Евгений Бычков
Сага о предателе

© Евгений Бычков, 2023

© Издательство BookBox, 2023

* * *

Пролог

Девять Ассов восседают в чертоге мёртвых Вальхалле. Над всеми возвышается Всеотец Один. Величественные боги Скандинавии пируют в своём дворце, ожидая великой битвы. Битвы, в которой сгинет всё живое. Мировой Змей Ермунганд поднимется из мирового моря и затопит землю. Ужасный волк Фенрир встанет на сторону зла. Сама Богиня Смерти Хель сбросит с себя оковы преисподней, чтобы утопить в крови все девять миров. И наступит тьма, как было изначально.

Всему есть начало и есть конец, из которого откроется новое начало. Так было и так будет…

Вот во что верил суровый народ севера. Они восхваляли богов и в жизни, и в смерти. Бесстрашные люди верили, что однажды, когда ты с храбростью встретишь смерть в бою, за твоей душой спустится воительница Валькирия и заберёт тебя в Вальхаллу, к Великим Асам, и будешь ты пировать рядом с ними до скончания времён. Поэтому человек из этого народа с самого детства являлся воином и мечтал погибнуть в бою…

Часть 1

Глава 1

– Залезай быстрее, – Астрид, смотря с высоты уступа, на который она влезла с лёгкостью, насмешливо обратилась к Дану. – Уже в который раз я тебя обгоняю, – засмеялась девочка.

Дан, запыхавшийся и немного злой от того, что его постоянно обгоняет девчонка, рывком оттолкнулся от скалы и зацепился за уступ, на котором стояла Астрид. Немного повисев, он подтянулся и не без труда влез на гору.

– Смотри, – она показывала пальцем в сторону запада, на огромную бухту, и ещё дальше, к горизонту, – вот оттуда мой Отец совсем скоро приплывёт на большом корабле и привезёт с собой много добычи и подарков для меня. Может и тебе что-нибудь перепадёт, а? Как думаешь?

– Не знаю, – задумчиво проговорил мальчик, почёсывая затылок.

Они оба заворожённо устремили свои взоры в даль. Перед ними с высоты птичьего полёта открывались красоты родного края. Заснеженные шапки гор окружали их небольшое поселение со всех сторон. Сама деревня располагалась у подножия этих гор, рядом с Северным морем. Ярко-синяя вода в нём была невероятно чиста и холодна.

Когда дети смотрели на всю эту красоту вокруг них, в голове не могло возникнуть никаких мыслей. Они стояли и молчали, заворожённые этим пейзажем, пока Астрид наконец не нарушила тишину:

– Дан, солнце почти село. Мама сказала, если мы не придём до заката, нам попадёт. Бежим!

Они, как снежные барсы, начали ловко спускаться уступ за уступом.

Дети добрались до деревни, когда уже совсем стемнело. Они бежали, несмотря на усталость, потому что получить наказание от матери Астрид, а по совместительству жены их вождя, было гораздо страшнее.

Альва стояла и с неодобрением высматривала свою дочь на крыльце сложенного из брёвен, большого, крепкого дома с высокой остроконечной крышей.

– Астрид, я тебе что сказала?! – строго проговорила Альва, когда дети были уже перед крыльцом. – До заката, слышишь?! Я сказала, до заката!

– Мам, мы с Даном просто…

– Я не хочу ничего слушать. Быстро в Дом! – серьёзно проговорила жена вождя.

– А ты, Дан, иди на кухню. Тебя покормят, и тоже домой. Ты меня понял?!

– Да, – смущённо проговорил мальчик. Он пошёл в соседний дом, гораздо меньший, чем тот, в котором жила Астрид. Там его уже ждала старая кухарка, которая готовила еду для семьи вождя. В доме было очень тепло: костёр горел прямо в середине комнаты.

– Опять опоздали? – ворчливо проговорила старуха, не смотря в сторону мальчика, когда тот зашёл в дом. – Ешь быстрее и бегом домой.

