Геннадий Варганов
Путешествие по спине зебры

Пролог

Жаркое солнце на совершенно безоблачном небе перевалило через высшую точку своей дневной траектории, тем самым известив всех о начале второй половины светового дня. В этот погожий солнечный летний день, когда жара заставила ртуть покинуть столбики термометров, я вместе со своим соседом по саду был занят рытьем ямы для установки опоры, а проще говоря, столба, для подвода линии электросети к нашим двум садовым участкам. Садовое товарищество когда–то располагалось на краю города, но окраины медленно, но уверенно подползали к территории наших соток и вот, через несколько десятков лет, сады, эта «поэзия индивидуального сельскохозяйственного творчества», оказались почти в центре нового района города. Другими словами – среди больших жилых многоэтажек и высоких цен на свежие овощи притаился зеленый оазис коллективного сада. Этот парниковофруктовый остров огораживал от завистливых взглядов городской администрации высокий забор, рядом с которым проходила городская трамвайная линия, поэтому редкий садовод, после целого дня успокаивающей душу работы, оставался ночевать в своем саду.

Но вот у нас с соседом, почти одновременно, возникла необходимость ремонта и перестройки садовых домиков, что вызвало острую любовь к потреблению электроэнергии, а вот её-то как раз и не было. В полный рост замаячила перспектива работы только с ручным инструментом, то есть любое отверстие, любой срез в металле или дереве необходимо было делать за счет своей мускульной силы, использование которой столь непривычно городскому жителю. Мой сосед, оценив предполагаемые неудобства, назвал ситуацию иностранным словом «анахронизм» и тут же дал его вольный перевод: «а на хрена нам это надо?». Кроме того, эта перспектива стимулировала у него деловые способности, и вскоре разрешение на подключение наших двух садовых домиков было получено. Оставалось лишь установить одну опору линии электросети и выполнить непосредственно подключение наших строений, причем установка дополнительной опоры была мудро переложена председателем садового товарищества на наши плечи, то есть на заинтересованных лиц.

Работа была тяжелая, земляная, к тому же Владимир Иванович (так звали соседа) был заядлым курильщиком, что так же не способствовало «высокой производительности труда». Приходилось часто отдыхать. Сосед тут же закуривал новую сигарету и намеревался начать повествование, пытаясь рассказать мне поучительную историю, из которой будет понятно, как он выразился, «откуда растут ноги у современной преступности», но каждый раз его что-то отвлекало. Я нисколько не сомневался, что эта история будет исключительно содержательная, а также интересная и с нетерпением ждал её начала. Владимир Иванович в прошлом служил оперативным сотрудником одной из ведущих служб УВД области, так что всегда был в гуще событий, имевших криминальный оттенок. Надо полагать, он знал много соответствующих историй, мог правильно классифицировать те или иные поступки отдельных персонажей, из которых складывалась или, в конечном счете, определялась их конкретная судьба. Как говаривал не раз Владимир Иванович, подчеркивая значимость своей бывшей профессии, преступление раскрывает оперативник, а следователь лишь облекает его в юридическую форму, в соответствии с существующими нормативными документами.

В очередной раз закурив Владимир Иванович не удержался и рассказал внепланово о своей борьбе с табакокурением. Эту борьбу он начал на очередном плановом профилактическом лечении в госпитале МВД куда поступил ранней осенью прошлого года. Там ему применили несколько передовых медицинских разработок в борьбе с этой привычкой, но все было безуспешно. В конце концов лечащий врач вышла с инициативой:

– Послушайте, больной, может, мы прекратим эту возню вокруг вашей привычки?

– Да, пожалуй, вы правы, давайте продолжим эту борьбу в следующем году, когда я приеду на профилактику, а пока я буду копить злость на эту гнусную травку – табак.

На том и был достигнут (как выражаются некоторые политики) консенсус. С тех пор при упоминании о табаке как о сельхозкультуре Владимир Иванович суровел, его глаза начинали излучать свирепый взгляд, а на щеках играли желваки. Таким образом, он показывал своё отношение к печальному событию – знакомство с этой «гнусной травкой», так что в итоге готов был даже писать (вопреки русской грамматике) слово «печаль» без мягкого знака. Однако все эти «метания души» не мешали ему выкуривать суточную норму – одну пачку сигарет, то есть то количество, которое он считал за благо, достигнутое в процессе лечения иглоукалыванием.

