Евгения Кирова
Без тени сомнения
– Нет, а зачем мне нужен психолог?
– Не знаю, может, тебе нужна была помощь, как обычно выбираются из таких ситуаций.
– Ты про что говоришь? – она непонимающе смотрит на меня. У меня в голове появляются смутные подозрения. Я внимательно смотрю на нее. До Нади, наконец, доходит, про что я спрашиваю.
– А, ты об этом. Да, я очень тяжело выходила из этого состояния, у меня даже была депрессия, – она делает скорбное выражение лица. Но уже поздно. Я перевожу тему, а сам жду, что она побыстрее доест, чтобы позвонить Макарову.
Через полчаса Надя все таки доедает свой десерт, как можно есть такое маленькое пирожное столько времени? Я отвожу ее домой и быстро прощаюсь. Как только за ней закрывается дверь, я набираю Олегу.
– Гордей, привет. Ты в Москве?
– Нет, Олег. Я задам тебе один вопрос и хочу, чтобы ты честно на него ответил. Если у тебя еще остались человеческие качества, скажи мне, зачем ты соврал, что изнасиловал Надю?
– А как ты узнал? – значит, я не ошибся. У меня в голове столько мыслей, я готов тут же бежать к Кате, чтобы все рассказать ей. – Она сама попросила меня. Хотела поссорить вас.
– А ты, как послушный мальчик согласился?
– Ну да, я думал будет весело, мы сможем затусить с тобой. Кто же знал, что ты стал таким тухлым?
– Макаров, тебе просто стало скучно и поэтому ты решил разрушить мою жизнь? Ты превзошел самого себя. Я сейчас пришлю тебе Катин номер, ты позвонишь ей и все расскажешь.
– И что тебе это даст? Она простит тебя и вернется? – я обдумываю слова Олега, понимаю, что он прав. Ничего уже не вернуть назад.
– Нет, – я отвечаю на эти вопросы самому себе. Даже если она не вернется ко мне, я хочу, чтобы она узнала, что я не виноват.
– Тогда зачем тебе это нужно?
– Хочу, чтобы она знала правду.
– Ладно, Гордей, по старой дружбе я сделаю, как ты просишь. Пиши номер.
Глава 26.
Дима ушёл. Мы с Морозовым молча стоим у подъезда, он смотрит на меня с ожиданием.
– Спасибо, Паша. И прости за то, что использовала тебя.
– Катя, я все понимаю. Мне даже жалко Диму. Что он такого сделал, почему ты так с ним поступаешь? Думаю, ты не скажешь. Не похоже, чтобы он мог тебе изменить, значит, причина в другом.
– Не скажу, – я смотрю туда, где еще минуту назад стоял Дима. Я иду домой, интересно, где сейчас Надя. Она оказывается дома, лежит на кровати с книжкой. Я хочу спросить ее, о чем она разговаривала с моим бывшим парнем, но, собственно, какая теперь мне разница. Я иду к себе в комнату и ложусь спать.
***
Первое время я боюсь ходить в институт, чтобы не встретиться там с Димой. Но когда он несколько недель там не появляется, мои страхи уходят. Видимо, он оформил себе свободное посещение, и раньше сессии не появится. Неожиданно мы с Пашей начинаем снова дружить, как в школе. Для меня это просто спокойная дружба, которая позволяет мне на некоторое время забыться. Я даже делюсь с ним своими семейными проблемами. Папа уже неделю как официально безработный, и теперь финансовые вопросы будут стоять более остро.
– Романова, ты раньше не могла сказать? – Морозов подвез меня после лекций до дома. – Я поговорю с отцом, уверен, вакансии найдутся.
– Паша, я была бы тебе очень благодарна. В его возрасте уже очень сложно куда-то устроиться.
– Будешь должна, – я сразу же напрягаюсь.
– Расслабься, напишешь за меня пару курсовых, и все.
– Ладно, это я точно смогу сделать.
Морозов, и правда помогает, папу берут на работу в наш местный водоканал, даже с более высоким окладом, чем на предыдущем месте работы. Сразу же на следующий день мне звонит Светлана Витальевна:
– Катя, здравствуй. Ничего, что так поздно?
– Здравствуйте, Светлана Витальевна. Что-то случилось?
