Евгения Ивановна Хамуляк
Они написали убийство. Детектив про женскую дружбу
– Оль, ты б дослушала до конца детектив, а то спросят что к чему, а ты не в зуб ногой, – посоветовала Ольга, отправляясь домой к семье, пока подругу разрывали на части журналисты.
– Нормалёк, Головешка ты моя, не болей, езжай домой! Мамочка разберётся с этим сбродом, – сквозь зубы ответила Ольга и помахала подруге красивой ручкой с золотыми часами. И напрочь позабыв, что вообще-то тоже собиралась к Джефу на свидание, звезда детективного жанра продолжала рассказывать разнообразным папарацци о том, как сложно переживать творческие кризисы, особенно, если ты – просвещённый человек, сыроед, натуропат, йогиня и знаешь, к чему готовит тебя карма.
* * *
– Хельга Голяшкопф-Кюри – первая женщина, не побоявшаяся ответить на провокационные вопросы, которые бы поставили в тупик даже агентов спецслужб, умеющих контролировать сердце и пульс! – ведущему приходилось орать, потому что ни его громкий голос, ни микрофон не справлялись, пытаясь перекричать разбушевавшуюся публику, которая не могла сидеть на месте, после того, как прошла скандальная передача с участием шпионов, психологов и полиграфа, детектора лжи. – Браво современной женщине, сильной и прекрасной, талантливой и храброй, описавшей коварное убийство своего американского мужа, пригревшего русскую змею на груди. Варвара Кротько, она же Коварная Барби, поставила на место русскую мафию, своими ядовитыми щупальцами окутавшую нашу страну. Великая русская душа! Такую женщину, как и нашу страну, невозможно понять, их можно только любить! Аплодисменты Хельге Голяшкопф-Кюри, покорившей своей искренностью нашу студию и Россию! Недаром в вас текут браткие, славянские крови! Вы – наша богиня, Хельга! Вы наша икона!
Зал свистел, буйствовал, аплодировал стоя. Многие женщины даже плакали. Хельга улыбалась во все 32 зуба и в какой-то момент тоже пустила слезу.
Ольга, стоя за кулисами, была уверена, что слеза вышла настоящая. Подруга растворилась в любви публики и, похоже, нашла то, что искала.
– Я написала этот детектив для вас. Я хочу, чтобы в вашем сердце поселилась надежда и уверенность, что всё в ваших руках! Я люблю вас! – сказала она и закрыла рот красивой рукой, скрывая рыдания.
– Что ты там написала, коза? – первое, что спросила Ольга, когда нашла подругу в коридоре и чуть не накинулась на неё с кулаками. – Что это было?
– Как что? Детектив с убийством, – побледнела Оля-соавтор, пятясь назад.
– И кого ты там замочила, коварно и благородно одновременно? – прошипела Хельга, чуть не извергая огонь из розовых пухлых губ.
– Ты сказала: убей кого не жалко, – стала отбиваться соавтор. – Мы – свои люди, – Оля развела руками, показывая на себя, подругу и появившегося в коридоре Джефа с большим кофе и круассаном в руке, который ему вообще-то было запрещено есть, но зная, что жена занята, Джеф, похоже, решился на рецидив.
У Хельги заморгал глаз и никак не мог остановиться.
– Сегодня мы приглашены на ужин с Джефом, завтра он улетает. Я провожаю его и мчу к тебе. Ты мне подробно рассказываешь какие-такие коварные убийства запланировала твоя Барби, что теперь все думают, что я хочу убить мужа и лучшую подругу. То есть тебя! А я уже хочу! Уже мечтаю!!!
На слове «убить мужа» Джеф напрягся: кусок круассана застрял у него в горле, и он сильно закашлялся. Ольгам пришлось вдвоём стучать ему по спине и приводить его в чувства.
– Милый, не обращай внимание. Я тебе потом все объясню, – проговорила Ольга Кури, даже не поругав мужа за недозволительный пирожок – удар по поджелудочной, за которой Оля следила, как за писанной торбой.
Глава 3. Плохие предчувствия
Ольга Головёшкина вернулась домой с плохими предчувствиями. В ночь, когда гениальная писательница с американским мужем отправились на ужин, сразу три сумасшедшие, ужасные, коварные мыслишки атаковали её голову.
Первая. А что если она ошиблась с сюжетом? Как-то странно публика восприняла события в книге, тут же наложив выдуманную картинку на жизнь подруги, которая по описанию не походила на Варвару Кротько от слова «совсем». Ведь Варвара, хоть и числилась сотрудницей органов и даже обладала экстраординарным умом, знала важную информацию, могла сдать шишек из самого из оттуда, но при этом всем выглядела замухрышкой. Совпадения с Ольгой Головёшкиной начинались потом, когда героиня бежала в Америку. Америка – раз. Нашла приют у удачно вышедшей замуж за американского бизнесмена подруги. Это два. Потом, правда, прикокошила подругу, присвоила себе вдовца, коварно довела его до приступа диабета, накармливая сахаром по случаю и без.
