Евгений Щепетнов
Нищий. Дикие земли

Пролог

Я осторожно спустился по ступенькам вниз, в темный зев подвала. Мое магическое зрение позволяло легко ориентироваться в темноте, и мне как в приборе ночного видения были видны осколки непонятных механизмов, кости и пыль, толстым слоем устилавшие каменный пол древнего подземелья. Я сделал несколько осторожных шагов вперед, раздавливая древние останки людей или каких-то существ, погибших в незапамятное время, и за поворотом открылся длинный коридор, ведущий так далеко, что я не мог рассмотреть, где он заканчивается. Я повернул за угол, и вдруг – загорелся красный мерцающий фонарь на стене, следом – такие же вдоль коридора, раздался вой сирены, а небольшие механизмы на потолке, порождающие мысль то ли о телекамерах, то ли об автоматических пулеметах, стали разворачиваться в мою сторону узкими торцами. Мне очень не понравилось их излишнее внимание – и так, на всякий случай, я рыбкой нырнул за угол, плюхнувшись на живот и подняв тучу едкой пыли.

Там, откуда я только что удрал, вспыхнули несколько огненных шаров, которые с треском ударили в то место, где я только что стоял.

«Ах вы, тварюги, чуть не завалили меня! – подумал я. – Похоже на что-то вроде автоматических плазмометов – родня моих фаерболов, только маленькие… Зато бьют много и очередями – раздолбают в клочья! Неужели после многих тысяч лет автоматическая защита комплекса все еще функционирует? Нет, ну ты же видел! – сказал я сам себе. – Чего тут придумывать. Чего придумывать? Есть чего – как пройти коридор и проникнуть туда, что эти плазмометы защищают. А оно надо тебе? Почему не надо? Чего ради тогда мы тащились за полторы тысячи километров, чтобы взять и все бросить?.. Обязательно надо попасть! Сейчас я этим уродцам устрою…»

Я подготовил заклинание воздушного тарана и, выглянув за угол, выпустил вдоль потолка мощную воздушную стрелу, и она, как костяшки домино со стола, посшибала злостные механизмы. Вот вам, гниды!

Опять завыли сирены, и механический голос запричитал:

– Проникновение на первый уровень сектора «Ж», уничтожены системы защиты один, два, три, четыре, пять! Внимание, опасность! Опасность! Опасность!

Ага, заголосил, зараза! Как бы добраться до этого компьютера… вот живучесть, не то что земные жалкие компы.

– Бабакан, – крикнул я гному, ожидающему наверху, – спускайся и зови ребят, все вместе пойдем, им будет забавно посмотреть!

Глава 1

Селение Тартакон встретило нас суетой, шумом – я уж отвык от такого бурливого горнила. Все куда-то бежали, торопились, перегоняли стада овец и коров, все это сборище мычало, блеяло, орало и пыталось все время перегородить дорогу и застопорить нам движение. Бабакан матерился и хлестал направо и налево плеткой, получая в ответ отборную брань скотоводов. Я все ждал, что кто-нибудь рискнет физически покарать злостного гнома, но никто не решался, оценив его широченные плечи, облаченные в поцарапанную кольчугу, и огромную секиру у седла.

Наш караван из почти сорока лошадей протянулся вдоль всей улицы, и мои спутники тоже зверски ругались, сдерживая прядающих ушами коней. Животные волновались, всхрапывали, и существовала вероятность того, что кто-нибудь из них начнет брыкаться, и тогда нам на самом деле придется туго… Но все обошлось. Скоро наш караван стоял у постоялого двора на другой стороне поселения – там был и большой загон для скота, и склады для купцов, охраняемые стражниками. К нам сразу кинулись барышники. Один из них, рыжий бородатый тип, тут же перешел к сути:

– Лошадей будете продавать? Дам самую выгодную цену! По десять золотых за лошадь!

– Не слушайте его, – тут же перебил цену другой барышник, – я дам по двенадцать!

– Ах ты, тварюга, ты чего лезешь в торговлю?! Ты, гнида самозародившаяся в грязи, навоз больного осла! На, получи, тварюга! – И рыжий ловко двинул второму, брюнету, прямо в ухо, которое тут же распухло и стало красным.

