Галина Ивановна Губайдуллина
Флибустьеры с Наветренных островов
Модред по-дружески ворчал:
– Сколько можно смотреть на эту девушку?
Аллард угрюмо шутил:
– Буду смотреть, пока глаза не сотрутся.
Старший плотник звал бывшую монашку:
– Красавица, пойдём в номер трактира.
– Но мы так мало ещё дружим,– удивилась девушка.
Она аккуратно убрала мужскую руку со своего колена.
Тот настаивал:
– Когда мало времени: тут уж не до дружбы – только любовь.
– Я доверяю своему внутреннему голосу, а интуиция говорит мне, что Вы – не мой человек.
Рауль хохотнул и вставил:
– Спроси у внутреннего голоса, а я тот, кто тебе нужен?
Лицо Уэйна перекосило от злости, на нём явно было написано неприкрытое желание разорвать девушку в клочья при малейшем неповиновении.
Он угрожал:
– Я сказал: ты будешь сегодня моей.
Англичанин схватил Гарсанду за руку и потащил к лестнице, прикрывая ей рот другой рукой. На их пути встал Габриель.
Навигатор говорил Уэйну:
– Я смотрю, у Вас желание обладать любой ценой…Даже ценою жизни.
Плотник упирался:
– Она сама меня выбрала!
– И поэтому Вы заткнули ей рот?
Уэйн неохотно отпустил руку с губ девушки.
Та сразу воззвала к штурману:
– Мсье де Аллард, спасите меня снова, пожалуйста.
Англичанин ругнулся и отпустил Гарсанду.
Габриель отчитывал её:
– Ваша беспечность шокирует меня. Сидели бы в трюме, но нет, Вам приключений подавай.
– Не я виновата в распущенности Ваших людей!
– Ожидали галантных ухаживаний? В очередной раз?
Уэйн выхватил нож. Штурман ловким манёвром выбил холодное оружие из его руки.
Сказал англичанину:
– Умей проигрывать.
И другой рукой отправил плотника в горизонтальное положение, при этом отключив его сознание.
Габриель взял ладонь Гарсанды в свою и вывел девушку из трактира.
Последний всполох зарева погас. Теперь только звёзды да луна грустно мерцали, освещая бескрайние просторы океана. Волны уныло шепталась у берега.
Девушка со слезами в голосе говорила:
– Мир с мужчинами так опасен…Меня все хотят…
Она боялась его, мужчина это чувствовал.
Штурман с издёвкой узнавал:
– Так зачем ты приняла приглашение Уэйна Диксона? Тебя тянуло непреодолимое желание миссионеров согреть души ближних?
– Я – бывшая монахиня, но я не знаю, как проповедовать…Хоть капуцины и отправляются миссионерами в Америку, Азию, Африку и Индию…
– Но почему тогда ты здесь?! А не в Африке или Азии?
– Я согрешила с мужчиной…в своей келье. И меня застигли и изобличили в интересный момент…
– Как ты могла променять духовное восхождение на ночь любви?!
– Я думала: всего один раз отдамся, узнаю, как это быть любимой. Но меня не любили всей душой…
– Скажи: причина твоей личной проблемы, страхов и слёз – это любовь в прошлом?
– Скорее: неудачный сексуальный опыт. Я тоже не любила того человека.
– Не жалеешь, что поздновато занялась сексом? Что молодые годы попусту пропали?
– Ну, вот ещё! Жалеть о том, что не приносила удовольствиям мужчинам!
– А себе удовольствие доставить?
– Какое нам-то удовольствие?– усомнилась Гарсанда.
Габриель тихо засмеялся.
Убеждал её:
– Я могу научить тебя отдаваться сексу с удовольствием и получать наслаждение.
– И Вы хотите насильственным способом решить свою интимную проблему?– дрожа от страха, вопрошала Гарсанда.
– Дура ты. Неужели ты не ощущаешь, как моя любовь стучит в твоё сердце, она зовёт твои чувства откликнуться. Иди же на встречу ко мне, навстречу с жизнью.
Она тоже перешла на «ты»:
– Ты рассматриваешь меня, как объект для наслаждений, совершенно не интересуясь моей личностью и душой. Это лишний раз мне доказывает, что все мужчины – животные. Ваш звериный инстинкт удовлетворения похоти преобладает над всеми поступками.