Дан молча принялся за еду. Мясо уже остыло, и кухарка не стала утруждать себя, чтобы подогреть его, но Дан не был привередлив. Он с радостью начал заталкивать в рот кусок жареной баранины и запивать водой. После трапезы мальчик встал из-за стола и, поблагодарив, побрёл к себе домой.

На улице было совсем темно. Только отражение лунного света от снега, запорошившего всю округу, немного освещало путь. Дан брёл в раздумьях, он не хотел идти в свой дом. Мальчик ненавидел его, и не потому, что это была маленькая полуразрушенная лачуга. Он ненавидел свой дом потому, что там его никто не ждал.

Около двух зим назад его отца убили, когда тот с воинами был в набеге на Западе. Причём убили свои же, как предателя, ведь он попал в плен к врагу и, как говорит сам вождь, помогал врагу против своего народа, пока его не нашли и не отомстили. Мать, не выдержав позора, сбросилась со скалы. Она не могла терпеть клеймо предателя на их роде. Видимо, ей было плевать на то, что у неё есть маленький сын.

И вот Дан остался совсем один. Все, абсолютно все в деревне недолюбливали мальчика за то, что он сын предателя. Люди понимали, что сын не должен отвечать за отца, и некоторым даже было жалко его, но абсолютное большинство не хотело иметь с мальчиком ничего общего. Кроме Астрид, дочери вождя, и её матери. Только они любили Дана и только поэтому он ещё не изгнан из деревни, и, следовательно, ещё жив. Его кормили, но жил он один. Ему не разрешалось заходить в большой дом – сам вождь запретил, ибо этого не позволяли традиции их клана. Все боялись гнева богов. Предателю и его отпрыскам не место рядом с бравыми войнами севера. Другие дети тоже не водились с мальчиком, а зачастую издевались и били его, поэтому у него и друзей-то особо не было. Кроме Астрид, конечно. Дан был изгоем.

Мальчик шёл по заснеженной дороге вдоль деревянных домов. Они выглядели грубо, но были крепки и теплы, кроме дома самого Дана. Мальчик со скрипом открыл свою уже почти упавшую дверь и вошёл. В доме стоял жуткий холод, ночевать в нём без костра было равносильно смерти. Дан это знал. В его восемь лет жизнь заставила его научиться всему, чтобы не умереть. Он взял охапку заранее заготовленных дров и пошёл в самый дальний конец дома – там у него было своеобразное спальное место: волчьи шкуры, накиданные на голую землю, и яма для костра рядом. Дан поджёг дрова и сел. Шкуры быстро вбирали в себя тепло от огня, а Дан молча смотрел в пустоту.

На глазах мальчика выступили слёзы. Он снова думал о том, почему все его ненавидят, ведь он же никому не сделал зла. Разве он виноват в деяниях своего отца?

Он вытер слёзы и свернулся в клубок, повернувшись спиной к костру. Мальчик думал об Астрид, о её длинных огненно-рыжих волосах и смешных конопушках. В мыслях Дана Астрид смеялась, её изумрудно-зелёные глаза горели огнём. Они словно смотрели Дану в самую душу.

Мальчик любил её. Любил сколько себя помнил, но никогда он не посмел бы сказать ей об этом. Никогда. Дочери вождя не быть женой потомка предателя. Её отец этого не допустит.

Даже будучи совсем юным, Дан прекрасно это понимал. С этими нехорошими мыслями он и уснул…

Глава 2

– Проснись! Корабли Отца на горизонте! – Астрид трясла мальчика изо всех сил. Сон как рукой сняло. Дан вскочил, а Астрид уже выбежала из дома, и он побежал за ней.

Большинство жителей деревни уже стояли на пристани. Вдалеке виднелись корабли вождя. Носы десяти драккаров, мчащихся к берегу с огромной скоростью, были увенчаны вырезанными из дерева головами драконов, которые издавали ужасный рык. Ярко-красные паруса с изображённым на них чёрным двуручным топором, знаком их клана, были наполнены восточным ветром и придавали этим лёгким боевым кораблям невероятную скорость и манёвренность.