Брюнет не остался в долгу и подбил рыжему нос так, что у того закапала кровь, после чего оба мужика с визгом вцепились друг в друга. Стражники, стоявшие рядом, похохатывали и делали ставки – кто кого побьет. Гному ужасно понравилось зрелище, и он ревом подбадривал бойцов:

– Давай, навесь ему слева! Ага, вот так! А ты пни, пни его в брюхо! Есть! Красиво!

Я обратился к ближайшему стражнику – мужчине лет пятидесяти, сухощавому, со шрамом на жестком лице, с улыбкой наблюдавшему за представлением:

– Что, у вас всегда так? А власть что, не разнимает?

– А у нас своя власть. До столицы далеко, мы сами управляемся. Что касается драчунов… Да повозятся на потеху толпе и успокоятся. Первый раз, что ли… Вы откуда к нам прибыли? С побережья, как вижу? Вы правда хотите продать лошадей?

– Да, а что? Есть предложение?

– Я вот что вам скажу: вот эти два кадра перехватывают купцов на подступах, дают гроши. Настоящую цену вам даст нормальный купец – сходите во-о-он в тот сарай, – он показал рукой на длинное строение, выкрашенное зеленой краской, – там есть купец Амардон, он занимается и скотом, и чем придется. Жадноватый, но цену более-менее нормальную даст. Опытным глазом скажу, что каждый из коней не меньше двадцати – двадцати пяти золотых стоит. Дешевле не отдавайте.

– А не посоветуете дельного оружейника?

– Да с ним и поговорите. Он всем, чем можно, барыжит.

Вечером мы сидели в гостинице, обсуждая дальнейшие планы и запивая все это дело светлым пивом. Нас осталось пятеро – Виардон отправился домой, мы же продолжили путь в Дикие земли. Никто не знал, что там, за пустыней – какие страны, какие звери или люди. Все, кого мы спрашивали, начинали нести какие-то небылицы, начиная с разумных собак и заканчивая драконами величиной с кошку. А может, и не небылицы – ведь кто-то там все-таки побывал, да время от времени здесь появлялись отряды кочевников из пустыни, орков. Пока я их тут не видел, но по рассказам Шаланнара, моего учителя-эльфа, они были низкорослы, чуть повыше гномов, имели грубоватые черты лица – что-то вроде портретов неандертальцев из учебника биологии в школе: скошеные лбы, сильные руки почти до колен.

Со слов трактирщика, кочевники изредка привозили сюда различные артефакты, которые находили где-то в Диких землях. Тут кочевников именовали орками, а дни, когда они приезжали, здесь становились чем-то вроде праздника: орки не понимали ценности многих предметов и сбывали их за гроши – обменивали на еду, на ткани, на оружие, на все, что им могло приглянуться. Дела они с кем-то одним особо не вели, в селении не ночевали, приезжали ранним утром и вечером уже исчезали в степи.

До пустыни отсюда было километров двадцать, в нее никто не ходил, вернее, так: находились время от времени смельчаки, которые пытались туда сходить, – несмотря на запреты, поверья и разные там табу, всегда были те, кто хотел быстро разбогатеть, – но эти смельчаки никогда не возвращались.

Что с ними происходило, куда они пропадали – никто не знал. Это, конечно, немного поубавило прыть охотников за сокровищами, но все равно… все равно Дикие земли манили кладоискателей.

Трактирщик, когда я начал его спрашивать о Диких землях, с пониманием грустно сказал:

– И вы туда же! Легкого обогащения ищете? Там находят не богатство, а смерть. Вы хоть представляете, сколько людей сгинуло в этих землях? Только на моей памяти в течение трех лет туда ушли двадцать групп, и ни одна, ни одна не вернулась! Одумайтесь, езжайте на свое побережье – к морю, в леса, ну что вам там, в Диких землях? Жить надоело?

Я промолчал, но некий холодок закрался мне в душу. Действительно, стоило ли туда лезть? И все равно зуд приключений толкал и толкал вперед.

– Ну что, друзья, поговорил я с трактирщиком. Говорит, гиблые земли, никто оттуда не возвращается. Может, останемся? – полушутливо заявил я своим друзьям за вечерним столом. – За три года ушли двадцать групп, и ни одна не вернулась. Что-то мне даже не по себе стало. Вот я и спрашиваю вас: может, тут где-то осесть? Назад пока нельзя – опасно, вперед – тоже опасно. Что будем делать?

