Феликс Мухоморов
Ну, допустим

И сидим ведь, ждём с наслаждением, кто у кого бельё погрязнее на белый свет умудрится вытащить. И торжествующе вывалит чужое исподнее самыми вопиюще неприглядными местами на наше выделяющее слюни от животного возбуждения обозрение.

Но не тут-то было. Внезапно завязавшаяся было вполне многообещающе прелюдия завершилась не менее молниеносно, чем началась. Симка, придя на кухню, вздумала утробно заурчать, начав непрошено тереться обоими своими заушиями о мою левую голень. Жрать хочет.

Я же ей ещё не положил. Мой недосмотр, признаю. Встал и полез в холодильник за её варёной курицей. Надо погреть. Не холодное же мясо кошке есть. Тут парочка в прогалине в стене синхронно замолчала и уставилась на меня, будто не веря своим глазам.

«Всё. Кина не будет, – буркнул тоже приготовившийся было безбилетно посмотреть мелодраму мой внутренний, – кинщик заболел».

– Ты что, заболел? А ну, дай лоб пощупаю. А ну-ка, дай сюда копыта. Холодные! Опять без свитера пижонишь?! И без носков?! Я так и знала! Точно, заболел! – выстрелила вдруг заботливой тирадой чертяка номер один в номера два как ни в чём не бывало и без единого намёка на намечавшуюся только что, казалось бы, грозу.

– Нет, с чего ты взяла? – ответил осторожно номер два с явным облегчением в голосе.

– А если нет, то давай-ка уже объясни человеку внятно, хватит резину тянуть.

– Эмм, с чего бы начать? – задумался номер второй.

– Может быть, с самого начала? – неосмотрительно предложил я.

– Эмм, с Самого Начала? – озабоченно осведомился номер два.

– Что, есть трудности начать с начала? – удивился я.

– Я попробую, конечно… Эмм… Хм… А Вам которое из Начал более интересно? И в какой версии? – внезапно озаботился чёрт номер два.

– Оставляю это на Ваше усмотрение, – нашёлся я после секундного замешательства.

– Ну хорошо, – вздохнул номер два, – а то терпеть не могу живописать некоторым любителям историй попроще, как некая тепличная парочка дорвалась до санкционных фруктов, вследствие чего мужчина родил мужчину, тот ещё народил мужчин, в результате чего последние, переполнившись братской приязнью, дружно бросились убивать друг друга.

«Я тоже эту историю как-то не очень», – вмешался в диалог мой внутренний голос. И я опять ему не стал перечить. Похоже, это становится нормой.

– Итак… Не было Небесного Света, так как не было видно на небе Светила, – начал нараспев свой неторопливый рассказ номер два. – Стало темно и стало холодно. Небо рождало дождь, смерть несущий всему живому. Люди в пятый раз начали заселять эту благословенную землю, и им не хватало Света, греющего их головы и посевы… – здесь последовала многозначительная пауза.

– Тогда Боги разожгли Огромный Костёр и собрались на Совет. Им предстояло решить, кто из них наиболее достоин превратиться в Источник Света, принеся себя в жертву Божественному Огню… – снова пауза.

– И длился Совет Богов целую вечность. Само Время остановило своё течение. – номер два явно получал удовольствие от всей этой истории.

– В конце концов итогом Великого Совета стало избрание самого богатого из богатейших Богов, благородного старца Тексистекатля, сына Мудрого Тлалока, и самого бедного из беднейших и скромного из скромнейших, Нанауатля. Им предстояло начать эру Пятого Солнца, – продолжал чёрт голосом потомственного московского интеллигента. Только папироски ему не хватало. Ну, вы знаете эту их особую эндемическую манеру держать папироску, отличающую интеллигента московского от, скажем, питерского или казанского.

– Ну тебя понесло, дорогой, – вмешалась номер один.

– Так он же сам хотел…

– А ты и расстарался не на шутку.

– Эмм… Ну ладно… Постараюсь быть несколько лаконичней. Итак, сколько всего измерений Вам известно, дражайший? – взял вдруг чертяка быка за рога. Да так решительно, что даже мой внутренний голос заинтригованно притих.

– Никак не меньше, чем другим! – уверенно парировал я. – Три пространственных: длина, ширина, высота. Одно внепространственное – время.

