Елена Шейк
Смерть нельзя отменить

– Я честно пытался приготовить борщ. Но пересолил его и насыпал туда маринованных помидоров. Барым сказал, что так надо. Наверное, у него тоже есть чувство юмора, – сказал Имон, продолжая улыбаться. На соседа по квартире он обид не держал.

Макс и Феликс в задумчивости уставились друг на друга. Девушки приходили в гости к Имону, Барыму и Алексу, а до них не дошли! Это было нечестно, ведь у них жил Исихару, который умел готовить бесподобные блюда не только своей национальной кухни, но и местной. Борщ он точно бы не пересолил.

– Так, я не понял! – обернулся Макс на Исихару. Тот застыл в кресле с баночкой пива, к которому так и не решался притронуться. Он никак не мог расслабиться и постоянно поправлял очки, вжавшись в кресло. – Почему к Имону девочки наши ходят в гости, а к нам нет? Ведь ты классно готовишь.

– Я могу в следующий раз ничего не готовить, и тогда мы все вместе к вам припрёмся, – предложил Имон.

– Вот это хорошо. Это идея, – закивал Феликс. – Исихару, ты как? Ты вообще по девочкам?

– А? Да, к-конечно, я бы мог испечь торт, – согласился Исихару. – И могу попробовать приготовить те традиционные русские блюда, которые давно хотел.

– Тортики – это шикарно, – мечтательно вздохнул Имон. – Да и вообще, еда сближает и даже может влюбить в себя. Меня уж точно.

– И меня, – захохотал Феликс.

– Божечки-кошечки, Исихару! Я начну ревновать Эсти к тебе, если она с девочками согласится прийти к вам. Мне она нравится. Только вы ей не говорите, ладно? – попросил Имон.

– Ха-ха, Исихару не отобьёт у тебя Эсти, не волнуйся. У него девушки не будет до тех пор, пока он не снимет свои уродливые очки и мешки вместо нормальных шмоток, – пошутил Максим.

Исихару поставил пиво на стол и в который раз в приступе нервозности поправил очки. Он, как и Максим с Феликсом, хотел, чтобы Эсти, Лия и особенно Рита приходили к ним в гости как можно чаще. Но Макс был тысячу раз прав: громоздкие очки в толстой оправе, оверсайз толстовки и штаны не придавали ему красоты. Исихару близко к сердцу принимал слова, относящиеся к его внешности.

Глава 8

На следующий день Исихару убрал подальше в шкаф всё самое удобное: безразмерные толстовки и штаны теперь покоились на самом дне его огромного чемодана. Вместо привычной одежды Исихару достал белую рубашку и костюм. Очки поменял на голубые линзы. Удачной идеей было надеть не костюмные брюки, а джинсы, потому что его новый образ сразу же оценила Эсти, утончённость и безупречный стиль которой уже успели отметить многие сотрудники МПК.

– Мне так стыдно, что я не узнала тебя, Исихару, сегодня утром. Прости, пожалуйста, я не специально. Ты прекрасно выглядишь, – сказала Эсти, едва касаясь его руки. Имон, заметив это, недовольно поджал губы.

– Да он просто вылил кастрюлю борща на свои единственные и любимые мешки, то есть, прошу прощения – одежду. Пришлось переодеться, – засмеялся Макс. Его шутку оценил лишь Феликс.

Исихару пропустил слова соседа по квартире мимо ушей. А вот от комплиментов Эсти воодушевился. Он решил, что друзьям нужно привыкнуть к нему новому, поэтому несколько дней ничего не предпринимал, разве что каждый день менял рубашки, а в онлайн-магазине заказал себе новый парфюм. Шутки у Макса и Феликса не иссякали. Но вечером в четверг Максим напрягся от внезапной находки на кухне и не мог сдержаться, чтобы не высказать своё недовольство Феликсу.

– Слушай, я рад, что у тебя личная жизнь налаживается, но мы вроде договаривались не приглашать посторонних девушек в квартиру. Не сразу, по крайней мере.

– Я в курсе. А ты про каких девушек говоришь? Я не вожу никого.

