Галина Милоградская
Робкий босс

Глава четвёртая

С вечера начал накрапывать дождь. Мелкий, затяжной, он оседал влажной пылью на коже, вызывая желание встряхнуться. Наташа брела домой, ноги едва отрывались от земли: сказывалось десятичасовое стояние над больным, чья операция поставила на уши половину отделения. Жизнь была спасена, завтра выходной, и, кроме мысли о сне, в голове не было ничего. Пусто. Не хотелось даже есть, только рухнуть на кровать и провалиться в сон. У входа в подъезд Наташа остановилась, пытаясь отыскать ключи. Как назло, они провалились в дыру в сумке, руки никак не доходили её зашить. Раздражаясь, она залезла в сумку по локоть, пытаясь выловить связку. Сырость постепенно проникала под одежду, ключи издевательски звенели, не даваясь в руки, и с каждой секундой Наташа всё больше зверела.

– Привет, – тихо прозвучало за спиной. Только-только подцепив ключи, Наташа резко выпрямилась, и те снова провалились в дыру.

– Твою мать! – вырвалось невольно.

– Ты так рада меня видеть? – иронично поинтересовался Дима.

– Простите, – угрюмо откликнулась Наташа, вновь погружая руку в сумку. – Ключи не могу достать.

– Помочь?

– Чем? Дыру прожечь? – обхватив ключи, Наташа наконец достала их и посмотрела на Диму. – А вы здесь откуда?

– Шёл мимо, увидел тебя. – Он пристально смотрел на неё: в свете уличного фонаря влажная кожа блестела. Взгляд мягко мазнул по лицу, задержавшись на слегка приоткрытых губах, и вернулся к глазам. – Всё в порядке?

– Почему вы спрашиваете? – как будто это кому-то интересно. Наташа вдруг захлестнула обида – с чего он вдруг решил проявить заботу? Чтобы потом снова исчезнуть?

– Ты вспылила на работе.

– Что вас удивляет? У меня хватает проблем, которые иногда вырываются наружу. Я не идеальна, знаете ли. И вообще, какое вам дело? – Не хотела, но упрёк всё же прозвучал. Сейчас он решит, что она обиделась, отчитает, сказав, что у него полно дел, кроме как выслушивать её. Но Дима промолчал. Как-то странно посмотрел на неё, будто хотел… извиниться?

– Мне жаль, что это так, – тихо ответил он наконец. – Хотел бы я сказать, что ты можешь рассчитывать на меня в любое время, но…

– Спасибо, – так же тихо ответила Наташа, сжав ключи с такой силой, что края больно впились в кожу. От воды русые волосы Димы потемнели и отчего-то вызывали желание провести по ним рукой и стряхнуть капли. – Может, зайдёте на чай? У меня есть жасминовый.

– В другой раз, – с улыбкой в голосе сказал Дима. Помолчал, будто собирался что-то добавить, но передумал. – Уже поздно, Наташ. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – растерянно ответила она, наблюдая, как он растворяется в мокрой туманной взвеси, размазываясь в неверном свете фонарей.

Дома, переодевшись в сухое, Наташа с ногами забралась на диван, грея в руках чашку с чаем. В тепле и уюте собственной квартиры мысли о Диме звучали горьким, холодным эхом. Она попыталась представить, что он сейчас делает – так же сидит один, пытаясь согреться? Или вернулся в больницу, обложился делами, стараясь заполнить гулкую пустоту? Эта пустота чувствовалась в нём всегда, но сегодня показалась особенно острой. Родной. Знакомой. Наташа прикрыла глаза, вспомнив, как внезапно встрепенулось сердце от тихого «Привет», и стало теплее. Ненамного – дрожащий свет зажжённой свечи, потухший, когда Дима ушёл. Зябко поведя плечами, Наташа отпила чай, но почти не почувствовала его вкус. Горчило. Хотелось бы избавиться от этого чувства, но не получалось. Царапая душу, оно угнездилось в грудине, тревожащее и навязчивое. Согласись Дима зайти, что изменилось бы? Стоило представить, и огонёк свечи встрепенулся, разгоняя тени. Ей было бы уютно. Просто сидеть и молчать, дыша жасминовым паром. Слушать, как шумит за окном усилившийся дождь. Наташа крепко зажмурилась, под веками полыхнуло багровым и золотым. До последнего момента не думала, как сильно его не хватает в её жизни.