Ну вот, казалось бы, уже ничто не могло отвлечь Владимира Ивановича от обещанного повествования. В очередной раз он только было настроился на рассказ по обещанной теме и даже произнес вступительную фразу: «Дело было в начале девяностых годов…», как в это время с громкими криками, совершенно некстати, сели на конек крыши его садового домика две поссорившиеся между собой вороны.

Мой сосед, как истинный садовод–любитель, недолюбливал этих крикливых, но, к удивлению, умных птиц. В этом году его нелюбовь к ним достигла максимума. Тому способствовали их резко противоположные взгляды на выращивание некоторых сельхозкультур.

Так, ранней весной он посадил маленькую грядку гороха какого-то специального сорта, который долго искал, обойдя почти все торговые точки продажи семян и нашёл их, но как только семена начали прорастать, эти (как он выразился) «гнусные» воровки, пользуясь своей безнаказанностью, а так же хозяйским недоглядом, склевали или утащили почти все проросшие горошины. В результате на всей гряде осталось только три или четыре кустика гороха да парочка ростков убитых горем одиночества сорняков. Его справедливому негодованию не было предела!

Вот и сейчас сам вид ворон и их громкое карканье освежили в его памяти ту давнюю обиду. Владимир Иванович не преминул выразить свое отношение к этим «криминальным пернатым элементам» ловким броском небольшого камешка, который хоть и не попал в них, ударившись с громким стуком рядом с птицами, но создал среди них панику. Вороны, прекратив препирательства, громко и негодующе закаркали скрипучими голосами, а затем, одновременно подпрыгнув, стартовали и полетели в одном направлении.

– Ну, вот, Владимир Иванович, похоже, вы их так напугали, что, полагаю, они полетели собирать уворованные за этот год горошины с намерением вернуть вам этот объект кражи, имея конечной целью восстановить с вами хорошие отношения! – витиевато пошутил я на эту больную тему, пытаясь снять его напряжение по поводу уже утраченного будущего урожая гороха специального сорта.

Сосед только хмыкнул в ответ и стал собирать свои мысли, разбежавшиеся от громкого вороньего крика. Наконец ему это удалось и он, прежде чем продолжить свое основное повествование, выдал яркий, крайне любопытный рассказ, подтверждающий, как он выразился, факт наличия интеллекта у животных.

В начале лета случился у Владимира Ивановича гипертонический криз (будь он неладен!), и по этой причине медики поместили его на лечение в госпиталь МВД. Там славные последователи Гиппократа взяли его в оборот и применили к нему весь комплекс интенсивного лечения, которое основывалось на введении ему препаратов путем капельниц, а так же внутримышечных инъекций.

Этот госпиталь входил составной частью в комплекс ведомственных зданий, расположенных в виде большого прямоугольника, внутри которого находилось несколько строений, в том числе небольшой следственный изолятор УВД и примыкавший к нему пищеблок. По периметру изолятора, имеющего форму буквы «Г», между стеной здания и внешним забором была проложена заасфальтированная дорожка шириной метра полтора-два. Верх забора украшали кольца колючей проволоки, давая понять наблюдателю, что перед ним особый режимный объект. По этой дорожке круглосуточно передвигалась сторожевая собака-овчарка. Сказать, что бегала, нельзя, а именно передвигалась, поскольку это была пожилая, списанная со строевой службы по старости собака, бывшая в молодости ищейкой. В настоящее время тяжкий груз гордыни, как отголосок былого профессионализма и востребованности, а также целый букет суставных заболеваний располагал её не к бегу, а к передвижению вдоль забора с чувством собственного достоинства и мудрым выражением на морде. К своим прямым служебным обязанностям она относилась с полным пониманием: бывало, даже за всю ночь не моргнет ни разу, боясь пропустить момент проникновения злодея на охраняемую территорию. С возрастом у неё крайне обострилось чувство подозрительности, раздражительности и бессонницы, поэтому придумать сторожа лучше, чем она, было невозможно. На службе овчарка находилась круглые сутки, и так круглый год. Зимой она пряталась от непогоды и от своих прямых обязанностей в будке (всё-таки забота о личном комфорте иногда преобладала), которая находилась в середине её служебного пространства. Там, где кончалась стена изолятора и, соответственно, сторожевая дорожка, к изолятору примыкала стена пищеблока, где готовили пищу как для обитателей изолятора, так и для больных госпиталя.

