Франсуаза о'Лик
Кольцо
Эпилог. Новый Год.
К счастью, Пыльный отвёз их не в мебельный магазин. И даже не в строительный.
Он привёз их в тот самый дом Виллеров, откуда несколько часов назад с посохом наперевес улепётывала Алина. Посох, кстати, уже стоял в той комнате с другими раритетными вещами – аккурат между ткацким станком и скамейкой, «на которой сам боярин сиживал», как убеждённо заявил Алине Семён Романович. Что за боярин и зачем он там сиживал было не ясно, однако скамейка и впрямь производила впечатление чего-то боярского.
В остальном дом был достаточно современным. Комната Миши, куда парень привёл Алину ночью, выглядела пустовато. Он сказал, что живет в городе, но вещи Алины, оставленные в пещере, были привезены им в этот дом. Она очень обрадовалась, получив наконец возможность ответить на все сообщения и звонки от родных, друзей и коллег, и тому, что ключи и документы не было нужды восстанавливать.
Алина планировала уехать к себе утром следующего дня, но ночью снегопад так усилился, что выехать из дома Виллеров было просто невозможно. А к вечеру, когда дороги расчистили, уехать от семьи Миши стало возможным, но уже совсем не хотелось. Алина быстро нашла общий язык с его родителями и братом и с легкостью разговорила стесняющуюся Марианну.
Сам Миша был в своём репертуаре – шутил и язвил по поводу и без, заставляя Алину то закатывать глаза, то раздраженно фыркать, то словесно отбивать его выпады. Дарья Николаевна смотрела на них с умилительным восторгом, словно они были двумя котятами, а Семён Романович всё грозился поставить на место Мишу, «чтобы вёл себя приличнее и не позорил семью», но говорил это с ухмылкой и от слов к делу так и не переходил.
Утро 31 декабря Алина встретила всё в том же доме. Как и везде в этот день с самого утра на кухне кипела и бурлила работа. Салаты резались, горячее жарилось, фрукты мылись, нарезки выкладывались красивыми кругами на тарелки. Запахи стояли умопомрачительные, и всем стоило больших трудов не слопать весь праздничный стол ещё в обед.
В середине дня Алина ушла в комнату Миши, чтобы немного отдохнуть. А вскоре туда явился и сам хозяин комнаты.
– Твоё кольцо и кофта, Мандаринка, – он с усмешкой положил вещи рядом с девушкой и сел к ней на диван. – У тебя, короче, и правда всё-везде-раскидать-мания!
Алина смущенно спрятала лицо в ладонях. Она была в гостях, но постоянно об этом забывала, оставляя свои вещи то тут, то там.
– Видишь, как хорошо, что ты у меня есть, – заметила она, выглядывая из-под пальцев. – Всё за мной собираешь.
– Ну, для меня, короче, этот бонус не так очевиден, – хмыкнул Миша, открывая ее лицо. – Зато когда мы окажемся в моей квартире в городе, я, короче, собирать ничего за тобой не буду, а посмотрю, как далеко ты зайдёшь со своей манией, – шутливо поиграл бровями он.
– С чего ты решил, что я пойду к тебе в гости в городе? – притворно удивилась Алина.
Конечно, она пойдёт. За эти неполные три дня она так привыкла к Мише, к легким пикировкам с ним, к его умению без усилий переворачивать любую ситуацию с ног на уши, что уже и представить не могла себя без него.
– Ну так, короче, вот же, – он указал на кольцо. – Рыба-память забыла, что ли?
– Слушай, ты, рыба-сарказм, – Алина шутливо пригрозила Мише. – Ты сейчас доплаваешься у меня.
– Ой-ой, спасите! – наигранно испугался он. – Рыба-память, короче, сейчас что-то вспомнит!
Алина открыла рот, чтобы ответить, как вдруг и впрямь кое-что вспомнила.
– Точно! Я всё хотела спросить, а почему именно кольцо?
– О-о, нет, только не вопросы, – Миша со стоном откинулся на спину.
– Всего один, ничего такого, – Алина улыбнулась своей самой милой улыбкой. – Просто предложение-то ты делать не собирался, а заманить меня мог и по-другому как-то.
– Мог, – кивнул Миша. – Только, короче, когда смотрел на твои фотографии, идея прислать тебе кольцо и позвать в ЗАГС пришла самой первой.
– Это так мило, – Алина растроганно прижала ладони к сердцу.
– Не, ты, короче, не подумай, – запоздало запротестовал Миша, резко поднимаясь на ноги. – Были у меня и другие задумки, короче, и другие кандидатуры на эту роль, но просто…
– Просто эта идея пришла в голову первой, – перебила его Алина, сладко улыбаясь.
– Вот именно, короче, – кивнул он, расхаживая по комнате. – Как говорится, ничего личного – просто идея.
– Это самое лучшее признание в моей жизни, – восторженно сообщила Алина.
Ей наконец удалось сбить его с толку, и пусть на самом деле она не воспринимала его слова, как признание, но ей было приятно немного помучать парня.
Миша в это время бросил на неё странный взгляд, а потом схватил за руку и потащил за собой прочь из комнаты.
– Куда мы идём? – вполне по-настоящему удивилась Алина.
– Так, короче, надевай пуховик и сапоги, – скомандовал он в прихожей, надевая свою верхнюю одежду.
– Ты решил выставить меня из дома? Ты решил избавиться от меня? – Алина накидывала варианты, один бредовее другого, с трудом поспевая за Мишей на улице. – Да куда ты меня тащишь?!
– Утихомирь своё любопытство на пару минут, короче, – бросил он ей.
Миша целеустремленно вёл девушку по снегу сначала через сад у дома, потом по другому участку, и Алина сообразила, что они идут в сторону реки. Почти по этому же пути она бежала сегодня днём.
– Если ты надумал меня утопить, то помни, что я – рыба-память. Я выплыву и припомню!
– Как рыба-сарказм, понадеюсь, – покосился на неё Миша. – Что ты всё-таки плаваешь куда лучше, чем запоминаешь.
Алина фыркнула, не найдя лучшего ответа.
Наконец они вышли к реке. Холодный ветер растрепал волосы Алины, снег забился в сапоги, руки озябли, но она быстро позабыла об этом, как только посмотрела с берега вниз на замёрзшую реку. Прямо на снегу, который толстым слоем покрывал лёд, было вытоптано огромное слово «Мандаринка», а под ним было выложено огромное оранжевое сердце из мандаринок.
– Ох! – только и могла выдохнуть Алина, прикрыв ладонями рот.
– Вот это, короче, самое лучшее признание в твоей жизни, – горделиво указал Миша на своё творение и притянул девушку к себе.
– Ты волшебник, – прошептала Алина, обнимая его в ответ.
– А это, короче, мое настоящее имя, – подмигнул Миша и поцеловал её.