– Голову мне не морочь! А кто тогда водит, Исихару, что ли? – усмехнулся Макс и пошёл на кухню. Вернулся в гостиную он спустя несколько секунд с доказательствами в виде косметики, которую якобы одна из девушек Феликса оставила на столе.

– Это не моё!

– Ясен пень, что не твоё.

– Э-э, простите… Я услышал ваш разговор. Феликс не при чём. Это я забыл убрать, – раздался голос Исихару.

– Ты решил окончательно долбануться на теме красоты? Умоляю тебя, остановись. Девочкам ты и так начал нравиться, наконец-то.

– Понимаю, что всё это выглядит странно. Но, вы знаете… Я расскажу, – Исихару судорожно стал листать в телефоне ленту социальной сети. Без доказательной базы он ничего объяснять бы не стал. – До приезда сюда я играл в группе.

– Про рок-группу мы помним, а при чём тут это? – спросил Феликс.

– Это не просто рок-группа. В Японии есть такой стиль, он называется вижуал кей. Макияж и крашенные волосы – это часть шоу. К тому же… – смутился Исихару, открыв нужную ему соцсеть и показав ребятам аккаунт группы, в которой играл. – Глаза становятся больше, когда их накрасишь. Так я больше похож на европейца.

– Господи, как же много тараканов в твоей умной голове, – вытаращился на него Макс. – Прости, Феликс. Я зря на тебя гнал.

– Да всё в норме. Теперь ты знаешь, кто моя девушка, – засмеялся Феликс, кивая на Исихару. Тот закрыл лицо в ладонях: стало стыдно и смешно одновременно.

Вспомнив своё недалёкое, но такое странное прошлое времён последней рок-группы, Исихару в пятницу подкрасил глаза, чтобы сделать их по его оценкам больше и выразительнее. Макс и Феликс, глядя на такое преображение, покачали головами, переглянулись, но всё же пошли на остановку служебного транспорта вместе с соседом.

Девушкам новый стиль Исихару пришёлся по вкусу. Рите он всегда нравился, даже когда носил мешковатую одежду и громоздкие очки с толстыми стёклами. Исихару не учёл, что если друзьям его новый образ покажется интересным или, в крайнем случае, сносным, то среди преподавателей и сотрудников МПК он мог бы вызвать неоднозначную реакцию. Так и получилось с одним из преподавателей.

Американец Торп был мужчиной средних лет с грубыми чертами лица и вечно искривлёнными в омерзительной улыбке-усмешке губами. Занятия он проводил редко. Лекции, которые вёл Торп, не любили больше остальных. Он монотонно читал перегруженную сложными терминами информацию прямо по учебнику или распечаткам, едва ли сам не засыпая от такого нудного дела.

Максим Ковалёв

Бля, я щаз засну.

Имон Флинн

Спи. Я вот пишу почти с закрытыми глазами.

Феликс Обермайер

Осталось десять минут до конца лекции, вы чего…

Торп считал важным отпускать унизительные и едкие комментарии, особенно девушкам. Исихару тоже доставалось. Подполковник снисходительно относился к Эсти, Лие и Рите. Всегда открыто говорил, что в МПК женщинам не место, что они тупят, плохо справляются со своими должностными обязанностями. В общем, не удались со всех сторон.

– Эсти Бернар, вы вместо того, чтобы выбирать каждый день новое платье, могли бы лучше постараться, – высказал Торп, бросая на стол девушки её тестовое задание, решённое, к тому же, правильно. Но Торпу не понравилось, что она не слишком аккуратно оформила свой ответ. А ведь должна была! Ведь аккуратность у женщин в крови. – Вы сюда приехали, чтобы мужа найти, всё с вами ясно.

Исихару пришёл со слегка подкрашенными глазами как раз в тот день, когда Торп оглашал результаты их первого теста.

– А где же у нас Токамото? Никто его не видел? – спрашивал Торп, прохаживаясь аккурат вдоль стола, за которым сидели Исихару, Феликс и Максим. – Что ж, если вы его увидите, то передайте, что прогуливать занятия нельзя.

Исихару поднялся.

– Я здесь.

– Что? Кто это? – усмехнулся Торп, взглянув на притихших ребят. – Вы знаете его?

– Я и есть Токамото, – сказал Исихару, стараясь звучать уверенно.

