Елена Звездная
Урок первый: Не проклинай своего директора
– Не ходи больше одна по городу, – вдруг произнес маг. – Некоторое время Ардам будет небезопасен для молодых девушек. Я предупрежу Бурдуса.
Любопытство оттеснило некоторый священный ужас перед офицером Ночной стражи, и я поспешно спросила:
– Что-то плохое произошло?
– Да. – Лорд уже завершил с едой, отодвинул от себя пустые тарелки и потянулся к сливовице. Он глотнул из кружки и, глядя в окно, за которым уже начинало светать, мрачно произнес: – У нас три трупа. Все три девушки, довольно симпатичные… были… до того, как с ними позабавились, а затем задушили.
Сэл, как и всегда беззастенчиво подслушивающая, поперхнулась, мастер Бурдус перестал полировать стойку, у меня из рук выпала салфетка.
Лорд Мерос лишь криво усмехнулся, затем протянув руку через весь стол, стянул с моей головы косынку, почему-то погладил пальцем по щеке и после этого добавил:
– И все были с волосами оттенка спелой вишни, как и ты.
Неприятный холодок прошелся по коже. И почему-то вдруг вспомнился пристальный взгляд того черноволосого тролля с медной серьгой в ухе… Я торопливо встала, быстренько волосы под косынкой спрятала, завязала потуже, а после начала сноровисто забирать пустую посуду, стараясь, чтобы руки не слишком дрожали.
– Я напугал тебя? – грустно спросил лорд Мерос.
– А вы как думаете? – невольно съязвила в ответ.
И, подхватив поднос, я скрылась на кухне. Тоби уже давно не было, он в полночь уходил спать, чтобы вернуться на рассвете и пойти на рынок, и потому тут оказалось грустно и как-то даже неуютно совсем.
Сгрузив грязную посуду на стол, я допила свое молоко, доела уже остывшую булочку и решила, что пора собираться в академию. Когда вышла в зал, засидевшихся посетителей уже не было. Лорд Мерос, как и всегда, оставил оплату за ужин на столе, наш таинственный гость поступил так же – столичные привычки. Взяв деньги, оставленные незнакомцем, удивленно посмотрела на две серебряные монеты! Это было много, слишком много за ужин в таверне, который вообще-то был за счет заведения. И когда я отнесла деньги Бурдусу, мастер тоже удивился, потом хмыкнул и одну монету отдал мне.
– В столице принято оставлять подавальщицам чаевые, – пояснил хозяин, – так что вторая монета явно тебе.
После чего отсчитал и протянул двенадцать медных – мой заработок за ночь. Вот эти деньги я взяла сразу, а серебряную монету все еще крутила на стойке, чуть хмурясь. Одна серебряная – это сто медных, то есть немало вообще-то.
– Бери уже. – Бурдус усмехнулся. – Кажется, наша маленькая Дэя начинает привлекать клиентов в это заведение.
Я покраснела после его намека и рассерженно отправилась на кухню, Сэл с Бурдусом перекинулись парой фраз, и скоро в пустом зале раздавался их веселый смех.
Когда пошла переодеваться, увидела пакет с едой – значит, Тоби со мной не пойдет, видимо, на рынок попозже заскочит. Жаль, я любила с ним возвращаться на рассвете. В пакете были вкусности для меня – две булочки и мясо с кашей в горшочке, это на обед, – приятно, когда о тебе заботятся. Иногда я думаю, что именно Тоби был той причиной, по которой я до сих пор работала по ночам в «Зубе дракона».
Быстро переодевшись, заскочила в зал, крикнула «кошмарных» мастеру Бурдусу и Сэл, распивающих на пару бутылочку чего-то алкогольного, помахала рукой Руте – нашей посудомойке и уборщице, которая как раз на рассвете и приходила на работу, – и помчалась в академию.
Когда я вышла, ночь уже уступила территорию серым и промозглым предрассветным сумеркам. Было холодно, ветер, правда, затих, но теплее от этого не стало. Поежившись, я шагнула в спящий город, торопливо шагая по пустым улицам.
