Евгения Розанова
Сказки о людях и зверях
Поступки
Жил на свете мальчик один, Максим. Он считал, что равновесие всего – сила! Там, где зло, там добро, да наоборот. Придерживался он принципа сего в буквальном смысле в жизни обычной. Вот он Катьку за косу потянет – потом портфель ей до дома несёт. Жука Машке подкинет, но в столовой ей конфету отдаст. По русскому три, по литературе пятёрка. С папой поспорит – маме посуду поможет помыть. И каждый руками разводит: злодей Макс или хороший, поди разбери да пойми, как с мальчиком дальше общаться, как с мальчиком дальше быть!
Вот сделать решил он дело большое – записаться в волонтёры! Зверей бездомных кормить, улицу от листвы опавшей осенней чистить, деткам конфетки раздавать, надписи на стенах домов закрашивать, мусор собирать. Жди теперь беды, проделки глобальной! Готовятся девочки, готовится мама, готовится папа и учителя. А Максим подумал: раз он такие поступки значимые совершил, закроют глаза на то, что уроки не будет делать он дома. Есть дела поважнее после тяжкого школьного дня. Больше ему не до зубрежки стихов, примеров, подсчетов, чтения книг. Игры теперь первое место в жизни его занимают. Он катает машинки, на поле гоняет мяч, до наступления ночи глубокой на компьютере играет.
И были последствия – теперь по программе отстал бедный Максим, он спит на уроках, ведь дома совсем не до сна! Кто вообще придумал этот сон дурацкий, ненужный!
Что делать, решил Макс снова добрыми делами заняться: видимо, мало их было сделано, чтоб оценки учителя ставили только высокие. Вызвался он стать школьным дежурным, все жвачки от пола и парт отдирать, чистить столы от чернильных следов, доску мыть, мелом все классы снабжать, чтобы посередине урока уж точно не кончился он! Напоследок стулья поднять и класс подмести чисто-чисто. Но отчего-то успеваемость отказалась в гору идти, всё так же на месте осталось. Да и родители и учителя не стали добрее от добрых дел его. Говорят:
– Нельзя так плохо учиться! Нельзя домой двойки нести! Нельзя забывать про решение домашних заданий!
– Да что вы «нельзя» да «нельзя»? – качал головою Максим. Да новые дела хорошие придумывал.
На этот раз он дом убрал, все ящики разобрал, вещи сложил, углы и полки от пыли протёр, в книжном шкафу книги красиво расставил, даже в вазы листьев опавших собрал.
– Теперь родители точно расскажут, что я отличный мальчик, что я только пятёрок достоин!
И радуется Максим, маму, папу с работы ждёт не дождётся.
Приходят они, да как упадут на скамеечку в прихожей, мама руку ко рту поднесла и спрашивает:
– Что на этот раз ты натворил? Что-то страшное и ужасное?
– Нет, мама, нет, папа, я же хороший! – и довольный в комнату свою убежал.
А оценки всё хуже и хуже! Уже самому неудобно. Вот вчера его вызвали к доске перед классом на вопросы отвечать, позориться, краснеть. Ведь нет у мальчика ответов, не знает ничего. И также не знает, что делать. Ещё добрых дел или, может, уроки? Скоро контрольных сезон!
Пришёл он домой, отложил все игрушки и, нечего делать, учебник открыл. Просидел Максим за столиком с ручкой в руке немалых четыре часа! Устал, утомился. На следующий день в школе пятёрку получил и снова дома за зубрёжку принялся. И нет больше дела ему до уборки, тарелки не моет, игрушки валяются просто везде без разбора, даже одежду не сложит. Как-то свитер его оказался на люстре, мама в комнату зашла – и прямо на голову, прямо на новую причёску этот свитер несчастный упал:
– Нельзя, Максим, не мыть за собою посуду! Нельзя разбрасывать вещи! Тем более вешать на люстру! Нельзя разбрасывать по квартире игрушки!
– Да что ты заладила «нельзя» да «нельзя»! – Максим головою качает, думает, что вот уже отличник почти, а мама за вещи ругает. Только повод ей дай!
После этого Максим не только отличником стал, но и делал дома уроки, мыл посуду, складывал все игрушки, и уж точно не висит больше никаких свитеров у них дома на люстре! И уверен он: простят, если сын припозднится сегодня. Слишком Максим хороший, слишком Максим послушный, чтобы что-то запрещать, чтобы за что-то ругать! Гулял Максим долго, страшно время назвать, когда заявился домой, наконец. С мамой и папой на пороге столкнулся, оба напуганные чем-то:
– Мама, папа, что случилось? Что произошло?
– Максим, – начала мама серьёзно, – нельзя так долго гулять! Нельзя ничего нам не говорить!
Надоели Максиму эти «нельзя»! Взрослые только это и говорят. Наутро на переменке он с Катькой поделился историей своей, а Катька ему и сказала:
– Ой, Максим, насмешил! Плохое дело не победить, не переплюнуть хорошим! Тут скорее наоборот! Любое дело хорошее, доброе на раз-два перекроет плохое! И забудут благие поступки. Вот тебе бы понравилось, если бы папа с работы злой домой пришёл и компьютер твой себе забрал, но на следующий день принёс нового робота, например.