– Мне кажется, вы перепутали. Толерантная Европа в другой стороне находится. Самойлова!

Рита, сидевшая у окна, подскочила со своего места.

– Поделитесь с Токамото прокладками, – продолжал свои издевательства Торп. – А заодно пусть научит вас глаза красить. А то вы ничего не умеете: ни с тестом справиться, ни выглядеть как девочка. У вас самый низкий балл, научитесь хоть чем-то компенсировать отсутствие мозгов. Садитесь. И вы тоже, Токамото.

По щекам Риты потекли слёзы. Исихару мог бы проглотить любые оскорбления со стороны Торпа, но за Риту ему было обидно.

– Почему у нас лекции читает такой… человек, – с отвращением произнесла Эсти во время перерыва между занятиями.

– Петров пошутил, что Торп выполняет свою работу с душой, – сказал Исихару.

– Ну да, наказания он назначает от души, – добавила Рита.

Эсти взялась за лейку. Конструкция была сборной и не собиралась выносить грубость от рассерженной девушки. Водой щедро окатило не растения, а Исихару, который присел на одно колено, чтобы завязать развязавшийся шнурок на кроссовке.

– Прости…

Исихару не сердился на Эсти, но в промокшем пиджаке было неуютно.

– Сними да на батарею повесь. Вон они огненные какие. К следующей лекции высохнет как раз, – посоветовал Феликс.

Так Исихару и сделал.

– Давно пора было выкинуть эту вещь цвета свежей грязи, – хмыкнул Максим.

Футболка тоже была мокрая. Прикидывая, что стесняться ни к чему, ведь сидеть в мокрой одежде полтора часа у продуваемого окна не самая лучшая идея, Исихару снял и футболку тоже. Феликс присвистнул. Сосед такого даже дома себе не позволял. Эсти, Лия и Рита невольно оценили хорошую форму Исихару, его пресс, татуировки на руках и пирсинг на сосках.

***

Преображение Исихару заставило Макса и Феликса поднапрячься и начать гладить свои рубашки и брюки, а также заботиться о том, чтобы от них пахло не пивом и орешками, а парфюмом.

Несмотря на язвительные комментарии Торпа, вечером в пятницу Исихару прикупил краски и сильнее осветлил волосы. Каждое рабочее утро он вставал пораньше, чтобы уложить их. Одежда у Исихару отныне не пахла готовкой, хотя готовить он не перестал и любил это дело так же сильно, как и прежде.

– Кажется, наша хозяюшка влюбилась. Иначе зачем это всё? – хмыкнул Макс, допивая кофе. Исихару, наскоро приготовив завтрак, убежал на остановку служебного транспорта раньше обычного.

– Как бы нам это боком не вышло, – согласно кивнул Феликс. – Съедет от нас.

– Да ну-у-у, куда?

Феликс пожал плечами. Решив взять пример с Исихару, он тоже начал укладывать волосы, осветлив их до умопомрачительно-яркого блонда, хотя девушки и до этого засматривались на него чаще, чем на всех остальных новичков, прибывших работать в МПК.

Исихару в который раз отправлял письма коменданту с просьбой улучшить его жилищное положение. Проживание в двушке с шумными соседями не оставляло шансов для его психики. Исихару не вывозил. Он привык к одиночеству, даже в автобусе до МПК старался максимально от всех отстраниться.

– Привет, – тихо произнесла темноволосая девушка, пришедшая на остановку одной из первых.

Это была Рита Самойлова. Она привыкла просыпаться рано, время на косметику не тратила и не думала часами, во что бы ей нарядиться. За нехитрым завтраком из овсянки и некрепко заваренного зелёного чая Рита предпочитала пробежаться по конспектам. Она не ходила по гостям и с ребятами общалась исключительно во время учёбы и иногда работы в лаборатории. Навязываться не хотелось.

– Привет, – кивнул Исихару и взглядом уткнулся в свои начищенные ботинки.

Он хотел поговорить с Ритой, просто жаждал общения на самом деле. Но комок нервов, собравшись где-то в горле, не давал это сделать, поэтому Исихару упорно убеждал себя: «Эй, погоди-ка, ты не в её вкусе. Снимай скорее свои красивые голубые линзы и надевай обратно уродливые очки. Ты не создан для отношений, ты душнила и лох обыкновенный. Куда тебе до Феликса и даже Макса? Смой с рожи тональник, успокойся и иди учи материал».

