Евгений Петрович Горохов
Кровь алая 3: Верблюд в игольном ушке

Глава 4

«Нет неразрешимых проблем – есть неприятные решения».

Борис Абрамович Березовский

Декабрь 2003 года.

– В машине Нугаева, в результате взрыва, погибли водитель Ислам Гасанов и его дядя Магомед Мирзоев, – докладывал полковник Данилин.

– Кто такой Мирзоев и как он оказался в машине Нугаева? – спросил Абердин.

– Магомед Мирзоев, владелец маленькой оптовой фирмы по продаже электробытовых приборов, – пояснил Данилин, – это дядя Ислама Гасанова. Вероятно, водитель Нугаева попросил у него разрешение отвезти дядю в аэропорт. Мирзоев должен был лететь в Стамбул. Произошла ошибка в объекте. Убийцы приняли Мирзоева за Нугаева.

– Павел Дементьевич, а вас не настораживает тот факт, что Нугаева пытаются убить сразу после разговора с Сазоновым? – спросил Абердин, откинувшись на спинку своего кресла.

– Вряд ли здесь есть, какая-либо связь, – пожал плечами Данилин, – как говорил мудрый Ежи Лец³⁰: «Всем правит случай», – Данилин улыбнулся, – правда, он добавлял: «Знать бы ещё кто правит случаем». То, что на Хозу произошло покушение сразу после разговора с нашим сотрудником, должно навести Хозу на размышления, думаю, он подозревает в покушении нас.

– Следовательно, он постарается исчезнуть, – кивнул Абердин.

– Да и мне кажется, Хоза переберётся в отряд Гелаева, – предположил Данилин.

Именно так Хоза и поступил. На следующий день после покушения, Нугаев по паспорту на имя Назарета Назарова, перебрался в Дагестан через пограничный пункт на мосту реки Самур.

Хоза встретился с Русланом Гелаевым у овечьих кошар пастуха Магомеда Ахметханова, в нескольких километрах от аула Нижние Хваршини.

– Если ФСБ решило убрать тебя, то они уже знают, что промахнулись, – сказал Гелаев, выслушав историю Хозы, – тебе необходимо затаиться. Самое безопасное для тебя, это уйти со мной в Грузию, а уже оттуда ты переберёшься в Лондон, и займёшься нашим делом, обсудишь с Березовским все вопросы.

– Ты сказал: нашим делом, – усмехнулся Хоза, – значит то, что затевается в Ираке, ты называешь «наше дело»?

– Да, – кивнул Гелаев, – сейчас самое лучшее для меня, это перебраться в Ирак. Здесь на Кавказе мы свою войну проиграли. Тех, кто этого не понял, в ближайшие год – два перебьют. Нужно уходить в Ирак, а уже оттуда, окрепнув, возвращаться.

– Ты уверен, что сможешь перебраться в Грузию? – сомнения одолевали Хозу.

– Сейчас, самое безопасное время для перехода, – кивнул Гелаев, – погода нелётная, а снега на перевале Бацы – Буци не так много, значит, через перевал можно перебраться.

Гелаев рассчитывал легко одолеть горный перевал, однако: «Мы предполагаем, а Господь располагает». В начале декабря в районе перевала Бацы – Буци выпало много снега, вдобавок ударили морозы под тридцать градусов, дул сильный ветер. Несмотря на это, четырнадцатого декабря, отряд Гелаева в сопровождении проводника, нанятого в ауле Гакко за тысячу долларов, двинулся к перевалу Бацы – Буци. Однако вскоре поднялась сильнейшая метель, и пришлось вернуться.

Все моджахеды в отряде Гелаева были хорошо экипированы для горных переходов: на ногах горные ботинки фирм «Экко» или «Матахорн», зимние синтепоновые куртки и брюки, меховые спальные мешки.

Новобранцы в отряде Гелаева, а их было двенадцать человек, проходили трёхмесячную первоначальную военную подготовку в Панкийском ущелье. Состояла она из двух этапов: первый месяц, будущий моджахед, изучал Коран. При этом новобранец должен был наизусть выучить несколько сур³¹ и рассказать их инструкторам – арабам. Ответить на их вопросы. Те, кто не выдержал этот экзамен, отправлялись домой, ибо моджахед должен знать, за что воюет. Вторые два месяца посвящались военной подготовке. Подъём в шесть утра и шестикилометровый кросс по горам. После обеда опять шестикилометровый марш-бросок, но уже с оружием и тридцатикилограммовым рюкзаком за спиной, набитым камнями. Инструкторы шутили: «Научитесь бегать по горам, на равнине как джейраны³² носиться будете». Моджахедов обучали стрельбе из всех видов оружия, вплоть до зенитных установок, а также рукопашному бою.

