Федор Тютчев
Стихотворения

«Неверные преодолев пучины…»

 
                  Неверные преодолев пучины,
Достиг пловец желанных берегов⁴¹;
И в пристани, окончив бег пустынный,
С веселостью знакомится он вновь!..
Ужель тогда челнок свой многомощный,
Восторженный, цветами не увьет?..
Под блеском их и зеленью роскошной
Следов не скроет мрачных бурь и вод?..
 
 
                  И ты рассек с отважностью и славой
Моря обширные своим рулем, —
И днесь, о друг, спокойно, величаво
Влетаешь в пристань с верным торжеством.
Скорей на брег – и дружеству на лоно
Склони, певец, склони главу свою —
Да ветвию от древа Аполлона
                  Его питомца я увью!..
 

14 сентября 1820

К оде Пушкина на Вольность

 
Огнем свободы пламенея
И заглушая звук цепей,
Проснулся в лире дух Алцея —
И рабства пыль слетела с ней.
От лиры искры побежали
И вседробящею струей,
Как пламень божий, ниспадали
На чела бедные царей.
 
 
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, забыв их трон,
Вещать тиранам закоснелым
Святые истины рожден!
И ты великим сим уделом,
О муз питомец, награжден!
 
 
Воспой и силой сладкогласья
Разнежь, растрогай, преврати
Друзей холодных самовластья
В друзей добра и красоты!
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
Смягчай, а не тревожь сердца!
 

Ноябрь 1820

Харон⁴² и Каченовский

<Отрывок>

 
Харон
Неужто, брат, из царства ты живых —
Но ты так сух и тощ. Ей-ей, готов божиться,
Что дух нечистый твой давно в аду томится!
Каченовский
Так, друг Харон. Я сух и тощ от книг…
Притом (что долее таиться?)
Я полон желчи был – отмстителен и зол,
Всю жизнь свою я пробыл спичкой…
 

Ноябрь 1820

Весна

(Посвящается друзьям)

 
Любовь земли и прелесть года,
Весна благоухает нам! —
Творенью пир дает природа,
Свиданья пир дает сынам!..
 
 
Дух жизни, силы и свободы
Возносит, обвевает нас!..
И радость в душу пролилась,
Как отзыв торжества природы,
Как бога животворный глас!..
 
 
Где вы, Гармонии сыны?..
Сюда!.. и смелыми перстами
Коснитесь дремлющей струны,
Нагретой яркими лучами
Любви, восторга и весны!..
 
 
Как в полном, пламенном расцвете,
При первом утра юном свете,
Блистают розы и горят;
Как зефир в радостном полете
Их разливает аромат, —
 
 
Так разливайся, жизни сладость,
Певцы!.. за вами по следам!..
Так по́рхай наша, други, младость
По светлым счастия цветам!..
 
 
Вам, вам сей бедный дар признательной любви,
Цветок простой, не благовонный,
Но вы, наставники мои,
Вы примете его с улыбкой благосклонной.
Так слабое дитя, любви своей в залог,
Приносит матери на лоно
В лугу им сорванный цветок!..
 

Не позднее апреля 1821

A. H. M.⁴³

 
Нет веры к вымыслам чудесным,
Рассудок все опустошил
И, покорив законам тесным
И воздух, и моря, и сушу,
Как пленников – их обнажил;
Ту жизнь до дна он иссушил,
Что в дерево вливала душу,
Давала тело бестелесным!..
 
 
Где вы, о древние народы!
Ваш мир был храмом всех богов,
Вы книгу Матери-природы
Читали ясно без очков!..
Нет, мы не древние народы!
Наш век, о други, не таков.
 
 
О раб ученой суеты
И скованный своей наукой!
Напрасно, критик, гонишь ты
Их златокрылые мечты;
Поверь – сам опыт в том порукой, —
Чертог волшебный добрых фей
И в сновиденье – веселей,
Чем наяву – томиться скукой
В убогой хижине твоей!..
 