– Исихару, да? – уточнила на всякий случай Рита, хотя прекрасно знала, как его зовут.

– Можешь звать меня Хару.

– Хару… – нерешительно повторила она. – Тебе очень идут эти голубые линзы. Ты сильно изменился.

Рита поняла, что краснеет. От неловкости захотелось забраться под лавку на остановке.

– Спасибо. Ты, это… т-ты т-тоже, – Исихару начал заикаться и попытался поправить очки. Вот только очков он теперь не носил. – Тоже красивая.

Он украдкой взглянул на неё. Рита уже не могла скрыть улыбки. Не часто она удостаивалась комплиментов, тем более от парней, будто сошедших с обложки модного журнала.

– Мы с ребятами хотим собраться вместе. Девочки наши тоже будут. В общем, все придут. А ты придёшь? – выпалил Исихару, надеясь на положительный ответ.

Он подумал, что если Рита ответит отказом, он тут же вернётся домой, смоет с лица мейк, выкинет эти шикарные голубые линзы и сорвёт с себя ненавистный галстук. Тогда-то Исихару и поймал себя на мысли, что старается ради Риты.

– С удовольствием, – засияла Рита. – Правда, я не слишком общительная. Шумные компании меня утомляют.

– У нас много общего, – поддержал её Исихару.

Потом заметил подъезжающий автобус и спросил:

– Сядем вместе? Ты любишь музыку слушать?

– Да, давай. Конечно! Но у меня нет особых предпочтений, я, если можно так сказать, – меломанка, – Рита засмущалась сильнее, когда Исихару подал ей руку, помогая забраться в автобус. Водитель окинул их удивлённым взглядом. На его памяти никто ещё так рано на остановке не околачивался.

– А у нас с тобой больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд, – потеплел голос у Исихару, и он поделился с Ритой наушником. Впервые он почувствовал себя уверенно при общении с девушкой.

Прибывших на остановку сотрудников МПК, хмурых и не очень, они уже не замечали. Не заметили даже Максима и Феликса.

– Я же говорил, – усмехнулся Макс.

– Зато они подходят друг другу, – прикинул Феликс. Он постоянно забывал, как звали эту девушку: слишком она была скромная и неприметная.

Но для Исихару Рита была самой идеальной на свете, в чём признаться он, конечно же, пока не мог. Непривыкший к спонтанным решениям Исихару думал, что своим признанием запросто спугнул бы её.

Глава 9

Главная лаборатория была разделена на отделы, но их объединяла маленькая табличка, гласившая, что страны, входящие в состав Международного Противоэпидемиологического Комплекса, следуют принятой от 16 декабря 1971 года конвенции о «запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении». Важные положения конвенции молодым учёным велено было вызубрить до последней запятой.

Утром, ещё по темноте, из закрытого административно-территориального образования Сибирь-1 следовал автобус, который отвозил хмурых, невыспавшихся сотрудников за ворота главного корпуса, преодолевая раскисшие дороги, грязь и ямы.

Ребята, плотно общавшиеся друг с другом в закрытом городе, встречались дружной компанией в течение дня только на несколько часов утром в лектории да в обеденный перерыв, иногда в библиотеке. В самый первый учебный день им выдали белые халаты, а после лекций водили по разным частям лаборатории, где белоснежные столы стояли стройными рядами, а на них поблёскивали пробирки, чашки Петри и прочая посуда, микроскопы. На новом месте работы молодые люди освоились быстро, но работа оказалась скучной и, как некоторым казалось, – максимально бесполезной.

– А вы чем занимаетесь? – спросил Имон. – У нас в первом блоке лаборатории практикуются на микроорганизмах, которые абсолютно безвредны.

– Учимся готовить питательные растворы. Причём вручную, хотя в соседних отделах давно уже всё автоматизировано, – развела руками Эсти. – Скорей бы нас уже перевели в цех по изготовлению вакцин.

– Я уже на лекциях устал от этой важной информации, – вздохнул Феликс, сражаясь с рыбной котлетой. – Вторую неделю месим эти растворы.