– Не-э-эт… я тут не могу, – прогудел своим утробным басом Бабакан, – я тут с тоски сдохну. Ты сам-то как себе представляешь, чтобы мы в этой дыре сидели месяцами? Каран, ты что думаешь?

– Да ну что, – подняв брови, ответил своему другу воин, – через две недели мы тут взбесимся от тоски и скуки и разнесем половину этой дыры. Организуют наше преследование, и мы так и так улепетнем в пустыню. Может, не стоит дожидаться, пока мы тут устроим дебош, и сразу пойдем в пустыню? Честно говоря, – посерьезнел Каран, – я не верю, что мы там сгинем. У пропавших групп, уверен, не было в составе мага-стихийника плюс некр… ну понятно. Так что мне пример этих идиотов – не пример. И не из таких передряг выходили.

– Я вас понял. Алдан? Ты как?

Эльф посмотрел на меня удивленно:

– К чему этот вопрос? Я уже и раньше говорил: я хочу посмотреть Дикие земли. Сестра идет, а я останусь? Нет уж…

– А меня чего не спрашиваешь? – Аранна наигранно сердито покосилась на меня. – Может, я останусь с этими веселыми наемниками жить тут вечно! В этой заплесневелой дыре на краю света! – Она прыснула со смеху, потом посерьезнела: – Давайте думать о хорошем. Я не верю, что Викора может кто-то победить – он сам стоит небольшой армии, а может, и большой. Чего ему какая-то пустыня и Дикие земли?

– Хорошо. С этим вопрос закрыт. Теперь вот немного странный вопрос: что нам делать с деньгами? После того как мы продали лошадей, оружие, у нас скопилась кругленькая сумма – около пяти тысяч золотых. Эти деньги принадлежат всем нам, я могу хоть сейчас их поделить, но… мы собрались в Дикие земли, и тащить с собой двадцать пять килограммов золота, рискуя его потерять, я считаю идиотизмом. И оставлять негде. Я что-то не больно-то верю здешним банкам… хм… а тут банки-то вообще есть?

– В империи есть, – меланхолично сказал Каран, прожевав кусочек копченого мяса, – в столице Караса – тоже есть. В этой дыре если и есть банки, то только глиняные, для масла. Выход один – закопать и запомнить, где положили. Кто выживет – заберет. До того надо закупить снаряжения в дорогу. Впрочем, у нас его хватает… Только продуктов надо закупить и запастись мехами с водой. Воды понадобится ой как много. В общем, как пойдем в поход, золотишко закопаем в тайном месте – вот и весь вопрос.

– Значит, так, раз решили – выходим послезавтра. Завтра посвящаем день отдыху и закупке снаряжения. Бабакан и Алдан останутся в гостинице – стеречь деньги, а мы с Караном и Аранной пойдем закупаться.

– А чего мы, чего мы-то останемся? Я тоже хочу пойти! – забунтовал гном.

– Каран лучше разбирается в нужном снаряжении – вряд ли ты в своих пещерах имел дело с мехами для воды, – терпеливо объяснил я. – И вообще, ну чего ты бунтуешь? Посидите в тени, пиво попьете… Да я лучше бы сам остался!

– Вот и оставайся, – посмеиваясь, сказал Бабакан, – а на кой ты потащишься за покупками? Мы и без тебя все закупим! Сиди тут со своей Аранной, пиво пей… ну и еще чего-нибудь придумай, чего делать со своей подружкой, а мы сделаем все что надо!

– Хм… ну, если есть желание – идите, я с удовольствием останусь. Сколько надо денег на все, Каран?

– Ну дай золотых пятьсот, не хватит – еще придем возьмем. Да хватит, я думаю. Воду заранее набрать или потом уж… вечером наберем, не утром же за ней лазить.

– Ребята, когда набирать будете, киньте в воду, в каждый мех, по серебряной монетке, ага? – Я посмотрел на друзей и добавил: – Вода будет дольше храниться, не испортится.

– Ты уверен? – с сомнением протянул Бабакан. – Все равно хуже не будет – сделаем.

– Тогда все – разбегаемся по комнатам? – предложил я.