– У нас на юридической кафедре увольняется методист. Так неожиданно, одним днем ушла. Я вспомнила про тебя, что ты ищешь работу. Ты могла бы ходить на пары, а после учебы работать. Что скажешь?
– Это просто отличные новости. Я с удовольствием, – я знаю, что зарплаты там небольшие, но это отличная возможность занять свое время и голову. Меня даже не пугает, что это Димина кафедра, вряд ли он вообще знает, где находится деканат, с учетом его посещений.
Вторым моим новым другом в эти дни становится Маруся. Она мне нравится своей непосредственностью и открытостью. О Диме мы не говорим совсем. Иногда я ловлю себя на мысли, что очень хочу ее спросить о нем, но не могу. Однажды, она все таки первая начинает этот разговор.
– Катя, только не кидай в меня ничем тяжелым, но мне кажется, что Дима не изменял тебе, – мы сидим в нашем студенческом кафе втроем: я, Маруся и Маша. После того, как Полина начала встречаться с Сашей Муравьевым мы видимся не часто.
– Почему ты так думаешь?
– Я вижу, каким он стал. Это теперь совершенно другой человек. Он даже бросил курить. Понимаю, это может ни о чем не говорить, но я верю ему.
– Маруся, это все равно ничего не меняет, – мое сердце рвется на части от воспоминания событий тех дней. – Даже если у них ничего не было, мы все равно не сможем быть вместе.
– Я почему-то тоже не верю, что он мог тебе изменить. Он был так влюблен в тебя, – Иванова тоже становится на защиту Гордеева.
– Вы специально договорились? – я горько усмехаюсь.
– Нет, но если есть хотя бы малюсенький шанс, подумай, пожалуйста, – просит Димина сестра.
***
С того разговора проходит несколько недель, а он до сих пор не выходит у меня из головы. Я иду домой с работы и замечаю салон красоты на своем пути. Кажется смена прически, это то, что мне сейчас нужно. Или нет? Я загадываю про себя, что если не будет мест, то я сразу же уйду.
– Вы знаете, только что отменилась запись, так что мастер вас сейчас примет, – говорит мне администратор. Видимо это судьба, я смело сажусь в кресло.
– Что хотите сделать? – спрашивает парикмахер.
– Давайте каре, – я с тоской смотрю на свои длинные, почти до пояса, волосы. Если изменяться, то кардинально.
Я захожу в квартиру и замечаю, что Надя куда-то собирается.
– Куда идешь? – спрашиваю у сестры.
– На свидание, – она красит губы красной помадой. – У тебя новая прическа. Тебе очень идет.
– Спасибо. А с кем, если не секрет? – мне любопытно.
– Пока секрет. Если все получится, ты первая об этом узнаешь.
– Ладно, я буду ждать твоего рассказа, – я ухожу к себе в комнату, выбираю книжку и сажусь на подоконник, чтобы почитать. В детстве я очень любила читать, сидя на окне. И хоть я уже выросла, но привычка осталась. Книжка не очень интересная и я начинаю отвлекаться и смотреть в окно. Вижу, как Надя выходит из подъезда и идет в сторону красной машины, она кажется мне очень знакомой. У меня хорошее зрение, но я не рассмотреть номера я не могу. Этого просто не может быть. Это похожая машина, и там сидит другой парень. Не может Дима встречаться с моей сестрой. Хотя, что ему мешает это сделать? Мы расстались, он абсолютно свободен. Весь оставшийся вечер я не нахожу себе места, не отхожу от окна ни на шаг, боюсь пропустить Надино возвращение.
Когда машина подъезжает к дому, я уже вся извелась. В этот раз она останавливается ближе, и я вижу знакомый номерной знак. Я понимаю, кто сидит за рулем и почему Надя была такой довольной. Она добилась того, чего хотела, а хотела она моего парня. Я знала, что мне будет больно, если я увижу его с другой. Но то, что это будет моя сестра, не могла даже представить.
Надя довольная заходит в квартиру, я выхожу к ней на встречу.
– Как свидание? – горло першит от слез.
– Отлично. Ты даже себе не представляешь, в каком ресторане мы были. Завтра расскажу девчонкам, они обзавидуются.
– Ты не расскажешь, с кем ты была? – я жду, что она ответит.