– Взбодрись, завтра первый семинар будет, – весело сказал Максим. – Если справимся, то нам доверят что-то большее, чем приготовление питательных сред.

– Почему здесь так холодно? – сменил тему Барым. – Если бы я знал, что будет настолько холодно, то захватил бы вещи потеплее.

Двадцатипятилетний Хан Барым приехал из Южной Кореи, отучившись в Сеульском национальном университете на генного инженера. Он никогда не признавался, что одной из причин, сподвигших его согласиться на переезд в закрытый городок в совершенно чужой для него холодной России, было то, что работа там засчитывалась как служба в армии, которой он очень хотел избежать, являясь убеждённым антимилитаристом. Другие МПК такие варианты не предлагали.

– Холод – это не самое грустное. А вообще я рад, что мы не занимаемся скрепко- и бумаго-перекладывательным трудом. Иначе у меня бы сразу включился лапочный режим, – выдал Имон. Поняли его только Рита и Макс – только им стало смешно. Остальные лишь вежливо улыбнулись.

Исихару застыл на стуле, вытянувшись на манер гусеницы, которую некстати застали за пожиранием сочного листика.

– Не смотри на меня так, – предупредил Имон, вооружившись вилкой и использованной зубочисткой. – Прикиньте, Исихару бегал за мной со словарём, когда я в очередной раз в гости пришёл к нему, Максу и Феликсу.

– Я хочу тебя лучше понимать, – ответил Исихару.

– Тогда открой соцсети и полистай мемы, – посоветовал Макс. – Только так можно постичь тонкие грани души Имона и его версии русского языка.

– Я вот хочу на море, на тёплый пляж. Что мне открыть? – спросила Эсти.

– Портал в ад, когда Исихару снова побежит за мной со словарём, – пробубнил Имон, набивая рот едой. – И правда холодно. Я скоро буду приезжать на работу, завернувшись в плед.

– Это ещё что! Вот начнётся зима, – захихикала Рита, – а она в Сибири начинается гораздо раньше, чем в центральной России, м-м-м… Заживём!

– Марго, ты сейчас наших мальчиков запугаешь, и они убегут отсюда, не дождутся даже реальных холодов, – засмеялась Лия.

– Кстати, я могла бы тебе помочь, – сказала Рита, глядя на Барыма, и тот с ожиданием уставился в ответ. – Я люблю вязать, и я могу связать тебе шарф. К концу октября точно успею.

– Это было бы прекрасно, – обычно хмурый Барым, уголки губ которого до этого лишь робко приподнимались, уже не мог скрыть своей улыбки.

– Только надо выбрать пряжу. Я сейчас схожу за шоколадкой в буфет и вернусь.

– А у меня есть! Я отдам тебе свою. Давай выберем пряжу вместе, – предложил он. – Только давай сядем за свободный столик. Вон тот у окна освободился.

Ребята с ехидными улыбочками молча переглядывались. Все, кроме Исихару. Сидящему рядом Имону казалось, что Исихару мог взглядом прожечь стол.

– Хорошо, давай, – ответила раскрасневшаяся Рита.

– У окна дует, надеюсь, ты замёрзнешь быстрее, – неожиданно высказался Исихару, и ребята уже не могли сдержать порывы хохота.

Обычно сдержанный Барым сжал в руках чашку, но вовремя опомнился и не вылил её содержимое на голову своему оппоненту в порыве негодования.

– Ничего. Я не замёрзну у окна, ведь я буду с Марго. А ты сиди тут один, зато в тепле, – бросил на прощание Барым и поспешил удалиться к Рите за дальний столик.

Исихару вскочил на ноги и сжал кулаки, но Макс и Имон, тут же поднявшись со своих мест, поспешили его успокоить.

– Дружище, да это ничего, – приговаривал Имон. – В голову не бери. Не дай ему тебя достать.

– Кстати, а вам Ритка уже надарила своих мини-ковров? – спросил Макс, усаживая Исихару на место.

– Да! Я наступил на один и чуть не проехался носом до противоположной стены. У нас дома эти коврики по полу скользят, – признался Имон. – Я сказал Марго, что всё супер, и она ещё парочку подарила. Не знаем с народом, что теперь с ними делать.