– Полька, привет.

Только что вышедшая на задний двор чайного магазина Полина подпрыгнула, пустые коробки, которые она держала в руках, опасно зашатались. Волосы, собранные в высокий рыжий хвост, хлестнули по спине.

– Севка, что б тебя! Напугал!

– Мирная жизнь расслабляет? – подпирая стену, Сева не двигался, меряя Полину насмешливым взглядом.

– Нечего подкрадываться, – пробурчала она, направляясь к ближайшему мусорному баку.

– Надо просто внимательней смотреть по сторонам, – широко улыбнулся Сева. – Вообще-то у меня к тебе дело.

– Да ну? – избавившись от коробок, Полина отряхнула фартук и упёрла руки в бока. – И что же понадобилось нашему непризнанному гению?

– Вообще-то признанному, – скромно ответил Сева, наконец отлипая от стены. – Дело касается Наташи.

– Даже так? – Полина даже не пыталась сделать вид, что не заинтересовалась.

– А ещё – Дмитрия Николаевича.

– В смысле?

– В прямом. – Сева подошёл ближе, словно боялся, что их кто-то подслушает. – Только не говори, что не замечала, как Наташа на него смотрит.

– А как смотрит? – Полина ненавидела чувствовать себя глупой, хотя рядом с Севой это было привычным делом. Но сейчас она чувствовала себя не просто глупой – тупой, как пробка. Тяжело вздохнув, Сева возвёл глаза к небу: как же сложно, когда приходится всё объяснять! В этот раз он решил отступить от правила и заставить Полину догадаться обо всём самостоятельно.

– Обрати внимание. Сделай выводы. А потом поговорим.

– Всеволод Жаров! – угрожающе начала Полина, но он уже скрылся за углом.

Как Наташа смотрит на Диму… Да никак не смотрит. По крайней мере, Полина ни разу не замечала ничего подозрительного. Или просто не хотела замечать? Чёртов Севка, теперь весь день только об этом и думать! Цыкнув, Полина тряхнула волосами и вернулась в магазин. Вечером стоит нанести кое-кому визит и попытаться понять, что именно имел в виду Сева, и зачем ему вообще понадобилось наблюдать за Димой и Наташей.

К вечеру, звеня парой бутылок вина, Полина решительно направилась к Наташе. Если что и сможет разговорить подругу, то только алкоголь. Пили они редко, и это играло на руку – всё, что она может прятать, Полина вытащит из неё. Растрёпанная Наташа молча посторонилась, зевая в кулак. Мутный, сонный взгляд, заторможенные движения – только что проснулась.

– Какими судьбами, ведьма? – спросила без недовольства, шлёпая босыми ногами на кухню.

– Решила зайти, давно не виделись, – беспечно улыбнулась Полина, глядя на пустую немытую кружку на столе. – Долго же ты спишь.

– Вчера был сложный день, – протянула Наташа, падая на стул и с силой потирая глаза. – А потом от усталости долго не могла заснуть.

Хозяйничая, как у себя дома, Полина быстро достала бокалы из шкафа, сполоснула: от редкого использования на дне осела пыль. Поставила на стол и вытащила из бумажного пакета вино и сыр.

– Что за праздник? – брови Наташи приподнялись. – Женька сделал предложение?

– Если бы, – вздохнула Полина, садясь напротив и открывая бутылку. – Ходит второй месяц и таинственно улыбается. Клещами не вытащить – почему.

