Галина Осень
Отбор 2. Двое на новых рубежах

ПРОЛОГ.

Марсела и Рэдмон обосновались в Никое – маленьком городке на границе со степью. Он был центром южных провинций. Отсюда можно было легко управлять землями юга, здесь был последний в империи стационарный портал, связывающий юг со столицей – Лиджей.

В короткое время на холме недалеко от города был поставлен замок. К его проектированию Марсела приложила земные знания и опыт. Так что их с Рэдмоном жилище было не только красивым, но и удобным. Оба они хотели иметь собственный дом, свить своё гнездо, иметь место, куда хотели бы возвращаться. Оба для этого старались. Из них получилась на редкость гармоничная пара.

Казалось бы, теперь, вдали от ревнивого и властного императора, жизнь молодой пары потечёт спокойно и счастливо. Враги повержены и наказаны, друзья рядом. Король Игнаций всегда готов прийти на помощь. Но… Не всё так просто.

***

– Сын, пора имперцам показать, кто хозяин степи. Они казнили сына моего друга и шамана Великой степи – Гаспара. Мальчик только начал путь воина, и она так грубо была оборвана. И они ещё смеют обвинять нас в предательстве и шпионаже, во влиянии на их императорские величества, видите ли?! Глупцы! А ты видел, что они начали строительство дороги от моря до моря? – Кизмен брызгал слюной и метался по парадной юрте, чудом не задевая пуфики и низкие столики – софры.

– Видел, отец, – Акчай лениво подхватил с блюда виноградину и закинул в рот. – Но пока они не зашли на наши земли, мы не можем протестовать.

– Они зайдут, – утвердительно пообещал хан. – Рэдмон прислал мне приглашение на встречу в Игероне. Агенты докладывают, что речь может пойти о дороге к морю через наши степи. Принц хочет построить порт на мысе и окончательно вытеснить пиратов из южных морей. Но, если мы пустим имперцев в степь, мы потеряем своё естественное преимущество – бездорожные и безводные земли, гибельный простор которых всегда защищал наш народ от чужаков. Как только появятся дороги, по которым легко можно будет пересечь степь, сюда хлынут имперские торговцы и авантюристы. Степь потеряет свою этническую самостоятельность и особенность. Пошатнутся наши родовые устои. Степная молодёжь потянется за имперцами в их города. Кто захочет пасти табуны и отары, делать кумыс и прясть шерсть?! Нельзя этого допустить, Акчай!

– Что ты предлагаешь, отец?

– Отделиться от империи магической границей! Закрыть наши земли! Убить Рэдмона! Не нужен такой опасный сосед! Это он выдвигает идею включения степи в их цивилизацию. – хан сплюнул, выражая презрение к чуждому слову. – С Теодором можно договориться. Он устал воевать и хочет мирно дожить свои дни. Я понимаю его. И мы можем помочь ему ощутить сладость спокойной жизни. Надо послать ему в подарок наложницу. Подойдёт наша Малика. Тем более, она была у них на отборе и знакома с имперскими порядками. Ей будет легче прижиться в столице.

– Но, отец, ты обещал Малику нойону Горгуду!

– Я передумал. У меня ещё много детей, пусть выберет любую. Я согласен уступить.

– Императрица тоже против наложниц. Говорят, она сильно изменилась и стала стервой. Раз муж её не хочет и не любит, она решила мстить всем женщинам. Удаляет из дворца любую девицу, которой император хоть раз улыбнулся. Говорят, даже любовницы у Теодора теперь тайные, – Акчай рассмеялся. – И он ничего не может поделать с женой, потому что жрица Симона не даёт им развода и встала на защиту Беатрис.

– Сочувствую ему, – прищёлкнул языком хан. – Ладно, тогда вначале стоит разведать обстановку во дворце, а потом высылать к ним Малику. Но, в любом случае, это будет после наших традиционных степных игр. Кстати, ты готовишься защищать свой титул?

– Обязательно, отец! Ты знаешь, будет много гостей, которые хотят участвовать и уже прислали заявки. Так что игры нынче будут интересными.

– И кто же к нам приедет? – хан на самом деле заинтересовался.

