Галина Полынская
Всё сразу, Симона!

Всё сразу, Симона!

Второй час Павла Антоновича мучил нервный тик большого пальца правой руки, что страшно раздражало. Из-за взбесившегося пальца он не мог толком собраться с мыслями и посредством мозгового штурма изобрести, наконец, какую-нибудь выдающуюся развлекательную программу для Ларисы. Ларисы Григорьевны… Да ладно там, уже просто Ларисы, зря, что ли, полтора месяца изображал из себя влюбленного идиота? Конфеты, букеты, всякая ерундистика… Хотел даже пригласить покататься на теплоходе по Москве‑реке, но в последний момент передумал, опасаясь, что она может согласиться. Кабинетную тишину нарушал назойливый шелест воды в пластмассовом фонтанчике с пароувлажнителем – эти дурацкие фонтанчики волей гендиректора понатыкали во все кабинеты и офисы в целях оздоровления микроклимата.

Палец все дергался и дергался, и ничего путёвого на ум не приходило, кроме каких-то стандартных вариантов, но тут стандартом не обойтись. Госпожа Лагутина – дама всевозможными развлечениями утомленная, ее требовалось удивить, закрепить, так сказать, достигнутый результат. Павел Антонович вспомнил, как три дня назад старательно поил ее весь вечер в ресторане сначала шампанским, потом коньяком, как потом вез в заранее заказанный гостиничный люкс, как мучительно изображал юношескую страсть, опасаясь выпить лишнюю рюмку во избежание осечки… А она все молола и молола какую-то игривую чушь, зачем-то войдя в роль стареющей проститутки. Вспомнил, поморщился и взялся за большой палец, будто хотел его оторвать. Без стука распахнулась дверь, и в кабинет ввалился генеральный. Судя по развеселому виду и красноватому цвету лица, свой рабочий день он уже закончил.

– Что, Антоныч, хмурый такой, нерадостный?

– Да вот, всё думаю, – нехотя ответил Антоныч, – чем Лагутину подивить.

– Свози ее куда-нибудь на недельку, – сходу предложил генеральный. – В заморские края.

– Даже не знаю… – промямлил Павел.

– Гляжу, раскис ты, Паша, раскис. – Гендир развалился на стуле. – И чего раскис, не понимаю? Лариска красивая баба, в самом соку, я бы сам не прочь с такой покувыркаться, да вот только ты у нас самый подходящий кандидат: видный мужик, да еще и неженатый, для сорокалетней разведенки – слиток золотой. Быстро она на тебя клюнула, все как по писаному вышло. А дальше подсекай да вытаскивай рыбку! – Генеральный ударил в ладони и довольно хмыкнул. – Так что вези ее под пальмы, чтоб как следует размякла.

Перед глазами Павла возникли круглые белые груди, втиснутые в черный, сплошь кружевной бюстгальтер, и он тоскливо поморщился.

– Надо, Паша, надо, – заметил его гримасу генеральный. – Нам кровь из носу нужна эта компания. Если Лагутина сольет нам акции, мы без труда их сожрем. Ты уж постарайся, обработай бабенку хорошенько.

– Стараюсь, – вздохнул Павел. – В заморские края, говоришь? Ладно, будут края… заморские. Надо такое место выбрать, где наши земляки табунами не пасутся, а то всю романтику перепортят вместе с настроением. Вот только где ж такое место отыскать?

– Есть одна хорошая турфирма. – Генеральный полез во внутренний карман пиджака и вытащил визитку. – Вот возьми, сходи, они там точно подберут интересный вариант. В средствах не жмись, бери все самое лучшее, понял? Фирма платит.

На мобильнике высветился восьмой пропущенный вызов – Лика названивала все утро, но Павел не отвечал: некогда, да и не было настроения объяснять, куда он так надолго пропал, почему полмесяца не появлялся, не разлюбил ли, не завел ли другую женщину. Он ехал в туристическую фирму, рекомендованную генеральным. Называлось агентство путешествий «Вавилон» и находилось у черта на куличках, на окраине Москвы.