– Да ты чего, Викор, самое веселье начинается! – Бабакан подмигнул и кивнул на стол, где играли в кости. – Мы еще задержимся.

– Что-то мне это все напоминает. И не нравится, – осуждающе сказал я. – Только без членовредительства. Мне не улыбается выкупать вас из тюрьмы или убивать половину селения, чтобы отомстить за вас!

– Не-не, командир, все будет в рамках приличий! – заверил Каран, хитро улыбаясь. – Обещаем никого не калечить! Алдан, остаешься?

– Куда же я без вас – надо кому-то же утереть ваши слезы, когда вы все деньги продуете, – улыбнулся Алдан. – Посидим, Викор, не беспокойся – я особо не дам разгуляться этой парочке.

– Все, ребята, мы пошли, а вы уж тут как-нибудь без нас. Утром нас не тревожьте – мы намерены валяться в постели до обеда, раз вы решили сами идти за покупками. Алдан, пошли, я выдам денег, у себя в номере положишь, чтобы завтра нас не будить!

Мы поднялись по лестнице наверх. Гостиница была похожа на десятки и сотни других подобных заведений в этом мире. Такое впечатление, будто они строились по образу и подобию какой-то одной гостиницы, признанной здесь эталоном – кстати, напрасно. Все они были тусклыми, унылыми: зал внизу, заполненный выпивохами, и комнаты наверху – справа и слева вдоль длинного, как кишка, коридора.

Эти комнаты служили одновременно и пристанищем для гостей, и номерами борделя – в них можно было быстренько утолить свое желание с одной из девок, которые кучками толпились внизу и приставали к посетителям трактира. На меня тоже пытались положить глаз размалеванные соблазнительницы не первой свежести, тошнотворно пахнущие дешевыми духами, но Аранна так зыркнула на них зелеными эльфийскими глазами, что они предпочли держаться от нашего столика на расстоянии как минимум пяти метров. Да я бы и не соблазнился на услуги проституток – противно обниматься, заниматься сексом с девицей, зная, что до этого с ней перебывала дюжина пастухов и столько же охранников.

Я открыл дверь ключом, распахнул ее… и замер. У меня даже застучало в висках – небольшое окошко, выходящее на пустырь, было открыто, в номере гулял ветер, играя застиранными занавесками. Я все понял – кинулся к кровати, под которую засунул мешки с золотом, – ничего!

– Обнесли, падлы! Ребята, нас обокрали! Все золото пропало. Осталось только то, что у нас в карманах. Алдан, быстро за ребятами! Думать будем, что делать. Тащи их сюда скорее!

Через несколько минут в номер с грохотом вбежали Бабакан и Каран. Они были хмуры и сосредоточенны.

– Алдан сказал, что нас обокрали! Неужели?

– Точно. Через окно. Кто-то знал, что у нас деньги лежат в номере, причем именно у меня – к вам не полезли. Впрочем, может, и случайность – кто-то влез в первый попавшийся номер и нашел деньги. Только вот он был не один, гарантия – с двадцатью пятью килограммами бегать некомфортно, а особенно – вылезать в окно. Давайте подумаем, когда мы оставили мешки? Два часа назад? Вот в этот промежуток, пока мы там болтались в трактире, нас и обнесли. Значит, следили. Так, зачем следили? Медяк за сто золотых – нас вели от самого барышника. Барышник навел? Не думаю – ему не надо. Репутация дороже, тем более что ребята тут, в диких местах, крутые, могут и руки поотрывать. Значит, профессионалы. У вас остались золотые, которые взяли из мешков? Я перед выходом вам раздал!

– Остались, – Алдан протянул мне пять золотых, – из мешка, как положил в карман, так и не доставал.

– Ну что, попробуем найти наши деньги! – Я взял золотые в руку и произнес заклинание сродства.

Мир сразу стал изменяться – исчезли стены гостиницы, я как будто повис над землей, будучи не человеком, а чистым разумом. Постарался настроиться на золотые монеты, которые держал в руке, – они были из того же мешка, что и украденные, а значит, терлись о них и на этих остался налет молекул золота с похищенных, а на тех – наоборот. Словом, была надежда разыскать пропажу. Нашел же я эльфов, которые шли по нашему следу, всего лишь по общей ДНК!