Но едва я отошла от таверны, как услышала негромкое:
– Дэя.
Оглянувшись, увидела лорда Мероса. Он стоял, прислонившись плечом к стене, и курил сигару, бледное лицо освещалось красным огоньком при каждой затяжке. Но вот чего я не могла даже предположить, так это того, что офицер ждет именно меня.
– Торопишься? – Он продолжал стоять у стены.
– Время уже, – все еще раздумывая над причиной его здесь нахождения, произнесла я. – Мне вставать часа через три, потом лекции и…
– А-а, – лениво отозвался лорд, – ты вроде учишься еще, да?
Это пренебрежение неприятно кольнуло, но кто мы такие по сравнению с великим магом.
– Вы что-то хотели? – вежливо спросила я.
Лорд плавно оттолкнулся от стены, подошел ко мне и мрачно кивнул на дорогу.
– Идем. – Единственное слово.
Мы пошли. Не особо быстро, что меня не радовало, так как было холодно, но и просить лорда Мероса поторопиться я не рискнула, ведь это как бы любезность с его стороны. И мы так пошли по улицам спящего города, мимо темных окон, гаснущих фонарей и просыпающихся верховых драконов, к широкому пустырю, который завершался стеной академии, и там оставалось еще всего шагов четыреста до входа.
Но едва мы дошли до стены, офицер Ночной стражи вдруг остановился, вынуждая остановиться и меня. Затем сигара, уже почти докуренная, была отброшена нервным движением пальцев, а сам лорд развернулся ко мне и, глядя в глаза, произнес:
– Моя квартира здесь неподалеку… – И взгляд его стал такой… невозмутимый.
– Простите? – Я даже не поняла с первого раза.
Его рот искривился насмешкой, в следующую секунду рука мага скользнула на мою талию, чтобы рывком прижать, а губы с запахом вишневого дыма неожиданно коснулись моих, властно сминая, и затем лорд Мерос чуть слышно прошептал:
– Согрей меня, Дэя…
В этот момент я опешила. Просто застыла, замерла, в смятении не ведая, что делать. Мне было стыдно, страшно и как-то непонятно, что происходит и зачем. Не спорю, в том заведении, где я работала, не раз пытались вот так зажать в уголке, с подавальщицами не церемонятся, но я не ожидала этого от лорда Мероса. Я меньше всего ожидала подобного именно от него! И только всхлипнула, когда мужская рука дернула ворот, срывая пуговицы, и ледяные пальцы пробрались под плотную ткань черного ученического платья…
– Адептка Риате! – Проникновенный голос магистра Тьера нарушил тишину раннего утра.
Шейд замер, видимо, пытаясь соотнести «Дэю-подавальщицу» с этим официальным «адептка Риате», и в следующее мгновение отстранился, удивленно глядя, как по моему побелевшему лицу текут слезы…
– Дэя? – И такое ощущение, что к лорду Меросу вернулся прежний же он: – Что не так? Почему ты плачешь?!
И я плакать перестала, удивленно глядя на мужчину, который несколько лет притягивал мой взгляд, ради которого я часто оставалась до рассвета, кем восхищалась, в конце концов. А он всего лишь…
Судорожно всхлипнув, я с трудом выговорила:
– Как вы… как вы… как вы могли?
И, оттолкнув лорда, стремительно отошла к темной, замотанной в черный плащ фигуре лорда-директора. Неожиданному заступничеству я не удивилась, иной раз мы на рассвете с профессорами вместе возвращались, а пару раз я подвыпивших преподавателей провожала в академию до мужского общежития. Но вот чего я не ожидала, так это:
– Лорд Шейдер Мерос, ваше поведение в отношении адептки Риате я рассматриваю как оскорбление всей Академии Проклятий и меня лично, как главы данного заведения.
В следующую секунду в лицо пораженного происходящим лорда Шейда ударила призрачная дымка вызова на дуэль.
Я, в этот момент пытающаяся привести в порядок пуговицы, так и застыла. Остолбеневшей осталась только я – офицер Ночной стражи, едва получил вызов на дуэль, изменился совершенно. Встал ровнее, с яростью глядя на лорда Тьера, затем величественно кивнул и как вызванная сторона огласил время:
– На закате. Парк Черного дракона.