– Пока не могу, я же говорила. Мы просто сходили на одно свидание. Это еще ничего не значит. – Надя закрывается у себя в комнате. Раньше каждое свое свидание она обсуждала со мной по много раз, пересказывала каждую деталь и ждала моего совета. А теперь ей не нужен мой совет, ведь это мой бывший парень, которого, не смотря на то, что было, я все еще люблю.
Я умываюсь и готовлюсь к очередной бессонной ночи, когда раздается звонок с незнакомого номера.
– Алло.
– Катя, привет. Узнаешь? – голос мужской и очень наглый.
– Нет.
– Это Олег, помнишь мы как-то встречались на праздниках, – перед глазами встает его лицо.
– Не хочу, но помню. Что тебе надо?
– Хочу рассказать тебе кое-что о твоей сестре.
– Что тебе от нее надо? Она и так пострадала из-за тебя.
– Вот именно это я и хочу сказать. Ничего у нас не было. Мы все придумали, вернее сестренка твоя и придумала.
– Ты врешь. Зачем ей придумывать? – я прокручиваю в голове тот вечер и следующий день.
– А вот и нет. Думаю, что вы никому не рассказали, она очень тебя попросила об этом. Догадайся почему, потому, что не было ничего.
– Допустим, ты не врешь. Но зачем ты рассказываешь об этом сейчас.
– Дима попросил, он хотел, чтобы ты знала правду. Я свое дело сделал, так что пока.
Меня словно ударили по голове. Я не понимаю, как Надя могла поступить так подло. И, главное, за что она так со мной?
– Надя, зачем ты обманула меня? – я захожу к ней в комнату, еле сдерживаю себя, чтобы не ударить ее.
– О чем ты? – она лежит на кровати с телефоном.
– О твоем вранье, что Олег изнасиловал тебя.
– Я не обманывала тебя, это правда. Почему ты мне не веришь? – она делает грустное лицо и готовится заплакать.
– Можешь даже не притворяться. Меня не трогают твои лживые слезы.
– Катюша, какая муха тебя укусила? Столько времени уже прошло, почему ты именно сейчас решила обвинить меня? Зачем мне тебе врать.
– Ладно. Значит, ты говоришь правду. Тогда, думаю, мама с папой должны узнать, что случилось с их дочкой, – я направляюсь прямиком к родителям.
– Подожди, ты же обещала ничего не говорить, – Надя бежит за мной.
– У тебя есть минута, чтобы сделать выбор. Или ты говоришь мне все, как было, или я иду к маме.
– Ой, ладно. Мы все придумали с Олегом. Он меня попросил об этом сам, – она встает в позу, сложив руки на груди. На лице не видно ни вины, ни сожаления.
– Я снова тебе не верю, – я смотрю на свою младшую сестру и удивляюсь ее наглости и подлости. Не знаю, что должно произойти, чтобы мы вновь стали сестрами.
– Ну и как хочешь.
– Скажи мне одно. Почему ты так поступаешь со мной? Мы же сестры, были ими совсем недавно, дружили, обменивались секретами, – сама не замечаю, как слезы текут из глаз.
– Не знаю, просто мне надоело быть в твоей тени, – Надя пожимает плечами, как будто мы обсуждаем фильм, а не нашу жизнь.
– Неужели ты думаешь, что твои действия приведут тебя к чему-то хорошему? Или что Дима начнёт с тобой встречаться?
– Так вот, знай, что твой Дима времени зря не теряет. Он все это время писал мне сообщения, могу даже показать нашу переписку, – Надя чувствует себя победителем и возвращается на кровать.
– И ты даже сходила с ним на свидание?
– Ты подсматривала? – она приподнимает бровь, изображая удивление.
– Нет, случайно увидела.
– Вот и не завидуй мне. Ты сама упустила своего парня. Я себе такого не позволю, – мне хочется расхохотаться. Какой же она все еще глупый и наивный ребенок. Не знаю, зачем Дима ездил с ней на свидание, но уж точно не из желания встречаться с ней. По крайней мере мне очень хочется быть в этом уверенной.
Глава 27
"Сделал, как ты просил. Целую, не скучай. Олег". – Макаров присылает мне сообщение. Придурок, даже сейчас он не может обойтись без своего тупого юмора.