«Зачёт! Пространственно–временной континуум! Это вам не мясо из пельменей ковырять!» – ободрил меня мой внутренний, но как–то не особо уверенно.

– А что Вас заставляет думать, друг мой, – невинно осведомился мой собеседник, – что внепространственных измерений непременно должно быть меньше, чем пространственных… эммм… известных вашей цивилизации на её нынешнем этапе развития?

– Я не могу отвечать за всю нашу цивилизацию, – озадаченно промолвил я, – нас так в школе учат на протяжении последних полутора веков: осей координат в нашем пространстве три, поэтому оно и называется трёхмерным… а время – одно, и оно необратимо. Время течёт всегда в одном направлении примерно с одной скоростью.

– Ну что же делать… для начала пусть время будет абсолютно необратимой константой. Хотя, как мы все знаем опять же, ничего абсолютно абсолютного земной наукой пока не обнаружено. Но почему время должно быть одно? Осей в геометрическом пространстве вы знаете целых три, а в негеометрическом – всего одну? Где логика? – продолжал чёрт испытывать моё серое вещество на изгиб.

– Хорошо, допустим, временных осей больше… Тогда мы можем по ним перемещаться точно так же, как по осям пространственным? Сел я, значит, на велосипед в двадцатом веке, а приехал в восьмом?

– Почему именно велосипед пришёл Вам в голову? В восьмом веке велосипеды были редкостью, – резонно одёрнул меня бес.

Мы с внутренним скромно потупили взор.

– Во–первых, этот вариант означал бы дополнительные расходы в смете либо на маскировку Вашего столь необычного появления, что довольно затратно, – продолжил тот, будто размышляя вслух, – либо на провозглашение Вас местным божеством в конкретных пространственно-временных координатах, что ещё более ресурсоёмко…

– Мы и не претендовали на какие-то ваши расходы, – прервал я, будто невзначай, его расчёты, напомнив о своём существовании.

– Во-вторых, а по Сеньке ли шапка? – строго заметил чёрт, – у вас вон на муниципальные выборы желающих не пускают, а уж в восьмой век…

– Так на выборы не пускают желающих именно те, кого я бы сам не то что в восьмой век, во вчерашний день бы не пустил – они же побегут все лотерейные билеты скупать, и это в самом безобидном случае! Но остальные-то все мы, в большинстве своём, нормальные!

«Ну зачем же сразу все? – оживился мой внутренний. – Дайте хоть один билетик купить! Вам что, жалко? Мы поделимся!»

– Вот потому и не по Сеньке шапка. Вам дай такой велосипед, и он мигом окажется в руках у тех, кого к нему и близко подпускать нельзя, – кажется, даже с некоторой ноткой сочувствия резюмировал чёрт.

– То есть, хотите сказать, что если не нас, то кого-то другого где-то, когда-то, куда-то пускают?!

– А как иначе Вы объясните себе находку в окрестностях мексиканского городка Акамбаро фигурок динозавров, вымерших, как достоверно известно вашим учёным, 65 – 66 миллионов лет тому назад, и статуэток людей, которые динозаврам современниками не были и быть не могли? Ваши эксперты оценивают возраст этих артефактов в пределах от трёх до шести тысяч лет, – интригующим голосом спросил мой собеседник из кухонной стены.

Не найдясь, что ответить, я молчал, стараясь делать это многозначительно.

– В местном музее Вальдемара Хульсруда их не один десяток тысяч, и это после того, как большая часть его парадоксальной коллекции, собранной в тридцатых – сороковых годах двадцатого века, вдруг кое-кому помешала… (тут он таинственно понизил голос) и исчезла в 1999 году. Представьте себе, бесследно.

– Припоминаю, да… Но там же есть альтернативное мнение! Некоторые скептики утверждают, насколько я помню, что фигурки были подделаны – вытесаны из камня и слеплены из глины местными крестьянами, насмотревшимися телевизора и начитавшимися комиксов и научных статей…

– Телевизора насмотрелись и научных статей начитались?! Жители небольшого провинциального мексиканского городка в начале прошлого века?! – довольно саркастически продолжила общение уже чертовка, – Вы уверены, что в начале двадцатого века упомянутые изготовители якобы подделок хотя бы слово «телевизор» где-нибудь слышать могли?