– Не опаздывайте, – ядовито ответил магистр, и уже мне: – Адептка, соизвольте поторопиться.
Я мгновенно направилась вдоль стены ко входу, магистр Тьер неспешно шел за мной, но почему-то не отставал. На лорда Мероса я опасалась оглядываться, даже учитывая то, что сверток, заботливо собранный для меня Тоби, так и остался лежать на пожухлой мерзлой траве под стеной. Но возвращаться я не собиралась.
Когда подошла к воротам, постучала в определенном ритме, почему-то и не подумав о том, что за мной, шаг в шаг практически, следует магистр. Привратник, гоблин Жловис, торопливо открыл со словами:
– А вот и наша Дэя! – Но тут увидел позади меня темную фигуру лорда Тьера, мгновенно втянул голову в плечи, посерел весь и пробормотал: – А вот и наш директор…
И на морде гоблина какое-то ехидное выражение промелькнуло, чего я от него уж совсем не ожидала. Жловис поклонился, нижайше приглашая нас войти и при этом совмещая раболепский жест с препохабнейшей ухмылочкой. Да еще и мне с намеком подмигивая!
Я пролетела через весь двор пунцовая как от смущения, так и от негодования, а когда обернулась, увидела, что лорд-директор соизволил уже забыть про меня, и его высокая фигура чинно шествовала к тренировочному полю, видимо, на утреннее избивание несчастного, ни в чем не повинного столба…
* * *
Спустя четыре часа я проснулась с мокрыми глазами и долго не могла понять, где нахожусь.
– Ты во сне плачешь, – заявила недовольная Тимянна, – случилось чего?
– Рабочие будни, – хмуро отозвалась я.
– После рабочих будней ты не ревешь в подушку, – равнодушно ответила Яна и выплыла в коридор, явно направляясь к душевым.
Я туда не спешила, уже побывала перед недолгим сном, а терпеть холод по утрам не люблю. Проще быстро ополоснуться и нырнуть в теплую кровать, чем после купания одеваться и через промозглый, продуваемый ветрами двор тащиться в учебный корпус. Нет, по утрам я обычно вскакивала и торопливо делала домашнюю работу…
Но не сегодня!
– ПОДЪЕМ!!! – Страшный вопль, явно усиленный магически, сотряс все здание и всех адептов соответственно.
Я так вообще кубарем скатилась с постели, и, учитывая, что надо мной тоже глухие удары послышались, не я одна так испугалась. Но дальше было веселее!
– Всем, включая преподавательский состав, через пять минут в форме для физических занятий явиться на тренировочное поле!
И этот приказ, каждое слово, отчетливо слышали все! И ни у кого не возникло сомнений в личности использующего голосовую магию!
Через пять минут все учащиеся Академии Проклятий, включая оставшихся после директорского террора преподавателей, выстроились тремя неровными рядами у тренировочного поля, вздрагивая на холодном ветру. Радовало только одно – под ногами ничего не чавкало, и ботинки не промокали. Это то единственное, за что я любила зиму – болото промерзало.
– Доброе утро, адепты и профессора! – Лорд-директор резко, стремительно, уверенно появился из-за угла оружейной, в мгновение возникнув перед нами.
Над рядами пронесся единый слаженный выдох – магистр Тьер был, по своему обыкновению, полуобнажен. И сейчас женская половина академии безбожно глазела на лорда-директора, нагло игнорируя смысл проговариваемых им слов. А я почему-то присоединилась к мужской половине, которой при взгляде на магистра стало холодно и завидно. И непонятно чего больше, хотя, наверное, парням все же было больше завидно, а мне холодно.
– Посмотрите на себя! – встав перед понурым строем, возвестил магистр. – Кто вы, адепты Академии Проклятий?!
Ну как это кто – будущие клерки, незаменимые сотрудники патрулей Ночной стражи, следователи, участковые… короче, никто, если честно.
– Где ваша гордость?!