13 декабря 1821

Одиночество

(Из Ламартина⁴⁴)

 
Как часто, бросив взор с утесистой вершины,
Сажусь задумчивый в тени древес густой,
              И развиваются передо мной
Разнообразные вечерние картины!
Здесь пенится река, долины красота,
И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;
Там дремлющая зыбь лазурного пруда
              Светлеет в тишине глубокой.
              По темной зелени дерев
Зари последний луч еще приметно бродит,
Луна медлительно с полуночи восходит
              На колеснице облаков,
              И с колокольни одинокой
Разнесся благовест протяжный и глухой;
Прохожий слушает, – и колокол далекий
С последним шумом дня сливает голос свой.
              Прекрасен мир! Но восхищенью
              В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть бессилен солнца свет.
С холма на холм скользит мой взор унылый
И гаснет медленно в ужасной пустоте;
Но, ах, где стречу то, что б взор остановило?
И счастья нет, при всей природы красоте!..
И вы, мои поля, и рощи, и долины,
Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!
И что мне в вас теперь, бездушные картины!..
Нет в мире одного – и мир весь опустел!
              Встает ли день, нощные ль сходят тени, —
И мрак и свет противны мне…
              Моя судьба не знает изменений —
И горесть вечная в душевной глубине!
Но долго ль страннику томиться в заточенье?
Когда на лучший мир покину дольний прах,
Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье;
Где солнцы истины в нетленных небесах?..
              Тогда, быть может, прояснится
Надежд таинственных спасительный предмет,
              К чему душа и здесь еще стремится,
              И токмо там, в отчизне, обоймет…
Как светло сонмы звезд пылают надо мною,
                      Живые мысли божества!
              Какая ночь сгустилась над землею,
              И как земля, в виду небес, мертва!..
Встают гроза и вихрь, и лист крутят пустынный!
              И мне, и мне, как мертвому листу,
                      Пора из жизненной долины, —
Умчите ж, бурные, умчите сироту!..
 

Между 1820 и маем 1822

Гектор и Андромаха

(Из Шиллера)

 
Андромаха
Снова ль, Гектор, мчишься в бурю брани,
Где с булатом в неприступной длани
Мстительный свирепствует Пелид?..
Кто же призрит Гекторова сына,
Кто научит долгу властелина,
Страх к богам в младенце поселит?..
Гектор
Мне ль томиться в тягостном покое?..
Сердце жаждет прохлажденья в бое,
              Мести жаждет за Пергам!..
Древняя отцов моих обитель!
Я паду!.. но, родины спаситель,
Сниду весел к Стиксовым брегам…
Андромаха
Суждено ль мне в сих чертогах славы
Видеть меч твой праздный и заржавши? —
Осужден ли весь Приамов род?..
Скоро там, где нет любви и света, —
Там, где льется сумрачная Лета,
Скоро в ней любовь твоя умрет!..
Гектор
Все души надежды, все порывы,
Все поглотят воды молчаливы, —
              Но не Гектора любовь!..
Слышишь?.. Мчатся… Пламя пышет боя!..
Час ударил!.. Сын, супруга, Троя!..
Бесконечна Гектора любовь!..
 

Июнь 1822

«На камень жизни роковой…»

 
На камень жизни роковой
              Природою заброшен,
Младенец пылкий и живой
              Играл – неосторожен,
Но Муза сирого взяла
              Под свой покров надежный,
Поэзии разостлала
              Ковер под ним роскошный.
Как скоро Музы под крылом
              Его созрели годы —
Поэт, избытком чувств влеком,
              Предстал во храм Свободы, —
Но мрачных жертв не приносил,
              Служа ее кумиру, —
Он горсть цветов ей посвятил
              И пламенную лиру.
Еще другое божество
              Он чтил в младые лета, —
Амур резвился вкруг него
              И дани брал с поэта.
Ему на память стрелку дал,
              И в сладкие досуги
Он ею повесть начертал
              Орфеевой супруги.
И в мире сем, как в царстве снов,
              Поэт живет, мечтая, —
Он так достиг земных венцов
              И так достигнет рая…
Ум скор и сметлив, верен глаз,
              Воображенье – быстро…
А спорил в жизни только раз —
              На диспуте магистра.
 

Не позднее 1829

««Не дай нам духу празднословья»!45…»

 
«Не дай нам духу празднословья»!⁴⁵
Итак, от нынешнего дня
Ты в силу нашего условья
Молитв не требуй от меня.
 

Начало 1820-х

Противникам вина

(Яко и вино веселит сердце человека)

1

 
О, суд людей неправый,
Что пьянствовать грешно!
Велит рассудок здравый
Любить и пить вино.
 

