Евгений Гаглоев
Бегущий в ночи

© Евгений Гаглоев, текст, 2015

© ЗАО «РОСМЭН», 2015

* * *

Глава первая
Особняк профессора Штерна

Глубокой ночью, когда стрелки гигантского циферблата на здании мэрии показали два часа, темные грозовые тучи, затянувшие все небо над мегаполисом, ненадолго разошлись, явив миру огромный, идеально круглый лик луны. Мертвенно-бледный свет лег на серебристые небоскребы Санкт-Эринбурга, на площади, где возвышались памятники основателям города. Луна озарила широкие улицы и проспекты, на которых даже в этот поздний час переливались неоновыми огнями вывески магазинов и рекламные щиты, а большие видеоэкраны, установленные над тротуарами, транслировали последние новости крупнейших городских телеканалов. Лунные лучи проникли и в пригород, осветили узкую извилистую улочку, на которой стоял мрачный, заброшенный двухэтажный особняк.

Это здание было построено гораздо раньше окружающих его аккуратных коттеджей, еще в те времена, когда никто и слыхом не слыхивал о людях, обладающих сверхъестественными способностями. Дом заметно выделялся на фоне добротных современных построек. Узкие и высокие, словно бойницы, окна были закрыты пыльными стеклами, потемневшие от времени стены покрывала растрескавшаяся лепнина. Островерхая черепичная крыша местами провалилась, заросла колючим кустарником. Когда-то – роскошное здание, теперь – настоящая развалина, которую давно следовало снести. Однако сносить особняк никто не собирался, и он продолжал наводить ужас на окрестную детвору.

Местные жители звали дом не иначе, как «Особняк Штерна», по фамилии его последнего обитателя, бесследно исчезнувшего шестнадцать лет назад. С тех самых пор строение пустовало. Конечно, периодически находились желающие поселиться в нем. Но долго в особняке никто не задерживался. И с каждым годом стараниями местных старожилов и без того темная история дома постоянно обрастала новыми подробностями. Никто уже и не знал, что в этой истории правда, а что вымысел. Но рассказы начинались всегда одинаково: «С того момента, как старик Штерн въехал в этот самый особняк пару десятков лет назад…»

Самого Штерна уже мало кто помнил. Говорили, что это был очень известный в научных кругах профессор, химик или генетик. Большую часть времени он работал дома, проводил в своей лаборатории какие-то странные эксперименты. Неприятный, вечно хмурый тип, он избегал соседей и выходил из особняка только после наступления темноты. О семье профессора слухи ходили самые разные и противоречивые. Одни говорили, что старик не имел близких родственников, другие уверяли, что у него была дочь, такая же странная, как и он сам. Так или иначе, но в один прекрасный летний день все обитатели дома просто исчезли, словно их никогда и не было.

Первой тревогу забила местная молочница, каждое утро приносившая профессору свежее молоко. Наверное, она была единственная, с кем он хоть немного общался. Старушка пришла к особняку как обычно, с полным бидоном молока и банкой сметаны. Нажала кнопку звонка, однако ей никто не ответил. А дверь неожиданно оказалась незапертой.

Молочница вошла в дом и оторопела от царившего там страшного беспорядка. По всему полу были разбросаны бумаги, одежда, посуда. Мебель – включая массивные дубовые шкафы – опрокинута и разломана, двери сорваны с петель, деревянные стены местами проломлены насквозь. Словно кто-то, обладавший нечеловеческой силой, в дикой ярости крушил все, что попадалось ему под руку. Ноги у старушки подкосились. Она осторожно опустила бидон и банку на пол у стены и огляделась по сторонам.

Тут-то молочница и увидела самое странное – стены и пол особняка были сплошь исписаны необычными изогнутыми значками и символами. Старушке никогда не приходилось видеть таких рисунков. Хотя… В детстве она наблюдала нечто подобное в доме своей бабушки, потомственной гадалки. Когда к той приходили клиентки, она не начинала ворожбу, пока не разрисует стоящий перед ней круглый стол похожими значками. Бабка говорила, что они оградят ее от того, что может прорваться. О чем именно шла речь, кто и откуда мог прорваться, – было страшно даже подумать, не то что спросить.

Вспомнив про бабкин стол, молочница опрометью бросилась вон из дома, не посмев прихватить бидон и банку.

– На помощь!!! – заголосила она, оказавшись на улице. – Колдовство!!!