– Готовит сюрприз, – мягко улыбнулась Наташа. – Подожди, дай я хоть причешусь и умоюсь.

– Ведьма, у нас тут не чайная церемония, сиди так, я тебя всякую видела, меня помятой одеждой не удивишь.

– Ну спасибо, – проворчала Наташа, поднимая бокал. – Так за что пьём хоть?

– А разве нам нужен повод? – Полина широко улыбнулась, хитро прищурившись. – Может, за мужчин?

– За мужчин? – Наташа иронично хмыкнула. – Так бы сразу и сказала, что хочешь поговорить о ненаглядном Женечке. Я, конечно, не против, но для этого алкоголь необязателен.

– А что, если я хочу поговорить о твоём главвраче?

– О ком? – непонимающе хлопнув ресницами, Наташа нахмурилась. При одном только упоминании Димы знакомый огонёк снова встрепенулся, и не было ни малейшего желания его гасить.

– Давно его видела?

– Вчера, а что? – Наташа сделала глоток, но не спешила ставить бокал на стол, грела в руках.

– Просто, – пожала плечами Полина, начиная злиться на Севу. Нет, чтобы сразу объяснить, что она должна увидеть и понять! Чёртов Жаров со своими загадками! – И как у него дела?

– Не знаю. Мы недолго разговаривали. Постой, – встрепенулась Наташа и с подозрением посмотрела на подругу: – Ты что, решила бросить Женьку?

– Чего? – поперхнулась Полина. – С чего ты взяла? И вообще, – она решила пойти в наступление, прощупывая почву, – вы так тесно общались, когда ты устроилась в больницу, что я подумала…

– Подумала что? – холодея, спросила Наташа. Неужели кто-то из её друзей мог решить, будто она и Дима… Бред какой-то. Наблюдая, как аккуратно Полина аккуратно разливает вино, Наташа задумалась. Вспоминая недовзгляды и недокасания, повисшее молчание и дрожащее напряжение, предвкушение чего-то, что так и не сбылось. Наблюдая за ней сквозь ресницы, Полина с удивлением заметила, как слабо порозовели её щёки. Молча сделав глоток, дождалась, когда Наташа поднимет глаза, и выпалила:

– Он тебе нравится?

Кровь прилила к лицу так резко, что Наташа с трудом удержалась от желания прижать ладони к щекам. Нравится? Ерунда. Конечно, нравится. Как человек. Как друг. Как… Беспомощно посмотрев на подругу, Наташа еле слышно выдохнула:

– Матерь божия… кажется, да.

Глава пятая

Луна, наполовину скрытая тенью, освещала парк призрачным светом. Дима не собирался гулять, просто пришёл посидеть в тишине. Здесь тишина была живой, настоящей. Дышала звуками и запахами, окружала, как друг, укрывающий тёплым одеялом в холодную ночь. Облокотившись о спинку, Дима сидел на скамейке, скрестив лодыжки, и задумчиво смотрел на луну. Холодный серебристый диск, прихотливо меняющийся от капризов чужой тени. Чья тень смогла бы изменить его самого, чтобы перестал, наконец, винить себя за смерть Марины? Отпустил и начал жить дальше…

Шумно выдохнув, он подставил лицо прохладному ветру. Ему поздно что-то в себе менять, даже если бы было ради кого. Но едва ли во всём городе, да и, пожалуй, во всём мире нашёлся бы хоть один человек, способный принять его целиком, со всеми привычками, сомнениями, застарелыми страхами. Таких больше не существовало. А сам он смог бы вновь впустить в свою жизнь постороннего? Обнажить душу, отдать всего себя, без оговорок? Дима был уверен – нет. Но раньше это понимание не вызывало ничего, а сейчас – давило, вытесняя воздух из лёгких.