– Ну да, согласен, звучит забавно… – улыбнулся я.

– Кстати, свои якобы подделки они изготавливали в том числе и из чёрной оахакской глины, до месторождения которой от Акамбаро более шестисот километров! Пешком месяца три идти только туда, а потом столько же обратно. Ради того, чтобы кого-то обмануть?!

– На лошади побыстрее бы доехали!

– Мексиканские сельские жители в начале того века отнюдь не были избалованы такой роскошью, как избыток лошадей. Тем более в период местной гражданской войны 1910–1917 годов и последующего затем продолжительного этапа восстановления после неё, – последовало резонное возражение. – А что думать о выполненной в древнеримском стиле второго века до нашей эры терракотовой голове с несомненно европейскими чертами лица, найденной в окрестностях города Толука-де-Лердо?

– Что же в этом странного? Во втором веке до нашей эры Древний Рим как раз особенно процветал и распространял свою власть на всю Европу и значительные части Азии и Африки – удивился я.

«Точно!» – поддакнул мой внутренний.

– Дело в том, что юг Северной Америки в эту пору миллионы лет уж как не был частью Пангеи, то есть не являлся единым целым ни с Европой, ни с Азией, ни уж тем более с Африкой. Итак, откуда в гостях у ольмеков мог оказаться европеец?

– Ну, не знаю… заблудившийся корабль потерпел крушение…

– Хорошо, появлению геоглифов в пустыне Наска вы обязаны тоже потерпевшему крушение кораблю? Мария Райхе начала своё их изучение в начале сороковых годов двадцатого века. Может быть, их также начертили специально перед её появлением коварные селяне, на этот раз перуанские, начитавшись научных книг и насмотревшись телевизора до того момента? – саркастически вопросила чертовка, – а изображения в пустыне Атакама? Начитанные чилийские земледельцы тоже с телевизором переборщили? И главное, зачем? Чтобы насолить испанским завоевателям? Так те и летать-то не умели. Или птичкам перелётным путь их скрасить хотели видными лишь с высоты рисунками?

Глава 9. Мох – не птица перелётная, но тоже тянется на юг

Мохнатые и необычайно разлапистые туи то ли из-за болезни какой-то своей растительной, то ли вследствие долгого отсутствия ухода служили неплохой маскировкой входа в номер.

Беглая прогулка по территории мотеля позволила добыть мало-мальски пригодный на безрыбье чёрный чай хотя бы без ароматизаторов. Довольно уже набравшиеся сотрудники близлежащего супермаркета, эмоционально празднующие в одном из домиков мотеля какое-то корпоративно значимое событие, оказались довольно хлебосольными соседями. Искомое ожидаемо оказалось упакованной в бумажные пакетики чайной пылью, но другого, нормального, листового чая здесь почти не водится. А уж о зелёном и тем более улуне в здешних краях вообще мало кто слышал.

Информация о торчках с солидными калибрами получила свежее дополнение – к их домику только что стали подтягиваться непростого вида гости. По тому, как оные старались остаться незамеченными, было ясно, что пригласительных билетов у них наблюдается дефицит.

Тихо проникнув на территорию мотеля пешим порядком путём преодоления явно недостаточно высокой для них ограды с небрежно накиданной поверху колючкой, группа из шестерых одетых в тёмную одежду с капюшонами человек почти грамотно рассредоточилась по неосвещённым позициям на подходе к домику у секвойи.

«Ну прям ниндзя, – подумал сухощавый и метко метнул камешек в вентилятор, до этого момента тихо вращавшийся в форточке указанного строения, после чего поспешил вернуться незамеченным в домик номер 9, – сейчас шумно станет, надо менять место дислокации».

– Срочно надо менять место дислокации, – повторил он уже вслух, едва оказавшись с внутренней стороны хлипкой двери и сразу щёлкнув выключателем.

– Что случилось?

– Торчков сейчас штурмом брать станут… шумно будет.

– Кто, полиция?!

– Да нет, о приезде местной полиции вся округа бы за пару километров была оповещена и все бы уже разбежались, даже слепые, глухие и безногие. В здешних краях полиция не любит быть сюрпризом. Но, через полчаса и они здесь будут. Надо оперативно исчезать. Я за машиной. Подгоню прямо в дверь. Готовься грузить.

– Этот только размяк. Прям сейчас готов исповедоваться.

