница в Шерегеше.

– Смотрите, чувствуется рука гениального мастера своего дела. С такой гостиницей не стыдно появиться и перед заказчиком, и перед градостроительным советом Кемеровской области. Смотрите, как просто и гармонично. На уровне мировых стандартов. Только я смотрю, вместо двух этажей он в крышу встроил мансарду. Это получается третий этаж. В нормы не входим. – Входим, Геннадий Евгеньевич. Спальные номера – первый и второй этажи, подвал и мансарда – специальные, игровые, развлекательные помещения. Это нам позволит в экспертизе и у пожарников согласовать такой вариант.

– Прекрасно. Сколько у нас экземпляров?

– Четыре.

– Два давайте мне. Завтра пока сам поеду на согласование к заказчику. У меня там ещё три встречи предстоят. В следующий раз вас возьму.

Снова поезд. Снова дорога. Как неудобно – два дня туда, два обратно. В Кулунде поезд всегда останавливался днём, и к нему подбегали торговки с копчёной рыбой. Строев решил своим предполагаемым заказчикам взять по рыбине в качестве презента. Продавали карася, язя. Он искал судака, подошёл к женщине, расхваливающей своих пахнущих дымом язей.

– Берите, вкуснейшие, – она совала под нос одну из рыбин, – свежайшие.

– Свежайшие, говорите? Рецепт не подскажете?

– Как не сказать хорошему человеку, скажу. Три дня назад муж поймал их, я их промыла, посолила в кадушке. Вчера закоптили. Вот красота какая, берите.

– Постойте, это же язь. Он весь на сто процентов описторхозный. Его месяц надо круто солить. Получается, вы травите всех проезжающих?

Она схватила свой товар и от страха ринулась наутёк.

– Постойте…

Но её в толчее и след простыл.

«Вот же сволочь! Хорошо я сам рыбак, в курсе дела, а простые пассажиры берут и едят, не подозревают об описторхозе. Садить таких надо».

Ещё немного походив по перрону, он нашёл судаков. Купил.

«Другое дело – чистейшая рыба».

В Новокузнецке у Строева предстояло две встречи. Одна с его новым знакомым, с которым он встречался на месте строительства. Вторая с транспортной компанией.

Первому заказчику архитектура понравилась. Планировку этажей пришлось корректировать. Как всегда, этот творческий процесс отнимал уйму времени и энергии. Заказчику вечно надо своё втиснуть в предлагаемое. Получалось не всегда.

Строев часто наблюдал картину бесед своих бывалых архитекторов с клиентами. Доходило до драк.

«Я профессионал, с регалиями! Так надо».

«Не надо мне так, надо вот эдак…»

Часто фирма теряла клиентов.

Строев не раз учил их работе с клиентами.

«Какая вам разница, что он колонну хочет поставить напротив входной двери? Сделай ему эту колонну. Поймите, важно не то, что это вас напрягает, а то, что он за это платит».

Кое-кого из архитекторов пришлось заменить не по одному разу. Взял, наконец, с институтской скамьи – враз войны и проблемы закончились, клиенты перестали теряться.

«Слушайте, чего клиент хочет, и делайте, что требует. За исключением нарушения нормативов. Здесь разъясняйте. Стойте на своём».

Потому Строев слушал Сергея Николаевича, делал заметки. С чем-то соглашался, о чём-то мягко настаивал. Согласовали. Договор на проектирование подписали.

– Жду аванса.

– Безусловно. Приедете в Тюмень, деньги будут у вас.

Строев поехал искать другого заказчика. Его офис был где-то рядом с вокзалом. Познакомились. Строев показал гостиницу первого заказчика. Директору понравилась.

– Нам такую же надо.

– Нет вопросов.

– Оставьте нам этот альбом. Мы его подробнее изучим. В следующий ваш приезд подпишем договор. Земля у нас в стадии оформления. С месяц, наверное, займёт. Подпишем договор и вперёд.

– Хорошо, оставлю. Визитку я вам свою дал. Если что – звоните. Пожалуй, буду у вас как раз через месяц.