Через некоторое время, под восторженные крики толпы, пришедшей встретить своих воинов, корабли причалили к берегу один за другим. Воины в тёмно-бурых кожаных доспехах, с щитами и топорами за спиной, начали спускаться с драккаров. От этого зрелища у Дана замерло дыхание. Высокие, с широченными плечами, светловолосые и бородатые солдаты с радостными криками спускались с кораблей. Женщины бросались к своим мужьям и, обнимая их, вытирали слёзы радости.

Последним с корабля сошёл сам Ярл Хэлтор. Ростом он возвышался над всеми. Одет он был в точно такие же доспехи, как и его солдаты, однако, он единственный был ярко-рыжим, с усами и огромной кучерявой бородой, достающей почти до груди. У ещё молодого мужчины были ровные черты лица, прямой нос и ярко-зелёные глаза – точно такие же, как и у дочери. По левой стороне лица, от верхней губы до лба, Ярла украшал большой шрам, который он получил в своём первом бою ещё в детстве, сражаясь на берегах Дорсета.

– Муж мой, Фрея услышала мои молитвы, – Альва, плача, кинулась на шею к Хэлтору. – Хвала Богам! Ты жив!

– И не только жив, – засмеялся Ярл. – Мы привезли очень богатую добычу, так что теперь зима нам не страшна. А сегодня мы устроим пир во имя Одина и в честь нашего возвращения! – громко сказал Ярл во всеуслышание.

Все радостно закричали ему в ответ. И Дан закричал вместе с толпой, испытывая тот же самый восторг, что и люди. Он был рад возвращению воинов.

В чувство мальчика привёл Кнуд – приближённый Ярла, толкнувший его с такой силой, что Дан упал.

– Чего на дороге встал, гадёныш?! – недовольно рявкнул воин в сторону мальчика. – Дай пройти.

Кнуд, наверное, больше всех ненавидел его. При встрече всегда бранил, а мог и отвесить хороший подзатыльник, если Дан не успевал убежать. Он никогда не обращался к нему по имени, Дан для него был выродком, сыном предателя. Из-за такого отношения мальчик ненавидел его больше всех, но ничего поделать с этим не мог. Кнуд был очень хорошим воином – крепкий в плечах, с огромными ладонями. При желании он мог бы раздавить голову мальчика одной рукой. Защищать Дана никто не пытался, да и не хотел.

Дан резко вскочил и побежал от берега обратно домой, чтобы не получить ещё больше.

Наступил вечер. Всё это время Дан не выходил на улицу. На пир ему было нельзя, он понимал, что в большой дом его никто не пустит. Как назло, желудок жалобно бурлил. Чувство голода прибавлялось с каждой минутой, но еды сегодня явно не найти – людям сейчас не до него. Из большого дома по всей округе разносились радостные возгласы и песнопения. Грозные мужи, напившись эля, запевали под ритмичный звук барабанов военно-походные песни. Они пели о Северных ветрах, сопутствующих их кораблям, и об острых топорах, ломающих щиты врагов. Когда мужчины смолкали, инициативу перехватывали женщины со звонкими голосами, которые пели о павших воинах, не вернувшихся со сражений.

Самый прекрасный и нежный голос был у Альвы. Когда она пела, смолкали все. Дану казалось, что сами боги в этот момент обращают свой взор на смертных и слушают, как прекрасно поёт Альва. Её песнь была о Вальхалле, о том, что все достойные воины, которые пали на полях сражений, пируют сейчас там, рядом с Ассами, и о том, что женщинам не стоит печалиться – их мужья ждут своих возлюбленных и, когда придёт время, они снова встретятся.

Дану и так было одиноко, но, когда он слышал пение Альвы, его сердце словно сжималось в комок, и на глаза невольно накатывали слёзы.

– Дан, ты здесь? – тишину нарушила Астрид, аккуратно приоткрыв дверь и высунув голову. – Я принесла тебе еды.

Мальчик был несказанно рад и даже не понимал, чему больше – что к нему пришла Астрид или что она принесла еды.

– Заходи! – обрадовался Дан.

Астрид вошла. В одной руке она держала большую тарелку, а в другой – кувшином с каким-то напитком.