Осталась за порогом данного заведения. Просто нас же никто не любит. Мы копаемся в грязном белье, обнародуем пороки и старые грешки, выводим на чистую воду тех, кто уже свято уверовал в то, что концы спрятал в воду.
– К чему вы идете?
К стабильности. Чего-чего, а работы у нас всегда будет хватать, пусть и не особо пошикуешь на государственном пайке, но и ноги протянуть не дадут. Служебная квартира, служебный паек, гособеспечение – тех, кто поступал в Академию Проклятий, все вышеперечисленное вполне устраивало.
Но остальные нас почему-то жалели.
– Вы жалкие, забитые, не уверенные в себе и смирившиеся с незавидной участью отбросы госсистемы! – взревел магистр Тьер.
Ну конечно, на карьерные высоты боевых магов нам никогда не подняться, с другой стороны, у нас продолжительность жизни поболее будет.
В общем, не знаю, как остальных, а меня речь нашего нового лорда-директора совершенно не вдохновила. Скосив глаза на наши нестройные ряды, я поняла, что и адептов тоже, о преподавателях вообще разговор особый – тем давно все надоело.
– С сегодняшнего дня, – продолжал вещать магистр Тьер, – каждое утро физические упражнения!
Нам всем стало плохо.
– В полдень – боевая магия первого уровня!
Присутствующим стало еще хуже, так как с нашими зачатками магических сил любые заклинания боевой магии – это многочасовые залеты в головную боль и состояние дикой слабости.
– На закате – общий сбор и отработка навыков самообороны!
Даже в глазах влюбленных дам образ магистра Тьера вмиг утратил половину привлекательности… а то и всю привлекательность. «Тиран, деспот, злодей!» – вот и все наши мысли по поводу столь стремительных изменений в учебной программе Академии Проклятий.
– А сейчас налево! – скомандовал лорд-директор. – И марш на беговую дорожку! Всем!
Все стояли и продолжали смотреть на лорда-директора, мысленно прокручивая пару-тройку наиболее зловредных проклятий. Лично я почему-то о проклятии поноса подумала.
Однако магистр Тьер ловко избежал приобретения трех сотен проклятий разной степени тяжести, мрачно резюмировав:
– Это был ваш выбор!
В следующую секунду громыхнула молния, которой зимой вообще тут делать нечего, и каждый из адептов и профессоров получил весьма ощутимый удар электрическим разрядом. Над нестройными рядами раздалось «Ай», потом «Больно же», затем все сорвались на бег.
Три круга вокруг всей академии, держась поближе к стене, мы проделали не сразу и явно не по собственному желанию. Много раз падали, и так как бежали толпой, то из-за одного поскользнувшегося на стылой земле летели кубарем почти все. Вставали, охали, вполголоса проклинали некоторых, получали очередной заряд бодрости и вновь бежали по кругу. К концу третьего круга рядом со мной оказалась Тимянна, которая сосредоточенно бормотала проклятия разной степени тяжести, глядя перед собой. Я проследила за ее взглядом и поняла, что лучше промолчу – впереди бежала Ригра. А мы с Янкой ее ненавидели как за заносчивость, так и за изрядную порцию неприятностей, которую Риг нам обеспечила. В общем, мы ее терпеть не могли, но выступить против опасались – у дочери местных аристократов, которую к нам отправили исключительно в качестве наказания, было двое премерзких братьев, и те не гнушались ударить девушку.
– Дэй, – простонала Тимянна, – я не могу больше.
– Здесь все больше не могут, – сбивчивым шепотом ответила я.
Но мы все же добежали до рубежа, то есть до тренировочного полигона, и услышали спокойное:
– Достаточно. Теперь шагом… я сказал шагом, а не ползком, вернулись на исходную позицию!
Те несколько тучных адептов и почти весь преподавательский состав, которые пытались по-пластунски завершить дистанцию, были вынуждены подняться и тащиться наравне со всеми, пытаясь вызвать приступ жалости у некоторых. Но в ордене Бессмертных жалостливых испокон веков не водилось, и потому магистр Тьер к стонам и охам остался глух. И мы, доковыляв до места построения, вновь встали в три ряда, с ненавистью глядя на руководство. К ненависти специалистам Темного Искусства было не привыкать, так что и наши горящие взоры остались без внимания.