После окончания курса обучения, новобранец возвращался домой и ожидал хабар³³, получив весть, он ехал в Баку. Там его встречали эмиссары «правительства Ичкерии в изгнании», которое возглавлял Хож – Али Нугаев, и вручали полторы тысячи долларов. Деньги новобранец должен был потратить на экипировку.

Малгабек Таишев пожалел денег на добротную обувь, он купил обыкновенные брезентовые ботинки «джангли бутс». Как следствие, сейчас он сильно обморозил ноги.

– Эх ты, разве с горами можно шутить?! – ругался Гелаев, разглядывая обмороженные ноги Таишева.

Руслан снял свои ботинки «Матахорн» и отдал их Таишеву, сам одел его брезентовые «джангли бутс». Отряд стал спускаться с перевала, нужно было дождаться, когда уляжется метель.

Гелаев решил сделать двадцатикилометровый крюк, и отряд вышел к чеченскому аулу Кири, где и встал на ночёвку. Уже в лагере выяснилось, что Малгабек Таишев самостоятельно передвигаться больше не сможет.

– Отправьте его домой, – распорядился Гелаев.

Моджахед по имени Абдурауф, в ауле Кири, за сто долларов договорился с одним из местных, что тот отвезём Малгабека домой. Во всей этой суматохе, Гелаев забыл снять с Таишева свои ботинки. Он вспомнил о них, когда Малгобек укатил домой. Так и остался Руслан в брезентовых «джангли бутс».

На следующий день, отряд Гелаева вновь пошёл к перевалу. Добирались туда несколько дней, и пришли восемнадцатого декабря.

– Вон там, в трехстах метрах вершина, – ткнул палкой вверх проводник, – до неё вы сможете добраться и без меня.

Проводник ушёл, а Гелаев объявил привал. В отряде на тридцать пять человек, приходилось восемь ПКМ³⁴, вес этого пулемёта без боеприпасов семь с половиной килограммов, а коробка со снаряжёнными патронами ещё два килограмма сто грамм. Также у моджахедов было шесть огнемётов «Шмель»³⁵, его вес одиннадцать килограммов. Вдобавок у каждого моджахеда был одноразовый гранатомёт «Муха»³⁶. Кроме пулемётчиков, остальные были вооружены автоматами АКМ³⁷ или винтовкой СВД³⁸. Моджахеды несли огромное количество боеприпасов. Таким образом, у каждого было на себе по сорок килограмм груза. К тому же двое суток они почти ничего не ели. В день съедали лишь по одному батончику «Сникерса», а в горах мороз тридцать градусов, сильный ветер. Снега на перевале по грудь, на высоте 2700 метров над уровнем моря, из-за разряженного воздуха тяжело дышать. В таких условиях, моджахеды с трудом преодолели двести метров, а на оставшиеся сто метров, сил уже не было. Вдобавок Гелаев обморозил ноги.

Обессилев, моджахеды спустились по склону горы в долину. В лесу, неподалёку от аула Гакко, устроили стоянку. Немного отдохнув, Гелаев отправил Абдрауфа в аул за проводником. Тот, вернувшись, сообщил:

– Нашего проводника в ауле нет. Я привёл его брата, парня зовут Иса.

– Вы не сможете пройти перевал в таком состоянии, – сказал Иса, взглянув на измученных моджахедов, – вам нужен отдых.

– И где ты нам предложишь отдыхать? – криво усмехнулся Гелаев. – В санатории?!

– В трёх километрах отсюда, есть заброшенная пограничная застава. Вы сможете там отдохнуть, – ответил Иса, – на заставе сейчас никого нет.