– Как тебя отпустили? – удивлённо спросил Дан.

– А я никого и не спрашивала, – ехидно проговорила девочка. – Они думают, что я сплю, а я к тебе сбежала, – она улыбалась, глядя на своего друга.

Чувство голода всё-таки взяло верх, и Дан очень быстро принялся за еду. Он буквально запихивал себе в рот куски горячего ароматного мяса дикого кабана, закусывая всё это хлебом.

– А это что? – мальчик кивком показал на кувшин.

– Это? – улыбнулась Астрид. – Это я стащила со стола настоящий эль.

У Дана округлились глаза. Он никогда не пил эль, это напиток взрослых, но он всегда так хотел попробовать его.

– Тебе влетит, если узнают, – с насторожённостью в голосе проговорил он.

– Никто ничего не узнает, если, конечно, ты не расскажешь, – усмехнулась Астрид.

Дан взял кувшин. От него исходил приятный запах мёда. Он сделал маленький глоток и обомлел. Жидкость огнём прошла сначала по его горлу, а потом медленно стекла в желудок. Дан скривился, а Астрид засмеялась. Ему даже стало немного стыдно, и мальчик через силу сделал ещё два больших глотка. В голову сразу ударил дурман, из-за чего Дан немного испугался, но спустя какое-то время ему стало так хорошо и спокойно, что он выпил ещё. Астрид тоже не осталась в стороне и сделала несколько больших глотков.

Они молча сидели около огня, облокотившись плечом к плечу, и каждый думал о своём. Астрид первая заговорила:

– Дан, давай поклянёмся, что мы всегда будем вместе?

От услышанного у Дана пересохло в горле.

– Что мы всегда останемся друзьями и жизнь пройдём рядом друг с другом, – закончила свою мысль дочь вождя.

– Клянусь! – уверенно и без раздумий сказал парень, глядя ей в глаза.

– И я клянусь! – проговорила Астрид, а потом икнула, и они оба расхохотались.

Глава 3

– Вот они!

Кто-то резко поднял Дана за шиворот и выкинул его из дома на улицу. Мальчик не понимал, что произошло. Было раннее утро, перед ним стояли люди и яростно кричали и спорили о чём-то.

– Я же говорил, что они здесь! – прокричал Кнуд, указывая пальцем на Дана. – Этот предательский выродок её заставил.

Кнуд поднял парня от земли и дал ему увесистую пощёчину, да так сильно, что Дан в очередной раз ощутил вкус собственной крови. Мысли путались в голове, он лихорадочно пытался понять, за что его опять бьют.

Рядом с ними стоял Ярл и что-то спрашивал у плачущей Астрид.

– Дочка, скажи, почему ты убежала? Это он тебя заставил?

– Нет, папа! – захлёбываясь слезами, кричала девочка. – Я просто принесла ему еды, а потом мы случайно уснули.

– Случайно уснули? – строгим голосом переспросил Хэлтор.

– Да они эль пили! – сказал один из воинов, выходя из дома и показывая недопитый кувшин, который вчера принесла Астрид.

– Мы выпили совсем чуть-чуть, – рыдала девочка.

Кнуд снова схватил парня за шиворот.

– Ах ты мелкий гадёныш, да я тебя прямо сейчас убью! – прошипел тот и с силой отшвырнул парня в стену дома.

Дан отлетел, как тряпичная кукла, и почти потерял сознание от боли. Ему показалось, что он услышал хруст собственных костей.

– Кнуд! – окрикнула его Альва. – Не смей его трогать!

Ярл отодвинул Кнуда от мальчика, нагнулся к Дану и еле слышно проговорил:

– Никогда, слышишь? Никогда ты больше не подойдёшь к моей дочери ближе, чем на десять шагов, иначе я выкину тебя из деревни. Ты меня понял?! – уже закричал Ярл.

– Да… – еле выдавил из себя Дан.

Все присутствующие развернулись и пошли по своим домам. И только Кнуд, постояв ещё пару мгновений, со злобой сплюнул в сторону парня и тоже ушёл.