Припарковавшись у четырехэтажного здания, напичканного всевозможными офисами и магазинами, Павел зачем-то внимательно изучил вывеску турфирмы и только потом вылез из машины. Поднявшись на второй этаж, потянул на себя дверь с красочной табличкой с названием и изображением Вавилонской башни. Переступив порог, он окунулся в упругую кондиционированную прохладу просторного холла с приглушенным освещением и четырьмя аквариумами литров на триста, мягкими синими креслами с оригинальными, но какими-то слишком уж тонкими серебристыми ножками и тихой классической музыкой, казалось, льющейся с потолка.

– Добрый день.

Павлу почудилось, что женский голос, произнесший эти слова, прозвучал как маленький колокол: ди-и-нь-до-о-он… Не колокольчик, нет, а коло…

– Рады приветствовать вас в нашем туристическом агентстве. – Павел смотрел на стоящую прямо пред ним русалочьего облика женщину… девушку… нет, все-таки женщину… да черт бы с ней! – девушку, и не понимал, откуда она взялась. – Вы сделали правильный выбор и не разочаруетесь в нашем меню путешествий.

Павлу Антоновичу надо было что-то отвечать, но он все смотрел на нее и молчал. Тонкое, почти прозрачное, как океанская перламутровая раковина, лицо, чистые глаза цвета лаванды и легкие светлые кудри, слетающие на плечи…

– Уверена, вы пришли за чем-то необычным? – Нежно-розовые губы аквариумной девушки тронула улыбка.

– Да, – откашлялся Павел Антонович, усилием воли высвобождаясь из плена подводного царства. – Мне действительно нужно нечто нестандартное, неизбитое, не…

– Я так и поняла, – улыбнулась «русалка». – Меня зовут Симона. Прошу, идемте со мной.

Следуя за Симоной, Павел Антонович рассматривал царственно машущих плавниками здоровенных рыбин и почему-то думал: съедобные они или нет? Девушка проводила его в небольшой офисный кабинет безо всяких рыбьих прикрас и мелодично прозвенела маленьким колоколом:

– Герман Львович, к вам посетитель.

– Спасибо, Симона, – серебристым гонгом прозвучал ответ.

За светлым офисным столом с ониксовым пресс-папье и маленьким сувенирным глобусом сидел худощавый черноволосый господин в белоснежной рубашке. В первое мгновение Павлу показалось, что глаза Германа Львовича светятся, но, приглядевшись, он понял, что они просто чрезвычайно ярко-голубого цвета, отчего и создавалась такая иллюзия. Герман Львович выразил радость от встречи с Павлом Антоновичем и предложил присесть. Стул-кресло на тонкой изогнутой серебристой ножке оказалось удивительно комфортным. «Наверное, ортопедическая модель», – подумал Павел и захотел курить.

– Итак, чем наше агентство может вас удивить? – Сцепив пальцы в замок, Герман Львович заинтересованно уставился на посетителя.

– Мне нужен какой-нибудь необычный тур на двоих, – промямлил он, отчего-то с трудом подбирая слова под взглядом этих ярко-голубых глаз. – Что-нибудь экстраординарное, экзотическое…

– Вас понял, – закивал Герман Львович. – Желаете произвести впечатление на даму или это скорее деловая поездка?

– И то и другое, – вздохнул Павел и добавил: – Деньги значения не имеют, главное, чтобы путешествие получилось незабываемым.

– О, вы, несомненно, обратились по адресу! – открыто, белозубо улыбнулся Герман Львович. – То, что предлагаем мы, не способно предоставить никакое другое туристическое агентство. Мы специализируемся на экзотических турах, на невероятных впечатлениях! Хочу предупредить вас сразу: забудьте всё, что вы знали раньше о туристических фирмах, у нас все по-другому, иная схема, другие результаты!

На мгновение Павлу Антоновичу показалось, что он стоит в стороне и видит собственную унылую морду, на которой он сам же тщетно пытается изобразить мало-мальски заинтересованное грядущим путешествием выражение, и горящие азартом глаза Германа Львовича, наблюдающего эти тщетные усилия.

– … и ваши незабываемые приключения могут начаться прямо сейчас!

От этих слов Павел очнулся.

– Как это?

– Если вы действительно хотите нечто особенное, вы должны полностью довериться и, по возможности, не задавать вопросов.

