Евгений Гиен
Рарас. Рыба из песка
– Так вы их убьёте? Жаль, – Ке'саль лежал на песке, смотря на звёзды.
– Да, недоколдун, сожрём их! – назло сказал Гандак.
– Совсем ты их не жалеешь, недошпион, – ответил тем же Ке'саль, в конце щёлкнув челюстями. Каду хмыкнув, улыбнулся.
– Да-а, хорошие ребята у вас растут, – сказал смотрящий на огонёк своей палочки гоблин.
– Кес, пойдём, поговорим.
– Ага, идём. – Ке'саль поднялся с песка, отряхнулся и пошёл за другом. Сев на пик бархана метрах в пятидесяти, мальчики засмотрелись на ночное небо.
– Чего позвал-то?
– Хотел извиниться.
– Не, не надо, я представляю: харя такая, ещё бы отросток, светящийся во лбу, и совсем чудов…
– А давай подумаем спокойно: ты ведь расы кадр'ир, вида змееголовых удильщиков, или наоборот, это неважно. Морда у тебя довольно хищная, это же здо́рово! Мы ещё не связали себя с животными, а ты уже с такой внешностью! Потом-то ты сможешь её поменять, а как быть с теми, кто не ученик у колдуна Яха? Я-то привыкну, но и ты должен принять себя. Ты больше похож на тех девчонок, что и красивыми себя не принимают.
– Возможно, ты и прав, но вот я открою себя ещё чуть-чуть. Потеряй я близкого друга… в общем, это сильно бьёт по душе. Ком в горле, глубочайшая обида и разочарование, в дальнейшем – закрытие себя от других на месяцы, а то и годы. С моей стороны предательства никогда не будет, знай это. Я себя изучил неплохо. Никого не подпускал, пока что-то в тебе не нашёл, – рассказал Ке'саль.
– Надеюсь, что не подведу тебя, мой первый и единственный друг.
– Кулачок в кулачок?
– Давай. – Мальчики стукнулись кулаками и продолжили смотреть на звёзды, только теперь безмолвно. Они уладили свой конфликт.
Полчаса спустя ребят позвал Елий. Он сказал, что пора ложиться спать, и сон их будет на улице, ибо у гоблинов всего четыре места, а спать лучше возле костра и не на досках, а на мягком песке.
Утром колдуны и их ученики попрощались с четырьмя гоблинами и уже к ночи были на втором уровне своего логова.
– Мне не стыдно сказать, что я пиздец как устал.
– Ты так-то не часто бранился, а в последнее время уже три слова вылетело, ладно когда Елий, он, возможно, не специально, – заметил Каду.
– Я ощущаю себя как дома, и потому хочу расслабить полностью как тело, так и голову. А может, мне просто хочется.
– Тогда, наоборот, хорошо, что ты чувствуешь себя здесь, как дома. Хотя если подумать, у тебя и дома-то особо не было, – заметил Елий
– Могло показаться, что это лёгкая подъёбка, но, надеюсь, не является ею.
– И даже истерики не будет?
– Прошу прощения, господин подкалыватель, но меня всё заебало, и я хочу спать. Разрешите, милостивый наставник?
– Помойтесь, перекусите и отдыхать, а завтра начнём тренировки, – разрешил Елий, проверяющий ученика на срывы.
– Я первый! – хотел было рвануть Каду, но не увидел азарта в глазах друга.
– Уступлю место другу, сегодня я чего-то разбит. Вроде спокойно было, может, настроение? Не знаю, в общем.
Каду переменился в лице, показательно опустил руки и сгорбился, еле переставляя ноги, шаркая по полу.
– Тогда и я расслаблюсь, а то силы именно на это хранил.
– Извини.
– Мелочь.
Каждый разошёлся по местам: одни мыться, другие ужинать.
На следующий день
– Так, садитесь, как вам удобно; то, что вы почувствовали, должны тянуть вверх. Вниз и в стороны позже. Будете тянуть не ровно по венам, а как мяч по тоннелю, пиная по нему, будет ещё больнее. Два дня будете тянуть энергию к верху, то есть к предплечьям и может быть, к самим плечам. Это будет очень болезненно, сразу предупреждаю и пугаю, чтобы не думали, что быстро за пару месяцев сможете. Потом день тренировки, дальше – спарринг и учёба с бумагами и чернилами. Вы должны делать из взрослых врагов касалено.