2

 
Проклятие и горе
На спорщиков главу!
Я помощь в важном споре
Святую призову.
 

3

 
Наш прадед, обольщенный
Женою и змием,
Плод скушал запрещенный
И прогнан поделом.
 

4

 
Ну как не согласиться,
Что дед был виноват:
Чем яблоком прельститься,
Имея виноград?
 

5

 
Но честь и слава Ною, —
Он вел себя умно,
Рассорился с водою
И взялся за вино.
 

6

 
Ни ссоры, ни упреку
Не нажил за бокал.
И часто гроздий соку
В него он подливал.
 

7

 
Благие покушенья
Сам бог благословил —
И в знак благоволенья
Завет с ним заключил.
 

8

 
Вдруг с кубком не слюбился
Один из сыновей.
О, изверг! Ной вступился,
И в ад попал злодей.
 

9

 
Так станемте ж запоем
Из набожности пить,
Чтоб в божье вместе с Ноем
Святилище вступить.
 

Начало 1820-х

Послание к А. В. Шереметеву⁴⁶

 
Насилу добрый гений твой,
Мой брат по крови и по лени,
Увел тебя под кров родной
От всех маневров и учений,
Казарм, тревог и заточений,
От жизни мирно-боевой.
В кругу своих, в халате, дома,
И с службой согласив покой,
Ты праздный меч повесил свой
В саду героя-агронома.
Но что ж? Ты мог ли на просторе
Мечте любимой изменить?
Ты знаешь, друг, что праздность – горе,
Коль не с кем нам ее делить.
Прими ж мой дружеский совет
(Оракул говорил стихами
И убеждал, бывало, свет):
Между московскими красами
Найти легко, сомненья нет,
Красавицу в пятнадцать лет,
С умом, душою и душами.
Оставь на время плуг Толстого,
Забудь химеры и чины,
Женись и в полном смысле слова
Будь адъютант своей жены.
Тогда предамся вдохновенью,
Разбудит Музу Гименей,
Своей пожертвую я ленью,
Лишь ты свою преодолей!
 

Январь 1823

Песнь Радости

(Из Шиллера)

 
Радость, первенец творенья,
Дщерь великого Отца,
Мы, как жертву прославленья,
Предаем тебе сердца!
 
 
Все, что делит прихоть света,
Твой алтарь сближает вновь,
И душа, тобой согрета,
Пьет в лучах твоих любовь!
 

Хор

 
В круг единый, божьи чада!
Ваш Отец глядит на вас!
Свят Его призывный глас,
И верна Его награда!
 
 
Кто небес провидел сладость,
Кто любил на сей земли,
В милом взоре черпал радость, —
Радость нашу раздели.
Все, чье сердце сердцу друга
В братской вторило груди;
Кто ж не мог любить, – из круга
Прочь с слезами отойди!..
 

Хор

 
Душ родство! о, луч небесный!
Вседержащее звено!
К небесам ведет оно,
Где витает Неизвестный!
 
 
У грудей благой природы
Все, что дышит, Радость пьет!
Все созданья, все народы
За собой она влечет;
Нам друзей дала в несчастье —
Гроздий сок, венки харит,
Насекомым – сладострастье,
Ангел – Богу предстоит.
 

Хор

 
Что, сердца, благовестите?
Иль Творец сказался вам?
Здесь лишь тени – солнце там, —
Выше звезд Его ищите!..
 
 
Душу Божьего творенья
Радость вечная поит,
Тайной силою броженья
Кубок жизни пламенит;
Травку выманила к свету,
В солнцы – хаос развила
И в пространствах – звездочету
Неподвластных – разлила!
 

Хор

 
Как миры катятся следом
За вседвижущим перстом,
К нашей цели потечем —
Бодро, как герой к победам!
 
 
В ярком истины зерцале
Образ Твой очам блестит;
В горьком опыта фиале
Твой алмаз на дне горит.
Ты, как облак прохлажденья,
Нам предходишь средь трудов,
Светишь утром возрожденья
Сквозь расселины гробов!
 

Хор

 
Верьте правящей Деснице! —
Наши скорби, слезы, вздох
В ней хранятся как залог
И искупятся сторицей!
 
