Елена Звездная
Экстремальное интервью, или Девушка для героя
С тяжелым вздохом Алекс поднялся, отнес невесту на диван и, усадив на мягкую поверхность, остался стоять рядом.
– Алессандро, – Рина обиженно смотрела на него, – ну можно… я побуду рядом, пока ты работаешь.
– Нет.
– Почему?..
– Изарина, ты будешь отвлекать меня, – он вернулся за стол, задумчиво побарабанил по блестящей поверхности.
Девушка гибко поднялась и кокетливо спросила:
– Совсем-совсем отвлекать буду? – Движение – и с точеного стана соскользнуло голубенькое платье, оставляя Рину совершенно обнаженной.
Девелри пристально смотрел на невесту, ожидая продолжения представления, и дождался.
– Нравлюсь? – Изарина сделала к нему шаг, заставляя все тело изогнуться волной.
«Определенно занималась танцами», – отстраненно подумал Алекс.
Затем встал, подошел к лежащей на полу ткани, поднял и, подойдя к удивленной девушке, ловко одел Изарину.
– Я приду вечером, – Алекс завязывал тесемочки, – и ты мне и станцуешь, и споешь, и все что захочешь. А сейчас я должен работать, извини. Ступай наверх, тебя ждут мать и тетя.
И риантан направился к двери.
– Но, Алекс, – в ее глазах появились слезы, – ты… ты совершенно не уделяешь мне внимания… Ты… ты даже с той журналисткой провел больше времени! И… и почему, когда я оказалась здесь, ты не носил меня на руках в столовую? И ты никогда не ел со мной! И я ни разу не гуляла в твоем саду! И… ты за один день с ней произнес больше слов, чем за все время со мной!
Девелри медленно обернулся и внимательно посмотрел на невесту:
– Ты читала?
– Мама привезла, – прошептала Рина.
Алекс усмехнулся и спокойно спросил:
– Ты осознаешь, что «Авангард» – третьесортный журнал, который продается только за счет сенсаций и две трети описанного в нем банальное вранье?
– Да, – прошептала Рина, невольно делая шаг назад.
Такой Алессандро пугал ее. Еще пугала его безжалостность, а жалости у Девелри не было даже по отношению к себе.
– Я рад. И я не желаю слышать что-либо по поводу этой истории с журналисткой! Свободна!
Изарина тенью промчалась мимо него в любезно открытые Алексом двери. Еще немного постояв, Девелри вернулся к сейру, вновь включил, удалил все закаченные изображения Лики Пресветлой. Удалил без сожалений, изгнав эту улыбающуюся девочку из своей жизни раз и навсегда. И запретил себе искать любые упоминания о Лике. Журнал был безжалостно разорван.
В этот момент пришло странное предупреждение от системы безопасности. Алекс вновь вернулся к сейру и нахмурился. Выругался, едва осознал, что теперь сообщения с их планеты уходят на Танарг. С этой секунды за всеми исходящими с Артины сообщениями было установлено тотальное наблюдение.
* * *
– Лика Пресветлая, – раздалось над офисом, и все невольно вздрогнули, – срочно к шефу.
У секретарши нашего Зиновия был обалденный бюст, огромные фиалковые глаза и… противный, прокуренный скрипучий голос. Ей уже два раза меняли голосовые связки, и без толку. Поднимаюсь, одергиваю длинную черную юбку (как-никак солидное издание, следовательно, необходимо соблюдать дресс-код) и шествую к шефу.
Кабинет у Зиновия внушительный, оформленный в черных тонах, посередине стол начальника, а вот стульев для подчиненных нет – не положено по статусу!
Вхожу, закрываю двери, подхожу к столу, становлюсь на красный ковричек, терпеливо жду внимания его шефства.
– Лика, – он поднимает на меня свои мутные рыбьи глаза, – у меня для вас особое задание.
Интересно какое? Я за два месяца работы во «Вкусе Успеха» уже где только не была, каждую неделю куда-нибудь да зашлют. Надо на подводную базу по добыче масла? Лика Пресветлая! Требуется описать завод по выработке топлива из отходов? Тоже Лика Пресветлая. Нужно взять интервью у председателя Суда Смертников? И снова посылают меня. Но оказалось, что это мне даже нравится. Точнее, нравится, что работа более серьезная. А еще нравится возвращаться в мою квартиру и шептать: «Привет, Алекс». И нравился мне тот адреналин, который сопровождает любое журналистское расследование… А начальник все равно не нравится, мутный он какой-то и странный.
