полная версия

Евгений Александрович Козлов
Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник

“О сколь долго я жил сей суетной мирской жизнью, всё время работал, занимался творчеством. Пора прекратить утопать в прахе, заботясь лишь о мимолетном мгновении. Нужно обратиться к Богу, с любовью к Нему жить, возлюбив Его всем сердцем своим. Лукавый есть князь мира сего и если человек прилепится к миру сему, желая удовольствий, материального достатка, славы и почестей, путешествий и т. д., то станет рабом мира сего, плоть его овладеет душой. Так жить не следует, а необходимо постоянно обращаться к Господу, любя творения Его. Мы сможем так жить, мы, словно Адам и Ева ещё не познавшие греха создадим свой райский уголок, свой сад, где мы непорочно будем благодарить, и хвалить Господа. Между нами не будет зла и греха, но лишь любовь, уважение и девство” – столь светло преображалась душа Миролюбова.

Вся его прошлая жизнь казалась ему чередой суетных дней. Тот путь духовного возрастания он рассматривает ныне стоя в вышине, видя, насколько низок он был некогда, сколь неразумен. Он все эти годы боролся со страстями, размышлял на суетные темы, словно не имея покоя в душе своей, прибывал в постоянном раздоре. Ныне же он вступил на новую ступень своей нравственности, он возрос духовно, поэтому и выглядит старцем. Правильно писал Григорий Нисский, чтобы справиться со страстями юности, надобно стать молодым стариком, ведь именно в старости страсти угасают окончательно, и сей образ необходимо принять на себя. Только состарив своё поведение, свои желания и помыслы, можно обрести мудрость в юном возрасте.

Словно умудренный старик, Миролюбов шёл по родной ему улице, радуясь тому, что раскрыл ему Господь во всей красоте добродетели.