В этом пищеблоке жил, а точнее сказать, катался как сыр в масле, кот-ветеран по кличке «Григорий». Своим присутствием он наводил ужас на мышиных добровольцев, время от времени пытающихся освоить жизненное пространство в пищеблоке, и они в панике покидали контролируемую котом территорию. За эту, такую нужную особенность он был всеобщим любимцем, так что даже санитарные врачи при проверке пищеблока его «не замечали». Единственное, что могло бы омрачить его счастливую жизнь, – это воспоминание об одном инциденте (но это притом, что он смог бы правильно осмыслить ситуацию), когда в уже далекой молодости было у него небольшое «рандеву» с ветеринаром, в результате которого кот приобрел новый статус и перестал быть настоящим «мужчиной».

После этого грубого вмешательства в его личную жизнь круг интересов Григория заметно сузился. Из доступных развлечений у него остался незамысловатый набор: поесть что-нибудь вкусненькое, погонять мышей и опять что-нибудь поесть, а потом поспать. «Вопросы пола» его не интересовали совсем. Но его кошачья душа настойчиво требовала «хлеба и зрелищ». Поскольку «хлеба» было предостаточно, то «зрелища» он изобретал себе сам. Он не стал, как можно было бы подумать, опускаться вниз по пищевой цепи в поисках животного глупее себя для использования его в качестве спарринг-партнера для игр, а напряг свой интеллект и выдал следующее.

Теплой июньской ночью, когда все полноценные коты, собираясь мелкими группами, истошно орут, выясняя победителя по этой «дисциплине», наш «невоспетый герой» в одиночестве забирался на крышу здания пищеблока, подходил к началу сторожевой дорожки и начинал мяукать. Находящаяся на службе овчарка, дрожа от справедливого негодования, подбегала к стене пищеблока и, вопреки обыкновению, делая по этому поводу исключение – подпрыгнув, опиралась передними лапами о стену, яростно облаивала находящегося на крыше наглеца. Кот садился в позу мыслителя, подпирал лапами голову, закрывал глаза и слушал с нескрываемым удовольствием эту «какофонию», однако через пару минут сторожиха уставала лаять и замолкала. Но не тут-то было! Григорий, встрепенувшись, выгибал спину и начинал злобно шипеть в сторону овчарки, требуя «продолжения банкета». Это действо придавало новый импульс их взаимоотношениям – находящаяся на службе собака принимала этот фальшивый прием за «чистую монету» и захлебываясь, выдавала новую серию лая, а кот умиротворенно пребывал в задумчивой позе. Через некоторое время подобного общения, «шантажируемая сторожиха», очевидно, начинала догадываться об истинных целях усилий кота и старалась найти пути достойного выхода из этого замкнутого круга. Её женское начало выходило с инициативой и подсказывало, что, дескать, надо упасть навзничь, изображая обморок, однако служебный долг, а так же собачье самосознание не позволяло ей сделать этого. Таким образом, события развивались в соответствии с кошачьей задумкой и этот процесс мог продолжаться бесконечно, почти всю ночь, если бы не одно обстоятельство.

По случаю теплой ночи створки окон были открыты, так что лай «шантажируемой» овчарки и шипение «шантажиста» кота эхом гуляли по каждой палате внутренней стороны госпиталя. Естественно, больные теряли сон, а через несколько минут и терпение. Однако среди больных из поколения в поколение передавалась устная инструкция по прекращению этого кошмара. Кто-нибудь из больных вставал, шел к холодильнику, доставал свою колбасу отрезал от неё кусочек весом примерно семьдесят пять – сто граммов, а затем со словами: «Гриша, возьми и успокойся», – кидал её на крышу в сторону этого кота–вымогателя. Расстояние до крыши было небольшое – метров восемнадцать – двадцать, поэтому посылка с колбасой чаще всего достигала цели. Гриша подходил к этому «подарку с небес», осторожно брал его в зубы и спускался к себе в пищеблок. Овчарка же с чувством выполненного служебного долга уходила и продолжала нести сторожевую службу в обычном режиме. Наступала тишина. В эту ночь и в последующие две-три ночи Гришина душа не жаждала больше развлечений, но вот проходило время и, при наличии хорошей погоды, «процесс» повторялся. Большинство больных госпиталя были сведущи в юриспруденции, поэтому считали, что если перевести эту ситуацию на человеческие взаимоотношения, то Гришу можно было бы, при наличии определенных обстоятельств, привлечь за вымогательство и получение взятки, но он был всего лишь котом, и потому эта «шалость» рассматривалась как его просьба о подкормке бедного «брата нашего меньшего».