– Встречу Амура – застрелю из пушки!– вспылил Габриель, потом помягче предложил,– Давай провожу тебя до трюма, а то пьяных на улице полно.
В подтверждение его слов из дверей выпал пьяный кок.
– О, Фло принял слишком много рома на борт,– усмехнулся штурман.
Он подхватил кока подмышки и потащил к кораблю.
Флорентин пьяно орал:
– Освободите мои плавники, я хочу выпить ещё!
– Заткнись, Фло, а то ром расплескаешь!
Кок завёл песню:
– На дальних берегах который год подряд девицы слёзы льют и на море глядят. Ты к этим берегам, приятель, не спеши: для дела – океан, а берег – для души.
Гарсанда шла сзади и помалкивала.
Потом пожилой мужчина всплакнул и жаловался:
– Эта Корали так меня опозорила…
Девушка попробовала его успокоить:
– Может, существует множество миров, где такие же, как мы, живут очень счастливо, без бед…
В тон ей Габриель подхватил:
– Или, может, всё давным-давно предрешено? И мы лишь слепо повинуемся чьей-то высшей воле? А нами управляют, как марионетками, дёргая за невидимые нити, что ведут в глубины космоса?
Гарсанда не преминула заметить:
– Как Вы сейчас лихо списали свои ошибки и грехи на плечи ангелов и демонов. А сами так не делали шагов в пропасть?
Флорентин поинтересовался у штурмана:
– Это она тебя обвиняет в пиратстве?
Габриель взвёлся:
– Да я – образец для подражания! Умён, смел в бою…
– И хвастлив,– добавила девушка.
Кок заметил:
– Она тебя всё время в чём-то обвиняет.
– А ведь я её уже два раза спас от насильников,– напоминал не столько Флорентину, сколько Гарсанде штурман.
– Да, чтобы самому нырнуть со мной в кровать!– поддакнула неблагодарная.
– Вот уеду завтра в своё поместье,– пугал Аллард,– А ты, Гарсанда, выходи замуж за кого хочешь!
Флорентин хихикал:
– Ты основательно сел на мель в отношениях с этой мадам.
Девушка шла сзади и недоумевала: её оставили в покое, как она и хотела, тогда почему плачет её душа?
Утром Гарсанда гуляла по палубе с Артрадой. Аллард уехал, и она тосковала по его взгляду.
Плотник Уэйн с синяком под глазом сплюнул, когда увидел, как к трапу подходит Бланш.
Он сказал про неё:
– Вы только гляньте, как чешет по улице эта шлюховатая курица! Вчера была пьяная вдрысь, а сегодня нос к солнцу задрала, как будто родня самому герцогу!
Уэйн был зол на Фази, в её сторону старался не смотреть, хоть и знал, что Аллард покинул корабль.
Водо привёл Корали.
Женщина заглядывала в его глаза, с надеждой узнавала:
– Ты возьмёшь меня замуж?
Бывший священник процитировал:
– Пророк Иоганн Иерусалимский предрекал: «К страстям и похотям потянется каждый. Мужчины будут брать всех женщин без разбора. А женщины, слоняясь в пустынных переулках, готовы лечь с любым, кто подвернётся, рожать дитя, не зная, как отец его зовётся». И ты предлагаешь мне стать отцом непонятно кого?
– Дождись моих кровотечений.
– Бабам нас обмануть – только плюнуть. А в плаванье уйду, так ты опять будешь ложиться под всех подряд. А мне воспитывай твоих ублюдков?
Корали обиженно спустилась в трюм.
К трапу корабля пришли родители Оноре, придерживая сына. За ними шла Химильтруда.
Она попрощалась с Гарсандой:
– Знаешь, а ведь я хотела ограбить Оноре и сбежать во Франции к своим детям. Но пожалела безногого в последний момент…
– Скажи ему о детях.
– Чтобы он чувствовал себя виноватым?
– Не он привёз тебя сюда! Может, он захочет привезти твоих детей на этот остров?
Химильтруда догнала новых родственников и сошла с трапа.
На плечо Гарсанды кто-то положил руку. Она обернулась. Сияющая Онорина заключила подругу в объятия. Рядом с мадам Жуайон стоял новый муж.