– Что это?
– Отбитый палками окорок… чаще всего оленя. Но так называют и… ладно, не об этом. Научиться ломать конечности вы должны на раз, или хотя бы вырубать врага, – пояснил Елий.
– У нас ноги, скорее всего, более хрупкие, чем у взрослых, легче сразу в открытую панель на высоте выйти.
– Занимаясь своим телом, его можно хорошо укрепить, мы в этом помогаем. Обычно бандит или наёмник – что не всегда различается – просто много ходит или дерётся. Поэтому поддерживает нужную для себя подготовку, даже не задумываясь. А у некоторых из них и вовсе пузо висит. Наберёте вес и будете на равных в сражении и лучше в уклонении и, в общем, ловкости. Также много мяса тоже не нужно накапливать, иначе ловкость пропадёт, и получится мешок для битья. Всё, сидите тут и старайтесь.
– Старайтесь не получать болезненные ощущения долгое время, и всё начнёт получаться, – добавил Дирад.
Как только наставники вышли из тренировочной площадки на открытом воздухе, мальчики начали вытягивать энергию. Первым вскрикнул Ке'саль. Но почти сразу и Каду не сдержался, и зашипел.
– Как будто…
– Шнурок продевают! – продолжил Каду.
– Эта боль – там, глубоко – такая неприятная.
– Хуже пытки… хотя нет, думаю, много умельцев найдётся.
– Как это вообще сделать? Мне кажется, я на миллиметр поднялся, а уже стенку задел.
– Ага, а почему-то, если кровь туда-сюда ходит, то не чувствуется, а эта хрень…
– В общем, извини, если буду сбивать, сам понимаешь.
– Терпеть невозможно. Понимаю.
Так они до вечера и мучились: то один закричит или зашипит, то другой.
– Так, бедолаги, мне самому больно это вспоминать, но вам надо свободно её перемещать. И чем ближе к пальцам ног или рук, тем больнее. Сейчас сядем в зале, и я расскажу про монахов, что достигли мастерства в этом. – Елий позвал учеников, махнув рукой.
Поев, компания расселась по своим местам, и Дирад начал рассказывать.
– Есть такие рарасы, что зовутся монахами. Свои города они строят в скрытых местах. Миру известны два таких места. Первое – это горы Ламалит, и почти у самой высочайшей вершины находится город Скит, второе такое место – это Луос. Город на юге от Островов Раскола. Живут там семьи тех, кто отдался мучительным тренировкам. Расскажу, как именно они используют магическую энергию.
Если посмотреть на нас – мы с Елием можем поднимать концентрат до плеча. Слева и справа. Дальше боль просто невообразимая. Если ты довёл энергию до определённого уровня, потом поднимать до него же становится легче с каждым разом. Но нужно пробиваться дальше. Думаю, вы поняли. Мы используем магию для перевоплощения, а они в большинстве – для касаний. Чем дальше к пальцам мы пробились, тем быстрее обернёмся зверем. Бой монаха состоит в касании своего врага. Они настолько помешаны, что сквозь боль смогли довести магию до самых кончиков пальцев. Касание ладони или пальцев по врагу наносит огромный урон. Допустим, его враг – из человеческой расы. От касания он отлетит на несколько метров. Чем больше монахи концентрируют энергию в пальцах или в ладонях, тем сильнее у них удар. А там – сломанные кости и порванные органы. Сильнейший их удар – это любой. Они ставят пальцы так, чтобы пробивать плоть или ломать всё внутри. Такие удары превращают тело в мёртвый мешок. Касание по оружию голыми руками выбьет его из рук врага. Пара тычков – и ты труп. Научиться этому самому невозможно, ибо эту боль ближе к концу не вытерпеть. В этот момент они находятся на границе жизни и смерти. Попытавшиеся протянуть энергию без надзора монахов умирают, так как в самих селениях лишь двое из десяти способны выдержать адскую боль. Накапливание энергии в определённом месте – это тоже знание.
– Ты про их мастерские уклонения не забыл, случаем? – напомнил Елий.