Очень давно Дану не было так плохо, как сейчас. Он молнией забежал в свой дом, лёг и заплакал. Ему было так обидно и страшно, что он выл, словно маленький волчонок, мать которого убили охотники, понимая всю неотвратимость приближающейся скорой смерти. Единственное светлое, что было в его жизни – это Астрид. А теперь и это у него забрали. Он взмолился богам, самому Одину, с проклятиями и вопросом: «Почему!?» Он кричал, что ненавидит их всех, ненавидит свой народ и богов, которые благоволят таким жестоким людям, как его племя.

* * *

– Слушай меня внимательно, дочка, – отец сидел на троне и смотрел на свою дочь, стоящую перед ним. – Ты больше не будешь общаться с ним, поняла меня?

– Но папа, – закричала девочка, – это я к нему пришла, он не заставлял меня! Мы поели и немного выпили, а потом уснули.

– Я всё понимаю, – уже более спокойно проговорил Ярл, – но и ты должна понять: он – сын предателя, а ты – дочь вождя. Тебе нельзя с ним дружить. Он – изгой. Такова его судьба, так решили боги, а у тебя судьба править нашим кланом, когда ты вырастишь.

Астрид перестала плакать. Она смотрела на отца с широко раскрытыми глазами.

– Я люблю его и, когда придёт время, я стану его женой, – сказала девочка.

Ярл вскочил со своего трона, подбежал к дочери и, крепко схватив её за руки, прошипел:

– Не бывать этому! Клянусь самим Тором! Никогда.

– Хватит, – Альва подтянула дочку к себе, строго посмотрев на мужа.

– Она ещё ребёнок.

Астрид, крепко обняв мять, снова заплакала.

– Я всё сказал, – рявкнул Ярл и вышел на улицу.

Нежные руки Альвы ласково обнимали дочку. Её золотистые прямые волосы нежно щекотали маленькое детское личико.

Альва была очень красива: яркие голубые глаза, белоснежная кожа, ровные и симметричные черты лица. Многие завидовали Ярлу оттого, что у него такая жена.

Мать тихо напевала колыбельную, не прекращая гладить свою дочь, пока та не уснула на её руках. Альва бережно отнесла девочку на кровать, а сама пошла на кухню. Собрав еды, она направилась на окраину деревни, укутываясь плащом с капюшоном из белого песцового меха. Погода теперь стояла морозная, и можно было легко застудиться.

Дан не заметил, как уснул. Из-за того, что он не развёл костёр, мальчик замерзал, но пока не понимал этого. Вдруг Дану стало тепло. Сквозь сон он услышал треск разгоравшихся поленьев, а когда открыл глаза, то увидел сидящую рядом с ним Альву.

– Не бойся, мальчик, – нежным голом проговорила мать Астрид.

Дан уже стоял и удивлённо смотрел на Альву.

– Я понимаю твою обиду, – продолжила женщина, – если можешь, прости их. Такой народ у нас суеверный. Я-то понимаю, что ты вообще не при чём, и не тебе отвечать за поступок твоего отца. Я, кстати, очень хорошо его знала. Мы, можно сказать, были друзьями, – Альва задумчиво смотрела в костёр.

– Знаешь, Дан, что бы не совершил твой отец, больше никто тебя не обидит, ты слышишь меня? И если Кнуд тебя ещё хоть раз тронет, ты скажешь об этом мне, а я уж найду на него управу, договорились? – улыбнулась Альва.

Дан кивнул.

– А по поводу Астрид не переживай. Ярл успокоится и всё будет как прежде. Я, конечно, вряд ли смогу убедить его пускать тебя в большой дом, уж больно он суеверный и боится гнева богов, но ты никогда не будешь нуждаться в еде и одежде, я тебе обещаю, – Альва проговорила это с какой-то дрожью в голосе, а на глазах её выступили слезы.

– И ещё, мальчик, прости меня, я даже и не думала, как тебе одиноко и плохо. Просто столько свалилось на нас за последние два года. Я была глупа и эгоистична. Прости меня и моего мужа, если сможешь, Дан, – Альва расплакалась.