– Разойтись на ширину вытянутых рук! – скомандовал отвратительно бодрый магистр.
Мы повиновались, и ряды наши поредели.
– Налево! Вновь разошлись на ширину рук! – Очередной приказ.
– Равнение на середину! Внимание на меня!
Снова повернули свои горящие жаждой убийства и отдыха взоры, нацелили оные на директора Тьера.
– Сонные мухи и то шустрее! – припечатал нас Первый меч империи. – Что ж, начнем с азов. Двадцать приседаний. Начали!
Когда грязные, оборванные, едва ноги передвигающие адепты Академии Проклятий наконец добрели до входа в общежитие, при виде крутой лестницы на жилые этажи случилась массовая истерика. Рыдали все! Где-то неподалеку, у лестницы в мужском общежитии, рыданий не было, мужчины, видимо, стеснялись, но ругань стояла отборная, тролли и те могли позавидовать. А потом леди Орис, преподаватель по Любовным проклятиям, простонала:
– Я в душ первая.
Рыдания стихли мгновенно. У преподавателей, конечно, свой этаж и свои душевые, но мысль не лишена здравого смысла. Ригра, оттолкнув полноватую Иш, рванула по лестнице первая, за ней ее приживалки, и только после потянулись все остальные, уже понимая, что придется стоять в очереди. Грустно это.
Отстояв длинную, грязную и откровенно воняющую потом очередь, я добралась до душа. Торопливо помылась под крики и стук в дверь, требующие, чтобы я не спала и двигалась быстрее. Замотавшись в полотенце, двинулась в свою комнату, поеживаясь на ходу. Нет, обычно я вытиралась в душевой, но сейчас любое промедление в вожделенной народом кабинке было самоубийственно.
Ну и самое неприятное – за всеми этими делами я не успела сделать домашнее задание! Ни по одному из предметов! Теперь у меня был выбор – таки попытаться сделать хоть что-то или пойти завтракать… Кажется, я останусь голодной.
Грустно размышляя о несправедливости, имевшей место в моей жизни практически постоянно, я шла по коридору, чувствуя, как вода с мокрых волос затекает на ту часть спины, которая не была прикрыта полотенцем, когда впереди показался… магистр Тьер!
Мы замерли одновременно. Впрочем, я и так шла не особо быстро, потому что от движения воздуха словно еще холоднее становилось. Зато лорд двигался стремительно… пока меня не увидел. А едва увидел, остановился столь резко, словно наткнулся на невидимую преграду… Да и лицо у него стало, как будто точно у нас невидимых столбов понатыкано. Я даже решила на всякий случай тут поосторожнее передвигаться в будущем… если доживу. А у директора был такой взгляд, что я сильно усомнилась в своих шансах на выживание. И я уже собиралась бочком вдоль стеночки покинуть помещение, но тут магистр Тьер неожиданно хрипло и низко проговорил:
– Адептка Риате…
Сердце подскочило и забилось втрое сильнее, руки затряслись, от плана побега вдоль стеночки пришлось отказаться, заменив его отступлением обратно к душевым… Там народа много, и мне не так страшно будет. И, приняв данное решение, я осторожно сделала шаг назад…
– Стоять! – Разгневанный рык заставил принять еще более верное решение.
В общем, я развернулась и побежала. Быстро так, стремительно, полотенце к груди старательно прижав. И даже не сразу заметив, что вожделенная дверь в конце коридора почему-то совсем не приближается. А когда заметила, было уже поздно: магистр Тьер встал передо мной, сложив руки на груди и вскинув бровь, скептически разглядывая пытающуюся бежать в воздухе меня. Пришлось прекратить молотить ногами, и только тогда директор соизволил вернуть меня из подвешенного состояния на пол.