– Марго старается, у неё отличное хобби. Мне вот нравятся эти коврики, а ещё салфетки, на которые можно ставить вазы с цветами, – сказала Эсти.

Она всегда умела находить радость в мелочах, что Имону очень нравилось. В годы учёбы девушка успела поработать фотомоделью, но по её словам «быстро забросила эти глупости». Несмотря на миловидную внешность и аккуратность в одежде, Эсти отличалась амбициозностью, была трудолюбива и компетентна в своей профессиональной области.

– Смотрите, Алексу повезло, у него есть фирменный шарф от Марго, – заметила Лия.

– Да, мы работаем рядом. Я не раз помогал ей перетаскивать лабораторную посуду, двери открывал. А шарф и правда тёплый, – с благодарностью произнёс вечно тихий и молчаливый Алекс.

– Блин, хочу заменить все ковры на один шарф, – цокнул языком Имон. – К слову, впереди выходные. Чем займёмся? И это, все скинулись на нашу общую посиделку, да? Надо сегодня закупиться продуктами.

– Подожди, я ещё толком зарплату не успел понюхать, а тут уже поборы. Ла-а-адно, – добродушно улыбнулся Макс и достал телефон, намереваясь перевести Имону свою часть.

– Не мне, а Феликсу! Он по магазинам любит ходить. И не мог бы ты, пожалуйста, повторить свою фразу? Ну, про зарплату. Я записать хочу, – попросил Имон, взявшись за блокнот и ручку, которые всегда были при нём – в кармане рубашки.

Имона Флинна коллеги считали дружелюбным и забавным парнем, который неизменно был вежлив с окружающими. Не любил спешки, с любыми конфликтными ситуациями справлялся с присущим ирландцу спокойствием. «Да ничего страшного. Ну подумаешь. Всё же хорошо!» В то же время Имон являлся неиссякаемым источником шуток и зачинщиком всех походов в музей, кино и концертный зал, посиделок в кафе и иногда ресторане. В закрытом городке было мало поводов для веселья, но Имон мастерски организовывал разного рода праздники, в том числе дни рождения, а также умел находить что-то новое для себя и друзей даже в скучных буднях.

Жили молодые учёные в закрытом административно-территориальном образовании Сибирь-1 близ лесного массива, где и был спрятан научный комплекс. Помимо мелких магазинов и одного сетевого супермаркета тут совсем недавно открыли музей и концертный зал. Когда сняли ограничения после очередного локдауна, то заработали кинотеатр с рестораном. В северной части города располагалось служебное жильё для военных; бронированные машины то и дело рассекали центральные улицы, некоторые грузовики защитного цвета не имели даже окон, либо на них были решётки.

– А вы не слышали? В проезжающей машине как будто люди звали на помощь, – остановилась Рита. Друзья, один за другим, начали вынимать из ушей наушники.

– Чего? – переспросил Макс.

– Машина вот тут проезжала. Только я слышала, как там люди звали на помощь?

– Хороший вопрос. Жаль, что с нами сейчас нет Алекса. Он бы и услышал, и увидел.

У ребят ещё не сложилось чёткого мнения о том, в какое место они попали. Кажется, Рита мельком видела в контракте, что комплекс считался ещё и военным. Но какая разница, что там было написано мелким шрифтом? Величина зарплаты затмевала любые слова.

– Максим, скажи, ты ведь работал в похожем комплексе раньше. Чем занимаются в спецблоке? – поравнявшись с Максом, стала наседать с вопросами Рита.

– Я не знаю. Я работал в центральной лаборатории в Китае и перед своим переводом в спецблок узнал, что в российском филиале освободилось место. Подал заявление на перевод, так и попал сюда.

– Вы контракт читали? Там написано было, что комплекс военно-научный, – с уверенностью произнёс Феликс. – И это даже не мелкий шрифт был. Умники.

– А ты, значит, самый умный и всё знаешь?! – задрала нос Эсти.

– Я знаю, что сегодня мы все дружно выпьем за наши новые карьерные перспективы, – сказал Феликс. – А то как приехали, так ни разу ещё не собирались в полном составе.