Глава одиннадцатая. Возмездие любовью

“Помышление сердца человеческого – зло от юности его” (Быт 8,21) – оная строфа из Библии весьма кратко и правдиво описывает, отчего в нас столько страстей и зла. Чем больше человек грешит в юности, тем более в нём злых помыслов, злых образов и воспоминаний, и тем более труда духовного от него потребуется, если такой человек вознамерится побороть страсти свои в зрелых летах, а кто оставит их в нераскаянности, тот, лишь укрепит их и свою погибель. Поэтому необходимо каждому человеку, достигшему юного возраста, который встретился с соблазнами мира сего, немедленно отвергнуть их. Отвергнуть такие гадости как алкоголь в любых дозах, курение в любом виде, мясоедение, чревоугодие, сребролюбие, всякое блудодейство, если искушают мужчину женщины то и их отвергнуть, лишь бы сохранить девство своё, и отвергнуть всякое насилие, как физическое, так и словесное и мысленное. Все оные вредоносные вещи даже не нужно пробовать, дабы во взрослой жизни не испытывать вину по причине познания сего зла. Любопытство рождает сомнение, когда молодой человек толком не знает хорошо сие или плохо, ибо одни говорят одно, другие противоположное, потому и искушается много. Значит нужно донести до юноши, что смертные грехи губят душу человеческую, впрочем, и плоть также истязают, и что лучше всего вообще не знать их. Познание греха переносится во взрослую жизнь, в которой приходится всю эту кучу мусора разгребать, а ведь можно было жить в чистоте. Чем греховнее живет молодежь, тем злее из них вырастут взрослые люди с большим багажом страстей и богоотступничества. Посему, возникновение безбожной дьявольской революции в двадцатом веке вполне имеет причину и основу. Общее упадничество молодежи привело к расцвету зла, так происходит, когда юноши проводят вечера в борделях, нисколько не храня девство своё, когда зачитываются богохульными книгами, которые готовы сотворить насилие ради политических и классовых идей, то сие вполне объясняет торжество времён дьявольского безумия. Выглядит странным тот факт, что те времена, тот век мало кто критикует, особенно люди, жившие в то время, отзываются с почтением и даже с симпатией. А высказываются с негативом лишь те люди, которые сильно пострадали, чьи семьи были убиты, или же сами претерпели гонение. Неужели русские люди говорят правду только лишь после максимального страдания нанесенного ему властью и политическим строем, а до этого вроде бы всё хорошо. Русский человек терпелив, ему словно сложно перебороть ту извращенную псевдо мораль, которую в него вложило информационное пространство. Безбожное государство не может быть благополучным, оно может быть лишь дурным и враждебным здравому смыслу. Само участие в войне того поколения указывает на то, насколько злы были те люди и воевало поколение красное кровавое под предводительством чудовища, коего нарекают ныне героем, за то, что тот победил в войне. А если бы проиграл? То нарекли бы злодеем. О род лукавый и развращенный! И избиратели тех властителей несут на себе метки зла, греха и страстей. В любой войне одни злые люди истребляют других злых людей, но в том-то и дело, что они не только друг друга убивают, но и мирных невинных втягивают в свои распри. Значит цель войны не умерщвление злых людей с оружием в руках, но гибель и добрых безоружных людей. И, к сожалению, современная молодежь сего не понимает, и чем более она увлекается злом, всеми этими бранными речами, деградацией нравственности, алкоголем и курением, наркотиками, татуировками и пирсингом, желаниями обретения власти и сребролюбия, блудом и грехом содомским, тем более они будут страдать, и мучиться во взрослой жизни. Их нынешние кумиры не только богохульники и развратители, в каждое своё предложение вставляющие бранные слова, но и попросту скудно интеллектуальные и малоначитанные люди, весьма поверхностные во всём. Можно сказать, что их зрители и слушатели подобны им, но тогда чем вызван интерес? Злодейство – вот что привлекает. Оные интернет культуры действуют как злодеи, публично демонстрируют насколько умело, они умеют браниться речью, насколько блудят, каковы их успехи в сребролюбии, насколько они любят сей мир с его страстями. Тем-то и привлекают, но в том нет ничего нового под солнцем. Популярность в интернете достигается деградацией, либо конфликтом и люди молодые тем увлекаются, вредя себе и своей будущей жизни. Им бы отворить Евангелие и прочесть Слово Божье. Дабы уразуметь простую истину, гласящую о том, что в сей книге, божественно запечатлена совершенная нравственность, там нет сомнений, там блуд запрещен, взоры блудливые и мысли блудливые запрещены, там запрещено всякое насилие в отношении ближнего, дальнего и врагов, там заповедана любовь к Богу и любовь к людям. Там максимально возможная нравственность, к которой нечего добавить, нужно лишь применить её в нашей нынешней жизни и узреть, сколь благостно преобразится тогда наша жизнь” – Именно оные мысли желал Миролюбов донести до Вольнодумцева, коего он планировал встретить в храме перед вечерней службой. Так и оказалось, искомый им человек стоял возле иконостаса, рассматривая настенную роспись. Образ оплакивания Христа Богородицею привлек взор Вольнодумцева.

После последней встречи, впрочем, можно сказать после первой их перепалки, Алексей несколько стал задумчив и серьезен, былая его самоуверенность и былая его дерзновенность словно были подавлены кротостью Миролюбова. И раз тот столь неестественным образом действовал на него, то Вольнодумцев не жаждал встретиться с Миролюбовым. Однако увидев краем глаза приближение Миролюбова, нисколько не огорчился его приходу, а даже обрадовался, нисколько не выразив своего настроения на своём мраморном лице.

– Ты написал этот образ? – спросил, не оборачиваясь Вольнодумцев, впрочем, он знал ответ на свой вопрос.

– Сей храм расписывали многие мастера. – скромно ответил Миролюбов. – Но почему именно сей образ привлек твоё внимание?

– У меня возник вопрос – почему они оплакивают Христа, когда верят в то, что он воскреснет?