Почувствовав деревянные доски под ногами, я решилась взглянуть на магистра. Далось это не просто – мало того, что я его банально боялась и мне было стыдно за то проклятие, так еще и ненавижу ж его теперь, разделяя это негативное чувство со всей академией.
– Адептка Риате, – голос у него теперь был нормальный, опять же с нотками превосходства и снисходительности, – что спровоцировало ваше бегство от руководства данного учебного заведения?
Хороший вопрос. Но стоило мне посмотреть на это мрачное лицо и в эти черные чуть суженные глаза, как ответа уже не требовалось. Однако его ждали, пришлось произнести:
– Темного дня вам, лорд-директор.
– Светлых ночей, адептка Риате, – саркастично ответил он.
И тишина. А мне холодно, но магистр продолжает молча возвышаться здесь, пристально глядя на меня. И когда кожа покрылась мурашками, я все же решилась спросить:
– Могу я… идти… У нас лекции и…
– Вы замерзли, – наконец догадались некоторые.
Снова поднимаю голову, смотрю на него, чуть киваю и уже собираюсь ответить, как происходит странное – две теплые ладони ложатся на мои голые плечи, затем медленно опускаются вниз, скользя по рукам, уже значительно быстрее поднимаются вверх, отводя влажные пряди волос с шеи, а в следующую секунду лицо магистра неожиданно оказывается совсем рядом с моим.
– Что… что вы делаете? – успела вскрикнуть я, прежде чем его губы прикоснулись к моим.
Лорд Тьер остановился, но не отодвинулся, черные глаза почти с ненавистью смотрели в мои, а голос внезапно вновь стал хриплым и низким:
– А что, по-вашему, я собираюсь сделать, адептка Риате? – зло спросили у меня.
Сглотнув, я испугано пробормотала:
– А вы не первый мужчина, который пытается зажать подавальщицу у стены и… и я знаю, что вы собираетесь сделать и… я против!
Одно плохо – мы не в таверне, и тут меня ни Тоби, ни вышибалы, ни даже мастер Бурдус не спасут. И самое неприятное – магистр тоже в курсе этого.
– Странно. – Его большой палец коснулся моей нижней губы, чуть надавив, провел по ней, после чего замер, а лорд-директор продолжил. – Озвучить свой протест лорду Шейдеру Меросу вы не решились. Или в тот момент протест как таковой попросту не существовал?..
Он не высказал это как вопрос, но в то же время явно спрашивал. Меня же просто колотить начало, и, не в силах сдержать эту дрожь, я едва слышно ответила:
– Я просто… испугалась…
– И только?!
Меня отпустили мгновенно. Не просто отпустили, магистр отвернулся стремительно. Но дальше произошло нечто совсем жуткое:
– Придешь ночью. В мои апартаменты. Одна.
Из меня словно выбили весь воздух, даже слова сказать не могла, а лорд Тьер вновь повернулся, окинул оценивающим взглядом и добавил:
– Ты же хочешь продолжать обучение, не так ли? А главное у вас, адептка Риате, результат.
И магистр Тьер, бесшумно, быстро и, главное, молча удалился. В то же мгновение дверь, ведущая из душевых в коридор, распахнулась и оттуда вывалилась толпа адепток. Девушки шумно возмущались, не понимая, как дверь, которая замка не имела в принципе, внезапно оказалась заперта. С другого конца коридора тоже двигались раздосадованные адептки и даже преподавательницы, не понимая, почему и их двери неожиданно взбесились.
– Никак духи-хранители пробудились, – причитала одна из престарелых профессорш.
– Все понятно, – вторила ей более молодая преподавательница по предмету «Проклятия умерших». – Магистр Тьер – носитель великого дара, и я не удивлюсь, если в ближайшее время пробудятся давно упокоенные сущности.
– Только духов-хранителей нам не хватало, – возмущались услышавшие разговор адептки.
А я стояла… В одном полотенце посреди коридора, мокрая, замерзшая и совершенно опустошенная…
Внезапно над Академией Проклятий вновь раздался магически усиленный голос директора:
– Всем покинуть женское общежитие. На сборы шесть минут.