Будто кто-то подцепил внутренности на крюк, а теперь тянул, тянул, тянул, и избавиться от этого чувства не получалось. Лунный свет пробивался сквозь листву, ложился монохромной мозаикой, подрагивая на ветру. Повинуясь внезапному порыву, Дима подставил ладонь, ловя серебристое пятно. Призрачное, невесомое, ускользающее. Как чувство, которое он никак не мог уловить. Усмехнулся: пожалуй, пора переключаться с фантастики на любовные романы, которыми зачитываются школьницы. Стареет.

Возвращаясь домой, Дима усиленно избегал оживлённых улиц, не желая жертвовать своим уединением. Пройдя почти половину квартала, он удивлённо остановился, отчётливо расслышав знакомый смех. Сам не заметил, как ноги привели к Наташиному дому. Сейчас в её окне на втором этаже горел свет, и можно было услышать женские голоса, перебивающие друг друга и срывающиеся на хохот. Так бывает, когда веселье рвётся через край, и ты уже не можешь его сдержать, но всё ещё пытаешься.

Дима улыбнулся, представив, как Наташа сидит за столом и прячет смех в кулак. Её глаза сморщились, в уголках – паутинка морщинок и блестят слёзы. Волосы рассыпались по дрожащим плечам. Желание посмотреть так ли это едва не заставило взлететь на ближайшее дерево, Дима остановился, уже подойдя к раскидистому дубу. Растерянно посмотрел вверх и едва успел отступить в темноту, когда тень метнулась к подоконнику, а следом послышалось отчётливое, усталое и замученное:

– Ведьма-а, не надо!

– Заткнись! – задорно откликнулось в ответ. – Записывай: десять правильных вопросов, которые надо задать мужчине на первом свидании.

– Я не собираюсь приглашать его на свидание, – голос Наташи стал тише, Дима невольно прислушался, не двигаясь с места.

– Это ты сейчас так говоришь, – почти неслышно проворчала Полина. Голоса стихли, девушки что-то забормотали, перемежая разговор тихим хихиканьем.

Правильно. Всё это правильно, и жизнь продолжается. Не переставая улыбаться, Дима всё же направился к дому. Ему было радостно за Наташу, эта светлая девочка определённо заслуживала счастья. Неважно, кого она выбрала, это точно не Антон вернулся и начал просить прощения, а значит, переживать не о чем. Наташа всегда умела за себя постоять – напомнил он себе. И у неё непременно всё будет хорошо.

Наташа проснулась с лёгкой головной болью. Квартира хранила следы вчерашних посиделок с Полиной – она ушла в первом часу ночи, предварительно опустошив запасы: в шкафу у неё стояла пара бутылок коллекционного вина, подарки от пациентов. Но Наташа ни о чём не жалела, вечер действительно удался. Они и поговорили, и посмеялись, и даже немного поплакали. Взгляд упал на смятый листок, завалившийся под кровать. Подхватив его ногой, Наташа осторожно вытащила, подняла и расправила, закатила глаза, не в силах сдержать улыбку. Корявым пьяным почерком там было выведено: «Десять вопросов, которые надо задавать мужчине на первом свидании». Список сопровождался комментариями Наташи.

1. Узнать, что он любит читать – уже знаю.

2. Узнать любимое блюдо – несложно, знаю.

3. Спросить, что любит делать в свободное время – читать, спать. И… не знаю?

4. Узнать любимый цвет – бред какой-то.

5. Попросить дать ладонь, изучить линию любви – Ведьма, я не увлекаюсь хиромантией!

6. Попросить рассказать забавный случай из жизни – и покраснеть от стыда.

7. Уточнить любимую позу – и провалиться под землю. На год.

8.

После этого список заканчивался, потому что Наташа возмутилась, что такие вещи на первом свидании не спрашивают, а Полина парировала, что она просто не ходила на свидания с Женькой. Но даже зная, что это невозможно, Наташа улыбалась, представляя, что могла бы пригласить Диму. Вчера это казалось естественным и простым, сегодня отдавало горячечным бредом. Да, она не связана ни с кем обязательствами, но ведь это не повод бросаться на первого встречного, особенно, если этот встречный – давний друг. Близкий, почти как член семьи. Стала бы она приглашать на свидание брата?

