Евгения Преображенская
Сказки лунных дней. Часть I
Прошло некоторое время, и вот пришла пора царю жениться. Обратился он тогда к своей матушке с просьбой отыскать для него подходящую супругу. И так уж вышло, что матушка царя не знала добрее и красивее девы, чем была Раама.
Царь часто входил в покои Раамы, и вскоре она родила ему наследника. Мальчик был так хорош, что остальные жёны царя возненавидели Рааму. Они оклеветали её перед супругом, и тот велел сослать Рааму вместе с её грудным сыном в пустыню Наэрана. И вот оказалась молодая мать одна среди песков, а ребёнок висел у неё на шее.
Долго шла она, притомилась, и вдруг поднялись перед ней горы. У их подножия раскинулся зелёный оазис, а посреди – небольшое озеро. Наклонилась Раама напиться, а ребёнок выскользнул из пелёнок, упал прямо в воду и начал тонуть.
Однако в это время проходили мимо два путника. Увидев безутешно рыдающую женщину, они спросили, в чём её горе. Раама им всё и рассказала. Тогда спросил один из путников: «Хочешь ли, чтобы мы спасли твоего сына?» Конечно же, Рама хотела этого. И вот ребёнок снова оказался перед ней, живой и невредимый. Тогда спросил второй путник: «Хочешь ли ты, чтобы у тебя снова были руки?» Раама кивнула. И тут же выросли у неё руки ещё сильнее и красивее, чем были прежде. Принялась женщина благодарить странников. И снова спросили они её, знает ли Раама, кто они?
– И кем же они оказались? – пристально поглядел на нищего силач.
– «Мы – две лепёшки, которые ты отдала когда-то бедному нищему», – ответили странники… – улыбнулся беззубым ртом старик-рассказчик. – Слава Азрэку! Помогай ближнему своему, и да воздастся тебе…
– А хочешь, я расскажу тебе свою сказку? – прервал его мужчина, слегка оскалившись. – О том, как одна колдунья помогла озёрной русалке поменять хвост на ноги? И чем это всё закончилось?..
– …Слава Азрэку, – быстро улыбнулся юноша, подхватывая под руку своего разъярившегося слугу. – Благодарю тебя за сказку, добрый человек. Прости, но мы очень спешим…
– В чём дело? – приглушённо рыкнул силач, покорно следуя за спутником. – Не хочешь вспоминать, чем обернулась твоя помощь?
– Хм… Теоретически вам «помог» не я, – пожал плечами юноша. – Ну а в случае с дровосеком… Мы же просто купили дрова у несчастного человека. Что плохого может случиться?
– …Ты отдал ему за стопку поленьев камни, на которые можно купить королевский дворец! – мысленно продолжил разговор мужчина.
– Дровосек Малик – небольшой человек, но душа его сильна и полна благородства, – так же мысленно ответил юноша. – Во дворцах должны жить такие как он, а не пьяницы, самодуры и изверги. Честные и трудолюбивые люди должны управлять народом. Тогда, глядишь, и царство обретёт силу.
– И сколько же веков ты царствовал, чтобы прийти к подобному выводу? – расхохотался собеседник. — Сколько книг об управлении народом прочитал? Сколько миров изучил? Молчишь? Тогда я расскажу тебе… Ты за своими учёными книгами и законами об энергиях, ты за своей ненавистью к императорской власти и свободолюбием забываешь, что таких умников, как ты, и благородных душ, как Малик, – по пальцам пересчитать! В своей массе люди невежественны, а желания их примитивны. Я согласен, что из Джилии вышла хорошая правительница, но рядом с таким человеком, как она, должен быть тот, кто готов развязать войну и пожертвовать людьми…
– Аликс…
– Конечно, Аликс…
– Тебе не обидно, что он, а не ты? – усмехнулся юноша.
– Я лишь страж царской власти, я никогда не принимал решений… – без тени смеха ответил мужчина. — Но… конечно же, мне обидно!