На этот раз Строев выбрал время заехать в Осинники. Первым делом нашёл квартиру Денисова. Позвонил. Дверь открылась, на пороге стоял он сам.

– Толя, привет.

– Гена, ты откуда взялся? Проходи в комнату, сейчас закончу.

Через несколько минут он закончил своё дело на кухне, зашёл в комнату.

– Ну ты даёшь. Позвонил бы сначала.

– Куда? Думаешь, у меня есть твой телефон? Хорошо квартиру вспомнил. Столько лет прошло.

– Сколько? Тридцать с лишним…

Они посидели, выпили, обменялись событиями за прошедший срок, вспомнили тех, с кем учились.

– С Володей Никшиным поддерживаю отношения. Семёнова видел. Случайно встретились в автобусе. Дома был у него. Полковник. Живёт в Тюмени. Денисюка Колю давно видел, тоже у нас живёт. И всё.

– У нас тоже негусто. Остались: Людка Попова, Нелка Рыбалко да несколько парней, – ответил Денисов.

– Давай сходим к Поповой, – предложил Строев.

– Не, я с ней в стадии войны.

– Говори адрес, сам схожу, – Строев записал. – Нелку как найти?

– В Калтане на ТЭЦ работает. Позвоню, есть у меня её телефон. – Денисов набрал номер. – Привет, у меня Гена Строев… ну, «профессор» в техникуме… Передаю ему трубку.

Строев договорился с ней о встрече на завтра на работе. До вечера просидел у Поповой. Переспал в гостинице, утром поехал на встречу на автобусе. Нашёл проходную ТЭЦ, позвонил. Через несколько минут появилась Нелли в рабочей чистой спецовке, с широкой улыбкой, такими же большими глазами, всё такая же крупная. Она прижала к себе Строева и долго не отпускала. Наконец отпустила.

– Здоровая, как и раньше.

– Не захотел на мне жениться, а то бы до сих пор тебя так держала.

– Что о старом? Как живёшь?

– Как все. Два раза замуж выходила. Выгнала обоих. Живу одна.

– С кем из наших общаешься?

– Хитрец, про Валю хочешь спросить? Молчи, знаю всё про вас… И как свататься приезжал к ней в Новокузнецк, тоже знаю.

– Ну уж сразу и свататься? Приезжал, не отрицаю, как к тебе сегодня.

– Знаю-знаю, доверенные люди донесли.

– Сколько лет уже прошло – всё помнишь…

– Нет её в России. В Германию уехала. Как только стало возможно, сразу и уехала.

– Помню, отец у неё был из пленных немцев. Это точно.

– После твоего отъезда она ещё пару лет походила одна, потом из семьи отбила похожего на тебя, вышла замуж. Родила сына. Муж запил. Выгнала и уехала. Нет больше у нас твоей Вали.

– Жалко, интересно было бы встретиться через столько лет.

– Хочешь, телефон дам в Германии. Позвони, он у меня дома.

– Ладно, уехала, так уехала. Мне всё равно не до неё. Возьми визитку. Будет время – позвони сама. Слушай, а Андреев здесь?

– Саша-то? Конечно. Кажись, без работы остался. Он начальником УКСа был в администрации города. Строить нечего, их и разогнали. А чего надо от него?

– Так. Если начнём строить в Шерегеше, свои кадры нужны будут.

– Возьми меня.

– Не шути.

– Ну Гена, ну возьми. Сгнию здесь. Голова скоро атрофируется. Лаборантом работаю. Хочется по профессии.

– Поживём, увидим.

– Не отпущу, – она шутливо вновь его сгребла и прижала к своим объёмным телесам. – Как хорошо бы мы с тобой жили… Деток бы я тебе напластала. – Она отпихнула его и с горечью добавила: – Вредный, какой был, такой и остался.

– Счастливо оставаться, – Строев пошёл к автобусной остановке, обернулся.

Она стояла у ворот с печальным лицом, махала рукой ему во след.