– Скоро дошёл бы… Кроме сильнейшего ближнего боя, они невероятно способные к уклонению. Энергия доходит до пальцев ног и именно поэтому они так быстры. Правда если тело не готово к таким нагрузкам, монах может себе навредить или вовсе умереть.
– Они как-то сами по себе живут? – оживился Ке'саль, получивший от Каду толчок в рёбра.
– В основном, да, лишь редкие монахи, прошедшие обучение, бродят по миру.
– У меня такой вопрос. Мы иногда рассматриваем карту у меня в комнате, и видим не захваченные странами территории. Допустим, Трангнад и Маавих могли бы захватить севернее, там почти никто не живёт. Хотя я, скорее всего, ошибаюсь. – Каду задумался.
– Это больше договор, чем совпадение: страны договорились, что оставят место для тех, кто хочет быть свободен и создать свой угол. Хотя есть и другие догадки на этот счёт. Скорее всего, народа у стран не настолько много для таких территорий. В год переселения спаслось по половине от каждой расы. Кто успел, тот выжил. За две с половиной тысячи лет они поднабрали, но весь континент занимать – не быстрое дело.
– Я бы сказал, что хиссам и аттрам повезло, но это не так, по крайней мере, по отношению к аттрам. Я имею в виду, что они отделены и живут на… не знаю, это и островами сложно назвать, это ведь целые континенты – сказал Каду.
– Насчёт аттров: что с ними? – спросил Ке'саль
– Одна из двух книг, что я читал, была про аттров. Это по типу как ты, только звери и птицы.
– А, да, Элинтай говорил, что народы разделились. Точнее, речные и морские обитатели отделились. Мы ушли от своих братьев и сестёр. Я бы хотел пообщаться с кем-то из них, – задумался Ке'саль.
– Невозможно, они вроде как больны. Целая раса не может вернуться в полуоборот. Сейчас это просто звери. Разум покинул их, как и возможность быть в полуобороте, – пояснил Дирад.
– Жаль… Как же так? Целая раса болеет. А вы можете тогда про хисс рассказать? – поинтересовался Ке'саль.
– Я не так много о них знаю. Если рассказать про внешность: два ряда зубов, большие глаза, часто меняющиеся эмоции у тех, кто не развивал свои способности. Они используют магию как усилитель для мозга, их способности – навязывать мысли и подчинять, да и в целом всё что связано с мозгом. Могут читать память и исправлять недуги. Этому, как и любой магией нужно обучаться. Обладает настоящей силой меньшинство, как и везде. Те, кто достиг результатов, очень почитаемы, – перечислил Елий.
– Ещё вопрос, и не последний: как люди, орки, гномы и эльфы используют энергию источника? – снова спросил Ке'саль.
– У эльфов – голос и исчезновение в своих лесах. Голос может затуманить зрение, добавить головные боли, отогнать тёмных существ, подозвать животных на помощь и некоторые другие действия. Результаты частично схожи с последствиями магии хисс, но это работает через уши и всё, что улавливает звук. А так называемое исчезновение – это может быть, как иллюзия голоса, так и магическое заклинание, а может и просто невероятная скорость, – пояснил Елий.
– Ты это про лесных говорил, а зимние или по-другому снежные эльфы, хорошо скрываются в местах, где постоянно лежит снег, и могут легче взаимодействовать с определёнными стихиями. Это вода и ветер что создают снег и лёд.
– Люди в большинстве предрасположены к простым, несовмещённым стихиям по типу земли и воды. Гномы же хороши в набивании символов валай10 на оружии, доспехах, да и на что угодно. Некоторые облегчают предмет, другие укрепляют вещи, которые не будут рваться или затупляться. Могут даже, строя сооружения, сделать брёвна или камни легче. Для себя они делают всё самое лучшее, ну а экипировку продают с более слабыми возможностями. Орки хороши в наполнении оружия магией стихий и в тотемах. Ставят их шаманы. Шаманами как раз называют тех, кто способен к общению с духами и богами.
– А что умеют аттры, ну и отделившиеся кадр'иры?
– Они используют силу зверя и могут подзывать других животных своего вида, если те километрах в тридцати, а может, и больше. Животные и птицы работают сообща, это большой плюс.