Дан совершенно не знал, что ему делать. Он подошёл и обнял её. Альва обняла его в ответ очень сильно и ещё сильнее зарыдала.

Волосы Альвы пахли синими цветами, которые росли на южных склонах гор ранней весной.

– Прости меня, слышишь, прости, – Альва не переставала плакать. Дан просто стоял и обнимал её, не зная, что ему делать, но на душе у него было так спокойно, так хорошо. Как же давно он не ощущал материнской ласки, как же давно с ним не говорили так заботливо и без отвращения.

Мальчик не знал, сколько они так простояли. Альва встала и, утерев слёзы, вышла из дома, ничего не сказав на прощание. А Дан так и остался стоять и смотреть в пустой проём входной двери в полном недоумении от того, что сейчас произошло.

Глава 4

Поселения, где жил мальчик, и подобные этому назывались чужеземцами Северными Землями. Иные называли эти края Скандинавией или Норвегией, а жителей этих земель именовали викингами.

Здесь жил суровый народ. Народ воинов и охотников. На этой промёрзшей земле невозможно было что-то посадить и вырастить – это давалось с большим трудом, да и урожай был скудный. Скалистая местность распространялась далеко за горизонт. Белоснежные вершины гор окружали всё вокруг.

Люди, жившие здесь поколениями, приучили себя выживать. Они были превосходными моряками, но ресурсов, чтобы не голодать в столь холодные зимы, им не хватало, поэтому люди участвовали в набегах на соседние государства, грабили чужеземные корабли. Их быстроходные драккары не мог обогнать ни один корабль. И, так как Викинги выживали этим промыслом поколениями, они не становились, а уже, можно сказать, рождались воинами. Практически с пелёнок детей обучали военному ремеслу. А когда они вырастали, то уже были могучими воинами, с которыми никто бы не захотел схлестнуться в бою.

* * *

Солнце уже было в зените, когда Дан вышел из дома. Жизнь в деревне кипела. Бесконечно снующие туда-сюда торговцы из соседних деревень промышляли на местном рынке своими товарами, украшениями, мехами. Рядом с казармой, где отдыхали воины после своих постов, находилась тренировочная поляна, на которой воины могли оттачивать свои навыки в стрельбе из лука и владении холодным оружием.

Дан любил наблюдать за этим занятием, поднявшись на большой уступ в скале, который нависал над казармой. Там его никто не видел, а он видел всех.

Мальчик с жадностью заглатывал глазами каждое движение, каждый звук выпущенной стрелы из лука, каждый лязг топора ласкал ему слух. Он мечтал научиться всему этому ремеслу, но никто не хотел учить его. Остальных детей обучал старик Орм. Это был, наверное, самый старый и опытный из воинов в деревне. Он давно уже не плавал за море и не участвовал в набегах. Орм обучал всех детей, особенно мальчиков, и, конечно же, желающих у Орма было очень много, ведь быть слабым – это позор и бесчестие. Слабым, как Дан.

Сейчас ученики Орма боролись. Самым сильным из всех его учеников был Эйнар. Он старше Дана на несколько лет и почти на две головы выше него. Волосы его, золотисто-соломенного цвета, были длинны и густы. Дан восхищался Эйнаром. Он был красив и силён. Никто не мог побороть его. Дан хотел быть таким же.

– Поднимайся! – рявкнул Орм на одного из учеников после того, как Эйнар в очередной раз повалил того на землю.

– Я больше не могу! – взмолился ученик.

– Ты то же самое скажешь своим предкам, когда попадёшь в Вальхаллу? – Орм слегка пнул лежащего на земле ученика. – А ну, поднимайся быстро! – Крикнул старик. – Или я сам тебя сейчас покалечу. Мы никогда не сдаёмся! Пока ты можешь дышать, значит ты можешь драться.

Орм поднял мальчика за шиворот и толкнул в сторону Эйнара. Ученик вытер слёзы и снова кинулся на своего соперника, но опять быстро оказался лежащим на лопатках.