Всю ночь я не могу уснуть, постоянно проверяю телефон. Мне кажется, что вот сейчас раздастся звонок или придет сообщение от Кати. Но телефон предательски молчит. Только под утро мне удается заснуть.
Катя так и не позвонила мне, вместо нее это делает Надя.
– Привет. Как дела? – она мило щебечет в трубку.
– Что ты хотела? – я знаю, что говорю грубо, но по-другому не могу.
– Дима, почему ты такой грубый? Мы же так здорово вчера пообщались.
– Надя, лучше бы ты научилась не врать и не притворяться обиженной, – она молчит.
– Прости меня, я только хотела, чтобы ты меня заметил.
– Я всегда тебя замечал, просто не так, как бы тебе хотелось. А теперь я постараюсь никогда больше тебя не замечать. Можно тебя попросить, не звони мне больше, – с этими словами я кладу трубку. После ее поступка мне хотелось разорвать ее, не знаю, как я сдержал себя. С такими родственниками, как Надя, и враги не нужны. Представляю какого сейчас Кате.
***
На работу я прихожу в плохом настроении, чего не скажешь о моем отце. Он, наоборот, выглядит очень счастливым.
– Папа, ты выглядишь очень довольным, – я захожу к нему в кабинет.
– Закрой дверь, – я выполняю его просьбу.
– Сынок, ты первый человек, кому я скажу эту новость. У нас со Светланой будет ребенок, – хорошо, что я уже успел сесть на стул. Я прикидываю их возраст, родителями они будут явно не молодыми. Мысль о том, что у меня появится брат или сестра, кажется мне инородной.
– Поздравляю, – я говорю это раньше, чем успеваю разобраться в своих чувствах. – Я рад за вас.
Он смотрит на меня, как будто видит впервые. А что мне нужно было ему сказать? Тем более, что это его жизнь и его ответственность. За все это время я уже успел понять, как непросто ему дается его дело. Да, и старой злости на него уже нет. Все, что раньше имело значение, теперь стало не важным.
– Дима, я был так себе отцом, ты знаешь. Если бы я мог вернуть все назад и поменять наши отношения.
– Папа, я знаю, можешь уже не повторяться. У тебя сейчас появился шанс с новым ребенком стать другим. Я очень надеюсь, что ты его используешь.
– Спасибо, – я собираюсь уходить.
– Дима, хочу сказать тебе, что у тебя тоже есть выбор. Я вижу, как тебе тяжело здесь находиться. Если хочешь, ты можешь вернуться в Москву. Мы все тебя поймем.
– Спасибо, папа. Я подумаю.
Я иду на свое рабочее место. Вот это новости, прямо с утра. Интересно, а Маруся уже знает? Подожду, пока она сама мне позвонит. Меня сейчас больше волнует вопрос моей свободы. С одной стороны, я уже привык ко всему здесь: городу, квартире, работе. С другой стороны, я смогу вернуться в свою старую жизнь, институт, дом, где мы с мамой жили. Но там не будет Кати. Хотя, ее и так уже нет в моей жизни. Возможно, в Москве я смогу освободиться и забыть ее. Но пока что меня ждет работа.
Несколько дней я обдумываю различные варианты своего дальнейшего будущего. Сессия на носу, до нового года начнутся зачеты, а после экзамены. Если я заберу документы сейчас, то еще успею сдать сессию в Московском институте, чтобы потом не пришлось пересдавать разницу в предметах.
***
– Ты окончательно все решил? – спрашивает меня Маруся. Мы сидим на кухне, а Светлана готовит для нас завтрак. Как всегда выглядит она безупречно, несмотря на свое плохое самочувствие.
– Да.
– Ладно, если так будет лучше для тебя, но я буду надеяться, что ты еще передумаешь.
– Мы все будем надеяться, – говорит мачеха. – Димочка, я бывала иногда не права, но я вижу, как ты поменялся в лучшую сторону, вижу, как Сережа становится другим, более внимательным.
– И ты меня прости за мое поведение, я был не прав, – я давно собирался извиниться перед Светланой за все свои выходки. Настало время это сделать.
– Слушайте, ну я сейчас заплачу. Такие вы милые, – Маруся вставляет свои пять копеек. Она уходит собирать вещи, и мы с мачехой остаемся наедине.