Иса довёл отряд до заброшенной погранзаставы, а потом Гелаев отправил его и Абдрауфа в Гакко за продуктами. Обратно они уже не вернулись. Прождав их почти сутки, Гелаев решил уходить от аула. Он опасался, что Абдурауф арестован, и наведёт на них пограничников. Хуже всего было то, что Абдрауф был местный и хорошо знал эти места. Руслан повёл отряд самостоятельно, по карте, и через три дня вывел его к аулу Метрада. Здесь оголодавшие боевики, не таясь, пришли в магазин, и закупили ящик сгущённого молока, все шоколадные конфеты, которые были в магазине, и несколько коробок лапши «Доширак». Моджахеды отнюдь не были сладкоежками – сгущённое молоко и шоколад обладают большой энергоёмкостью, а это было самым необходимым, они не могли нести с собой много продуктов.

В магазине моджахеды щедро расплачивались долларами. Там же в ауле Метрада, Руслан Гелаев сторговался с двумя жителями, которые за две тысячи долларов, на своих автомашинах «Волга» и «Нива» в несколько рейсов доставили отряд до аула Макали, который был в тридцати километрах.

Потерявшие бдительность боевики, и в ауле Макали появились открыто. Местные жители сообщили на пограничную заставу «Маккок» о том, что в их аул вошли двое вооружённых людей.

Начальник погранзаставы капитан Халиков, взяв с собой восемь пограничников, на автомашине «Урал» бросился в погоню за боевиками. К тому времени в отряде Гелаева осталось тридцать четыре человека, (за время стоянки в Ингушетии, к отряду присоединились новобранцы). Моджахеды остановились на привал в двух километрах от аула Шаури. Часовые доложили Гелаеву, что по дороге едет военный грузовик «Урал». Гелаев принимает решение захватить грузовик и на нём прорываться через границу, до которой всего восемь километров.

Руслан Гелаев из СВД стреляет в водителя грузовика и ранит его, вторым выстрелом он ранил капитана Халикова. Сидящие в кузове пограничники были уничтожены огнём всего отряда. Нападение боевиков было столь неожиданным, а огневая мощь такая большая, что пограничники не успели сделать ни одного выстрела. Гелаев кинжалом добил водителя «Урала», причём удар был такой силы, что кинжал, пробив насквозь тело пограничника, воткнулся в сиденье. Руслан выволок из кабины Халикова, и швырнул его на землю. Протянул СВД одному из боевиков – новобранцев, Гелаев сказав ему:

– Добей офицера!

Тот узнал Халикова и ответил Руслану:

– Я не могу убить его, это мой земляк. Он из аула Орта Стал, – боевик попятился от Гелаева.

– Тут нет земляков, – процедил сквозь зубы Гелаев, и застрелил Халикова. Взглянув на новобранца, он продолжил: – Здесь есть только твои братья моджахеды и их враги: кафары³⁹ и мунафики⁴⁰.

Руслан из СВД выстрелил в голову боевику:

– Ты оказался плохим братом, – сказал он.

Боевик упал рядом со своим земляком, капитаном Халиковым. Гелаев кинжалом отрезал Халикову голову и заорал:

– Аллах Акбар!

– Аллах Акбар! – нестройным хором поддержали его измученные боевики.

Руслан Гелаев никогда не был жестоким, но боль в отмороженных ногах, неудачи последних дней и голод, сделали его зверем.

– Судя по карте, граница рядом, – сказал Гелаев, – поедем на «Урале».

В этот момент в кабине грузовика заработала переносная радиостанция «Моторола»:

– «Хунзах», Хунзах», я «Мокок»!

– «Моккок», «Хунзах» на приёме, – ответили в эфире.

– Перейдём на двадцать второй канал и «закроемся» – предложил «Маккок»⁴¹

– Понял тебя «Мокок», перехожу на двадцать второй канал.

Алжирец Абу Ясин схватил радиостанцию и стал крутить ручку тумблера настройки каналов. Он нашёл нужный канал, но услышал лишь металлический скрежет.

– Кусомак!⁴² – воскликнул он. Абу Ясин швырнул радиостанцию в кабину: – О чём они говорят?!

– Не нужно быть Пророком, что бы догадаться об этом, – усмехнулся Гелаев, – им известно, что мы уничтожили пограничников и захватили их грузовик. На дороге нас ждёт засада, на «Урале» мы не прорвёмся.