– Что ж, пожалуй, я соглашусь с тобой, – кивнул юноша. — Джилия слишком добра, чтобы править в одиночку. Их союз с Аликсом – успешный баланс сил… Но это не меняет моего мнения о Малике, – он задумался. – Кстати, забавно… Дед Малика Дешер служил Хранителем знаний. А я, представь себе, когда-то знал Хранителя знаний по имени Дешер, и был он родом из Джаэруба. Вот так совпадение…
– Тебе, конечно, виднее, кто заслуживает управлять народом, а кто нет… – ядовито прокомментировал силач.
Со стороны нельзя было догадаться, что между путниками продолжается некий разговор. Напротив, складывалось ощущение, что оба порядочно утомились от вынужденного общества. Они не смотрели друг на друга и безучастно взирали по сторонам.
– Чего ты боишься, бывший владыка? – Юноша замер у прилавка с изделиями из дерева. – Что я поспособствую очередной революции, стану виновником de valeo1 серебра?
– …Я боюсь, что в одной из здешних пещер ты бросил обезумевшую Тринадцатую, – мужчина замер за спиной хозяина, безразлично глядя на большие и маленькие сундуки, ширмы и оконные ставни, украшенные удивительной резьбой.
Умельцам Джаэруба плохо удавалось изображение людей, зато стилизованные растительные и животные орнаменты они сплетали с непревзойдённым мастерством. Вырезанные из дерева львы, леопарды, газели, птицы и волшебные создания свивались со стеблями трав, бутонами роз, ирисов и лозами вьюнов.
Юноша обратил свой взор на небольшие резные шкатулочки. Заметив искренний интерес клиента, к нему в тот же миг подскочил продавец.
– Это домики для сверчков, – объяснил усатый мужчина в шапочке и нарядном халате, какие носили некоторые купцы. – Сверчки могут драться друг с другом, а могут наполнить ваш дом уютом. Их пение привлекает в жизнь счастье и благополучие, защищает новорождённых детей от смерти…
– …Никогда не задумывался, что орнаменты напоминают рисунки витали, – обратился к своему спутнику юноша, подняв над головой одну из шкатулок и рассматривая её на просвет. – Погляди, огонь наполняет этот сосуд, точно сияние Единого наполняет наши тела или ауры заклятий, даруя силу, которую маг наделяет теми или иными свойствами, сплетая слова, линии на песке или движения в танце. Поразительно, эти шкатулочки трансформируют не только свет, но и пение сверчков! Словно бы не ремесленники, а маги создали их… да и весь Алриас, изукрашенный дивными орнаментами… Катан был прав, рассказывая о чудесах Джаэруба. Алриасские мастера слышат мелодию и видят течения волшебства.
– Не каждый маг видит витали, – хмуро напомнил его спутник. – А вот демоны… Древние народы гораздо ближе к царству духов, чем ты представляешь. Ты очень рискуешь, раскидываясь своими слугами.
– Мне пришлось пойти на риск, – помрачнел юноша. Повертев в руках товар, он поставил его на место и направился дальше. – Я никак не мог взять Дхару с собой. Бедняга так визжала, что даже сфера Миркира не заглушила бы этого крика.
– Ещё бы, – буркнул мужчина. – Она поглотила твою витали и обрела невиданную силу на свою бедную свихнувшуюся головушку…
– Верно, – кивнул юноша. – И ей нужен был отдых. Впрочем, можно подумать, тебя это расстроило. Как будто не было вражды между вами…
– Пакостница уничтожила тела моих солдат, – с наигранной печалью отозвался силач. – И всё же меня расстраивает, как легко ты разбрасываешься демонами. А что если твой слуга обретёт нового хозяина?
– Я надёжно запрятал Дхару Нэваалу в кольце, – невозмутимо ответил его господин. – Маловероятно, что кто-нибудь найдёт ту пещеру, а уж тем более одно из тысяч колец…
– Мало, но всё же вероятно… – настаивал мужчина.
– И вовсе я не разбрасываюсь демонами, – слегка сердито добавил юноша. – Мы снова в Джаэрубе. Как только я решу загадку столпов Сии, обязательно вернусь за Тринадцатой.
– Когда же это случится?
– Конец близится, круг почти замкнулся. Мы уже отыскали бо̀льшую часть пещер.