– Мы, наверно, только в воде и хороши. Не лучшие способности.
– Хищники могут использовать свои челюсти на суше. У каждого свои способности. Когда твой отросток появится, ты можешь его использовать по уму. Подумай над этим.
– А могут ли другие расы научиться способностям, допустим, людей? – задал вопрос Каду.
– Это максимальная предрасположенность, и если ты решишь научиться магии хисс, то это будет настолько посредственно, что даже с силами хисса ребёнка не сравнится. Они лишь усиливают то, что им дано с рождения. А когда усилить нечего, то и результата не будет.
– А почему у колдунов Яха схожие способности с аттрами?
– Это не совсем так. Они становятся зверьми с малых лет, и даже не используют магию для этого. Становление зверем или птицей происходит без усилий – так же и обратно в полуоборот.
– По-моему, если и используют энергию, то капли – для скорости и силы. Нам же приходится сильно стараться, ну да это же очевидно. Они – такая раса, мы же используем магию перевоплощения в зверей, насекомых, птиц или рыб.
– Ещё вопрос: почему вы, Елий, используете только один вид волков, а Дирад – все виды лягушек? – поинтересовался Каду.
– Так же у нас с червями и его орлами. Черви согласны дать все свои силы, а орлы дали Дираду лишь красноголовых. В принципе, это один из самых больших видов орлов, и жаловаться тут нечему. Волки предложили один из видов, и я ни разу не пожалел, что выбрал койя. У вас может быть так же: либо звери выберут сами, предоставив выбор вам, либо откроют все свои силы и внешность. Лягушкам понравился ваш наставник, и поэтому все их силы были переданы ему. А теперь пора спать, завтра – тренировка, как обычно.
– Идём, было интересно, но меня уже тянет поспать, а эти мешки только ухудшают ситуацию, – Каду лениво потёр глаза и встал, потом посмотрел на снова задремавшего Ке'саля.
– Заменить? – спросил Дирад.
– Нет, мне нравится, и ему, кажется, тоже, – мальчик сильно пнул мешок под другом, но тот слишком крепко спал. – Почему вы его не ругаете, он ведь дрыхнет постоянно?
– Потому что ничего не изменим, а лишь запугаем и отношения испортим, надеемся только, что ты будешь рядом, когда эта информация понадобится.
– Тц, – цыкнул Каду. – Конечно, буду.
***
2643 год
Прошёл год обучения. Каду быстрее Ке'саля на месяц довёл энергию до ключицы. Оба они окрепли и закончили основные занятия по письму и чтению.
За две недели до того, как Ке'саль достиг уровня Каду, наставники решили начать связывать учеников с животными.
– Каду, так как ты выбрал своей первой связью псов, то к нам пришёл связывающий. Через своих волков мне удалось попросить, чтобы прислали того, кто тебя проверит. Его имя Шинкар, делай всё, что скажут. И будь уважителен: этот пёс уважаем всем семейством псовых. Он погрузит тебя в иллюзию посредством звука от лая.
Чёрный пёс с большими свисающими ушами и ростом по пояс четырнадцатилетним подросткам уже поднимался. Каду не знал, что делать, когда тот поднялся на уровень. Мальчик сел на колени и поклонился. Пёс ответил и сразу гавкнул, звук ударил по ушам слишком резко, и Каду закрыл глаза.
Открыв их, он начал видеть луга до горизонта, реку и домик около неё. Два белых пса со средней по длине шерстью и торчащими острыми ушами бегали на лужайке около дома. Каду решил подойти – ведь это была его мечта, и эти собаки появились прямо из его головы. Увидев мальчика, они со всей скоростью поспешили к нему. Каду недолго помнил, что это не его жизнь, а иллюзия от странного пса.
Теперь ему казалось, что он словно всегда тут жил, это был его дом и братья меньшие. Каду ел, спал, охотился, ловил рыбу, играл и купался с белыми собаками. Проживал жизнь, которую он хотел с детства.
Воспоминания про его друга и колдунов, что могли стать животными, исчезли в первый же час пребывания. Ему казалось, что прошло уже два года, жизнь была прекрасна.