– Когда вы с Катей начали встречаться, мне казалось, что вы не пара друг другу. Она такая положительная и умная девочка, а ты наоборот, ты меня, конечно, прости, проблемный мальчик. Я сказала ей, что вы не пара. Хочу, чтобы ты знал.
– Я знаю. Она сказала мне, – Светлана смотрит на меня с удивлением.
– И ты не злишься?
– Нет. Ты же была права. Единственный человек, на кого я должен злиться это я сам.
– Дима, ты идешь? – Маруся заглядывает на кухню. Я обещал подвезти ее перед тем, как поеду в институт за своими документами.
***
Я захожу в деканат и первое, что бросается мне в глаза, это грубые ботинки на стремянке. Я поднимаю голову выше, тонкие женские ноги в джинсах, красная рубашка в клетку и светлые волосы в каре. Девушка поворачивает голову, это Катя. От неожиданности она делает шаг назад и падет со стремянки, я успеваю подхватить ее и поставить на ноги. Только руки убрать забываю, я вдыхаю такой знакомый аромат, не могу отпустить, мне нужно еще немного времени. Кажется, и она не торопится.
– Что ты здесь делаешь? – она первая отстраняется. Ей очень идет ее новая прическа.
– Хочу забрать свои документы.
– Зачем?
– Я уезжаю, – мне становится горько от этих слов.
– Ты говорил с деканом?
– А нужно?
– Обязательно.
– Хорошо, поговорю.
– Я запишу тебя к нему на встречу, – она подходит к столу и наклоняется к ежедневнику. Я вижу, как из рубашки свисает мой кулон. Она до сих пор его носит.
– На этой неделе его нет, он болеет, а следующее свободное окно через неделю.
– Это слишком долго. Я должен уехать раньше.
– Подождешь, ничего с тобой не случится.
– Давай я сам решу, ждать мне или нет.
– Давай ты тогда выйдешь за дверь, – мы меряем друг друга взглядами. Все как раньше, но только по-другому. Я больше не люблю ее, моя любовь прошла, она вышла на новый уровень, теперь я не могу жить без нее. Я понимаю это, преодолеваю комнату за три шага и целую ее. Она даже не сопротивляется, становится мягкой и нежной. Катины руки у меня на лице, потом на шее, на плечах. Я сажаю ее на стол и раздвигаю ей ноги. Мы целуемся, как сумасшедшие пока нас не прерывает стук в дверь. Катя отталкивает меня и быстро поправляет рубашку.
– Уходи, – она строго смотрит на меня. Я выхожу из деканата, за дверью стоит парочка первокурсников. Смеряю их ненавидящим взглядом, как не вовремя они появились.
Выхожу на улицу, по старой привычке ищу сигареты, которые больше не ношу. Холодный воздух здорово прочищает мозги. Неужели я думал, что смогу забыть ее, или, что буду смотреть, как она устраивает свою личную жизнь с другим? Это глупо и сейчас я четко осознаю это.
Наверное, пора сходить на лекции, как долго я там не был. И ещё столько же не ходил бы. Не столько лекции, сколько Павел Морозов интересует меня. Я не успеваю вызвать его на разговор, приходится сидеть целую пару и слушать преподавателя. Как только лектор делает перерыв, я сразу иду к Морозову.
– Есть разговор. Пойдем, выйдем.
– И тебе привет, – он ведет себя в своей привычной бесячей манере.
– Что у вас с Катей? – спрашиваю его, как только мы выходим из аудитории.
– А вот это не твое дело.
– Мое, Паша, еще как мое, – он внимательно смотрит на меня.
– Смотрю на тебя и вижу, как-то ты прямо духом воскрес, видимо рассчитываешь вымолить у Кати прощение. Так и быть, я теперь добрый, скажу тебе. Мы просто друзья и все, – я выдыхаю. Жизнь определенно налаживается.
Глава 28
После работы я иду домой на негнущихся ногах. Что только что произошло? Дима появился в деканате, из-за него я чуть не упала, а закончилось все нашим поцелуем. Причем, если бы студенты с первого курса не постучались в дверь, я не знаю, что было бы дальше. Кажется, у меня отказал мозг. Это неправильно. Я понимаю, что Надя нас всех обманула, но ведь это не Надя отвела его за ручку в ту квартиру и уложила в постель к той рыжей девушке. Несмотря на обиду и злость на Диму, я чувствую грусть из-за его отъезда. Если он пришел забрать документы, значит, настроен уехать. Раньше мы могли случайно где-то встретиться, а если он уедет, то я больше никогда не увижу его. Мое глупое сердце, почему ты не отпускаешь его?