– Подобно нам они скорбят. В дни страстей Господних, мы вспоминаем те дни поругания Богочеловека, а апостол и матерь Божья видели то своими глазами. Как тут не возрыдать. – сказал Миролюбов тоже смотря на роспись.

– Вот и мне в последнее время как-то грустно. Уныние поселилось в душе моей. Ведь я столько зла совершил. Я ополчился на тебя, и если бы ты ответил мне тем же, то я бы увидел в тебе себя, и жил бы сколь и прежде. Но ты оказался другим, в тебе я словно в зеркале различил свою злобность, с которой некогда мирился, принимая как за должное поведение. – здесь он обернулся и осмотрел Миролюбова. – Для чего ты пришел? Упрашивать меня не трогать Анну?

– Вовсе нет, если ты действительно любишь её, то я готов отдать её тебе. Если ты целомудренно будешь с ней обходиться, то я уступлю её тебе.

– Очень интересно. – почти рассмеялся Вольнодумцев. – Заманчивое предложение. Знаешь, а твою выходку могут окрестить слабостью, ведь ты добровольно отдаешь свою подругу сопернику, то есть мне. Впрочем, тебе такое не впервой слышать.

– Я желаю вам добра и никого не смею обижать. – скромно ответил Миролюбов.

– Но обиду нанесешь самому себе, что весьма жертвенно с твоей стороны. – усмехнулся Вольнодумцев, затем проговорил серьёзно и вдумчиво. – Я мечтал увидеть любовь в её глазах, но не узрел ничего такого, только женскую блудливость в ней почувствовал. Видимо они практически все блудницы. Стоит только проявить к ним мужественность, упорство, силу, как они сдаются, они готовы согрешить, потому, что они не могут понять, где пролегает грань, где разница между блудом и зачатием с последующим деторождением не с разумной точки зрения, а с эмоциональной, чувственной. Как только они встречают достойного мужчину, так они сразу забывают о грехе, они всем телом своим желают зачатия, пускай и фиктивного. Тебе сего не понять, ведь ты им не нравишься. Однако я изучил их повадки и с успехом пользуюсь своим опытом. – здесь он поправился. – Раньше пользовался. Сейчас же мне противно вспоминать о том.

– В мире живут и другие девы, коих не соблазнить, они верны девству своему. – заявил Миролюбов.

– Конечно, такие девушки существуют, но их очень мало, и многие из них находятся в монастырях, потому они невидимы для мира. Мы же хотим увидеть живой пример современной девичьей чистоты, но не видим их. А Анна отмечена моим поцелуем, я единственный кто вкусил её. – не без самодовольства заявил Вольнодумцев. – Может быть, ты будешь жить с ней, вы обвенчаетесь, но тебе придется жить с тою мыслью, что её губы принадлежат мне, её уста греховны.

– Неправда. – возразил Миролюбов. – Она покаялась пред Богом в том, на ней нет более греха.

– Что правда то правда. – согласился Вольнодумцев. – Но шрам от моего поцелуя навсегда останется на её губах, и ты будешь помнить о том и ужасаться.

– Для меня главное – сохранить её девственность. – сказал Миролюбов.

– Вздор, этим ты желаешь в первую очередь уберечь себя, чтобы ты ни говорил, ты всегда думаешь только о себе, только о сохранности собственной девственности печешься. – отмахнулся от него Вольнодумцев.

– Себя я могу уберечь, мне сие дается легко, ибо меня никто не соблазняет. Но кто убережет её? Я постоянно думаю о ней, ведь всюду ей грозит опасность.

– Почему же ты хочешь отдать её мне, самому опасному их всех? Хотя я понимаю твой умысел, ты желаешь проявить ко мне христианскую любовь. Но тем самым ты обидишь её, ту, которая тебе столь дорога. Ты можешь только одного обогатить, а другого лишить блага. Потому только к одному из нас ты можешь проявить любовь. – возразил Вольнодумцев.

