Евгений Гаглоев
Пандемониум. Дом у Змеиного озера

3
Горькие воспоминания

Тимофей Зверев вернулся в квартиру, где прожил всю свою жизнь с самого рождения. Но он вдруг понял, что не может думать о ней как о своей. Со смертью матери исчезло нечто неосязаемое, неуловимое, но при этом очень важное, что делало это жилище его домом.

Бабушка Тамара прожила у него три дня, но сегодня она уехала домой. Он сам проводил ее до Санкт-Эринбургского вокзала и посадил на поезд. Все эти три дня она готовила, стирала, прибирала и постоянно старалась занять внука каким-то делом, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Тимофей никогда еще столько не ходил по магазинам, не пылесосил ковры и не выносил мусор, но все его мысли, все тяжелые воспоминания никуда не девались. Бабушка планировала пожить подольше, но Тимофей настоял, что ей пора ехать – у нее еще работа. А ему не особо хотелось кого-то видеть, тем более – с кем-то говорить.

Отец постоянно был занят на киностудии. Он обещал заехать за ним завтра утром либо прислать вместо себя Оксану. А пока Тимофей собирался в последний раз переночевать в этой квартире, ставшей ему абсолютно чужой.

Несмотря на позднее время, спать ему совсем не хотелось. Парень бродил из комнаты в комнату, вспоминая последние события.

Все случившееся за последние недели представлялось ему каким-то кошмаром, чем-то нереальным, что просто не могло с ним случиться. Нападение Свежевателей, непонятный разрыв с Лизой, которая теперь его видеть не хотела, и самое страшное – убийство матери… Выстрел, прогремевший над красной дорожкой, и крики перепуганной толпы до сих пор звенели у него в ушах. Тимофей больше всего на свете хотел поскорее стереть все это из памяти, но разве такое забывается?

В квартире стоял полумрак, но включать свет не хотелось. Неестественная тишина давила на уши. Ангелина обычно слушала классическую музыку либо смотрела информационные каналы по телевизору. Больше здесь не будет ни того ни другого… Тимофей даже не представлял, как жить в этой квартире без матери. Он бесцельно слонялся по просторной гостиной, длинным коридорам, изящно обставленным комнатам. Все в этой квартире говорило исключительно о матери, о ее вкусах и интересах. На стенах висели многочисленные постеры ее фильмов в позолоченных рамках, на полках стояло множество книг по искусству, сидели и стояли куклы. Сотни дорогих коллекционных кукол молча наблюдали за Тимофеем маленькими блестящими глазками.

Зверев заглянул в спальню матери. И воспоминания вновь нахлынули на него, а к горлу подкатил ком. Да, Ангелина Зверева была очень странной женщиной. Она хранила столько секретов, что хватило бы не на одну жизнь. И ответы на все загадки унесла с собой в могилу. Тимофей никогда не был до конца уверен, любит ли она его. Но он любил за двоих, а теперь у него ее отняли… Да еще таким ужасным способом.

А он в их последнюю встречу наорал на нее, хоть и видел, как больно ей слышать каждое его слово. И это было самое страшное. Знать, что обидел человека, но больше никогда не увидишь его живым… Что не сможешь извиниться и получить прощение. По щеке Тимофея скатилась слеза, и он быстро вытер ее рукавом толстовки.

В спальне все еще стоял запах ее любимых духов, будто она лишь недавно покинула комнату. Здесь всегда так пахло, ведь Ангелина обожала духи.

Тимофею вдруг вспомнились времена, когда он еще был маленьким, лет пяти. Он прибегал сюда по утрам, забирался к маме в кровать и сворачивался клубочком рядом с ней. Тимофей улыбнулся, вспоминая, как будил маму, а она ласково ворчала на него и делала вид, что хочет выставить из комнаты, но затем обнимала и чмокала в лоб. Она слишком часто приходила домой лишь под утро, и поспать ей удавалось каких-то пару-тройку часов.

Зверев шагнул к ее любимому антикварному трюмо – тому самому зеркалу, через которое она общалась с истинным отцом Тимофея, в котором парень однажды увидел его змеиные глаза. Многочисленные куклы, сидящие на полках, все так же пристально следили за каждым его движением.