– Нет времени. Пеленай его со всем, что успеем забрать. У нас пара минут в лучшем случае.

Не оставили им ожидаемых пары минут. В районе секвойи раздалась длинная автоматная очередь, затем последовала сопровождаемая громкой нецензурной бранью серия из трёх взрывов, после чего завязалась вдумчивая перестрелка.

Сухощавый стремительно исчез в направлении парковки, а коренастый, даже не позаботившись запереть за ним хлипкую дверь, бросился в темноте заворачивать пленника в свёрток из листов расстеленного ранее полиэтилена. Уже заканчивая начатое, он почувствовал затылком неладное.

Оборачиваясь в падении, коренастый увидел чёрную тень в дверном проёме и ритмично пляшущий в срезе дула диковинного оружия язычок пламени.

Оказавшись на полу за только что сформированным свёртком, он быстро выхватил трофейный SD9, но применять его уже не было надобности: в передней части шеи у чёрной тени вдруг вспухли друг за другом два фонтанчика, после чего тень безмолвно упала на пол, корчась нижней частью тела.

– Мал, да удал, – пробормотал возникший из темноты на месте упавшего сухощавый, убирая игрушечного вида Ruger в один из карманов своей жилетки, – похоже, пришли не за торчками…

– А за кем тут ещё? – удивился коренастый, быстро поднимаясь из-за вяло шевелящегося объёмного свёртка.

– Поглядим, – пробормотал сухощавый, насторожённо оглядываясь на дверь и окно, чего за ним обычно не водилось, и тут же ухватился за один конец свёртка, – ускоряемся!

Мужчины буквально за две секунды швырнули упакованного пленника в багажник автомобиля, после чего видавший виды Форд с выключенными фарами стал отъезжать так же крадучись, как подъехал только что.

– К торговле даже не сунулись… с торчками закусились как бы вынужденно, в силу непредвиденных обстоятельств. Похоже, я им в этом малость подсобил.

– Как это?

– Да вентилятор у них больно тихо работал. Но… Постой, а ты случаем не с ними поменялся номерами халуп?

– Ну да! Совсем не случаем. Именно у них с двери я девятку и позаимствовал тихонько. А им повесил нашу тридцатку.

– Почему именно у них?

– Во-первых, они самые дальние отсюда, во-вторых, торчки, в третьих, спать укладывались, в четвёртых, чётный ряд на нечётный сменил, ну и девятку при необходимости легко в шестёрку перевернуть, если что.

– Логично. Значит, они либо по нашу душу, либо… – тут сухощавый прервал свои размышления вслух и резко затормозил на выезде из мотеля прямо напротив домика местного менеджера.

Автомобиль остановился достаточно быстро, чтобы находящиеся в нём могли отчётливо услышать раздавшийся внутри домика выстрел и последовавший за ним по-собачьи искренний, полный тоскливой предсмертной беспомощности всхлип щенка-подростка, не сумевшего защитить свою семью. Тут же прозвучал детский негодующий крик.

– Дитё зачем… – прозвучало укоризненным полушёпотом – полу-выдохом. К домику молниеносно метнулась широкая тень.

– В дальнем углу слева, прикрылся ребёнком, – одними губами проинформировал сухощавый, не менее быстро оказавшийся у двери и разглядывающий обстановку внутри с помощью крохотного зеркальца с ручкой, похожего на то, что нам в рот в кабинете стоматолога регулярно наведывается, – на счёт семь шумни череп вправо на сорок, – попросил он неслышно и исчез за углом строения.

– Принял… – также одними губами ответил коренастый, начав мысленный отсчёт с одновременным ощупыванием крепкой ладонью дорожки под ним на предмет камешка нужного калибра.

На счёт семь метко брошенный камень звонко образовал в стекле самого правого окна крохотную трещинку. Человек в чёрном, выставивший перед собой в сторону входа оружие, зажатое в одной руке, и зажимающий другой рукой рот девочки, используемой им в качестве живого щита, нервно дёрнул головой в сторону источника звука. Хорошо повернулся, на сорок градусов… как и просили…

Две пули небольшого калибра почти одновременно деловито вошли без приглашения сквозь тонкую фанерную стенку домика и, почти не замедлив своего судьбоносного полёта, хищно впились сзади в мускулистое человеческое тело.