– Несколько бойцов из королевства магов, от всех соседей по команде, Рэдмон с женой и Леоном, который будет участвовать лично, Дрэгор – безопасник короля Игнация, герцог Эмет, тоже из Славенции. Но смешнее всего – Маркус Фарлаф – бывший муж Инессы. Имперцы и так против наших не выстоят, но Маркус даже среди своих – слабак! На что надеется – непонятно.

– Не ожидал, – качнул головой хан. – Игры действительно станут интересными и по-настоящему международными. И, как бы там ни было, сын, мы должны принять гостей по всем законам гостеприимства. Нельзя допустить распрей и вражды на наших играх и на нашей земле! Боги степи не простят нам. Время игр – святое время!

– Да, отец, я всё сделаю как надо и подтвержу свой титул в честном бою.

***

– Ваше императорское величество!

– Слушаю тебя, Верея, что стряслось, – ворчливо буркнул император, отвлекаясь от бумаг.

Он недолюбливал молодую придворную ведьму, но вынужден был терпеть её во дворце по договору с ковеном.

– Карты судьбы предупреждают об опасности с юга. Пока неясно, для вас лично или для империи.

– Давно пора понять, что я и империя – это одно и то же, – злобно отозвался Теодор. – Это всё? Из-за этого твоего мифического предсказания, – с сарказмом выплюнул он, – я должен начать суетиться, как будто мне подожгли зад?! Или, что я по-твоему должен делать?!

– Дело ваше, – поджала губы Верея. – Моё дело предупредить, – резко развернувшись, ведьма вышла.

Беатрис неслышно появилась из тёмного угла кабинета. Она теперь часто часами просиживала в кабинете мужа, не мешая ему работать, но узнавая все новости одновременно с ним. Ей взбрело в голову, что Теодор может полюбить её сейчас после перенесённых вместе шаманских воздействий. В молодости он её не любил, но сейчас, когда старшая дочь сидит под арестом в монастыре, младший сын уехал в южные провинции, и они с мужем остались вдвоём, может, он, наконец, заметит свою Беатрис?!

И женщина приступила к исполнению своего желания. Легче всего оказалось изгнать из дворца наложниц, их переместили в летний дворец и забыли. Любовниц просто перестали приглашать на обеды вместе с их мужьями. Удалось запугать свободных молодых хищниц и приструнить фривольных служанок. Но заставить обратить на себя внимание Теодора не получалось никак. Нельзя заставить любить. До этой простой истины Беатрис дошла на своём опыте, но настырно продолжала виться вокруг мужа.

– Ты зря не прислушался к ведьме, дорогой, – заметила она, подходя к мужу и целуя его в щёку.

Теодор раздражённо дёрнул плечом, уклоняясь от поцелуя, и императрица огорчённо вздохнула.

– Я понимаю, что магия карт не лжёт, но я не могу сейчас вступать в открытый конфликт со степью. А угроза с юга – это именно степь, – император замолчал.

– У них скоро игры, если ты помнишь, – императрица погладила мужа по руке, и Теодор опять дёрнулся от неё. – Ты можешь послать делегацию для участия в играх, а с ним заодно и агентов, которые разведают обстановку на месте.

– Беатрис, не лезь не в своё дело! Всё, что можно, я уже давно сделал. Маркус едет в степь и уже заявил о своём участии в играх. Будет отвлекать на себя внимание, и агенты смогут свободнее собирать информацию.

– Хорошая идея, – согласилась Беатрис. – Маркус никому не кажется серьёзным противником. Но на самом деле он хитрый малый. Инесса недаром выбрала его в фиктивные мужья.

– Именно, – невольно согласился император.

***

– Рэдди, мы поедем к хану на праздник? Хочется уже Малику увидеть и Леона, – Марсела ласково потёрлась щекой о плечо мужа, который что-то писал за своим столом.

– Поедем, Марси, – принц отложил перо и притянул супругу к себе на колени. – Я тоже хочу увидеть Леона и поддержать его. Надеюсь, степняки не опозорятся и проведут соревнования честно. А в честном поединке против Леона даже не знаю, кто может устоять.