– Эй! Ты видишь меня? – громко спросил парень, обращаясь к холодному зеркалу. – Слышишь, что я говорю? Тебе известно, что она умерла? Что у меня больше… – Голос Тимофея предательски дрогнул. – Никого нет… из кровных родственников… Хоть ты поговори со мной! Мне сейчас очень нужен кто-то… Кто-то, кто сможет меня выслушать. И понять…

Но антикварное зеркало хранило молчание. На трюмо стояли старинные шкатулки с драгоценностями, изящные хрустальные флаконы с духами, какие-то косметички… несколько фотографий Тимофея в разном возрасте. Наверное, мать все же любила его, хоть и вела себя подчас словно чужая. И она пыталась убить Лизу… едва не прикончила его самого… Это было самое странное.

Обхватив руками широкие плечи, Тимофей подошел к большому окну и посмотрел вниз на знакомый двор. Там все еще стояла машина Ангелины, уже засыпанная сухими листьями. Как было бы хорошо, если бы она сейчас вышла из нее, живая и невредимая. Он так и представлял эту картину… Но, увы, это было невозможно.

Зато Тимофей вдруг увидел, как у подъезда остановилась легковая машина темно-синего цвета. Из нее выбралось трое в черных спортивных костюмах и черных масках с узкими прорезями для глаз.

Тимофей похолодел. Отчего-то он сразу понял, что они пришли по его душу. Троица воровато огляделась, затем быстро поднялась по ступенькам крыльца и скрылась в подъезде. Наличие домофон не задержало их ни на минуту. Видимо, ребята заранее приготовили электронную отмычку. Тимофей хорошо помнил, что и сам поступал точно так же во времена своего преступного прошлого.

Кабина лифта пришла в движение, с лязгом поехала вниз. Несколько минут спустя она двинулась обратно, и вскоре лифт остановился на этаже, где располагалась квартира Зверевых.

Тимофей прильнул ухом к входной двери. Сердце гулко забилось в груди, но он быстро взял себя в руки. Сейчас главное – сохранять спокойствие. Он всегда может подпалить всех троих, но лучше сделать это в самом крайнем случае. Во-первых, не хотелось бы поджигать квартиру, во-вторых, к чему пугать соседей? Скорее всего, воришки узнали, что квартира необитаема, вот и решили поживиться. Работая в «Черном пентакле», он с приятелями часто грабил квартиры богачей.

Зверев протянул руку и беззвучно задвинул щеколду на двери. Хотел накинуть и цепочку, но тут же передумал, – так они сразу поймут, что в квартире кто-то есть. Метнувшись к окнам гостиной, Тимофей быстро задернул шторы, погрузив квартиру во мрак. Оружия в доме не было, за исключением бутафорского меча «катаны», который мать привезла с недавних съемок в Японии. Тимофей кинулся на кухню и вытащил из ящика стола самый увесистый разделочный молоток. За неимением ничего лучшего и это сгодится.

С лестничной площадки донесся стальной лязг. Набрав полную грудь воздуха, Тимофей скользнул обратно к двери, чтобы оказаться за ней, когда ее откроют. В замке уже скрежетали отмычки, и этот звук был ему хорошо знаком. Взломщики отлично знали свое дело.

Вскоре механизм замка щелкнул, и дверь медленно начала отворяться.

Первым в щели показался массивный черный электрошокер, напоминающий пистолет. Тимофей видел подобные, когда состоял в банде. Этот прибор мог стрелять почти на пять метров стальными дротиками с тянущимися электрическими проводами. Шокер качнулся, показалась державшая его рука в черной кожаной перчатке.

Тимофей молниеносно вцепился грабителю за запястье и рывком втащил его в квартиру, затем ногой захлопнул дверь. Схватив бандита за шиворот, он с силой ударил его лицом о противоположную стену коридора, затем рванул назад и впечатал спиной в дверь. Потом, не отпуская взломщика, прижал его к двери и нанес ему несколько сильных ударов по рукам, ногам и животу, как учил сенсэй Канто. Тот охнул и выронил шокер, Тимофей тут же отшвырнул его ногой.