На самом деле, между заставой и погранотрядом шли обычные переговоры. Дежурный на заставе сообщил оперативному дежурному погранотряда, что в зоне ответственности заставы, у аула Макали, замечены вооружённые люди, и тревожная группа во главе с начальником заставы выехала на их перехват. Вероятно, группа капитана Халикова пока ещё никого не обнаружила, потому и не вышла на связь.

– Уходить через границу будем пешком, – решил Гелаев, – грузовик и трупы сбросим в реку.

Погрузив в кузов девять убитых пограничников и одного застреленного Гелаевым боевика, «Урал» столкнули в пропасть. Тем временем, в ауле Шаури, услышав выстрелы, сообщили на заставу.

Пока погранотряд пытался обнаружить боевиков своими силами, тем удавалось лавировать в горах, и ускользать от погони. На следующий день в район высадили группы спецназа погранвойск, ГРУ и ФСБ. В небе постоянно барражировали вертолёты с группами спецназа на борту. Именно с вертолётов заметили отряд Гелаева на хребте Кса и обстреляли его. Двое боевиков были ранены. Однако вскоре поднялась метель, и от применения авиации пришлось отказаться.

Во время метели гелаевцы по отвесному склону поднялись на вершину хребта, и таким образом ускользнули от погони. Но к утру метель закончилась, погода прояснилась, и в небо были подняты бомбардировщики СУ-24. Они «вслепую», только предполагая, где могут быть боевики, отбомбились по склонам гор, вызвав сход лавин. Под снегом погибли четыре боевика, среди которых оказался араб Абу Ясин. И что было совсем плохо, под лавиной пропал алжирец Абу Муссахаб, у которого был JPS-навигатор.

Что бы сбить погоню со следа, Гелаев приказал вырыть в сугробах норы и в тридцатиградусный мороз, отряд просидел в сугробах двое суток. За это время авиация наугад бомбила ледники и склоны хребта, а потом разведгруппы прочёсывали местность. К сожалению, тогда сорвалось в пропасть четверо пограничников.

Понимая, что отряд вскоре обнаружат, Гелаев отправляет братьев – близнецов Ису и Муссу Итаровых разведать дорогу. Иса сорвётся в пропасть, а Муса вернётся к отряду. Он переживёт брата ровно на семь дней.

Гелаев принимает решение спуститься по отвесному склону, с которого сорвался Иса Итаров, и затаиться в одной из пещер. Манёвр почти удался, но когда последний боевик, Киши Хаджиев, спускался по склону, в небе появился вертолёт МИ-24. Он трассирующей очередью, из курсового пулемёта, обозначил для поисковых групп, нахождение боевиков, и этой же очередью ранил в бедро Хаджиева.

Когда отряд спустился в ущелье, Гелаев шепнул Хож – Али Нугаеву:

– Положись во всём на меня, и всегда держись рядом. Поверь мне, мы с тобой выберемся.

В пещере, обессилившие моджахеды, что бы хоть как-то согреться, прижались друг к другу и ели шоколадные конфеты. Магомед Умашев завил:

– Я больше так не могу! Мы здесь все подохнем! Лучше пойти и сдаться кафарам.

– Тогда остаток своих дней, ты будешь гнить в камере, – ответил Киши Хаджиев, его сильно знобило, а раненное бедро жгло, словно калёным железом.

– Пусть так, – кивнул Умашев. Он был сильно простужен и сипел: – Зато я больше никогда не буду мёрзнуть.

– Я пойду с ним, – встал араб Абу Хак.

– Ты-то куда?! – усмехнулся Гелаев. Он массировал свои больные ноги: – Тебя кафары в лучшем случае пристрелят, а скорее всего, забьют прикладами.

– Не бойся, Абу Хак, – сипел Магомед Умашев, – я скажу кафарам, что ты мой брат, тебя контузило, ты не можешь говорить и ничего не слышишь. А когда нас передадут в ФСБ, ты объявишься и скажешь что ты араб.

– Хорошо идите, – согласился Гелаев, – когда кафары возьмут вас, скажите что отбились от отряда два дня назад.

Магомед и Абу Хак стали подниматься по отвесному склону. Однако Абу Хаку не повезло, он сорвался в низ, упав в расщелину метрах в двадцати от отряда.

– Всё, отмучился Абу Хак, – грустно усмехнулся Хасан Хаджиев.

– Может он ещё жив? – спросил Лечи Магомедов.

