Евгений Константинович Колтович
Притяжение неба
Весь мир на этой дороге, шершавой, теплой, как матери язык. Родился он на этой дороге и живет на ней и все, что есть в этом мире, проходит по этой дороге. А вот вскоре спуститься ночь и в небо брызнет молоко, толстой, жирной струей, растекаясь вширь, роняя капли. Он часто смотрел на эту дорогу в небе. После дождей, она отражалась в лужах, и ее можно было даже лакать, вот только разницы не было никакой между ней и простой водой. Попасть бы туда, хоть на чуть-чуть, и лизнуть. Где-то рядом послышался тревожный лай, в котором узнавался голос сестры, рыжешерстой, красивой, с белыми перчатками на лапах, которыми она очень гордилась. Наверное, что-то случилось и надо бы посмотреть, вот только сейчас, дождусь когда ночь опуститься; уже так скоро. Уже сейчас…
-Сейчас, сейчас, дверь открою.
–Ну, ты Витек даешь! – мужчина зашел в кабину и поздоровался, – На троллейбусе. Круто! Тебе ничего не будет?
–Все на мази, – успокоил того Виктор, – сейчас покатаемся по маршруту, заскочим в бар. Бильярд, коньячок. Потом я загоню машину в парк и ко мне домой.
–Нет, тебе точно ничего не будет? А то, как бы…
–Не дрейфь! Садись поудобнее и смотри.
–Эй, эй, посмотри назад! Назад посмотри!
Голос Алексея вплелся тревогой в испуганный лай щенков. Но ведь этого не может быть, в такой прекрасный вечер! Этого нельзя допустить, но это происходит на твоих глазах. Неужели он не видит? Щенок и водитель, не видят?! Лай стих. Передние колеса мягко прошлись по маленькому телу, протащив за собой переворачивая, оставили за собой. Щенок недоуменно попытался поднять голову, но тут же подоспели задние колеса и довершили то, чего не сделали передние. Шорох шин слился с общим шелестом колес, проносящихся по мосту машин. И тут, острой болью лопнула некая струна в душе, отбрасываясь к горлу. Неожиданно для себя, Алексей издал отчаянный, сдавленный крик и прижал руки ко рту. Неподалеку, братья и сестры в ожидании смотрели на лежащего щенка, не понимая, почему он не встает, продолжая смотреть в небо. Тело несколько раз судорожно дернулось и затихло.
–И всего-то… Ни крика. Ни стона. Так просто – и все. И всего то… – шептал Алексей, смотря на маленькое, раздавленно-разорванное тельце, – Будто ничего и не произошло. Так тихо…
Он посмотрел вверх. На небе начали появляться молочные брызги.