– И ты уходишь на берег,– заплакала Фази.
– Может, ты тоже найдёшь моряка, и мы будем встречаться в порту, провожая и встречая корабли,– обнадёживала её Онорина.
Ушла и эта подруга.
Гарсанда с Артрадой уже хотели спуститься в трюм, как на корабль поднялась зареванная мать девочки.
– Тебя били?– испуганно спросила подруга.
Аделаида быстро покачала головой «нет-нет» и объясняла своё состояние:
– Я была уверена: такой немолодой мужчина захочет жениться, но нет! Рауль переспал со мной, но жениться отказался. Не хочет кормить чужого ребёнка.
Женщины обнялись. К ним припала Артрада.
Вечером в трюм вошёл капитан Вормс и объявил:
– Женщины, те, кто не нашёл мужа, можете поехать со мной, поможете по хозяйству. Я достраиваю дом, и многие мои матросы помогают мне за дополнительную зарплату. Может, вы договоритесь с членами моего экипажа о семье на лоне природы…Кто не хочет путешествовать на моём корабле до бухты, где стоит моё поместье, может покинуть это помещение и искать счастье в другом месте. Даю вам на размышление час, и корабль отплывает.
Гарсанда переглянулась с Аделаидой.
Аделаида первая заговорила:
– У меня нет охоты таскаться по кабакам вместе с ребёнком. Я останусь здесь.
– Я боюсь остаться совсем одной. И я боюсь мужчин. Этих мужчин мы хоть как-то знаем…Может, с поместья Вормса я убегу куда-нибудь в лес… Буду жить отшельницей…
Вторая часть острова Гваделупа – Гранд-Терр, форт Флер де Эпи в деревушке Пуант-а-Питр с церковью Нотр-Дам-дю-Монт-Кармель.
Вдали, ближе к выходу из пролива между двумя частями острова называемого рекой Солт-Ривер, маячило судно на брандвахте, оно охраняло вход в гавань.
Корабль «Морская Звезда» у берега, его экипаж занялся тем, что скоблил борта, заросшие ракушкой и рачками, называлось это занятие коренгование. Затем матросам предстояло законопатить судно воском или известью.
Квартирмейстер проверял годность фалов и снастей.
Гарсанда перешила плащ капуцинок в юбку и куртку для Артрады, и девочка бегала в ярком одеянии по жёлтому песочку на берегу.
Совсем рядом заросли агавы вперемежку с пышно цветущими магнолиями, мимозами и другими декоративными кустарниками. Над яркими цветами порхают бабочки в большом количестве и зависают колибри. Вдали пасётся стадо коров.
Бертран на палубе вместе с пушкарями и пороховыми обезьянами, юными парнями, чистил буканьерские мушкеты.
Он оторвался от своего занятия, размял плечи, и уставился на Аделаиду, которая чинила грот-парус, самый нижний на второй от носа мачте. Рядом с ней махала иголкой Гарсанда.
Артрада забежала по мостику и докладывала матери:
– Песок такой тёпленький! Может, и вода тёплая?
Её мать качала головой:
– Здесь наверняка есть акулы.
Бертран рассказывал:
– На Гваделупе есть ещё и белый и чёрный песок. А акул здесь действительно много…А, вон глядите, корову на водопое тащит на дно акула-бык!
Женщины повернули головы в сторону, которую указал мужчина. И действительно, огромная акула серого цвета напала на рогатое животное. Артрада схватилась от ужаса за голову. Мать спрятала её лицо у себя в юбках.
Канонир продолжить просвещать новых жительниц Гваделупы:
– Эти акулы могут заходить даже в пресные реки и озёра. У них самый свирепый нрав. Они грызут даже лодки и вёсла. Так что: купаться только в сопровождении взрослых.
Капитан подозвал девочку и вручил ей песочные часы:
– Можешь поиграть с этим механизмом. Он отсчитывает ровно час. С помощью этих часов мы знаем: сколько суток в плавании.
Артрада покосилась на страшного одноглазого матроса в оспинах и поинтересовалась:
– А почему не все люди красивые?
Вормс вздохнул и отвечал:
– Но и чувства людей не столь прекрасны. С годами лжец или скряга становятся всё отвратительнее.