– Несколько месяцев назад вам удалось проникнуть на территорию усадьбы Алессандро Девелри, припоминаете?
Я невольно вздрогнула, потому как помнила более чем хорошо об этом.
– Так вот, насколько мне известно, сейчас Девелри выкупил у правительства Танарга одну планету, и мне безумно интересно, как у него это получилось. Вы проникните на Сатари, сделаете снимки, там должны были остаться военные объекты, пообщаетесь с местным населением и постараетесь узнать, почему военные согласились на эту сделку.
Зиновий внимательно посмотрел на меня, а я ответила:
– Нет.
– Лика, ты шутишь? – возмутилось наше местное парнокопытное.
– Нет, не шучу. Я вам журналистка, а не секретный агент! Вы хоть понимаете, что меня там убить могут? – Зиновий захлопал белесыми ресницами, и пришлось пояснять: – Планету только продали, значит, сейчас там толпа военных, которые все это добро перевозят. Соображаете? Я жить хочу!
Таким злым я шефа еще не видела, но ничего – перебьется! Не дожидаясь разрешения, я покинула его кабинет, громко хлопнув на прощание дверью. А меня все же не уволили, но пришлось слетать на еще один завод по переработке отходов, откуда я вернулась спустя четыре дня.
И вечером я снова стояла напротив Алекса в спальне и с грустью думала, что надо было бы поехать, тогда, возможно, увидела бы его хоть одним глазком… Одним-единственным… Просто увидеть, хоть издалека, хоть вообще мимоходом, но увидеть. Вживую!
Через неделю ворвалась в кабинет к Зиновию и потребовала эту командировку!
* * *
На этот раз приготовления были посложнее. Во-первых, я стала брюнеткой Лией Трейде, во-вторых, я летела на Сатари «к бабушке». И последнее – на мне снова были сережки со снимателями, но на этот раз и маленький блестящий пирсинг, украшающий левую ноздрю, который так же был храном снимков. Меня клятвенно заверили, что после задания избавят от этого кошмара (я про пирсинг), и даже шрамика не останется.
Путь мой пролегал на Артину, оттуда одним из кораблей, принадлежащих Алессандро Девелри, – на Сатари. Там меня должен был встретить «дедушка», и именно он и будет демонстрировать мне красивейшие места на планете. Но мое личное, самое тайное задание – хоть раз увидеть моего Алекса и мысленно сказать ему: «Привет!» Да, все влюбленные – дуры, с другой стороны – имею полное право побыть влюбленной дурой хоть раз в жизни.
Утро прилета на Артину оказалось ярким и солнечным, хотя чего можно было ожидать от планеты, на которой урожай собирают семь раз в год. Я вышла на трап, и механизм начал медленно спускать меня и мои вещи. Помимо неугомонной журналистки, страдающей от безответной любви, выходило еще семеро пассажиров. Особенно обращала на себя внимание молодая особа с длинными светлыми волосами и фигурой модели для показов нижнего белья. Она спускалась в окружении трех родственниц и дюжины чемоданов. Брр, и говорила все время о свадьбе, свадьбе, свадьбе… Мне хватило десяти минут невольного прослушивания о готовящейся церемонии, чтобы пересесть от соседнего с ними столика за самый дальний. С другой стороны, девочка счастлива, значит, достойна этого… Не то что я… А я… я стояла и старалась контролировать сердцебиение. По идее, мне должно быть хорошо – бутылку вина я выпила перед прилетом, но… даже ни в одном глазу. А сердце болело. Сердце рвалось к моей неприступной «горе по имени Алекс».
Прекратив украдкой разглядывать пассажиров, я тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться, перевела взор на встречающих и… перестала дышать. Он был там! Он действительно был там!
«Привет, Алекс!» – пронеслось в моей голове, и я улыбнулась накрашенными алой помадой губами.
Он стоял в великолепном бежевом костюме и вежливо улыбался. Такой идеальный, такой родной, такой любимый. И его улыбка, сдержанная такая, заставила все мысли сбежать в неизвестном направлении, кроме одной – «Привет, Алекс!».