Закончив эту занимательную историю, Владимир Иванович задумался, а потом изрек:

– Вот и думай теперь – есть ли разум у животных или нет!

Судя по последней фразе, с темой о животных было покончено, и уже ничто не мешало наступлению времени для обещанной истории, и я не ошибся.

Из прошлого опыта общения можно было сделать вывод, что рассказчиком Владимир Иванович был опытным, с явно философским уклоном и страстью к анализу рисуемых событий. Но больше всего я восхищался его способностью к изложению рядовых, а порой и драматических событий с легкой иронией, юмором и сарказмом. Эта особенность как-то незаметно заставляла слушателя сопереживать главным героям, несмотря на то, что их действия достойны лишь, мягко говоря, осуждения. Сосед в прошлом был сотрудником одной из милицейских служб, которой были «интересны» похождения главных героев его рассказа, поэтому он знал все подробности и детали повествуемой истории. Начал он издалека, описав вначале физические и психологические портреты главных героев, а также обстановку в стране на тот период, взаимоотношения в тогдашнем обществе, которые определили направленность тех или иных поступков участников событий. По манере изложения в нём угадывался опытный оперативник, который «роет и вглубь, и вширь по возникшей проблеме». Суть рассказанной истории была следующая.

Глава 1

В одном из районных городков Южного Урала, а именно Сатка, знаменитого крупным месторождением природного магнезита, жили два друга – Владимир и Анатолий. Одногодки, оба отслужили в армии и работали электрослесарями в горном цехе местного горного предприятия. Они ещё не успели обзавестись своими семьями и потому жили у своих родителей. Жизнь этих друзей протекала беззаботно, в полном соответствии с недавно услышанным и тут же взятым на вооружение лозунгом: «Невозможное мы делаем сразу, а чудеса требуют некоторой подготовки!». Их совершенно не волновали бушевавшие в стране политические события, которые казались им чем-то отвлеченным, не имеющим последствий для повседневности. Но начались девяностые годы с их непредсказуемыми и не объяснимыми «заморочками», которые заставили всё-таки этих ребят обратить внимание на действительность.

Однажды из телевизионной программы наши герои с удивлением узнали, что они с некоторых пор стали свободны и имеют неограниченные возможности для построения своего счастливого будущего. Столь неожиданная информация подвигла друзей на целый «философский диспут о смысле бытия». В чём заключалась приобретенная свобода, они не знали и ранее никакой несвободы не ощущали, поэтому все «потуги их интеллекта» были направлены на обсуждение светлого, безоблачного будущего, которое представлялось им в виде собственной фирмы типа «купи-продай», благо, что таких примеров в их повседневной жизни было предостаточно. Тут же родилась идея создать такую фирму. Мысль, конечно, была хорошая, но для этого необходим был первоначальный капитал и определённая настойчивость (эту особенность они уже знали) при преодолении заслонов чиновников-бюрократов, кровно заинтересованных в получении взятки от соискателей «счастливого будущего».

Немаловажным условием для начала бизнеса было наличие удачи и «везения» как при проведении торгово-закупочных операций, так и при лавировании между интересами чиновников, бандитов и правоохранительных органов. Говоря их языком, надо, чтобы всё «срослось при покупке и впаривании» товара, да ещё при этом надо никому не «ущемить хвост». Хотя, казалось бы, что здесь сложного: купи дешевле, продай дороже? Однако, тем не менее, сколько отчаянных голов вставало на этот скользкий путь, шумно скользили по нему и оставались в итоге у «разбитого корыта». А всё из-за того, что не было у них удачи и элементарного везения, в отличие от их конкурентов. Эта тема была особенно злободневна для друзей, так как у них вызывало тревогу почти полное отсутствие этих двух составляющих успешного бизнеса. Это становилось понятным, когда им вспоминались некоторые эпизоды прожитых лет.