– Всё на сегодня. Завтра мы будем стрелять из лука, – недовольно проворчал Орм и поковылял к себе в казарму.

Орм был очень стар. Изъеденное временем морщинистое лицо, глубоко посаженные бесцветно-серые глаза и кривой, неоднократно поломанный нос. Всё это в совокупности складывало впечатление, что перед тобой дряхлый старик, хромой и немного сгорбленный, с куцыми седыми волосами и такой же жидкой бородой. Но внешность была обманчива. Он являлся одним из самых опытных воинов. Все его уважали и никогда не смели оскорбить или унизить его. Рука его по-прежнему была крепка и точна, когда он спускал тетиву или парировал щитом удар топора.

Дан дождался, когда все разойдутся по своим делам, и тихо, чтобы его никто не заметил, спрыгнул с уступа, намереваясь пойти на кухню и что-нибудь перекусить.

– А ты чего здесь трёшься! – Дан не заметил, что Орм сидел рядом с поленницей, сбоку от казармы.

Мальчик съёжился. Орм никогда не обижал его, но и разговаривать с ним тоже особо не любил. В ожидании пинка или ругательства, Дан виновато подошёл к старику:

– Я на кухню шёл, – смущённо проговорил он.

– Ага, как же…

– И каждый день, когда ты залазаешь вон на ту скалу и смотришь, это ты тоже на кухню идёшь? Или цветочки там собираешь? – буркнул Орм.

Дан не знал, что сказать.

– Ты думаешь, я не замечаю тебя? Да ты частенько следишь за нами. Хочешь обучаться ремеслу? – Орм вопросительно посмотрел на Дана. У мальчика загорелись глаза.

– Да, конечно, хочу.

– Ну так, а чего не подошёл и не сказал? Или я должен за тобой бегать? – спросил старик.

– Нет-нет, просто мне нельзя, – смущённо проговорил Дан.

– Это как так, нельзя? – удивился Орм. – Ты больной или у тебя может руки нет? Или ты боишься? – с усмешкой спросил Орм.

– Нет, я здоровый! – приободрился Дан. – Мне Ярл не разрешает.

– Ярл? Хм… – задумался Орм, – это он сам тебе сказал?

– Ну как же, я же сын предателя, мне нельзя в большой дом, мне вообще никуда нельзя, – проговорил мальчик.

– То есть Ярл тебе ничего не говорил? – спросил Орм.

– Нет, он сказал, что я могу разгневать богов, если буду постоянно ходить рядом со всеми. Он сказал, что наши боги могут наказать нас за то, что приютили сына предателя.

– Во-первых, – старик встал, – ни Ярл, ни сам Один не смеют мне указывать, кого я могу учить, а кого нет. Так и передай своему Ярлу, – старик снова улыбнулся. – А во-вторых, если хочешь учиться – бери и учись, понял меня, сопляк? – Орм не сильно схватил Дана за ухо. – Или по-твоему я должен за тобой ходить и уговаривать прийти на занятия?

– Я понял, понял! – Дан был счастлив от этой вести.

– Ну раз понял, тогда иди за мной. Я тебе кое-что покажу.

Они обошли казарму и вышли к поляне. Вдалеке в ряд стояли соломенные мишени в виде человеческих тел, утыканные стрелами.

– Бери, – Орм протянул Дану лук, который своим размером был чуть больше самого мальчика, – попробуй натянуть тетиву.

Дан со всей силы попытался это сделать, но тетива была настолько туга, что он еле-еле сдвинул её.

– Понятно… – Орм подошёл к деревянной перекладине, на которой висели множество различных луков.

– А ну-ка, вот, попробуй.

На этот раз лук был в половину меньше первого.

Дан снова напряг все мышцы, и тетива поддалась.

– А теперь смотри. Берёшь лук в левую руку чуть ниже середины, потом накидываешь стрелу.

Дан с лёгкостью повторил движение.

– Теперь целишься в мишень и плавно отпускаешь, понял? Пробуй.