Бертран поинтересовался у Аделаиды:
– Что, так ни с кем и не хочешь больше…э-э-э…встречаться?
– Нет,– грубо ответила женщина, отворачиваясь к парусу,– А вам-то что?
– Я переживаю за судьбу Артрады. Не хочу, чтобы она рубила сахарный тростник…Меня самого как-то пленили англичане, а пират заставляют таскать камни, словно рабов…Рубил я и сахарный тростник…
Аделаида оглянулась с вопросом:
– Сбежали?
– Капитан Вормс напал на каменоломню и освободил…
Капитан Дэнис Вормс заметил, как Роксане Рауль суёт в вырез платья перстень.
Рауль шептал красавице:
– Я поклонник Вашего таланта…Захочется продолжить – зовите…И как это было смело: любить прямо в каюте капитана…
Вормс подошёл к жене и спросил у неё:
– За что расплатился с тобой Рауль?
– Хочет должность повыше, через меня подкатывает,– уверенно врала шлюшка.
А Рауль уже смеялся над Корали:
– Кто тебя так назвал? Испанцы на своих островах загораживают загоны с дикими свиньями и называют их – коррали. Там бывает по тысячу особей. Мы, пираты, если кончается говядина или солёное мясо, частенько по ночам нападаем на сторожа-испанца и заставляем выдавать столько свиней, сколько сочтём нужным.
– Да иди ты!– зло махнула рукой Корали Пуазон.
Бертран узнавал у Аделаиды:
– Мадам, а Вы не поможете мне в крюйт-камере проверить не отсырел ли порох? Там на стеллажах ещё и зажигательные трубки проверить надо…
– Не смешите меня, мсье Берд, у Вас в подчинении столько пушкарей и пороховых обезьян, что моя помощь Вам совершенно без надобности. На интим я отныне пойду только через священника. Буду искать того, кто полюбит меня.
– Женщины хитреют и умнеют прямо на глазах,– присвистнул канонир.
Один из пушкарей, мужчина без глаза и в оспинах, отозвался:
– Эй, красотка, я готов идти с тобой под венец. Я уже люблю тебя.
– Нет, ты страшный. Подожду ещё,– заподозрила, что над ней шутят, Аделаида.
Мужчины расхохотались.
– Этим бабам не угодишь,– пробубнил отвергнутый малый.
Аделаида Шалли поёжилась, интуитивно ей не нравился этот человек, и она вздохнула:
– И почему судьба любит преподносить мне сюрпризы?
– Чтоб ты не скучала,– отвечал ей пират в оспах,– Но что ты знаешь об испытаниях голодом и мечом?
– Не жалуйтесь на судьбу, наверное, ей с Вами тоже не очень-то приятно,– отвечала Аделаида.
Уродливый флибустьер хохотнул:
– Спасибо за комплимент, Вы очень добрая девушка, как я посмотрю. Теперь рад, что Вы мне отказали. Запомни, детка, на счёт моей судьбы: есть только один флаг под которым я хожу, и он такой же чёрный, как моё сердце. Старайся мне не попадаться.
Бертран одёрнул своего подчинённого:
– Дре, не запугивай мадам Шалли! Если кто обидит её или Артраду, то будет иметь дело со мной.
Аделаида переглянулась с Гарсандой, а затем мельком глянула на заступника. Бертран не шутил.
Гарсанда спросила у моряков:
– А на острове есть крокодилы или пумы?
– Хищников нет. Нет даже змей,– отвечал ей один из пушкарей,– Любые попытки завести змей ни к чему не привели, эти рептилии здесь дохнут.
И Фази тут же решила разведать окрестности. Ночевать в лесу она не боялась, даже ночью было всегда тепло.
Она спустилась с трапа и углубилась в реликтовый лес. Птицы пели и кричали, под ногами бегали зелёные ящерицы 20 сантиметров в длину называемые антильская игуана. Вокруг росли колаповые, камедные и красные деревья. Их обвивали лианы. На земле кустами возвышались древовидные папоротники и банановые.
Девушка наткнулась на поляну с камнями, где были вырезаны изображения людей. Догадалась, что это петроглифы карибов или араваков.