 
Кто постигнет провиденье?
Кто явит стези Его?
В сердце сыщем откровенье,
Сердце скажет Божество!
Прочь вражда с земного круга!
Породнись душа с душой!
Жертвой мести – купим друга,
Пурпур – вретища ценой.
 

Хор

 
Мы врагам своим простили,
В книге жизни нет долгов;
Там, в святилище миров,
Судит Бог, как мы судили!..
 
 
Радость грозды наливает,
Радость кубки пламенит,
Сердце дикого смягчает,
Грудь отчаянья живит!
В искрах к небу брызжет пена,
Сердце чувствует полней;
Други, братья, – на колена!
Всеблагому кубок сей!..
 

Хор

 
Ты, чья мысль духов родила,
Ты, чей взор миры зажег!
Пьем тебе, Великий Бог!
Жизнь миров и душ светило!
 
 
Слабым – братскую услугу,
Добрым – братскую любовь,
Верность клятв – врагу и другу,
Долгу в дань – всю сердца кровь!
Гражданина голос смелый
На совет к земным богам;
Торжествуй святое дело —
Вечный стыд Его врагам.
 

Хор

 
Нашу длань к Твоей, Отец,
Простираем в бесконечность!
Нашим клятвам даруй вечность!
Наши клятвы – гимн сердец!
 

Февраль 1823

Слезы

О lacrimarum fons…

Gray⁴⁷

 
Люблю, друзья, ласкать очами
Иль пурпур искрометных вин,
Или плодов между листами
Благоухающий рубин.
 
 
Люблю смотреть, когда созданье
Как бы погружено в весне,
И мир заснул в благоуханье
И улыбается во сне!..
 
 
Люблю, когда лицо прекрасной
Весенний воздух пламенит,
То кудрей шелк взвевает сладострастный,
То в ямочки впивается ланит!
 
 
Но что все прелести пафосския царицы,
И гроздий сок, и запах роз
Перед тобой, святой источник слез,
Роса божественной денницы!..
 
 
Небесный луч играет в них
И, преломясь о капли огневые,
Рисует радуги живые
На тучах жизни громовых.
 
 
И только смертного зениц
Ты, ангел слез, дотронешься крылами —
Туман рассеется слезами,
И небо серафимских лиц
Вдруг разовьется пред очами.
 

21 июля 1823

Друзьям

при посылке «Песни Радости» — из Шиллера

 
Что пел божественный, друзья,
В порыве пламенном свободы
И в полном чувстве Бытия,
Когда на пиршество Природы
Певец, любимый сын ея,
Сзывал в единый круг народы;
И с восхищенною душой,
Во взорах – луч животворящий,
Из чаши Гения кипящей
Он пил за здравие людей.
 
 
И мне ли петь сей гимн веселый,
От близких сердцу вдалеке,
В неразделяемой тоске, —
Мне ль Радость петь на лире онемелой?
Веселье в ней не сыщет звука,
Его игривая струна
Слезами скорби смочена, —
И порвала ее Разлука!
 
 
Но вам, друзья, знакомо вдохновенье!
На краткий миг в сердечном упоенье
Я жребий свой невольно забывал
(Минутное, но сладкое забвенье!), —
К протекшему душою улетал,
И Радость пел – пока о вас мечтал.
 

1823

С чужой стороны

(Из Гейне)

 
На севере мрачном, на дикой скале
           Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
           И сон его вьюга лелеет.
 
 
Про юную пальму все снится ему,
           Что в дальных пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
           Стоит и цветет, одинока…
 

1823—1824

«Друг, откройся предо мною…»

(Из Гейне)

 
Друг, откройся предо мною —
Ты не призрак ли какой,
Как выводит их порою
Мозг поэта огневой!..
 
 
Нет, не верю: этих щечек,
Этих глазок милый свет,
Этот ангельский роточек —
Не создаст сего поэт.
 
 
Василиски и вампиры,
Конь крылат и змий зубаст —
Вот мечты его кумиры, —
Их творить поэт горазд.
 
 
Но тебя, твой стан эфирный,
Сих ланит волшебный цвет,
Этот взор лукаво-смирный —
Не создаст сего поэт.
 

Не ранее апреля 1823

В альбом друзьям

(Из Байрона)

 
Как медлит путника вниманье
           На хладных камнях гробовых,
Так привлечет друзей моих
           Руки знакомой начертанье!..
 
