полная версия

Ева Витальевна Шилова
Подарки фей-крестных

***

А недавно моя бывшая одногруппница снова «выдала» номер. Я уже приметила в ней склонность как бы случайно регулярно пробегать мимо моего дома и звонить со словами: «Я тут недалеко, забегу сигаретку выкурить». Дальше события идут по стандартной схеме: «Я не голодная, только чайку выпью, ну ладно, давай суп, так и быть, мяско тоже съем, налей мне кофейку и дай сигаретку». Это прямо ритуал какой-то. И ведь не еды жалко, ко мне и так куча знакомых прибегает попробовать очередное кулинарное изобретение, а непонятна необходимость типа «стесняться». При этом в половине случаев у нее на буксире имеется полуторацентнеровый муж, из породы «метем все, что к столу не привинчено. Или привинчено, но слабо», который всегда старательно нажирается впрок. А тут она звонит и заявляет:

– Мочкину (муж именуется исключительно по фамилии) понравилась твоя мясная солянка, он хочет, чтоб ты и меня такую научила варить.

Научить, что ж не научить, хотя я и сама училась по рецепту из Интернета, но, понятно, на «живом» примере всяко проще. Ладно, договорились, что в пятницу я покупаю хороший «суповой» кусок говядины на косточке и варю бульон. А в субботу она меня подбирает на родном факультете в час дня после занятий у магистров, и мы бодро выдвигаемся в сторону моего дома, где с пятницы по воскресенье открывается «рынок выходного дня». Там я у нее на глазах закупаюсь недостающими продуктами, а она фиксирует названия и цены. Потом бредем ко мне на кухню, где и будет происходить собственно обучение в процессе готовки в четыре руки.

А надо сказать, что сборная солянка суп многокомпонентный, но в изготовлении несложный. Просто уйма составляющих обжаривается и тушится отдельно, а потом «запускается» в готовый бульон. Там и четыре сорта мясопродуктов, и репчатый лук, и свежие помидоры, и аджика. Соль-перец-лаврушка. Кроме того, солянка «требует» маслин и соленых огурцов, а также зелени, лимона, сметаны и чеснока непосредственно в тарелку. Лучше, конечно дать ей сутки настояться после изготовления.

Сидя у меня на кухне и поедая свежеприготовленную солянку, Светка предавалась мечтам о том, как она будет сама ее готовить. А на следующий день раздался телефонный звонок:

– Ты знаешь, я показала Мочкину список с финальной стоимостью кастрюли супа, и он сказал, что это слишком дорого, мы не можем себе такого позволить даже иногда. Но мы подумали и выход нашелся – солянку мы теперь будем есть только у тебя!

***

– А Вы почему, прости, Господи, такой вздрюченный?

– Твоими молитвами, ma petite⁸. Вчера бился как лев на Совете директоров за твой проект.

– И как?

– Как всегда. Старый Флеран против новшеств по определению, сынишка его своего мнения сроду не имел, Нуа проспал все заседание, Каранель ворчал, что дорого, в общем, гиньоль обыкновенный.

– Французы. Ремарка на них нет.

– Детка, я сам француз, но не понимаю, при чем тут Ремарк?

– Да фраза у него на сей счет была гениальная в «Триумфальной арке»: «он не еврей, он француз. Еврей видит сделку, а француз – только деньги, с которыми нужно расстаться».

– Хм, хорошо подметил. Помогло и то, что твой проект оказался практически единственным полностью просчитанным.

– Насколько я помню, это стандартное требование.

– Да, но не все его соблюдают. Ты бы слышала, как я упирал, на то, что молекула Iso E Super⁹ – это модно, недорого и удобно в производстве¹⁰!

– Так это же правда. Папá Морель, не томите!

– Зато мадам Вернель, эта vieux moule¹¹, и молодой Леруа сразу сообразили, что пахнет не просто денежками, а подъемом престижа.

– И?

– Я пробил тебе проект «парных духов»¹²!

– Папá Морель, я всегда в Вас верила!