Герман улыбнулся такой открытой, светлой улыбкой, что Павел насторожился еще сильнее. Какое тут может быть доверие без вопросов? Это туристическая фирма или духовная семинария?

– Вы же не с улицы к нам пришли, а по рекомендации, верно? – В любом другом случае такая фонтанирующая жизнерадостным обаянием улыбка разозлила бы ставшего слишком нервным и дерганым в последнее время Павла, но в данном случае зубоскальство Германа почему-то даже раздражения не вызывало. – Вы действительно настроены на эксклюзивную экзотику?

– Настроен, – вынужден был ответить Павел. – Ладно, хорошо, времени у меня не много. Давайте мне всё и сразу по самому смелому тарифу.

Острое лицо Германа расцветилось сдержанной красою северного сияния. Элегантно ткнув мизинцем кнопочку селекторной связи, он вызвал в кабинет «русалку».

– Да, Герман Львович, – незамедлительно возникла на пороге она, словно стояла и дожидалась вызова прямо за дверью.

– Подготовьте договор, Симона! – весело скомандовало начальство.

– Какой именно вариант?

– Как можно задавать подобные вопросы? Взгляните на нашего уважаемого клиента! Разве такой человек приемлет мелочи и полутона? Всё сразу, Симона, только всё и сразу!

Пока подписывался договор, Павел отчетливо ощущал тонко-тревожный запах речной воды на рассвете, исходящий от Симоны, и кошмарно депрессивный запах талого снега от Германа, который не заглушал даже густой сандаловый парфюм. Павел торопливо расставил свои подписи-закорючки на, как показалось, стостраничном договоре и не без удовольствия выпил поднесенную Симоной микроскопическую чашечку кофе с крошечной рюмочкой удивительного на вкус и крепость бальзама.

По завершении всех формальностей Герман сообщил, что «незабываемые приключения» начинаются завтра ровно в полдень и что к контракту прилагаются подробные инструкции, коим Павлу и его даме надлежит неукоснительно следовать.

– Завтра?! – ужаснулся Павел. – Как же так? Нам же собраться еще надо.

– Вам практически ничего не понадобится, вы едете налегке, в стоимость тура входит полное обеспечение всем необходимым. – Ноздри Павла резанул ставший уже практически невыносимым запах талого снега. – Четко и неукоснительно следуйте инструкции. Если не станете придерживаться всех пунктов, наша фирма оставляет за собой право расторгнуть договор в одностороннем порядке и снять с себя всякую ответственность.

Расслабившийся было Павел очнулся и вдруг осознал, что договора-то он толком и не прочел! Просто подписал, не читая! Такого с ним еще ни разу не случалось за всю сознательную жизнь! Его широкий лоб даже испариной покрылся от непонимания произошедшего, и Павел взялся с запоздалой торопливостью листать страницы.

– Двести тысяч евро за семь дней?! – неожиданно сам для себя фальцетом воскликнул Павел.

Герман Львович утвердительно закивал.

– Минуту.

Павел выскочил в приемную с аквариумами, убедился, что Симоны поблизости не наблюдается, и набрал номер гендира.

– Ничего страшного, – ответил генеральный, услыхав нереальную цифру. – В предполагаемую сумму укладываемся, еще и на карман тебе кое-что остается. Подписывай.

– Уже подписал… – растерянно пробормотал Павел.

– Сначала подписал, а после прочитал? – хохотнул гендир. – Ой, стареешь, Паша, стареешь!

В легкой озадаченности вернулся Павел Антонович в кабинет Германа.

– В общем, прямо завтра и в полдень? – отчего-то сухо уточнил он.

– Да-да-да-да.

Попрощавшись, Павел взял толстую пачку договора и покинул стены туристической фирмы «Вавилон». Открыв машину, он бросил на заднее сидение договорной «кирпич», сел за руль и позвонил Лагутиной.

– Дорогушенька, у меня для тебя есть сюрприз! – замирая от отвращения к самому себе, масляным тоном произнес он. – Прямо завтра мы с тобой отправляемся в незабываемое путешествие! Куда? О, этого я не могу тебе сказать, а то сюрприза не получится! Давай встретимся сегодня где-нибудь и обсудим детали. Да, да, перезвони, да, да, буду ждать, ага, целую.