В тихом пригороде поднялась дикая суматоха. Новость мгновенно разлетелась по округе, и у разгромленного особняка быстро собралась толпа.

– Полицию вызовите! – кричала молочница. – Пущай мне мое молоко вынесут!

– Так и сходила бы сама! – послышалось из толпы.

– Вот уж дудки! – взвизгнула старушка и истово перекрестилась. – Я туда больше ни ногой!

Скоро приехали представители власти. Дом закрыли и опечатали.

Следствие длилось долго, но закончилось ничем. Самого профессора так и не нашли, его имущество распродали с молотка, а результаты научных трудов достались последователям Штерна. Казалось бы, на том все и кончилось.

Но не тут-то было.

Едва пригород узнал о колдовских символах на стенах зала, кто-то пустил слух, что профессор всерьез увлекался оккультными науками. Одна из местных жительниц, работавшая в городской библиотеке и частенько снабжавшая Штерна литературой, рассказала соседям, что профессор испытывал просто болезненную страсть к книгам об оборотнях. Но интересовали его не обычные романы ужасов, нет. Профессор внимательно изучал исторические книги, энциклопедии и справочники, содержащие факты, подтверждающие существование этих монстров.

– Всегда знала, что он не в себе, – говорила библиотекарша. – Разве может психически здоровый человек всерьез интересоваться подобными вещами? Ведь всем известно, что оборотни – дела давно минувших дней! Легенды!

Дальше – больше. Через год жители округи были твердо уверены, что в особняке нечисто. Дом кишит привидениями, а иногда в нем устраивают сборища ведьмы, чтобы проводить свои черные ритуалы. Теперь даже самые неверующие старались обходить особняк профессора Штерна стороной.

Интересно, как повела бы себя местная публика, если бы узнала, что во всех этих слухах была доля правды?

Той самой ночью, с которой мы начали свой рассказ, в большом пустом зале заброшенного особняка на растрескавшемся полу, исписанном странными знаками, в круге из множества горящих свечей сидела молодая женщина. На ней было длинное черное платье. Смертельная бледность покрывала ее лицо; глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились, выговаривая странные слова. Ритуал находился в завершающей стадии. Нужные руны были начертаны, необходимые заклинания произнесены.

– Время пришло, повелитель, – произнесла женщина. – Я чувствую это.

Пламя свечей, потревоженное легким дуновением, дрогнуло и замерцало. На обшарпанной стене прямо перед женщиной выросла огромная колыхающаяся тень. Эта тень могла принадлежать гигантской кошке, барсу или пантере. Гибкое вытянутое тело, голова с острыми ушами. Вот только не было в темном зале ни одного живого существа, которое отбрасывало такую тень.

– Мы близки к цели, – гулко зарокотало под сводами зала. – Наше время действительно пришло…

Тень кошки плавно скользнула по стене и остановилась напротив узкого окна с выбитыми стеклами.

– Ты только взгляни на луну, Иоланда, – довольно промурлыкало невидимое существо. – Ничего не напоминает?

Иоланда повернула голову к окну. Темные тучи вновь сходились, постепенно заслоняя лунный диск. В их неровном обрамлении луна приобрела странную миндалевидную форму.

– Кошачий Глаз, – тихо произнесла она. – В стародавние времена языческие колдуны звали такую луну Кошачьим Глазом. Считаные мгновения, пока с неба глядит Кошачий Глаз, грань между мирами становится особенно тонкой, и ее легко преодолеть…

– Разного рода нечисти, – закончила за Иоланду кошачья тень. – Так что не сомневайся, Наследник проявит себя. И произойдет это в самое ближайшее время.

– Но как я узнаю его? – спросила женщина.

– Едва увидев его, прикоснувшись к нему, ты сразу поймешь, Иоланда. В его жилах течет кровь избранных, моя кровь. Так же как и я, он способен изменять свой облик, хотя, возможно, еще не знает этого.

– Но действительно ли он тот, кто нам нужен? – спросила Иоланда. – Профессор Штерн столько лет пытался воссоздать его искусственно в своей лаборатории. И вдруг ты говоришь, что избранник давно живет среди нас…

– Скажи, я хоть раз ошибался?! – гневно воскликнул ее собеседник.

Невидимый вихрь пронесся по комнате над головой женщины, подняв тучу пыли и мгновенно затушив все свечи. Иоланда испуганно замерла.

– С каких пор ты сомневаешься в моих словах?!