И адептки засуетились, стремясь одеться как можно скорее. Я не стремилась, я добралась до комнаты, не высушив волосы, оделась, набросила теплый шарф и вышла, наверное, последняя.
Когда покинула здание, так и поняла, что последняя – на меня с осуждением смотрели все адептки, с удивлением профессорши и преподавательницы и с ледяным осуждением сам лорд Тьер. Именно увидев его взгляд, я и споткнулась на входе, едва не слетела с лестницы и, опустив голову, рассматривала мыски мелькающих из-под юбки ботинок, пока торопливо шагала к выстроившимся жительницам покинутого общежития.
А встав в строй, отметила, что среди говорливых адепток Академии Проклятий на удивление тихо… И вот в этой тишине отчетливо услышала потусторонний и потому чуть приглушенный голос духа-хранителя самой академии, коего все давно считали уснувшим навеки:
– Я могу вообще снести все к Черной бездне, – мрачно угрожал вечно несговорчивый дух.
– Я могу пробудить тебя окончательно, убрать привязку к источнику силы, и в академии будет на одно безобидное привидение больше, – совершенно спокойно ответил ему лорд Тьер.
Мы все, прекрасно осведомленные собственно о мстительности данного духа-хранителя, который в прошлое свое пробуждение напрочь лишил академию двух учебных корпусов, опустив оные под землю и не удосужившись выстроить к ним ни лестниц, ни нормальных ходов, от ужаса дышать перестали. Мне даже уже не было холодно, было просто очень страшно – в общежитии остались все деньги, все вещи и все конспекты! А зная духа-хранителя, после подобного заявления лорда-директора он действительно мог уничтожить все к Черной бездне! И дух на месть был очень скор!
Но почему-то ничего не происходило. Мы прождали минуту, вторую, еще пять. Ветер поддувал, я дрожала от холода, а ничего не происходило! И тут все услышали голос, от которого по спине не то что мороз – лед пробежал:
– Давай план!
То есть дух только что согласился! Действительно согласился! И мы ожидали радостной улыбки на лице победителя, а именно магистра Тьера, но тот вместо изъявлений благодарности холодно произнес:
– ДавайТЕ!
Мгновение полного изумления, и дух переспросил:
– Что?
– «Давайте план, лорд Тьер!» – менторским тоном повторил магистр.
Все адептки и преподавательницы также разом попрощались с оставленным в общежитии имуществом. На эмоции не скупились:
– Моя шубка, – простонала профессор по теории некромантии.
– Мои новые сапожки, – вторила ей леди Жастин, которая у нас заведовала учебной частью.
Адептки просто разом стонали, понимая – проговаривать, у кого есть, вслух бессмысленно, все равно это само имущество уже не спасет… В тот миг лорд Тьер был очень близок к получению массового и потому не снимаемого проклятия острого поноса! Перед возможностью потери всего с трудом нажитого мы даже бояться лорда-директора перестали! И уже собирались вмешаться, как произошло нечто:
– Я не потерплю!.. – прошипело нечто огненно-черное, с белесыми провалами вместо глаз, угрожающе вылезая из земли.
– Я предупредил, – абсолютно спокойно произнес лорд Тьер, демонстративно разглядывая само общежитие и не уделив ни малейшего внимания появившемуся духу.
И дух застыл там, где, собственно, и вылезал. А невозмутимый магистр Темного Искусства задумчиво проговорил:
– Наверное, стоит сделать духом-хранителем женскую сущность… Они более… хозяйственные и за вверенным имуществом следят значительно лучше и…
Впервые нам выдалось наблюдать шипящего от бессильной злобы духа-хранителя! Однако тот шипел, бесился и в то же время сдавался на милость победителя:
– Готов выслушать ваши пожелания и предложения, лорд-директор, – вежливо произнес дух.
Поведение магистра Тьера мгновенно изменилось, и с не меньшей почтительностью и вежливостью в голосе лорд произнес:
– Буду очень признателен, если вы выполните следующие действия для улучшения условий жизни прекрасной половины нашей академии.