Встретиться договорились в ресторанчике на Пушкинской площади. Госпожа Лагутина основательно опоздала, но Павла Антоновича этот факт не расстроил, он размышлял на отвлеченные темы, а именно: как же его угораздило безо всяких уговоров выпить предложенный алкогольный «наперсток», будучи за рулем? Ведь до этого он никогда, ни при каких обстоятельствах не позволял себе даже глотка пива, если вёл машину. Это был его четкий, неукоснительный принцип. И так глубоко задумался Павел над свершившейся невероятностью, что и не заметил подошедшую к столику Ларису.

– День добрый, Павел Антонович, – кокетливо улыбнулась она. – У меня есть целых полчаса на все ваши сюрпризы.

Павел выдавил ответную улыбку, потер переносицу, собираясь с мыслями, и озвучил планы на завтрашний полдень. По мере изложения лицо Ларисы становилось все более заинтересованным, а под конец – озадаченным.

– И сколько же стоит это странное путешествие?

Павел назвал цифру.

– Сколько?! – На ее громкий возглас обернулась пара посетителей за соседним столиком. – Да ты рехнулся!

– Хотел устроить для тебя нечто незабываемое. – На этот раз улыбка получилась значительно лучше. – Если хочешь чего-то действительно необычного, принимай правила игры. В случае четкого выполнения инструкций, они обещают отработать каждый евроцент.

– За такие бабки они должны нам еще и весь спектр сексуальных услуг оказать! – Со злым лицом Лагутина пощелкала зажигалкой, пытаясь прикурить. Павел заботливо поднес ей огонек. – Куда хоть едем-то?

Павел так и замер с зажигалкой в протянутой руке. Тоненькая сигаретка повисла в уголке приоткрытого рта Лагутиной и каким-то чудом не упала.

– Ты что, не знаешь, куда мы едем?..

– Да вот как-то не спросил. – Губы Павла сами собой расползлись в глупой улыбке. – Сюрприз ведь.

– Где договор?! – рявкнула Лагутина, швыряя сигарету в пепельницу. – Только не смей говорить, что ты и договора никакого не заключал!

– Нет-нет, – Павел никак не мог прогнать с лица дурацкую улыбку, напротив, она расползалась все шире, расцветала ярче, – заключал.

– Где он?! – Лицо Лагутиной побелело, а шея почему-то стала красной.

– В машине.

– Идем!

Павел едва успел бросить на скатерть деньги за выпитый им кофе, как Лагутина чуть ли не силком вытащила мужчину из-за стола и поспешила к выходу.

Вскоре Павел Антонович уже сидел, уронив руки на руль, и с улыбкой смотрел в лобовое стекло, слушая нервный хруст страниц – госпожа Лагутина изучала договор. На инструкции она остановилась.

– Что это еще такое: «Возьмите с собой одну максимально удобную именно для ваших ног пару обуви, два наиболее комфортных лично для вас комплекта одежды, две пары нижнего белья. Общий вес личных предметов и предметов гигиены не должен превышать пятьсот граммов. Общий вес вещей не должен превышать четырех килограммов». Куда мы, черт побери, едем?!

– А там нигде не написано? – Павел едва не расхохотался, ощущая, как его всего наполняет какое-то светлое, радостное, почти детское ощущение полного идиотизма происходящего. Он никак, совсем никак не мог понять, как же это все вообще могло произойти? Да еще и за двести тысяч евро! «Этому Герману с его лягушкой-царевной памятник поставить надо», – подумал он, и улыбка заполнила все его лицо без остатка.

– Здесь сказано, что пункт назначения мы узнаем по прибытию, – уже не зло, а растерянно произнесла Лагутина. – Нам следует явиться завтра ровно в полдень по адресу: Большой Дохлокошкинский переулок, строение восемь, комната четыре…

И тут Павел расхохотался во все горло. Большой Дохлокошкинский переулок стал для него последней каплей.

– Как считаешь, еще не поздно забрать деньги? – Лагутина чуть не плакала от горя и жадности.

– Зачем? – отсмеявшись, он вытер слезы. – Мы хотим путешествие, и мы его получим.

Рывком расстегнув молнию сумочки, Лагутина достала мобильник.