– Ох, я тоже на это надеюсь. И Малика надеется, но, боюсь, что даже с победой ему будет трудно добиться разрешения на их брак.

– А мы на что, – хмыкнул принц. – Будем искать дополнительные аргументы для Кизмена. Кстати, а Эмет зачем едет?

– О! Это будет интересно! – рассмеялась Марсела. – Сначала он хотел просто сопровождать Джемму. Она собирается принять участие в женской части состязаний. Мы с ней разучили несколько восточных композиций с Земли и хотим показать степнякам. У них же схожие культуры, но таких танцев здесь нет. Надеюсь, Джемма победит, и Акчай увидит, кого он собирался игнорировать и запирать в гареме. Может, его Гюзель и красавица, но Джемма всё равно лучше! – непримиримо вскинулась Марсела. – И вообще, пусть Эмет тоже посмотрит, что за девушка ему достаётся, может, быстрее назначит свадьбу.

– Женские штучки! – рассмеялся принц. – Смотрите, не перестарайтесь. Из-за женщин в мире начиналось немало войн.

– Да ну тебя! – отмахнулась Марсела. – Не пугай!

Принц в ответ притянул жену ближе, ловя губами мочку её уха. Марсела извернулась в его руках, и сама прижалась к его губам в поцелуе… Только через час молодые супруги смогли оторваться друг от друга и то потому, что пришёл слуга.

– Господин, пришло сообщение от портала. К вам прибыл король Игнаций с детьми и слугами.

– Отец! – хлопнула в ладоши Марси и кинулась к выходу.

– Непоседа, – по-доброму усмехнулся принц и двинулся за ней.

С тестем у него были самые тёплые дружеские отношения. Но младших братьев жены он знал плохо и рассчитывал подружиться с ними, пока король будет гостить в Никое. За это время Рэдмон надеялся свозить гостей в степь на праздник и поучаствовать в соревнованиях. Всё к одному. Степь в их жизнь на этом этапе выходила на первое место.

ГЛАВА 1

Орлин. Дворец Игнация.

– Лорд Игнаций, Ладис и Томаш подготовлены, – леди Катарина сдержанно поклонилась и сделала шаг назад, пропуская Игнация в классную комнату.

Мальчишки степенно поднялись из-за парт и в голос приветствовали отца:

– Доброе утро, ваше величество!

– Доброе, – улыбнулся Игнаций. – Как ваши успехи?

– Отлично, ваше величество! – бодро отрапортовал старший Томаш.

– Хорошо, папа, – подтвердил младший, более мягкий, Ладис.

– Я зашёл предупредить вас, мальчики, что в конце недели мы уезжаем на несколько дней к Марселе. Но! Только в том случае, если у вас будут успехи в занятиях. Если успехов не будет, вы останетесь дома. Ясно?

– Ясно, ваше величество! – теперь уже в оба голоса согласились братья.

Они были те ещё проныры и шкоды, но отца слушались беспрекословно. До недавнего времени наставники рядом с ними задерживались ненадолго. Но, когда во дворце появилась в качестве управляющей леди Катарина, всё волшебным образом изменилось. Учителя стали на уроках учить, а не отлавливать учеников под партами и в шкафах. Гувернёры начали справляться с воспитанием, прогулками и манерами воспитанников, а сама Катарина незаметно превратилась для мальчишек то ли в добрую тётушку, то ли в закадычную подружку.

Вот и сейчас при известии о предстоящей поездке, братья переглянулись и уставились совсем не на отца, который принёс эту радостную весть, а на Катарину. Игнац тоже исподтишка посмотрел на женщину. Она, думая, что король на неё не смотрит, сдвинула брови и приложила палец к губам, показывая мальчишкам, что у них есть общий секрет или общий разговор. Мальчишки согласно кивнули ей и только потом перевели взгляды на отца.

«Однако, – хмыкнул про себя Игнаций. – Похоже, они спелись». Вообще с появлением Катарины жизнь во дворце сильно изменилась. Во-первых, стало малолюдно. Во дворце остались слуги и чиновники, которые здесь работали. Вся праздная публика куда-то испарилась.