После нашего последнего разговора с Надей мы перестаем с ней общаться. Для меня ее нет, если она заходит на кухню, я сразу же ухожу в другую комнату. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее за тот поступок. Я ведь была готова для нее на многое, искала деньги ей на учебу, помогала во всем, рассталась со своим парнем ради нее. Мама замечает нашу отстраненность и пытается выяснить причину.
– Мама, Надя поступила некрасиво по отношению ко мне, и я не хочу с ней общаться.
– Катюша, но вы же сестры.
– Вот именно поэтому, если бы она не была моей сестрой, я не знаю, что я бы с ней сделала, – мама на некоторое время отстает от меня, а потом снова возвращается с подобным разговором.
– Катя, ты же старшая сестра. Подойди первая и помирись.
– А я не хочу с ней мириться?
– Да что такого она сделала?
– Она соврала мне, и не только мне. Пыталась своей ложью отбить у меня парня, – я перечисляю все Надины ошибки, без подробностей.
– Ей нравился Дима? – мама делает удивлённые глаза.
– Мама, я слышала ваш разговор с Надей. Можешь не притворяться.
– Прости меня, не казалось, что это детская прихоть.
– Как видишь нет. И не надо говорить, что я старше и должна уступить. Ты всегда так говорила, а я всегда устапала. Но сейчас не тот случай.
– Катя, ты права. Я попробую ещё раз поговорить с ней.
***
Начинается зачетная неделя, Дима больше не появлялся в деканате. Несколько раз я уже проверяла документы, чтобы убедиться, что он все еще числится в институте. Вдруг он как-то смог отчислиться с помощью Светланы Витальевны. Подойти к ней и спросить я не решаюсь, не знаю, как она расценит мои вопросы.
– Катя, там проблемы с замком в триста первой аудитории, – Василий Петрович заходит к нам в деканат.
– Я поняла, вызовем мастера.
– Спасибо. И поторопись, а то сегодня уже студенты случайно закрылись там.
Я собираюсь набрать нашему завхозу, чтобы тот прислал мастера, но меня отвлекают студенты второго курса.
***
Из-за совещания в деканате я не успела сдать зачет. И первый раз я иду на пересдачу, хотя раньше я всегда сдавала все в первых рядах. Захожу в кабинет к методистам, нужно забрать ведомость.
– Таня, привет. Распечатаешь ведомость на зачет по кредитам?
– Привет. Я уже распечатала. Возьми на принтере, вас несколько групп, заберешь на всех?
– Конечно, – я беру ведомости и иду в аудиторию. Здесь никого, преподаватель еще не пришел. А вот почему я одна из студентов? Я смотрю в распечатки и вижу свою фамилию и Егорова, самого заядлого прогульщика и пофигиста. А вот во второй ведомости фамилия только одна и она слишком хорошо мне знакома. Хлопает дверь, я поднимаю глаза. Вот и он.
– Прекрасно. Препода еще нет, я подожду в коридоре, – я собираюсь выйти, но Дима перехватывает меня за руку. Мое лицо оказывается в опасной близости от его.
– И тебе привет. Можешь остаться, я тебя не съем, – он и не думает меня отпускать, только смотрит на меня, не спуская глаз.
– Мне нужно выйти, – я все таки вырываюсь, но он оказывается быстрее меня и захлопывает дверь прямо у меня перед носом. А ведь именно в этой аудитории проблемы с замком. Я вспоминаю, что так и не вызвала мастера. Я дергаю за ручку, ничего. Мы с Димой заперты в одной комнате. Сама виновата.
– Чудесно.
– Я тоже так думаю, – он нависает надо мной.
– Я не то имела в виду. Ты вообще последний человек, с кем я бы хотела оказаться в одной комнате.
– Катя, может, хватит играть в кошки-мышки. Я же вижу, что ты все еще любишь меня.
– И как ты это увидел?
– По твоему поцелую в деканате, – я снова вспоминаю его, предательское тело выдало меня с головой.