– Петя! – крикнула она в трубку. – Пробей, существует ли адрес: Большой Дохлокошкинский переулок, дом… Тьфу! Строение восемь! Давай, жду! Звони!

Петя перезвонил буквально через две минуты и подтвердил существование адреса. Лагутина, помолчав, вздохнула:

– Ну, ладно. Попробуем, поедем, посмотрим. Хоть какие-то накладки возникнут, они у меня там все раком встанут!

Уж в чем, в чем, а в этом Павел не сомневался.

Ровно без пяти минут двенадцать (в договоре четко был прописан пункт о недопустимости опоздания) они стояли у входа в строение номер восемь в Дохлокошкинском переулке. Здание оказалось трехэтажным старым особняком. Но хоть оно и выглядело годным исключительно под снос, тем не менее имело собственную охраняемую автостоянку. Павел опустил стекло, глядя на подошедшего охранника, одетого почему-то в черно-желтый камуфляж.

– Павел Антонович Зеленцов и Лариса Григорьевна Лагутина?

Павел согласно закивал, Лагутина в очередной раз нервно щелкнула зажигалкой, прикуривая.

– Вы сами желаете поставить автомобиль на стоянку или доверите мне?

– Доверим вам.

Павел забрал вещи, они покинули салон и направились к единственному входу в здание. Лариса собиралась что-то сказать, когда Павел взялся за металлическую ручку, но не успела, потому что, открыв дверь, Павел Антонович нос к носу столкнулся со стоявшей буквально на пороге полной молодой женщиной и даже ойкнул от неожиданности.

– Здравствуйте! – радостно произнесла она красивым мелодичным голосом. – Спасибо за пунктуальность! Меня зовут Зарета Бринзевич, я ваш личный менеджер. Прошу вас, следуйте за мной.

Павел окинул взглядом ее выдающиеся формы, обтянутые кислотно-зеленой майкой и голубыми джинсами, и переступил порог.

– А как нас отсюда в аэропорт повезут? На автобусе, что ли? – Лагутина брезгливо осматривала лестницу, по которой они поднимались на второй этаж.

– Зачем же! – звонко расхохоталась Зарета, и Павел в который раз отчетливо ощутил запах речной воды. – Не беспокойтесь, все будет хорошо и комфортабельно!

Под ногами поскрипывал пол, крытый темно-коричневым растрескавшимся линолеумом, по обе стороны проплывали желтые двери с темными номерными табличками. Дойдя почти до конца коридора, менеджер Зарета остановилась у двери с номером 16-V. Приоткрыв дверь, она заглянула внутрь и спросила:

– Можем входить?

Что ей там ответили, Павел не расслышал, но Зарета приглашающе распахнула дверь, и туристы вошли в помещение, отчего-то напоминающее врачебный кабинет. Павел и сам себе не смог бы объяснить, отчего на ум пришло именно такое сравнение, если в бледно-зеленом помещении, кроме пары кожаных кресел, небольшого овального столика с пустой стеклянной вазочкой и стоявшей на полу вдоль стены аппаратурой непонятного назначения, не было больше ничего. Ни намека на медицину.

– Я сейчас. – Зарета направилась к противоположной двери. – Располагайтесь, будьте любезны.

Когда она скрылась из вида, Лагутина тихо, почти жалобно шепнула Павлу на ухо:

– Паша, давай уйдем отсюда. К черту деньги…

– Да все будет хорошо. – Мужчина подумал и добавил глуповато: – Они же обещали.

А дальше стало еще интереснее. Отворилась дверь, выпуская Зарету в компании высокого статного господина в идеально скроенном черном костюме. Господин представился Аркадием, ослепил улыбкой и предложил поставить багаж на один из приборов у стены, а самим поочередно встать на соседствующий. «Так это весы, что ли, такие?» – мысленно удивился Павел, ставя чемоданы с небольшой дорожной сумкой на темную, похоже, стеклянную поверхность. Окончательно впавшая в транс Лариса сбросила туфли, послушно встала на антрацитово-черный прямоугольник. К счастью, вес багажа и пассажиров оказался в пределах допустимой нормы.