Как и их товарки пару минут назад, путь свой они проложили сквозь шею своей жертвы. Врезавшись между шейных позвонков, обтекаемые кусочки металлического сплава мгновенно перебили спинной мозг, лишив мишень способности активно контролировать ситуацию.

Рука, до того крепко сжимавшая рот ребёнка, безвольно вдруг обвисла, а из шеи забили пульсирующие фонтанчики. Почувствовав свободу, девочка кинулась к дверному проёму прямо в объятия появившегося там широкоплечего мужчины, встретившего её неожиданно доброй улыбкой: «Todo esta bien, mi corazon… todo esta bien⁴⁶…»

Бегло брошенные ими внутрь помещения взгляды зафиксировали лежащее на полу видавшее виды помповое ружьё Remington 870 и два горизонтальных силуэта в чёрной одежде с капюшонами.

Один из них скорчился в углу, полностью погрузившись в свои конвульсии. Тело второго, голень которого оказалась намертво зажатой честно исполнившими свой незамысловатый долг клыками мёртвой девочки от папы почти овчарки и мамы дворянских кровей, тихо остывало недалеко от входа в помещение.

– Сейчас полиция приедет, давай, мы высадим тебя вон там, – предложил коренастый девочке, указывая на светящуюся вывеску расположенной неподалёку автозаправки, – а нам надо уезжать.

– Нет, сеньор, ни за что! – вцепилась она в мужчину мёртвой хваткой, – я здесь не останусь!

– Но мы не можем…

– Нет! – у ребёнка, похоже, начиналась истерика, – я не останусь!

На фоне внезапно оглушившей всех тишины, сменившей звуки закончившейся в дальнем конце мотеля с неизвестным счётом перестрелки, приближающиеся завывания полицейских сирен прозвучали неожиданно громко.

– Нет времени спорить, пусть пока едет с нами, если хочет, – буркнул сухощавый, садясь за руль Топаза.

– Я на секундочку! – девочка быстро метнулась к двери, сунула руку в темноту и, крепко зажав в ней большой, совсем не детский чёрный зонт-трость, тут же материализовалась на заднем сидении. На немой вопрос своего коренастого соседа, внимательно сканирующего дулом своего SD9 пространство позади спешно отъезжающего автомобиля, она лишь пожала плечами с загадочной улыбкой.

Глава 10. Загадочнее тайны только тайна неразгаданная

«Настоящий Рыцарь Тайны!⁴⁷ – быстро мерил широкими шагами свой даже по университетским меркам аскетичный кабинет Марио. – Это же надо! Как можно было умудриться упустить двух косолапых русских, имея пятерых натренированных бойцов с опытом участия в реальных тактических операциях, достаточные полномочия от Ложи и щедро оплаченную лояльность местной власти?»

Тут он остановился на мгновение, будто прислушиваясь к чему-то.

– Не говоря уже о паре взятых в отнюдь не дешёвую почасовую аренду официальных удостоверений, – продолжил он через секунду возмущаться уже вслух, – и полностью легализованном арсенале, что нам тоже далеко не бесплатно достался!

В этот момент в дверь скромно поскреблись. Приблизившись к ней, Марио приложил ухо к висящему в рамке справа от двери изображению напоминающего многолапого паука символа. Затем он тихо отстучал пальцами ответ. То, что прозвучало шёпотом в дверной щели, привело его практически в бешенство.

«Он ещё и лучшего из бойцов позволил взять в плен!»

Загадочность, таинственность, налёт недоговорённости – непременные атрибуты масонства. Существующее довольно давно, а по мнению некоторых экспертов, чуть ли не со времён любителей попавших под санкции яблок Адама и Евы, тайное сообщество представляется человеку неискушённому неким симбиозом рыцарского ордена, мафии и сети кружков любителей эзотерики, мистики и магии.

Считающий себя в некоторой мере уже посвящённым в не слишком глубоко скрытые тайны Вольных Каменщиков неофит воодушевлённо возразит, что современные Ложи во многом открыты внимательному взору и несложно убедиться в том, что все их устремления направлены лишь на бескорыстное самосовершенствование с целью ненасильственного улучшения ещё столь полного неизжитых пороков человеческого общества.