– Нет-нет, что ты, повелитель! – пролепетала она. – Я никогда бы не осмелилась…

– То-то же! – уже спокойнее произнесла тень. – Не для того я ждал так долго, чтобы все сорвалось из-за глупых сомнений! А у профессора все равно ничего бы не вышло. Разве сравнится его дешевая генетическая подделка с мощью того, в ком кипит дикая кровь славных предков?! Тех самых предков, которые могли бы повелевать этим миром, если бы их не предали так вероломно столетия назад. Пророчество о Наследнике должно сбыться! Только Наследник возродит былую мощь древней расы! Только он вдохнет жизнь в тех, кто стал легендой; в тех, о ком простые смертные успели позабыть. Разыщи его во что бы то ни стало. Как только ты это сделаешь, извести меня.

– Хорошо, повелитель, – смиренно сказала Иоланда, слегка наклоняя голову. Затем поднялась с пола и оправила платье. – Я буду ждать. И рано или поздно Наследник даст знать о себе. Тогда я разыщу его, и в тот же день судьба его будет решена…

Гулкий хохот разнесся по пустынным залам особняка, распугав дремавших летучих мышей. Где-то вдали ему вторил первый раскат грома.

Глава вторая
Утро понедельника

Черный, как сама ночь, стремительный, словно порыв ветра, зверь несся по крышам домов. Лунный свет вспыхивал голубыми искрами на его гладкой, лоснящейся шкуре. Гигантская кошка наслаждалась свободой: совершала огромные скачки, играла, резвилась, хлестала себя по бокам длинным хвостом, периодически издавая дикий восторженный рев. Мощные лапы с острыми, как бритвы, когтями, скрежеща и грохоча, ударяли по металлической кровле, и среди высотных домов начинало биться эхо.

Зверь перелетал с крыши на крышу, не замедляясь ни на секунду. Наконец черная пантера остановилась и подняла к небу янтарно-желтые глаза: внимание животного привлек странный рокочущий звук над его головой. Ничего не было видно, но звук быстро приближался. Небоскребы Санкт-Эринбурга обступали квартал со всех сторон, верхние этажи терялись в облаках. Но это нисколько не смущало зверя. В отличие от своих диких собратьев, он вырос в этом мегаполисе. И каменные джунгли отлично заменяли ему настоящие леса.

Наконец в вышине появился небольшой вертолет. Он ловко лавировал между башнями из стекла и стали, освещая пространство вокруг себя мощным прожектором. Зверь проследил за ним настороженным взглядом. Лунный диск отразился в узких зрачках, кошка издала мощный рык…

– Сейчас такое расскажу – закачаетесь! – раздалось вдруг где-то совсем рядом.

Пантера удивленно моргнула и осмотрелась. Голос почему-то показался ей знакомым, но здесь, на ночных крышах, он звучал неуместно.

– У меня так просто был шок!

Все вокруг стало мутным и расплывчатым. Исчезла пантера, исчезли темные мрачные здания, исчезли ночное небо и круглая луна…

Никита Легостаев проснулся.

И с сожалением вздохнул. Сон был таким красивым, таким необычным. Пугающе реалистичным. И уже не первым подобным. В последнее время Никите частенько снилась черная пантера. Отчего, он не знал. Никита никогда особо не увлекался животным миром, не смотрел передачи про тропических зверей. Да и живых пантер в глаза не видал. Откуда она взялась в его снах, он понятия не имел.

А голос, разбудивший его, принадлежал Марине, старшей сестре. Голос был звонкий, хорошо поставленный – сказывался опыт работы на радио. Когда-то, еще во время учебы на факультете журналистики, Марина проходила практику в городской телерадиокомпании и специально училась громко и отчетливо проговаривать слова. Правда, на телевидение ее так и не взяли, и сейчас сестра работала в газете «Полуночный экспресс». Хорошей дикции тут не требовалось, но избавиться от профессиональной привычки оказалось не так-то легко.

Судя по звуку, Марина находилась на кухне, в другом конце квартиры. Почему же ее так хорошо слышно? Никита лениво оторвал голову от подушки и взглянул на дверь.