Во-вторых, исчезли многочисленные стайки молодых женщин, которые раньше днями пропадали в разных гостиных так, что во дворце было трудно найти свободную комнату. В большой столовой за обедом и ужином некуда было сесть. Иногда Игнацию казалось, что у него пестрит в глазах от женских нарядов. А теперь все комнаты были свободны, и дамы куда-то подевались. Завтраки, обеды и ужины стали проходить в малой столовой и ограничивались семейным кругом, личными друзьями и личными гостями, если они на тот момент были во дворце.

В-третьих, слуги прекратили бездельничать и начали тщательно выполнять свою работу. Примером для Игнация стало ярое усердие собственного камердинера. А всего-то Катарине пришлось уволить пару-другую особо распоясавшихся слуг.

Поняв это, Игнаций мысленно поблагодарил Симону за действенную помощь. Правда, они не виделись с бывшей женой со времени окончания отбора и свадьбы дочери, но часто переговаривались по зеркальнику.

Каждый раз Игнаций с тревогой и печалью замечал, как гаснет земной облик Симоны. Она всё больше становилась похожей на богиню, а от человека в ней оставалась только оболочка. Магия богини и должность главной жрицы выкачивали из неё все силы.

Катарина заменила в замке бывшую жену Игнация – королеву Изабеллу, но сделала это мягко и незаметно. К слову сказать, Изабелла никогда особо не отличалась хозяйственностью, Катарина же ни с кем не ругалась, никого громко не наказывала, но слушались её с одного слова.

Как-то, ещё в начале её пребывания, Игнаций случайно стал свидетелем разговора управляющей с поваром. Короля никто не видел, и он сумел подсмотреть манеру Катарины решать проблему.

Главный повар Игнация был знаменит на всю Славенцию. Сам Игнаций и Марсела подарили ему множество рецептов земных блюд и земную кулинарную книгу, специально для него переведённую. Боян начал считать себя кулинарным богом. Гонял и шпынял помощников, оскорблял других поваров, из-за чего многие уходили, не проработав на таком хлебном месте и месяца. Эта беда была известна даже Игнацию. Катарина сумела решить проблему безболезненно буквально на его глазах.

Игнаций застал момент, когда Катарина только зашла на кухню, а Боян как раз распекал второго повара. Тимат надулся от возмущения, он тоже не мальчик! Смял в руке колпак и уже хотел покинуть кухню и дворец заодно, но вмешалась Катарина.

– Подождите, Тимат! Боян, объясните в чём проблема.

– Ни в чём! Этот идиот добавляет везде циту! Тоже мне, маг-недоучка!

– А что не так с цитой?

– Цита усиливает вкус всего! А у сильных магов вкусовые рецепторы и так чувствительны. Им иногда лучше приглушить вкус пищи. Между прочим, король уже жаловался на десерт, он оказался слишком пряным. Но тогда я ещё не видел, что этот идиот добавляет циту. Для вкуса, видите ли! А сегодня увидел, и я не потерплю! – Боян метнул грозный взгляд в сторону второго повара.

– Понятно, слушайте, я тоже не обращала внимание на эти тонкости, хотя и знала, что цита усиливает вкус. Однако не думала, что для магов это так существенно. А ведь король Игнаций – сильный маг. Боян, а давайте вы прочитаете курс лекций об особенностях питания магов и проведёте несколько показательных занятий для ваших подчинённых и желающих?

– Я?! Но я никогда не читал лекций, – растерялся повар.

– Лучше вас это всё равно никто не сделает. А вы тем самым подготовите себе правильных помощников, и нам с мажордомом не придётся регулярно искать вам новых работников.

– Леди Катарина… я даже не знаю… это очень ответственно…

– Конечно, но это же нужно именно вам. Вам ведь нужны умелые помощники?

– Вы правы. Да, я попробую… На самом деле Тимат не дурак, ему просто не хватает опыта.

– Вот и хорошо. Я составлю вам график и выделю помещение для занятий. И, надеюсь, вопрос с кухней у нас решится. А вы, Тимат, не обижайтесь, но авторитет старшего повара вполне заслужен и его надо слушать.