Затем туристов с вещами проводили в соседнее помещение. Переступив порог, Павел Антонович от неожиданности встал столбом, и на него по инерции налетела Лариса. В белоснежном с пола до потолка зале весьма приличных размеров не было никаких других предметов, кроме гладкого, песочно-желтого пирамидального сооружения, монолитного на вид. И только подойдя ближе, Павел увидал, что оно состоит из плотно пригнанных друг к другу, отливающих глянцем блоков. Высотой сооружение было метра три, не меньше, и около пяти в длину.

– Господа, это, конечно, все очень увлекательно, – он подошел к пирамиде и похлопал ладонью по поверхности, – но не пора ли заканчивать Диснейленд? Честное слово, мы оценили ваши старания. Давайте двигать в аэропорт?

На ощупь сооружение оказалось горячим и странным образом пружинило, словно отталкивало руку.

– Вы уже в нём, – лукаво подмигнула Зарета.

– Еще одну минуточку терпения, – сверкнул улыбкой Аркадий.

Он держал приспособление, напоминающее портативную клавиатуру для карманного компьютера, с той разницей, что вместо кнопок поблескивали плоские стеклянные квадратики. Аркадий легонько коснулся пары стекляшек, и блоки центральной части пирамиды стали выдвигаться в шахматном порядке, образуя замысловатый проход. Изнутри ударил яркий белый свет.

– Прошу вас, проходите, – гостеприимно взмахнула рукой Зарета.

– Детский сад, штаны на лямках, – покачал головой Павел, перебрасывая через плечо ремень сумки и подхватывая чемодан Лагутиной.

Внутри в два ряда размещались четыре кресла, один в один напоминающие стоматологические, только ламп и плевательниц не хватало. Зарета с Аркадием заботливо усадили туристов на соседствующие места, к боковинам кресел прикрепили чемоданы и занялись пристегиванием пассажиров. Против обычного самолетного ремня на поясе Павел ничего не имел, но когда второй ремень плотно обхватил грудь, а третий ноги, чуть пониже колен, задал пару вопросов.

– Не беспокойтесь, это просто небольшая мера предосторожности, – сказал Аркадий.

Откуда-то сбоку выдвинулись узкие столики с набором утопленных в пластиковые ячейки пластмассовых бутылочек, упаковкой влажных салфеток и стопкой коричневых гигиенических пакетов для известных тошнотно-желудочных надобностей. Окинув взглядом свой столик-поднос, Лариса спросила слегка охрипшим голосом:

– Что в этих бутылках?

– Прохладительные и слабоалкогольные напитки, – ответила Зарета. И добавила: – Чтобы не заскучать в пути.

Глаза Лагутиной вспыхнули недобрым огнем, и ее прорвало:

– Вы что, издеваетесь, в самом-то деле?! За такие бабки у вас чересчур дешевая программа! Могли бы нанять хоть каких-то аниматоров и поставить шампанское! Все, Паша, хватит! Ты как хочешь, а я ухожу!

Она сделал попытку подняться, но ремни не пустили.

– Ты как хочешь, а лично я еду. – Сложив руки на груди, Павел устроил поудобнее затылок на твердом подголовнике. – Когда стартуем?

– Куда, Паша?! Куда ты нафиг едешь? Ну-ка, расстегните эту хренотень немедленно!

– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко произнес Аркадий. – Старт прямо сейчас. Сначала может немного покачивать – это из-за турбулентности пространства.

– Да, конечно, понятно, – закивал Павел, сдерживая смех. – Ничего, как-нибудь переживем.

– Приятного путешествия и незабываемых впечатлений!

С этими словами Зарета с Аркадием вышли, и центральные блоки в том же шахматном порядке стали возвращаться на свои места, закрывая вход.

– Паш, ну на кой черт ты всю эту дурь устроил?! – процедила Лариса, поочередно пробуя отвинтить крышки у бутылочек. – Хоть бы этикетки налепили, что ли, жлобы!

– Ладно тебе, развлекайся. – Павла Антоновича так забавляло происходящее, что он даже вышел из роли страстно влюбленного, и желание возвращаться в образ начисто отсутствовало. – Давай открою.

Лариса выбрала бутылочку изумрудно-зеленого цвета и бросила Павлу. Отвинтив металлическую крышку, он сначала понюхал содержимое, затем протянул ей.