Наступило очередное утро, четвероногие стали лаять на незваных гостей. Это была группа орков с лидером хиссом. Они забрали всю еду, не давая мальчику двигаться и спасти собак. Каду увидел белую шерсть, залитую кровью – шеи обоих псов были перерезаны. Каду же отпустили и ушли.
Он остался сидеть на коленях; тёплые, горькие слёзы лились по лицу не переставая. В глазах всё прокручивалась сцена убийства – снова и снова. Паренёк встал, взял нож из дома и подошёл к собакам, прилёг рядом. Он хотел перерезать себе шею и тоже умереть, но тут его руку остановило невидимое нечто.
Пробуждение
В его руке был кинжал, он держал его у своего горла, а саму руку крепко удерживал Елий. Пёс напротив выпускал свои слёзы на волю, смотря на паренька перед собой. Он видел иллюзию и действия, что последовали за ней.
– Кто?! Где они? Я хочу умереть и увидеть их! – бился в истерике Каду.
Всего две недели Каду провёл там; ему давали еду, когда в иллюзии он ел сам, вливали воду, когда тот хотел пить.
Ке'саль почти дошёл до нужного уровня, и сегодня обучение было окончено. Он услышал про переполох и заторопился, ведь его друг долгие дни жил, забыв обо всём. Шинкар передавал Елию происходящее в иллюзийных снах, а тот рассказывал о происходящем всем остальным. Сегодня всё закончилось.
Подбегая к центру зала, он увидел, что друг в беспамятстве. Садясь напротив, рядом с собакой, Ке’саль ждал, что Каду поднимет голову и взглянет на окружающих. Друг был спокоен, но молчал несколько минут.
– Ты вспомнил нас? Это была иллюзия. Мы с Дирадом – твои наставники. А это твой друг.
– Кес? Мне было очень больно в конце. Я помню вас, и наверно не прошёл проверку. Я решил убить себя, а не мстить за собак.
Пёс гавкнул и подошёл близко к Каду. Положил правую лапу на грудь и закрыл глаза. В голове у мальчика послышался огрубевший голос взрослого мужчины, но отрывками, словно связь была очень слабой.
«Ты… не должен… Нет».
Пёс опустил лапу и отошёл на пару метров обратно. Сел и посмотрел на Елия, потом они начали разговор с короткого лая. Заняло общение около минуты. Далее Елий повернулся к Каду и начал переводить.
– Он потратил всю энергию источника на поддержку иллюзии, и поговорить с тобой, один на один пока не может. Ещё он сказал, что в реальном мире ты будешь обладать силой всех видов псовых для защиты или помощи. Это великая сила и честь и уйдёт на передачу первых способностей месяца три. Как сказал Шинкар, энергия в его источнике не имеет настолько крепкого концентрата, и поэтому на передачу потребуется так много времени. Через неделю сможешь поговорить с ним полноценно.
– Спасибо. – Каду снова сделал поклон. Пёс ответил тем же.
– Так, Ке'саль, теперь с тобой. Ты точно уверен, что хочешь связаться со змеями?
– А почему вы спрашиваете? Я за всё это время ни разу не думал о других животных для первой связи.
– Змея придёт скоро. Каду, вы с Шинкаром посидите в комнате. Он знает, кто придёт, и не хотел бы с ним встречаться.
– Хорошо. Надеюсь, у тебя, Кес, не будет так тяжело, возможно, зря, всё-таки проверка. Я там пару лет жил, а сколько здесь прошло?
– Две недели, – ответил Ке'саль.
– Тоже немало, это как же я в туалет ходил?
– Потом расскажу…
– Стыд-то какой. – Каду и чёрный пёс пошли по коридору в комнату мальчика.
– А кто придёт – у него имя есть? – обратился к наставникам Ке'саль.
– Вид – белая арва11, а зовут Мобани. И она уже здесь.
Резкий укус невидимой для простых глаз змеи – и кадр'ир упал на руки Дирада, что был готов к такому повороту событий. Змея проползла мимо тела, корчившегося от боли, и коснулась хвостом лягушачьего наставника.