Привет! Ты ведь даже не знаешь, как больно и тяжело мне было все эти месяцы. Привет, Алекс, знаешь, я ведь люблю тебя, Алекс… я так сильно тебя люблю. Привет, Алекс, так хочется тебя обнять… Привет, Алекс, прости меня, Алекс…
И слезы застилают глаза, покрывая все туманной дымкой, но моих слез ты не увидишь, потому что я в очках. Модных таких, на пол-лица, перед самым отлетом в космопорту купила. И меня ты не узнаешь – разве можно узнать бесшабашную блондинку, с кудряшками и без косметики, в стройной, затянутой в черное длинноволосой брюнетке на высоких каблуках? Но как же хочется крикнуть изо всех сил:
– Привет, Алекс! Приве-е-ет!
Это был не мой крик и не мой голос… Симпатичная блондинка срывается с места, бежит, не желая ждать, пока механизм доставит ее на землю, и с разбегу обнимает самого идеального мужчину на свете. Сердце болезненно сжалось и пропустило удар, чтобы забиться быстрее, старательно помогая мне не упасть в обморок. Откуда-то изнутри вырвался полный отчаяния стон, и вот как раз этот стон принадлежал мне.
– Они такая красивая пара, правда? – участливо обращается ко мне одна из спутниц блонди.
– О да, – я всхлипнула еще раз. – Это так трогательно, – слезы катились по моему лицу, пришлось обосновать и это. – Простите, я недавно рассталась с женихом, теперь лечу к бабушке, надеюсь, удастся излечить сердечные раны на Сатари, а тут такая… любовь. Не могу удержать слез.
Женщины сочувственно на меня посмотрели, та, что была больше всего на блонди похожа, участливо произнесла:
– Не грустите, вы еще молоды, встретите обязательно своего идеального мужчину.
Я кивнула и отвернулась, вновь украдкой взглянув туда, где мой идеальный мужчина обнимал не меня… а блонди! И уж для нее он, наверное, будет и розы сажать, и пироги печь! Сволочь! И мне в этот момент совершенно не хочется думать о том, что он мне ничем не обязан и ничего мне не должен, и о том, что это именно я подло поступила, а не он. Правда, в глубине души я знала, что не права по всем пунктам… «Привет, Алекс, и… прощай, герой не моего романа…»
Я медленно съезжала вниз, перекинув часть волос наперед, чтобы скрыть лицо. Я надеялась исчезнуть из поля его зрения и собиралась забыть о нем навсегда… И что может быть общего между владельцем половины Артины и уже практически всей Сатари и маленькой сиротой из детдома? Для таких, как Алекс, существуют вот такие холеные и породистые, как эта блонди, а я… а я буду жить дальше. Слезы высохли… Стало очень грустно. А там, впереди, прекрасный принц обнимал прекрасную принцессу… в общем, в сей сказке сироткам не место. Жизнь, она такая.
Как оказалось, Алессандро Девелри ждал всех пассажиров, потому что едва мы спустились, он осмотрел всех и произнес своим низким, властным голосом:
– Добро пожаловать на Артину. Насколько мне известно, Венр Олтабри, Эвир Майде и Лия Трейде планировали сегодня же лететь на Сатари? – я и двое упомянутых мужчин кивнули, Алекс продолжил: – С искренним сожалением должен сообщить, что корабль вылетит только завтра. Прошу простить за причиненные неудобства. Надеюсь, вы сумеете оповестить родных, а я приглашаю вас в мой дом.
Мужчины вежливо кивнули, выражая согласие, я же, постаравшись изменить свой голос, угрюмо спросила:
– А гостиницы тут нет?
Алекс вздрогнул, пристально всмотрелся в меня, словно до этого и не замечал. Появилось желание спрятаться за чью-то широкую спину, но я героически выстояла.
– К моему искреннему сожалению, гостиницы нет, – все так же разглядывая меня, произнес тот, которому я каждый день говорила «привет». – Но уверяю вас, в моем доме вам будет не менее комфортно, чем в сети отелей «Бьерк».