 
Чрез много, много лет оно
           Напомнит им о прежнем друге:
«Его уж нету в вашем круге;
           Но сердце здесь погребено!..»
 

Не позднее середины 1826

К Нисе

 
Ниса, Ниса, бог с тобою!
Ты презрела дружний глас,
Ты поклонников толпою
Оградилася от нас.
 
 
Равнодушно и беспечно,
Легковерное дитя,
Нашу дань любви сердечной
Ты отвергнула шутя.
 
 
Нашу верность променяла
На неверный блеск, пустой, —
Наших чувств тебе, знать, мало, —
Ниса, Ниса, бог с тобой!
 

Не позднее осени 1825

Песнь скандинавских воинов

<Из Гердера>

 
Хладен, светел,
День проснулся —
Ранний петел
 
 
              Встрепенулся, —
Дружина, воспрянь!
Вставайте, о други!
              Бодрей, бодрей
              На пир мечей,
                     На брань!..
 
 
Пред нами наш вождь!
Мужайтесь, о други,
И вслед за могучим
              Ударим грозой!..
 
 
Вихрем помчимся
Сквозь тучи и гром
К солнцу победы
Вслед за орлом!..
 
 
Где битва мрачнее, воители чаще,
Где срослися щиты, где сплелися мечи,
Туда он ударит – перун вседробящий —
И след огнезвездный и кровью горящий
Пророет дружине в железной ночи.
За ним, за ним – в ряды врагов,
              Смелей, друзья, за ним!..
Как груды скал, как море льдов —
              Прорвем их и стесним!..
 
 
Хладен, светел,
День проснулся —
Ранний петел
Встрепенулся, —
Дружина, воспрянь!..
 
 
Не кубок кипящий душистого меда
Румяное утро героям вручит;
Не сладостных жен любовь и беседа
Вам душу согреет и жизнь оживит;
Но вас, обновленных прохладою сна, —
Кровавыя битвы подымет волна!..
 
 
Дружина, воспрянь!..
Смерть иль победа!..
              На брань!..
 

Не позднее осени 1825

Саконтала

(Из Гете)

 
Что юный год дает цветам —
              Их девственный румянец;
Что зрелый год дает плодам —
              Их царственный багрянец;
Что нежит взор и веселит,
              Как перл, в морях цветущий;
Что греет душу и живит,
              Как нектар всемогущий:
Весь цвет сокровищниц мечты,
              Весь полный цвет творенья,
И, словом, небо красоты
              В лучах воображенья, —
Все, все Поэзия слила
              В тебе одной – Саконтала́.
 

Не позднее середины 1826

14-е декабря 1825⁴⁸

 
Вас развратило Самовластье,
И меч его вас поразил, —
И в неподкупном беспристрастье
Сей приговор Закон скрепил.
Народ, чуждаясь вероломства,
Поносит ваши имена —
И ваша память от потомства,
Как труп в земле, схоронена.
О жертвы мысли безрассудной,
Вы уповали, может быть,
Что станет вашей крови скудной,
Чтоб вечный полюс растопить!
Едва, дымясь, она сверкнула
На вековой громаде льдов,
Зима железная дохнула —
И не осталось и следов.
 

Вторая половина 1826

«Как порою светлый месяц…»

(Из Гейне)

 
Как порою светлый месяц
Выплывает из-за туч, —
Так, один, в ночи былого
Светит мне отрадный луч.
 
 
Все на палубе сидели,
Вдоль по Рейну неслись,
Зеленеющие бреги
Перед нами раздались.
 
 
И у ног прелестной дамы
Я в раздумии сидел,
И на милом, бледном лике
Тихий вечер пламенел.
 
 
Дети пели, в бубны били,
Шуму не было конца,
И лазурней стало небо,
И просторнее сердца.
 
 
Сновиденьем пролетали
Горы, замки на горах —
И светились, отражаясь,
В милых спутницы очах.
 

1827—1829

Приветствие духа

(Из Гете)

 
На старой башне, у реки,
Дух рыцаря стоит
И, лишь завидит челноки,
Приветом их дарит:
 
 
«Кипела кровь и в сей груди,
Кулак был из свинца,
И богатырский мозг в кости,
И кубок до конца!
 
 
Пробушевал полжизни я,
Другую проволок:
А ты плыви, плыви, ладья,
Куда несет поток!»
 