– Я проявлю любовь к тому, кто менее всего её заслуживает, дабы он, недостойный, узрев благородство и добродетельность мою, оставил порочность и злость души своей. Почувствовав любовь мою враг образумится и не тронет, не сделает зла любимой моей. – вдумчиво высказался Миролюбов.

– Весьма наивно так полагать. – заметил Вольнодумцев. – Но это слова истинного христианина, который заведомо обречен на нищету земную. Думаешь, девушкам это нравится?

– Несомненно, ведь девушки это цветочки Божьи, девушки это красота Божья. И помыслить страшно о нанесении вреда сей красоте. Они достойны лишь бережного отношения к ним. Наше мужское призвание беречь их невинность и чистоту. Потому я призываю тебя не портить их, но защищать от греха. – молвил Миролюбов напоследок.

Вольнодумцев не знал, что ответить ему, в душе своей, принимая правдивость и верность сих слов, однако он осознавал свою слабость перед искушением. Он не может назвать злом то, что другие принимают за естественность и норму поведения, и ему хочется быть среди таких людей, и не быть вне их общества, пускай и развращенного и низкого, это невозможно при его статусе. Совесть же говорит ему об обратном положении, она просит отказаться от той дурной компании, требует свободы от вериг греха. Оные разные устремления ныне разрывают душу Вольнодумцева, и чем далее он слушает речи Миролюбова, тем ожесточенней совесть возвышает голос свой праведный, с коим никакому соблазну уже не совладать, глас сей не заглушить воздыханиями плоти бренной.

– Как всё-таки сложно и страшно жить на свете. – горячо промолвил Вольнодумцев. – Вот я испортил девушку, невинную деву, осквернил её блудливыми устами своими, дабы познать секундное удовольствие и тем самым погубил всю её жизнь. Ведь истинный избранник её сердца, встретившись с ней, найдёт деву испорченной. После чего все его романтические надежды, весь его образ девичьей чистоты померкнет, он отвергнет её, такую. Значит, я погубил целую семью, если бы не я, то они бы поженились, у них родились бы дети. Но я всё разрушил за единую секунду вожделения греховного. – бормотал он уже не обращаясь к Миролюбову, не смотря в его сторону, всем видом своим показывая, что их общение окончено и более не возобновится.

Миролюбов явственно различил те изменения в Вольнодумцеве, то, как тот оплакивает грешную душу свою пред образом оплакиваемого Спасителя. “Они очень схожи с моей душой” – подумал Миролюбов. “Одна сторона моей души такая добрая, целомудренная, стеснительная, которая страшится всего греховного и пошлого, которой противен блуд. А другая злая сторона моей души блудлива, она грешит вожделением, после раскаивается, плачет горько, зарекается более не смотреть на нечто порочное, на наготу женскую, однако затем вновь впадает в грех. Оные две противоположности десятилетиями терзали цельность души моей, но ныне пусть только целомудрие воцарится во мне, дабы девственность моя более не страдала от раздора души моей”. – Думая о том, Миролюбов понимал, что история жизни Вольнодумцева на том не окончится, он не останется в том неопределенном состоянии, судьба его вскоре решится, ибо Анна ответит тому любовью на все его дурные действия и помыслы. Целомудрова в скором времени изберет Вольнодумцева.

Когда в последний раз Миролюбов встретился с Анной, тогда заметив её добрую ласковую улыбку, он уже догадался, о чём она хочет переговорить с ним.

– Господь наш Иисус Христос пришёл к людям грешным, как врач приходит не к здоровым людям, но к больным.… Пойми, я нужна ему. – сумбурно начала она. – Ты победил страсть блудную, ты целомудрен, девственен, и я более не могу служить тебе примером чистоты и невинности. Ты, будучи мужчиной, превысил меня в непорочности, потому ты не нуждаешься во мне. К тому же тебе привычно одиночество, а он нуждается в доброй верной супруге. Без меня он вовсе пропадёт. Своим примером я исправлю его, впрочем, он уже изменился к лучшему, я это чувствую.