Все заулыбались – эти отели были не просто брендом, они являлись символом роскоши. Но я не улыбнулась, потому что Алекс продолжал смотреть на меня. Его увела блонди, явно недовольная тем, что внимание идеального мужчины досталось кому-то кроме нее… У-у-у!!!
Робот-погрузчик свалил все наши чемоданы на грузовую платформу, нам предложили наземный транспорт, и я отправилась в усадьбу «Семь вершин» второй раз в своей жизни.
Огромный дом виднелся еще издали, белоснежные колонны ему очень шли. Мы втроем летели на второй паркасе, в первой находился мужчина моей мечты и его белобрысая принцесса с родственниками. Они ушли в дом первыми, так как первыми и вышли, а нас сопроводил высокий приветливый мужчина. Поселили нас в соседних комнатах, на том самом этаже, где я была в прошлый раз. Хорошо хоть не в тех же комнатах.
Войдя в выделенные мне апартаменты, я первым делом швырнула сумку – стало полегче. А так вообще… реветь хотелось. Эх, нашла в кого влюбиться! Он и не целовал ни разу, а пирог… может, Шед испек, чтобы я не грустила в дороге. Представить себе великолепного Алекса укладывающим карамельные звездочки было сложно, а вот Шед вполне мог. И тот ночной разговор мне просто приснился тогда! Реально, какой нормальный мужик, целуя девушку, скажет: «Беги от меня… очень-очень далеко беги… и никогда не возвращайся»? Да никакой, это только моей чрезмерно буйной фантазии может такое привидеться. От этих мыслей окончательно стало тоскливо… Похоже, я сама себе придумала любовь и глупо страдала о том, чего и не было. Да и что у меня было, кроме пирога? Он даже не проводил! Просто вышвырнул со своей планеты и забыл. У него даже невеста обнаружилась, и, судя по всему, во время моего здесь пребывания она также тут обреталась! Да и вела я себя… как дура озабоченная. Я дура-а-а!
Погруженная в невеселые мысли, я не заметила, как вышла из комнаты и побрела вниз, в ту самую столовую.
– Лия Трейде? – Я обернулась на голос и увидела Аду, невольно улыбнулась и едва не поздоровалась. – Я Ада, – представилась женщина, – мне сказали, у вас стресс, это правда? – Я невольно кивнула в ответ, а Ада улыбнулась и протянула мне таблетки. – Это этиссин, антидепрессант. Принимайте по одной таблетке в день, это успокоит и позволит лучше спать. И не переживайте, дела сердечные весьма эффективно излечивает время.
– С-спасибо, – хрипло пробормотала я, не без оснований полагая, что историю моей несчастной любви в подробностях уже обсудил весь бабский свадьба-коллектив! И явно все меня о-о-очень жалели!
– Мы сейчас собираемся завтракать, вы не желаете к нам присоединиться? – ласково спросила местная мозгоправительница.
Ага, сидеть и смотреть, как Алекс милуется с этой… белобрысой… Ну уж нет!
– Благодарю за ваше приглашение, – говорить я старалась хрипло и радовалась, что так и не сняла очки. – Мне бы не хотелось сейчас вести светские беседы.
– Я вас понимаю, – в словах Ады было столько искреннего сочувствия, что невольно захотелось поплакать у нее на груди и рассказать все-все. – Можно провести вас в столовую позже. Или принести завтрак в вашу комнату, вы как хотите?
Хочу? Хочу Алекса с подносом, и чтобы не было этой дурацкой статьи, и чтобы все было, как в первый раз, и… А что было в первый раз? А ничего не было! Была одна психованная журналистка и один пораженный ее неадекватностью идеальный мужчина. Вот и все!
– Спасибо, не хочу никого напрягать. Просто скажите, как добраться до столовой, и я вам буду очень благодарна, – я улыбнулась.
Задумчивый взгляд Ады задержался на мне, и она очень тихо произнесла:
– Знаете, вот сейчас, когда вы улыбнулись, вы мне напомнили одну… смешную девушку. – Ада невольно и сама улыбнулась. – Такое забавное было создание… Хотя, возможно, вы просто с одной планеты. Лика ниже ростом и с такими очаровательными кудряшками, – еще один взгляд на меня, – простите, сама не знаю, зачем рассказываю.