Дан направил левую руку точно на мишень и выстрелил. С хлёстким звуком стрела полетела вперёд, но, к удивлению мальчика, упала в пяти метрах от него. И тетива с такой силой ударила по пальцам правой руки, что мальчик невольно вскрикнул и схватился за руку. Тетива рассекла кожу на трёх пальцах, и кровь окропила всю правую руку Дана.

Старик засмеялся.

– Больно? – с интересом спросил он.

– Да, – скривился Дан. Слёзы невольно выступили на его глаза.

Старик с силой схватил мальчика за раненую руку и уже серьёзно сказал:

– Не больно, слышишь? Воину не может быть больно! Понял меня?

– Да, да, понял! – мальчик сразу собрался и сосредоточился на словах старика.

– Кожа, которая вырастет на месте твоей раны, будет прочнее камня, и ты сможешь стрелять даже из самого тугого лука, – спокойно пояснил Орм, – а теперь стреляй ещё раз.

Дан взял стрелу и вновь натянул тетиву. Пальцы горели огнём, но мальчик старался не обращать на это внимание.

– Целься не рукой, не луком, смотри на мишень, смотри в ту часть, куда хочешь пустить стрелу, а тело само подстроится под твои глаза. Пока не отпускай, держи, – полушёпотом сказал Орм.

Руки мальчика постепенно затекали от такого напряжения, маленькая дрожь пошла по всему телу.

Старик продолжил:

– Смотри на голову мишени и отпускай, когда будешь выдыхать. Давай!

Дан сосредоточился на своём дыхании. Он забыл обо всём на свете. На кончике стрелы он увидел свою цель, и в этот момент время словно остановилось для него. Плавно, на выдохе, он выстрелил. Стрела со свистом пронеслась сквозь воздух и угодила ровно туда, куда он целился, прямо в голову соломенной мишени.

Пальцы обдало новой порцией боли, но Дану это было уже не важно. Восторг! Вот чувство, которое переполняло его в этот момент.

– Вот так, молодец, – одобрительно проговорил Орм, – завтра придёшь и будешь заниматься со всеми, – с этими словами старик ушёл к себе.

От радости Дан не знал, что ему делать. Он был настолько счастлив, что хотел поделиться своим счастьем с Астрид и всё ей рассказать, однако, когда он почти добежал до большого дома, мальчик вспомнил про случившееся сегодня рано утром и умерил свой пыл. Дан пошёл к себе домой, чтобы с нетерпением ожидать следующего дня.

Возле дома мальчика ждала очень удивительная картина. Небольшая горстка людей вовсю орудовала над его жилищем. Несколько человек на крыше стучали молотками, другие подносили новые брёвна. И всем этим руководила Альва.

– Кнуд, быстрей, шевелись! Нам нужно успеть дотемна! – подбадривала жена Ярла недовольного Кнуда, который, вспотев, поднимал бревно на крышу.

– Привет, дитя, – улыбнулась Альва, завидев мальчика, – а я думаю, куда ты подевался? Мы вот дом тебе сейчас до ума доведём, а то лачуга твоя совсем обветшала. Ты иди пока поешь, тебя уже ждут на кухне.

Дан, ошарашенный от увиденного, поплёлся на кухню. Там его уже ждала Астрид.

– Что с твоей рукой. Ты поранился? – озабоченно проговорила девочка.

Парень совсем забыл про руку. Астрид с заботой оторвала кусок ткани от своего платья и приложила к руке Дана.

– Что случилось? – с тревогой спросила она.

Мальчик вспомнил про Орма и с радостью рассказал ей, как он первый раз в жизни стрелял из лука и как попал в цель.

– Ах, этот проклятый старик! Я всё матери расскажу! Ну ему и влетит, поверь мне! – разозлилась Астрид.

– Нет-нет! – испугался мальчик. – Я сам, вернее, так надо. Ну в смысле так положено всем воинам, а я тоже теперь буду учиться! – с гордостью вымолвил Дан. – Мне разрешили учиться. Со всеми. Орм разрешил.

Дети ещё долго сидели на кухне, и парень много рассказывал о том, что с ним произошло, вспоминая все новые подробности. В этот момент они были счастливы как никогда, особенно Дан.