А вот это банзай. Сама-то идея проста как кирпич: добавка в ароматы молекулы Iso E Super – это современно, модно и интригующе. Поскольку никто никогда не может предсказать, что получится на выходе. А варианты, кстати, выходят ну, очень разные. Сырья этого – завались, стоит оно копейки, сам Бог велел попробовать IES как базовую ноту в сбалансированных композициях. Нюансы есть, как не быть. Запах IES относится к категории древесных, которые всегда считались исключительно мужской гаммой. Однако опыт и дома Шанель, и Пако Рабан, и Лакост, и Армани, рискнувших выпустить древесные запахи для женщин доказывает, что это как минимум, вполне возможно. Сама изюминка заключается в появлении парных ароматов с IES, дающих при одновременном применении абсолютно новый эффект. Я год в лаборатории потратила, чтобы найти нужные пропорции. Зато теперь появление в продаже «двойного» набора как раз и может стать той самой парфюмерной бомбой года. Главное, чтобы нас никто не опередил. И я знаю, почему папá Морель бился как лев за этот проект: он-то в курсе, как этот парный аромат действует. Его младшая дочь в очередной раз с огромным удовольствием кинулась поучаствовать как испытатель аромата и «парный» флакон подарила своему жениху. Ну, как жениху, они встречались, но Жюльен свободу и возможность выбора партнерш по койке ценил больше преимуществ брака с Сильвией. А на «парном» аромате «сломался» и прикипел к Сильве намертво, через месяц я приглашена на свадьбу.

***

– Ты должна мне помочь!

Очень я не люблю эту фразу. Она означает, что меня опять попытаются заставить сделать что-то неприятное. Но я давно научилась использовать и фразу-отбивку:

– Я ничего тебе не должна. Я у тебя не занимала.

Тут главное, не начать спрашивать, что от меня требуется, а сидеть в своей раковине, мол, неинтересно мне и все тут.

– Я хочу защищать кандидатскую у вас на кафедре!

– Хоти. Правда это лучше было делать лет эдак пять назад, нынче с этим большие сложности, ВАК ужесточил требования.

– Но меня не берут на хорошую работу без степени!

Я только плечами пожала. Кто ж тебе виноват, если тебя в свое время не взяли в аспирантуру по причине сплошных троек? А теперь у тебя один шанс – сдать кандидатские минимумы и оформить прикрепление к кафедре. Причем делать этот надо буквально в ближайший месяц.

– Но я не знаю, как мне сдать кандидатский минимум по английскому!

С учетом того, что ты его никогда толком не учила, а в школе у тебя вообще был немецкий, я уж и тем более не знаю, как ты это будешь делать.

– Может, ты со мной английским к кандидатскому позанимаешься?

– Света, у меня английский – второй язык, а первый – французский. И подтянуть тебя до уровня кандидатский минимум по английскому я уж точно не смогу. Тем паче за оставшуюся пару месяцев.

– И я хочу попросить Ирку быть моим научным руководителем!

– Попроси.

Толку-то с такого тандема. Одна та еще балбеска, а вторая лентяйка, даже свежие требования Аттестационной Комиссии прочесть не удосужилось.

– И на какую тему мне писать?

Приплыли. Может, тебе лучше самой это определить? Или это все равно, ибо ты чувствуешь в себе способность написать о чем угодно? Или…

– Поговори с потенциальным научным, глядишь, она подскажет какой темой она сможет руководить.

– Ты должна мне помочь!

– Интересно, как?

– Я хочу, чтоб она была официальным руководителем, а на самом деле мне помогала ты!

Ну, вот, все и выяснилось. Идея проста, как грабли: Ирка (в отличие от меня, ведущей на факультете занятия по договору) штатный сотрудник кафедры, с официально оформленным правом руководства аспирантами и соискателями, может подсуетиться и прикрепить ее «под себя», я должна написать собственно кандидатскую диссертацию, потом Светке – степень, Ирке – лавры, мне – хрен с маслом. Вот прямо щазс! Жаль, но картинку такого «приятного» будущего придется слегка подкорректировать.

– Свет, найди уже себе «рабочую лошадку» и тебе за деньги напишут хоть пять кандидатских, причем, «под ключ» с рефератом и опубликованными заранее статьями.

– А ты знаешь, сколько они берут?

– Знаю, мы с одним мужиком недавно хором написали кандидатскую одному руководителю завода.

– У меня же нет таких денег!

– Значит, не судьба тебе защититься…

– Какая же ты вредная!

Я скоро от них кусаться начну. Нет, нафиг, нафиг, в ненавистники человечества!

Глава третья, в которой выясняются некоторые проблемы, присущие периоду адаптации к необычной или, наоборот, обычной жизни

Возвращение в родное тело и в родную жизнь Мартина сначала порадовало. Свобода! Никаких ограничений, когда вставать, что делать, что говорить, и можно ничего не опасаться. Отдохнуть, разобраться с проклятьем и начинать радоваться жизни. Однако не все оказалось так просто. Королевские целители не отказывались помочь снять проклятье, они просто не могли этого сделать. Причем сами удивлялись, впервые столкнувшись со столь необычным магическим плетением. Мартин скрипел зубами, но заставить их сделать невозможное был не силах. Да и отец своевременно напомнил, что развлечения – это хорошо, но необходимость брать на себя ответственность за дела их продовольственной империи никто не отменял, и не худо бы наследнику, наконец, войти в курс проблем.

Но занимаясь целый день делами концерна, вникая в хитросплетения сделок и договоров, Мартин чувствовал, что ему чего-то не хватает. Энергия разрушения буквально распирала его и настойчиво требовала выхода. Мартин поучаствовал в учебных боях в своем элитном клубе и понял, что его не устраивает битва заклинаниями. Это не штрафбат, это так, сиропчик. Благородные сражения, ограничители силы, мягкие маты, то нельзя, это нельзя, тьфу! Хотелось подраться «в живую», без магии. Поняв, что в аристократическом клубе ему партнеров для контактного боя не найти, начал осторожно наводить справки. Нашлись заведения, практиковавшие бои без магии, куда он начал регулярно наведываться сбрасывать напряжение. Отлеживаясь после очередного боя и последовавшего за ним уже традиционного визита лекаря, Мартин удовлетворенно улыбался, вспоминая как уложил соперника финальным ударом. Приход отца стер улыбку с лица, поскольку Гюнтер Линдворм явно не был настроен на веселье.

– Сын, нам нужно серьезно поговорить. В последнее время ты все чаще обращаешься к услугам целителей. У меня создалось ощущение, что ты целенаправленно гробишь свое здоровье.

– Да ладно тебе драматизировать, подумаешь, немного стравил пар, можно подумать, ты в молодости не дрался.

– Мартин, я дрался, но не калечился! А ты, похоже, поставил себе целью радикально покалечить собственный организм. За последние три месяца у тебя было несколько сотрясений мозга, тебе четыре раза ломали ребра, трижды челюсть, стопу, руку, а синяков и вывихов лекари уже и подсчитать не в силах. Ты что с собой делаешь?!

– Отец, после штрафбата мне нужно регулярно сбрасывать напряжение, если ты не хочешь осложнений.

– Да вот в теории я это понимаю, но, Мартин, ты не собираешься останавливаться и в один далеко не прекрасный день домой доставят не тебя, а твой труп!

Мартин не поднимая глаз, угрюмо разглядывал повязку на левой руке, понимая, что отец прав. Это еще хорошо, что он не в курсе, как его на прошлой неделе еле откачали. Но одновременно понимал и другое – остановиться он не сможет. Слишком привык организм к постоянной дозе адреналина, чтобы безболезненно отказаться от нее. И успел выяснить, что ни зрелища, ни алкоголь, ни морские гонки, да, практически ни одно из стандартных развлечений ему такой «подпитки» не дает. Разве что пробовать наркотики не тянуло, памятуя о недавней смерти младшего брата.

– И что ты предлагаешь?

– Специалисты в таких случаях предлагают «переключение». Нам надо постараться найти тебе более интересное, но менее травмоопасное времяпрепровождение.

– Интересно, что же это может быть?

– У Райнера есть на сей счет некая идея. Ты к завтрашнему вечеру встать сможешь?

– Да я и сейчас…

– Вот сейчас не надо, выздоравливай. А завтра тебе предстоит визит.

Понятное дело, за сутки Мартин чуть не умер от любопытства. Это что же может по выплеску адреналина заменить бой? А следующим вечером мобиль доставил его к неприметному ресторанчику «У Харальда», где его проводили в отдельный кабинет. Там его встретил тип абсолютно неприметной наружности.

– Зовите меня Арнольд. Вы можете представиться как Вам угодно.

Мартин подумал и выбрал имя деда.

– Стефан.

– Стефан, мы отправляемся в клуб для избранных. Вам предварительно придется дать магическую клятву о неразглашении того, чему Вы станете свидетелем.

Даже так… Серьезно у них дело поставлено. Мартин проговорил стандартный текст клятвы, ощутил укол проявленного заклинания и с интересом ожидал продолжения.

– Наденьте это.

Маска. Черная маска из мягкого материала. Предусмотрительно.

– Мы пойдем порталом. Кстати, хочу сразу предупредить, там, куда мы направляемся, пространственная магия заблокирована, чтоб никто не смог отследить местоположение клуба.

Так у них и блокиратор магии имеется? Что ж может ждать там, если принимаются такие меры предосторожности? Одно предвкушение тайны уже заставляло испытывать азарт. Арнольд настроил портал и пригласил шагнуть в него. Мартин сделал шаг и с интересом огляделся. Они находились в ложе, похожей на театральную, которую от зрительного зала и сцены отгораживали занавес и, судя по радужным проблескам, силовой барьер.

– И что там?

– Представление. – И Арнольд откинул занавес.

Мартин сначала не понял. Ну, ринг, ну, драку сейчас покажут, может даже сражение до смерти, а то он такого не видел, но потом присмотрелся и понял, что с определением происходящего он явно поторопился. На ринге обнаженный мужик в маске привязывал женщину, на которой кроме маски и обуви вообще ничего не было к какой-то сложной конструкции, напоминающей решетку. За пределами ринга колыхалась не слишком одетая толпа зрителей, зато все были в масках. А они тут, однако, затейники!

Привязав женщину в какой-то крайне неудобной позе, чуть не вниз головой, мужик подошел к низенькой подставке и взял с нее что-то гибкое, напоминающее змею. Подойдя к привязанной, он слегка ударил ее по ягодицам. На коже появилось тонкая розовая полоса. Зрители одобрительно зашумели. Удары, сначала легкие и медленные, начали учащаться и становиться сильнее, следы на спине у женщины начали заполняться кровью. Зрители подбадривающе считали каждый удар, женщина извивалась и стонала, сам экзекутор начал явно возбуждаться, и в какой-то момент не выдержав, набросился на избиваемую, начав с ней совокупляться.

Толпа ревела, пара на ринге самозабвенно занималась сексом. Мартин почувствовал, что от такого зрелища и сам ощущает возбуждение, чего с ним не было уже очень давно, и развернувшись к Арнольду спросил:

– Как в этом поучаствовать?

– Пойдемте, я познакомлю Вас с Винфридом. Он здешний распорядитель.

Винфрид оказался единственным более-менее одетым существом среди толпы полуголых посетителей. Ну, и в маске, как же без этого. Арнольд представил мужчин друг другу, пообещал ждать у выхода и тихо испарился. Беседа прошла под каранское красное в роскошном кабинете, где ничего не напоминало о пристрастиях посетителей.

– Итак, Стефан, Вы хотите поучаствовать в наших сессиях?

– Очень хочу. Что это было?

– Это было визуальное приобщение к культуре, вывезенной из какого-то замшелого мира.

Мартин про себя хмыкнул, мир, может, и замшелый, а чего удумать сумели!

– Это культура БДСМ¹³. Она включает основные составляющие этого явления: неволя, выражающиеся в связывании, ограничение подвижности; дисциплинарные и ролевые игры, игровое подчинение, унижение, наказания; доминирование и подчинение – отношения, в которых в результате предварительной договорённости присутствует неравноправие партнёров; и, наконец, садизм и мазохизм, практики, связанные с получением удовольствия от причинения или переживания физической боли.

– То есть я могу как он на ринге?..

– Можете. Если мы придем к обоюдной договоренности. Стефан, Вы – явный топ, «верхний партнер», и в отношениях с потенциальным партнером всегда будете занимать активную позицию. Именно топов следует заранее предупреждать об ответственности за сохранность жизни и здоровья «нижнего партнера». Если Вы рассчитываете получить возможность избивать кого попало, это не так. Наша культура зиждется на очень определенных принципах, и, если Вы хотите к нам присоединиться, Вам придется их соблюдать и принести магическую клятву, ограничивающую Ваши возможности.

– Я же сегодня уже…

– Стефан, это была клятва о неразглашении того, что Вы увидите сегодня. А для присоединения нужна более объемная клятва. Давайте, я озвучу Вам наши принципы, а Вы подумаете, подходит ли Вам это. Если да – будете клясться, если нет – Арнольд уведет Вас обратно порталом.

– Во-первых, неразглашение информации обо всем, связанном с клубом.

Понятно. Принято.

– Во-вторых, соблюдение основных принципов нашей культуры – БДР: Безопасность, Разумность и Добровольность. И только так. Все, что Вы будете проделывать с партнером, должно происходить только с его или ее согласия; быть обратимым, то есть исправляемым или вылечиваемым; и не переходящим физические или психические возможности партнера. Нанесенный ущерб компенсируется тем, кто его нанес. Именно для этого приносится клятва, ограничивающая магические и физические возможности посетителей. Я не собираюсь потакать желаниям плодить калек или трупы.

Логично. Согласились.

– В-третьих, полная анонимность внутри клуба. Ко всем присутствующим следует обращаться исключительно по тем именам, которые они сами себе выбрали, и ни в коем случае не демонстрировать узнавания ни здесь, ни где бы то ни было.

Да и пожалуйста. Можно подумать, я сам жажду, чтоб меня кто-то из клуба узнал.

– В-четвертых, определение суммы Вашего взноса и срока Вашего обучения. Взносы принимаются только наличными.

А вот с этого места поподробнее.

– А какие они у Вас?

– Для каждого свои.

– А чем обусловлено варьирование?

– Частотой посещений, поскольку Вам будет выдан индивидуальный портал и закреплены определенные апартаменты. И, ролью, Стефан, в основном ролью. Для боттомов, ну, «нижних партнеров», обучение, за редким исключением, минимальное. Для топов – более долгое и дорогостоящее. Ответственность за сохранность жизни и здоровья, в большей мере, лежит на «верхнем партнере». При использовании стоп-слов и иных механизмов оповещения верхнего партнера нижним о своём желании прекратить БДСМ-действия, «верхний» партнер должен немедленно отреагировать на первый же сигнал от «нижнего» и прекратить (либо, при условии предварительной договорённости, ослабить) воздействия. От «верхнего партнера» требуется, по крайней мере, минимальное знание анатомии и медицины вообще (желательны навыки оказания первой помощи), натренированность в обращении с применяемым «девайсом», чёткое осознание силы применяемого воздействия, соблюдение техник безопасности, рекомендуемых в конкретных случаях, общая осторожность и внимание. Вы готовы проходить обучение?

– Пока звучит вполне логично… А, вот интересно, «нижние», в смысле женщины у вас профессионалки?

– Вы удивитесь, но в большинстве случаев – нет. Вполне обычные и мещаночки, и аристократки, но вот со склонностью кто подчиняться партнеру, а кто и подчинять.

– Что и такие бывают?

– А как же. Человеческая натура весьма многогранна.

– А эти на сцене?

– А это вообще супружеская пара. Для обновления ощущений сначала просто порку пробовали, а теперь для большего возбуждения перешли на публичные «выступления».

– А поподробней можно?

– Можно. Пойдемте.

В соседней комнате был не то склад, не то музей. Мартин понял, что у него буквально разбегаются глаза от количества непонятных приспособлений.

– Правый стеллаж – приспособления для бондажа. Здесь все для ограничения подвижности партнера: веревки, наручники, кандалы, платки, колодки, бинты, корсеты, костюмы и т.д.

– Это очень интересно. Но мне вот про развлечения на сцене любопытно…

– Итак, то, чему Вы стали свидетелем на сегодняшней сессии, называется поркой. Порка, как правило, состоит из серии ударов, и, в зависимости от применяемых инструментов, делится на: спанкинг (нанесение шлепков), собственно порка (нанесение ударов инструментом, имеющим площадь ударной поверхности достаточно большую, чтобы наносить хлёсткие удары, более чувствительные, чем шлепки), и сечение (нанесение ударов инструментом, имеющим в поперечном сечении округлую форму). Приспособления, предназначенные для порки (флагелляции), условно разделяются на три категории: жёсткие, гибкие, подвижные. Все они находятся на левом стеллаже, выбирайте: плеть¹⁴, кнут¹⁵, флоггер¹⁶, паддл¹⁷, стек¹⁸, розги, ремень, трость.

– Да вы, ребята, как я посмотрю, основательно к делу подходите! – оскалился Мартин. – Мне подходит. Я готов привезти взнос и начать тренировки и обучение. Давайте клясться.

Ведь клятва и ограничения распространяются только на «клубных» посетителей…

Глава четвертая, в которой жизненные трудности плодятся как кролики и конца этому процессу не предвидится

Жизнь, конечно, бьёт ключом, только вот чаще всего он оказывается разводным. Хочу в социопаты. Как Бенедикт Камбербэтч¹⁹. Нет, не так, наверное, я уже социопат. Или социофоб²⁰? Хочу в отшельники. Чем дольше живу, тем больше знакомых «отпадает» в процессе общения. Реально бесят.

Недавно подсчитала, постоянных (не считая деловых) контактеров осталось не более десяти человек. В последнее время регулярно общаюсь практически только с двумя своими соседками, каждый раз сильно удивляясь, почему у нас получаются такие замечательные посиделки и это с учетом моего поганого характера. Крылья у них не режутся, нимбов тоже нет, а поди ж ты, за столько лет совместного общения, связанного, между прочим, и с регулярными выездами в загранку, умудрились ни разу не погрызться. Ну, и «накопить» к ежепятничным застольям очередную историю.

***

Знаете, что у меня студенты намедни «выкинули»? В жизни не догадаетесь. Помните, зимой меня бросили в прорыв, когда у них преподавательница скоропостижно уволилась? Да, и подсуропили лекционный курс у выпускников. Ведь договаривались же, только спецкурсы и только у магистров, нет ведь, упросили почитать на специалитете. В смысле – у бакалавров. Поставили меня туда вместе с Иркой Паниной и еще одной девицей в качестве семинариста. Я и так весь семестр плевалась, уж больно неподатливый студент пошел, который только и умеет, что реактивы переводить и лабораторную мебель гадить, но все когда-нибудь кончается и наступил момент расплаты, сиречь экзамен. Дело было в конце весны. Жарища дикая. При той погоде плавилось ВСЁ. Асфальт, одежда, мозги и остатки терпения.

А у нас сессия, каковую никто, ессно, не отменял, стоит в «сетке» и все, «кровь из носу, дым из глаз» – марш сдавать и принимать. Последний курс и последний экзамен! Студиозусы написали тест. Мы его проверили, выставили оценки, но некоторое количество человек осталось. Те, у кого оценка «плавала», ну то есть был шанс ее повысить путем устного опроса. И вот сидим это мы, кучка студентов и я, за окном +35 в тени и я пытаюсь их «вытянуть» на оценку на балл повыше. С подавляющим большинством этот номер прошел, но вот с последним товарисчем вышла застопырка. И началась беседа с представителем породы «здравствуй, дерево». У него баллов не хватало даже на тройку. Он не мог ответить правильно ничего. Не, не так, ничего. От слова совсем.

При допросе выяснилось много интересного. То, что Менделеев прославился исключительно открытием градусности водки, я еще как-то пережила.