Дверь содрогнулась от мощного удара, и оба отлетели в прихожую. Тимофей выронил молоток, но зато, использовав инерцию, еще раз ударил взломщика об стену. Тот тут же сполз на пол без сознания.

А в прихожую ворвалось еще двое. Один из них, тот, что постройнее, сразу рванулся в спальню матери. Он будто знал расположение комнат.

Второй яростно набросился на Тимофея. Парень наклонился за молотком, но тут мощный удар в грудь отбросил его в центр темной гостиной. Тимофей, одетый в черное, стал почти неразличим в сумраке, и бандит замер на пороге, щурясь. Тем временем Тимофей зашарил руками по полу в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие.

Внезапно под его рукой оказался электрошокер, оброненный первым бандитом. Тимофей схватил его, быстро откатился за кресло и выстрелил в нападавшего.

Тот каким-то чудом успел отскочить назад. Два стальных электрода вонзились в потолок, от них к шокеру тянулись длинные, тонкие спирали проводов. Тимофей рванул их на себя, но в этот момент получил сильнейший пинок в бок.

Зверев откатился к стене, а за его спиной тут же загрохотали тяжелые шаги. Тимофей, почти не целясь, швырнул шокер в нападавшего и вдруг попал. От тяжелого удара голова того отдернулась назад, и бандит взвыл от боли.

Тимофей выскочил из гостиной и бросился на кухню. Грохнул выстрел, в дверь туалета в полуметре от него вонзились дротики другого шокера, послышался громкий гул электричества. Зверев влетел в кухню и тут же захлопнул за собой дверь. Взломщик громко выругался и бросился за ним.

Быстро оглядевшись, Тимофей подскочил к высокому холодильнику и с силой толкнул его, уронив на входную дверь. Но, забаррикадировавшись, он выиграл всего несколько секунд. Снаружи на дверь тут же обрушились тяжелые удары, и холодильник начал медленно сползать по гладкому полу. Нападавший оказался чертовски силен.

От очередного удара холодильник сдвинулся окончательно, и дверь распахнулась. Едва бандит шагнул в кухню, Тимофей обрушил ему на голову любимый венский стул матери. От удара стул развалился, а бандит грузно осел на пол. Зверев выбежал в коридор и тут увидел третьего.

Стройный парень в черном выбежал из спальни Ангелины. В руках он держал потрепанный старинный блокнот, перетянутый кожаным шнурком, и жуткого вида тряпичную куклу в черном платье. Тимофей не помнил ее в коллекции своей матери. Кукла зловеще пялилась на него черными пуговицами глаз, на ее голове торчали пучки темных волос, похожих на человеческие.

Пока Тимофей соображал, бандит молча крутанулся на месте, норовя врезать ему ногой по голове. Тимофей отскочил, но угодил в лапы первого бандита. Тот уже успел очухаться и схватил его сзади мощным борцовским захватом, закинув руки Зверева за голову.

– Отпусти! – выкрикнул Тимофей, лягаясь, извиваясь всем телом.

Бандит с куклой в руке выхватил из-за пояса еще один шокер и выстрелил Звереву в живот. Раздался громкий треск. Тимофея буквально подбросило к потолку мощным разрядом электричества. Бандит тут же отпустил его.

Последнее, что видел Тимофей перед тем, как отключиться, были три взломщика в черном, быстро покидающие его квартиру.

4
Опустошенный тайник

Тимофей очнулся какое-то время спустя. Сколько прошло минут, часов – он даже не представлял. В квартире все еще было темно. Парень едва мог пошевелиться, все тело ломило от тупой ноющей боли. Мышцы казались стянутыми, словно жесткие стальные тросы.

Перевернувшись на спину, Тимофей задрал продырявленную толстовку и взглянул на свой живот. В месте, куда воткнулись электроды, виднелись лишь две небольшие отметины, но и они, казалось, таяли прямо на глазах. Быстрое исцеление – одна из новых особенностей его организма, которой он не мог нарадоваться.

С трудом поднявшись на ноги, Зверев стащил через голову испорченную толстовку и небрежно отшвырнул ее в угол. Затем подошел к окну и выглянул во двор.