Молчи, Лика. Ох, молчи. Молчи, дура, не спрашивай… И все же я спросила:
– А где она сейчас?
Я спалилась! Знала же, что Ада умная, и вот спалилась! Или все-таки нет? А может, я подсознательно хотела, чтобы меня узнали? Ой, как сложно быть женщиной…
– Пожалуйста, – несколько напряженно произнесла женщина, – снимите очки…
Я могла бы отказаться, могла бы перевести все в шутку, а вместо этого… стянула очки и взглянула на нее. Ада сделала два шага, приблизилась вплотную и, обхватив мое лицо обеими руками, всмотрелась в зрачки.
– Лия, вы алкоголь пили?
Ага, две перед вылетом и бутылку перед прилетом, а толку ноль. Но вслух я ответила:
– Да, пила.
Ада ласково погладила мои щеки большими пальцами и отпустила, затем забрала из моих рук пластинку с капсулками.
– Раз вы выпили, эти таблетки вам не помогут, я принесу другие. А по поводу столовой… вас проводят. – Она подошла к стене, приложила руку, и на белой поверхности проступили золотистые символы. Два нажатия – и через минуту показался тот самый мужчина, который встретил нас по приезде. – Дайон, проводите нашу гостью в общую столовую. – Ада обернулась ко мне. – Лия, очень приятно было с вами пообщаться.
Кажется, пронесло. Я тупо смотрела вслед удаляющейся женщине и не знала – радоваться или плакать. Плакать хотелось больше. Дайон жестом предложил следовать за ним, и я пошла по дому, который снился мне так часто…
* * *
Из секретной переписки акана Лестиана
Сообщение для Ледяного Змея: «Переписка на танаргском невозможна. Риантан Девелри контролирует связь, и родной язык привлечет его внимание. Должна сообщить о возвращении иного объекта».
Сообщение для агента Эрадос: «Ликвидируйте объект, не вызывая подозрений».
Сообщение для Ледяного Змея: «Приказ поняла. Использую снотворное. По первому объекту – согласно плану».
* * *
В столовой… забыла ее название, ничего не изменилось, разве что роз стало значительно больше.
– Я принесу вам завтрак, – очень вежливо произнес мой провожатый, – а вы выбирайте столик, который вам больше нравится. И… – некая пауза, в процессе которой на меня с сочувствием смотрят, – мне очень жаль, что у вас так получилось с женихом. Это ужасно, когда любимый человек изменяет с вашей лучшей подругой, с той, с которой вы дружили с детства, прямо в день вашей свадьбы! Примите мои искренние соболезнования, и знаете что?
– Что? – переспросила я, пораженная подробностями моей личной жизни, о которых я и не подозревала.
– На вашем месте я бы не стал благословлять их отношения, а отхлестал бы нахалку тем самым свадебным букетом, который вы ей подарили! Уж простите старика за откровенность!
Когда он отошел, мои глаза значительно увеличились в размере… Это надо же, какая у меня насыщенная трагедия вышла! Вот поганки с бурной фантазией! Хорошо хоть, он к подружке невесты ушел, а не к другу… вот тогда да, тогда ситуация была бы еще эффектней… О чем это я?..
Шокированная размерами своей личной трагедии и осознанием загубленной молодости, я невольно заняла тот самый столик, за которым мы сидели с Алексом, а когда поняла свою ошибку, исправлять было поздно – подошел радостно улыбающийся мне Дайон со знакомым прозрачным подносом.
– Вот, угощайтесь, – приговаривал мужчина, раскладывая все передо мной, – и, если вам понадобится с кем-то поговорить… мой код FH.
Подмигнув мне, Дайон удалился… явно делиться с другими подробностями МОЕЙ, кстати, пусть и выдуманной, но личной жизни!
Еду здесь, как и прежде, готовили просто великолепную, а есть не хотелось… Я ковыряла ложечкой пасту, когда услышала совсем рядом:
– А вы заняли мой столик…
О боже! Он здесь! А-а-а! ОН ЗДЕСЬ! Сердце стучать начало где-то между ушами, дышать я, кажется, забыла, но… Стоп! Забудь о любви, Лика. Ты для него журналистка, которую Девелри с радостью убьет за ту статью. Так что… главное, себя не выдать. Я вздрогнула, но глаз не подняла, только пробормотала:
– Простите… я сейчас пересяду… – говорить было трудно, горло словно сдавило спазмом.