Но дальше! Например, чтобы определить молярную массу²¹ некого вещества его надо взвесить (взвесить, Карл! И все). А для ускорения химической реакции нужен ингибитор²². И это без пяти минут дипломированный выпускник химфака.

Я понимаю, почему он отсиживался до последнего, надеялся на мою усталость и дикую жару. При этом у него за спиной сидят удачно «отстрелявшиеся» представители его группы (восемь особей вместе со старостой) и все вслух «ужжжжасно» переживают за энтого отвечальщика. В какой-то момент времени я уже собираюсь на все плюнуть и устало (с десяти утра развлекаемся, а уже больше трех часов дня!) говорю: «Держите Вашу тройку и идите себе с миром».

Думаете, пошел? «Хрен вам, пуля и петля», как пел Высоцкий! Довольный тем, что «дожал» препода, студент распрямляется как укушенный и кричит: «А мне нужно четыре!»

Нет, ну твою ж кочерыжку! Ему, бля, нужно! Вот с какого перепугу тебе четыре, когда тебе красная цена – трояк! «Убить упрямую тварь», правильно говорил классик. Максимально медовым (сквозь зубы) голосом интересуюсь за основания для такой оценки, ежели он ничего ответить не может.

– А Вы задаете слишком сложные вопросы!

Ах, так. Ладно. Я остервенела и меня прорвало.

– Вся «группа поддержки» завела пластырь на ротовое отверстие, сейчас будут самые простые вопросы! Вопрос первый: что сегодня сдаем?

– Это… «Строение молекул»!

А предмет с этого года переименовали в «Высокомолекулярные соединения». С интересом смотрю на сильно погрустневшую «группу поддержки».

– Вопрос второй: какого цвета учебник?

– Эээ… ааа… нууу… оранжевый!

Учебник темно-зеленый. «Группа поддержки» в отличие от этого буратино уже все поняла и ползет к дверям. И тут вьюнош (ну, анекдот-то мы все знаем) себя добил:

– А зато я знаю, как Вас зовут, Ирина Владимировна!

«Группа поддержки» выполнила невозможное – все восемь особей пропихнулись в дверь одновременно. Они-то помнили, что меня зовут Изольда Витальевна…

– Так ты ему тройку-то поставила?

– Не-а. Выперла на пересдачу. А когда он спохватился и «дозрел» до ранее упомянутой тройки заявила, что прежнее предложение утратило силу из-за его требований четверки. И я не имею ему права мешать подготовиться и сдать на ту самую четверку, которая ему так нужна и которую он несомненно получит. В следующий раз… В следующей жизни…

***

– Нам пришел очередной заказ. Фамилию называть не буду, он и так постоянно мелькает то в телевизоре, то в Интернете. А заказ крайне интересный на незаметную привязку.

– Опять? Кого к кому?

– Да у старпера этого мамзелька на старости лет завелась, вот и не хочет он, чтоб она на сверстников заглядывалась. Рога, знаешь ли, еще никого не украсили.

– Вопрос спорный, не зря же героиня Суриковского фильма в свое время «выдала»: «Если мода требует, и рога носят». Так что бы ему просто не запастись какой там Виагрой, или еще чем, и регулярно демонстрировать своей избраннице «небо в алмазах»? Кстати, в качестве как возбуждающего, так и пояса верности на мамзелек прекрасно действуют тряпки-цацки.

– Нельзя ему возбуждающее, сердчишко слабое. Подарками он ее уже завалил на годы вперед. Одна надежда – на запах-«капкан».

– Черт, ну и кто и когда будет у его мамзельки пробы брать? Мне они нужны не меньше чем по сорока трем параметрам для «притирания» запаха. Кстати, его пробы тоже понадобятся.

– Не боись, ты же и будешь. Он ей поездит по ушам, мол, единственный шанс получить эксклюзивный аромат, ни у кого не будет, только для тебя, любимая, бу-бу-бу. За бесплатный эксклюзив она тебе не только пробы сдаст прямо в лабораторных условиях, а еще и цыганочку с выходом исполнит.