«Жалко, хорошая девка была, кровь с молоком. Одна проблема – её мама».

* * *

Через два дня снова Тюмень. Понедельник. С утра до ночи совещания, встречи, приёмы. К вечеру позвонил генеральный директор Завальный.

– Геннадий Евгеньевич, у меня тут был мой клиент из Москвы, фамилия его Цивис. Он собрался под Москвой строить посёлок из дерева, так я ему вашу визитку дал. Будет звонить, имейте в виду – от меня. Будете мне обязаны… шучу.

– Спасибо. Очень кстати, мы там широко развернулись, дополнительные объёмы нужны.

– Ну вот, давайте, дерзайте.

Через час позвонил сам Цивис.

– Завальный дал мне вашу визитку. Звоню по вопросу проектирования и строительства коттеджного посёлка. Самому мне тоже нужен дом из клеёного бруса. Завальный сказал, вы в этом специалисты.

– Он прав. В Московской области мы много строим таких домов. Можем и вами заняться.

– Когда планируете быть в Москве?

– С завтрашнего дня по пятницу. Но в понедельник я занят.

– Давайте на среду. Соберу весь посёлок, обсудим свои вопросы, представлю вас. Расскажете, чего умеете.

– Пойдёт.

– Место и время встречи сообщу дополнительно.

На встречу, проходившую в одном из коммерческих центров около кремля, Строев приехал в назначенный час не один, а со своим заместителем по проектированию и с Панковым, давшим согласие на работу директором дочернего предприятия.

Присутствующих было много, более пятидесяти человек. Их удобно рассадили. Некоторое время обсуждали свои внутренние вопросы по оформлению земли. Строев сидел, осматривал выступающих. Какое-то непреодолимое чувство тянуло его обернуться назад.

Сколько мог он, пересиливал себя. Наконец сдался. Обернул голову. За ним сидел благовидный, крепкого сложения человек с русыми волосами и русским улыбающимся широким лицом.

До конца мероприятия его по-прежнему тянуло обернуться на этого загадочного человека. После выступления Строева и массы ответов потенциальные заказчики получили визитки, альбомы домов, постепенно разошлись. В том числе ушёл и Цивис.

Этот загадочный человек, не участвующий в общем мероприятии, продолжал сидеть.

– У вас какие-то ещё вопросы?

– Есть. Я к этой компании никакого дела не имею. Меня Цивис пригласил для встречи с вами, а сам сбежал. Забыл, видимо. С ним так бывает.

– Чем могу быть вам полезен? Это мой заместитель по проектированию, Лариса Николаевна, это директор дочернего предприятия по Москве, Николай Алексеевич…

– Ну а я простой президент федерации «Русского боевого искусства», Ретюнских Александр Иванович, заслуженный мастер спорта, гранд-мастер по международной версии.

– Очень приятно.

– Цивис рассказал мне о ваших технологиях строительства из дерева. Мне нужна академия для обучения русскому боевому искусству. Хотел с вами поговорить на эту тему.

– Интересно. Никогда не слышал о таком спорте.

– К сожалению… Сейчас чаще говорят о японской, китайской школах. Наша – не хуже. Я неправильно выразился. Наша система лучше их. В основу её заложена наша русская духовность. Мы не наступаем – только обороняемся. Корни нашего боевого искусства уходят глубоко в историю. Главные защитники нашей земли обладали этим искусством. К сожалению, наших последователей становится всё меньше. Пока могу – хочу создать академию, подобную зарубежным, только в нашем, русском стиле. Сейчас передо мной стоят два вопроса: с кем идти и кто оплатит её строительство.

– На вопрос «с кем» – скажу, можно с нами. Вы нам расскажете свои идеи. Мы их изобразим в эскизных проектах. Пока бесплатно. С деньгами сложно. Пока не накопили.

– Цивис обещал вложится в нас. Вижу, передумал.

– Может, правительство профинансирует?