– Готов поспорить, ещё одна пещера находится там, куда ты не сильно-то стремишься попасть… – ехидно вставил мужчина.
– Агару, проклятое королевство… – вздохнул его господин. – Ты прав, оно пугает меня… Я всё вспоминаю о том, что в Эсфире сожгли хранительницу… И вижу охотников на ведьм, которые сожгли деревню Джу. Похожую силу использовали стражи, забравшие Катана. Откуда она у охотников? И откуда их лютая ненависть к магам?
– Не сомневаюсь, ты выяснишь это… Как всегда, вмешавшись туда, куда не просят.
– Как ты заметил, в Агару может находиться один из столпов. Я найду все семена из пещер, обрету прежнюю силу и выберусь в свою сказку…
– Скорее бы выбраться из Джаэруба, – буркнул силач. – Знаешь, Дженн, отвратительно, как ты говоришь о себе… Какой облик ты… приняла.
– О-о, мне хватило той истории с работорговцами… – усмехнулся Дженн, раздражённо почесав щетину на подбородке.
– Кто ж виноват, что здесь девственницы дороже золота, а кое-кто забыл подстраховать себя после мёртвой воды? – неслышно хохотнул его спутник.
– Не до того мне было, когда по нашим следам шёл Враг… – разозлился Дженн.
– …О нет, Мудрец, не выдвигай так сильно нижнюю челюсть. Есть разница между грозным видом и глупым.
– …Ох, как же непросто быть мужчиной. Неужели, когда я обращался лисой или птицей, то выглядел столь же нелепо?
– Ты перенимал не только облик, но и повадки зверя, а у них всё естественнее. Людей же портит собственное воображение. Придумали о себе Единый знает чего… Помню, когда-то я тоже немало сил потратил, чтобы научиться быть мужчиной, умбелийцем… императором.
– Тебе помогал лучший из мужчин, – с грустью вздохнул Дженн.
– Верно, – согласился демон. – И знаешь, маэстро не одобрил бы твой новый облик.
– Считай это маскировочным окрасом, если тебя это так возмущает…
– Почему бы просто не наложить иллюзию?
– Тебе это известно, Дэзерт! Я уже говорила!.. говорил, что на Юге есть знакомые мне хранители, и они не должны узнать меня.
– Опасно так играть со своими энергиями. Быть мужчиной – это тебе не только мочиться стоя. Меняются твои желания, ход мыслей… Витали в твоей крови становится иной… Да ты уже и думаешь о себе в мужском роде…
– Иначе нельзя, как ты не понимаешь, Дэзерт? – поморщился Дженн. – Если я буду думать как женщина, а говорить как мужчина, когда-нибудь я допущу ошибку. А про дисбаланс можешь мне не рассказывать, в Джаэрубе я ощущаю его самой кожей. Не удивительно, что страна ослабла, и кочевники разоряют её, как хотят, – он задумался. — По-видимому, что-то неладное случилось с хранительницей этой земли… А остальным хранителям как будто всё равно. Однако я не они, и не собираюсь делать чужую работу. В данном случае мне проще изменить себя, чем переделать весь мир.
– Это юный мир… – кивнул Дэзерт. – Здесь преобладают грубые энергии. Возможно, так оно и должно быть.
– Да и пусть бы, – кивнул юноша. – Но должно же соблюдаться некое равновесие! Вспомни, в Добуре некоторых женщин боятся, точно демонов, в Калосе – боготворят, как небесных духов…
– Зато в Клыках Салжу у каждой женщины по пять мужей, – вставил демон.
– А в Джаэрубе с женщинами просто не считаются, – горячо продолжил его спутник. – Даже дивноликие эльфы Похонбесара ведут свои дела с Джаэрубом через посредников людей. Погляди вокруг, видишь ли ты женщин?
– Не вижу, да и тебе незачем видеть женщин Джаэруба, Мудрец, – рассмеялся Дэзерт.
– Не понимаю… Ты намекаешь, что я могу влюбиться в женщину?