1827—1829

«Закралась в сердце грусть, – и смутно…»

(Из Гейне)

 
Закралась в сердце грусть, – и смутно
Я вспомянул о старине:
Тогда все было так уютно
И люди жили как во сне.
 
 
А нынче мир весь как распался:
Все кверху дном, все сбились с ног, —
Господь-бог на небе скончался,
И в аде сатана издох.
 
 
Живут как нехотя на свете,
Везде брюзга, везде раскол, —
Не будь крохи любви в предмете,
Давно б из мира вон ушел.
 

Не ранее мая 1826

Вопросы

(Из Гейне)

 
Над морем, диким полуночным морем
              Муж-юноша стоит —
В груди тоска, в уме сомненья —
И, сумрачный, он вопрошает волны:
«О, разрешите мне загадку жизни,
Мучительно-старинную загадку,
Над коей сотни, тысячи голов —
В египетских, халдейских шапках,
Гиероглифами ушитых,
В чалмах, и митрах, и скуфьях,
И с париками и обритых —
Тьмы бедных человеческих голов
Кружилися, и сохли, и потели, —
Скажите мне, что значит человек?
              Откуда он, куда идет,
И кто живет над звездным сводом?»
По-прежнему шумят и ропщут волны,
              И дует ветр, и гонит тучи,
              И звезды светят холодно и ясно, —
              Глупец стоит – и ждет ответа!
 

Не ранее апреля 1827

Кораблекрушение

(Из Гейне)

 
Надежда и любовь – все, все погибло!..
И сам я, бледный, обнаженный труп,
Изверженный сердитым морем,
Лежу на берегу,
На диком, голом берегу!..
Передо мной – пустыня водяная,
За мной лежат и горе и беда,
А надо мной бредут лениво тучи,
Уродливые дщери неба!
Они в туманные сосуды
Морскую черпают волну,
И с ношей вдаль, усталые, влекутся,
И снова выливают в море!..
Нерадостный и бесконечный труд!
И суетный, как жизнь моя!..
              Волна шумит, морская птица стонет!
Минувшее повеяло мне в душу —
Былые сны, потухшие виденья
Мучительно-отрадные встают!
              Живет на севере жена!
Прелестный образ, царственно-прекрасный!
Ее, как пальма, стройный стан
Обхвачен белой сладострастной тканью;
Кудрей роскошных темная волна,
Как ночь богов блаженных, льется
С увенчанной косами головы
И в легких кольцах тихо веет
Вкруг бледного, умильного лица,
И из умильно-бледного лица
Отверсто-пламенное око
Как черное сияет солнце!..
              О черно-пламенное солнце,
О, сколько, сколько раз в лучах твоих
Я пил восторга дикий пламень,
И пил, и млел, и трепетал, —
И с кротостью небесно-голубиной
Твои уста улыбка обвевала,
И гордо-милые уста
Дышали тихими, как лунный свет, речами
И сладкими, как запах роз…
И дух во мне, оживши, воскрылялся
И к солнцу, как орел, парил!..
              Молчите, птицы, не шумите, волны,
Все, все погибло – счастье и надежда,
Надежда и любовь!.. Я здесь один, —
На дикий брег заброшенный грозою,
Лежу простерт – и рдеющим лицом
Сырой песок морской пучины рою!..
 

Не ранее апреля 1827

«Кто с хлебом слез своих не ел…»

<Из «Вильгельма Мейстера» Гете>

I

 
Кто с хлебом слез своих не ел,
Кто в жизни целыми ночами
На ложе, плача, не сидел,
Тот незнаком с небесными властями.
 
 
Они нас в бытие манят —
Заводят слабость в преступленья,
И после муками казнят:
Нет на земли проступка без отмщенья!
 

II

 
Кто хочет миру чуждым быть,
Тот скоро будет чужд, —
Ах, людям есть кого любить,
Что им до наших нужд!
 
 
Так! что вам до меня?
Что вам беда моя?
Она лишь про меня, —
С ней не расстанусь я!
 
 
Как крадется к милой любовник тайком:
«Откликнись, друг милый, одна ль?»
Так бродит ночию и днем
 
 
Кругом меня тоска,
Кругом меня печаль!..
Ах, разве лишь в гробу
От них укрыться мне —
В гробу, в земле сырой —
Там бросят и оне!
 

Не ранее 1827