Анализируя их он точно предположил о наличии у себя фатальной способности приманивать к себе неудачи. Причем эта «невезуха» преследовала его даже в мелких бытовых ситуациях, так что у Владимира начало складываться стойкое убеждение в её поразительной неразборчивости при выборе тех или иных способов для внедрения в его жизнь. Вот только жаль, что о приходе неудачи узнаёшь не до, а после совершенного действия. При таких рассуждениях из тайников его памяти всегда всплывал недавний случай, от которого непременно портилось настроение на целый день.

Этой зимой Владимир с родителями и младшей сестрой переехал на новую квартиру в только что построенном десятиэтажном доме. Счастье всей семьи было неимоверно: широкие, просторные комнаты, свободные коридоры, объемная кухня, кладовка и большая, светлая лоджия, в общем, все блага от прогресса строительных технологий. Особенно радовало Владимира наличие в доме лифта и мусоропровода. Лифт вызывал к жизни почти ушедшие детские воспоминания с их непременным желанием прокатиться на нем, хотя для него, по правде сказать, было проще и быстрее забежать на свой третий этаж, чем ждать вызванную кабину лифта. А вот с мусоропроводом дело обстояло несколько иначе. Все просьбы о выносе мусора он воспринимал с пониманием и в своей домашней одежде с мусорным ведром выходил из квартиры, поднимался на промежуточную площадку, открывал люк мусоропровода, вываливал отходы – и всё, цикл заканчивался. Секундное дело!

Вот и сегодня, оставшись один дома, Владимир обнаружил полностью заполненное ведро отходов. Этот мусор подвиг его на проявление хозяйственности, и он, в своей обычной домашней одежде, решил столь пустяковым поступком сделать приятное своей матери. Надо сказать, что, несмотря на зимнюю погоду, температура в квартире была выше, чем комфортная, поэтому он был одет в летние шорты, майку и шлепанцы.

Взяв ведро, он вышел из квартиры, а входную дверь оставил открытой: вывалить мусор – секундное дело. Однако он уже сталкивался с ситуацией, когда легким сквозняком захлопывало входную дверь, а замок на ней автоматически закрывался, и тогда кто-нибудь из членов семьи впускал его в квартиру. Сейчас же в квартире он был один, поэтому для предотвращения этой дурацкой ситуации взял с собой ключи от входной двери. Ключи были с брелоком, поэтому он продел кольцо брелока на большой палец правой руки и пошел к люку мусоропровода. Уже открывая люк, он услышал хлопок закрывающейся двери, но этот факт вызвал у него лишь довольную улыбку – вот он какой дальновидный, все предусмотрел. Однако дальнейшие события, развернувшиеся с его участием, иначе как происками нечистой силы не назовешь. Вывалив содержимое ведра, он постукал им о стенки люка и вдруг услышал характерный стук падающего внутри мусоропровода металлического предмета. Скосив глаза на палец руки, он с ужасом увидал, что ключей на нем нет! Это означало, что звук исходил от его ключей, «пробирающихся» в приемник-накопитель мусора, расположенного на первом этаже.

Не размышляя, Владимир бросился в сторону выхода из подъезда, к двери помещения приемника мусора. Но она была закрыта на большой висячий замок! Он вдруг вспомнил, что мусор выгружают из накопителя рано утром, да к тому же не каждый день! Вот это ситуация: он одет в шорты и майку, на босых ногах шлепанцы, а на улице мороз минус двадцать! В первый момент он даже беззвучно зарыдал, но затем, сжав свою волю в кулак, зашел в подъезд и, забившись под лестницу, немного успокоившись, стал думать и искать выход из своего незавидного положения.

Однако, несмотря на отчаянные факты, не располагающие к мыслительному процессу, он сразу же принял единственно правильное решение – надо сообщить об этом уникальном случае матери (она работала недалеко от дома, на почте). Но как это сделать, ведь он одет, мягко говоря, не по сезону – пока идешь, замерзнешь, да и прохожих всех распугаешь. И тут ему пришла спасительная мысль: надо позвонить по телефону матери от соседей с четвертого этажа (только им успели поставить телефон).