– Ну что вы, – Алекс сел напротив и подмигнул мне, когда я на него взглянула, – просто там… дошли до обсуждения салфеток на свадебном банкете, и я решил, что значительно разумнее с моей стороны будет завершить завтрак здесь, пока я не предложил собственный вариант салфеток с надписью «только заткнитесь».
А у него определенно есть чувство юмора… не улыбайся, Лика, не смей улыбаться! Ты и так получила больше, чем смела мечтать… нет, я не про те мечты, где встречают рассвет, держась за руки, а про реальные. Уговорив себя, сдержала усмешку и в молчании продолжала ковырять однородную массу.
– Простите… я забыл, что у вас произошло…
Я и не знала, что Алекс может говорить вот так – искренне и сочувствующе.
– Вам, наверное, больно слышать о свадьбах? – продолжил он.
И еще как! Особенно о твоей! Я угрюмо покивала, заставляя себя не смотреть на мужчину своей мечты.
– О, прекрасная незнакомка, – и я таки взглянула в его смеющиеся серые глаза, – жизнь слишком хороша, чтобы переживать из-за одного глупца, который изменил вам со всеми подружками на свадьбе.
Так вот что, оказывается, произошло!.. Они там что, групповушку на моей свадьбе устроили? Нет, ну эти блондинистые мало того, что поганки, так еще и фантазия у них бурная и извращенная. Я искренне поразилась размерами моего мнимого горя и еще более искренне – размерами их фантазии. Это что же они такое придумали?! Это, получается, что я застала жениха со ВСЕМИ подружками на свадьбе?! Разом… Мгновенно представила себе мужика, способного разом и со всеми… На образе эдакого осьминога вместо мужского органа, так сказать главенствующего в данном процессе, мое воображение позорно капитулировало. Я просто в ауте… Такое не способна выдать даже моя профессиональная фантазия, а они… Видимо, у меня было настолько потрясенное выражение лица, что даже Алекс сообразил что-то:
– Мм, подружка была всего одна? Не четыре?
– Нет, – прошипела я, – вообще ни одной. Мы просто расстались! По моей инициативе! И не было там групповухи!
Герой не моего романа уставился на меня в полном изумлении, затем в серых глазах промелькнуло что-то странное, и, чуть подавшись вперед, он глухо спросил:
– Лика?
Я попыталась передать не меньшее изумление и тоже спросила:
– Кто?
– Лика!!! – выдал мой идеальный и очень разгневанный.
– Я?! Вы сильно ошиблись… – И хмуро добавила: – Как и с количеством подружек, с которыми прелюбодействовал мой жених.
Алессандро Девелри сидел и смотрел на меня, челюсти его были сжаты, желваки ходуном ходили, а ложечка от чая скрипела и деформировалась в крепко стиснутом кулаке. Зря я полетела, ой зря… лучше было здороваться с его изображениями, чем вот так… Вот и посмотрела всего одним глазком…
В этой игре в молчанку я проиграла первая:
– Алекс… Алессандро, простите меня…
Последовал ледяной, полный ненависти взгляд серых глаз, и мой голос сорвался, все остальное я произнесла шепотом: – Прости… это было задание, я должна была справиться и…
Его глухое рычание оборвало мою исповедь. Мы снова замолчали. В столовую входили рабочие, занимали столики, бросали заинтересованные взгляды в нашу сторону… А мужчина, которого я так сильно любила, сидел напротив и смотрел на меня невидящим взглядом. И на что я рассчитывала? На любовь? Какую? Наивная дура!
– Прости, если сможешь… – прошептала я и, стараясь не разреветься, поднялась, намереваясь уйти.
Путь мой пролегал мимо безумно злого мужчины, и, когда я уже почти миновала опасный участок, Алекс схватил меня за руку, рванул на себя, так резко, что я почти упала на него, а наши лица оказались совсем рядом:
– Ты хоть представляешь, чем стала для меня та статья? – прорычал мне на ухо Алекс. – Ты хоть частично можешь себе представить?
Я всхлипнула и одними губами прошептала: «Прости». Устало покачав головой, Алессандро Девелри отпустил мою руку. Уже уходя, я услышала его слова:
– Знал бы, вместо сахара насыпал бы перца в тот пирог!