– Даже демоны влюбляются, слишком заигравшись в людей…
– Однако мне не до смеха, – продолжил юноша. – Что за веселье? Женщина не имеет права выйти из дома даже на праздники! Ты слышал рассказ дровосека? Рождение девочки – несчастье в семье. У одного мужчины может быть несколько жён, каждая ненавидит другую и её детей… За всё наше странствие мы не встретили ни одного храма двуликой Матери Танах… Это отвратительно. А мой вид в данных условиях вполне естественен.
– …Здесь и правда не хватает женщин, – ухмыльнулся силач. – И твой вид будит во мне противоестественные желания.
– Ты демон, а не человек, и все твои желания не имеют отношения к половому влечению, – сухо констатировал юноша. – Они основываются лишь на одном – потребности властвовать и защищать власть. Твоё влечение к тому, кто повелевает тобой, вполне естественно. Делай своё дело и не надоедай мне своими человеческими намёками.
– Слушаю и повинуюсь, господин… – усмехнулся демон. – Но пусть мои намёки будут тебе напоминанием о том, что мы становимся теми, кого изображаем слишком долгое время…
– Я помню, что твой дух способен эволюционировать, – кивнул его спутник. – Истинная любовь хотя бы на время изменила твою природу… к лучшему, я считаю.
– Остаётся надеяться, что, меняя свою природу, ты не утратишь того своего «лучшего» и не забудешь о цели нашего путешествия, – добавил мужчина.
– Хорошо, я согласен с тобой. Пожалуй, нам и правда лучше поскорее убраться из Джаэруба…
– То-то же.
Путники вышли на площадь. Под ритмичную мелодию барабанов и дудок на ней танцевали уличные артисты в пёстрых платках и широких многослойных юбках. Их торсы закрывали массивные связки бус, на щиколотках и запястьях звенели бубенцы. Кто-то показывал чудеса гибкости и ловкости, движения других напоминали скольжение кобры по волнам барханов. Хотя чёрные промасленные косы танцоров порой доходили до бёдер, все они были мужчинами.
– Когда-то я знал дану, который танцевал похожим образом, – Дженн одобрительно кивнул артистам и бросил им несколько медных лун.
– А помнишь наш танец на празднике Нового года? – склонился к его уху демон.
– Очень хорошо, – улыбнулся его собеседник. – Ты думал тогда о Лилио, а я о Сайроне… Никакой из моих обликов, ничто и никто не заставят меня забыть о том, что Сайрон может быть жив!
– В Диких землях ты не отказывалась от моего тепла…
– Это логично: ты тёплый. А мои силы ещё не восстановились после того, как их пожрала Тринадцатая… В Белой пустоши было слишком холодно даже для меня. Если бы Синий Див был здоров, но… из всех моих спутников у меня, увы, остался лишь ты, Дэзерт.
– Верно… А что если ты так и не сможешь найти Сайрона? Катан в заточении… Сола ты ненавидишь… Зато мне можешь придать любой желаемый облик.
– …И правда, – криво улыбнулся Дженн. – Думаю, что в следующий раз я потрачу на твоё тело куда меньше глины. И подарю эту игрушку какой-нибудь престарелой торговке рыбой. Ты ведь любишь запах рыбы?
– Даже Катан не был ко мне столь жесток! – одобрительно рассмеялся демон. – Я давно понял, мы с тобой предназначены друг для друга! Как ты там говорил тому дровосеку: неспроста судьба свела нас…
– …И если бы я только знал, что так будет, – устало вздохнул Дженн и охнул.
Внезапно маленький, шустрый и на редкость сильный человечек почти сбил его с ног. Бывший наёмник сумеречных лис успел увернуться.
Вор – лысоголовый людок, – использовав стоящих на привязи верблюдов как живую лестницу, с быстротой и ловкостью мартышки вскочил на крышу дома, с неё прыгнул на другую, а оттуда нырнул в тень переулка. В следующий миг мимо путников пробежал старец в богатом парчовом кафтане.
– Дженн, кошелёк? – рявкнул Дэзерт.
– На месте, – кивнул ему спутник, хмуро глядя вслед старцу, который приблизился к зданию и прыгнул на теневую тропу вслед за мальчишкой. – Он не хотел меня обворовать, он… убегает, – юноша скривил губы. – Как же мерзко воняет этот старик.