– Можешь мне ничего не объяснять. Я тебя понимаю и считаю твой выбор правильным. – сказал Миролюбов.

– Приятно слышать это от тебя. Хорошо, что ты понимаешь, насколько во мне сильно желание родить ребенка. Но в то же время я чувствую, что смогла бы жить с тобой в девственном браке. Но деторождение мне ближе, нежели чем девство.

– Нашей совместной девственной жизни не бывать. Но ты, же знаешь, какой я мечтатель, потому я обязательно представлю в мечтах своих, какой она могла бы быть. Только родив ребенка, не забывай о муже, он важней всего для тебя. А то нередко создается такое впечатление, что женщины выходят замуж, лишь для того, чтобы обзавестись потомством, после рождения ребенка муж у них отходит на второстепенный план. Не теряй свою женственность, своё тяготение к мужу. – произнес он, а после паузы продолжил. – И я нисколько не огорчен твоим выбором, ибо у меня вовсе иное предназначение. Мне в дальнейшем предстоит трудный путь. Я пока что не совсем отчетливо понимаю, какой именно, однако ныне мне многое открылось.

Миролюбов недоговаривал, беседуя с Целомудровой, ведь ему горестно осознавать то ближайшее будущее, в котором девство сей девушки через несколько месяцев или же через год погибнет, будет убито ради зачатия. И она готова быть рядом с блудником, который касался других женщин, который познал их и осквернился ими. Но своей чистотой она словно желает очистить его, изменить его мировоззрение. Она жертвует собой, обрекает себя на страдания, в то же время, она скоро получит то, что невозможно приобрести в одинокой жизни.

– Знай же и помни, Анна, что я всегда хотел сохранить твою девственность, ведь я берегу своё девство. Вот многие твердят о товариществе, о братстве, о единомыслии, но моё мировоззрение воистину одиноко. Я знаю и чувствую, что оно правдиво и истинно, однако единомыслия, ни в ком я не нахожу. Видимо такова моя одинокая судьба. Наше с тобой знакомство было недолгим, но ценным для меня. Ты стала моим целомудрием, такой ты и останешься в воспоминаниях моих. Даже в супружестве, я верю в это, ты не утратишь целостность своей мудрости. – задушевно высказался Миролюбов.

На том они окончательно распрощались взглядами. Они столько всего хотели произнести, столько много в них теплилось чувств, отчего они боялись, что излишняя откровенность могла бы поколебать их жизненный выбор, который уже было не изменить.

Вскорости Миролюбов вернулся к своей привычной одинокой жизни, в которой женщины светят недосягаемыми звездами. В последующие месяцы он много размышлял, особенно мечтал о неизбывном счастье. Он спрашивал себя – “А что если бы я женился на Анне, какова бы была тогда наша девственная жизнь в браке?” Его воображение распалялось, рисуя картины, диалоги, возможные чувства и поступки. Он сотворил в мечтах своих небольшую повесть, поведать которую ему было некому. Впрочем, она получилась очень живой, отчего Миролюбов буквально вжился в ту историю, вскоре развеявшуюся в его памяти подобно миражу.

Глава двенадцатая. Предел мечтаний

Мечтательная история Миролюбова сталась таковой:

От обоюдной радости и ликования вострепетали души Миролюбова и Целомудровой Анны, когда они решили в скором времени обвенчаться. – таким несбыточным образом начал своё мечтание он. – После чего они немедленно подали заявление во дворец бракосочетаний и сговорились со священником Арсением о свершении таинства венчания, коим они решили связать друг друга на всю жизнь. В назначенную дату они прибыли во дворец бракосочетаний. Сильно волнуясь и смущаясь, они решили провести свадьбу весьма скромно, без излишеств и вычурности. Миролюбов купил серебряные кольца, он оделся в старенький отцовский светлый костюм, а невесте купил белое скромное закрытое платье, очень целомудренное и простое. Волосы её были сплетены в косу, в которую была вдета белая лента, в её облике не было ничего искусственного и фальшивого, никакой косметики, лаков и окрашиваний, только естественная красота. Миролюбов не видел её в оном наряде до дня свадьбы, и до свадьбы они проживали раздельно, не вместе, ибо сожительство, именуемое ныне “гражданским браком” есть грех и преступление. В целом их отношения чрезвычайно целомудренны, в них есть стыдливость, которая должна быть присуща всем возрастам, а не только людям молодым. Они радостно помышляют о предстоящем супружестве, в то же время страшатся чего-то неизведанного, той совместной жизни под одной крышей, ибо им неведомо каково это быть каждый день вместе, неразлучно. Ведь сей два отдельных человека, в скором времени образуют некую общность, в которой одиночеству уже не будет места.

К дворцу бракосочетаний подъехал автомобиль, из которого вышла Анна. Миролюбов впервые увидел её такой нарядной, ему понравилась закрытость её платья, её утончённость, миловидность. Видно было сколь девушка смущена, ей непривычен его пристальный обожающий взор. В столь обоюдном стеснении и робости они последовали в главный зал, где их уже ожидали свидетели. Должные по закону слова были произнесены, они согласились, их голоса звучали тихо, ибо они вели себя весьма кротко, слегка улыбались, боялись пошевелиться, или же неуместно взглянуть друг на друга. Вот было оглашено заключительное слово, знаменующее, что отныне они законные супруги. После жениху было дано разрешение поцеловать невесту, ибо до сего дня сие было запрещено, и отныне у Миролюбова появилось такое законное право. Однако он не воспользовался им, употребив свои уста иным образом. Он достал из кармана небольшую иконку Спасителя, перекрестился и поцеловал сей образ Бога. Затем отдал его Анне, и та также приложилась устами к иконе. Поцеловав образ, они молитвой обратились к прообразу, говоря своим поступком о том, что Бог для них важнее всего мирского. Ведь Миролюбов решил сохранить свою нецелованность и в супружестве, и Анна его в том поддержала. Они и впредь искренно поддерживали устремления друг друга. Она знала, что уста её целованы другим, потому скорей всего Миролюбов откажется целовать её, и сделает правильно – думала она, ведь поцелуи разжигают плоть, потому их лучше вовсе исключить из жизни. К тому же она уважала и ценила мировоззрение Миролюбова, его стремление к чистоте и невинности, посему слушалась его, боясь ослушаться. Она ни в чём не перечила ему, она видела в нём великую стойкую мужскую силу, раз он способен сопротивляться своим телесным желаниям.

Затем после всех светских обрядов, они отправились в храм в честь Вознесения Господня, где их ожидал священник и певчие. По приезду тому была показана бумага доказывающая законность брака новобрачных. После чего в должном молитвенном порядке началось таинство венчания. – здесь Миролюбов остановил своё воображение, ведь он видел как происходит бракосочетание только на фотографиях, а венчание вовсе никогда, однако всё сие он решительно вообразил несколько прохладно, смутно рисуя, туманно. – Оное благодатное действо было торжественным. Если светское бракосочетание происходило казенно, но оно давало разрешение от государства и родственников на совместную жизнь молодоженов в браке, то венчание происходило куда как праздничней, ибо значение венчания велико, ибо сие есть благословение Божье. Если светский брак можно расторгнуть, то венчание скрепляет супругов на всю жизнь. Венчающиеся обещают жить по-христиански. На то они с легкостью согласились, ибо уже жили по заповедям Спасителя. Стоя перед иконостасом, перед алтарем, они молились, слушая молитвословие священника. Они ощущали торжество в сердцах своих, невидимые узы скрепляли их навек. Былая неуверенность и боязнь миновали, в храме Божьем они успокоились, здесь было, куда лучше, чем там, за стенами храма. Радость свершения великого таинства их вдохновляла на искреннюю молитву и просьбу благословить их брачный союз, благословить их совместное спасение во Христе. И они чувствовали, как оное благословение было даровано им, и со всем благоговением они приняли сей дар Божий.