Так и есть. Открыта. Это было дело рук, а вернее, лап Апельсина – его любимого кота. Апельсин – роскошный, самодовольный и наглый котяра, рыжий, в полоску. Ночи напролет он пропадал на улице, выбираясь из квартиры через кухонное окно, которое мама предусмотрительно оставляла приоткрытым. Апельсин прыгал с подоконника на растущее рядом дерево, быстро перебегал по толстым ветвям и перескакивал на соседнюю крышу, где и проводил всю ночь, любезничая с многочисленными подружками. Утром он возвращался домой, бесцеремонно распахивал дверь Никитиной комнаты, а затем вытягивался на постели рядом с хозяином и довольно урчал.

Высвободив руку из-под одеяла, Никита пошарил по кровати рядом с собой. Его пальцы наткнулись на знакомый теплый, мягкий и пушистый бочок. Он погладил кота, и Апельсин счастливо всхрапнул. Вот уж у кого никаких проблем. Всегда сыт, свободен и доволен жизнью.

Конечно, ведь Апельсину не нужно тащиться в школу.

Никита сел на постели, спустил ноги на пол, потянулся, громко зевнул и взглянул на часы: полседьмого. Самое время. А так не хотелось вставать!

– Когда же наконец это кончится?! – простонал он.

Впрочем, ответ был ему хорошо известен. До окончания школы оставалось еще два года.

Апельсин приоткрыл желто-зеленый глаз и злорадно глянул на хозяина. Никита скорчил ему рожу, накрыл кота одеялом и пошел умываться. Кот не возражал.

– В жизни такого не видала! – вновь донеслось с кухни.

– Чего ты там не видала? – поинтересовался Никита, мимоходом заглянув в кухню.

Марина, стоявшая к нему спиной, подскочила от неожиданности.

– Разве можно так к людям подкрадываться?! – возмутилась она. – Этак и спятить недолго!

Ей недавно исполнилось двадцать, она была на пять лет старше Никиты. У Марины были светлые волосы и голубые глаза, такие же, как у отца. Никита внешностью пошел в маму: вечно взлохмаченные волосы – густые, иссиня-черные, а глаза – зеленые, как трава в городском парке. Эти глаза свели с ума немало девчонок в школе, да только сам Никита об этом даже не подозревал. Ростом он был на полголовы выше Марины – обогнал сестру пару лет назад.

– Не нервничай, – сказал Никита. – А то я пугаюсь!

– Сейчас по шее получишь, – пообещала сестра.

– Не дотянешься.

Мама, которая готовила у плиты завтрак, рассмеялась.

– Хорошо, что ты встал, сынок, – сказала она. – Я уже собиралась тебя будить.

Отец Никиты, Игорь Николаевич, сидя за столом, листал утреннюю газету. Он работал управляющим в крупном супермаркете «Бальзак», совсем недавно открывшемся в их районе. Мама, Ирина Юрьевна, занимала должность адвоката в престижной юридической конторе, сотрудничавшей со многими крупными фирмами, и имела неплохую репутацию у предпринимателей города. И мать, и отец частенько задерживались на работе допоздна. В такие моменты старшей и главной в доме оставалась Марина. По крайней мере, ей так казалось.

Марина была особа бойкая, за словом в карман не лезла, и они с Никитой постоянно переругивались, хотя жить друг без друга не могли.

– Ты уже умылся? – поинтересовалась Марина. – Нет, конечно. Вот и чеши в ванную!

Она развернула Никиту в сторону ванной и легонько поддала ему под зад коленкой. Но он не спешил уходить.

– Так о чем вы тут говорили? – переспросил он. – Я ведь тоже хочу послушать!

– Да о моей работе, – примирительно сказала Марина. – Вчера на берегу залива двое мальчишек из твоей, кстати, школы обнаружили странное мертвое существо, и до сих пор никто не может определить, к какому виду оно относится. А мне надо написать об этом статью.

– Что?! – Никита вытаращил глаза. Остатки сна мгновенно улетучились. – Какое еще существо? Где?

– Говорю же, на берегу. Неподалеку от заводов «Экстрополиса». Там до сих пор все оцеплено! Полиция, экологи, ученые какие-то… Никого не пускают, особенно журналистов.

– А ты-то как туда пробралась? – поинтересовался Никита.

Марина подбоченилась.

– А сам как думаешь? Волка ноги кормят, а журналиста – поиск интересной информации и методы расследования!

Никита отлично знал, на что была способна его сестра ради интересных фактов для статьи. Вот, например, в позапрошлом месяце она, переодевшись горничной, пробралась в самый дорогой и шикарный отель города только для того, чтобы взять интервью у заезжей кинозвезды, которая на дух не переносила журналистов. Газета получила хорошие тиражи, а Марина большой гонорар. Понятно, что она никогда не уставала хвастаться своими достижениями.