– Что там за дрянь?

– Не знаю, пахнет дыней.

Лариса глотнула и закашлялась.

– Боже, похоже, тут сладкая водка! Да еще и какая-то ментоловая! Ну и гадость!

– Дыней же пахнет.

– Ментолом, говорю тебе!

В эту секунду свет погас, и в наступившей непроницаемой тьме прозвучал голос Павла:

– Нет, дыней.

Тишина абсолютная, полнейшая тишина, возникшая вслед за тьмой, походила на мгновенное подавление всех пяти чувств, словно нечто огромное навалилось сверху. И тяжесть эта была столь ощутима физически, что Павел невольно втянул голову в плечи, даже руки инстинктивно дернулись, желая защитить лицо, как от удара. А потом из глубинно тихой тьмы стал нарастать утробный гул. Он вызревал, как огромный тугой нарыв, готовясь взорваться на могучем своем пределе. Гул, стремительно переходящий в рёв, казалось, заполнил собою каждую клетку, каждый волос заставил приподняться… И тут Павел вдруг вспомнил свою юность. Аттракционы парка «Сорок лет Октября» с садистской каруселью «Сюрприз», где в огромный круг становились люди, и эта злобная фигня по принципу центрифуги начинала раскручиваться. Чтобы не осрамиться перед своей девушкой, он стиснул зубы и считал секунды до того момента, как эта чертова штука остановится. Когда и как закончилось увеселительное мероприятие, Павел плохо помнил. Хорошо ему стало только после того, как доплелся на непослушных ногах до ближайших кустов и с надрывом облегчил душу. Тогда-то Паша и понял, что ни летчиком, ни космонавтом, ни вообще героем ему не бывать. Этот аттракцион он вспоминал до самой армии, а потом другие, более острые ощущения заслонили гнусное колесо детства и отрочества. Но вот сейчас ощущения были настолько похожими, что перед глазами даже вспыхнуло давно стертое из памяти лицо девушки, с которой полез кататься… Он даже вспомнил, как ее звали.

– Аааа! – послышался сдавленный крик Ларисы. – Ооооой!

Но тут аттракцион «Сюрприз» прекратился, да так внезапно, что Павлу Антоновичу показалось, будто он приподнялся и воспарил над креслом, невзирая на привязные ремни. И только он хотел удивиться ощущениям, как на глаза попалась изумрудно-зеленая бутылочка с дынно-ментоловым напитком. Она парила, рассыпая из открытого горлышка аккуратные желтоватые шарики. Не успел Павел толком рассмотреть это явление, как по барабанным перепонкам ударила тугая звуковая волна. Бутылочка упала в проход между креслами, а шарики благополучно хлынули на штаны. Через мгновенье вспыхнул свет.

– Твою мать! – надрывно откашлялась Лариса. – Теперь они точно от суда не отвертятся, сволочи!

– Ты видала, какая имитация невесомости была? – Павел дотянулся и поднял пустую бутылочку. – Сколько ж они на это потратили, интересно?

– А удовольствие-то в чем?! Меня чуть не вывернуло! – Лариса безуспешно пыталась освободиться от ремней, дергая крепления дрожащими пальцами.

– Полагаю, всё удовольствие еще впереди.

И это было очень точно сказано. Часть стены начала бесшумно расходиться в том же шахматном порядке. Обездвиженным пассажирам оставалось лишь щуриться от яркого света, в попытках что-нибудь рассмотреть в открывающемся темном провале. Послышался чеканно-четкий звук приближающихся шагов, но идущего пока рассмотреть не получалось.

– Паша, мне страшно… – едва слышно прошелестела Лариса.

– Успокойся, это всего-навсего аттракцион. – И крикнул: – Эй! Уважаемые! Мы приехали или дальше еще едем?

– Уже приехали, – ответил приятный, чуть ироничный мужской баритон. – Добро пожаловать на курорт Альвагоса Мальвинию. Меня зовут Эдар, и я…

– Наш личный менеджер? – нервно хихикнула Лариса.

– Нет, я полномочный представитель транспортно-туристической компании «Альва».