– Ты же хотел забрать документы и уехать. Почему ты еще здесь?
– Я передумал, – я, оказываюсь, прижата к двери. Он тянется, чтобы поцеловать меня, но я подныриваю к нему под руку и отхожу на безопасное расстояние.
– Ну и зря. Москва уже ждет тебя. Уезжай быстрее.
– Катя, ты же знаешь, про то, что Надя с Олегом придумали ту историю. Почему ты до сих пор винишь меня?
– Знаю. А то, как ты оказался в постели с какой-то наркоманкой, тоже они договорились и организовали?
– Нет. Это организовал я, по своей глупости. У нас ничего не было, я уже говорил тебе.
– Даже если не было, что под очень большим вопросом. Почему я должна искать тебя по всем непонятным квартирам? Я не хочу этого. Не хочу таких отношений. Постоянные проблемы, какие-то непонятные друзья.
– Я обещаю тебе, что такого больше не повторится. Твоя сестра как бы тоже не ангел, – он облокачивается на закрытую дверь спиной.
– Подловил, – про Надю он прав. Я абсолютно уверена, что это была её идея. – А куда тогда вы ездили вместе с ней?
– Я хотел просто позлить тебя. Вообще, я и сам не знаю, зачем это сделал. Но именно тогда я и понял, что она говорит неправду. А Олег уже позже подтвердил это. Катя, я больше не собираюсь тебя обманывать.
– Конечно, у меня и сомнений в этом нет, – я сажусь на парту. Как мне хочется в это верить, если бы он только знал. Дима подходит ко мне, я слишком поздно понимаю это и не успеваю убежать. Он пытается меня обнять, но я так просто не дамся. Чем больше я сопротивляюсь, тем крепче он меня обнимает.
– Посмотри на меня и скажи, что не любишь. Не надо врать мне про Пашу, что у вас с ним любовь и отношения. Я все знаю, Морозов и не скрывает правды.
– Вот предатель, – мог бы и предупредить меня о том, что сдал меня с потрохами.
– Спасибо ему, – он приподнимает мой подбородок и я смотрю ему прямо в глаза. Дима хочет поцеловать меня, и я уже не могу никак этому помешать, когда раздается щелчок и дверь открывается.
– Здравствуйте, – преподаватель заходит в аудиторию. – Вижу, вы уже готовы к зачету.
Я отхожу от Димы и сажусь за парту.
– Готовы. Я могу первой тянуть билет.
– Так, как я понимаю Романова и Гордеев пришли на пересдачу, а Егоров не явился. Что же, пересдачи я люблю.
Спустя час мы с Димой выходим из аудитории, оба не сдав простой зачет. Со мной такого никогда не было. Преподаватель будто издевался над нами и гонял по всем темам. И если я еще пыталась как-то отвечать, то Дима был совершенно спокоен и расслаблен. Казалось, что его совсем не волнует незачет.
Я стараюсь убежать от Гордеева, но идет за мной по пятам.
– Долго ты еще будешь преследовать меня?
– До тех пор, пока ты не согласишься, что мы созданы друг для друга.
– А если я никогда не соглашусь?
– Значит, я буду вечно преследовать тебя.
– Твой юмор не смешной, – я надеваю куртку и выхожу на улицу и спускаюсь по ступенькам. Тут идет сильный снег, и я не вижу, как наступаю на лед, а ботинки у меня скользкие, я уже готовлюсь встретиться с землей, но Дима подхватывает меня. А дальше происходит то, чего я так ждала и боялась. Его язык оказывается у меня во рту, здесь нет места нежным и ласковым поцелуям, только бешеные эмоции. Я цепляюсь за него, то ли, чтобы не упасть, но скорее всего, чтобы быть как можно ближе.
– Вы бы хоть до дома дошли, – преподаватель стоит над нами. Он ухмыляется. – Не забудьте подготовиться к пересдаче.
– Спасибо. Мы подготовимся. – Дима отвечает за нас двоих. Я настолько смущена, что не могу ничего ответить. Он проходит мимо и удаляется в сторону парковки. А мы возвращаемся к тому, на чем остановились, будто подростки. Я понимаю, что жутко соскучилась по нему. Мое сердце говорит, что любит, а голова подсовывает воспоминание Димы в спальне с другой.