– Я перелезла через ограждение, – начала сестра. – И обманула охранников…

Никита закатил глаза.

– Дальше даже слушать не хочу! Сейчас будет история об алчности и вероломстве, от которой всех стошнит! А потом мы услышим ту же историю еще раз пятьдесят – и каждый раз с новыми подробностями.

Ирина Юрьевна звонко расхохоталась. Отец тоже не смог сдержать улыбки. Марина сердито прищурилась. Она всегда злилась, когда братец перебивал ее таким наглым образом.

– Я просто нашла этих ребят и купила им по мороженому!

– Сколько им лет? – спросил Никита.

– Твои ровесники!

– Я бы не раскололся за мороженое.

– Поэтому я и купила им по килограмму! – Марина начала выходить из себя.

– Килограмм? – Никита притворно задумался. – Ну, за килограмм мороженого я бы тоже все тебе рассказал.

– Так что же ты узнала? – поинтересовался заинтригованный Игорь Николаевич.

Марина с грохотом выдернула из-под стола табурет и резко села. Недовольно зыркнула на младшего брата и принялась заново рассказывать историю, которую ей вчера поведали двое мальчишек, ставших очевидцами очень странного происшествия.

* * *

Ровно двадцать четыре часа назад небольшая двухместная лодка, управляемая медленными взмахами коротких весел, бесшумно отчалила от заросшего камышом берега и плавно заскользила по темной воде залива. В лодке сидело двое подростков, братья Пашка и Мишка Троекуровы, ученики городской школы. Павлу было четырнадцать лет, Михаилу уже исполнилось шестнадцать.

Всю ночь бушевала ужасная гроза, и утро выдалось прохладное и пасмурное. Не лучшая погода для рыбалки. Паша с удовольствием повалялся бы еще в теплой постели, но если его брат что-то вбивал себе в голову, его уже ничто не могло переубедить. Михаил чуть свет стащил его с кровати и едва ли не силой выволок из дома. Оказалось, что удочки и наживку старший братец приготовил еще накануне, так что все отговорки – ловить, дескать, не на что – отпали. Пришлось одеться потеплее, выйти на причал и сесть в отцовскую лодку.

Они долго плыли вдоль берега, выбирая подходящее место для рыбалки. Солнце уже показалось из-за горизонта, и густой, плотный туман медленно рассеивался над заливом. Сквозь белесую дымку постепенно проступали черные стволы растущих на берегу деревьев.

– Неплохой отсюда видок, – заметил Пашка. – Мрачный такой, готический. Как в ужастиках показывают.

Он сладко зевнул, прикрыв рот рукой. Мишка перестал грести и выпрямился, разминая затекшую спину. Затем огляделся.

Вдали в пелене тумана высились серебряные башни мегаполиса, на окраине которого жили мальчики. В алых лучах восходящего солнца небоскребы действительно выглядели мрачновато. На переднем же плане вырисовывалась жуткая громада корпорации «Экстрополис» – целый комплекс многоярусных зданий, расположенных вплотную друг к другу. Территорию корпорации окружал мощный бетонный забор, подступавший к самой кромке воды.

– Вид неплохой, – согласился Мишка. – Но рыбачить здесь мы не будем.

– Почему? Неплохое ведь место… – Пашка снова зевнул.

– Отец рассказывал, что где-то здесь расположена огромная подводная труба, по которой в залив сбрасывают промышленные стоки.

– Кто сбрасывает? – не понял Пашка.

– Заводы «Экстрополиса».

– Ну и что? Посмотри, какая вода чистая. – Пашка развел руками. – Здесь купаться можно.

– Хочешь – ныряй. А я бы не стал.

– Да брось ты, – отмахнулся Паша. – Суши весла. Тут и остановимся.

Он вытащил из-под сиденья банку с червяками и стал готовить наживку.

Мишка взглянул на него с некоторым сомнением, словно борясь с собой. Затем, смирившись, вытащил из воды весла и уложил их вдоль борта.

– Здесь так тихо, – прислушавшись, сказал он. – А ведь рядом завод.

– Так все нормальные люди спят еще! Рабочий день не начался! Это только ты…

– Что я?! – вскинулся Михаил.

– Не даешь брату отоспаться в последний день каникул!