– Нет, что вы. Они скорее понастроят центров дзюдо и других. Там почему-то боятся нашего развития. Или тех любят сильнее. Недавно мне лично разрешили выехать в Америку на встречу самых сильных лидеров боевых искусств мира. Победил их всех. Признали нашу школу и внесли в реестр, поставили в ряд со своими. В Питер приехали вручать пояс победителя.

– Александр Иванович, неужели правительство не знает о вас и вашей Федерации?

– Почему? Знают. Я же тренирую их охрану, наши спецвойска, спортсменов мирового уровня. О нашем боевом искусстве знают и за границей. Ежегодно меня приглашают в другие страны, где просят показать наши секреты, тренировать их специальные подразделения. В Питере Путина тренировал, вернее, давал уроки.

– Странно. И при всём при этом не решают ваш главный вопрос? Может, вы с ними не говорили о своей цели?

– Говорил и не один раз.

– Плохо аргументировали. Победили всех на планете, и не обращают внимания? Странно.

– Вот и я так думаю. Хотя Патриарх Алексий II в своё время лично меня благословил на то, что я делаю. И об этом многие из них знают.

– Тогда сделаем по-другому. Вы к ним обратились с официальным письмом?

– Нет, конечно.

– Ну так вот. Вы нас подпитайте нужной информацией, мы разработаем альбом вашей академии, напишем письмо, обращение к президенту Ельцину, отправим вас или пойдём вместе к нему, или его другу, есть у меня его координаты. Пусть ответят вам положительно или отрицательно с объяснением причин. Вы не против?

– Сомневаюсь, что это поможет, но готов, если с вами. Сделаю ещё одну попытку. Сегодня я вам смогу передать некоторые материалы, они помогут вникнуть в суть. Я тут сам прикидывал кое-что, – он поставил на стол солидную спортивную сумку. – Вот журналы, которые мы выпускали в Питере, кассеты с учебными и показательными роликами. Там и я есть. Вот описание зданий и сооружений, которые должны входить в академию. Принцип её создания лежит в воспитании разносторонне развитого патриота отечества со школьного возраста до окончания средней школы при постоянном проживании в стенах академии. С возможностью учёбы в общеобразовательной школе, обучения боевым искусствам. В обязательном порядке в академию должен входить храм. Само место строительства должно отвечать канонам строительства церковных зданий.

– Обучению подлежат, по-вашему, только мальчики?

– Девочки тоже. Что-то подобное в своей школе создал Щетинин, мой друг. Я у него веду уроки боевого искусства. Как-нибудь приглашу вас к нему в гости. Там больше поймёте мою идею.

– Лариса Николаевна, знакомьтесь с материалами. Безусловно, мы воспользуемся вашим приглашением, приедем на ту базу или в школу.

– Вопросы можно? – спросила Лариса Николаевна.

– Конечно.

– Я уже заразилась вашей идеей, начинаю думать. В каком стиле вы предполагаете оформление архитектуру академии?

– В русском, древнерусском. Там любая деталь несёт свой смысл.

– Понятно, неплохо бы было посмотреть ту школу, о которой вы говорили.

– Ближе к лету вас приглашу. Ох, – он посмотрел на часы, – двенадцать ночи. Вам куда? Я на машине, довезу.

– Мы тоже на машине, на чёрном «мерсе», – Панков, с интересом наблюдавший беседу, достал из кармана ключи. – Я довезу их.

* * *

На одной из выставок, проводимых в Москве, Строев познакомился с пожилой энергичной женщиной, коренной москвичкой. В прошлом она работала в Минстрое СССР.

– Геннадий Евгеньевич, вы делаете очень полезные вещи. Я дружу с Союзом архитекторов России, они поддерживают и пропагандируют деревянное строительство. Хотите, могу с ними познакомить?

Строев не возражал. Лидия Ивановна, так её звали, договорилась о встрече с руководством. Строев заехал за ней на машине, и они вместе пошли в Союз архитекторов. Шли пешком по небольшим улочкам центральной Москвы. Президента союза Гнедовского на месте не было. Зато его первый заместитель Нелюбин их уже ждал. Они познакомились. Оказалось, тот уроженец Тобольска.