Машина грабителей давно исчезла. Площадку перед подъездом тускло освещали два фонаря, а вокруг стояла непроглядная темень. Часы со светящимся циферблатом на стене показывали десять вечера. А казалось, что уже гораздо больше.

Тимофей вернулся в коридор и закрыл распахнутую входную дверь на щеколду. Затем прошел в спальню матери. И оторопел.

В комнате царил страшный беспорядок. Куклы и косметика валялись по всей комнате, на полу сверкали разбросанные золотые украшения, жемчуга, бриллианты. Бандиты не взяли драгоценности, значит, они пришли именно за той страшной куклой.

Тимофей действительно не помнил ее в коллекции своей матери. Может, одно из ее недавних приобретений? Но к чему держать в доме такую страсть? Другие куклы коллекции были настоящими произведениями искусства – винтажные фарфоровые статуэтки в парче, шелке и кружевах. А на эту и взглянуть было страшно. Однако забрали именно ее.

Трельяж оказался сдвинут в сторону, а за ним в стене виднелась темная ниша. Тимофей понятия не имел, что у матери есть тайник. За все годы, прожитые в этой квартире, он никогда его не видел. Значит, страшную куклу Ангелина хранила именно там.

Но как об этом узнали грабители? И что такого особенного в этой кукле, если они оставили без внимания другие предметы ее коллекции? Даже Королева Тьмы, которую он сам не так давно привез от Платона Долмацкого, валялась на полу у кровати, небрежно сброшенная с полки.

И тут Тимофей вспомнил о блокноте в руках грабителя. Старинная книжица в потертом кожаном переплете. Если его мать состояла в Королевском Зодиаке, значит, это был ее матрикул. Книга о генеалогических древах семейств Первородных. Тимофей заглянул в тайник – пустые полочки. Кроме куклы и матрикула, там ничего не хранилось. Значит, грабители забрали то, чем его мать дорожила сильнее всего.

Он машинально подвинул трельяж на прежнее место, закрыв нишу в стене. И в этот момент зеркало осветилось бледно-голубым светом. Тимофей испуганно отскочил.

– Сын, – будто издалека донеслось до него. Казалось, стекло чуть заметно вибрирует и вибрация создает этот странный голос. – Столько времени я ждал этого момента. Наконец он наступил.

– Я узнаю голос, – изумленно выдохнул Тимофей, пятясь к двери.

– Разумеется. Ведь я уже пытался связаться с тобой. Но тогда я был еще слишком слаб…

– Это действительно ты? Огненный Змей?!

– Я твой хозяин. Твой истинный отец! Я создал тебя, так склонись передо мной, Огненный волк, прояви уважение и покорность. Последний отпрыск, самый сильный из всех, давно растерявших силу нашей крови.

Тимофей с опаской приблизился. Он видел в зеркале лишь свое отражение. И оно одновременно было похоже и не похоже на него. По смуглому обнаженному телу в зеркальной плоскости медленно скользили многочисленные огненные искры, а в золотистых глазах, ставших змеиными, полыхали отблески багрового пламени.

– Не собираюсь я ни перед кем кланяться, – глухо буркнул парень.

Его двойник в зеркале криво усмехнулся.

– Ты же сам призывал меня, сын мой. И у тебя нет другого выбора. Рано или поздно ты подчинишься мне, встанешь рядом со мной и тогда сможешь увидеть восход нового мира. Так что не спеши отказываться от своей судьбы. От роли, которую тебе суждено сыграть.

– О чем ты говоришь? – нахмурил брови Тимофей.

– Ангелины больше нет, и я сильно сожалею об этой утрате. Но она вырастила тебя настоящим бойцом, за что я всегда буду ей благодарен… Теперь мой черед позаботиться о тебе. Когда наступит время, ты придешь под мою руку и возглавишь армию Огненных волков. Это и есть твоя судьба, твое предназначение.

– Ты… Ты как-то причастен к ее убийству?! – воскликнул Тимофей. – Ко всем этим смертям? Ты связан с Змееносцем?!