– Не нравится? – Старший брат махнул рукой в сторону берега. – Плыви домой!

– Ага, сейчас! Раз уж ты притащил меня сюда в такую рань, просто так я не уплыву!

Павел взмахнул удилищем и проворно закинул крючок. Поплавок медленно закачался на воде.

– Давай, давай, – с улыбкой произнес Миша. – Уди! Вытащишь карася с четырьмя глазами – не говори потом, что я тебя не предупреждал!

– Отвали! Ты еще у меня попросишь, когда больше тебя наловлю!

– Я вообще сомневаюсь, что здесь клевать будет.

– А почему бы и нет?

Вдруг поплавок Паши ушел под воду.

– Вот! – возбужденно воскликнул парень. С него мгновенно слетели остатки сна. – Гляди! Началось!

Он вцепился в удилище двумя руками и резко дернул.

– Тащи! – крикнул Мишка.

– Здоровая! А ты еще сомневался! Как бы не сорвалась!

Удочка с жалобным скрипом согнулась дугой, тонкая леска натянулась до предела.

Под толщей воды что-то показалось.

– Вот она! – крикнул Пашка. – Подсекай!

Мишка подхватил со дна лодки большой сачок и, держа его наготове, перегнулся через борт. Мальчишек охватил настоящий охотничий азарт. Глаза загорелись, руки возбужденно задрожали.

В этот момент Пашкина добыча очутилась над поверхностью воды. Вылетела, словно пробка из бутылки. Над водой мелькнули острые когти, клочья длинной свалявшейся шерсти.

Это была не рыба.

Мальчишки уставились на улов, затем переглянулись и громко завопили от ужаса. Мишка резко дернулся, потерял равновесие и рухнул в ледяную воду, подняв тучу брызг.

* * *

– Круто! – восхитился Никита. – Мутант из залива!

– Может, и круто, да только парни чуть с ума не сошли от страха, – сказала Марина. – Они тряслись, даже когда об этом рассказывали.

Слегка побледневшая Ирина Юрьевна поставила на стол большую сковороду с яичницей. Начала намазывать хлеб сливочным маслом.

– А на кого он похож? – спросил Никита. – Тебе удалось его увидеть?

– Нет. К тому времени, как я туда приехала, его уже увезли в лабораторию. Но по описанию мальчишек он был похож на мартышку, – задумчиво сказала Марина. – На здоровенную, уродливую, лохматую обезьяну.

– Bay!!! – восторженно воскликнул Никита.

– Слушайте, хватит уже, а?! – возмутилась Ирина Юрьевна, опуская бутерброд. – Вы мне своими рассказами аппетит испортите!

– Так это на самом деле мутант? – не обращая внимания на слова мамы, спросил Никита.

Марина молча пожала плечами.

– Я бы не удивился, – заметил Игорь Николаевич, складывая газету. – Химзавод корпорации «Экстрополис» уже много лет сбрасывает свои отходы в водоем. Они, конечно, не перестают утверждать, что очищают свои промышленные стоки, но верится в это с трудом.

– И в заливе завелись водоплавающие обезьяны! – добавил Никита.

– Может, это и не обезьяна, – задумчиво сказала Марина. – Нужно тете Лене позвонить, поинтересоваться. Может, у них обследование будут проводить.

Тетя Лена, младшая сестра Игоря Николаевича, работала врачом в городской больнице.

– Фу! – скривилась Ирина Юрьевна и отодвинула от себя тарелку. – Вы добились своего! Мне теперь кусок в горло не полезет! Никита, иди уже умывайся! В школу опоздаешь!

– А у нас сегодня первого урока не будет, – сообщил Никита. – А после занятий всех на экскурсию поведут. Так что я могу задержаться. Кстати, мы идем в этот самый «Экстрополис». Будем бродить по их лабораториям. Может, тоже каких мутантов увидим?

– Ага, так вам их и показали! – фыркнула Марина. – Ничего существенного вы там все равно не узнаете.

– Да мне в принципе это все до лампочки, – произнес Никита. – Химия – не мой конек!

И пошел умываться.

Марина громко прыснула, а Ирина Юрьевна возмущенно посмотрела ему вслед.

– Интересно, – протянула она, – и какой же у него конек?

Никита, закрывшись в ванной, принялся чистить зубы, внимательно разглядывая свое отражение. Не так давно он обнаружил на подбородке первый пушок.