– Выдержит вссю боль безс крика, ссможет исспользовать ссилу нашшу, каждого вида яд я пусстила, каждого вида возсможноссти будет исспользовать. Два дня будет в агонии лежшать, и только поссле я введу противоядие. Мы – враги по природе, но ссс червями разговор зссмеям противен, – властный голос прошипел в голове Яха. Затем она отползла к прозрачной панели, и свернувшись в клубок, начала ждать.
Дирад пересказал это вслух: всё и полностью, даже про червей. Ке'саль не мог двигаться, но слышал что передал ему Дирад. Все эти два дня у него были боли всех видов: его резали, давили, жгли, замораживали, кололи иглами, тянули, щипали за сами органы. Кричать было нельзя. Рот наполнялся кровью. От напряжения болело всё тело.
Два дня ужаса прошли. Ке'саль дрожал и смотрел в одну точку. Чтобы не кричать, он то сидел, поджав колени к подбородку и смотря в одну точку, или, закрывая глаза, лежал и терпел. Змея ввела противоядие, что хранилось, как и яд, только над правым клыком. Всё это время мальчик не ел и не пил, а потому довольно сильно похудел. Организм, не подпитываемый едой и водой, был выжат от яда.
Елий поднял его на руки и понёс в комнату, где уже стояло блюдо с целой уткой, жареным картофелем и графином с ягодным компотом. Оставив его там, колдун хотел скрыть трапезу своего ученика. Потому как она будет безобразной из-за голода, жажды и слабости. Сам Ке'саль его поблагодарит потом.
Пока Елий и Ке'саль были в комнате, змея сказала Дираду, что будет передавать силы всех змеиных видов. Также стало ясно, что его тело борется с ядом лучше человеческого или орочьего. Органы менялись с полуоборота до органов змееголова-удильщика и наоборот даже без солёной воды. Это и помогло не умереть, хотя пришлось терпеть боли и эффекты, наложенные на разные части тела ядом.
Как только передача сил закончилась у обоих мальчиков, компания засобиралась в путь. Ребятам нужно было изучить себя и свои начальные способности. Как оказалось, использовать всё и сразу было нельзя. Для некоторых возможностей и преображений приходилось быстрее доводить энергию до всех частей тела. К тому же источник ребят был недостаточно развит. Его предстояло расширять и делать энергию более концентрированной.
Проход сквозь гору по юго-западному тоннелю занял неделю.
– Неужели выход, почему мы… ладно, понимаю, так безопасс… – последнее слово Ке’саль не договорил из-за своего языка.
– Змеиный язык?! – воскликнул Каду.
– Да, он не сможет говорить, пока не придумает, как управлять изменениями, или пока мы не объясним.
– Неуже-е-ели, ну что, червяк, устал ползти? – попытался вывести друга Каду.
Ке'саль злобно оскалился, и из глубин его пасти послышалось шипение.
– Шшш, сссс шшаа.
– Ладно тебе, друг ещё называется.
Ке'саль ударил приятеля ладонью по спине и улыбнулся.
– И как ему вернуть свой язык, и видимо, не только его?
– Нужно довести энергию до крайней точки, не переходя к болезненным ощущениям.
– Нла, ба, кхм е, аоао, так… Во, я могу говорить, и язык вернулся. Ну что, пёса, дать косточку?
– Относитесь к животным с уважением, даже не к своим!
– Я думаю, Каду согласится, мы лишь шутим, неуважением тут и не пахнет, только собакой и…
– Змеёй, как ни странно. Я чую лучше, чем раньше, это точно. И да, я согласен, это шутки, но если хотите, мы перестанем.
– Шутите, но если с вас спросят, отвечайте за себя сами перед вашими животными.
– Поняли вас, – сказали хором подростки.
– Так, у нас ещё пять дней до той деревни, а до Химдана – чуть меньше. Хотите сделать крюк? Только потом идти до цели дольше.
– Не-а, может, на обратном зайдём?
– Я хочу на деревню глянуть, но согласен с Каду.
– Решили.
Путь до дороги прошёл спокойно, и только на ней самой произошла встреча. Молодые бандиты грабили семью, едущую на повозке, запряжённую двумя ослами. Компания решила вмешаться да разогнать оборванцев. Бандитов насчитывалось одиннадцать, все являлись темноземцами. Приближение четырёх незнакомцев не осталось незамеченным.