Я замерла, сглотнула, пытаясь восстановить свой голос, и так же тихо ответила:
– Не переживай… те, он все равно был… соленым…
И почти бегом покинула столовую, размазывая бесполезные горькие слезы.
* * *
Остальную часть дня я провела в своей комнате. Первые несколько часов, заслышав шаги, вздрагивала, в глубине души надеясь, что он придет… Мне даже казалось, что я слышу его уверенную поступь, иногда казалось, что кто-то трогает дверную ручку, но это было лишь плодом больного надеждой воображения… Он не пришел! И неудивительно – теперь у него есть невеста. Прекрасная девушка, которая не предавала его, а я… Я – никто, я даже хуже, чем никто… Впервые ненавижу свою профессию!
Хотелось исчезнуть. Я опять и опять вспоминала, с какой ненавистью он проговорил: «Ты хоть представляешь, чем стала для меня та статья?! Ты хоть частично можешь себе представить?!» Могу… представляю… оправдываться нечем…
В двери постучали ближе к обеду. Ада неслышно вошла, сокрушенно посмотрела на черные разводы на моем лице и на подушке – косметика оказалась не водостойкой.
– Я вам антидепрессанты принесла и, видимо, как раз вовремя. – Мне протянули пластинку с фиолетовыми капсулками, затем Ада передала со столика стакан с водой. – Их можно пить по одной два раза в день утром и вечером…
Я кивнула, вскрыла четыре штуки и, забросив в рот, мгновенно запила водой.
– Лика, – испуганно выдохнула женщина, разом выдав и свое прозрение, и мою плохую маскировку, – вы что? Вы теперь спать беспробудно сутки будете!
– То, что надо, спасибо. – Я обняла подушку, взглянула на Аду и прошептала: – А вы меня узнали…
Она подошла, села на край кровати, ласково прикоснулась к моей руке:
– У вас глаза очень необычные, карие с золотистыми искорками… И улыбка искренняя такая. Знаете, когда я увидела вас впервые, подумала, что вы похожи на солнечный лучик…
– Я не лучик, я солнечный удар… к сожалению… – всхлипнув, я закрыла глаза и поняла, что проваливаюсь в сон.
* * *
Выйдя из комнаты уже спящей девушки, Ада столкнулась с угрюмым взглядом владельца «Семи вершин».
– И давно тут ходишь? – поинтересовалась женщина.
– Так, мимо проходил… тут где-то оставил… что-то… – Алекс понимал, что его ложь выглядит жалкой, поэтому обреченно спросил: – Что с Лией? Она из столовой вся в слезах ушла и…
Ада снисходительно улыбнулась и тихо сказала:
– Алекс, ты хотел сказать – с Ликой? Пресветлой, кажется? – Он понимал, что лгать смысла не имеет, и кивнул. – Спит твоя Лика сладким сном. Спать часов двенадцать будет как минимум, она четыре капсулы аутрогена вместо двух выпила.
– Ясно, – произнес Алекс и направился в комнату гостьи.
– Алекс, – остановила его Ада, – ходишь тут давно?
Он уже взялся за дверную ручку, обернулся и посмотрел на своего врача таким затравленным взглядом, что Ада поняла все и без его дальнейших слов.
– Часа четыре, – хрипло ответил владелец «Семи вершин», – хотел успокоиться, потому что… убил бы! Потом хотел зайти и… не мог решиться. Все надеялся, что она выйдет и… Глупо, наверное…
– Наверное, – согласилась женщина. – А кто бывает умным, когда влюблен?
– Я не влюблен! – гневно ответил Алекс.
– Надеюсь, – усмехнулась Ада, – странно видеть тебя вот таким… эта девочка меняет тебя, Алекс. И не в лучшую сторону.
Серые глаза чуть сузились, и все же гнев он сдержал. Сжав кулаки, сестра взглянула на брата, хотелось сказать многое, но сказала лишь:
– Не губи… ни ее, ни себя!
Алекс молча вошел в комнату. Лика спала, обняв подушку, а по ее щекам змейками застыли разводы от туши.