Он жил в служебной квартире вместе с Максимом и Исихару. В одном доме с ними жили Алекс, Имон и Барым. А вот девушки делили квартиру в доме напротив. Эсти не возражала против соседства с Лией. Только у Риты была отдельная квартира: её отец заранее подсуетился с жильём для любимой дочери.

Самая большая квартира оказалась у Макса, Феликса и Исихару. Все без долгих раздумий там и решили отпраздновать свой приезд в международный исследовательский комплекс. В этот раз к посиделкам присоединился даже Барым, вызвав своим появлением всеобщее удивление.

– Три комнаты! Вот вам повезло, – хмыкнул Имон, разгружая пакеты с едой.

– И с видом на главную площадь.

– Погодите-ка! А ведь я помню, что вы жили в другой квартире, – сказал Имон.

– Так и было. Секрет прост. Исихару поплакался, что ему не хватает личного пространства, и нам дали трёшку. А так бы ютились в двухкомнатной, – признался Макс. – Я насчёт съёма квартиры писал заявление заранее, но, видать, оно из Китая до сих пор пешком идёт и всё никак через границу не переберётся.

– У вас тут очень уютно, – оценила Лия, откладывая телефон, чтобы помочь Исихару нарезать салат.

– Слушай, а я ведь почему-то не принял твою заявку в друзья… – удивился Максим. Обычно он как можно скорее пытался сбежать с кухни, чтобы Исихару не заставил его, например, чистить картошку. Но сегодня кухня напоминала шумный улей: ребята доставали тарелки, разливали по чашкам сок, помогали с нарезкой сыра и колбасы.

– Добавляйся уже, – весело сказала Лия.

– Какая же ты богиня! – вздохнул Максим, любуясь фотографиями Лии.

Темнокожая девушка во время учёбы работала плюс-сайз моделью и даже снималась в рекламе, часто в социальной. Кроме того, она успела вместе с единомышленницами открыть кризисный центр для женщин.

– Я не против флирта, но, прости, мне больше по душе помогать людям, чем быть чьей-то богиней.

– А у тебя есть парень? – спросил Максим, пролистывая фотографии профиля Лии.

– Нет. Но у меня он был, мы расстались несколько лет назад. Он решил, что быть мужчиной ему некомфортно, – спокойно ответила Лия.

– И что, он сменил пол? – поинтересовалась Эсти.

– Я не думаю, что он довёл дело до конца. Не хочу про него говорить, с головой этот человек явно не в дружеских отношениях.

– Хм, это так просто? – задумался Макс. – То есть, если Исихару иногда красит глаза, кем он становится? Он же не может считать себя женщиной, физиологически это не так. Или меня за такие рассуждения назвали бы трансфобом?

Исихару раздражённо выдохнул и закатил глаза.

– Как ты можешь сравнивать такое? То, что я подкрашиваю глаза и в целом за собой слежу, не означает, что я женщина. Это дурацкие стереотипы! А вот кое-кому не помешало бы почаще принимать душ, – прошипел Исихару. – Я вас не имею в виду, конечно, но есть у меня коллеги, которым нормально мыться раз в неделю.

Феликс и Барым захлебнулись смехом.

– Ой, ребят. Давайте тему сменим, – попросила Рита. Всегда не терпевшая насмешек над другими людьми, особенно ревностно она оберегала Исихару, когда могла это делать. Рите казалось, что в его адрес прилетает незаслуженно много обидных шуток.

– А я согласна с Исихару. Многим не помешало бы ухаживать за собой и принимать душ почаще. А то зайдёшь в автобус, а рядом сидит что-то не мытое и воняет, как дохлая тварь, – высказалась Эсти.

Феликс, схватившись за живот, думал, что умрёт со смеху и станет той самой дохлой вонючей тварью.

– Нет, подожди! Можно я сейчас озвучу одну бородатую шутку? То есть, если я, например, хочу быть котиком, – не унимался Макс, – то мне надо купить когтеточку и начать ссать по углам?

– Ни в коем случае! – запротестовал Исихару под хохот всех присутствующих.

– Вот ты котофоб, значит. Ты не уважаешь моё желание быть котиком.

– Те, кто хочет гадить по углам, собирают свои вещи и идут жить на улицу.

