Евгений Николаевич Бузни
Джамби-Бамби
И вот, когда чистотой заблестело всё, что могло блестеть, матросы начали выходить на палубу отдохнуть и полюбоваться природой. Моряки народ романтичный. Без романтики в душе, кто же будет выходить в плавание? Если не будешь любить окружающую природу, всякая работа в море покажется адом. А так – поработаешь, устанешь до изнеможения, а выйдешь на палубу, свежего морского воздуха глотнёшь, увидишь волны синие да оранжевые или апельсиновые закаты и восходы, так сразу сердце и запоёт от счастья, и усталость, как рукой снимается.
Отдыхают, значит, матросы, разглядывают пустынные берега за бортом, и тут видят, что неожиданно совсем близко перед ними за поворотом реки лес появился. Вперёдсмотрящий кличет Широкую Бороду:
– Капитан, капитан! Вижу впереди джунгли.
Широкая Борода бегом на нос шхуны. Трубкой в зубах пыхтит, да не той, что в крокодила сгоряча бросил, а новой, которую ему арабский купец подарил, в руках подзорную трубу держит.
– Да, – говорит, – балалайку тебе в ухо, настоящие джунгли. Как же так? А по карте ещё пустыня должна быть. Я так понимаю, что или шхуна наша слишком быстро плывёт, хоть идём мы против течения реки, или что-то напутали карты. Позовите сюда Абду Халима.
Матросы побежали за проводником. Но тот после хабуба так много ел ананасов и манго, что расстроил свой желудок и не мог теперь подняться с койки. Кинулись за арабскими купцами. Они вышли на палубу и тоже удивлённо смотрели на джунгли, говоря, что не ожидали их тут увидеть, но сами никогда прежде в Омдурмане не были, а потому ничего сказать не могут о джунглях в пустыне.
– Может это оазис? – предположил один из матросов, который слышал, что такие островки зелени бывают в пустынях.
– Какой же это оазис, компотную лужу слизняку на голову? – Возмутился капитан Широкая Борода, – если фронт деревьев по моим расчётам тянется чуть не на тысячу кабельтовых.
Капитан Широкая Борода, разумеется, пользовался морскими терминами и потому расстояния измерял либо в милях, либо в кабельтовых. В данном случае он думал, что лесная линия тянется около двухсот километров, потому что один кабельтов это всего сто восемьдесят пять метров. Но дело здесь не в математике.
На всех парусах двигалась шхуна и вскоре подошла до того самого места, где река поворачивает вправо, и капитан Широкая Борода ожидал увидеть близко джунгли. Все матросы да и купцы столпились на носу шхуны. Ну, вот и поворачивает река. А джунгли вроде как ни на йоту не приблизились.
– Что за чёрт! – Воскликнул Широкая Борода. – Клянусь всеми своими печёнками, если эти джунгли не стали дальше, то и ничуть не ближе, чем раньше.
Джамби-Бамби молчал, потому что в Африке он не был специалистом.
Однако всем стало ясно, что скоро до джунглей не доберутся, и уставшие смотреть люди начали расходиться, когда раздался сердитый голос капитана, продолжавшего стоять на носу с подзорной трубой у глаз:
– Тысяча дьяволов за пазуху! Где эти джунгли, которые я только что видел? Куда они пропали?
Джамби-Бамби ничего не сказал, поскольку тоже не видел джунглей.
Все, кто был на шхуне, снова бросились бегом на нос. И в самом деле, справа и слева, спереди и сзади – кругом была пустыня. Ни одного деревца там, где несколько минут назад все наблюдали густые джунгли.
Не успели незадачливые путешественники отойти от шока и дать объяснение происходящему, как капитан удивлённо пробормотал, но это услышали все:
– Клянусь своей широкой бородой, я вижу впереди море.
– Может мы повернули назад? – Закричали купцы. – Нам нужно в Омдурман.
– Будь я трижды опущен на дно океана, если я что-нибудь понимаю, – ответил капитан. – Мы не меняли галс, – сказал он так, словно не менял курс в море.
А Джамби Бамби хранил молчание.
Прошло ещё несколько часов пути, и снова послышался голос капитана:
– Зовите сюда купцов! Пусть меня проглотит самая большая китовая акула, если я не вижу город на горизонте. Мы на верном пути, друзья!
На этот раз капитан оказался прав, и его не проглотила акула. Шхуна подходила к городу Омдурману. Как только проводник Абду Халим узнал о том, что приближается город, он забыл о своём желудке и выскочил на палубу. Капитан тут же затребовал его к себе и спросил, почему по пути они видели сначала джунгли, а потом море, и почему они так же неожиданно исчезали, как появлялись.
– Так это же был мираж, – невозмутимо ответил проводник.
– Что это? – Грозно спросил капитан Широкая Борода. – Объясняй толком, а то я и сейчас, клянусь твоей ослиной башкой, могу сбросить тебя за борт за твою бестолковую помощь в пути.
– Нет-нет, не надо, добрый капитан, – умоляюще попросил Абду Халим, складывая ладони перед грудью. – Миражи часто встречаются в пустыне. Кто их показывает, я не знаю, но это как зеркало, в котором мы видим рядом то, что на самом деле находится очень далеко. Не надо им верить. Они всегда обманывают.
– Но как же я узнаю, мираж это или нет? Сейчас-то мы видим настоящий город или он тоже мираж?
– Ах, нет, сейчас перед нами действительно благословенный Омдурман, дорогой капитан. Вы видите даже, как вдоль берега к нему тянутся караваны верблюдов. Любой проводник подскажет вам всегда, мираж ли перед вами или что-то настоящее.
– Ну, так скажи нам, как проводник, далеко ли отсюда джунгли, если мы их видели совсем рядом, пока ты валялся в своей койке, – спросил капитан Широкая Борода, надеясь получить хоть один ценный ответ от проводника.
– О, славный капитан! – Проговорил сладким голосом Абду Халим. – Я брался проводить ваше судно только до Омдурмана. И вы благополучно добрались до него, как я вижу. А в джунглях, к сожалению, я сам никогда не был и никогда их не видел.
– Сто лет тебе глотать морских лягушек за твою помощь, – проворчал капитан Широкая Борода, хотя никогда не видел лягушек в море, и отвернулся от проводника.
Ещё через час шхуна капитана Широкая Борода уже входила в порт города Омдурмана.