Кое-кто, с той или иной степенью обоснованности уверенный в своём праве зваться адептом, то есть, скорее всего, осведомлённый едва ли лучше тех, первых двух, знает (или думает, что знает), что правы оба предыдущие докладчики.

Знает, но не скажет. Лишь многозначительно надует щёки. Дескать, намекнёт он нам с вами всем своим видом, говорящий – не знает, а знающий, как известно, не говорит.

А уж что доступно ведению и видению Верховных… Чтобы это узнать, придётся стать одним из Них. И как же оказаться в числе Первых, спросите вы? А вот тут вам не ко мне. 2 be 1 ask 1.

Спустя минуту после того, как профессор Санчес, закончив все запланированные на сегодняшний день лекции, устало вернулся в свой кабинет, чтобы заняться делами совсем иного рода, справа от двери неслышно для постороннего слуха завибрировала заботливо укрытая в надёжной рамке из огнеупорного пластика пластина из нераспознаваемого на первый взгляд материала.

Напоминала она довольно умело обработанный обломок плоского, видавшего виды, но обладающего невиданной крепостью и живучестью камня с нанесённым на него очевидно уже очень давно и едва видимым, почти исчезнувшим за долгие годы существования, паукообразным символом.

В отличие от представителей известного нам сегодня класса арахнид (паукообразных), изображение имело не восемь и даже не десять, а целых шестнадцать конечностей. Причём, все они выглядели одинаково развитыми. Что ещё более странно, скажет Вам любой арахнолог, конечности были расположены под одним и тем же углом к продольной оси тела их обладателя. Причём, геометрическая величина его в градусах менялась, будто многолапый паук синхронно шевелил всеми своими лапками, стоило посмотреть на рисунок под другим углом.

Профессор удивлённо обернулся, подошёл ко входу и приблизил ухо к известной только ему точке на будто бы ожившем рисунке. Спустя мгновение он быстро открыл дверь и почтительно отступил в сторону от дверного проёма, пропуская внутрь человека в чёрном плаще со скрытым в тени капюшона лицом.

– Ваш электронный пропуск не сработал, – тихим ровным голосом констатировал вошедший, едва дверь за ним оказалась закрытой.

– Я Вас ждал только завтра, Сеньор… заявка была подана заблаговременно, но бюрократические процедуры… служба безопасности Университета работает не так быстро, как хотелось бы… эээ… простите, а как же тогда Вы вошли в охраняемый корпус?

– Как видите, результативно, – лаконично ответил гость, чьё внимание явно привлёк висящий справа от двери камень с уже известным нам с вами рисунком.

– Видимо, тому были причины? – несколько озабоченно спросил Марио.

– Видимо, они тому есть, – продолжил мужчина в тёмном, продолжая разглядывать каменную пластину.

– И в чём они заключаются? – продолжал настаивать профессор.

– Вы кое о чём забыли нас предупредить, – наконец оторвал свой взгляд от содержимого огнеупорной рамки таинственный посетитель.

– О чём же?

– Например, о том, что девочку будут охранять пятеро довольно разношёрстных, но вполне эффективных и хорошо вооружённых бойцов.

– Бойцов? Но я не понимаю, откуда…

– Вы неплохо умеете скрывать свои эмоции, профессор, – всё так же тихо и ровно перебил Марио его собеседник, – довольно неплохо… Но я потерял слишком много своих людей, чтобы довольствоваться таким ответом. Шестерых лучших моих людей, если быть точным. Вот видите, я с Вами откровенен. И я хочу ответной откровенности. Я вправе знать, ради чего была принесена такая жертва.

В небольшом помещении повисла гнетущая тишина.

– Я могу хоть что-то предположить максимум о двух! – наконец нерешительно прервал затянувшуюся паузу преподаватель, – но я и подумать не мог, что для…

– Хорошо, давайте поговорим об этих двух для начала, – вновь перебил его мужчина в плаще, – и, пожалуйста, на этот раз я хочу услышать всё, что Вам известно, с мельчайшими значимыми подробностями… или даже с Вашей точки зрения незначимыми.

– Буквально два дня назад нам поступила информация… даже не информация, а… эээ… слухи из цепочки не самых достойных доверия источников. Из них можно было предположить, что… эээ… некие неизвестные нам пока люди то ли уже проводят, то ли планируют начать непозволительные с точки зрения Ложи… эээ… эксперименты… в тех областях… о которых я не могу говорить даже с Вами, Сеньор.