– Очень хорошо, что вы занялись деревом. И я, и президент союза поддерживаем такое строительство. Готовы вам оказывать помощь.

– Спасибо. В чём это может заключаться?

– Ваше участие в наших выставках, которые проходят один раз в год, осенью в «Манеже». Это одна из престижных выставок по архитектурным достижениям в мире. Лоббирование вашей продукции, проектов, строек. Предлагаю провести выставку работ архитекторов России по вашим каркасным домам, как наиболее приемлемым для населения.

– Очень интересно. Всё это нам будет полезно.

– На выставки мы вам будем направлять приглашения и выделять выставочные павильоны в самых элитных местах. Конечно, оформление выставок должно быть достойным.

– Это мы умеем. Недавно провели выставку во Дворце съездов, перед съездом строителей РФ, а там допускают только восемнадцать лучших фирм страны.

– Прекрасно. По выставке работ архитекторов в вашем исполнении вам придётся выдать нам техническое задание, предусмотреть смету расходов на её проведение и для поощрения победителей конкурса.

– Ориентировочная сумма?

– Не более полумиллиона рублей.

– Дороговато, но стоит того. Иметь проекты домов от лучших архитекторов России – привлекательно.

– Результаты конкурса оформите в альбоме – чем не реальная продукция?

* * *

Объёмы проектирования резко возрастали. Пропорционально их росту вынужденно увеличивалось число проектировщиков. Многое передавали на субподряд. Строев ход проектирования держал под личным контролем.

– Лариса Николаевна, докладывайте готовность объектов.

– По ледовому дворцу в Уренгое дело идёт к концу. Погорельцев свою часть сделал, передал нам. Электрику, сантехнику, вентиляцию от субподрядчиков получим в этом месяце. Плохо с холодильной, основной частью. Не можем найти специалистов. В Тюмени таких вообще нет.

Строев сделал себе пометку в записной книжке.

– Шерегеш передали на разработку проект в «НИИПлесдрев». Они вроде специалисты в этой области. Смотрим за ними. Работают по графику. Шаховская, как и Уренгой, идёт параллельно. По срокам договора – будут готовы.

– Сколько коттеджей у вас в работе?

– Два. Оба на согласовании у заказчиков.

– Молодцы. Холодильщиков постараюсь найти в Москве. Там наверняка есть. И не один, как Погорельцев.

– Поскорее бы надо. Вдруг у них дополнительные требования, а у нас дело идёт к завершению проектирования. Как бы не пришлось чего переделывать.

– Постараюсь. Продолжайте заниматься. – Он поднял трубку секретаря.

– Нина Михайловна, зайдите.

Она зашла.

– Присаживайтесь, разговор будет. О вашем переводе на работу в Москву. Там, знаете, мне нужен помощник. Работы много. Нужна координация. Как вы знаете, в Москве у нас есть арендованная трёхкомнатная квартира. Ключ только у меня. Необходимо временно рабочих передерживать: приезжают на работу, уезжают, руководители наши тоже. Чертежи наши, документы хранить, передавать, кому следует. Словом, наш центр в Москве надо содержать. Чужого человека, тем более москвича, ставить опасно. Контролировать некому, чего там могут местные сделать – один бог знает. Вот вам предлагаю.

– А чего это мне? Может, кого другого пошлёте?

– Нет. Мне нужен доверенный человек, кому я верю, как себе. Это вы и есть. Сколько лет мы уже вместе работаем?

– Много.

– Что вы теряете? Сын у вас в армии, посмотрите Москву…

– Мама у меня старенькая в Ялуторовске. На выходные я всегда к ней езжу.

– Ну не поедете какое-то время. Не на всю же жизнь отправляю. Будем вам платить и командировочные, и заработную плату. Как построим себе здесь офис – заберу вас назад. Пока надо там.

– Куда деваться от вас? Конечно поеду. Когда?

– На следующей неделе.