– К чему мне это? – спокойно произнес его двойник в зеркале. Огненные искры, скользящие по его телу, образовывали длинные изгибающиеся линии, а те в свою очередь сплетались в замысловатые золотистые узоры. – Я любил твою мать… И не меньше тебя скорблю о ее кончине… Понимаю твою злость, твое желание отомстить. Но потерпи еще совсем немного. Скоро мы встретимся и вместе отплатим виновным в ее смерти. Вот увидишь.

– Отплатим кому? – спросил Тимофей, холодея.

– Узнаешь, когда присоединишься ко мне, сын мой. Да, ты все еще в сомнениях, но это неизбежно. Я один знаю разгадку всех секретов. Ответы, которые ты и твои друзья так долго ищете. И я поделюсь с тобой, когда настанет подходящее время. Ну а пока… До скорой встречи.

Зеркало погасло, и в спальне снова воцарилась тишина. Отражение Тимофея изменилось, он опять стал самим собой.

В этот момент в кармане джинсов Зверева завибрировал мобильник. Его звук показался Тимофею громом среди ясного неба. Звонила Оксана.

– Тим, я сейчас в Санкт-Эринбурге, – жизнерадостно сообщила она. – Завтра утром возвращаюсь в Клыково. Если хочешь, могу и тебя забрать.

– Да, я с радостью, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал нормально. – Может, еще и Димку заберем? Он сегодня тоже ночует у себя дома.

– Отлично, – обрадовалась Зверева. – Значит, завтра утром я позвоню, когда буду у тебя во дворе.

И она положила трубку. А Тимофей вернулся в свою комнату и принялся запихивать вещи в рюкзак.

Внезапно раздался стук в дверь. Тимофей замер с рюкзаком в руках. Если бы это вернулись грабители, вряд ли они стали бы так вежливо стучаться. Но если это все же они, больше он не станет церемониться. Щелчок пальцами и лавина огня вынесет их на лестничную клетку. А может, и куда подальше.

Тимофей на цыпочках вышел в прихожую и осторожно приоткрыл дверь.

На пороге стоял Димка Трофимов. Тимофей выдохнул.

– Привет, – буркнул Трофимов. Он был непривычно тихий и вел себя сдержанно. – Меня это… мама прислала. За тобой. Она хочет, чтобы ты сегодня с нами поужинал.

– А не поздновато?

– Мы всегда поздно едим, чтобы завалиться спать сытыми и довольными.

– Ладно, – кивнул Тимофей, распахивая дверь шире.

Он подумывал заказать пиццу, но теперь проблема с ужином решилась сама собой. Димка вошел в прихожую и вылупил глаза.

– Ты что, уборку затеял?

– Меня только что ограбили, – сообщил Тимофей, натягивая чистую футболку.

– Что?! – опешил Димка. – Так надо же в полицию заявить!

– К чему? Грабители унесли куклу и матрикул моей матери. Больше ничего не тронули… А о предназначении украденных вещей полиции лучше не знать.

– Э-э-э, – только и смог произнести Димка, озираясь. – Ты прав. Хорошо, что сам уцелел. Но кому они могли понадобиться?

– Хотел бы я знать…

Тимофей сунул ноги в кроссовки и накинул на плечи ветровку. Вскоре он уже шагал по двору вслед за Димкой. Благо, Трофимовы жили совсем рядом.

– Ты как вообще? – поинтересовался Димка. – Держишься?

– А что еще мне остается? Тут без вариантов.

– Прости… – сдержанно сказал Трофимов. – Я даже не представляю, как это, что бы я сам чувствовал на твоем месте.

– Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виноват, в отличие от этого… Если я когда-нибудь узнаю, кто он… Кто скрывается под маской Змееносца… Живьем сожгу, – тихо буркнул Тимофей.

Димка отшатнулся. Дальнейший путь они проделали в полной тишине. Тимофей и сам не знал, о чем говорить. После того, как все узнали, что он Огненный волк, Зверев ощущал, как к нему изменилось отношение большинства учеников академии.