– Взрослеешь, братан! – заявила ему тогда Марина и на следующий же день подарила электробритву и лосьон после бритья.

И бритва, и пузырек с лосьоном так и стояли нетронутыми на полочке в ванной.

– Что тут брить-то? – тихо спросил Никита у своего отражения.

Брить действительно было еще нечего: легкий пушок едва виднелся. Никита прополоскал рот и вышел из ванной.

За это время в кухне появился новый человек.

Андрей Чехлыстов, приятель Марины, сидя за столом, за обе щеки уплетал блинчики, которые успела напечь неугомонная Ирина Юрьевна. Андрей работал в Департаменте безопасности; он был открытым, веселым и дружелюбным парнем и легко располагал к себе людей. Марина встречалась с ним не очень давно, но Никите казалось, что он уже знает Андрея всю жизнь. Чехлыстов иногда заезжал к ним позавтракать. В такие дни он обычно развозил всех по местам: маму на фирму, отца в супермаркет, Марину в редакцию, а Никиту в школу.

– Здорово, Никитос! – воскликнул Андрей. – Как жизнь?

– Потихоньку. – Никита плюхнулся за стол и налил себе чаю. – Как твои преступники? Всех переловил?

– Нет еще. Но я над этим работаю, – сказал Андрей. – Как твоя учеба? Двоек много нахватал?

– Нет еще. Но я над этим работаю.

Андрей громко хохотнул.

– Никита! – возмутилась Ирина Юрьевна. – Что ты несешь?!

– Слушай, Андрей, – заговорила Марина, – а что у вас слышно про этого монстра с залива?

– Этим другое ведомство занимается, так что я ничего не знаю. – Андрей вытер губы салфеткой. – Только слухи и сплетни…

– Какие слухи? – оживилась Марина. – С этого места, пожалуйста, поподробнее!

Андрей покачал головой:

– Не скажу. Ты еще напишешь об этом статью, а с меня потом начальство голову снимет.

– Ну, Андрей, – заканючила Марина. – Скажи, а? Я ничего об этом не напишу, обещаю. Просто мне самой любопытно.

Андрей посмотрел на нее, прищурившись, и улыбнулся.

– Что с тобой поделаешь? В общем, существует вероятность того, что это существо попало в залив из «Экстрополиса» через трубу вместе с отходами производства. Возможно, они там проводят запрещенные опыты над животными. Поэтому с сегодняшнего дня в корпорации работают наши эксперты. Вся деятельность «Экстрополиса» будет подвергнута тщательной проверке.

– О! – потрясенно выдохнула Ирина Юрьевна.

– Я давно подозревал, что в этой корпорации не все чисто, – сказал Игорь Николаевич.

– Так вы думаете… – начала Марина.

– Мы ничего не думаем, а я вам ничего не говорил, – быстро произнес Андрей.

Он встал из-за стола.

– Спасибо за блинчики, было очень вкусно. Кстати, я на машине. Кого-нибудь куда-нибудь подвезти?

– Да! Меня в редакцию! – воскликнула Марина.

– Мы все сейчас соберемся, – сказала Ирина Юрьевна.

– Кроме меня, – произнес Никита. – Мне еще рано. Я на скейтборде доберусь.

– Хорошо, – согласилась мама. – Только не забудь защитные щитки на колени и локти и шлем на голову.

– Ну, мама, – скривился Никита. – Щитки еще ладно, но шлем… Я в нем выгляжу как полный идиот!

– Зато мне не надо думать, расшибет этот идиот себе голову или не расшибет! – твердо сказала Ирина Юрьевна.

Андрей и Игорь Николаевич одновременно улыбнулись.

Никита нахмурился. Мама лично купила ему шлем в супермаркете отца после того, как он однажды на полной скорости влетел в газетный киоск около школы. Об этом случае до сих пор напоминал небольшой шрам на правой брови. Никита хотел сказать, что это был лишь досадный несчастный случай, – он тогда засмотрелся на новенькую девочку, пришедшую в их класс, – но Ирина Юрьевна ничего не желала слушать.

– Или наденешь шлем, или пойдешь пешком! – отрезала мама.

– Или я тебе железное ведро к башке скотчем примотаю, – пообещала Марина.

Андрей не выдержал и рассмеялся. Ирина Юрьевна тоже невольно улыбнулась, хоть старательно делала строгое лицо.

– Ладно, – смирился Никита. – В шлеме так в шлеме.