Сосредоточился на монетах – магический взгляд расширялся, как будто сознание растекалось по сторонам: я видел монеты в карманах Бабакана и Карана – они светились красноватым светом, будто мерцая, а вот монеты у игроков внизу оставались просто желтыми, как и все остальное золото. Я еще расширил взгляд, еще, покрыл практически все селение паутиной своего сознания – нет, не видать. Рванулся – максимально расширил взгляд, на пределе возможностей… примерно в девяти километрах от селения, на востоке, заметил мерцающее скопление золота. Оно быстро перемещалось на восток, но не прямо, а чуть севернее – видимо, там была какая-то цель, база или поселение, может, ранчо. Сияние стало бледнеть, бледнеть – все, покинуло пределы зоны.

Я устало вышел из транса и сказал:

– Нашел.

Друзья встрепенулись, Бабакан яростно ударил кулаком по колену:

– Где, где нашел?! Поехали отберем! Я сейчас за секирой и кольчугой сбегаю, щас мы им врежем!

– Погодь. Слушайте что: их вывезли из села. Деньги перемещаются на северо-восток. Возможно, там какая-то база или селение. Сейчас делаем так: Аранна остается здесь – нет, нет, не протестуй, кому-то же надо охранять остатки нашего барахла. Вы все бегите в конюшню, седлайте лошадей, а я пошел в трактир, к хозяину гостиницы – выясню, что там находится на северо-востоке. Разбегаемся. Как все будет готово – встретимся.

Я спустился вниз, нашел глазами хозяина гостиницы, наблюдавшего, как официантки разносят заказы, подошел к нему и спросил:

– Уважаемый, подскажите, на северо-востоке, километрах в пяти – десяти отсюда, есть какой-нибудь населенный пункт, может, ранчо – что-нибудь есть такое?

Трактирщик задумался, потом глаза его сузились, и он внимательно посмотрел на меня:

– Что, у вас проблемы с Дарвасом?

– Кто такой Дарвас? Не поясните? Я не знаю, кто это.

– Ой ли? Ну да ладно – не мое дело. Но если вы так хотите – слушайте. Это крупный скотовод, только вот… скотовод ли? По слухам, не брезгует всем, чем угодно, – скупает, перепродает, у него в подчинении группа крепких ребят, человек тридцать, они, опять по слухам, подрабатывают воровством и грабежами. Но до сих пор – только слухи, никто его не поймал, никто не мог ничего предъявить. Пробовали, но свидетели как-то сразу исчезали. Потому – если не имели с ним дела, то и иметь не стоит. Может плохо кончиться. А живет он в десяти километрах к северо-востоку, у слияния двух речек. Сюда его люди частенько наведываются. Сегодня видал, например, тут вертелись двое. Мне показалось – за вами наблюдают. Я ничего не стал говорить – не мое дело. Не нападают, и ладно. Ну вот так. Если что, я вам ничего не говорил, хорошо?

– А я ничего и не спрашивал…

– Вот и хорошо, – подмигнул трактирщик, – мы поняли друг друга. Вам налить чего-нибудь выпить?

– Нет, хочу свежим воздухом подышать, пойду пройдусь.

– Вместе с вашими друзьями? Да, гулять ночью лучше толпой – места дикие, мало ли что случится. – Трактирщик улыбнулся и кивнул мне.

Я вышел из гостиницы – мои спутники ждали за углом, держа в поводу лошадей.

– Что, узнал? Я уж хотел идти за тобой. – Бабакан грузно уселся на коня, нервно дернувшего ушами. – Поехали?

– Поехали. По дороге расскажу, что узнал. Нам ехать десять километров на северо-восток.

– В общем, вот так, ребята, выследили нас от самого барышника. А дальше дело техники… – закончил я свой рассказ, вернее, свои крики – разговаривать, когда ты скачешь галопом, а ветер врывается в уши, как-то не особенно приятно. Приходится кричать во все горло, чтобы перекрыть шум ветра. – Доедем до слияния рек. Метрах в двухстах спешимся и проверим – там ли все. Я думаю – там.

Мы скакали медленным галопом минут двадцать – в сторону ранчо Дарваса вела натоптанная дорога, со следами копыт и тележных колес.