– Слабая поджелудочная Джефа, – сквозь сон давала очную ставку Ольга, – и коварная смерть от диабета героя – ну… два с половиной с натяжкой, – вывела наконец она счёт совпадениям.
Далее шли чисто политические события, где из всех трех участников, только Джефа можно было кое-как с боку припёку отнести к политике.
Главы, где Варвара расквиталась с русской мафией, слив информацию новым правителям, которые ликвидировали её врагов, вообще являлись чистой выдумкой, а по-честному – следствием просмотра американских блокбастеров, где то и дело муссировалась эта тема.
– Ну где связь с Ольгой Голяшкиной-Кури? Нигде! – отвечала сама себе неспящая Ольга, кусая ногти. А всё же по спине гоняли нервные мурашки, предчувствующие беду, посеянную фантазией талантливой журналистки.
Вторая, коварная. Гениальный детектив, написанный Ольгой Головёшкиной, принёс подруге Ольге Голяшкиной славу чуть ли не с первых дней. А что бы было, если б сама Головёшкина заявилась к издателю Вадиму Жунину со своим произведением, слегка причехлившись в салоне? Ведь когда-то Олек не различали, думая, что те сёстры. Длинные ноги, тонкие талии, притягательные образы. Харизма пёрла, что называется, со всех концов, иногда вступая в соперничество. Только Голяшкина эту харизму увеличила до гротесных размеров, а Головёшкина сократила до минимума, облачив в спортивное трико.
Ольга вдруг вспомнила взгляды Жунина и Володи Анашкина, с наглой откровенностью или откровенной наглостью гулявшие по харизматическим впуклостям и выпуклостям подруги, и поняла простую вещь.
– А ведь вы правы, ребята, – сказала она вслух, глядя на спящего мужа. – Если оставить амбиции, претензии на талант и успех, в трико прекрасно можно прожить оставшиеся полвека. Но я-то хотела другого. И в лосинах с начесами Варвара Кротько вам не нужна. Вы желаете лицезреть секспапильную Барби? – Ольга наклонилась, чтоб услышать ответ, но услышала родное сопение. – Хорошо! Вы её получите!
Третья.
– Деньги-деньги, дребеденьги! – произнесла Оля и зло скрипнула зубами.
Триста тысяч, видевшиеся подарком небес на фундамент дома на Камчатке, казались крохами со стола в предвкушении невероятного успеха, к которому стремились обе Ольги. И ведь какой бы суперской продажницей ни была Голяшкина, без писательского таланта Головёшкиной, у которой в голове роились новые идеи про Барби, далеко не улетишь. Вадим тоже говорил: без продолжения не имеет смысла и начинать.
Ольга не спала всю ночь, отгоняя пороки жадности, зависти и злости от влияния на свою бессмертную душу.
И первое, что сделала, когда поутру отвела Витю в садик, это направилась в ближайший салон красоты и попросила сделать ей все процедуры по омолаживанию и прихорашиванию, что возможны в кратчайшие сроки на очень внушительную сумму.
Дальше события развивались стремительно. Однажды утром Ольги проснулись знаменитыми.
Глава 4. Однажды утром они проснулись знаменитыми…
Так же как и подруга, не спала всю ночь Хельга Голяшкопф-Кюри, у которой в голове, как на заевшей кинопленке, то и дело звучал голос слишком уж развесёлого ведущего, задававшего каверзные вопросы на миллион, который торчал у неё из сумочки в почтовом конверте, так и не вскрытом:
– Вы могли бы поступить, как ваша героиня?
– Вы – коварная женщина? Хуже или лучше, чем ваша героиня?
– Способны ли вы на убийство, как ваша героиня?
На все эти вопросы, естественно, ни о чем не догадывавшаяся Ольга Кури отвечала невпопопад: то «да», то «нет», как в голову взбредёт. Её больше волновал вопрос тренировки «взгляда хитрой волчицы», «затаившейся рыси», «мудрой совы», от которых в ответственные минуты, когда играла волнительная музыка, у многих сердце останавливалось… А её собственное сердце было спокойно, оно ведь не врало, говоря, что «да, коварна, не без того, но пойтить на убийство не могуть! Да, героиня хороша, но я-то лучше. Если надо и не такое отчебучу». Бывшие шпионы, опытные следователи, психологи, следившие за её реакциями, не могли сопоставить данные полиграфа и свои собственные наблюдения, разделившись по голосам: кто-то верил Варваре Кротько, кто-то совсем не доверял Барби. Под конец зал, ведущие, специалисты, машина признались, что встретили слишком “крепкий орешек”, потому преклоняются перед талантом и харизмой писательницы, явившей миру детектив с убийством.
Вместо утреннего будильника, который Ольга так и так не проспала бы, позвонил отец из Ставропольского края. По громкой связи было слышно, что собрался весь клан Голяшкиных, включая прадеда Тимофея, который выругивался на заднем фоне.