– Ты что! Упасть с такой высоты и остаться в живых! – покачал головой Хасан.

Ни у кого не было сил встать и добраться до Абу Хака. Его тело пограничники обнаружат спустя две недели. Магомеду Умашеву повезло, он смог подняться на ледник без альпинистского снаряжения. Потом он лежал на вершине ледника без сил и плакал.

Тем временем Гелаев обратился к своим моджахедам:

– Братья! Аллах испытывает нас холодом, голодом и пулями кафаров. Так будем же стойкими! Те из вас, кто ещё в силах, должен сейчас же идти в Грузию. Возьмите остатки еды и идите. Когда доберётесь до Грузии, не забывайте о нас и приведите помощь.

Идти вызвалось шестнадцать человек. Среди них были Али и Лечи Магомадовы, Хасан Хаджиев, Магомед Умаров. Они поднялись по склону на вершину хребта, и тут к ним присоединился Магомед Умашев. По пояс в снегу, семнадцать боевиков преодолели вершину хребта и стали спускаться в низ. Лётчики МИ-8 патрулирующие этот район, заметили следы на вершине хребта и сообщили пограничникам, о предполагаемом маршруте боевиков.

С Гелаевым оставалось двенадцать человек. Он обратился к ним:

– Братья, нам нужны продукты. Предлагаю тем, кто ещё способен двигаться, идти со мной.

Вызвались: Хож – Али Нугаев, Рамзан Ибашев, Весит Газмагомедов, Ахмет Акбулатов и Адам Умаханов. Остальные были ранены и ослаблены, либо обморожены так, что не могли передвигаться. Рамзан Ибашев тоже был ранен в руку, но решил идти с Гелаевым.

Разведгруппы продолжали поиск боевиков. Утром следующего дня, одна из них обнаружила шестерых боевиков в пещере ущелья. Сообщив о месте нахождения боевиков другим группам, пограничники стали ждать подхода остальных разведчиков.

Группа из семнадцати боевиков, (к которой пристал Магомед Умашев), спустилась с хребта и остановилась на ночевку. Боевики были так измучены, что не выставили охранения. Утром их обнаружили пограничники, они открыли огонь по боевикам. По времени, это совпало с боем в ущелье. Однако там, боевикам было вначале предложено сдаться, но те ответили бешенным огнём. Разведчики навели вертолёт, и он выпустил в пещеру два НУРСа⁴³. После чего в пещеру вошли разведчики и обнаружили тела шести боевиков. В это же время у подножия хребта, пограничники расстреливали другую группу боевиков. Лечи Магомедов, с первых же выстрелов был ранен в руку и ногу, он упал на землю. К нему подскочил Магомед Умашев, умудрившийся в этой суматохе подобрать пулемёт и два спальных мешка. Он поднял Магомедова, и они, прикрываясь камнями, побежали вверх. Боевики шли пока были слышны выстрелы. Затем Умашев выбрал площадку на краю пропасти, и постелил два спальных мешка. Лечи Магомедов лёг на один из них, и тут же потерял сознание. Умашев перевязал его, бинтом из своего индивидуального пакета, потом влез в другой спальный мешок и уснул.

Хасан Хаджиев и Магомед Умаров, едва пограничники открыли огонь, так же смогли выскочить из-под огня, но ушли вниз по склону. Остальные боевики были уничтожены.

Умашев проснулся от шума падающего камня, он осторожно выбрался из спального мешка и спрятавшись за огромным валуном, посмотрел на тропу, по которой они с Лечи Магомедовым поднялись. По тропе шла цепочка пограничников. Они не заметили боевиков и продолжали подниматься вверх. Пограничники скрылись из виду. Лечи Магомедов, был всё время без сознания, а Умашев вновь влез в свой спальный мешок и уснул. Проснулся он от толчка. Магомед открыл глаза и увидел стоящего над собой пограничника.

– Лежи спокойно дух⁴⁴, из спальника не вылезай, – шёпотом сказал пограничник. Он ногой столкнул пулемёт Умашева в пропасть, потом позвал своих товарищей.

В тюремной больнице Лечи Магомедову ампутируют правую ногу по колено и несколько пальцев на правой руке.

Хасан Хаджиев и Магомед Умаров, вырвавшись из кольца пограничников, без еды проплутали по горам два дня. Не выдержав, Умаров лёг на камни и сказал, что будет умирать.