– И?

– Как нам нашептали из третьих уст, эти пока умудряющиеся скрываться от нашего Всевидящего Ока люди, возможно, наняли пару косолапых то ли просто ищущих возможность случайного заработка русских забулдыг, то ли не очень профессиональных и уже немолодых наёмников, что, в общем-то, одно и то же…

– С какой целью? – неожиданно живо отреагировал гость.

– Им якобы поручили поездку в известный Вам уже регион за одним… эээ… артефактом… представляющим интерес разве что для узкого круга специалистов.

– Откуда информация об их непрофессионализме? Они где–то засветились, о них что-то известно?

– Ну… нет, нам ничего о них пока не известно… кроме того, что двое небогато одетых гринго открыто… пешком!.. явились на одну из самых заурядных автостанций в Мехико, где на виду у всех сначала простояли в общей очереди среди представителей, прямо скажем, не самых социально благополучных слоёв, а затем купили самые обычные бумажные билеты. Просто цирк какой-то! Такое только слепой не заметил бы! Говорят, там одних зевак дюжина сбежалась посмотреть на такое чудо. И потом они действительно поехали на самом медленном и дешёвом вонючем автобусе для всякого отребья типа прислуги…

– Моя мама работала в прачечной.

– О, простите, я не это имел в виду! Но, знаете, настоящие профессионалы ездят…

– Итак, они поехали в дешёвом автобусе. Дальше! – требовательно в очередной раз прервал профессора визитёр.

– Да, естественно, мы их уже ждали на автостанции в пункте назначения автобуса – в Веракрус.

– Мы?

– Ну, не я, конечно… один из офицеров нашей Ложи, которого мы считали достаточно опытным… ждал их там с пятью хорошо вооружёнными местными наёмниками и парой легальных удостоверений, взятых нами в аренду у властей штата… Эти пятеро бойцов имели самые хорошие рекомендации, я лично позаботился…

– Ждали для чего?

– Как для чего?! Поговорить с ними… узнать, что им известно об их нанимателях.

– Пятеро хорошо вооружённых бойцов нужны для того, чтобы поговорить? – тихо спросил человек, называемый Сеньором, – я думал, для разговора достаточно языка и ушей, а солдаты лучше приспособлены для ведения боевых действий. Вы действительно планировали развязать бой среди бела дня на территории центрального автовокзала деловой столицы штата?

– Нет, конечно! Просто поговорить…

– Продолжайте!

– А нечего продолжать. Эти двое косолапых каким-то образом умудрились улизнуть сначала из автобуса, а затем и с территории автостанции, и… впрочем, Вас это не заинтересует…

– Говорите!

– Эээ… они захватили в плен одного из тех пятерых наёмников…

– Было боестолкновение? – удивился гость.

– Нет, они вышли из автобуса без оружия.

– И???

– Захваченный был… эээ… доверенным человеком нашего офицера… и тот приказал брать безоружных без… эээ… излишнего шума…

– Безоружных? А тот, захваченный русскими столь дорогой вашему офицеру наёмник, был без оружия в момент пленения?

– Э… нет… я думаю, он не был безоружным.

– Понятно. Что дальше?

– Они устроили… эээ… автомобиль наших наёмников стал участником аварии с местным неповоротливым городским автобусом, в результате чего эти русские смогли беспрепятственно скрыться с пленником, не оставив следов… Ведутся поиски…

– Ясно. Об этом я должен был знать вчера.

– Эээ… у меня не было оснований связывать этот… эээ… досадный инцидент с порученным Вам делом…

– Почему?

– Искомая девочка – сирота самого низкого в социальном смысле происхождения, и она нужна нам… нужна совсем по другому поводу.

– Что-то ещё?

– Нет! – с несколько несоответствующей его статусу торопливостью заверил профессор своего собеседника, – больше ничего мне не известно. Если будет что-то новое, я сразу Вас извещу, Сеньор!

– Надеюсь. Кстати, меня удивляет, почему Вы называете косолапыми именно их? – по-прежнему тихо произнёс человек в чёрном плаще и, не преминув бросить ещё один внимательный взгляд на всё тот же каменный фрагмент с таинственным рисунком, растворился в щели двери, как будто его и не было.