Присев на край кровати, он прикоснулся к ее губам. Нежно обвел по контуру, и, хоть помады там уже почти не было, след на его руке остался. С грустной улыбкой Алекс погладил ее теперь длинные черные волосы и тихо произнес:
– Привет, Лика… – Его взгляд упал на поблескивающую в солнечном свете сережку.
Изменившись в лице, Алекс аккуратно снял ювелирное украшение, присмотрелся к нему и со всей злости ударил камнем по столику… Фальшивый бриллиант рассыпался тысячей стеклянных осколков, обнажая элементы микродеталей…
Несколько долгих минут Алессандро Девелри сидел, уставившись на блестящие крошки стекла, затем сокрушенно произнес:
– Лика, Лика… Мы так верно представились при встрече, ты – дура, а я идиот!
Он сидел еще несколько минут, затем, пробормотав: «Точно идиот», – наклонился и поднял разбитую сережку.
* * *
Утро встретило меня гомоном птиц и сладким ароматом цветов. Потянувшись, я вскочила, и странная легкость наполнила все тело. Жизнь снова была прекрасна и вообще… в мужиков нужно влюбляться нормальных, а не в идеальных!
Подойдя к зеркалу, долго смотрела на себя, зареванную и измазанную черными подтеками, и уверенно произнесла:
– Ты больше не будешь плакать из-за этого… сволочи этой! И все его снимки выбросишь! – В отражении я увидела, как погрустнели мои глаза при этой мысли, – ну ладно, тот, что в спальне, можно оставить… Ну кого я обманываю?
Отражение в зеркале молчаливо ответило: «Себя!»
– Какая же я ДУРА!
С усмешкой подумала, что теперь придется чистить информацию со снимателей.
Едва успела завершить утренние процедуры, в двери постучали. Разрешив войти, увидела Дайона:
– Доброго утра, завтрак вам принести сюда, или же вы согласитесь спуститься в аскене?
О нет, с меня хватит.
– Сюда, если вам не трудно. – Я попыталась мило улыбнуться и сама сообразила, что улыбка была жалкой.
Мужчина словно хотел что-то сказать и, судя по выражению лица, все же решился:
– Вы меня простите за вчерашнее…
Это он о чем?.. А Дайон продолжил:
– Ну, я же не знал, что ваш жених не с одной подругой, а со всеми… и…
Простонав, я села на кровать и закрыла лицо руками. К счастью, он ретировался раньше, чем мои плечи начали содрогаться от истерического смеха, а вернулся к тому моменту, когда смех перешел во всхлипывания. В общем, теперь он явно решил, что там было нечто совсем уж ужасное… Бедная моя личная жизнь, ты обрастаешь фантастическими событиями… М-дя. Нужно будет написать статью на тему «Сплетни и их последствия».
На завтрак был чай, нежный молочный продукт с фруктовым вкусом и… яблочный пирог. С чаем я проглотила еще две таблетки, принесенные Адой (у меня стресс, мне и двойную дозу можно), и стало совсем весело. Пирог я ела осторожно… То есть первый кусочек очень осторожно попробовала, долго жевала… Поняла, что перца там нет, и уже с наслаждением, восхищаясь каждым кусочком, доела лакомство, – я понимала, что это в последний раз…
В двери постучали, вошел снова Дайон, сообщил, что время отправляться.
Хозяин «Семи вершин» нас так и не вышел провожать. А может, дело в том, что было очень рано еще, а господин идеальный мужчина изволил еще почивать в кроватке… с мымрой белобрысой.
Левая сережка почему-то тянула ухо, наверное, я отлежала ее, все же спать умудрилась часов четырнадцать, не меньше. Дернув головой, я последовала в предоставленный транспорт, горя желанием выполнить порученное шефством задание. За что я люблю свою профессию, так это за то, что от нехороших мыслей отвлекает… Особенно от мыслей о всяких… пекарях-садоводах!
* * *
Лия Трейде, то есть обновленная я, вышла из космолета и невольно зажмурилась, попав на площадку, залитую ярким солнцем Сатари. И мир наполнился красками и сиянием. Космопорт встретил вонью, ржавыми перилами и скрипучими тележками – типично для отсталой планетки, оккупированной военными. В общем, гражданские тут хуже скота, а для военных – другие космопорты и другое обслуживание.