– Ты полежи, отдохни, – похлопал его по плечу Хаджиев, – я посмотрю, что здесь в округе.

Сколько Хасан отсутствовал, Умаров сказать не мог, потому, что был то ли без сознания, то или спал. Он очнулся он от того, что его тряс за плечо Хаджиев.

– Здесь совсем рядом овечьи загоны и домик пастуха, – сообщил он, – там сейчас никого нет. Еды я не нашёл, но там можно переночевать. Давай я помогу тебе подняться.

Они переночевали в сарае на сене, а утром пришли пастухи. Хасан договорился с ними, что пойдёт в село и пастухи дадут ему еды. Хасан взял автомат Умарова, а тому оставил свою винтовку СВД. Хаджиев ушёл и пропал. Встретились Умаров и Хаджиев только на суде.

Магомед Умаров целый день провалялся в забытье, а когда стало темнеть, увидел в сарае пограничников. Те как раз в это время заметили торчащий из стога сена ствол СВД, и сняли автоматы с предохранителей.

– Не стреляйте! – просипел Умаров, он был сильно простужен.

Один из пограничников хотел подойти к боевику, но его товарищ, удержал:

– Подожди Толян, у него может быть пояс шахида, – сказал он.

– Нет у меня взрывчатки, – ответил Умаров, – я пришёл сдаваться.

Он ногой толкнул СВД на землю и кое-как встал.

29 декабря группа Руслана Гелаева добралась до аула Нижние Хваршини. Боевики вошли в крайний дом и потребовали еды. Их накормили, но попросили уйти. Гелаев повёл группу в направление аула Метрада. В нескольких километрах от аула, он сделал привал.

– Судя по карте, нам ещё неделю до границы идти, – сказал Гелаев, – мы с Хозой сходим в аул и раздобудем продуктов, а вы пока отдохните.

Ибашев, Газмагомедов, Акбулатов и Умаханов остались. Они прождали Гелаева и Хозу целые сутки, не дождавшись, самостоятельно двинулись к границе. На четверых, у них оставалось три батончика шоколада «Марс», он закончился через три дня. Последующие четыре дня они шли без еды. Пробирались вдоль русла реки. Рамзан Ибашев, оступившись, упал в реку. Воды там было по пояс, но на боевике был рюкзак битком набитый металлическими коробками с пулемётными лентами, и сил подняться на ноги у Рамзана не было. Его обессилившие товарищи, вытащить Рамзана также не смогли, и он утонул. Тело Ибашева через две недели обнаружат пограничники.

Измученные боевики смогут перейти границу, они доберутся до поста грузинских пограничников и сдадутся. Грузия в то время пыталась наладить отношения с Россией, этих боевиков передадут российским властям.

Никем не замеченные Гелаев и Хож – Али Нугаев дойдут до аула Нижние Хваршини. У Гелаева с собой было больше миллиона долларов. Они спрячут деньги между камней, захватив с собой сто пятьдесят тысяч. Ночью Гелаев с Хозой проберутся в дом Магомеда Ахматханова, отдадут ему деньги, пообещав дать ещё сто пятьдесят тысяч долларов, если он укроет их. Гелаеву требовалось лечение – он был ранен в руку и обморозил ноги.

Трупы боевиков гелаевского отряда будут собирать по горам несколько месяцев. Задержанными окажутся семь человек. С их помощью ФСБ будет знать подлинную численность отряда. Однако оперативники не смогли установить местонахождение Руслана Гелаева, Хозы Нугаева и двух арабов: Абу Массахаба и Абу Ясина. Так же не смогли выяснить полные данные боевиков по кличке Муслим и Абдрауф. Первого Гелаев с обмороженными ногами отправил домой, а другой исчез, когда отряд ночевал на заброшенной погранзаставе.

На суде Адам Умаханов, Ахмет Акбулатов, Али Магомедов, Весит Газмагомедов и Магомед Умаров смогут доказать, что они новобранцы и это был их первый выход в отряде Гелаева, до этого, они участия в боевых действиях не принимали. Они получат от шести до семи с половиной лет лишения свободы. Хасан Хаджиев и Магомед Умашев давно воевали в отряде Гелаева, потому будут осуждены на двадцать лет лишения свободы.