– Геннадий Евгеньевич, у нас в приёмной сын Уткина, Володя, сидит с каким-то молодым человеком. Пригласить?

– Странно, не могли позвонить перед вылетом. Пусть заходят.

Молодые люди зашли кабинет.

– Здравствуйте, Володя. Какими судьбами? Как поживает Владимир Леонидович?

– Всё нормально, мы вот по какому делу. Виктор к вам с предложением.

– Слушаю вас, Виктор.

– Я представляю интересы, – он назвал фамилию телевизионного босса страны, в прошлом друга трагически погибшего Листьева. – Так он хочет заказать вам дом из клеёного бруса. У меня есть от него доверенность на право ведения переговоров, подготовку договора на проектирование и строительство. Договор он подпишет сам. Остальные вопросы от его имени буду с вами решать я.

– Нормально, нет вопросов.

Виктор вынул из портфеля черновики предложений своего хозяина.

– Посмотрите. Приблизительно так.

Строев смотрел на план фундамента, двух этажей.

– Кровля должна быть из живой травы, а фасад дома отделан горбылём лиственницы.

– Это что за новшества такие?

– Хозяин так хочет. Где-то видел, ему понравилось.

– Дурдом какой-то. С травой – ладно, сделаем. Но классный природный брус закрывать каким-то, хоть и из лиственницы, горбылём, это уж слишком.

– Я не понял, вы отказываетесь?

– Нет, я просто вслух излагаю свои мысли. Для нас требования заказчика – закон, если они не граничат с нарушениями нормативов. Делать будем, какой разговор. Тем более приехали ко мне с таким ходатаем. Я с большим уважением отношусь к отцу Володи и к его семье.

– Условие у меня одно, щепетильное… – Виктор посмотрел на Володю, тот одобрительно покачал головой. – Смету сделайте на двадцать пять процентов больше проектной, и эти деньги будете отдавать мне лично.

– Нет вопросов. Всё по-честному. Только смету с хозяином вы согласуете сами.

– Конечно, он в курсе…

– Ну и прекрасно.

Строев пригласил к себе Ларису Николаевну.

– Знакомьтесь. Ребята привезли нам необычный заказ на загородный дом из клеёного бруса с подвалом и бассейном. Сегодня-завтра сделайте по эскизам альбомчик, посчитайте укрупнённую смету. Накрутите сверху двадцать пять процентов. Отдайте им для согласования с заказчиком. Потом в Москве подпишем договор на проект и строительство. Идите, работайте вместе. Гостиницу вам заказать?

– Не надо, мы уже устроились.

– Ну и молодцы. Идите.

Они вышли.

– Нина Михайловна, наберите мне Холманского в Югорске. Пора аванс по переселению платить. Переговорю, когда ехать.

Ехать пришлось срочно.

– Геннадий Евгеньевич, хотел сам вам звонить. Приезжайте срочно. Только что пришли векселя.

Их быстро растаскивают. Прихватите варианты гостиниц, Завальный хочет вам заказать проект.

– Я вам говорил: проектируем, если сами строим.

– Сами переговорите.

По приезде в Югорск Строев первым делом занялся получением векселей. Получил, отправился к Холманскому.

– Вот варианты наших гостиниц.

Холманский смотреть не стал.

– Поехали на место. У нас есть старая. Её надо реконструировать: надстроить второй этаж, сделать новый проект. Первый этаж оставить, но выполнить перепланировку.

Приехали, обошли вокруг, зашли в гостиницу.

– Хорошая гостиница. Зачем переделывать?

– Завальный хочет сделать пять звёздочек. Для Вяхирева, начальства.

– Понял.

Завальный на съёмке существующих планов гостиницы начеркал свои намерения.

– Первый этаж – сауна, ресторан, холл, массаж, парикмахерская. Второй этаж – жилые номера, люксовые. Один ещё люкс.

– Это как?

– Холманский скажет.

– Павел Николаевич, мы это сделаем. Но мы проектируем только то, что сами строим. Лишних проектных мощностей у нас нет.