Анна любила Миролюбова, посему она полюбила его девственность, она любила всего его, со всеми его добродетелями и страстями с коими тот ежедневно борется. Она приняла его мировоззрение, желая жить так, как он живет, пускай в нищете, без удовольствий, без всего того, чем живут многие. Она вопреки всему была готова беречь его девственность и бракосочетание им в том только поможет, ведь тогда его более не будут искушать женщины, он будет видеть в ней непорочность, и оная красота невинности будет поддерживать его в борьбе со страстями. Столь мудро она рассуждала, давая обещание беречь теперь уже их общую девственность, ибо отныне они одна плоть. Миролюбов же с первых дней их встречи, дал себе обещание, что не прикоснется к сему светлому чистому созданию Божьему. Потому он относился к ней как к Божьему дару, как к наивысочайшей награде за избрание жизни праведной. Они мечтали соединить свои жизни в одну совместную жизнь, в которой уже не будет греха, раздора, непонимания. Миролюбов различал в её очах согласие на жизнь безгрешную, полную любви и благоразумия. Они были готовы к общественному непониманию, к изоляции. Ибо они мечтали создать свой мир в своей небольшой однокомнатной квартирке, свой личный Эдем, где будут жить только они и их Творец.

Венчание окончилось, и они почувствовали, как счастливые узы навсегда скрепили Божьим благословением их пару. Также и родственники с друзьями радовались сему благому таинственному свершению, все благословляли молодоженов.

Выйдя из храма, ставши законными супругами, они сели в автомобиль друга Миролюбова, и отправились на квартиру. Здесь вдвоём они решили отметить свершившееся празднество. Анна впервые вошла в квартиру Миролюбова, в которую не вступала нога женщины. Она почувствовала, как нарушила уединение сего места. Безусловно, здесь пока что нет её вещей, которые они перевезут в последующие дни, однако ощущение неловкости и застенчивости не покидало её. В то время и Миролюбов чувствовал неуверенность и скованность, хотя и был на своей привычной территории. Он показал ей комнату, кухню, и всё остальное. Объяснил, каким образом сей комнату они разделят, дабы вести целомудренную жизнь. Сейчас они не могут жить вместе, покуда нет второго дивана, ведь они не будут спать вместе, дабы не поддаться искушению, дабы их девственность не подвергалась никаким поруганиям, в том числе и мысленным. Планировку стен по защите девства замыслил Миролюбов ещё до бракосочетания, он хорошо подготовился, всё продумал таким образом, чтобы не навредить девству Анны, и уберечь себя от соблазнов.

Затем они накрыли на стол. Заранее им была приготовлена скромная пища, потому на столе не было ничего мясного, никакого алкоголя, только сок, фрукты, хлеб и отварной картофель, и на десерт небольшой тортик. Поблагодарив Бога за хлеб насущный, они уселись за праздничный стол. Сия трапеза происходила на кухне. И тут Миролюбов не смог есть пищу, вернее сие далось ему нелегко, ведь перед ним сидела девушка, отчего ему странным показалось употреблять пищу на виду у неё. Казалось бы, что в этом такого, но показывать пред женщиной проявление своей физиологии, своей телесной жизни ему было неуместно, непривычно, даже неприлично, очень странно. Он не понимал, как можно перед этим небесным существом проявлять свою низменную физиологию. Ему не хотелось вкушать пищу перед ней, он чувствовал, что это дело личное, уединенное, однако он пересилил своё отторжение, быстро наелся, при этом, даже не смотря на Анну. Он понял теперь, что многого он не предусмотрел, что супружеская жизнь сложна и многие проблемы придется решать по мере их обнаружения. Теперь-то он точно знал, что с сей минуты, они будут питаться раздельно. А Анна, словно всё поняла и не стала ему перечить, ей было непривычно видеть такое мужское стеснение, однако она приняла его поведение с пониманием. Ведь её супруг девственник, который совершенно не контактирует с женщинами, безусловно, в своей жизни тот разговаривал с девушками, видел их, рассматривал, но на том его познания ограничиваются. Она относилась к нему любовно и снисходительно.