– У наш гошти, лидер, порубать на шашлык?
– Давайте, топайте дальше, если не хотите издохнуть!
– Отпустите их, и сами сможете уйти.
Тем временем двое из них поспорили: уйдут или набросятся.
– Нам ещё их дочурку надо по кругу пустить, а вы тут мешаете. Кончай их! – махнул рукой самый здоровый.
Из оружия меч был только у двоих из кучи. Остальные же стояли с чем попало: косами, топорами, вилами.
Бандиты выстроились в линию, закрывая своего лидера. Ке'саль побежал на крайнего слева, а Каду – на крайнего правого. Удильщик увернулся от вил, затем пнул их в сторону и резко сблизился, воткнув в горло кинжал. Ещё одно остриё деревенского инструмента было направлено на него справа, но Ке'саль начал уклонятся от резких тычков в свою сторону. Было решено метнуть клинок. Не ожидавшему этого бродяге только и осталось что смотреть на рукоять, торчащую в брюхе.
Следующей целью была шепелявящая «правая рука» их лидера. С другой стороны, Каду, убивший парня с вилами, теперь направлялся к топорнику. Остальные, переключившись с колдунов, поспешили на помощь главарю, но Елий и Дирад не дали им такой возможности, и наступали, не давая времени на помощь. Убить топорника Каду не смог – слишком уж бодро тот махал орудием для рубки. Молодой колдун-собачник побежал к защитнику их лидера, но, неудачно уклонившись, получил удар вилами в плечо.
Ке'саль, сражающийся с шепелявящим, увидел, что друга ранили, но ему нужно было закончить с соперником. Меч этому парню дали зря, и после неточного удара Ке'саль выбил его оружие, вгоняя кинжал в бок.
Бандит с вилами держал Каду, а лидер шайки подошёл для того, чтобы добить жертву. Со всех сил Ке'саль бросился на идущего к Каду, а тот не глядя назад, почувствовал под конец, как кто-то прыгнул на него и укусил за шею.
Тут же голову державшего Каду ублюдка снесла, словно хлыстом, нога Елия; после удара череп уже висел без поддержки позвоночника. Вилы перестали давить на рану, но оставались в ней.
Дирад подошёл последним, но сделал самое болезненное: вытащил вилы. И хоть всего одна пика из трёх задела плечо, рана была навылет, а кровь испортила одежду, сильно окрасив ткань.
– Придётся в деревню идти?
– Плюнь себе на руку и помажь рану, немного обеззаразит. Или много. Ты всё-таки связан с псами.
– Прошу прощения, можно спросить? – спросил мужчина лет шестидесяти.
– Да, спрашивайте, – разрешил Дирад.
– Вы нам не враги и не тёмные существа?
– Нет, мы шли по своим делам, и решили помочь, – объяснил ситуацию Елий.
– Тогда мы хотели бы помочь вам. Мы совсем недалеко от нашей настолько маленькой деревушки, что её и на карте решено не отмечать. Может, пойдёте с нами, мы вашего паренька и на ноги-то поставим, а то вон какая дырища. Смотреть и то больно.
– Конечно, мы пойдём, только как далеко она находится?
– Да мы вот пару десятков километров не дошли, как эти пристали, благо вы вмешались. Иначе б все полегли, это точно. Мой сын начал бы защищать свою сестру, как и я. Тут бы нас и… ой, ладно. Мы идём медленно, так что поспеете. Мы товаров купили, и потому не можем вас посадить, только вот паренька вместо меня положите.
– Давай, давай, ложись. Бедняга, жаль его, – нашёл свою роль Ке'саль; он переживал, но и шанса подшутить над другом упустить не мог.
– Вы их отец? – спросила женщина, смотря на Дирада.
– Да, это мои дети, этот красноволосый – приёмный, – ответил Дирад.
– А это нормально – такое ребёнку говорить, хоть он почти взрослый?
– Не переживайте, мой отец меня забрал в десять.
– Понятно. Вы так хорошо сражались, прямо нечеловечески, мне лишь жаль, что до смертей дошло, хотя они были плохими людьми. О бог Окха12, прости этих рарас за то, что прервали жизни не лучших из людей. Бог Моругас13, прости этих рарас, что добавили тебе работы. – Женщина провела линию от лба, между глаз по пику своего носа и дошла до горла. Затем ладонями закрыла глаза и прошептала некоторые слова, что не совсем были слышны. Но Каду, лёжа рядом, услышал.