На этом острове почти каждый день идёт мелкий дождь, а затем сияет радуга. И вот сейчас путешественница промокла под кратковременными осадками.
Вдруг из зарослей выросла каменная стена, а за ней виднелся дом с красной черепицей и арочными окнами. В саду дома пышно цвели декоративные деревья. А ветви сливы свисали с заманчивыми плодами на каменную ограду. Гарсанда вскарабкалась на каменную стену, тёплую от лучей солнца и стала лакомиться сладкими плодами. Вновь пошёл дождь. Девушка подняла лицо. Капли летели с неба красиво и неотвратимо.
– Мадам, Вы выставляете себя в самом плохом свете, воруя мои сливы,– раздался голос снизу.
Гарсанда вздрогнула. Голос показался знакомым.
– А Вы такой жадный, да?– крикнула она в гущу деревьев.
Из тени вышел Габриель де Аллард. Широкие гофрированные рукава его рубашки шемиз подвязаны на разных уровнях и тем самым образовывали некие «каскады». Рубаху также украшал большой воротник с кружевным узором. Короткий синий жакет подчёркивал статную фигуру.
Хозяин укорял:
– Хулиганка. И воровка.
– Судя по Вашим словам: я – кандидат на повешение. Не приближайтесь, иначе я буду бросать в Вас сливы.
– Мне всегда не нравились Ваши манеры.
– Я смотрю: у Вас успешные инвестиции в этот дом.
– И в плантации сахарного тростника. Вы здесь одна?
– Да. Хотела подыскать местечко для скита.
– Не советую. Рабы узнают, что женщина живёт одна…ну, дальше Вы понимаете…А рабы тут и беглые есть в лесу…Да и карибы-людоеды могут польститься на Ваши косточки…
– Почему Вы не поплыли со всеми?
– Глупышка. Я перегонял захваченное английское судно в нужный порт покупателю. Деньги нам за него отдали в Басс-Терре, экипаж сразу их получил.
За разговором она не заметила, что штурман подошёл совсем близко к ограде. И когда он дёрнул её за ногу, девушка с криком упала в его объятия. В истерике Гарсанда стала бить мужчину в грудь.
Тот, морщась, изрёк:
– Наверное, ты врёшь про благородное происхождение, у тебя сильные руки крестьянки.
– В монастыре послушницы выполняют всю работу по кухне, по саду!– прокричала пленница.
Он нёс её по направлению к дому.
Девушка узнавала поспокойнее:
– Почему Вы не накинулись на меня прямо под сливой?
– Вы перестали меня бить? Боитесь получить сдачи?
– Хочу найти в Вашем доме оружие, чтоб наверняка расправиться с Вами.
Габриель захохотал. Поставил девушку на крыльце перед собой. Разглядывал её с интересом.
Он выдержал значительную паузу, прежде, чем признаться и предложить:
– Признаю: моё приглашение зайти в гости было…грубоватым…Если ты выйдешь за меня замуж, то я прощу тебе прошлые грехи и ошибки.
– Ты не священник, чтоб прощать грехи…– начала было отбиваться она, но осеклась, переспросила,– Неужели ты говоришь всерьёз?
Габриель обиделся:
– Мир настолько испортился, что, когда перед тобой искренний и честный человек, то ты ищешь в этом подвох? Ты можешь уйти сейчас же, я не стану удерживать тебя. Но можешь остаться. Попробуй побыть со мной…может, тебе всё же понравится быть моей женой. Если тебе не понравится – я никому не скажу об этом грешке, клянусь честью флибустьера.
Гарсанда задумчиво отвела глаза в сторону.
Мужчина продолжал уговоры:
– Я знаю: твоя душа чиста и прекрасна…Но если у Психеи нет своего Эрота – её жизнь лишена гармонии.
Девушка посмотрела в его глаза и прошептала:
– Я согласна стать Вашей женой.
И Габриель прильнул к её губам, обняв её нежно, чтоб не испугать. От его поцелуя пошла кругом голова, девушка, словно опьянела. В теле появилась слабость. Она уже не противилась, когда он подхватил её на руки. Отнёс в спальню, где была богатая резная мебель с вставкой большого оникса в изголовье. Красная шёлковая ткань на полстены, деревянный бордюр и над ним штукатурка покрашена белой известью. Потолок из красивого хитросплетения тёмных балок.