– Оля, что это было? – спросил ошарашенный отец. – Ты часом не рехнулась? Убить мужа и подругу? Давай ещё нас прикокни и забери дедовский дом и баню?!
Оля не знала, что ответить, потому что первое, что мечтала сделать, сбагрить мужа в самолёт и за те девять часов полета, пока он будет вне весомости, действительно убить Ольгу Головёшкину, а потом и себя за тот ужас, что они натворили, заигравшись в игру «королева мира».
– Пап, – собрав волю в кулак, сказала дочь Голяшкина, тренируя теперь не столько взгляд, сколько голос мудрой волчицы. – Я вам с мамой, ну и дедушкой Тимофеем, этот миллион хотела подарить… Я ведь ради вас всё это затеяла.
Гробовое молчание и обмен взглядами волков, тигров и прочих разнообразных мудрых представителей животного мира длился около минуты.
– Это у тебя пиар что ли такой?
– Пиар, папа, пиар! А как ты думал победить русскую мафию, что засела в телевизоре и пол твоей жизни глаза тебе мозолит? Огнём и мечом приходится прорываться. Они скандал – я два! И так до победного! С волками жить – по-волчьи выть!
Хельга Голяшкопф-Кюри была довольна собой, улыбка почти не дрогнула, пока Джефри уходил на посадку. И только дверь за ним закрылась, молодая женщина бегом побежала к выходу: в её памяти уже всплывал матный лексикон дедушки Тимофея.
* * *
Найдя подругу в салоне красоты, уже изрядно похорошевшую, Хельга Голяшкопф-Кюри опешила, не зная, как реагировать на соблазнительную красотку, действительно похожую на старую модель Барби без гротескных выпуклостей.
– Где книга?
– Ждёт не дождётся своего часа, – стараясь говорить ровно, произнесла Ольга. – Вадим назначил встречу с читателями в центральном книжном магазине ровно на 20:00.
– Я что-то не пойму, что происходит, – с придыханием проговорила Ольга, придвигая кресло к маникюрному столику, где восседала преображённая подруга. Маникюрша вся разулыбалась, признав звезду телеэкрана, взорвавшую вчера и позавчера российский эфир.
– А что происходит-то? Слава упала на тебя с неба большим золотым дождём. Привыкай!
– Зачем ты написала, что я убила Джефа?
– Да не писала я такого! – вдруг прокричала Ольга Головёшкина, потому что чувствовала, что эту фразу придётся кричать ещё много много раз. – Там написано, что Варвара – брюнетка, а ты – блондинка. Она – сотрудник полиции, ты – недоучка-журналистка. Она убила американскую подругу, потом вышла за её американского мужа. Он – американский бизнесмен, а твой-то – биржевик!!! А если написано талантливо и даже гениально, что в это поверил каждый, я не виновата! – оторвала от маникюрши пальцы с красными ноготками Ольга Головёшкина и направилась к кассе.
Хельга Голяшкопф-Кюри шла за ней рядом, переваривая услышанное.
– А чем заканчивается детектив?
– Все деньги русской мафии, которую Ольга смогла вывести на чистую воду, она отдала домам-инвалидов. А себе оставила столько, чтоб припеваючи жить на Гавайях с мужем-египтянином, он был садовником убитого мужа и убитой подруги.
Хельга Голяшкопф-Кюри почесала голову так, что чуть не вырвала себе клок волос, не в силах понять, катастрофа уровня ДТП или ядерного взрыва произошла с её жизнью за эти дни?
– Оль, я сама переживаю. Это ж первый раз, когда по-настоящему выстрельнуло! – обняла подругу за плечи Головёшкина, стараясь не дотрагиваться до неё ещё не высохнувшими ногтями. – Мы с тобой попали в яблочко! Звёзды нам благоволят! Ты хоть понимаешь, что твои мечты сбываются?! Всё идёт по плану?! Ты хотела покорить родину? Все эти зеваки, – Оля отвела в сторонку всё ещё напряжённую подругу, как бы отстраняясь от персонала и посетителей, которые всё больше и больше признавали популярных звезд, только не понимая, кто из них кто, так девушки были обе прекрасны, – твои читатели, зрители, поклонники. Они скушают всё, что ты им предложишь. Дальше ты берёшь в руки роман и едешь с ним в свою Эмэрикэ, – передразнила невыговариваемый акцент соавтор, – и там становишься второй Мисс Марпл, только с сербским акцентом. Но тебе и мне придется убивать, – серьёзно посмотрела в глаза Ольга Головёшкина Ольге Голяшкиной и попыталась не рассмеяться. – Нам придётся мочить кого-то желательно раз в полгода. Даже если ты продолжишь рекламировать там свои фигулечки про йогу и здоровое питание, от которого растут такие сиськи. Без коварных убийств, – Ольга дотронулась красным ногтем до своей головы теперь цвета шоколадное дорадо, – которые живут в моём лице здесь, ничего не получится.