– Что это значит, Дженн? – проворчал демон, устремляясь за спутником. – Постой! Ты что удумал? Снова помогать?! Это же просто вор!
– Это ребёнок! – только и крикнул в ответ юноша.
– Нет! – взмолился Дэзерт. – Давай просто сделаем что собирались и уберёмся из этого города… Эй… Да за что же мне такой господин?! Ах, Единушка!
Не обращая внимания на крики демона, Дженн шагнул на лисью тропу. Дэзерту пришлось последовать за ним. Вскоре они оказались на перекрёстке трёх улиц. Здесь дороги образовывали шесть лучей, словно звёзды на резных джаэрубских орнаментах.
Вокруг поднимались двухэтажные дома с плоскими крышами. От окна к окну протянулись верёвки с бельём. Из-за ставен доносились детские голоса и плач. Какая-то женщина усталым голосом пела колыбельную.
Маленький вор и его преследователь застыли на противоположных сторонах улицы. Глаза старца злобно сверкали. Мальчишка будто окаменел, на лице его читался невообразимый ужас. Дженн отчётливо ощущал вибрацию враждебной магии. Малец был связан нитями витали, он оказался в западне.
– Проклятая мартышка! – прошипел колдун. – Ты посмел украсть мои деньги! Теперь я убью тебя!
– …Уважаемый, зачем же сразу убивать? – вмешался Дженн. – Вор пойман, вы можете забрать свой кошелёк, – юноша невольно нахмурился, когда взгляд старца метнулся к нему, словно ядовитая змея. – Не нужно устраивать смертоубийств. Вокруг же мирные люди… дети смотрят.
– …Дженн, осторожно! – раздался предупреждающий крик Дэзерта.
Из-за спины старика откуда ни возьмись появились два зверя – будто сплетённые из старой грязной шерсти собакоподобные твари. Они бросились на юношу, но демон преградил дорогу. Его кулаки с готовностью встретили их ощеренные морды. Клыки зверей впились в его плоть.
Боль и прыснувшая кровь лишь распалили демона. Он глубже продвинул им в глотки свои израненные кулаки и ухватил собак за их языки. Крепко сжав и хохоча как безумец, Дэзерт принялся крутить зверей вокруг себя. Твари даже не сумели взвизгнуть, расставаясь с жизнью…
Враждебная магия рассеялась, но в тот же миг колдун бросил в противника сеть, которой он сковал и маленького вора. Силач упал на землю, не в силах пошевелиться. А руки старца с молниеносной быстротой взмыли вверх. На его пальцах расцвело пламя. Ослепительный шар поднялся над остроконечной шапкой. Свет озарил желтоватое сморщенное лицо колдуна, его белую бороду, лизнул фасады домов, разлился по кварталу. Да так и застыл.
Внезапно стихли все звуки: писк крыс, лай собак, голоса и крики детей. Умолкла колыбельная песня. Остановилось едва заметное колебание висящего на верёвках белья. Вдалеке на ходу замерли прохожие. Затихло всё вокруг. А в прищуренных глаза колдуна отразилось недоумение.
– …Дженн, – прошептал Дэзерт, высвобождаясь от пут. – Что ты творишь?
– Я не могу допустить, чтобы пострадали невинные, – объяснил Дженн.
– Нельзя применять магию времени… – замотал головой демон. – Ты забыл, что говорила богиня Лианхо?
– Похоже, ты забыл, с кем разговариваешь? – надменно произнёс юноша. – Мудрец здесь я! И я посланник Судьи! Волею богов мне позволено уничтожать таких, как этот злодей… Это мой долг!
Дженн сжал кулаки и резко распрямил пальцы. Огненный шар ожил, взвыл и опустился на собственного творца. Могучее почти белое пламя объяло силуэт старца. За долю мига оно пожрало и его колпак, и парчовый кафтан, и его самого. Колдун истошно взвизгнул и умолк.
Течение времени вновь обрело свой ход. Пламя исчезло. Отвратительно смердя зажаренным гнилым мясом, рухнул на землю обгоревший труп. Жалобно звякнули потемневшие от жара медные лампы, висевшие у него на поясе.