Мгновение – и он уже стоял перед соседкой в ее квартире, сбивчиво рассказывая о своих злоключениях. Соседка, молодая женщина, несколько минут не могла понять суть проблемы, а потом, вникнув в ситуацию, до обидного долго смеялась и лишь затем сделала широкий жест рукой, приглашая неудачника к телефонному аппарату, чтобы он мог сейчас же сообщить своей матери об этом печальном факте, воспринимавшимся им в качестве трагедии. Исполнив свой замысел, он начал успокаиваться и в сопровождении соседки пошел к выходу из квартиры. Владимир хотел было открыть рот, чтобы выразить свою признательность за оказанную услугу, но вместо рта открылась, причем неожиданно, входная дверь и на пороге возникла фигура соседкиного мужа, который своим мощным силуэтом закрыл почти весь дверной проём. Сегодня он прибежал домой с работы во время обеда за оставленными некстати документами. В целях экономии времени своими ключами открыл входную дверь и, естественно, увидал странную картину: жена стоит с довольным, веселым лицом, провожая какого-то молодого парня, а тот одет в майку, трусы темного цвета (от неожиданности он принял шорты за трусы), на босых ногах домашние шлепанцы. Возникла немая сцена, но нескольких мгновений хватило, чтобы глаза мужа налились кровью, а в его голове возник далеко не оригинальный план действий в соответствии с возникшей ситуацией.

Коротко размахнувшись, ревнивый муж нанес быстрый и точный удар по носу Владимира. Удар был энергичным и довольно сильным. Мясистая часть носа расплющилась, припала к правой щеке и там «затаилась», очевидно, не желая возвращаться в исходное состояние из-за боязни спровоцировать новый удар, кроме того, кровь отхлынула от его головы и в течение некоторого времени не возвращалась, оставив питание мозга на скудном пайке. Новоявленный Отелло только после этой экзекуции шагнул к жене с намерением взять у нее «интервью» по поводу появления в её обществе молодого парня, одетого не подобающим для визитов образом. Сознание Владимира испытало к тому времени уже два психологических удара плюс один физический, поэтому воля к сопротивлению на тот момент была подавлена. Не принимая ответных мер, он метнулся в свое временное пристанище на первом этаже – под лестницу и там затих, ожидая свое спасение, которое должно было прийти вместе с матерью.

Но беда, как говорится, не приходит одна. Находясь в своем убежище, он желал только одного – остаться незамеченным до момента появления матери. Наконец-то стукнула входная дверь подъезда, Владимир нетерпеливо подался вперед и тут же разочаровался – это были две соседки с верхних этажей. Беззаботно переговариваясь, они зашли в свой подъезд и неожиданно увидели под лестничным маршем первого этажа затаившегося полуодетого молодого парня с «ассиметричным», распухшим носом. Увиденный необычный факт вверг добропорядочных женщин в состояние панического страха. Их перепуганное сознание сразу же закрепилось на мысли, что это «профессиональный маньяк». Поочередно, коротко взвизгнув, выкрикивая «А-а-а, маньяк!», пренебрегая услугами лифта, несмотря на солидный возраст, забыв про наличие двух тяжелых пакетов у каждой и острого заболевания коленных суставов у одной, они моментально стартовали в направлении вверх по лестнице. Не успело стихнуть эхо от предположения о психической «специализации» странного парня под лестничным пролетом, как проявившие невиданную резвость соседки трясущимися руками уже открывали входные двери своих квартир – одна на восьмом, другая на девятом этаже. После «забега и финиша» напуганных соседок, через двадцать, казалось, бесконечно томительных минут действительно пришло спасение. В эти минуты ожидания Владимир беспрерывно клял свою судьбу и жаловался самому себе на отсутствие маломальского везения. Значительно позже, размышляя на тему об удачах и неудачах в жизни, он пришел к выводу: раз уж нет везения, тем более удачи, то необходимо ему быть предельно осторожным, обдумывать свои действия на много ходов вперед. На том и успокоился.

Не лучше обстояло дело с этим, таким необходимым в бизнесе качеством и у Анатолия. Судьба ему много раз намекала о нахождении у него в дефиците даже «самого плохонького везения». Дело дошло даже до того, что она (имеется ввиду судьба) подкидывала ему совершенно «на пустом месте» какую-нибудь неудачливую ситуацию, как бы проверяя его на «неудачоустойчивость».