Эта правда, открывшаяся так внезапно, внесла раскол даже в их с Димкой дружбу. Трофимов не понимал, почему Тимофей столько времени все от него скрывал. А Зверев всегда опасался именно такой реакции. Огненные волки с давних пор считались кровными врагами всех светлых Первородных. И потому теперь ученики «Пандемониума» поглядывали на Тимофея с опаской и открытым неодобрением.

Хорошо, хоть отношение Димкиной мамы к нему не изменилось.

Когда они вошли в тесную, уютную квартирку Трофимовых, Светлана Петровна прямо в прихожей обняла Тимофея и прижала к себе так крепко, что у него аж дыхание перехватило. Чуть слышно всхлипнув, она быстро смахнула подступившие слезы и приветливо ему улыбнулась.

– Привет, милый. Я очень рада тебя видеть. А теперь руки мыть и за стол, – скомандовала мама. – Живо!

Светлана Петровна приготовила для них целую сковороду жареной картошки, нажарила котлет. Запах в кухне Трофимовых стоял такой, что у Тимофея сразу в животе заурчало. Ни с какой пиццей не сравнится! Вымыв руки, он сел на свободный стул, и Димкина мама тут же поставила перед ним полную тарелку еды.

– Лопай и проси добавки, – почти приказала она. – Никого стесняться не нужно.

Димка плюхнулся рядом, как-то странно поглядывая на Зверева, и тоже начал есть.

– Спасибо, – с набитым ртом произнес Тимофей.

– Хлеба, кетчупа, майонеза, чего-то еще? – суетилась Светлана Петровна. – Могу сделать салат из огурцов с помидорами.

– Не надо, мне хватит, – замотал головой Зверев.

– Завтра возвращаетесь в академию?

– Да, прямо с утра. Нас, кстати, Оксана отвезет.

– Хорошо. – Димкина мама села рядом на табурет и сложила руки на коленях. – Созвонитесь и договоритесь. Вместе и путь повеселей будет…

Видимо, она не знала, что Димка теперь относился к Тимофею с некоторой прохладцей и подозрением. Когда тот сидел поблизости, Зверев чувствовал это буквально кожей.

– У тебя одежда в порядке, Тим? – неожиданно спросила мама, пока парни ужинали. – Есть в чем ехать в «Пандемониум»? Могу прийти постирать и погладить.

– Не нужно, – слегка напрягся Тимофей. – Все в порядке. Бабушка Тамара все сделала… К тому же я сам давно привык со всем справляться…

– Конечно, – вздохнула Светлана Петровна. – Конечно… Но если вдруг потребуется помощь, только дай знать. Рядом живем, я мигом прибегу.

У Тимофея ком застрял в горле, а глаза вдруг предательски увлажнились. Доброта Димкиной мамы всегда трогала его до глубины души. Он знал ее много лет, а теперь, когда его собственной матери больше нет… Может, эта тихая, невысокая женщина каким-то образом сможет сгладить пустоту, образовавшуюся у него в сердце.

– Огромное спасибо, – снова поблагодарил он, доедая. – Давайте я помою посуду.

– С ума сошел? – отмахнулась Димкина мама. – Идите отдыхайте. Завтра вам рано вставать.

Тимофей попрощался с Трофимовыми и отправился к себе. Димка молча кивнул ему напоследок и запер входную дверь. И снова Зверев вернулся в огромную безжизненную квартиру. Но на этот раз он уснул, как только рухнул на кровать.

Ночь пролетела очень быстро, Тимофей спал крепко, без снов. Рано утром ему снова позвонила Оксана. Оказалось, она уже подъезжает. Тим быстро принял душ, позавтракал чаем с сухим печеньем, оделся, затем, закинув на плечо рюкзак, вышел из дома. Машина Оксаны стояла во дворе, а Димка Трофимов уже сидел на заднем сиденье. Они сухо поздоровались.

– Ну как ты? – поинтересовалась Оксана, когда Тимофей сел рядом с ней.

– Не очень, – честно признался Тимофей.

Сестра понимающе кивнула.

– Все утрясется, вот увидишь, – пообещала она, заводя двигатель. – Я это точно знаю.

– Поверю тебе на слово, – попытался улыбнуться Тимофей.

Улыбка вышла кривая и неискренняя.