Маленький вор вскрикнул и закрыл лицо руками.
– Тебе больше ничто не угрожает, – Дженн приблизился к мальчику и легонько подтолкнул его вперёд. – Но нам лучше побыстрее уйти отсюда, пока не подоспела городская стража.
Юноша укрыл труп колдуна в тени, подальше от глаз случайных прохожих, местных жителей и стражи. Городские падальщики должны были доглодать его останки и растащить кости по норам.
– Благодарю тебя, добрый господин, – через некоторое время произнёс вор. – Если бы я знал, что благородный старец окажется мерзким гулем, не стал бы связываться…
Мальчик пытался храбриться, но голос у него был тихий и тоненький, как у девочки. Путники ушли на достаточное расстояние от злосчастного перекрёстка, и всё же страх неохотно отпускал мальчугана. Запах гари пристал к одежде, навязчиво напоминая о случившемся.
Даже Дэзерт беспокойно морщил нос и хмурился. Дженн беззвучно усмехнулся. Если раньше Лион Великолепный напоминал повадками холёного кота, изредка впадающего в бешенство, то теперь он больше походил на уставшего бродячего пса.
Впрочем, они давно были в пути и оба устали. Время не ждало. Чем больше его путники проводили здесь и сейчас, тем опаснее становилось их будущее.
– Я обязан тебе жизнью и хотел бы отплатить, господин… – уже смелее проговорил вор. – В праздник Азрэка бог подарил мне удачу, и сегодня мне повезло… Хочешь, я отдам тебе часть добычи?
– Дитя, ты напомнил моему господину о его истинной природе, так что можешь считать свой долг оплаченным, – пошутил демон и тут же охнул, легонько получив под рёбра острым локтём.
Мальчик бросил на спутников недоумённый взгляд.
– …Я хочу знать, откуда простому вору известны теневые тропы? – сменил тему Дженн, изобразив строгость.
– Теневые тропы? – озадаченно прошептал вор.
– Теневые, лисьи, тайные… – добавил Дженн. – Пути, по которым ты убегал от колдуна.
– Дрёмные тропинки? – серые глаза вора заискрились восторгом. – Тебе они тоже известны?
Дженн кивнул.
– Почему ты называешь их дрёмными?
– Ну… – мальчик замялся, раздумывая, как лучше объяснить очевидное. – Когда ступаешь на дрёмную тропинку, всё вокруг становится таким размытым и вязким, будто идёшь во сне… И, как во сне, любые дороги становятся короче. Родители называют их дорогами сна, а я – дрёмными.
– Откуда у вас это знание? – повторил вопрос юноша. – Мои учителя-звери доверяли его лишь избранным…
– Ты видел учителей! – воскликнул мальчик. – Азрэк благословил тебя своей милостью… Я точно не знаю, господин. Меня всему обучил отец, отца – дед, того – прадед… Прапрадед рассказывал, что жил в лесных горах Сурам и общался с полубогами.
– А давно ли твой род промышляет в Алриасе? – поинтересовался Дженн.
– Я родился здесь, – кивнул мальчик. – Мой отец родился здесь, и мой дед, и мой прадед…
– Ну, ясно, ясно… – прервал его демон.
– И что же твой прапрадед? – продолжил Дженн, снова стукнув своего спутника. – Он принадлежал к клану сумеречных лис?
– К клану обыкновенных воров, – вставил Дэзерт, снова получив тычок. – Ох…
– …Это тайна, которую я не имею права раскрывать, – пожаловался мальчик. – Но раз уж ты, благородный господин, назвал свою плату за моё спасение, разреши пригласить тебя в гости. Моя матушка готовит восхитительные миндальные пирожные и халву…
– О-о, пригласили дракона в сокровищницу, – рассмеялся Дэзерт, хлопнув Дженн по спине.
На этот раз юноша только улыбнулся шутке своего спутника и кивнул мальчику:
– Признаться, нам редко удаётся отдыхать не под открытым небом. И мы рады твоему приглашению.
– …А мой дед сможет ответить на твой вопрос, господин, – весело добавил вор.