Затем они переместились в комнату, где Анна села на диван, а Миролюбов не решился сесть рядом с ней. Вся эта ситуация показалась ему странной, ведь никогда прежде девушка не сидела на том месте где он сидит и спит. “Она словно нарушает девственное состояние моей квартиры” – так он подумал в душе своей. Потому он стал бродить по комнате, снимая с полок и показывая Анне свои любимые книги, свои творения, свой фотоальбом. Всё сие передавал ей, не касаясь её рук. Миролюбов вел себя весьма целомудренно. В душе его роились мысли, которые он хотел немедленно озвучить. Он пожелал рассказать ей о своём отношении к мясной пище, о том, что убивать и калечить животных нельзя, тем паче употреблять их мясо в пищу, сие безнравственно, а охота это дьявольское изобретение. Ибо Бог заповедал – не убивай. Как вообще можно любить одних животных, а других убивать? Ко всем нужно относиться одинаково с любовью. Грехопадение изуродовало животных, потому одни животные боятся человека, другие дерутся между собой, и есть хищники-убийцы. И только тогда, когда человек перестанет убивать каких-либо живых существ, когда перестанет совершать насилие, только тогда и животные перестанут убивать. От нашей нравственности зависит положение всего мира, все законы мира, будущее всего мира, и надо начинать с самого себя.

Потом он начал говорить о самом важном в их жизни, о девственности. – “Только представь, Анна” – радостно начал он. – “Многие люди, вступившие в брак, утрачивают свою девственность, но мы поступим иначе, мы в первую нашу брачную ночь не будем спать вместе. Посему ты сохранишь мою девственность, а я сберегу твою девственность. И на протяжении всей нашей супружеской жизни мы будем беречь нашу невинность. Мы не будем в той толпе блудников и убийц девства. Мы пацифисты. Мы не убиваем. Мы будем жить отдельно от всех, мы будем жить в своём чистом мире, в котором нет порока и осквернения. Мы создадим свой Эдем, купим деревья в катках и цветы в горшках, и будем их выращивать. С сего дня мы будем жить как ангелы. Для меня ты не женщина, ты ангел” – восторженно говорил он, а она ему не прекословила, со всем соглашалась.

За разговорами они не заметили, как наступил вечер. Миролюбов ушел на кухню, постелил себе на пол и улегся спать, плотно прикрыв дверь. Он лежал и слышал, как в комнате передвигается его супруга, как она ложится на диван. Затем всё стихло. И он лежал и радовался, он был, безусловно, счастлив, осознавая то, что в их первую брачную ночь они не утратили свою девственность. Он остался таким, каким был всегда, он по-прежнему нецелованный девственник и будет таковым всю свою жизнь. Ему радостно, потому что он сберег Анну от преступления. Вот что такое семейное счастье – это сохранение чистоты, это непоруганная нравственность. Он лежал под образами и взирал на образ Спасителя, благодарил Бога за спасение его девственности…. – Здесь Миролюбов прервал своё воображение, подумав. – “Несбыточная мечта. Где такие девушки живут, которые согласятся на столь счастливую девственную жизнь? Где запрятано девичье смирение, скромность, послушание? Сколь же дерзновенны и надменны они стали. Можно многое вообразить из жизни оной супружеской пары. Но не хочется слишком живо переживать то, чему не бывать. Лишь некоторые детали осталось обрисовать” – И на том он продолжил: