полная версия

Elle Vina
Дьявол в твоих глазах

Глава 11

Следующие несколько дней я обдумывала пути отступления. Мне не к кому было обратиться, у меня нет друзей или хороших знакомых. Про родственников и думать не стоит. А если я пойду в полицию, меня на руках принесут обратно.

Я пришла к выводу, что лучше уехать из города. Здесь Кирилл обладал безграничной властью. Даже если я спрячусь, то вряд ли смогу спокойно жить дальше.

Сначала я долго выбирала, куда поехать, и решила вернуться в свой родной город. К Свете я идти не собираюсь, но и приключений с меня хватит.

Я начала искать работу и через пару дней смогла договориться с одним из моих многочисленных тренеров. Она предложила мне поработать в доме культуры, чтобы обучать детишек танцам. Мы договорились встретиться через неделю.

Дальше надо было решать проблему с жильем. Здесь все было сложнее, ведь у меня практически не было денег, так как работать я начала не так давно. Пришлось в один день напроситься на очередной шоппинг. Я сняла с его карты приличную сумму и накупила дешевого барахла на рынке.

После тщательных поисков я нашла небольшую уютную квартиру и, договорившись с арендатором, внесла залог за первый месяц. Ничего, начну работать и деньги появятся.

Брать с собой какие-то вещи будет подозрительно и неуместно, я же, в конце концов, в бегах. Соберу маленькую сумку с необходимыми вещами и все.

Завтра настанет день икс. Кирилл отвезет меня утром на работу, откуда я и поеду на вокзал. Главное, сесть в автобус и поскорее уехать отсюда. А потом все забыть.

Кирилл, может, и кажется психом, но врядли станет искать меня в чужом городе. На крайний случай, если меня замучает паранойя, можно пойти к отцу и попросить помощи. Или хотя бы втащу ему как следует за такой "подарок".

В любом случае я довольно оптимистично настроилась, хоть и сильно нервничала. Все это время я старалась не подавать виду и через силу улыбалась Кириллу как ни в чем не бывало. Ублюдок тоже вел себя так, будто не он чуть не сломал мне нос.

Вечером я решила искупаться в ванне, чтобы хоть как-то расслабиться, но Кирилл возвращается рано, а в его присутствии расслабиться не получается.

– Русалка ты моя, – он опирается плечом о дверной косяк и скрещивает руки на груди. – Так вот откуда такие счета за воду.

– Можешь присоединиться, – я натянуто улыбаюсь и прижимаюсь к правому краю джакузи. Надо вести себя естественно.

– Нет, я понаблюдаю за тобой отсюда, – он садится по-турецки прямо на коврик рядом со мной. – Ты такая красивая. Могу смотреть на тебя весь вечер, – произносит он тихим соблазнительным тоном. Я смущенно улыбаюсь и почти полностью погружаюсь в воду. Кирилл тянется к моему лицу и проводит костяшками пальцев по щеке. Он выглядит спокойным, только взгляд немного уставший.

– Как дела на работе?

– Хорошо.

– Кирюша, я же вижу, что что-то не так, – я немного наклоняю голову и целую его руку, касаясь языком к грубой коже.

– Блудный сын вернулся, чтобы забрать себе долю от бизнеса, – он начинает водить пальцами по моему лицу, повторяя все его линии.

– Разве это возможно, пока ты… ээ… жив?

Кирилл смеется, а я заливаюсь краской, понимая, как глупо прозвучал мой вопрос.

– Ведь семейное дело передается по наследству. Или я что-то путаю?

– Видимо, он не хочет ждать. Решил подкопать под меня гаденыш.

А это как-то связано с тем, что он рылся в бумагах?

– А есть, что копать? – пытаюсь придать своему голосу непринужденный тон. – Я думала, у тебя все законно.

– Милая моя, такие дела нельзя провернуть, руководствуясь одним лишь законом. Иногда приходится немного переступать черту.

Насколько много это "немного"?

– Мне казалось, что вы неплохо ладите с сыном.

Вот же чушь сморозила. Черт, дураку понятно, что они друг друга терпеть не могут.

– Когда я развелся с женой, он мотался туда-сюда и в итоге остался с матерью. Мальчишка презирает меня всем сердцем. А сейчас вернулся, чтобы отыграться.

– Все так плохо?

– Нет, – он опускает голову и нервно проводит обеими руками по волосам. – Нет, я просто не могу понять, в какой момент все упустил. Вот скажи мне, Крис, – он вновь поднимает на меня глаза, – разве может один проступок отца перечеркнуть все, что он сделал для своего ребенка?

Я понимаю, к чему он клонит, и молчу, одаривая его раздраженным взглядом. Кирилл вздыхает и с печальным видом потирает переносицу.

– Неужели я не заслужил немного искренности? Я ведь тебе никогда не врал. Скажи и ты мне правду.

– Не знаю. Как-то передернуло и все.

По его лицу понятно, что такой ответ его не устраивает, и я продолжаю.

– Все изменилось после смерти мамы. Сначала он завел себе новую жену, потом новых детей. А я лишь стала напоминанием о тяжелых днях, которые нам пришлось пережить. Мы все больше отдалялись, пока совсем не перестали друг друга понимать.

Кирилл молчит, раздумывая над моими словами.

– Его можно понять. Он хотел унять боль, начать жизнь заново. А ты даже не пыталась его понять.

– Почему ты его оправдываешь? – спрашиваю я возмущенно. – Пару дней назад ты отзывался о нем не очень хорошо.

– Сейчас мы обсуждаем проблему отцов и детей.

– Тогда сделаем вывод, что он хреновый отец.

– Так ты не простила его?

– Нет, – отрезаю я. Неужели нельзя было уже понять, что я не хочу об этом говорить?

– Значит, не к нему ты завтра едешь?

Мое сердце пропускает удар, все тело цепенеет от страха. Откуда он знает?!

В глазах Кирилла загорается недобрый огонек. Он снова тянется ко мне рукой. На этот раз его палец гладит венку на шее. Сердце бьется с такой силой, что кажется, будто оно вот вот выскочит. И он тоже это чувствует.

– Чего замолчала? Думала, я ничего не узнаю? За кого ты меня принимаешь?

Его пальцы сжимаются на шее. Секунда и я уже в воде. Я хватаю его руку и пытаюсь убрать ее, но Кирилл слишком силен. Я бьюсь руками и ногами, до меня доходят приглушенные звуки всплесков воды, которая льется на пол, но, кажется, совсем не убывает. Я пытаюсь кричать, но все без толку. Только весь воздух выходит из легких. Вода забивается в рот и нос, а в голове промелькает мысль, что это все. Конец.

Я перестаю сопротивляться. Хватка рук слабеет, и я кое-как поднимаюсь, держась за край ванны. Пена забилась в нос, глаза и горло неприятно щиплет. Я не могу надышаться.

С ужасом смотрю на Кирилла. Он выглядит абсолютно спокойным, но его глаза горят. Его лицо вплотную приближается к моему, а руки находятся в опасной близости от моей шеи.

– Я слежу за каждым твоим движением, знаю, что ты делаешь, с кем разговариваешь и где бываешь. Я знаю, о чем ты думаешь, – его рука вновь ложится на мою шею. – Хочешь сбежать?

– Нет, – хриплю я, мотая головой.

– Не слышу.

– Нет, – громче говорю я, – не хочу.

– Ты лжешь мне, – шипит он.

– Я не сбегу, обещаю. Кирилл, пожалуйста, перестань. Ты пугаешь меня.

– Ты должна меня бояться.

– Кирилл, пожалуйста! – мой голос срывается. Мне кажется, он убьет меня. Он вполне на это способен, я вижу это по его глазам. Боже, как мы до такого докатились?!

– Поклянись, что никуда не уйдешь, – он чуть сжимает свою руку.

– Клянусь, я никуда не уйду.

– Это не пустые звуки, Кристина. Смотри, куда это тебя привело.

– Я поняла. Прости меня. Я больше не буду.

Его рука поднимается от шее к щеке и нежно гладит ее. Больной ублюдок.

– Не заставляй меня делать тебе больно, – Кирилл целует меня в другую щеку. – Давай выходи. Я хочу есть, – он встает и уходит.

Я прижимаюсь головой к стенке и начинаю плакать, давясь слезами. Закрываю рот руками, чтобы он не слышал мои рыдания. Теперь мне даже страшно дышать в его присутствии. Что же будет дальше?

Глава 12

Месяц спустя

Очередное празднование очередной удачной сделки. Этим людям нужен только повод, чтобы загулять. Даже не знаю, что хуже: торчать здесь в обществе людей, которые мне отвратительны, или сидеть дома, чувствуя себя птицей в золотой клетке. Но я нашла хорошее лекарство. Я начала пить и пила практически каждый вечер. Кириллу нравилось, когда я веселая и податливая, а мне нравилось, что в мою пьяную голову не приходили плохие мысли. После двух бокалов вина жизнь казалась не такой уж и ужасной, а после трех я думала, что такая жизнь очень даже по мне. Дорогие украшения, красивая одежда, вкусная еда – я получала все, что хотела. А через пару недель Кирилл собирался лететь со мной на Бали. Скоро я уговорю его купить мне машину.

Вот и сейчас я таскаюсь за Кириллом, весело хихикая и вежливо улыбаясь людям вокруг, а он по джентельменски поддерживает мою руку и так же мило улыбается гостям. Наверно, со стороны мы кажемся счастливой парой, и только платье с длинными рукавами и несколько слоев тонального крема скрывают все наши секреты: следы его рук на моих руках, бедрах и ягодицах в виде синяков, бесконечные темно-фиолетовые засосы и следы укусов на груди и шее, кровоподтеки на лице. Иногда причиной был просто бурный секс, а иногда мой неправильный взгляд или слово. Держать язык за зубами по пьяни довольно тяжело. Обычно Кирилл доводит меня своими глупыми претензиями. Порой мне кажется, что он специально меня провоцирует.

Я смотрю на Кирилла и замечаю, как быстро меняется его настроение. Догадываясь, в чем причина его напряженного взгляда, я быстро обвожу взглядом зал в поисках Никиты и нахожу его небольшой толпе. Дела шли не очень хорошо: Кириллу пришлось отдать сыну часть гостиниц, а тот не собирался на этом останавливаться. Не знаю, что задумал Кит, но я им восхищаюсь. Может, хоть он сможет поставить Кирилла на место.

Маленький гаденыш (так часто называл его Кирилл) был весь при параде и с очередной шлюхой под ручку. За последний месяц я вижу его в шестой раз. Я хорошо усвоила урок и пыталась всячески избегать встречи с Китом. Несколько раз мы все же поговорили, но это были разговоры ни о чем и только по его инициативе. Не знаю, понял ли он, что со мной происходит, но вскоре он оставил свои попытки. Теперь мы только обменивались взглядами. Кирилл, естественно, был этим доволен. Если бы он только знал, что когда я смотрю на Никиту, я снова и снова вспоминаю в подробностях все его совершенное тело и мечтаю вновь ощутить его приятный неповторимый запах вперемешку с запахом сигарет…

– Крис? – голос Кирилла спускает меня с небес.

– Что?

– Так что ты об этом думаешь?

– О чем? – растерянно спрашиваю я.

– О чем ты вообще думаешь? – он недовольно хмурится.

– Ни о чем. Прости. Так что ты говорил?

– Тебе надо куда-нибудь поступить и получить нормальное образование. Не будешь же ты всю жизнь работать секретаршей.

Я вопросительно смотрю на него, пытаясь вспомнить, с чего мы вообще начали этот разговор.

– Почему ты заговорил о моем образовании?

– Потому, что у тебя его нет.

– Надо соответствовать твоему уровню? – с насмешкой в голосе спрашиваю я.

– Надо соответствовать моему уровню, – сердито произносит он.

– Я завалила все экзамены. Меня никуда не возьмут, – уже миролюбиво говорю я и кладу ладонь на его плечо. Он любит, когда я к нему прикасаюсь. Как-то раз он мне сказал, что я похожа на кошку, которая трется о своего хозяина. "Любишь кошек?", – спросила я его. "Только свою", – ответил он. Долбаная семейка кошатников.

– Это не проблема. С деньгами всех берут.

Я открываю рот, но не могу ничего сказать. Я не удивлена его щедрости, меня поразил такой жест заботы. Конечно, я хотела получить высшее образование, и мне было стыдно признаваться людям, что я нигде не выучилась.

– Поработай немного и осенью пойдешь учится. У тебя еще есть время подготовится, сейчас только июль, – его рука ложится на мою спину и медленно опускается все ниже и ниже.

– Кирилл! Нас могут увидеть, – возмущаюсь я.

– Ну и что? – в его глазах появляются игривые огоньки.

– Кир, потерпи до дома, – я не отстраняюсь, потому что за этим может последовать абсолютно любая реакция. Но он сам убирает руку. – Я могу пойти куда угодно?

Кирилл смотрит на меня с непониманием.

– Я про специальность, – уточняю я.

– Думаю, я знаю, куда ты хочешь.

– Куда же?

– В институт искусств.

– А можно? – с неподдельным возбуждением спрашиваю я.

– Конечно.

Я бросаюсь ему на шею и целую в щеку.

– Спасибо!

– Боже мой. Я живу с ребенком, – он закатывает глаза, но все равно выглядит польщенным.

– Поедем домой? – спрашивает он меня, будто я могу ему отказать.

– Поехали.

Он уводит меня из зала, но нас догоняет один из друзей Кирилла (если у него вообще были друзья), который хотел обсудить “очень срочную новость”.

– Я подожду тебя снаружи.

Кирилл кивает и отдает мне ключи от машины. Я выхожу из ресторана, направляюсь к машине, открываю двери и собираюсь сесть, но слышу рядом знакомый голос. Уже довольно поздно и я вижу лишь очертания фигуры, но мне и так понятно, кто это.

– Мне кажется или ты меня избегаешь? – Кит затягивается сигаретой. Я со страхом смотрю в сторону двери ресторана.

– Мне не кажется, – усмехается он и подходит ближе.

– Чего тебе надо?

– Какая грубая, – он нарочно морщится, делая вид, будто его задели мои слова. – Ты пытаешься казаться грациозной, сильной и дерзкой пантерой. Может, кто-то тебя такой и видит. Но не я. Я вижу тебя насквозь. И знаешь, кто ты?

– Кто же?

– Потерянный испуганный котенок, – он выдыхает мне в лицо сигаретный дым, который я с жадностью вдыхаю.

– Так забери меня себе, Кит, – умоляющим тоном прошу я.

Он подходит почти в плотную ко мне и наклоняется к левому уху. Знакомый аромат будоражит воображение, воспоминания о лучшей ночи в жизни всплывают наружу. Рука Никиты заскальзывает под подол платья и гладит ягодицы, из-за чего по всему телу пробегают мурашки. Между ног становится влажно и слишком горячо.

– Мне не нужны сломанные игрушки, – шепчет он.

Одной фразой он выбивает почву у меня из под ног. Какое точное описание. Сломанная игрушка. Как скоро Кирилл меня выкинет? Кто меня потом подберет?

Мне хочется кинутся ему на шею, рассказать все и расплакаться в его объятиях. Но в его глазах я вижу лишь безразличие.

– Уходи, – я тянусь к двери и открываю ее, но Кит останавливает меня.

– Ты боишься его?

– А ты нет? – оборачиваюсь к нему и упираюсь спиной к машине. Ее высота позволяет мне прислониться к ней всем телом. Губы Никиты находятся слишком близко от моих. Слишком близко.

– Я отберу у него все, что есть. И ты прекрасно это знаешь.

– Хочешь, я тебе помогу? – мое предложение абсолютно искреннее. Я бы действительно сделала все, что угодно.

Кит проводит пальцами по моей щеке. Он нарочно это делает? Почему его действия идут вразрез с его словами? Или ему просто нравится смотреть, как это на меня действует?

Я понимаю, что может случится, если Кирилл нас застукает, но если Кит позовет меня, я уйду с ним, не раздумывая.

– Тебе самой нужна помощь.

Он смотрит куда-то вдаль и уходит, не попрощавшись, а напряжение внизу живота остается. Как ему удается так легко меня возбудить?

Я сажусь в машину и через несколько секунд приходит Кирилл. Я кидаюсь к нему с жадными поцелуями, беру его руку и покрываю ею свою промежность. Он отрывается от моих губ.

– Ты же хотела подождать до дома, – с легкой издевкой говорит он.

Ох, если бы он только знал, в чем дело.

– Пожалуйста, Кир, – умоляю я его. – Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

Он лукаво улыбается. Его пальцы начинают ласкать меня через кружевную ткань трусов. Я шире раздвигаю ноги.

– Ты промокла насквозь, – он шумно выдыхает возле моих губ. Не надо смотреть вниз, чтобы убедиться в том, как сильно он возбужден.

Два пальца входят в меня, и откидываюсь на кресло и закрываю глаза, представляя Никиту.

– Да, – кричу я. – Да, еще.

Пальцы двигаются все настойчивее, и скоро я кончаю. Когда я немного прихожу в себя, я натыкаюсь на жадный звериный взгляд.

– Что ты хочешь, Кир? – расстегиваю его ремень и ширинку, предварительно зная ответ.

– Твой грязный рот.

Когда мы возвращаемся домой, Кирилл сразу уводит меня в спальню. Это не было для меня неожиданностью. В последнее время он стал более требовательным и неутомимым в постели. А ведь в начале я была убеждена в том, что в его возрасте много не трахаются.

Он открывает комод с моим нижним бельем и что-то там ищет.

– Что ты делаешь?

Он молча достает пачку сигарет и зажигалку, которые я прятала в комоде. Была ли я удивлена тому, что он знал, где они лежат? Конечно же, нет. Мне кажется, он следит за каждым моим шагом и знает абсолютно все.

Кирилл берет одну сигарету и закуривает. Я смотрю на это, разинув рот, потому что никогда раньше не видела, как он курит. Признаться, такой красивый мужчина в шикарном костюме, прикуривающий сигарету зажимая ее двумя пальцами, выглядит крайне сексуально.

– Кажется, я просил тебя не курить уже несколько раз, – прерывает он молчание ледяным голосом.

Я недоуменно смотрю на него. Дома я не курила, и в его присутствии тоже. Какой пункт я упустила?

– Что же ты молчишь?

От одного его свирепого взгляда по коже пробегает холодок. Я блять не понимаю, в какой момент его хорошее настроение, доставленное мной, так кардинально изменилось.

– Какого хрена от тебя пахнет сигаретами?!

Вот черт. Это все Кит. Но сказать, что это не я, что я просто стояла рядом, будет смешно. И даже хуже. Я начинаю пятиться назад.

– Сядь, – приказывает Кирилл.

Я опускаюсь на кровать, дрожа всем телом.

– Прости меня. Я больше не буду.

– Конечно, не будешь. Теперь ты вообще не будешь курить. А это послужит тебе уроком, – он хватает мою ладонь и прижимает к ней сигарету горящим краем. От резкой и сильной боли на глаза наворачиваются слезы. Я пытаюсь одернуть руку, но Кирилл вцепился в нее мертвой хваткой.

– Отпусти, пожалуйста, Кирилл!

Он убирает сигарету, но не отпускает руку.

– Почему же ты не слушаешься?

– Я не буду больше, клянусь! Я брошу курить, только отпусти, пожалуйста!

Он снова прижимает сигарету к моей ладони, причиняя мне новую порцию боли. Я кричу, умоляя его остановится. Он отпускает мою руку, но хватает лицо и сжимает его.

– В следующий раз это будут твои губы, – Кирилл толкает меня, и я падаю на кровать. На его лице нет ни капли сострадания. Гребаный садист.

Он начинает раздеваться, готовый оттрахать меня как следует.

Глава 13

– Ты пойдешь послезавтра с нами в кафе? – Лиза (единственная девушка, с которой я подружилась на работе) смотрела на меня с энтузиазмом, который я совсем не разделяла. Она весь день уговаривает меня пойти на день рождения нашей начальницы.

Сейчас мне хотелось ее послать, но держу пари, каждый человек, который со мной работает, докладывает обо мне Кириллу. Вот до чего дошла моя паранойя.

– Кажется, я уже десять раз говорила, что не хочу, – я вежливо улыбаюсь. Мой взгляд падает на мою правую ладонь: волдыри уже зажили, но на их месте все еще видны красные пятна. Вряд ли они вообще исчезнут.

– Увидимся завтра, – быстро встаю и направляюсь к выходу, чтобы не продолжать этот разговор.

Я иду к остановке и жду свою маршрутку. Кирилл говорил, что я могу ездить на такси, но это слишком быстрый способ добираться домой.

Сегодня стоит готовиться к худшему, учитывая то, что было утром. Он подвез меня на работу, но перед тем, как уехать, спросил, не хочу ли я пойти на ужин с его коллегами. "Разве это важно? Мы всегда делаем то, чего хочешь ты. У меня нет права голоса", – ответила я ему. Я не хотела ругаться, просто сказала правду. Кирилл нахмурился, но не ответил. Утром он спешил не работу, а это значит, что шоу перенесено на вечер.

Сейчас у меня было одно желание: прийти домой и напиться. Что бы не готовил для меня Кирилл, я это переживу. Я привыкла к такой жизни. Иногда я даже думаю, что заслужила все это. Не зря алчность называют смертным грехом. Вот я и попала в ад. Самое глупое в этой ситуации то, что он знал обо всем с самого начала. Он просто с интересом наблюдал за моей игрой и ждал, пока наступит его черед, пока я изо всех сил пыталась его обдурить.

Я вставляю ключ в дверной замок, но дверь уже открыта. Странно, я ведь помню, как ее закрывала. На секунду в голове пролетают мысли про грабителей, но они тут же улетучиваются. В прихожей стоят ботинки Кирилла, на тумбе – ключи от машины. Если бы я оглядывалась по сторонам, когда заходила в подъезд, то увидела бы его машину. Еще ни разу он не возвращался раньше меня. Не могу представить, что он вообще сейчас делает.

Я нахожу его на кухне.

– Привет, малышка. Я надеялся, что ты придешь раньше. Кажется, ужин уже остыл, – Кирилл сидит за столом и глупо улыбается.

На столе несколько тарелок с едой, но с противоположной от него стороны. Рядом с ним лишь полупустая бутылка коньяка. Он что, пьян?

– Привет, – немного неуклюже произношу я. – Почему ты пришел так рано?

– Решил взять отгул. Могу себе позволить.

Так странно наблюдать за ним сейчас. Он пил иногда, но очень мало. Сейчас же он нажрался в хлам. Даже не знаю, чего от него ожидать. В таком состоянии он запросто может что-нибудь мне сломать, потому что не рассчитает силу. Надо быть максимально покладистой и сговорчивой.

– Я думала, наш отпуск начинается только через три дня, – я стою в проходе, не решаясь подойти к нему ближе.

– Ты купила все, что нужно?

– Ага.

– Если тебе что-то надо, спрашивай. Я куплю тебе все, что пожелаешь. Ты же знаешь.

Что с ним случилось? Почему такой добрый?

– Так что там с машиной? – нерешительно напоминаю я ему. Кирилл широко улыбается.

– Я не забыл. После отдыха, ладно?

– Спасибо, Кир, – я посылаю ему воздушный поцелуй, чем снова вызываю у него обворожительную улыбку. Как же его яркая внешность и привлекательные черты контрастирует с его черствой душой.

– Кстати, про ужин. Это итальянская кухня. Все, как ты любишь, – он показывает на тарелки. – Садись, кушай.

– Я… умоюсь, переоденусь и вернусь.

Кирилл лишь пожимает плечами. Мол делай, что хочешь.

– Что-то случилось? – через пять минут я возвращаюсь и присаживаюсь за стол напротив него. Кирилл подносит указательный палец к губам и шипит.

– Не порть все своими вопросами. Сначала поешь.

– А ты не будешь?

Он качает головой. Меня смущает то, как пристально он наблюдает за тем, как я ем. Я опускаю глаза на тарелку с едой и молча жую, но все равно замечаю, как он на меня смотрит.

– С таким аппетитом странно, что ты в такой хорошей форме, – наконец, произносит он.

– Я же хожу на фитнес…

– Да, точно, – он несколько раз кивает и тихо смеется черт знает над чем. – По вторникам и четвергам.

– Но ты точно подметил. Мне кажется, в последнее время я начала больше есть. Боюсь, эта еда потом отложится на моих бедрах, – серьезно говорю я, на что Кирилл только смеется.

– Дорогая, у тебя самые красивые ноги и задница, которые я видел. Не переживай.

Я невольно улыбаюсь. Дальше мы сидим молча. Я быстро убираю со стола, и мы вместе уходим в гостиную.

– Спасибо за ужин, – я целую его в щеку. – Теперь то ты мне расскажешь, что случилось? Проблемы на работе?

– Проблемы на работе… Даже не знаю, радуешься ли ты, что меня уделал собственный сын, или расстраиваешься, потому что мое состояние скоро заметно поубавится.

– Почему ты так говоришь, Кир?

– Не надо делать вид, будто тебя это волнует, – он откидывается на спинку дивана и с унылым видом поворачивает ко мне голову. – Твоя игра такая убедительная… Почему ты выбрала танцы? Нужно было податься в актрисы. Иногда даже я забываюсь и начинаю тебе подыгрывать. Будто между нами все в порядке. Будто мы идеальная пара.

Я закатываю глаза и открываю рот, чтобы ему ответить, но передумываю. Не хочу улететь отдыхать с очередным синяком под глазом.

– Что?

– Ничего.

– Скажи, – требует Кирилл. – Я ничего не сделаю.

Я вздыхаю, понимая, что не могу себе позволить его ослушаться.

– Какой же реакции ты от меня хочешь? Чтобы я целовала тебе ноги? Да я же рядом с тобой дышать не могу.

– Но почему? Почему не можешь? Я же все для тебя делаю. У тебя есть все, чего ты хотела.

Мы говорили тихо и оба страдальческим голосом. Это не было похоже на ссору. Но подобный откровенный разговор мы вели впервые.

– Я поняла, что ничего из этого мне не нужно. Вот только уже поздно, – я поправляю волосы руками и тоже откидываюсь на спинку дивана.

– Да блять, я тебе даже не изменяю.

А вот эта новость меня удивляет. Хотя нет, это объясняет его настойчивость и требовательность в плане секса. Когда мы только начали общаться, мы, конечно, трахались, но один раз в день и не каждый день. Тогда Кирилл был чутким и нежным. Я еще оправдывала это его возрастом. Кажется, все изменилось, когда он рассказал мне правду. Он перестал себя сдерживать во всех смыслах этого слова. Если у него нет других шлюх, значит весь его аппетит приходится удовлетворять мне одной.

– И когда ты перестал трахать других?

– Не помню я, – он морщится. – Зачем тебе это?

– Интересно, – с вызовом говорю я.

– Ты не улавливаешь суть, – голос Кирилла все так же спокоен, но я уже начала раздражаться.

– Не могу понять, с чего вдруг ты стал мне верным, – с иронией заявляю я.

– Я люблю тебя, Крис, – Кирилл поднимает на меня несчастный взгляд. – Неужели ты этого не видишь?

Я начинаю смеяться.

Я не знаю ничего о любви. Я любила маму и папу и знаю лишь то, что любовь приносит боль. О любви говорят подростки. Может, и в моем возрасте дают клятвы в любви, будучи знакомыми лишь пару недель. И это выглядит забавным. Но Кириллу уже сорок, он не может вести себя, как ребенок. Возраст не тот.

Мой смех переходит в истерический хохот. Из глаз идут следы, я закрываю рот руками, но не могу остановиться. Я смотрю в глаза Кириллу и понимаю: вот она зеленая тоска. Зеленая, мать вашу.

Он говорит абсолютно серьезно. Наконец-то, я перестаю хохотать.

– Это не любовь, – с голосом, полным ненависти шепчу я. – Зависимость, болезнь, все, что угодно. Но не любовь.

– Много ты об этом знаешь?

– Если бы ты меня любил, то давно отпустил бы!

– Может, поэтому я и не отпускаю тебя. Может, только так я и умею любить, – он говорит это так, будто сам убежден в этом.

Я вновь начинаю смеяться и вскакиваю с дивана, начиная ходить туда сюда.

– Так почему же ты напился? Только не говори, что тебя задело то, что я сказала утром.

– Я бы хотел, чтобы ты делала то, что хочешь сама. Не потому, что я тебя заставляю. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, а не пила каждый гребаный день, пытаясь забыться.

– А не много ли ты хочешь? – я подбегаю к нему и толкаю руками в грудь. – Почему я? Что я тебе сделала?! – мой голос переходит на крик. Я трясу его за плечи и бью кулаками. – Ты не имеешь права со мной так поступать!

Кирилл хватает мои запястья и притягивает к себе. Наши лица находятся очень близко друг к другу. Я уже не могу сдерживать слезы.

– Ненавижу тебя, – всхлип, – сукин сын, – снова всхлип. – Всю жизнь мне испортил.

Он протирает ладонью слезы с моего лица.

– Первый раз вижу от тебя такие эмоции. Жаль, что это ненависть, – он целует мое лицо, нос, глаза и губы. Я немного успокаиваюсь. Кирилл укладывает меня на спину и продолжает целовать все мое тело, пока не опускается вниз и снимает с меня шорты вместе с трусами. Я автоматически раздвигаю ноги. Он никогда не спрашивает меня, хочу ли я, а просто берет то, что хочет сам.

Он целует мой лобок и начинает ласкать меня умелым языком, особое внимание уделяя чувствительному бугорку. Моя голова сползает на самый край дивана так, что я вижу комнату вверх ногами. Я запускаю руку в его волосы и сильно тяну их. Кирилл ничего не говорит, даже не отрывается. Он быстро доводит меня до оргазма, затем сползает с дивана и наблюдает за мной, сидя на полу.

– Чего же ты ждешь? – мой голос немного охрип.

Он вопросительно приподнимает брови.

– Обычно на этом моменте ты начинаешь меня трахать. Хотя такие моменты бывают крайне редко. Это я делаю тебе минет так же часто, как чищу зубы.

– Тебя и секс не устраивает? – он усмехается и откидывает голову назад, уставившись в потолок. – Еще скажи, что я принуждаю и насилую тебя.

– Когда я говорю, что мне больно, и прошу остановиться, наверно надо послушать.

– Почему же при этом ты громко стонешь и кончаешь вместе со мной? Блять, только не говори, что ты и оргазмы симулируешь. Я знаю, что хоть в постели ты не притворяешься, – он пытается скрыть обиду в голосе, но у него плохо получается.

– Тебя это наверно так тешет, – мои слова полны желчи. – Какой же ты ублюдок, – я смотрю в его потухшие глаза. Куда делись черти, которые разжигали там пламя?

Он встает и, немного покачиваясь, уходит в спальню. Я долго лежу, не двигаясь и прислушиваясь к каждому шороху. Кажется, он лег спать.

Я его не понимаю. Какая к черту любовь? Если он знает, что я постоянно лгу ему, то почему продолжает вести эту игру? Неужели он ждет, что все изменится? Может, кто-то и скажет, что если постараться, можно его исправить. Но это не сказка, а я не прекрасная Белль. Кирилл действительно чудовище, только этого уже не изменить. Моя любовь не будет его чудесным исцелением (да и как его можно полюбить?). Он утянет меня на дно, и не важно, чем он будет это оправдывать: местью или любовью. Уже первая ссора покажет, как сильно он меня "любит".

Только к чему был этот печальный взгляд? Ослабил ли цепи, которыми я окутана, наш откровенный разговор? Или теперь мне притворяться, что и он мне не безразличен? Кирилл просто кинул в меня такую правду, а мне надо сидеть и разбираться с ней.

Я вздыхаю и встаю с дивана, захожу в спальню и смотрю, как тихо похрапывая спит Кирилл. Только когда он спит, я чувствую себя в безопасности. Забираю себе плед и возвращаюсь к дивану, чтобы посмотреть телевизор. Одной. В полном покое.

Через пару часов я просыпаюсь от короткого, но громкого, как мне показалось, звука. На столике лежит телефон Кирилла, его экран загорается и тут же гаснет. Я еще ни разу не копалась в его телефоне, хотя знаю пароль. Раньше у меня не было такого желания, но сейчас я взяла его и разблокировала. Сообщение от секретарши, все о работе. Бедняжка, уже почти полночь, а она все еще работает.