Ева Витальевна Шилова
Не рой…
IV. Все равно тебе водить!
Я смотрела на маршала Эрман-Хасса и судорожно пыталась выстроить его психологический профиль, а затем и составить психологический портрет, исходя из того, что вижу и что знаю. Начинать надо… забудь про нервы, Ёлка, включи профессионала! Начинать надо с определения радикалов в психологическом профиле по Пономаренко. Первым ставится тот из них, признаков которого в поведении исследуемого наблюдается больше всего. Он будет определяющим, а в условную «середину» профиля – на второе-третье места, попадут менее явно наблюдаемые, но вполне очевидные радикалы. А теперь планомерно следуем по схеме: 1 – паранойяльный (целеустремленный), 2 – истероидный (демонстративный), 3 – эпилептоидный (застревающий и возбудимый), 4 – шизоидный, (странный), 5 – гипертимный (жизнерадостный), 6 – эмотивный (чувствительный), 7 – тревожный (боязливый).
Интересно, что в психике некоторых могут присутствовать все семь радикалов, почему бы и нет? Между прочим, чем больше радикалов, тем выше адаптационные возможности личности. Отсюда и принятое деление на «специалистов» и «универсалов». «Универсалы» с легкостью умеют менять поведение, выбирая наиболее выигрышную жизненную позицию. Однако целостность характера при этом «размывается», а внутренние противоречия возрастают. В характере же «специалистов» социальной адаптации или так называемых акцентуантов, как правило, доминирует один радикал. Такие люди, проигрывая в обычной жизни легко приспосабливающимся «универсалам», сильно опережают их в тех видах деятельности, для которых их доминирующие качества характера являются профессионально необходимыми.
Кто у нас маршал Эрман-Хасс? Однозначно «специалист». В его психологическом профиле содержится на редкость опасное сочетание 1, 7: паранойяльность доминирует, а тревожность модифицирует ее.
Внешность: немолод, но очень привлекателен, напоминает Питера ОʹТула периода «Трюкача». Такой вроде изящный, неопасный и улыбчивый, но как глянет, так и хочется немедленно вытянуться во фрунт и чего-нибудь доложить. Желательно о безукоризненном выполнении приказа.
Выбор одеяния: простой удобный костюм, это вписывается в образ. Как почти каждый параноик маршал отличается приверженностью к одежде классического стиля. Тревожность диктует неяркий серый цвет и практически полное отсутствие мишуры в виде ярких опознавательных знаков принадлежности к столпам церкви.
Способности: направление дара – магия трансформации девятой ступени. Один из самых опасных даров, если вдуматься, пострашнее даже боевой магии. Боевик-то будет тупо лупасить противника, чем умеет, а «трансформатор» любой окружающий предмет может превратить в оружие. Хоть воду, хоть песок, хоть воздух. Кстати, и «перелить» себе чужую жизнь для них как здрасьте. Вот задумывалась я, почему здесь отсутствует такая разрекламированная уймой книг магия смерти, а такой вид магии пострашнее будет…
Круг общения: предпочтет ограничиться деловыми партнерами, коллегами-единомышленниками. Никаких отклонений от выбранного стандарта поведения. Никаких лишних сантиментов. Не испытывая интереса к индивидуальным особенностям людей, будет любой разговор направлять на обсуждение производственных проблем, сложностей, делясь таким образом своей тревогой с окружающими. Попытки пожаловаться, превратить его в жилетку для плача, да вообще приобщить его к чьим-то личностным, интимным переживаниям будут им решительно пресекаться.
Должность: аж цельный маршал ордена Верности. По слухам, именно он настоял на превращении ордена в этакий аналог янычарского подразделения, не имеющего иных корней и привязанностей, кроме наставников. Практически создал свою мини-армию, не подчиняющуюся больше никому. Опять же, ходят упорные разговоры, что именно его, как наиболее перспективного из всех десяти маршалов орденов, прочат на замену сенешалю Стиану.
Отношение к работе: такие люди отличаются высокой устойчивой работоспособностью, настойчивостью, целеустремленностью, старательностью, прилежанием, педантичностью. Такие даже свое рабочее место обустроят, руководствуясь принципами удобства и минимализма. Сохраняют инициативность, активность при постановке целей, формулировке задач, но при этом не лишены осмотрительности и здравой осторожности. Масштабность их замыслов будет несколько меньше, чем у параноика «в чистом виде». И двигательная активность с учетом наличия седьмого радикала у них не будет столь значительной, исполненной самоуверенности, как у «чистого» параноика. Прежде чем начать работу, они проведут целый комплекс подготовительных мероприятий, тщательно обдумают и взвесят все мыслимые и немыслимые способы решения актуальной задачи, сопоставят их с собственными силами и возможностями, при этом будут руководствоваться «золотым» правилом: лучше недооценить себя и двигаться к цели медленнее, поэтапно, чем переоценить – и сорвать выполнение задания.
Поведение в коллективе: функции лидера и большую часть исполнительской работы маршал будет стараться взять на себя. Лучше всего он будет справляться с задачами, направленными на реальное преобразование тех или иных областей человеческого бытия. Но при этом он не будет стремиться стать первопроходцем. Одновременно он будет настаивать на поддержании максимально стабильного ритма и режима работы; с прохладцей (если не негативно) отнесется к предложениям внести какие-либо дополнения, изменения, новшества в ранее оговоренный и утвержденный порядок осуществления деятельности. Он будет препятствовать также изменениям персонального состава рабочей группы. Что не вяжется с моим приглашением в группу от слова совсем. Или так прижало, что приходится хвататься за соломинку?
Субъективно: недоверчив. Не женат. Вернее, был женат, ныне вдовец с тремя детьми. Жена, магиня созидания, как-то странно погибла лет семь назад под копытами взбесившейся лошади. Два сына и дочь. Маги, как и родители. Сыновья, Вегар и Болле – боевики, проходят подготовку в ордене Ярости, младшая дочь Юнна учится в школе, развивая унаследованный от матери дар созидания.
Объективно: зачем я ему? Внутричерепные тараканы немедленно вздребезнулись, и войдя в боевой режим целую демонстрацию на сей счет устроили, чуть не транспаранты выставили, пытаясь донести до сведения хозяйки, что абсолютно незачем. Он есть кто? Орденская машина для работы, обыкновенная, хорошо отрегулированная. А я так, сержант пятнадцати лет, с полным отсутствием маг-способностей, да еще женского полу. А если он что-то заподозрил? Так посылать на проверку мелкой меня целого маршала как минимум, глупо, кого-то из рыцарей было бы более чем достаточно. Но сидит же напротив меня, и в группу к себе заманивает! В чем подвох?
И не факт, что этого прожженного деятеля удастся обвести вокруг пальца так же как в свое время домину Николь. Эта птица Говорун отличается умом и сообразительностью… Схарчит. Разве только порадоваться совпадению: у меня самой в психологическом профиле диагностируются те же самые клятые 1, 7… так что… побарахтаемся.
– И что конкретно потребуется от меня?
А некоторые маршалы не иначе как спецкурсы проходили по дезориентации собеседника, поскольку его следующее высказывание ни разу не являлось ответом на заданный вопрос:
– А Вы знаете, что у Вас на редкость тяжелый взгляд? Для Вашего возраста…
Знаю, еще бы мне не знать. Вот знал бы ты, сколько раз мне об этом говорили! Сама пару раз чуть не отшатнулась, не вовремя посмотрев на себя в зеркало. Маленькая девочка со взглядом волчицы… Но подобную классику тебе знать неоткуда, значит, попробуем отшутиться:
– Это еще что! Вы представьте каким он будет еще лет через пятнадцать! Мух и птиц начну на лету сбивать!
И даже дирижабли и космические корабли, которые пока безнаказанно бороздят просторы Большого театра. Так мне хоть что-то поведают о моих возможных обязанностях? О, будущее начальство соизволило ответить:
– Сначала печать неразглашения.
Разумно. Ставь. И… это…
– Ваше Преподобие… а нас тут не подслушают?
Это не «зал для вдыхающих», это какой-то проходной двор. Маршал Эрман-Хасс бодро заверил меня, что лично укутал помещение «пологом отторжения» и радостно потащил из кармана печать-артефакт. Как я этого не люблю… больно, между прочим!.. только никому это не интересно. И удостоверившись, что очередная печать на моем предплечье начала «приживаться» и бледнеть, он, наконец, поведал зачем ему какой-то сержант.
То, что статистика очень нужная наука, я как-нибудь и без его объяснений знала, даже о том, что некие тенденции проявляются исключительно на исследовании максимально большого объема собранного материала, но хитрый маршал подкинул вопрос о том, зачем нужно изучение количественной стороны массовых явлений в числовой форме. А затем, чтоб сделать нужные выводы и попытаться изменить не устраивающие кого-либо тенденции. Или явления.
И что он намерен изменить? Или устранить?
Изучая динамику наших отношений с соседним Гольдштадтом он, оказывается, сумел подметить некоторые тревожащие его факты. Нет, отношения государств-соперников никогда не были абсолютно дружескими, скорее, напоминали вооруженный нейтралитет, но то что сейчас происходит, стало неприятным сюрпризом. То, что казалось устоявшимся и почти незыблемым, за последние десять-пятнадцать лет начало потихоньку меняться, причем не в лучшую для Саларии сторону. И такие малоприятные изменения коснулись многих сфер жизни, начиная от подвижек в системе образования, и заканчивая сельским хозяйством.
Другими словами, если я правильно поняла, соседи начали потихоньку выдавливать Саларию с веками занимаемых позиций. Причем давление идет медленно, но по всем фронтам. И маршалу как подметившему эту тенденцию велено собрать группу не то аналитиков, не то спецагентов, чтоб рычаги этого самого давления сначала обнаружить, а потом сообразить, как его пресечь. Идея, конечно, интересная и нужная, паранойяльность в натуре рулит! но по-прежнему не отвечающая на вопрос – а я ему зачем?
А затем, что в группе будет отдел талантливых исполнителей и нестандартных… не уж, вершителей? Прямо как в детском космо-фильме времен СССР? Не угадала, вовсе даже аналитиков, способных вычленить суть проблемы и подсказать путь ее решения. И если нужных исполнителей предостаточно в ордене Верности, то откуда будут браться незашоренные верш…, тьфу, аналитики, совершенно непонятно, вот он и хватается за тех, кто умеет мыслить не по шаблону. А я, получается, именно по этому признаку соответствую отбору. Да так, что даже пол, возраст и полная немагичность не кажутся маршалу препятствием. Крепко же мужика прижало… или прижали? И чем мне придется заниматься в организуемом коллективе?
Решать поставленные передо мной задачи. Например, ему… хорошо, не ему лично, но все равно не нравится, как изменилась налаженная когда-то система привлечения в Саларию сильных магинь из соседнего Гольдштадта. Долгое время студентам-саларийцам, проходившим обучение у соседей удавалось приманивать талантливых девушек перспективой не расторгаемого брака и на абсолютно законных основаниях вывозить их на родину. Потому что какими бы продвинутыми или прогрессивными молоденькие магини не были, а предложение выйти замуж и рожать детей в браке, пусть и с иностранцем, зачастую перевешивало возможность просто кувыркаться в горизонтальной плоскости с соотечественниками. И за эти годы уже успело вырасти первое поколение талантливых наследников, продолжавших учебу в саларийских ВУЗах или ставших рыцарями в тех или иных орденах…
– А засланные студенты, значит, так просто соглашались приторговывать своим именем и гениталиями у соседей?
– Еленика, ну нельзя же быть настолько циничной… в столь юном возрасте… Разумеется, ни о какой торговле речь не шла. Просто процент одаренных магией, но небогатых студентов в нашей стране намного больше, чем обеспеченных. А за них не всякий рискнет выдать дочь, даже с учетом отсутствия у нее маг-способностей. И найти талантливую супругу за рубежом, зная о королевской программе поддержки таких интернациональных молодых семей магов, как раз вписывалось в их амбиции. Всем, кто женился на магине из Гольдштадта, на родине предоставлялось жилье, дотации и место работы…
Но в последние годы что-то начало идти не так. Нет, многие молоденькие гольдштадтские магини по-прежнему с удовольствием меняют страну проживания, перебираясь к мужьям в Саларию, но… но самые талантливые, как назло, остаются на родине. Причем дело не в замужестве, наоборот! Эти магини даже не пытались выйти замуж, но начали массово оставаться в Гольдштадте и добровольно работать на предлагаемых им государством совершенно непрестижных должностях причем за очень невеликую заработную плату…
– И Вам хотелось бы вычислить, как и почему это происходит? А в идеале «сломать» эту порочную практику и вернуть времена легкого… ммм… «окучивания» талантливых девушек?
– Для начала хотелось бы просто понять, какой магнит удерживает девушек на родине при полном отсутствии наблюдаемых бонусов. Это и будет Вашим заданием. Проверочным заданием перед поступлением в мою группу. Вы ведь можете обратиться за разъяснением к Ведающей? Хотелось бы знать, что она может Вам ответить…
Влипла. Вот это я точно влипла. Не будем уточнять во что, и так понятно. И как теперь выкручиваться? Понятно одно: мне нужна конкретная информация, потому что без нее делать предположения и уж тем более выводы невозможно. Непрофессионально. И опасно. Пришлось непрозрачно намекать потенциальному работодателю, что обращаться к богине насчет решения абстрактной проблемы о которой я ни в зуб ногой, ни в морду лаптем, значит, изначально обречь запрос на отсутствие ответа.
А предоставленная информация оказалась интересной. Ну то есть невероятно интересной, особенно если сообразить с какого ракурса ее рассматривать! И мысль о том, как именно это было проделано, появилась быстро. Но вот кто конкретно этим занимался… стало ясно, что без поездки в Гольдштадт не обойтись… И после моего доклада маршалу было принято решение о проверке догадки на месте. Наша мини-группа из боевого мага-рыцаря, мага разума, одного целителя и меня выдвинулась в Гиверан. То, что нам было нужно, должно было храниться в архиве Гиверанского университета. Пришлось подчиненным маршала попотеть, чтоб обеспечить нам приемлемую легенду и пропуск туда… но оно того стоило. Я даже не удивилась, когда нашла подтверждение своим соображениям. А потом мы устроили мозговой штурм.
– Ты была права… но дальше-то что?
– Как они это проворачивали, понятно… но доказать мы это не сможем.
Доказать не сможем… а если… Что один человек собрал, другой завсегда разобрать сможет. Так что…
– А зачем нам что-то доказывать? Нам что велено: поломать их задумку! Вот и предъявим заинтересованным лицам то, что мы раскопали. А дальше… будем посмотреть…
– И с кого начнем?
– С Нуры Магнуссен. Нынешней главы Гиверанского госпиталя.
– Почему с нее?
Почему, почему. Потому что гладиолус!
– А ты еще раз вспомни кто она. Звезда лечебного факультета. Закончила тринадцать лет назад с отличием. Плюс аспирантура и докторантура. Защитила все, до чего дотянулась. Уйма регалий. Четыре учебника. Доработалась до руководства известнейшего лечебного заведения страны. Не замужем. Любовника нет. Детей нет. Была в первой партии «оболваненных». Такой может сильно не понравиться то, что с ней проделали… И уж у нее-то возможностей отквитаться явно больше, чем у остальных из списка.
– Кто пойдет слова говорить?
– Тот, кто их придумал!
Ну правильно, инициатива наказуема. И пришлось под благовидным предлогом независимой консультации отлавливать мийру Магнуссен на нейтральной территории загородного отеля. И отводить ее за дальний столик на веранде. Ну что, начинацию операю! То есть, операцию начинаю…
– Я дала согласие на нашу беседу, но прошу не забывать, что у меня ограничено время.
– Я не задержу Вас надолго, мийра Магнуссен. Все, что мне нужно, это показать Вам вот эту таблицу.
– И что… вот оно как… и почему я должна этому верить?
– Потому что все, здесь перечисленное, элементарно проверяется.
– На что Вы намекаете?
– Я не намекаю. Я прямо говорю, что таких совпадений не бывает. А еще я говорю, что Вы не одиноки, все происходящее очень похоже на спланированную акцию.
– Меняем вопрос: как Вы хотите, чтоб я отреагировала?
– А никак. Мои желания никоим образом не смогут повлиять на Ваши действия.
– Но на какую-то реакцию Вы все равно рассчитывали?
– Не без этого… поэтому считаю нужным сказать, что те, кто здесь перечислен в третьем столбце – приманки, которым пообещали некую премию… или что-то в этом роде… а в четвертом – сплошь исполнители. А у всей этой акции есть главный кукловод и, что еще неприятнее, главный вдохновитель.
– Кукловод – это…?
– Глава КМО, главный инспектор Кристен Стрем.
– А вдохновитель?
Выразительный жест в район потолка. Ох уж эти женщины! И жить с ними невозможно, и пристрелить жалко. А то ты не понимаешь, что провернуть такую штуку невозможно без использования магов разума. А то ты не знаешь, что все эти маги «ходят» под суперинтендантом Торвалем Лаурсеном.
– Доказательства?
– А нету. Но это единственное объяснение происходящего. И если не захотите разбираться Вы, то я отправлюсь к кому-то из Ваших подруг по несчастью. Кто порешительней. Список ой какой длинный!
– А Вам-то какая польза от того, что я все-таки решу разобраться? Пожалели? Или как?
– На кой Вам моя жалость? На зиму солить? Да и маловато ее мой организм вырабатывает. Дело в другом: я хоть и не из Гольдштадта по происхождению, но воспитывалась в детском доме. И как легко можно изгадить жизнь бесправному человеку не-магу, особенно женщине, знаю прекрасно. Но углядев, как то же самое в наглую проделывают с магически одаренной… считайте, что руки чешутся поквитаться. Но у меня они коротки. А вот у Вас…
Мийра Магнуссен о чем-то напряженно думала, а я тихо сидела в кресле, изо всех сил прикидываясь предметом интерьера. Я – подушечка-думка, меня здесь нет. Я – мягкая игрушка, не останавливай на мне взгляд. Я – тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь! Ой, куда меня занесло…
А Нура Магнуссен продолжала что-то обдумывать и, судя по выражению ее лица, кое-кому ее думы ничего хорошего не предвещали… Наконец она очнулась и спросила, оставлю ли я ей этот список. Я только кивнула. Чего ж не оставить, если копий мы уже в достатке понаделали.
– Я могу рассчитывать, что у меня будет хоть какая-то фора по времени?
– Можете. Но не очень большая…
Не может она не понимать, что откажись она действовать, списочек быстро-быстро будет предъявлен остальным пострадавшим. А среди них есть не только лекари, но и маги огня, и трансформации, и боевые магини, то бишь намного более нетерпеливые и… взрывные.
А дома нас ждали с нетерпением. Маршал Эрман-Хасс нам даже запыленные мордашки толком помыть не дал, прямо так потных и зачуханных к себе на ковер и выдернул.
– Докладывайте. Начнем с Лео.
Лео Баккен вскочил и затараторил:
– Получив доступ в архив Гиверанского университета, мы перерыли все списки учившихся там, обращая особое внимание на пересечения со списком, выданным нам перед отъездом. Удалось найти значимые совпадения по наиболее важным персонам. Дальнейшие беседы с потенциальными свидетелями вел Хальвор Эрскилль, как маг разума. Подстраховывал Юаким Хасс, как целитель.
– Хальвор?
– По поводу первых двадцати девушек списка ответы знавших их оказались буквально «под копирку»: внезапная возникшая безответная любовь к красавчику-студенту или преподавателю чуть не с первого дня обучения, после чего все силы бросались на учебу, чтоб поразить собственными знаниями объект интереса, даже место работы девушками выбиралось с таким расчетом, чтоб быть поближе к нему.
– Причина? Юаким?
– Секретари кураторов первых курсов припомнили, что их учебное заведение вот уже пятнадцать лет в день начала занятий традиционно посещает тройка магов разума либо из Спецмаготдела, либо из Контрмаготдела. Видимо, именно в этот момент и осуществляется «привязка», не позволяющая студенткам найти другой объект интереса, и заставляющая их рвать жилы, добиваясь благосклонности насильно навязанного мага. Была составлена сводная таблица, позволяющая проследить объект воздействия и авторство привязки. С компоновкой данных и пострадавшими работала Еленика Эзинг.
– Баккен, Эрскилль, Хасс – свободны. Еленика, продолжайте.
– Удалось составить вот такую сводную таблицу: первая графа – имя талантливой студентки, вторая – факультет обучения, третья – объект «привязки», четвертая – авторы «привязки». Для обнародования данной… пикантной информации первой была выбрана самая сильная из пострадавших – мийра Нура Магнуссен, нынешняя глава Гиверанского госпиталя.
– И как она среагировала?
– Ей это… не понравилось.
– А конкретней?
– Она по-тихому связалась с остальными… «оболваненными», и им удалось пройти ритуал снятия с сознания насильственной привязки, договорившись с независимым магом разума.
– А дальше? Не заставляйте меня тащить из Вас каждое слово клещами!
– Дальше вышел большой скандал. Мийра Магнуссен и еще несколько пострадавших подняли все свои связи и контакты и устроили шумиху на весь Гольдштадт. За девчонок нашлось кому вступиться, потому что там пострадавших от магов разума – каждый второй. Волна дошла даже до суперинтендантов, образующих Совет Гольдштадта. На данный момент обсуждаются законы, призванные усилить контроль за магами этого направления, и несколько урезать их права.
Маршал Эрман-Хасс встал и прошелся вдоль окна.
– Что ж… за аналитику – высший балл. Додуматься до такой завязки… и суметь ее подтвердить на уровне розыска исполнителей… мои аплодисменты. Считайте, что Вы официально приняты в группу. Но за исполнение… Откуда эта склонность своевольничать?! Кто Вам вообще позволил идти к мийре Магнуссен?! Вы хоть о подстраховке подумали, в одиночку беседуя с лекарем ее уровня?! Вы понимаете, насколько негативную реакцию на последующие отношения с Саларией можно ждать теперь от Совета Гольдштадта?!
Ой. Какая-то до боли знакомая интонация… Ты продал ревербеллирующий карбонайзер сафлопоиду без лицензии?! Ховайся, пипл! Мое, теперь уже не потенциальное, а реальное начальство изволит гневаться. И сейчас мне начнут любить мозг. Профессионально, а, значит, долго и беспощадно. Непонятно только за что. Сам же хотел поломать их задумку, вот, пожалуйста. А насчет ухудшения дип-контактов… так мийра Магнуссен и ее подруги, замутившие эль скандаль при посторонних, урожденные гольдштадтки. Мы там мелькнули и слегка подтолкнули, а сделали они все сами. Сумеют доказать наличие в этой истории наших ушек – я первая сильно удивлюсь. Эрскилль, как маг разума во время беседы меня прикрывал от мийры Магнуссен «вуалью пепла», так что она даже описать меня не сможет. Какие, собственно, претензии?
Или это он так за нас перепугался, что сейчас нервно орет? Лестно, конечно, … но неправдоподобно. Ладно Баккен, Эрскилль и Хасс – его воспитанники, а меня он и видит-то третий раз в жизни, так что вряд ли. Вот в то, что у него были планы как-то по-другому разыграть этот козырь – верю! Безоговорочно. Не исключено, что за возможность обойтись без публичного скандала с Совета Гольдштадта можно было много интересных плюшек стребовать… а мы эти планы порушили, рычаг давления на соседей бездарно профукали, использовав не по делу, потому теперь и бесится бедный маршал…
В качестве наказания меня в тот же вечер торжественно отдали на загрыз группе аналитиков. Я была заведена маршалом в комнату отдыха и сразу поняла: в этом дурдоме не иначе как именно сегодня приключился день открытых дверей. Потому что кроме знакомой троицы, состоящей из Баккена, Эрскилля и Хасса, с которыми мы вроде как успели сработаться на общем выезде, остальные хмыри были настроены по отношению ко мне явно недружелюбно. А если учесть, что на столах окромя закусок имелось еще и некоторое количество емкостей с явно горячительными напитками… стало ясно, что меня без подготовки выпихнули находить общий язык с будущими нетрезвыми соратниками. Особенно я почему-то не понравилась наиболее загашенному и крупноблочному типу, который не преминул ткнуть сосискообразным пальцем в мою сторону и возмущенно проорать:
– Это еще кто?
Дед Пихто и бабка Тарахто! В одном флаконе. А ты ожидал увидеть здесь епископа? И вот как на такое реагировать? Я молча посмотрела на маршала Эрман-Хасса, мол, давай, Ваше Преподобие, вспоминай этикет и представляй меня своим горлопанистым и невоспитанным умникам.
– С сегодняшнего дня – ваша коллега, фирна Еленика Эзинг.
– На кой нам эта… недомерок?
Наезды по признаку роста и возраста? Мелко. И глупо. Это ты, жирный ушлепок, зря делаешь, ой как зря-я… Ибо на разгон от белой и пушистой до антрацитовой и игольчатой я отродясь больше пары секунд не тратила… Край непуганых идиотов. Самое время пугнуть.
– Первое отличие глупого существа от умного – склонность прибегать к гневу и агрессивному поведению, чтобы доказать свою правоту.
Заткнулись все. Даже маршал. А не фиг на меня баллоны катить не по делу. Я сюда, между прочим, не напрашивалась! Сначала притащили, теперь хамят. Вот мы и посмотрим, у кого здесь яй… в смысле нервы крепче. Первым отмер лохматый сосед крупногабаритного охламона:
– Первое… а есть и другие?
Есть, как не быть. И я ими очень даже поделюсь. А сейчас ты узнаешь смысл жизни, Лохматый.
– Глупые люди всегда абсолютно уверены в своей правоте. Если возникает спор, они не способны услышать и воспринять чужую аргументацию. Правда, у них и с собственными аргументами, как правило, не густо… для них всегда существуют две точки зрения: их и неправильная.
– Хмм… а еще?
– Одним из отличительных качеств недалекого человека является последовательная глупость. Такие люди, как правило, не склонны никому помогать, они считают себя априори лучшими и не терпят конкуренции. Они верят, что стоят выше всех остальных и быстрее справляются с предрассудками. Это не признак интеллекта.
– А умные?
– Умный человек постарается не выходить из себя даже во время ожесточенного спора. Умные люди не рвутся всегда автоматически признавать правоту других, но они внимательно прислушиваются и взвешивают все доводы, и свои, и чужие на пути к принятию решения. Умные люди стараются мотивировать других и помогать им. Они делают это, потому что не боятся, что кто-то может их затмить собой. Такие люди обладают здоровой уверенностью в себе и достаточно умны, чтобы ценить, но не переоценивать свои способности.
Косматый парень задумался. Похоже, он сориентировался быстрее упитанного и с любопытством спросил у меня:
– Это все? Или…
– Или. Умные люди обычно обладают эмпатией и способны поставить себя на место других людей. Таким образом, им не особенно трудно понять точку зрения своего собеседника. Однако менее разумные личности с трудом могут представить, что есть люди, имеющие иное, отличное от их восприятия вещей и событий, и поэтому не могут с ними согласиться.
– Хм…, пожалуй. Я – Хэнно Бек, будем знакомы!
И тут не ко времени снова ожил скандальный жиртрест:
– Маршал, она мне не нравится! Ей в нашей группе не место!
– Бьерке, – прохладно припечатал Эрман-Хасс, – Ваше мнение, конечно, очень ценно, но решение принято и состав группы пересмотрен.
Ах, ты ж жаба какая! А ничего, что самым большим признаком интеллекта как раз является умение грамотно общаться и сотрудничать с другими людьми? Объяснить ему, что ли, прямым текстом куда он может засунуть свои «нравится – не нравится», если маршал уже принял решение? Не буду. Не стоит говорить идиотам, что они идиоты. Скажите им, что у них загадочная душа. И уходите. Майнай ситуацию, Ёлка, переводи все в шутку! И я кокетливо погрозила толстячку пальчиком и со всей возможной игривостью пропела:
– Да ты определенно знаешь, как найти правильный подход к девичьей душе, пупсик! И уже успел вызвать во мне такое же сильное ответное чувство!
Хэнно Бек беззвучно захохотал. Парень, мы определенно сработаемся! Зато обозванный пупсиком Бьерке и не думал униматься:
– Маршал, она издевается!
А вот интересно, ты, что, все еще ходишь на помочах у своей мама… то есть маршала? Почему ты не пытаешься со мной поговорить, а апеллируешь исключительно к нему? А подразнить?
– Не надейся, я еще даже не начинала!
Лохматый посмеивающийся Бек поднял ладони и выступил с миротворческим предложением:
– Бьерке, уймись уже и признай, что погорячился и был неправ!
Признает он, как же! И я швырнула последнюю «гранату»:
– Это умные люди понимают, что ошибки – это возможность учиться и совершенствоваться, чтобы в следующий раз все получилось лучше. А глупые люди не желают винить себя в своих недостатках и вместо этого предпочитают жалеть себя или обвинять во всем других.
Глядя на Бьерке, я понимала, что вот именно с ним общего языка мы не найдем никогда. Даже странно, маршал же вроде обещал сборище умников… а не пьяных балбесов. Ну так Баккен, Эрскилль и Хасс вполне нормальные… И Бек на дурака не похож… С этим толстяком-то что не так?
Что не так, мне потом объяснил Хасс. Потому что именно к нему, как к целителю, Бьерке обратился за помощью.
Оказывается, наш упитанный, но невоспитанный долго обхаживал одну девицу из селения Ла-Сьоля, соседнего с Ла-Шеолем. А по здешним правилам переход к более… эээ… тактильной стадии ухаживания не происходит просто так, чтоб взял и завалил зазнобу на сеновале. Нет, там есть целый ритуал: ты девушке букет красных местных типа колокольчиков, она тебе венок из них же. Но был нюанс. Если девушка не против более близкого знакомства, колокольчики будут обычными. А вот если против… незадачливый ухажер мог получить венок из цветов, обработанных магом растений. И тут уж все зависело от отношения девушки, кому-то просто не нравящемуся доставалась легкая сыпь, вроде крапивницы, а кто-то очень неугодный мог заиметь последствия и похуже, в виде фурункулов и гнойников на лице. Что, собственно, Бьерке и получил. Н-да, понятно. Это навроде как в моем мире «гарбуза поднести». Но суровее.
Потому и обратился отвергнутый ухажер к Хассу, с просьбой о ликвидации последствий неудачного подката на всю рожицу. А с чего такое неприятие? Там настолько красивая девица, что легко разбрасывается поклонниками-магами? Нет, там настолько специфические методы ухаживания. Вито Бьерке очень уважает демонстрировать окружающим дамам собственное величие, всячески намекая на то, что они до такого блистательного него ни разу не дотягивают. И должны радоваться уже самому факту обращенного на них его внимания.