– Да, госпожа, – смиренно склонился помощник.

С того времени Игнаций стал пристально присматриваться к протеже бывшей жены, и с удовлетворением замечал всё больше и больше положительных перемен во дворце.

Мальчишки слушались Катарину беспрекословно, и, наткнувшись на неё несколько раз в спальне сыновей, Игнаций понял в чём дело: Катарина любила их, и не напоказ. Она не кричала на них, не грозила им, и не упрекала за поведение. Ласково, но твёрдо помогала раздеться перед сном, спокойно объясняя, что слугам будет легче привести одежду в порядок, если она будет сложена аккуратно. А то вдруг где-то в небрежных складках застрянет чужое злое заклятье, и домашний маг его не заметит. После этого Стефан и Томаш сами уже насколько могли тщательно встряхивали и складывали грязные вещи в ванной.

Катарина частенько заходила к ним на занятия. И тогда дисциплина волшебным образом мгновенно налаживалась, а интерес к рассказу учителя возрастал вновь.

Симона просила Катарину помочь Игнацию с младшими детьми, но женщина действовала не только из долга. Ей понравились мальчишки, и она прикипела к ним сердцем, жалея, что родной матери такие чудесные дети оказались не нужны.

Игнаций этого не знал, но отношение женщины к детям прекрасно видел. Он и сам начал ощущать потребность в постоянном присутствии этой женщины рядом. Не только за общим столом, не только во дворце, но просто рядом с собой. Он хотел видеть её мягкую улыбку, ловить её одобрительный взгляд, чувствовать тепло её руки…

Наверное, Симона с высоты своих божественных способностей увидела их общее будущее. Но сближение началось не сразу. Изредка Игнаций стал приглашать Катарину на вечерние прогулки в сад. Вначале под предлогом разговоров о работе и детях, а потом без всяких предлогов. Вечерние прогулки вошли в привычку.

Однако они были скромными, без всяких попыток со стороны Игнация соблазнить женщину. Правда, вскоре один случай подтолкнул их к выяснению отношений.

Раньше во дворце Игнация было много праздных дам. Это повелось ещё со времени Изабеллы. Она любила окружать себя шумной льстивой толпой и устраивать пикники в дубовой роще у озера. Но после её ареста и приезда Катарины, многие дамы покинули дворец. Многие, но не все.

Среди оставшихся особенно выделялась графиня Сесилия Орбан. После ареста Изабеллы она наметила себе место любовницы Игнация как минимум, а как максимум – место жены. Сесилия сразу поставила себя в оппозицию Катарине. Какая-то там управляющая не должна занимать так много внимания у короля. Графиня начала с новым усердием добиваться расположения Игнация.

Однажды Сесилия, облачившись в полупрозрачный пеньюар, поздним вечером явилась в кабинет Игнация, потому что в спальне его не нашла. Катарина вместе с мажордомом Юрасом как раз закончили ежевечерний доклад за день. Увидев полуодетую Сесилию, оба дружно сделали шаг назад и тихо вышли из кабинета.

Катарина никак не показала, что её задел такой приход графини. Если пришла, значит, рассчитывала на определённый приём. Катарина понимала, что не может упрекать Игнация в чём-либо, но сердцу ведь не прикажешь. Ей стало больно. За три месяца ежедневных встреч, разговоров, обедов, прогулок, она привыкла к королю и позволила себе смотреть на него как на мужчину. Очень привлекательного, очень желанного мужчину.

И вот, когда она его рассмотрела и поняла, что начинает влюбляться, появилась эта Сесилия. Значит, не судьба. Да и что могло связать герцогскую вдову, далёкую от света и короля сильного королевства? Правильно, ничего! Поэтому Катарина, прикусив губу, быстро дошла до своих покоев и закрылась в них. Хотелось поплакать, пожалеть себя, но, чтобы об этом никто не знал.

А Игнаций, оставшись наедине с графиней, изумлённо окинул её взглядом, и, подняв бровь, произнёс:

– Вы заблудились, Сесилия? Перепутали двери своей спальни?