– Слушаюсь, любимая жёнушка! Передумал я что-то котиком быть, – подмигнул ему Макс, а потом обратился к Лие: – Я уж испугался, что у меня нет шансов.

– Пугаться не стоит, но шансов у тебя всё равно нет.

– Но ты ведь помогаешь людям? Помоги мне!

– Предпочитаю помогать женщинам. Просто помогать.

– Ну вот, я какой-то лох немодный, не котик и не транс-женщина. Как жить эту жизнь в современном мире? То есть, вы не хотите принимать как данность, что я считаю себя котиком? Вы, значит, отменяете меня?

– Ха-ха, обожаю эту подмену понятий, – похлопал в ладоши Имон.

– Фу, жара… Вы не против, если я приоткрою форточку? – осведомился Феликс. Он стоял у плиты и чувствовал, что сейчас расплавится.

– У вас и правда красивый вид из окна, – отметила Рита.

– И опять же спасибо Исихару, – хмыкнул Феликс. – Он с виду кажется таким тихим, но если ему что надо, он не отступится.

У Риты из окна вид был не самый живописный – деревянные бараки да мусорка супермаркета – но она жила одна и была этому рада. Соседи у неё попались нешумные, а внизу вообще никто не жил.

Так Рита думала, пока ранним воскресным утром к ней в дверь настойчиво не постучали. Рита и так просыпалась рано, даже в выходные, но в то хмурое тёмное утро на часах не было и семи.

Вчера был слишком приятный ламповый вечер в компании друзей, а долго продлиться такая приятность не могла. Рита, открывая дверь, до последнего надеялась, что в такую рань подскочили Лия или Эсти. Но она привыкла, что ей не часто везло.

На пороге стоял рассерженный мужчина. Высокий, плотного телосложения и весь в устрашающих татуировках – от шеи до кистей рук, с тоннелем в ухе и пирсингом на лице. Его короткие волосы были покрашены в нежно-салатовый цвет. От незнакомца вкусно пахло парфюмом, Рита же мысленно понадеялась, что от неё не несёт перегаром после вчерашней вечеринки.

– Я ваш сосед снизу, – сказал незнакомец, по-русски он говорил почти без акцента. Чёрная майка, золотые часы, укороченные серые джинсы, белоснежные носки с такими же белоснежными фирменными кроссовками – по его виду было понятно, что этот мужчина работает каким-нибудь начальником в МПК.

– Сосед снизу? Но там никто не живёт, – Рита растерялась и не знала, что ответить.

– Да? Будем знакомы, меня зовут Ли Вэймин, – представился мужчина. – И да, я здесь постоянно не живу, но иногда приезжаю.

– Меня зовут Рита.

– Рита, вы меня заливаете.

Как так? У Риты в голове взорвался целый фейерверк не самых лучших мыслей. Вэймин пригласил её в свою квартиру этажом ниже и показал, что с потолка по стене кухни со стороны раковины течёт тонкая струйка воды.

Вернувшись в квартиру к Рите, Вэймин сразу же перекрыл воду.

– Труба протекает. И вам бы смеситель поменять.

Рита расстроенно опустилась на стул. Она не представляла, где ранним воскресным утром можно раздобыть новую трубу и смеситель, какие именно надо покупать. Сегодня она особенно остро ощутила минусы одинокой жизни, ведь все бытовые вопросы ранее лежали на плечах родителей. Очень хотелось заплакать от своей никчёмности, но Рита держалась.

– Так. У меня есть. Сейчас принесу, и всё заработает лучше прежнего. Не волнуйтесь, – обнадёжил Риту Вэймин, увидев её расстроенное лицо, и вернулся в свою квартиру. Он прекрасно знал, что утром в воскресенье аварийные службы раскачивались долго. Как и в любое утро. А магазины в выходные раньше десяти не открывались, но он не мог ждать.

Вернувшись с новеньким смесителем, пластиковой трубой и инструментами, Вэймин, опустившись на пол, немедленно приступил к ремонту. Рите было стыдно за немытый пол, грязную с вечера посуду и свой помятый вид. Она чувствовала себя маргиналкой рядом с этим шикарно разодетым мужиком. Он же не забыл снять часы и положил их на стол. Рита невольно скосила глаза. Точно золотые!