Скоро невдалеке показался огонек – я увидел строения, корали, забитые скотом различного вида, а также высокий забор, окружающий строения. Я сжал в кармане золотые монеты, выпустил заклинание сродства – есть! Точно – тут украденные деньги.

– Ребята. Деньги тут, точно, – отпустил я состояние магического сосредоточения. – Как будем брать? Есть два пути: первый – постучать в дверь и потребовать отдать, а когда откажут – убивать всех, кто нападет. Второй – убивать всех и забрать деньги. Какие есть предложения у вас?

– Хе-хе… да никаких, – засмеялся Бабакан. – Всех валить, а там и разберемся, где они наши кровные денежки спрятали.

– Тогда делаем так: привязываем лошадей тут, я иду к воротам, стучу и вызываю хозяина, вы идете за мной и прикрываете от ударов сзади или откуда я не вижу. Алдан, выцеливай лучников, очень не хочется получить стрелу в пузо. Готовы? Пошли.

Сзади послышался свист меча и как будто что-то забулькало.

– Чего там у вас?

– Тут сторож был, спал, а потом кинулся на меня с ножом… вот я его и зарубил, – ответил Каран.

– Ясно, следите за флангами. Пошли.

Я подошел к воротам и громко постучал в створку. Вначале было тихо, потом кто-то подошел и заспанным голосом спросил:

– Кто стучит? Это ты, Алмакс, буянишь?

– Нет, это не Алмакс. Позови хозяина!

– Кто ты такой? Вали отсюда! Сейчас ребята выйдут – будет тебе хозяин!

– Слышь, ты, болван, иди скажи хозяину, что пришли люди за своими деньгами, которые у них украли. Хотим переговоров.

– Какие еще люди? Какие деньги? Пошел вон отсюда! Щас ребята выйдут, объяснят тебе, как и куда идти. Эй, парни! Тут какой-то придурок рвется в дом, хозяина требует! Проучите его!

– Тьфу! Ну какие болваны! – подосадовал я и высадил дверь ударом воздушного тарана. Она с грохотом вылетела, оставив на косяке сиротливо торчащие петли. Я прошел во двор и крикнул: – Эй, дебилы, последнее предупреждение – хозяина сюда! Иначе разнесу все по камешку!

Дебилы не вняли предупреждению, и на нас устремилась галопом толпа человек десять – я встретил их ударом воздушного тарана, от чего примерно семеро взлетели, расплющенные, и приземлились у забора, мертвые, как тряпичные куклы. Остальных, опрометчиво добежавших до нас, зарубили Бабакан и Каран. Пропела тетива Алдана, и с крыши упал стрелок с луком. И когда успел забраться? Может, у них там был пост охраны? Раздумывать было некогда, и мы пошли дальше, поднимаясь по лестнице в дом. Входные двери я вышиб, с ними вместе троих спрятавшихся бойцов, мои «охранники» зарубили остальных ошеломленных вояк. Как я помнил, скопление монет было где-то на втором этаже. Возможно, там и был сейф или хранилище хозяина дома. Путь наверх оказался тернистым и был усеян… хм… не шипами, а мечами. Скорее, трупами с мечами. Охранников было в доме довольно густо, приходилось с боем брать каждый коридор. Я бил заклинанием воздушного тарана, дважды – заморозкой, наконец из одной из комнат вышел небольшой толстый человечек в домашнем халате и, умиротворяюще подняв руки, сказал:

– Ну все, все – заберете вы ваши деньги! Хватит уже! Да, признаю, это была ошибка, мы не на тех напали. Так откуда нам было знать, что он маг?

– Ты даже не знаешь, какая ошибка-то, – спокойно сказал я. – Бабакан, убей его! Нам не нужно за спиной сильного врага. Больше я такой ошибки не допущу.

– Нет, нет, не надо! – крикнул человечек, но секира гнома поднялась, опустилась – и крик прервался.

– Пошли деньги искать, – позвал я своих спутников, и мы вошли в комнату, из которой выскочил Дарвас.

Это была спальня с огромной кроватью, на которой, всхлипывая, прятались под одеялом две молодые девицы, явно не дотягивающие до возраста совершеннолетия. Они взвизгнули, увидев гнома с окровавленной секирой, и заверещали:

– Не убивайте, пожалуйста! Мы тут не по своей воле! Он нас заставил!