Примером тому мог бы послужить случай, когда однажды Анатолий двигался в хорошем расположении духа по узкому проходу возле строящегося дома. Навстречу ему шла дама с поводком, на конце которого был прицеплен лохматый, маленького роста кобелёк, скорее всего, неизвестной науке породы. Когда Анатолий поравнялся с этим «дуэтом» хвостатый ведущий глухо и недовольно заворчал, на что ведомая дама не менее грозно отдала команду: «Дик, фу, нельзя! Даже думать об этом не моги!». Однако Анатолий находился в хорошем настроении, а потому решил пошутить и выдал комментарий по поводу поданной команды: «Нет, Дик, сегодня всё можно!». Оказалось, что этого «суконца» не надо было долго упрашивать – его глаза загорелись как у беркута на охоте, он тут же прыгнул, уцепился за правую ногу «разрешителя» и принялся её «есть с завидным аппетитом». «Уж лучше бы я промолчал!» – досадливо крякнул Анатолий, пытаясь стряхнуть «лохматый сгусток энергии» со своей ноги. Но выручила дама: она мгновенно натянула поводок и «обломала» увлекательный «полдник» «шерстяному извращенцу», после чего набросилась с упреками на пострадавшего парня – дескать не давай собаке дурацких разрешений. Затем в течение трех минут хозяйка пса клеймила позором пострадавшую сторону, и лишь потом плавно ушла вместе с этим «микроскопическим людоедом». В данном случае судьба оказалась благосклонной только к этому маленькому лохматому «неадеквату», так как Анатолий мог легко, одним ударом ноги сообщить ему дозвуковую скорость и он улетел бы вместе с поводком в неизвестном направлении. Однако пострадавший от коварного нападения лишь потер место на мышце ноги, которую пытался «съесть» домашний питомец дамы (ему даже не удалось порвать штанину по причине небольших размеров пасти), и после чего, весь в раздумьях о причинах невезения, пошел дальше по своему маршруту.

Когда он затрагивал в размышлениях эту тему, то всегда на ум приходила еще одна старая история, которую можно было так же считать укором высшим силам, которые ведали распределением счастливых и удачных моментов среди людей.

После службы в армии Анатолий начал трудовую деятельность на механическом участке горного цеха. До армии он закончил профтехучилище и получил специальность токаря по металлу третьего разряда. Однако практического опыта ему не удалось получить, а вот сейчас он окунулся во все тайны обработки металла резанием.

Через некоторое время ему начали давать на выполнение самостоятельные заказы, по возможности несложные.

Однажды в мехмастерскую поступил срочный заказ на изготовление двадцати болтов для экстренного ремонта какого-то узла экскаватора. Специалистов-токарей в тот день в мастерской не оказалось, и этот заказ поручили выполнить Анатолию (вот оно, невезение!). Памятуя о том, что надо постараться проявить себя быстрым выполнением заказа, то есть хорошей работой на профессиональном поприще, Анатолий через три часа выполнил заказ, и болты благополучно унесли в карьер, на экскаватор. Через некоторое время машинист этого экскаватора, пылая от справедливого негодования, имея вокруг себя по этой же причине, да ещё усугубленную тяжестью подъема по лестнице с самого дна карьера, испорченную на сегодняшний день «ауру», быстрым шагом зашел в кабинет главного механика и вывалил из брезентовой рукавицы ему на стол все двадцать штук тех злополучных болтов.

– Валерий Алексеевич, сколько человек сегодня проживает в Китае? – и, не дождавшись ответа от опешившего механика, сам же ответил:

– Да почти полтора миллиарда! И, что интересно, все на одно лицо! А тут ваши специалисты не могут изготовить двадцать одинаковых болтов! Это как?

Ехидная фраза «это как?» впоследствии имела значение для Анатолия и выразилась в виде того, что главный инженер стал воспринимать его как головную боль. На общем собрании работников мехслужбы он, пылая от соответствующего должности негодования, долго рассуждал о необходимости борьбы с производственным браком, о применении к бракоделам самых решительных мер по их перевоспитанию.

Главный так распалил себя, что заявил о необходимости перевода в качестве наказания автора последнего выявленного факта брака (он имел в виду изготовление Анатолием двадцати тех самых бракованных болтов) на самую низшую должность, на которой будет весьма затруднительно изготовить что-либо с нарушением ГОСТов и чертежей. Он тут же озвучил предполагаемую специальность: «кандидат на ассистента ученика младшего помощника санитара при холерных бараках». «Однако, – добавил он, – к сожалению, в перечне профессий нашего предприятия нет такой должности, а жаль». Осмысление озвученной профессии привело в замешательство всех потенциальных бракоделов, что, несомненно, повысило в дальнейшем качество выполняемых работ. А главный инженер к тому времени уже пожалел, что обещал наслать такую кару на голову Анатолия, но слово не воробей…