Из потока ослепительного света вышел седовласый мужчина неопределенного возраста. Его по-юношески стройную, можно сказать, спортивную фигуру выгодно подчеркивал темно-серый костюм с неуловимым голубовато-жемчужным отливом. Павел Антонович, как преданный приверженец классического, консервативного стиля в одежде, в чьем гардеробе насчитывалось почти тридцать костюмов на все случаи жизни, заинтересовался в первую очередь фантастическим цветом и великолепным кроем, а Ларису заинтересовал возраст полномочного представителя. Загорелое лицо с резковатыми чертами киногероя и серыми… нет, скорее, даже серебряными глазами не могли оставить женщину равнодушной.

Пока туристы разглядывали его персону, Эдар расстегнул крепления ремней и фиксаторы багажа. Обретя свободу движения, Павел поднялся с кресла и первым делом зачем-то сгреб бутылочки со своего столика и сунул в боковой карман дорожной сумки. Взяв свою сумку и чемодан Лагутиной, он первым последовал за Эдаром к выходу.

Против всех ожиданий, вышли они не в помещение со столиком и креслами и даже не в коридор с молчаливыми рядами пронумерованных дверей, а… на высокие каменные ступени широченной лестницы, ведущей вниз. В темноте щедро сверкала далекая россыпь городских огней – это первое, на чем зафиксировался взгляд Павла Антоновича. Затем взгляд переместился на аллею, к которой уходили лестничные ступени. Дорога, усыпанная мелким золотистым гравием, матовые шляпы фонарей, прячущиеся в пышных разлапистых кронах деревьев малахитового цвета, и чуть шевелящиеся в полном безветрии ветки гигантских кустарников, усыпанных желтыми и красными цветами, размером с суповую тарелку каждый.

Поглядывая под ноги, чтобы не оступиться, Павел на ходу обозревал окрестности со смешанными чувствами. Воздух пахнул разгоряченной за день растительностью, водной прохладой, густым цветочным духом и еще бог знает какими травами… Этот без сомнения южный воздух не шел ни в какое сравнение с духом мегаполиса, особенно с запахом Москвы. Перед ними был другой город! Возможно, даже другая страна. И это в голове никак, совсем никак не укладывалось.

Под подошвами ботинок хрустнул золотистый гравий, и Павлу Антоновичу захотелось куда-нибудь присесть – внезапно ослабели колени. Обернувшись, он посмотрел на сооружение, из которого они только что вышли – величиною с четырехэтажный дом песочного цвета пирамиду со спиленной вершиной.

– Извините, э-э-э-э… э-э-э… – никак не получалось вспомнить имя полномочного представителя, – а где мы находимся?

– На берегах Мальвинии, одного из лучших курортов Альвагоса, – ответил идущий чуть впереди Эдар.

– Ничего, если я присяду на минутку? – извиняющимся тоном произнес Павел, когда на глаза попалась белоснежная, тонко-кружевная скамейка. – Что-то я подустал… с дороги.

– Присесть, конечно, не возбраняется, но дело в том, что ваше пребывание на Мальвинии рассчитано буквально по минутам. Нам как можно скорее необходимо попасть на терминал, зарегистрировать ваше прибытие. Это не займет много времени. А затем я провожу вас в отель, и отдыхайте спокойно.

Гравийная дорога сделала поворот, и из-за пышных зарослей выплыло сооружение, напоминающее контрольно-пропускной пункт с белым шлагбаумом необычной формы, больше напоминающим сложный турникет. За приземистым зданием с куполообразной крышей поблескивали гладкими стволами высоченные деревья с круглыми, словно специально подстриженными кронами.

Из здания навстречу путешественникам вышли трое молодых людей с одинаковыми стрижками, в темно-синих комбинезонах. Они приветливо заулыбались, и Павел заметил, что у них голубые зубы. Части турникета разошлись вверх и в стороны, Эдар первым ступил на огороженную территорию, жестом приглашая туристов следовать за ним. Процедура оказалась короткой: их провели через сквозной коридор здания, оборудованный многочисленными арками, похожими на металлоискатели, выдали по плотной пластиковой карте с выдавленными буквами-цифрами и по весьма оригинальному приспособлению, напоминавшему блютуз-гарнитуру для мобильника, как объяснили – для преодоления языкового барьера. И пожелали приятного отдыха.