– Хм… Интересно. А впрочем, нет вопросов. Наши строители по горло загружены. Пожалуйста. Сначала договор заключим на проектные работы, потом на строительство. – Обратился к Холманскому: – Скажите управляющему треста, чтобы знал. Идите в УКС, приготовьте первый договор, лучше сегодня. Я им скажу, а то завтра уеду в командировку на неделю.

Строев цену на проектные работы по телефону согласовал со своими помощниками, вставили в болванку договора, завизировали, подписали у Завального.

По возвращении домой Строев позвонил Шелепину:

– Николай Игнатьевич, векселя у меня. Возьмёте? Можно на них дополнительно подзаработать.

– Нет, нам деньги нужны. За аванс спасибо. Второй платёж, как говорят, платите деньги.

– Тогда через несколько дней. Смотаюсь в Москву, погашу векселя, получу деньги на счёт, отошлю вам.

– Не затягивайте. Сами знаете, время какое, каждая копейка на счету.

* * *

В Москве у Строева всегда было дел по горло, но основных – два. Первое, что он сделал, – нашёл рекомендованную, уполномоченную «Тюменьтрансгазом» фирму по гашению векселей. Оформил документы, сдал векселя. Позвонил в Тюмень, сообщил, что через три дня деньги поступят на счёт. Никуда не расходовать до его приезда.

Второе дело – встреча с руководством «Госкомспорта» по вопросу проектирования и строительства спортивного сооружения. Это уже Панков вступил в работу.

Они встретились у крыльца. Строев на «Волге», Панков на своём «Мерседесе».

– Здравствуйте, Николай Алексеевич, документы на регистрацию предприятия сдали?

– Да, сдал. На следующей неделе получим. Присмотрите небольшой офис.

– Решил уже. Договор подпишу, как только сделаю печать. Можем сегодня доскочить до офиса, посмотреть.

– Хорошо. К кому мы сегодня идём?

– Дружок тут у меня работает директором департамента недвижимости. Он переговорил насчёт нас с Фетисовым. Позвонил мне, пригласил нас для переговоров. Пошли.

Они зашли в поношенное двухэтажное старинное здание жёлтого цвета с коридорами, давно не видевшими свежей краски. Нашли нужный кабинет.

– Это Геннадий Евгеньевич, генеральный директор ЗАО «Новый дом», я вам говорил о нём.

Они поздоровались.

– Геннадий Евгеньевич, Фетисов просил вас сделать проект и построить тренировочный комплекс Олимпийского резерва женщин-штангисток в Рузе. Безусловно, в вашем исполнении, из клеёных деревянных конструкций. Сильно у них там обветшало.

– Посмотреть бы, что это такое. Со штангистами мы пока дела не имели. Кто выступит заказчиком? С кем заключать договор?

– С директором самой базы. Он подпишет договор и будет заказчиком. Задание на проектирование получите от него. Просьба от Фетисова к вам: проектные работы выполнить без предварительной оплаты. По проекту, утверждённому экспертизой, «Госкомспорт» получит деньги. Сразу рассчитаемся с вами.

– Не знаю. Надо с проектировщиками согласовать, смогут ли без оплаты запроектировать.

– Николай Алексеевич, поезжайте к директору базы. С ним всё обговорите. Фетисов ждёт результатов наших переговоров.

База штангисток находилась на территории старинного графского имения. Окружено высоким, старых времён, забором. На её территории располагался барский дом и множество флигелей для прислуги и гостей. Она располагалась на самом берегу озера.

Директором оказался плюгавый пенсионер.

Представился:

– Николай Николаевич. Жду вас, уважаемые гости, – на его лице появилась хитрющая улыбка. – Заходите в мои апартаменты.

Панков со Строевым вслед за хозяином зашли в небольшой кабинет.

– Николай Николаевич, у вас есть лицензия на право выступать заказчиком, служба такая?

– Нет, а зачем? Я и так всё, что надо, знаю.

Строев покачал головой.