– Ну что, прибить их? – нахмурился Бабакан. – Они все разнесут по округе, кто тут был.

Я подумал – так и так узнают, смысл какой в убийстве? Нет смысла.

– Пусть живут. Эй, курицы, узнаю, что разболтали кому-то, кто тут был, найдем и порубим на куски! А теперь валите отсюда, быстро!

Девки схватили разбросанную по полу одежду и выскочили из комнаты, сверкая голыми задами.

– Эх, хорошие девки, – прицокнул языком Каран, – я бы не отказался…

– Тощие больно, – буркнул Бабакан. – Викор, ищи деньги, время идет.

Я сосредоточился:

– Тут, за полками тайник видать! Руби!

Бабакан размахнулся и сплеча ударил по изящным полкам со стоящими на них статуэтками, вазами, какими-то картинками – все это взлетело крошками, брызгами, щепками от полированных досок, полки провалились внутрь, и глазам предстала массивная дверь, окованная железом. Она производила впечатление крепкой преграды, и я остановил гнома, когда он хотел по ней врезать секирой:

– Ну зачем тупить-то… сейчас мы ее уработаем.

Я произнес заклинание хрупкости, и дверь, на вид не изменившись, стала не прочнее хлебного сухаря.

– Вот теперь бей.

Бабакан ударил и едва не улетел внутрь, пробив дверь навылет. Он выругался, оглянулся на смеющихся Алдана и Карана – в сердцах, двумя пинками, вышиб дверь и вошел внутрь. Неожиданно он попятился и грузно сел на пол:

– Ох, худо, похоже, меня убили! – Из его груди торчали два арбалетных болта, пробивших и кольчугу, и его крупную грудь.

– Каран! Быстро выдергивай у него болты, – крикнул я в ярости. – Я сейчас его лечить буду!

Я тут же задействовал заклинание лечения, и через магический камень-усилитель ардаман, вделанный у меня в браслете, в хрипло дышащего гнома потекла сила магического лечения – он застонал от боли, но его посиневшее лицо порозовело.

Каран с матом вырвал оба болта – благо что они не имели никаких неизвлекаемых наконечников, – и я продолжил лечение. Через минут пятнадцать гном уже сидел на полу самостоятельно, крутил головой и ругался:

– Я думал, мне конец. Я так и не понял, что там было. Наступил на половицу – бах! В груди болты.

– Похоже, ловушка была. Заряженные арбалеты. Ты встал на половицу, она нажатием спустила механизм. Надеюсь, больше там ничего такого нет. Надо было прежде допросить этого Дарваса – а мы его кончили. Я сглупил сгоряча. Да и ладно! Главное, обошлось все нормально. Пойду в хранилище, посмотрю, что там.

– Э-э-э, нет! Викор, стой тут! Не хватало, чтобы тебя грохнуло! Если нас подстрелит – ты вылечишь, а если тебе в башку стрела воткнется? Нет уж! – Каран отодвинул меня. – Сам пойду.

Воин осторожно подошел к дверному проему, оглянулся – вернулся назад, взял толстенную табуретку из темного дерева и, держа ее перед собой, пошел внутрь.

– Так надежнее будет!

Больше ловушек не оказалось. Скоро Каран позвал нас, и мы вошли в хранилище. Я вначале даже обомлел – все было заставлено мешочками, которые приятно звенели, если их потрясти. Я прикинул – тут было денег не меньше, чем в хранилище канцлера империи.

– Вот так, ребята… что делать будем? Бросать такое богатство как-то жалко… Все равно мародеры разграбят. Как нам его прибрать-то? И наши мешки вон лежат… Одни наши мешки весят за двадцать пять килограммов, а тут полтонны, не меньше!

– Да делов-то! Сейчас перетаскаем! – бодро ответил «оживший» гном. О его смертельном ранении напоминали только две дырки в кольчуге, обрамленные ореолом подсыхающей крови.

Около часа мы перетаскивали деньги во двор и пристраивали их на лошадей, зорко осматриваясь на предмет скрытых по углам мстителей. Но то ли мы всех перебили, то ли они разбежались и попрятались – никого вокруг не было. Тишина нарушалась лишь кваканьем лягушек да топотом наших ног.