– Можешь называть меня Дженн… – представился юноша. – Мой спутник – Дэз.
– У тебя тоже нет волос, – уважительно посмотрел на демона маленький вор. – Ты похож на большого людка!
– Все мои волосы выпали от тяжёлой работы на этого «Мудреца», – хохотнул Дэзерт.
– А ты колдун? – вдруг спросил мальчик, глянув на юношу. – Или даже… джинн? Только джинн мог одолеть того колдуна!
– Я странник, – пояснил Дженн. – Я хожу по миру и собираю сказки, легенды, знания, в том числе и волшебные.
– Большая честь познакомиться с вами обоими, – негромко ответил мальчик, опустив глаза. – Меня зовут Тикка… Тикка Быстроногая.
– О, ещё одна актриса, – хохотнул демон.
– Не бойся, Тикка, – произнёс Дженн, глядя в удивлённые глаза девочки. – Я сразу понял, кто ты. Я умею хранить тайны, но надеюсь на взаимность. Понимаешь, мне нередко приходится менять свой облик.
– Разумеется, госпожа… господин, – прошептала Тикка. – …Путь до моего дома неблизкий. Умоляю, поведай о ваших приключениях! Из-за проклятых кочевников я не могу и шагу сделать за стены города, а общаюсь с такими же маленькими людьми, как сама… Расскажи, что есть на свете? Где вы были? Кого встречали?
– Что ж, это можно, – улыбнулся Дженн. – Пожалуй, я расскажу тебе об одном мальчике по имени Таймани Каменные Руки, которого я встретил в Добуре, недалеко от гор Ибу. Он тоже мало что видел в своей жизни, потому что жизнь его ему не принадлежала. Таймани рано потерял родителей, и единственным его другом был буйвол. Вместе они целыми днями трудились на полях своего жадного господина. Они возделывали фасоль и кукурузу, которой любили лакомиться не только господа, но и местные олени… Надсмотрщики отгоняли диких животных. Но вот однажды к полю, на котором работал Таймани, пришёл необыкновенный олень… Должен я тебе сообщить, что рога его были голубые, словно небеса, а шкура переливалась чистейшим золотом! И, конечно же, узнав об этом, жадный господин, которому служил Таймани, решил поймать волшебного зверя…
* * *
Светало, а вместе с тем в Алриасе затихал и шум праздника. Засыпали утомлённые весельем алриасские мужи: кто дома, кто в гостях, а кто и на улице. В тенях на перекрестье трёх улиц воцарилось безмолвие. Ребёнок, наконец убаюканный матерью, перестал плакать и уснул в своей колыбельке.
И только крысы, осмелев, выползали из своих нор. Серые искатели объедков знали, что в ночи праздников лучше не показывать носа, ну а после им будет чем поживиться. Кое-кому из крыс повезло найти обгоревшие останки человека. Однако приступить к пиру им не пришлось. Грызуны в страхе прыснули в стороны.
Обугленный труп вдруг зашевелился. Заскребли по земле кости пальцев. Из опалённой груди колдуна вырвался стон. Череп его затрясся, дрожь прокатилась дальше: по плечам и по спине, вдоль рук и ног. Чёрная плоть начала обваливаться, на оголившихся костях появились белые сухожилия и красное мясо.
Сморщенная, как сушёный инжир, кожа стремительно расползалась по телу старика. Пустые костные впадины на его лице заполнили глазные яблоки. Клацнули жёлтые зубы. Через некоторое время содрогающийся от боли колдун уже сумел подняться на ноги. Со злобой он поглядел в том направлении, куда вели следы его обидчика.
– Дже-енн… – прошипел старик. – Джи-инн…
Жалобно звякнули висящие у него на поясе масляные лампы. Могло показаться, что за их медной мелодией раздаются далёкие голоса. Если прислушаться, можно было различить проклятия, вопли, крики о помощи.
Колдун положил на одну из ламп трясущиеся старческие пальцы и оскалил гнилые зубы, которые не могло поправить ни одно известное заклятье.
– Тише, тише… Обещаю, совсем скоро у вас появится новый собеседник…