Ещё вчера даже подумать об этом не могла, но после разговора с Полиной внутри что-то щёлкнуло, и робкий поначалу свет хлынул, согревая каждую клетку, гоня пустоту. Наташе было сложно представить, как бы отреагировал Дима. Скорее всего, перевёл бы всё в шутку, а потом сделал вид, что разговора не было. А может, посмотрел бы пристально, выворачивая душу наизнанку, покачал головой и молча ушёл. Наташа не умела читать в чужих душах. Не просто не умела – ошибалась и упорно верила в свои ошибки. Как с Антоном и годами надежды, разрушенной его изменой. Она боялась рисковать и снова отдавать своё сердце тому, кто не знает, что с ним делать. Но разве можно приказать себе не думать, не представлять, не мечтать?

В мечтах прошёл весь день, и следующий – тоже. Наташа ходила сама не своя, вздрагивая при звуке имени главврача. Вжимала голову в плечи, страшась случайной встречи. Хотя представить, что он добровольно явится в её отделение?.. А к концу третьего дня её отпустило. Вдруг снова стало спокойно и… пусто. Помечтала и хватит. В самом деле, с чего она взяла, что вообще может быть ему интересна не как бывшая студентка, а позже – коллега. Как женщина.

Полина вошла в кабинет, как к себе домой, вызвав короткий выразительный взгляд. Уселась на стул, закинув одну бесконечную ногу на другую, и широко улыбнулась.

– Ты помнишь, какой сегодня день недели? – поняв, что Наташа не собирается говорить первой, начала она.

– Пятница, и что? – погрузившись в исследования нового метода протезирования, Наташа не поднимала головы от бумаг.

– И что, – спародировала Полина насмешливо. – И то, что мы идём гулять!

– Рада за вас, – ровно ответила Наташа, делая очередную пометку.

– Вообще-то я имела в виду нас с тобой.

– Тогда не рада. – Новая пометка украсила бумагу. Раздражённо вздохнув, Полина резко поднялась, нависла над столом и хлопнула ладонью по отчёту.

– Ведьма, – угрожающе прорычала она, – ты обещала мне погулять.

– Врёшь, не обещала, – спокойно ответила Наташа, вытаскивая бумагу и вновь погружаясь в чтение.

– Вру, – неожиданно согласилась Полина и хитро прищурилась. – Но гулять мы сегодня всё равно пойдём. Или ты собралась сидеть тут до полуночи? Кому какая разница, когда ты внесёшь замечания.

– Совсем ты расслабилась, – проворчала Наташа, невольно повторяя Севины слова. Улыбка Полины стала шире, стоило вспомнить о коварном плане, в который её посвятил Жаров утром.

– Прежде чем приступать к активным действиям, – начал он, подкараулив Полину у входа в магазин, – мы должны быть уверены на сто процентов. Не то, чтобы я не уверен, но… Лишние доказательства не повредят.

– И что ты собираешься сделать? – насмешливо спросила она, упирая руки в бока. – Посадишь их друг напротив друга и заставишь признаться?

– Как грубо, – скучающе протянул Сева, перекинув зубочистку из одного угла рта в другой – с недавних пор он бросал курить. – Для начала посмотрим на их реакцию при неожиданной встрече. И сделаем свои выводы.

– Ты – страшный человек! – с чувством сказала Полина. – Я рада, что мы друзья.

– Дима и Наташа тоже мои друзья, – скучающим тоном протянул он, а потом вдруг подмигнул. – До вечера. И приведи Наташу в парк. Любым способом.

Глава шестая

Они неспешно прогуливались по парку, останавливаясь у разноцветных клумб. Только недавно начали зацветать хризантемы и астры. Острые тонкие иголки медленно распускались, раскрашиваясь в яркие краски.

Полина мечтательно щурилась, подставляя лицо сентябрьскому солнцу. Не верилось, что совсем скоро наступит настоящая осень, принесёт холод, постоянный дождь и притушит цвета. Наташа полностью разделяла её настроение и, поначалу поворчав для приличия, сейчас была даже благодарна подруге за то, что вытащила из больницы. Сколько таких дней проходит мимо, а она даже не замечает? Вечер в конце недели, парк был полон народом, вокруг с визгом носились дети, как маленькие муравьи, которых вытряхнули из коробки, и они бросились в рассыпную. Сможет она когда-нибудь опять влиться в эту жизнь? Больница-дом-больница, и никакого времени для себя.

– Привет! – удивлённо послышалось за спиной. Сердце против воли подпрыгнуло в горло, заколотилось с такой силой, что показалось – вздулась шея. Наташа обернулась, с силой сжимая губы, задрожавшие в предательской улыбке. Рядом с ним всегда было спокойно. Но сейчас привычное спокойствие испарилось с лёгким хлопком, приведя на смену истеричную панику и неловкий трепет. Наташа могла воссоздать его образ, даже не задумываясь – просто прикрыв глаза. А сейчас вдруг заметила, как преломляется свет в его волосах на макушке, словно кто-то растушевал краски. И вновь это нелепое желание взъерошить их, запустить пальцы, пропустить сквозь, пронзило обжигающим током.

– Дмитрий Николаевич! – Полина материализовалась из ниоткуда, подхватывая Наташу под руку, и слегка подтолкнула её вперёд. – А вы здесь какими судьбами?

– Да вот, – Дима почесал затылок. – Сева вытащил.

Он выглядел смущённым – довольно отметила Полина, вполглаза наблюдая за Наташей. Если бы не Жаров, точно не обратила бы внимания, но сейчас отчётливо видела и то, как она не сводит с него глаз, и то, как он нет-нет, да и мажет взглядом по её лицу. В очередной раз в голове вспыхнула мысль о том, что иметь в друзьях гения слишком опасно.

Дима смотрел на Наташу и даже не пытался скрыть улыбку: она выглядела такой живой. Наверняка тот разговор с Полиной о свидании не прошёл даром. Может, у неё уже появился кто-то, заставивший глаза зажечься особенным, внутренним светом, от которого зелень становилась глубже и насыщенней. Пожалуй, в такой с лёгкостью можно было утонуть и не пытаться выплыть наверх. Дима тихонько потянул воздух, против воли отыскивая нотки жасмина в окружающих запахах. Нашёл, и сердце пропустило удар, заставляя отойти дальше. Бесполезно. Она была рядом, была настоящей, со своей сдерживаемой улыбкой, блеском глаз и излишне живыми ответами на вопросы Полины. Та, к слову, вовсю трещала, выискивая глазами кого-то, и Диме невольно подумалось, что он тут лишний. Наверняка у них было двойное свидание, сейчас придёт Женя и приведёт того, кто заставляет Наташу светиться. Дима хотел уйти. Очень хотел. Но не мог, позволяя себе редкое, неожиданно приятное чувство тепла и чего-то ещё. Будто крюк, что держит его внутренности, ослаб, и натяжение, до этого отдававшееся болью, теперь стало почти приятным. Рядом с ней было приятно молчать. Можно даже не смотреть в её сторону, просто чувствовать её тепло у левого плеча.

– Вот вы где! – Сева обогнул ствол клёна, под которым они остановились, и прищурился, перекатив соломинку из одного угла рта в другой. – Поля, Наташка, как дела?

– Отлично, – широко и хищно улыбнулась Полина и, пользуясь тем, что Дима что-то спросил у Наташи, поиграла бровями. Сева нахмурился, закатил глаза, всем своим видом говоря: угомонись!