Я пытаюсь отстраниться, он не выпускает.
– Да, отпусти ты меня, – у меня наконец-то получается вырваться. – Не делай больше так.
– Катя, почему? – он разочарованно смотрит на меня.
– Ты знаешь причину. Я не смогу тебя простить, извини. Я хотела бы, но не могу. Не могу забыть твою измену.
– Я же тебе говорил, что не было никакой измены.
– Я уже не могу верить твоим словам. Прости, но по-другому не получается.
В этот раз я уже готова к скользкому льду и поэтому у меня получается уйти и не упасть. Я иду не оборачиваясь. Голова начинает болеть, реакция на смену погоды. Еще этот дурацкий снег повалил так, будто в последний раз, кажется, начинается метель.
Я с трудом добираюсь до дома. В квартире тишина. Я иду на кухню и завариваю себе чай, грею руки о горячую чашку, мысленно все время прокручиваю наш поцелуй. Я всегда думала, что измену нельзя прощать и осуждала тех, кто прощал. Но сейчас я сама оказалась с такой ситуации, и не могу избавиться от этого наваждения.
Утром у меня начинается мигрень, я не могу оторвать голову от подушки. Мне срочно нужна таблетка, но сил встать нет.
– Мам, мама или папа. Кто есть дома? – я зову родителей. А в ответ тишина. Видимо они уже ушли на работу. Кое-как дотягиваюсь до телефона, чтобы посмотреть на часы. Десять часов. Только что начался зачет. Я сомневаюсь, что смогу попасть в институт, особенно без таблетки. Несколько лет назад у меня начались мигреневые боли, видимо предалось от бабушки, она так же мучилась с головой, поэтому у меня всегда есть чудесное средство в сумочке. А так, как в квартире я одна, то и искать лекарство мне придется самой. По стеночке я дохожу до коридора и нахожу свою сумку, приходится высыпать все на пол. Вот они. Теперь так же по стеночке захожу на кухню, чтобы запить лекарство водой. Скоро мне станет полегче, и я смогу собраться и поехать на зачет. Группа у нас большая, буду сдавать последняя.
Как ни странно, но таблетки почти не помогают, боль немного отступает, а вот слабость и тошнота нет. Давно не было такого сильного приступа. Времени у меня не так уж много, я пытаюсь потихоньку одеться. В висках стучит, когда я наклоняюсь, чтобы собрать обратно все вещи. Я надеваю куртку, и только тогда дверь Надиной комнаты открывается. Оказывается, она все это время была дома. Она знает о моих болях, но даже не вышла, чтобы помочь.
– Что, Катюша, плохо тебе? – как будто и не моя сестра говорит. Я молчу, пытаюсь натянуть ботинок. Она уходит к себе в комнату и закрывает дверь.
Я медленно иду в институт, в голове все расплывается. Осталось уже немного, я уговариваю саму себя. Ну, дойдешь ты, и что дальше? В таком состоянии я даже говорить не могу, не то, что сдавать зачет. Но я все равно продолжаю идти, надеясь, что таблетка все таки подействует и меня отпустит.
Я целый месяц ходила в институт и ни разу не встретилась с Гордеевым. А теперь мы встречаемся почти каждый день. Вот и сейчас я вижу, как он выходит из машины. Я стараюсь взять себя в руки, не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. А он будто и не видит и проходит мимо меня.
– Дима, – зову я слабым голосом, пока есть силы и понимаю, что отключаюсь.
Глава 29.
Уже второй раз я спасаю Катю от падения, первый раз на стремянке, и вот теперь на льду у входа в Институт. Она оказывается слишком близко, и я ничего не могу с собой поделать, целую ее. Я снова ощущаю ее духи, мои любимые. Это обычный аромат, оказывается, он есть у многих, я специально проверял, но именно на ней он чувствуется по-другому. Или мои гормоны играют со мной злую шутку. Я понимаю, что хочу эту девушку, еще сильнее, чем раньше. Она же, наоборот, начинает вырываться.
– Да, отпусти ты меня, – она отталкивает меня. – Не делай больше так.
– Катя, почему? – я не понимаю, что произошло с ней.
– Ты знаешь причину. Я не смогу тебя простить, извини. Я хотела бы, но не могу. Не могу забыть твою измену.