– Ты не права, тут равенства нет! Робот даже слегка на компьютер не похож!
– Неважно – главное, смысл пойми. Не стоит делать плохие дела – никогда и не будет больше «нельзя», не будут больше ругать ни учителя, ни папа, ни мама.
Максим – мальчишка смышлёный, он Катьку послушать решил. И успевал сделать уроки, посуду помыть, в классе дежурным побыть, погулять, отчитаться перед мамой с папой и бабуле мешки до дома помочь донести. И стали все так добры к нему! Дарят подарки, щедры на слова поощрения. Ведь люди добры к тем, кто так же добр и к ним. Почти всегда! Всё должно быть справедливо, а не за подкуп – только за твой собственный труд!
Картина
У Егорки в школе открыли музей. Там различные экспонаты учителя выставляли – и вазы, и фигурки из глины на вкусы любые, игрушки поколений старших, железные дороги, конечно, с поездами, а картины разных авторов в огромных рамах все стены занимали. Чтоб дети развивались, чтоб дети искусство познавали и улыбались, когда в глаза бросались игрушки давно не актуальные уже, давно забытых поколений.
Егорке музей в радость, любил он пройтись на переменке вдоль рядов, песенку насвистывая.
– Вот взвод солдат, из олова отлитых, в такие играл ещё мой папа! Конечно, хороши они, но чего-то я не вижу главных экспонатов. Наш Ванька Иванов, любитель пожевать жвачку и тихо-тихо, пока никто не смотрит, её под парту прилепить. Я думаю, жвачек этих под партой Ваньки Иванова уже скопилось больше ста! Вот вам и разноцветные герои выставки, что всякие мальчишки, которых Ваньками зовут, горазды делать на уроках втихомолку. А мои хорошие друзья, Петька с Мишкой, пока учителя выводят на доске различные слова, пуляют сквозь ручку бумажки маленькие прямо в девочек, прямо за шиворот! Собрать таких бумажек мелких – и можно строить двухэтажный дом! Чем же вам не экспонат?
Шёл он вдоль ряда солдат и глиняных ваз, и вдруг взгляд его упал на картину, что прямо перед ним висела в серебристой раме. На картинке девочка-принцесса на серо-чёрном фоне красовалась. Она была прекрасна, её застенчивые глазки смотрели прямо на Егорку, и взор её был как живой! Мальчишка ахнул:
– Ну ничего себе, чего бывает! Так изобразить, так передать печальный взгляд как будто бы оживших глаз! Но отчего же настолько грустная она? Возможно, дело в сером фоне, вот почему художник не сделал фон жёлтый или розовый, к примеру? Какие там цвета девчонки любят, не мне судить.
И решил Егорка к охраннику подойти, чтобы спросить, кто автор произведения сего. Охранник дядя Слава, как всегда, спал на посту, смотрел уже десятый сон. Да ещё и так крепко, что танком не разбудишь его. Но Егор выход нашёл, заорал:
– Караул, караул, горим! Пожар!
Дядя Слава подскочил, кепку уронил, огляделся, отдышался, на место сел:
– Чего тебе, Егорка?
– Не известно ли вам, кто автор картинки той?
– Моё дело охранять, а не экспонаты все знать. Иди на урок, опоздаешь.
И, что делать, Егорка бросил взгляд на девчонку, что в картине живёт и побрел на урок, ведь и правда пару минут и звонок.
– А после урока я по преподавателям пройдусь, про автора узнать надобно, и, может быть, ещё раз пойду на девочку смотреть, что в раме серебристой закреплена на стенке в школе номер два.
На вопрос про автора учителя ответа не имели, как будто бы картина сама там по себе решила повисеть, Егорку привлечь. Расстроенный мальчишка побрёл в музей, а когда добрёл и встал между рядами оловянных солдат и глиняных ваз, ахнул, попятился, чуть не упал.
– Ну ничего себе, чего бывает! Готов был отдать свои машинки на пульте управления, если бы спорить кто со мной решил! Слово мальчика Егора – девчонка на картинке смотрела прямо на меня, когда на прошлой переменке я забегал сюда. Теперь же взгляд её опущен и спрятан за ресницы. Но как же так? Разве не пора уже мне в чудеса верить перестать?
И решил Егорка созвать совет скептически настроенных ребят, своих друзей. Петька, Мишка и Егорка переменки три ещё глядели на девочку на чёрно-сером фоне, в серебристой раме, радуя учителей:
– Вот ребята наши пятиклассники – молодцы, искусство познают, ценят!
Но, сколько друзья ни глядели на картину, ничего не менялось. Девочка на ней не двигалась, не поднимала больше глаз.
Расстроился Егорка и решил пойти на отчаянный шаг – спуститься на первый этаж, пройти прямо к кабинету под номером пять, где, прозванная злой, сидела учительница истории, глава музея школьного, и попросить отдать ему на пару дней картину одну для изучения искусства. Вдруг, когда Егорка вырастет, станет он искусствоведом! А в таком решении ему помогла любимая, хорошая учительница по истории, что в кабинете номер пять давным-давно позволила ему на пару дней забрать картину!