– Там на лодках катаются, – небрежно заметил он. – Вам не кажется, что слишком жарко? Я бы сейчас не отказался от неспешной прогулки по воде.

– Я тоже! – по мнению Наташи Полина откликнулась слишком живо. Неужели дело действительно в Женьке, может, она положила глаз на Севу?..

– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением протянул Дима. – Очередь большая, лодок мало, да и вчетвером мы не поместимся.

– Может, хотя бы попробуем? – Наташа вздохнула: Полина включила капризную девушку на свидании. Надо точно расспросить о её планах относительно Жени и Севы.

Вчетвером они неспешно пробирались к небольшому пирсу, у которого действительно собралась небольшая очередь. Лодочки на двоих то и дело отчаливали, рассекая коричневую гладь. Над водой носились крупные стрекозы, солнце царапало верхушки деревьев.

– Пожалуй, я воздержусь, – улыбнулся Дима, глядя на толпу впереди.

– Почему? – невинно поинтересовалась Полина.

– Не хочу, чтобы каждая пара в лодке, вместо того, чтобы наслаждаться друг другом, спрашивала, как можно записаться на приём.

Не дожидаясь ответа, он вытащил потрёпанную книжку из кармана и развернулся было, чтобы направиться к одному из дубов, растущих вдоль берега, когда Наташа неожиданно для себя окликнула:

– А я вам не помешаю?

– Помешаешь? – казалось, Дима даже не понял вопроса.

– Вашему уединению. Я тоже не особо хочу кататься.

Дима смерил её нечитаемым взглядом и пожал плечами, улыбнувшись. Лучики-морщинки брызнули из уголков глаз, придав ему такой тёплый, почти беззащитный вид, что Наташа невольно улыбнулась в ответ.

– Пойдём. – Сева несильно, но крепко подхватил Полину под локоть и потянул к пирсу.

– Зачем, – зашипела она, – я тоже не хочу лезть в эту лодку!

– Никто не хочет, – спокойно ответил Сева, продолжая уверенно тащить её к лодкам. – Наша цель – оставить их наедине.

– А если бы они захотели покататься? – не удержалась Полина, выдернув руку и тряхнув чёлкой.

– Тогда мы бы остались, – невозмутимо ответил Сева.

Дима даже не смотрел в их сторону. Просто шёл к дубу, не оборачиваясь, чувствуя Наташу за спиной. От того, что она сама согласилась посидеть с ним, давление на внутренности сначала ослабло. А теперь становилось невыносимым с каждым шагом. Он замедлился, по-прежнему не оборачиваясь, опустился на траву и вытянул ноги. Наташа осторожно села рядом, почти касаясь плечом его плеча. Надо было что-то сказать, но слов не было – только тишина, расслабленный покой и уютная умиротворённость. Словно они созданы сидеть так, рядом друг с другом.

– Прости, ты, наверное, хотела покататься, – наконец сказал Дима, не отнимая глаз от книги.

– Нет, – так же тихо выдохнула Наташа, не поднимая глаз. – Вообще-то я не слишком люблю лодки. Меня укачивает.

– Учту, – хмыкнул Дима, вновь втыкая нос в книгу.

– Правда? – Наташа посмотрела насмешливо, но он не заметил, погружённый в чтение.

– Почему нет? – Он вдруг поднял глаза и обжёг пронзительным взглядом, до нутра.

– У Дмитрия Николаевича много работы, – вывернулась она, переведя всё в шутку. Дима принял её, бросил хитрый взгляд, украсил ответ насмешкой.

– Больше, чем может подумать обычный врач, но меньше, чем думает Наташа.

Она покраснела. Невольно, резко, от подбородка до кончиков ушей и лба. Зачем-то моргнула и несмело улыбнулась. Столько слов теснилось внутри, столько вопросов и предложений, но… Это же обычный флирт. Привычный для Димы. На что она могла рассчитывать?..