– О, нет, ваше величество! Я ничего не перепутала. Меня привело сердце! – с придыханием ответила женщина, делая шаг к королю. – Вы так много работаете, кто-то должен оказать вам поддержку и помощь. Я готова сделать это, ваше величество.

Приблизившись вплотную, женщина уверенно опустила руки на плечи Игнация и начала мягкими движениями разминать их.

– Вот так, ваше величество… вот так… расслабьтесь… я помогу, – склоняясь к самому уху горячим шёпотом обещала Сесилия.

Её глубокое и свободное декольте при наклоне ещё больше открылось, показывая, что под пеньюаром у женщины ничего нет, и король имел возможность увидеть молодое упругое и соблазнительное тело. Женщина очень надеялась, что он оценит этот вид.

Почти любой мужчина воспользовался бы этим недвусмысленным предложением. Но не Игнаций, который, наоборот, испытал раздражение и даже гнев. Сесилия была ему неприятна, и он не скрывал этого.

– Чего ты хочешь добиться, Сесилия? – грубо спросил он, переходя на «ты». – Насколько я знаю, ты ещё не была замужем и ещё девственна. А сейчас ты предлагаешь свою девственность мне? Зачем? Твоя семья внезапно обеднела и роль любовницы тебя устраивает?

– Просто любовницы – вряд ли, но любовницы короля… И, да, я берегла свою невинность для мужа, чтобы потом не было упрёков в моей порочности, но ради вас, ваше величество, я могу уступить… Возьмите меня, и вы не пожалеете…, Я училась любви у бывшей наложницы ханского гарема, – прерывистый шёпот должен был вызвать у Игнация желание, но король был спокоен, как скала.

Тогда женщина повела плечом, и пеньюар сполз ещё ниже, почти оголяя упругую грудь с остро торчащими сосками. Игнаций твёрдо смотрел в глаза соблазнительнице.

– Твои наставники ошиблись, графиня, и по поводу мужчин вообще, и по поводу меня в частности. Далеко не каждый мужчина ведётся на доступное жаркое тело. Кроме похоти и зова плоти у мужчин есть ещё мозг. Это раз.

Король встал и резко отстранился от женщины, сделав шаг в сторону.

– Конкретно я, король Игнаций, никогда не изменял своим жёнам. Это известный факт. Даже живя с Изабеллой, договорной женой, я оставался верен ей. Так что твои попытки сейчас пропали впустую. Это два, – король незаметно нажал кнопку, вызывая слуг и охрану.

– Сейчас я свободен и такие как ты уже три месяца осаждают мою спальню. Ты не первая Сесилия и, боюсь, не последняя. Почему-то каждый клан считает долгом подсунуть мне свою любовницу. Лучший способ борьбы с вами – полное игнорирование. Но сейчас ты перешла границы и задела чувства небезразличной мне женщины. Ты немедленно удаляешься из дворца. Твой отец отныне теряет место в королевском совете, а заодно с вашим родом расторгаются все контракты. Такова цена вашей ошибки. Надеюсь, ты не станешь уверять меня, что действовала по собственной воле, и отец ничего не знает.

– Простите, ваше величество! Это была ошибка! Отец накажет меня! Простите, мой король! – зарыдала несчастная.

– Увести! – отдал приказ Игнаций охране, замершей у двери. – И проследить, чтобы дама немедленно покинула дворец!

Охрана подхватила женщину под руки и почти волоком вытащила её из кабинета. Игнаций брезгливо потёр места, где его тела касались пальцы Сесилии и риторически воскликнул:

– Ну, откуда они берутся?!

Король не лгал женщине. Его верность жёнам была общеизвестным фактом. Для Игнация это было делом чести. Правда, сейчас он был свободен, но сердце его с недавних пор было занято. И пусть Катарина ещё не знала о планах короля, но он уже не хотел пачкать их будущие отношения такой грязью. Да, Игнаций был неисправимым романтиком и высоко ценил статус выбранной женщины.

При этом Игнаций не был праведником. До женитьбы на Симоне и после её ухода в монастырь, он познал немало женщин, но никогда не терял от них голову. И до сих пор ни одна не затмила Симону – его первую жену и единственную любовь. Пока к ним не приехала Катарина…

Вспомнив о ней, король и вспомнил с каким видом женщина вышла из кабинета, когда в нём появилась Сесилия. Может, Катарина и старалась сдержать свои эмоции, но Игнаций всё равно заметил, что ей обидно, как сжались губы в скорбной складке, и она, наверняка, уже напридумывала себе бог знает что.

Поэтому, если сейчас Игнаций не попытается исправить положение, то завоевать заново доверие Катарины станет почти невозможно. Король стремительно покинул кабинет и через пару минут остановился у двери в покои Катарины, но они были закрыты изнутри.

Уйти и оставить решение вопроса на потом, король не мог. Он понимал, что объясниться лучше сразу и не давать женщине повода додумывать лишнее.

– Катарина, – требовательно воскликнул он, стукнув кулаком в дверь. – Откройте, нам надо поговорить!

– Входите, ваше величество, – дверь почти сразу открылась, и короля встретила бледная, холодно-спокойная герцогиня Катарина Шертон.

Вот так, под давлением обстоятельств и пришло им время открыться друг другу.

– Катарина, я ставлю вас в известность, что графиня Сесилия покидает дворец немедленно! Все договора с их родом разрываются.

– Меня это не касается, ваше величество, но спасибо, что известили, – сдержанно ответила управляющая.

Король скрипнул зубами: женщина уже обиделась и уже что-то себе надумала.

– Нет, тебя это касается, Катарина, – резко шагнул он вперёд и оказался рядом с женщиной. – тебя это очень касается, потому что рядом со мной теперь будешь только ты! И ты прекрасно понимаешь, что это была специальная провокация, и именно на твой уход рассчитывала эта беспринципная особа. Не уходи от меня, Кати, – король обнял женщину и осторожно притянул к себе. – Я король, прожил уже немаленькую жизнь, у меня дети. Если тебя это не останавливает, раздели со мной бремя правления, Кати. Стань хозяйкой моего дома, матерью моим детям, поддержкой в моих делах. Кажется, я не на шутку влюбился, милая, – ласковый поцелуй в висок заставил Катарину трепетать и замирать одновременно.

– Я… мне надо время, ваше величество. Я никогда не думала, что вы… что мы можем быть вместе. Мне надо привыкнуть… И вы тоже мне очень нравитесь, ваше величество, с первого дня…

– Я понимаю тебя, Кати, – сжал её руки король. – Сам не собирался снова жениться, но появилась ты, и у меня опять проснулся интерес к жизни. Проснулась надежда… Скажу честно, я очень любил первую жену – Симону. Однако по воле судьбы она сейчас на пути к богам и жизнь смертных её интересует мало. Но она привела тебя сюда и, значит, знала нашу судьбу. Давай так, ты скажешь своё решение после приезда от Марселы. И потом мы объявим о нашей помолвке. Или, если хочешь, объявим завтра.

– Нет, лучше потом! – всполошилась Катарина. – И я же ещё не согласилась. То есть я согласна, вы не подумайте, ваше величество! Просто… как-то это всё неожиданно…

– Милая Катарина, ты так смешно смущаешься. Такая серьёзная управляющая и такая скромница, оказывается…

Игнаций склонился к женщине и осторожно поцеловал, но не встретив сопротивления, сразу углубил поцелуй, крепче прижимая свою находку и уже не сомневаясь в принятом решении. Он ощущал правильность ситуации. А Игнаций верил своей интуиции.

– Не думай о плохом, Катарина, – нежил он женщину в своих руках. – Если в чём-то не уверена, лучше спроси меня.

– Уже поняла, ваше величество…

– Игнаций. Зови меня по имени, Кати.

– Игнаций, – повторила Катарина, несмело обнимая мужчину.

А через неделю король Игнаций с сыновьями, Катариной и слугами порталом перешли в Никой. О своей помолвке они известили только Марселу с Рэдмоном. Катарина всё ещё давала себе время отступить. А вдруг не получится?! Так хотя бы никто не будет знать об их попытке. Ведь в храм они не ходили.