И протянул листок собственно духу. Последний, опешив от столь стремительного изменения линии поведения Тьера, стоял с буквально отвисшей челюстью несколько секунд, пока до него не дошло. Затем осторожно подхватил листок, вчитался и исчез, оставив после себя развеваемый ледяным зимним ветерком пепел от свитка.
В следующую секунду старое, чуть покосившееся здание женского общежития затрещало, а затем на наших глазах увеличилось вдвое, прирастив себе два дополнительных этажа. По стенам побежали волны, здание завибрировало и покрылось слоем кирпичной кладки поверх потемневшего, потрескавшегося камня. Следом исчезли окна, чтобы смениться более широкими и новыми, затем наступила очередь крыши. Еще одно мгновение – и довольный собой дух-хранитель материализовался перед лордом Тьером.
– Поторопился, как вы и просили, – сообщил он.
– Безмерно благодарен. – Магистр чуть поклонился. – Приглашаю вас вечером на бокал чего-нибудь покрепче из моей личной коллекции.
Дух просиял, в буквальном смысле озарившись на краткий миг золотым сиянием, тоже слегка склонил голову и ответил:
– С удовольствием принимаю ваше приглашение, магистр Тьер.
И исчез. Взгляд же лорда-директора обратился на шокированных адепток и преподавательниц Академиии Проклятий. Мы находились… в невероятном состоянии, граничившем с ликованием и одновременно шоком.
– Леди! – Ледяной голос магистра напомнил, что на улице далеко не лето. – Поторопитесь. И хватит… – Вдруг показалось, что взгляд магистра Тьера направлен на меня, когда он после паузы добавил: – Дрожать!
Ровный строй потрясенных и от того молчаливых адепток синхронно развернулся и направился в обновленное здание общежития. Радостные визги, обмороки безграничного счастья и танцы ликующей радости состоялись там – вне поля зрения чудесного директора! Которого теперь любили абсолютно все безграничной, безмерной и безответной любовью!
И только я стояла в просторном холле, где ярко горел камин и оттого было столь тепло, что отогрелись все сразу, и смотрела на ликующих адепток и рыдающих от счастья преподавательниц, слыша как наяву: «И хватит… дрожать!» И такое чувство, что это он мне сказал.
– У всех отдельные комнаты! – Рев Лири, доброй благовоспитанной девушки из семьи двух профессоров, заставил зазвенеть стекла новообретенных окон, но мое внимание, несомненно, привлек, как и внимание остальных адепток.
Оказалось, что на стене уютно расположился список всех обитательниц общежития, и напротив имени каждой стояло указание номера комнаты и этажа! Все преподавательницы стали владелицами апартаментов на первом этаже, но кроме них жилплощадь в элитном месте расположения имела и одна адептка.
– Риате! – прошипела Ригра, стремительно выискивая меня взглядом. Выискала и угрожающе вопросила – А с каких это пор ты, адептка, удостоена чести проживать на первом этаже?
И все повернулись к явно побледневшей мне. Смерили внимательными оценивающими взглядами, снова вернулись к изучению списков заселения, вынеся всеобщий вердикт:
– Не, скорее всего просто ошибка.
Я тоже подошла и всмотрелась: шли рядом Раере, наш преподаватель по типологии проклятий, и Риате – то есть я.
– Дух-хранитель ошибся. – Ригра фыркнула. – Необходимо оповестить лорда-директора об этом.
«Вот ты и оповещай», – мстительно подумала я.
Остальные явно подумали о том же, потому как если магистра Тьера и раньше боялись, то уж после сегодняшнего и подавно!
А потом какими-то рваными движениями поспешили осмотреть новые апартаменты. Сначала несмело, потом все быстрее и быстрее, вбегая кто на лестницы, а я с преподавательницами – в длинный коридор, где свежим деревом пахли совершенно новые двери и поблескивала позолота на табличках, с указанием имени владелицы. И пока я, отсчитывая номера, торопилась к своей комнате, возникла заминка – преподавательницы не смогли открыть двери. Леди стояли, безуспешно дергали за ручки и не могли войти никак.
– Это издевательство! – воскликнула одна из престарелых дам.