– Цатуп нанаи, цатуп нанаи, цацатуп наи.
– Извините, что спрашиваю, но что вы нашёптывали? – с некоторым любопытством спросил Каду, и Дирад тут же наигранно поругал его.
– Нельзя такое спрашивать, сын, это личное дело каждого рараса.
– На этот раз ничего страшного, я расскажу. Есть небольшая история, как в давние времена нашему небольшому клану помогли боги, точнее одна из них. По сказаниям это была богиня безумия Асмиер. Там говорилось, что она проходила мимо нашей деревни и громко смеялась, потом остановилась и посмотрела в сторону, где трудились наши предки. Тогда был голод по всему югу, и они выращивали сладкую репу и картофель. Вот только урожая не было. Подойдя к их огороду, она позвала Вестрилеса – это бог урожая и плодородия. Тогда этот бог был молод и решил подшутить над измученными людьми. В общем, посмеявшись над нашей бедой, они ушли, но на следующее утро плоды были зрелые и размером в десять раз больше обычного. В эту самую ночь мы и слышали эти слова в своих снах, а потому повторяем их после обращений к богам.
– Спасибо, что рассказали, это очень интересно! А ты, балбес, больше не спрашивай ничего лишнего. Дай замотаю. – Дирад оборвал часть рукава и перевязал рану.
– А что рыба делает в песках? – спросил мальчик лет девяти.
– Ты что говоришь такое, это очень грубо. Прошу прощения за сына, он не хотел обидеть, – не дождавшись ответа, извинилась женщина.
– Ничего страшного, мой родной отец с дедом переехали сюда, и я понятия не имею, зачем. Теперь и не узнаю, оба погибли.
– Ты странный, но мне нравишься. А можешь зубы показать? Я обожаю хищников, но и мирных животных тоже, – снова обратился мальчик к Ке'салю.
– Ну что ты, Шед, незачем так приставать.
– Только чтобы твои родные не беспокоились, это не все спокойно принимают, – змееголов-удильщик стрельнул в сторону друга взглядом.
– Мам, можно мы подальше отойдём? Пап? Ну, можно?
– Только не напугайся, если что – ты сам виноват! – предостерёг отец.
– Хорошо, пап.
Отойдя на несколько метров от повозок, Ке'саль присел, а мальчик подошёл спереди. Кадр'ир начал открывать рот от лёгкой улыбки до оскала во всю челюсть, и чуть приоткрывая ряд зубов, немного вогнутых внутрь.
– Я видел, как вы того бандита укусили, как он на вкус? – Тут Каду расхохотался непонятно от чего: возможно, нашёл источник для подколов. Он хотел стрельнуть чем-нибудь едким, но решил не показывать их близкие дружеские отношения при других людях. Ке'саль решил сыграть на чувствах и слегка подставить друга.
– Когда твоего почти что брата пытаются убить, ты всеми силами постараешься этого не допустить. Я делал, что мог. – Ке'саль мысленно смеялся, смотря на друга, хоть и говорил серьёзно, но тот лишь задумался.
– Ладно, побежали, надо догнать повозку.
– Бежим! – поторопился мальчуган.
Добравшись до крохотной деревни в десять домов, на рану Каду приложили лечебные травы и перевязали плечо чистой тканью. Было решено остаться на пару дней – регенерация собак хоть и быстрая, но и на это требовалось время. Домики, как и во всей пустыне, имели плоскую крышу, которую использовали как открытый этаж. Компания согласилась спать на ней: условились, что рядом поставят бак, а в него наложат угля. Ведь сон возле тлеющего костра куда приятнее.
– А как вас зовут, мы так и не спросили. Раз уж остаётесь, представьтесь.
– Меня зовут Богун, моего брата – Васил, а детей – Вайро и Бе'кадо.
– Да, точно, у кадр'ир же немного не такие имена, – заметил хозяин дома. – Наши имена – Макал, Чахира. Дети – дочь Сечаха, сын Шедом.
– Спасибо, что помогаете.