– Николай Алексеевич, придётся вам представлять его интересы по доверенности. Лицензию на базу оформите. В противном случае никакие государственные службы не будут с ним работать. Сейчас он никакого права заказчиком быть не имеет.

– Пусть платит. Николай Николаевич, будете мне платить за работу? Сделаем все вместо вас самих.

– Спрошу в «Госкомспорте» – что скажут, то и сделаю.

– Ладно, ближе к делу. Покажите место, на котором хотите построить свой спортивный комплекс.

Они вышли на улицу. Хозяин прошёлся вдоль берега.

– Прямо вот здесь.

– Вы в своём уме? Это же охранная зона. Никто вам здесь не разрешит строить на самом берегу. Тем более в исторической зоне, охраняемой законом.

У вас какой уровень охраны памятников: местный или федеральный?

– Федеральный.

– Видите, где согласовывать надо? Николай Алексеевич, справимся?

– Посмотрим, гарантировать не могу.

Зашли снова в кабинет директора.

– Задание на проектирование у вас есть?

– Нет, а что это такое?

– Понятно, Николай Алексеевич, придётся вам самому с нашими проектировщиками его делать. Печать-то у вас на базе есть?

– А как же, обижаете.

– Договора имеете право подписывать?

– Больше десяти лет подписываю, никто не жаловался.

– Хорошо хоть так. Говорите: чего хотите себе построить?

Тот долго рассказывал о своих мечтах, разводил руками, жестикулировал…

– Понятно. Выкопировка земли под застройку у вас имеется?

– Это есть. Земля, хоть и вся наша, но место согласовал. Смотрите, – он из ящика стола достал бумаги.

– Для начала сойдёт. Воткнём на эти размеры. Давайте так: вы мне эти бумаги дадите. Всё, что хотели, вы сказали, я запомнил. Через неделю привезу вам эскизный проект и договор на проектирование. За это время выдайте Николаю Алексеевичу доверенность на представление ваших интересов в органах власти по вопросам, связанным с проектированием и строительством тут, у вас. На сам проект денег нет, понятно. На согласования найдёте?

– Найду, найду. Небольшие деньги у меня всегда есть… Можете отобедать у меня в столовой. До Москвы далеко ехать, оголодаете.

– Здесь, пожалуй, вы правы, пора пообедать.

Столовая находилась в соседнем одноэтажном приспособленном под это здании, напоминавшем советскую. Директор завёл их в особый небольшой кабинет. Официанты быстро их обслужили тем, чем кормили своих подопечных. Еда была, может, и сверхполезной, но отвратительной на вкус. Строев попробовал блюда, отодвинул в сторону.

– Я не большой привереда, но как ваши девушки это едят, не представляю. Компот – вкусный, ничего не скажу.

– Едят за милую душу. Главное – калорийно. Натаскаются железяк, ещё и не такое съедят.

На обратном пути к Москве Строев и Панков прикидывали план действий.

– Геннадий Евгеньевич, такой беспорядок у них по всем базам. Контроля нет. Все подряд воруют. Чего строят – сами не понимают.

– Давайте у них при «Госкомспорте» организуем централизованную дирекцию. Ладно, один этот объект – построим. Остальные так мы не переживём. За себя и за них работать?

– Поговорю с NN.

* * *

На арендованной квартире уже вовсю командовала Нина Михайловна. Навела чистоту и уют. Строев купил компьютер, принтер, факс, расставили по местам.

– В этой комнате вы живёте, здесь рабочий кабинет. Здесь самая большая комната, зал, так сказать.

Буду спать я и другие командированные. Мало будет спальных мест – купим раскладушки.

– Геннадий Евгеньевич, а вы знали, что это квартира кинорежиссёра, который снимал телеролики для МММ?

– Нет, а что тут такого?

– Звонят по городскому телефону насчёт денег по десять раз в день. Кто хочет его «замочить», кто просто ищет, хотят переговорить. Где он, что говорить?

– Не знаю, сходите по соседям, узнайте. Наверняка они знают о нём больше нас.