– Мне вот только цыганочки среди колб не хватало. Значит, ему «капкан» для мамзельки, ей свой запах. Двойная работа, однако. Слушай, а на кой нам этот старпер, что он сделать может?

– Ой, как много. Он «пробьет» заказ на нашу продукцию для официальных новогодних подарков от своего министерства разным шишкам из Министерства торговли. Смекаешь?

– И ты хочешь, чтоб в заказе оказались флаконы с добавкой серии «Корсар».

– Я всегда знал, что ты умница…

– А на другие министерства у него выходов нет?

– Не все сразу, он еще от нас ничего не получил, чтоб иметь основания пропихивать наш бренд.

– Задачу поняла, когда клиентов пригонишь?

– А в ближайшую субботу к полудню и жди.

***

Вот буквально только что приключилось. Вечер воскресенья, мы днем в преферанс отыграли, я себе пару коктейлей позволила, время почти одиннадцать, собираюсь в душ и спать. И тут звонит городской телефон – Ирка Панина. И как всегда, ни здрасьте, ни до свидания, зато с новыми ЦРУ. Сиречь, ценными руководящими указаниями.

– Я закончила свою часть статьи!

– Ну, слава тебе яйца, значит, завтра на конференции и доложимся.

– Я сейчас привезу свой «кусок» к тебе, это нужно напечатать.

Чего? Куда-куда я должна пойти? Она, что, совсем обалдела?

– Ира, а я вроде как пока не твоя подчиненная, с чего это ты раскомандовалась?

– Ну, сдавать-то надо в печатном и электронном виде!

– Надо. Вот и займись.

– Ну, вот я сейчас и привезу рукописный материал, а ты напечатаешь.

– Ира, время одиннадцать вечера, пока ты через полгорода довезешь, будет полночь, ты намекаешь, что я должна тебе перед трудовой неделей полночи что-то там набирать на компе?

– Ну, ты же умеешь!

– Ира, но это твоя часть работы, научись уже выполнять хотя бы это!

– Ну, я же не умею!

– А я не понимаю откуда в голосе такая гордость! Ты, преподаватель ведущего ВУЗа страны, дипломированный специалист, не умеешь делать элементарных вещей, давно освоенных даже самыми тупыми студентами – набирать текст на клавиатуре! Где тут предмет для гордости? Учись. Тем более, что от нас постоянно требуют сдать то программу, то отзывы, то аннотации в электронном виде. Ты как до того обходиться умудрялась?

– Набирать текст – работа для технического персонала!

– Ах, вот оно как, я, значит, технический персонал, которому не грех и приказать! Ну, вот теперь ты точно будешь печатать сама, поскольку я иду спать.

– А я думала, ты мне поможешь!

– В другой ситуации и с вежливой просьбой, может и помогла бы, а сейчас как в старом фильме – «сама, сама, сама».

– Значит, я могу нашему завкафедрой объяснить, что мы не успели сдать статью из-за тебя?

– Можешь. Главное, при этом держи в уме, что я-то свой «кусок» переслала ему еще в четверг по электронной почте и распечатку на стол положила. Так что, объясняй, объясняй…

Трубку бросила, обиделась. Ой, я перепугалась. Ты кем другим командуй, а мной не надо, я и сама это умею.

***

– Что ж ты такое творишь?!

О, черти Светку принесли. И опять, что характерно, с наездами. Иногда я задумываюсь над тем, может ли она вообще общаться по-другому, или этот лозунг «дай!» (на крайний случай «сделай!») является основным и единственным при беседах с окружающими. Интересно, за кого она на сей раз просить будет? Понятно, что в форме требований. Ну-с, и в чем дело?

– С кем?

– Ты зачем гробишь кандидатскую диссертацию Сене Титаренко?

А я как раз начала прикидывать, кто окажется просителем по Сене. По идее, либо Карасев, либо Баскаева. А тут вот, значит, как, Светку подговорили, опять меня за дуру держат. Главное, не забывайте, что в эту игру можно играть и вдвоем. Поиграем.

– А разве я гроблю?

– Конечно, гробишь! А мальчик очень славный и у него такая хорошая работа!