Мы вывели лошадей со двора, я обернулся:

– Ребята, отведите подальше, я сейчас подпалю этот домишко, чтобы и следа не осталось!

– А стоит? – спросил Каран. – Только время потеряешь, да внимание привлечет. Пусть торчит, может, сгодится кому-нибудь.

– Хм… да и правда. Пусть торчит. Пошли быстрее. Лопаты нашли? Чем яму копать будем?

– Нашли, – успокоил меня гном, – все нормально.

Мы пошли не к селению, а вдоль по берегу реки, она уходила на юг от ранчо. Мы надеялись найти возле нее какой-то ориентир – большое старое дерево, или камень, или бугор, чтобы можно было сразу сориентироваться, если что.

Через два часа езды такой ориентир нашелся: огромный камень, величиной с дом – какими судьбами его занесло в степь, непонятно. Впрочем, почва тут была каменистая. Может, он состоял из горных пород большей прочности, чем остальные окружающие булыжники, потому они разрушились и превратились в песок и щебень, а он остался торчать. Мы подъехали к нему, осмотрели со всех сторон, и я сказал:

– Вот оно. Тут и закопаем.

– Только как мы землю долбить будем? – уныло спросил Каран. – Она тут как каменная, мало чем отличается от этого булыжника!

– Ну с нами же маг, – усмехнулся Алдан, – сейчас придумает что-то. Видишь, уже глаза таращит – сейчас дыра в земле будет!

– Не сбивай, – рассмеялся я, не удержавшись, – сейчас готово будет. Есть! Давайте копать.

Грунт, ослабленный заклинанием хрупкости, выбрасывался лопатой так, как будто это был не слежавшийся глинистый конгломерат, нашпигованный каменюками, а хлебный мякиш батона. Скоро мы выкопали яму глубиной метра полтора и начали опускать туда мешки с золотом. «Интересно, – подумал я со смешком, – придется ли нам когда-нибудь достать их оттуда? Уже лежит одно сокровище на дне колодца, на Пиратских островах – может, еще одно такое будет? Да что раздумывать – не тащить же полтонны рыжья через пустыню!»

Скоро на месте раскопа была лишь утрамбованная земля. Ветром нанесет песка, пыли, и раскопа не будет видно совсем. Оставили лишь мешок с тысячей золотых – нам за глаза их хватит, чтобы закупить все необходимое, и еще останется.

Обратная дорога заняла больше времени, мы берегли коней и не гнали их, как в начале операции. Под утро мы подъехали к гостинице.

Хозяина не было – конечно, он уже спал, нам открыл заспанный вышибала, который, заперев за нами дверь, тоже отправился досыпать в свою каморку в глубине помещения.

– Наконец-то! – бросилась мне на шею Аранна. – Я тут себе места не находила, ну все передумала! Все целы?

– Бабакана подстрелили, но я его вылечил. Ничего, ему полезно – чтобы не лез очертя голову, да и похудеет немножко. Давай отсыпаться. Я намерен завтра поспать до обеда, пока наши друзья будут шастать по базару в поисках снаряжения – сами вызвались, никто не заставлял! – Я рассмеялся, обнял девушку, и мы завалились на кровать… со всеми вытекающими последствиями.

Увы, поспать до обеда мне не дали – утром в дверь с грохотом кто-то постучал.

– Откройте! Откройте, это стража!

Я спросонок никак не мог понять, кто это там громыхает, и крикнул:

– Пошли вон! Я же сказал, что буду отсыпаться! Вы сами вызвались идти на базар! – Спросонок почему-то мне привиделось, что это мои друзья ломятся, чтобы перебить мне кайф от валяния в постели.

Но голос не унимался и грохот тоже:

– Господин Викор, откройте! Мы пришли по поручению главы Тартакона!

– Сейчас, подождите, оденусь!

Наконец я понял, что Бабаканом тут и не пахнет и скорее всего случилось что-то неприятное. Хмыкнул: «А что ты ожидал, когда завалил одного из самых богатых людей в округе? Само собой, могут начать расследование. Да наплевать! Что они, считают, что ему можно нас грабить, а нам это нельзя? Однако… однополярный мир, как говорили наши приснопамятные руководители. Врете – теперь он двуполярный. Только вот они об этом не знают».