Мужчина положил девушку на постель, он потихоньку заголял её рукава, последовательно целуя оголяющуюся кожу. После Габриель перешёл к пуговицам на платье, которые располагались спереди. Он их расстёгивал и тут же приникал к благоуханной молодой коже. Пират приподнял Гарсанду за стан одной рукой, а другой сдёрнул верх платья. Грудь девушки прикрывало ещё нижнее платье из тонкого батиста. Пальцем Габриель волнообразно вёл по руке Гарсанды, и её кровь закипала, ей хотелось, чтобы мужчина прижался к ней, она потянулась губами к его губам. Он откликнулся на призыв, даря ей блаженство поцелуя. Затем разорвал нижнее платье и ухватился за груди, разминая их. Тело Гарсанды обожгло желанием. Она всхлипнула под Габриелем. Но тот не торопился. Он проделал дорожку из поцелуев между её грудей, поиграл языком с её сосками, чем заставил выгнуться от наслаждения. И только после этого задрал юбки и проник в её лоно. Неистощимая сила его мужских потенциалов впечатляла. Но девушка ещё слабо чувствовала любовные наслаждения, её утомили движения внутри её тела. Габриель это понял, он вновь принялся лобзать её груди и страстно целовать её уста. Мужчина сменил тактику фрикций, его бёдра стали делать резкие мелкие движения из стороны в сторону. И Гарсанде показалось, что, если он остановится, то она его убьёт, такое наслаждение охватило её. С её губ полились стоны. Пират излил в неё свои соки, но всё ещё остался лежать на ней, спрятав лицо в её белокурых волосах.
Он прошептал ей на ухо:
– Это ещё не вершина того, на что способно твоё тело.
– Неужели? Куда же лучше?– слетело с губ девушки.
Габриель поднял голову, заглядывая в её глаза. Его удовлетворённость сияла улыбкой на лице.
– Я полюбил тебя сразу, как только увидел,– признался он,– Я почему-то боялся сказать это тебе сразу…
– Но как же ты влюбился в меня с первого взгляда, если твой взгляд был затуманен спиртным?– колола она его.
Мужчина рассуждал сам с собой:
– Как я мог раньше довольствоваться сексом, сопряжённым с насилием над женщиной? Как это было убого. Какой восторг и растворение в нескончаемом блаженстве приносит взаимное согласие. У меня не было женщины лучше тебя.
И он стал целовать её лицо, пока губы не нашли её губы. Матка отозвалась резким позывом к соитию. Гарсанда желала мужчину. Это было новым и странным чувством. Почему до этого ей было больно и противно заниматься сексом с другими? Ответ был очевиден – она тоже полюбила этого красавца.
К её удивлению Габриель уже был готов продолжить любовную игру. На этот раз он встал на колени, подложив под таз девушки большую подушку. А дальше волшебство обрушилось на Гарсанду, она стала настоящей женщиной, уплыв в такое наслаждение, что, казалось, тело, словно воск расплавилось в истоме и взорвалось восторгом.
Затем они лежали обнявшись. Рядом с Габриелем ей стало так хорошо, будто тело воспарило куда-то в рай.
Гарсанда говорила любимому:
– Твои руки вокруг моей шеи, словно спасательный круг, брошенный судьбой.
– Я видел, что родители живут только для себя, поэтому долгое время тоже брал от жизни всё, что хотел: пил, курил всякую дрянь, наряжался…А теперь я хочу жить ради тебя и наших детей…
Влюблённая женщина ответила поцелуем.
Аделаида выглядывала в зарослях Гарсанду, подойдя к краю борта «Морской Звезды». Но подруга, видимо, исполнила задуманное – убежала в лес.
Квартирмейстер Эрнест де Эглантин окликнул её:
– Мадам Шалли.
– Что Вам угодно, мсье де Эглантин?
– Я приглашаю Вас вступить в пробный брак со мной.
– Как это – пробный?– насторожилась женщина.
– Если Вы сочтёте жизнь со мной трудной, то через 2 месяца можете быть свободной. У Вас будет в запасе ещё почти месяц, чтобы найти другого кандидата.
